Взвыв, словно волки, братья кончили вместе. Девчонки губами ловили брызжущую сперму. Когда все немного отдышались, Даша предложила поменяться партнёрами.

– От Генкиного помазка никакого удовольствия, – закапризничала Яна.

– Что ты присосалась к Кольке? Жадоба какая, а ещё подружайкой зовётся, – не выдержала Даша. – Не забывай, что благодаря мне ты получаешь эти удовольствия.

Подруга ретировалась: против правды не попрёшь. Опять начались ахи – охи. Гена с Яной уединились на кухне. Девочка умостилась на столе, и, лёжа на боку, вяло смоктала у парня член, а он, пытаясь осчастливить подругу, большим пальцем руки тыкал её во влагалище. Оргии продолжались бы бесконечно, если бы не зазвонил будильник

– Не понял, что это было? – встрепенулся Коля.

– Это я завёл, – успокоил его Гена. – Через полчаса предки заявятся.

– Всё, девки, закругляемся, Пора наводить порядок, – скомандовал старший брат. – Если желаете, вечером продолжим. Наша кодла возле дворового столика собирается.

– По трояку с каждого писюна, – предупредил Гена.

Девчонки потеряли дар речи.

– Что вы на меня уставились? – рассердился маленький предприниматель. – Все бабы этим делом промышляют. А так хоть на конфеты и на мороженое заработаете. Да и мне что – нибудь перепадёт.

– И на презики, – добавим Коля. – По нашей жизни и через минет можно любую заразу подцепить.

– Мы согласны, – ответила Даша. – Вечером встречаемся у столика:

8

Быстро пролетели летние каникулы. За это время подруги обслужили почти всех мужчин микрорайона Строителей, а слава о них начала распространяться по всему городу Горловке. Об одной говорили: "Даша – три рубля и наша", вторую нахваливали: "Яна сосёт рьяно". Неизвестно, чем бы закончилась блудная деятельность малолетних подруг, если бы не один случай. А дело было так.

Как то днём к дворовому столику возле остановки "Маршала Жукова" подъехал "покоцанный" "Жигулёнок". Высунувшись из окошка водителя, бритоголовая морда гаркнула:

– Кто тут у вас смотрящий?

Дворовые мальчишки за столом испуганно переглянулись – в нежданном госте они опознали грозу района наркомана Петрика.

– Или разводящий? – из другого окошка высунулась вторая, бритоголовая морда – Чинарик. – Что вылупились? Кто тут Гена, но не крокодил?

– Ну, я, – ответил смущённый подросток.

– Головка от х: Иди сюда.

Геннадию казалось, что его вот – вот парализует, но к машине всё же дошёл.

– Говорят, что у вас тут малолетние вафлистки кренделя мочат, – произнёс Петрик. – А ты у них вроде в корешах числишься.

– Ну, вроде.

– Вот стольник, – Петрик протянул мальчику купюру. – чтобы через пять минут эти тёлки сидели в моей машине.

– Будет сделано, – улыбнулся довольный Гена, – но эти девки только в рот берут.

– Это уже не твоя забота. В этой жизни надо постоянно чему – то учиться...

Девчонок уламывать долго не пришлось. Наоборот, чуть не побежали к крутым пацанам на авто.

– Только далеко не отъезжайте – бабушка будет волноваться, – умостившись с подругой на заднем сиденье, предупредила Даша. – Можно стать по центру поляны. Оттуда хороший круговой обзор

– Учёная, стерва, – ухмыльнувшись, Петрик отогнал автомобиль в предложенное место.

Чинарик пересел на заднее сиденье, а Дашу отправил к товарищу:

– Всем занять места согласно штатному расписанию. Ну, сучки, блесните своими талантами.

И девочки не осрамились, показали, на что способны. Даша так "раскочегарила" Петрика, что тому захотелось большего:

– Мне не терпится это мясо насадить на свой шампур.

– Нет, – испуганно отстранись девочка, – нам нельзя. Мы ещё маленькие.

– А сосать уже взрослые? Давай, не выделывайся, снимай трусы, – и начал её раздевать. Вывернувшись, Даша укусила его за руку.

