Оля одела трусики и бюстгальтер, натянула блузку и взялась за джинсы. Я остановил ее, помахав рукой:

– Джинсы почти невозможно снять красиво и эротично в стриптизе, поэтому без них.

Я включил на телефоне RomanRain – Королева. Не самый лучший вариант, но вполне для таких случаев. Ольга начала двигать телом из стороны в сторону, ловя мелодию.

– Закрой глаза, – посоветовал я. – Представь, что ты танцуешь одна и никто тебя не видит.

Ольга, напротив, наклонив голову и эротично двигая бедрами в ритм музыки, стала смотреть мне прямо в глаза. Одна рука ее направилась в трусики, а вторую она запустила себе под блузку, поглаживая тело. Есть что – то гипнотическое в подобной музыке, эротичном танце и взглядах друг другу в глаза. И главное здесь – не отводить взгляд.

Надолго Ольгу не хватило. Она сделала шаг назад и, опершись спиной на стену и прикрыв глаза, одной рукой чуть оттянула трусики вниз, а второй начала активно теребить киску, явно собираясь кончить еще раз.

Я соскочил с кровати, и схватив ее за волосы, поставил на колени на пол, а затем опустил в коленно – локтевую позицию. Трусики я просто приспустил и вошел в нее, не давая ей даже расставить ноги. Внутри у нее было потрясающе мокро, плюс плотно сжатые ноги дополнительно усиливают ощущение узости. Я натянул ее голову на себя, взяв за волосы, а пальцы второй руки запустил ей в рот. Это может подействовать по – разному – кто – то из девушек может от такого кончить быстрее, кто – то, наоборот, немного переключится. Оля относилась ко вторым, начав жадно облизывать пальцы язычком, а потом пытаясь схватить губами их все.

Чувствуя, что скоро сам могу кончить, я решил изменить позу. Дотянув Олю до края кровати, я посадил ее на самый край, а сам пристроился рядом на коленях. В такой позе девушка, чтобы держать равновесие, откидывается немного назад, опираясь на руки, а у парня, после того, как он входит в девушку, руки, наоборот, оказываются свободны, что бывает далеко не во всех позах.

Через несколько секунд заставил ее снять блузку и лифчик, трусики к этому времени и так болтались где – то на одной из ног Оли. Сначала я управлял ритмом, нажимая Оле на плечи, затем сомкнул свои руки у нее шее и давя на нее, чтобы она согнулась вперед и видела, как член входит в нее. Такое девушки тоже видят не в каждой позе и это оказывает на них дополнительное возбуждающе – гипнотическое впечатление.

На каком – то этапе Оля попыталась вывернуться головой, не прекращая насаживаться на меня. В общем, я это ждал, поэтому одной рукой схватив ее волосы и заставив откинуть голову, я залепил ей пощечину. Не сильно, сила здесь не нужна, для этого нужно бить напряженными ладонью и пальцами. И самый мой любимый момент – это первые несколько секунд выражения лица после первой пощечины на встрече у любой девушки, независимо от того, первый раз за все время вы ее бьете или тридцатый. Главное, чтобы глаза у нее были открыты, потому что в эти несколько секунд зрачки расширяются, а глаза приобретают какой – то совершенно потрясающее выражение, которое объяснить нельзя никак. Но такое выражение они приобретают либо после пощечины, либо после аналингуса и больше ни в каких случаях. Вы можете увидеть это выражение в любом порно, где есть такие элементы, и даже самых закоренелых шлюх и мазохисток оно все равно появляется на несколько секунд.

Есть тонкий момент – шлепать нужно в тот момент, когда девушка уже на пике возбуждения, но еще не собирается кончать. Если шлепнуть слишком рано, то возбуждение можно сбить, если перед тем, как она будет кончать, то легко и неприятно можете этот момент сбить. А вот если попасть в нужный момент, то это дико усиливает возбуждение обоих, позволяя перейти на другой уровень взаимопонимания.

Оля несколько секунд впитывала ощущение после пощечины, не заметив даже, как сжала меня ногами, хотя и не останавливала движения. Потом она чуть – чуть расслабила ноги и сказала:

– Еще.

Тон был почти приказной, несмотря на ситуацию, но я шлепнул ее еще раз.

– Еще.

Обычно девушки так не просят, но я решил не отказывать и дал еще одну пощечину, уже по другой щеке.

Это послужило каким – то щелчком для нее, потому что она неожиданно наклонилась вперед, сжав меня ногами, обхватив руками меня за шею и уперевшись головой мне в плечо, застонала. Первый раз за встречу я чувствовал внутри нее, как она кончает, потому что ее влагалище пульсировало, как будто рукой сжимая мой член с потрясающей силой.

– Фух! – наконец сказала Оля, отталкиваясь от меня и откидываясь на кровати.

– Понравилось, дорогая? – спросил я ее, не выходя из нее.

– Оттрахал, как шлюху, дорогой, – в тон мне ответила она.

– Как кого? – переспросил я.

– Как шлюху, дорогой, – уже чуть более томным голосом сказала Оля. – Тебя это заводит?

– Ты вся меня заводишь, – сказал я, садясь на край кровати рядом с ней, а ее стаскивая на пол и располагая у себя между ног. – Раздевайся.

Оля стащила презерватив и начала делать минет, насаживаясь ротиком на член. Я остановил ее за волосы за мгновение до того, как она очередной раз хотела обхватить его своими губками.

