Я снял с себя джинсы и рубаху, накинутую не застегивая, и лег рядом с ней. Забравшись под широкое одеяло, я специально не стал прижиматься к ней, а разделил нас складкой одеяла, решил посмотреть, что будет делать она. Судя по ее прерывистому дыханию, она замерла в ожидании. Я лег на спину и замер. Не прошло и минуты, как она придвинулась ко мне спинкой, убрав складку одеяла.

– Обними меня, я немного замерзла, – она взяла мою руку и перекинула через себя.

Я повернулся на бок, лицом к ней и обнял ее. Сейчас я ощутил, во что она была одета. НА ней были тонкие хлопковые трусики, зауженные по бокам и край их, проходил диагональю по попе, сверху на ней был тонкий трикотажный топик на тонких хлястиках через плечи. Она вжалась спиной в меня. Дыхание у нее было сбивчивым и даже может быть дрожащим. Ну что ж, попробуем что – либо сотворить, с этим дрожащим созданием. Положив руку ей на живот, медленно веду ее вверх к грудкам под тканью топа. Ирка дрожит в ожидании. Рука дошла до края ее небольшого полушария, веду дальше и накрываю правую грудь целиком. Она уютно помещается целиком в моей ладони.

До двоечки тут далеко еще, но уже и не единичка. Ее ореолы от моих касаний заторчали небольшими конусами. Сосочек спрятался внутри ореола. Как только я коснулся его он тут же выскочил из своего укрытия и стал торчать как карандашик почти на см. Опускаю руку ко второй груди. Там вся эта история повторяется. Начинаю ласково и попеременно мять ее грудки и сдавливать ее сосочки. Она заерзала, прижимаясь попкой ко мне сильнее. Вдруг она стаскивает с себя топик, переворачивается ко мне лицом, прижимается всем телом и подставляет свои губы под мои. Целую. Сначала поверхностно, только касаясь губами, потом начинаю чуть прикусывать губами ее губы.

Она начинает отвечать. Вот наши языки сплелись и стали изучать все что попадалось в наших ртах. Я, поглаживая спинку, ненавязчиво переношу поглаживание к пояснице, затем на попу. Тут я уже начал мять ягодички. Они округлой формы, но не сильно большие, крепкие и мягкие одновременно. Запускаю руку ей в трусики, она сначала замирает, потом расслабляется и позволяет мне медленно залезать в ложбинку между ягодицами. Хотя продолжает зажиматься. Я не настаиваю и просто поглаживаю рядом, периодически неожиданно проводя по ложбинке не заглубляясь. В итоге она расслабилась и стала доверчиво пускать меня дальше. Как только я коснулся ее ануса, она снова сжалась, зажав таким образом мой палец. Я не стал его вытаскивать, а просто стал шевелить им около ануса легонько массируя ее звездочку.

Судя потому, что я там нащупывал, тут она была девственна. Постепенно она расслабилась и тут, и я снова стал поглаживать ложбинку. Все это время мы продолжали целоваться, только в те секунды, когда она зажималась, она останавливалась, будто бы прислушиваясь к ощущениям, а потом, как только расслаблялась, продолжала. Я же работал язычком и губами без остановки. Медленно, но верно, она расслабилась, и я коснулся края ее щелки. Там было мокро. В этот момент, она неожиданно немного развернулась, почти на спину и раздвинула широко ноги, как бы приглашая продолжить спереди. Так как до попки уже необходимо было тянуться, я перенес свою руку на лобок и сразу под ткань трусиков. Те были уже с большим мокрым пятном, а как только я коснулся лобка, намокли целиком почти мгновенно. Она легла на спину, и оголив нас обоих по пояс сверху, чуть расставила ноги. Я коснулся ее горошины. Она тут же приподняла свою попку, и я сразу стащил с нее трусики. Откинув их в сторону, вместе с одеялом, я осмотрел ее тело медленно опуская взгляд, сверху вниз. Она прикрыла глаза, толи от чувства стыда, толи от удовольствия, а может и от того и от другого.

Ее длинная шея переходила в гладкие и немного костлявые плечи, а дальше уже начинались ее холмики грудей. Сейчас они расползлись по ней и не выступали полушариями и холмиками, но торчали небольшими конусами, с вершинами – карандашиками сосочков. Я правой рукой глажу ее по животу, груди, заползаю немного на лобок и снова на животик. Лобочек аккуратно подбрит до узенькой тонкой полоски, см шириной. Волосики подстрижены, но не сильно коротко. Такая миниатюрная грива. Когда касаешься этой полоски, волосики приятно радуют мои пальчики. Дальше крупная горошина клитора, которая от прикосновения набухает еще сильней, Ирка вздрогнула и немного сжала ноги. Сразу за горошиной большие сморщенные губки капюшончика. Они выступают из щелки мм на пять. Как только коснулся их они как будто выросли еще мм на пять.

