Я откинулся в кресле. Идея была стара, как мир. Источник чистой возобновляемой энергии. Спасение от кризиса. Всеобщее благоденствие. Возможность не работать, потому что все станет бесплатно. Не нужно больше добывать уголь, нефть, газ. Все ресурсы планеты станут не нужны, потому что энергия будет поступать бесконечным потоком в каждый дом, в неограниченном количестве. Похоже, что я наконец – то, понял, за что убили доктора Фроста. И меня это сильно, сильно расстроило.

Я попросил:

– Джес, будь добра, просмотри новостные сводки. Есть где – нибудь упоминание об уцелевших в лаборатории, не важно что это – люди или оборудование?

Три секунда она молчала, ее черные глаза еще больше потемнели. Затем ответила:

– Странно. После сообщений о взрыве в лаборатории все новости прекратились. Совсем. И местные и мировые. Эфир на эту тему молчит.

Опа: Совсем плохо. Это может означать только одно. Вернее, сразу кучу всего, но с полной определенностью. Устройство свое Фрост закончил. Это раз. Его убили, или похитили – это два. Террористы на самом деле, никакие не террористы, а люди, посланные кем – то из тайного правительства – это три.

Чистая энергия на планете не нужна тем, кто зарабатывает деньги, благодаря рабскому труду людей в шахтах, продает газ и нефть втридорога странам, где этих ресурсов нет. Настолько не нужна, что автора такого устройства могут убить. И убили. Этичность и благо населения Земли этих людей заботит не больше, чем присутствие или отсутствие на небе солнца. Им безразлично все, кроме своих денег. Как будто бы их можно есть. Или они могут согреть тебя после летнего дождя:

То, что устройство похищено – ясно уже по тому, что новостников оперативно заткнули. Кем именно похищено – ясно по скорости и глобальности этой "операции". Заставить молчать все мировые информагентства мог лишь некто чрезвычайно влиятельный. Настолько влиятельный, что его вполне можно было бы назвать "Правителем Планеты". Проще говоря, это кто – то из комитета 300. Тайное правительство, которое обворовывает наш с вами зеленый и голубой шарик: Я вздохнул. Больше из официальных новостных сводок я ничего о лаборатории не услышу.

Затем меня посетила более мрачная мысль. А если придут и за мной? Вернее, за Джес? Здравый рассудок тут же отмел все эти глупые опасения. "Ты здесь с этой негритоской прохлаждаешься уже больше часа! – заявил он. – Если бы она была важна, вас бы повязали в первые же десять минут. Или она вообще не попала бы в твои руки, ее забрали бы сразу после теракта. Расслабься". Доводы были разумными, и я вынужден был напомнить себе, что бояться – вообще не продуктивное занятие. Энергии на страх уходит много, а толку от него никакого. Лучше направить ее в другое русло:

– Вот что Джес. – Сказал я. – Я пришел к выводу, что мы с тобой оказались втянуты в скверную историю. – Твой создатель мертв, я в этом почти уверен. И его устройство похищено, это тоже ясно. Будь мы с тобой сейчас героями какого – нибудь приключенческого фантастического боевика, нам пришлось бы с огромными трудностями выступить против похитителей, пройти сквозь Ад, вернуть генератор энергии, короче спасти мир. Но мы с тобой в жизни. И я не супермен, и у тебя основная функция – не акробатика. Если вдруг нам с тобой со временем представится возможность поквитаться с теми, кто уничтожил доктора Фроста, без особенного ущерба для нас самих – мы это непременно сделаем. Но сейчас я вижу лишь один путь – затаиться. Я полагаю, что ты для похитителей была совершенно не важна, даром, что уникальна в своем роде. И охотиться за тобой не станут, по крайней мере, эти люди. Они наверное вообще не знали, что ты такое: то есть, кто ты такая.

– Согласна – Кивнула Джес. – И что теперь?

– Теперь: – Я задумчиво провел пальцем по ее лицу сверху – вниз. Высокий чистый лоб без единой морщинки, точеный носик, пухлые губы, растянутые в полу – улыбке: – Теперь я хочу поесть. Потом – поспать. А потом будет видно. Как считаешь?

– Хорошо. Ешь, мне не требуется человеческая пища. Вернее, ты меня уже: ммм, накормил.

– Так это что правда? Ты питаешься спермой? – Кажется впервые за все время разговора с гиноидом я удивился по – настоящему.