– Кто ты, дорогая?

Оля наклонила голову:

– Я не шлюха.

Ответ был ожидаемым, поэтому я насадил ее голову на свой член насколько мог и, держа Олю за затылок, задержал ее на несколько секунд, потом отпустил и еще несколько раз сильно насадил на член, прежде чем отпустить.

Лицо и глаза у нее заметно покраснели, но она непокорно смотрела на меня исподлобья.

– Кто ты?

– Я не шлю. .

Она не успела договорить, как я повторил экзекуцию, только чуть подольше.

– Кто ты?

– Я не шлюха, – непримиримо сказала Оля, тряхнув волосами, но при этом не делая никаких попыток прекратить происходящее. Я принял правила игры, запрокинув ее голову за волосы, влепив пощечину и, плюнув ей в лицо, снова насадив ее голову себе член. По идее, это должно было подействовать, поскольку чего – то большего я не готов был с ней делать.

Но и не пришлось:

– Кто ты, дорогая?

– Шлюха, – сказала Оля, глядя мне прямо в глаза. Слюна блестела у нее под левым глазом, создавая ощущение, что ей на лицо уже кончили.

– Кто еще?

– Кто скажешь, – не отводя взгляда от меня, спокойно сказала она.

– Шалава?

– Я твоя шалава.

– Блядь?

– Я блядь.

Я наклонил голову и смотрел на нее, не говоря ничего. Не дай бог в такой момент отвести взгляд – перед сабами нельзя пасовать никогда на сессии, теряется вся связь и волшебство момента.

– Я твоя шлюха: блядь и шалава: Делай со мной что хочешь. Я вся твоя.

Не первый раз она удивляла своей готовностью идти чуть дальше, чем я рассчитывал, но это добавляло пикантности.

– Дай мне свою помаду.

Слова были для нее, конечно, неожиданными, но она встала, принесла помаду и снова села у меня в ногах. Я медленно открыл колпачок помады и поманил Олю пальцем, чтобы она приподнялась на коленях. Откинув волосы у нее с плеч, я написал помадой на груди Оли "Шлюха", а затем, подумав, вывел ей на лбу слово "Блядь". На лбу оказалось писать неудобнее, но отступать было поздно.

– Сиди! – остановил я ее, когда она собралась встать и посмотреть на себя в зеркало. Я потянулся за телефоном и, включив камеру и направив на нее, сказал:

– Расставь ноги и раздвинь губки пальчиками.

Оля послушалась и, сделав несколько фотов этой позе, я продолжил фотосессию:

– А теперь руки за голову. Молодец. Рачком, попкой ко мне. Раздвинь булочки. А теперь лицом ко мне на коленях. Расставь ноги пошире. А теперь руки за спиной.

Когда идеи для фото закончились, я убрал телефон и лег на кровать:

– Соси, шлюха.

Оля беспрекословно принялась сосать. Но это уже был совсем другой минет, чем в начале нашей встречи. Я почти сразу ее остановил, дал пощечину, плюнул в лицо и сказал:

– Соси лучше, дорогая, ты же умеешь.

Лучше не получилось, поэтому я перевернул ее на спину и вошел в нее. Что – то в ней переключилось, это уже был совсем другой секс, хотя внутри у нее было также мокро и узко, может быть, даже еще более мокро, чем раньше. Было понятно, что сегодня она уже не кончит, да и после встречи ей будет о чем подумать до следующей свидания. Поэтому я не стал тянуть, и когда почувствовал, что скоро кончу, не стал сдерживаться, а поставил ее на колени, не снимая презерватива, кончил у нее во рту. Затем я вытащил член, снял резинку и выдавил сперму из презерватива ей на лицо. Большая часть попала в открытый рот, но что – то капнуло и на щеки и подбородок. Поскольку она не сразу сомкнула губки, будто что – то ожидая, я опустил ей на язычок презерватив, пальцем за подбородок прикрыл ей ротик и, глядя ей в глаза, сказал:

– Ты умничка, дорогая. Все было просто потрясающе. А теперь иди в душ.

После душа мы еще немного полежали, обнявшись и смотря телевизор. Где – то через час стало понятно, что можно закругляться, продолжения не будет и встреча подходит к своему психологическому концу. Я вызвал два такси, мы оделись, сдали ключи на ресепшене и вышли к стоянке перед гостиницей.

Я видел, что Оля что – то хочет спросить, но что – то ее сдерживает.

– Говори уже, – сказал я ей.

Оля сжала губки, но все – таки спросила:

– Как ты ко мне относишься теперь?

– Я тебя люблю, дорогая, – не задумываясь, сказал я. – Никто ничего не узнает, не бери в голову.

– Не знаю, дорогой, – снова поджала губки Оля. – Как – то все:

– Это делает тебя сильнее, Оля, – ответил я ей. – Ты почувствуешь это очень скоро. Все сабы в обычной жизни психологически сильнее, чем обычные люди. Потому что почти все на самом деле мазохисты, но сабы это отыгрывают в сексе и в жизни им это не нужно, а обычные люди играют в мазохизм в повседневности. Для тебя это сложно в первый раз, но через несколько встреч, когда это станет привычным, ты удивишься, насколько стала успешнее на работе и отношениях. Просто подожди и наблюдай, все произойдет само собой.

– Может быть, Костя, – сказала Оля. – Я верю тебе. Посмотрим. Вон мое такси. Я позвоню тебе!