Ирка в этот момент застонала и ее ноги раскинулись широко, подогнув коленки. Я начал нежно мять эти губки пальцами, а горошину сдавливать большим пальцем. Ирка сразу начала часто постанывать и шевелить попой на встречу пальчикам. Вдруг она приподняла ноги, голову и как будто попыталась сжаться. Ее влажная писечка стала источать активно соки. Она вся напряглась и легонько затряслась. Похоже она кончала. Это длилось минуту, не больше. Она расслабилась, и я продолжил играть с ее горошиной (которая уменьшилась и снова начала набухать) и капюшончиком, который снова стал подрастать. Самое интересное, она никак меня не направляла руками, куда их приложить и не показывала никак, что делать. Я снова довольно быстро довел ее до оргазма. Пора подумать о себе. Я навис над ней и стал целовать ее, покрывая поцелуями все ее тело. Она прогибалась, подставляя под мои губы свое тело. Я дошел до животика и с него перешел на ножки. Я поднял ее правую ногу и начал целовать от кончиков пальцев до колена, со всех сторон, потом переместился на бедро. На внутреннюю сторону бедра я перешел с задней части, лизнул ее в пах, поцеловал, едва коснувшись в горошину и перешел на левую ногу.

Ее я тоже начал целовать с пальчиков. Дойдя до бедер я все повторил, и сразу продолжил целовать ее лобок, пах. Я окунул язык в ее щелочку. Когда начал водить языком по щелочке, она попыталась отпихнуть мою голову, с таким выражением лица, как будто я делал что – то грязное и постыдное. Но постепенно маска ужаса сменилась томной маской желания, и она не противилась уже, а отдалась во власть моего языка. С ее крупными сморщенными губками капюшончика было даже интересно играть. Каждое легкое покусывание его или касание языком внутренних складочек отзывалось у нее стоном и мелкой дрожью. Я интенсивно сдавливал пальцем горошину клитора и активно шевелил языком в ее щелочке. Она снова стала сворачиваться в клубок с мелкими судорогами во всех частях ее тела и ка итог она оросила обильно мой язык своими выделениями. Они были одновременно и кисло – сладкими, и терпко – солеными, с мускусным привкусом и каким – то мягким шелковым вкусом на языке. Насытившись ее соками, и в тот момент, когда она стала расслабляться, я приставил головку члена к ее входу и попытался войти. Она резко сжалась и отстранилась. Потом снова расслабилась и смотря мне в глаза прикрыла свою писечку.

– Вот он мой Лелик, я так мечтала об этом, чтобы отдаться тебе: а сейчас испугалась:

– Чего испугалась, глупая?

– Не знаю: Может боли: Может того, что не будет хорошо: хотя мне уже было не раз хорошо:

– А что ты имела под словами боли? – удивленно спросил я.

– Я хоть и не: девственница, но боюсь первого раза. Я туда пустила мужчину один единственный раз: и это было очень больно: – на ее глазах проступили слезы.

– Ириш, доверься своим ощущениям, чувствам и мне. Не думай о плохом, – я начал снова целовать ее нависнув над ней и касаясь ее вагины головкой вскользь, как бы отвлекая.

– Я хочу, не получается, а вдруг: – в этот момент я вошел в нее на небольшую глубину, в ней скрылась всего лишь головка.

Она замерла, и на глубоком вдохе задрожала. Я чуть надавил. Не смотря на то что там было очень узко, но обильная смазка и эластичность ее влагалища пускали меня медленно, но легко. Она зажмурилась, выдохнула.

– Давай, Лелик, не тяни:

Я вошел в нее не торопливо и до упора. Ее влагалище медленно принимало мои размеры. Медленно начинаю свои фрикции с большой амплитудой. От ее узости я получаю дополнительную стимуляцию члена. Пара минут и она уже томно и тихо стонет, отвечая на каждое мое движение в ней и начала подмахивать. Темп стараюсь сдержать, мне итак очень комфортно в ней и мой член полностью охвачен истомой. Где – то под мошонкой стали рождаться спазмы начала взрыва. Ирка подомной начала вся сжиматься, и мой член находясь и в без того узкой ее щели был сжат как тисками. Перед тем как я начал изливаться, я вогнал ствол в нее до упора, уткнувшись головкой в матку. Мое семя сильными порциями стало рваться наружу. Каждый такой выстрел прямо в матку приводил ее в содрогание и тихий вскрик. Я, опустошив свои яички, медленно вышел из Ирки. Она тут же свернулась в клубок и стала восстанавливать дыхание. Я положил ладонь на ее левую грудь, приобняв ее сзади на боку. Ее сердечко стучало в бешеном ритме. Когда, наконец, пульс устаканился в пределах нормы, она развернулась ко мне лицом, поцеловала непродолжительно в губы.