– Не только спермой. Я ем любую органику, которая содержит большое количество энергии. Мужская сперма идеальна, в одной ее капле энергии столько же, сколько в стакане человеческой крови. Это огромный запас сил. Я могу расщеплять то, что попадает в мой желудок на атомарном уровне, так что того количества семени, что ты извергнул мне в рот, хватит на день или даже два.

– Ясно: – Я покрутил головой в изумлении. – Бывает же: И пить тебе тоже не нужно? И в туалет ходить?

– Я могу и пить, и: ходить в туалет. – Она улыбнулась. – Это ведь тоже является одной из разновидностей сексуального взаимодействия.

Кстати, точно. Золотой дождь, все дела.

– Другое дело, что для меня все это необязательно. Я могу впитывать влагу во время купания в ванне, или в душе, или в море: Мой организм приспособлен для накопления энергии про запас. Я могу просуществовать в режиме активной жизнедеятельности с максимальным зарядом всех ячеек около недели. Без единого глотка воды или еды. А в режиме гибернации... сна, – (снова щелчок пальцами) – могу прожить год.

– Ого. Так тебя можно уложить спать на целый год?

– Ну разумеется. – Джес пожала плечами. – Это все входит в стандартную программу секс – бота. Как иначе мужчине жить с девушкой которая используется только для секса, если она постоянно будет хотеть есть и пить?

Все это негритянка рассказывала с совершенным спокойствием. Ее абсолютно не смущал тот факт, что она говорит о себе, как о вещи, которую можно выключить и убрать на антресоль до следующего года. Не знаю даже, чего это во мне вызывало больше – жалости, зависти или: возбуждения.

Ну согласитесь, это ведь мечта любого мужчины – чтобы у его женщины была заветная кнопка "Sleep". Нажал – и скандал прекратился. И несколько драгоценных часов отдыха обеспечено. Я не был уверен, что стану пользоваться этой ее функцией. Все – таки мне приятнее думать о Джес, как о живой девушке, чем как об одушевленной табуретке.

Поэтому я шлепнул ее по попе и сказал:

– Мастеру с тобой все ясно. А сейчас будь умницей и слезь с моих коленей. Я умираю с голоду. Можешь пока примерить туфли, или что они там тебе притащили.

Пока я расправлялся с едой, Джес мерила обновки. Придирчиво осматривала разные пары обуви. Они действительно были все разного размера, но умница портье, похоже, получал приказы, подобные моему, не впервые. Или у него просто на автомате отпечатывались в памяти все размеры всех посетителей, включая размер их туфель: Не знаю. Факт в том, что все в размеры варьировались возле одной константы, так что Джес выбрала несколько пар, которые были ей впору.

Босоножки, сланцы: Туфли на высоком каблуке она безмятежно и безжалостно отбросила в сторону. Нашлась пара кед от Converse. Классические черно – белые All Stars Чака Тэйлора. Они ей тоже приглянулись. Еще бы. Я сам обожал эти кеды, другое дело, что носил их только дома. В Джунглии это не имело смысла: либо тяжелые ботинки, либо вечные сланцы из ПВХ за копейки, которые не жалко. Слишком много мусора на улицах.

– Я закончила. – Объявила девушка, выставляя несколько обувок в ряд. Надевать она их не стала, проявляя декларированную ранее нелюбовь к обуви. – Мастер, скажите, я могу раздеться? Здесь так жарко: – Она демонстративно помахала ладонью перед лицом, словно веером.

На мой взгляд, температура была идеальная. Но я обожаю жару. Не все такие же.

– Я тоже закончил. – Сказал я, поднимаясь с кресла и отодвигая стол. – Можешь раздеться, только повесь на дверь номера с той стороны табличку "Не беспокоить". Не хочу, чтобы вломилась горничная или еще кто – нибудь. .

Девушка выполнила мое поручение с впечатляющей скоростью. На ходу сдирая платье через голову, она возвратилась в комнату. Я к тому моменту рухнул на кровать, в изнеможении. После секса, всех этих запредельных открытий и откровений о природе искусственного интеллекта, заговоров и убийств, а напоследок – после сытного обеда, мне хотелось только спать. Раздеться было выше моих сил.

– Джес, я посплю.

– Разумеется, мастер. Я стану охранять ваш сон.

– Снимешь с меня джинсы?

Вместо ответа, она подкралась ко мне между ног, ловкими движениями нежных пальчиков расстегнула пуговицу и молнию, и начала понемногу стягивать брюки. Я не помогал ей ни на сантиметр, хотя бы потому, что уже почти уснул. Последнее, что я помню – легкое касание ее руки по моим волосам. Не по груди или члену, вот ведь что удивительно.