– Ах, ты тварь! – взбесился отморозок и со всего маху отвесил ей оплеуху. – Сейчас мы будем ковырять вас во все дырки, а потом рвать на куски, – он включил двигатель, и машина тронулась с места.

– Куда ты? – спросил Чинарик.

– Вон в ту посадку. В машине тесно:

Осознав серьёзность ситуации, Геннадий ринулся к гаишникам, которые, спрятавшись за остановкой, отлавливали дорожных нарушителей.

– Дяденьки, помогите! – подбежав к ним, выпалил мальчуган. – Бандюки девчонок в посадку повезли. Хотят изнасиловать.

– Видел я тех девчонок, – махнул рукой лейтенант, – они сами, кого захотят, изнасилуют.

– За их спасение могут хорошо отблагодарить, – догадался сказать Гена. – У одной из них родители работают в медучилище.

– А что, пацан верное дело предлагает, – оживился сержант. – Чем у крохоборов копейки сшибать, лучше у богатеньких буратин нехилый куш урвать.

– Попытка – не пытка. В машину, – открывая водительскую дверцу автомобиля ДПС, дал команду лейтенант. – А ты куда прёшься? – он остановил Гену, который тоже хотел сесть в салон. – От винта! Тебе своим фэйсом перед блатотой лучше не рисоваться. Может, сейчас у нас гонки по вертикали начнутся.

Особых гонок не было, но пистолет из кобуры сержанту вынуть пришлось – пользуясь моментом, преследуемые нарушители выбрасывали из "Жигулёнка" шприцы. Вскоре Петрик остановил машину и вышел с поднятыми руками:

– Поиграли в кошки – мышки и хватит: ваша взяла.

Чинарик последовал примеру товарища. Сержант пересадил заплаканных девочек на заднее сиденье служебного автомобиля.

– Начальник, так вы из – за этих шавок на нас травлю устроили? – усмехнулся Петрик. – Учти, мы не при делах. Они сами напросились покататься.

– Из – за них, – лейтенант приблизился вплотную, – а также из – за улик, от которых вы по пути избавились.

– А то не наше. То у нас один обесбашенный пассажир забыл.

– Того пассажира нет, а ваши пальчики на шприцах остались.

– Обложили, как волка. Сдаюсь. Отойдём в сторонку, летёха. Перетрём тему.

– Пойдём. Посмотрим, что ты мне предложишь.

Задержанные опустили руки. Немного отдалившись, Петрик с лейтенантом быстро договорились. Что – то пряча в карманы, офицер вернулся к машине ДПС, сел в неё и завёл мотор.

– Ну, как? – спросил рядом сидящий напарник.

– Всё тип – топ, – подмигнул тот, и автомобиль тронулся с места.

На все вопросы Даша отвечала без запинки – как – никак спасители. Через несколько минут гаишники знали все данные родителей девочки, которая умоляла не ставить в известность о произошедшем инциденте маму. Мужчины недоумённо переглянулись и промолчали: девчонки обычно ищут защиты у матери, а тут – ситуация наоборот. Лишь сержант съязвил:

– У тебя фамилия такая известная – Чкалова, а ты её позоришь.

Дашиного отца лейтенант нашёл быстро – в медучилище шли вступительные экзамены. Когда тот вышел в коридор, офицер деликатно и полушёпотом обрисовал мрачную картину облика его дочери, а также поведал о её позорном увлечении.

– По долгу службы, – продолжал представитель власти, – я обязан её доставить в райотдел для постановки на учёт в детской комнате милиции, но узнав о вашем месте работы, не решился ставить под удар вашу репутацию.

К радости лейтенанта, Вячеслав Иванович сильно не ахал – охал, а сразу перешёл к делу:

– Это вам за причинённое беспокойство, – и смущённо протянул тому деньги.

Офицер быстро спрятал их в карман и как бы невзначай добавил:

– Повнимательней надо воспитывать дочь. Её жизнь сегодня висела на волоске и, если бы не мы: – и сделал многозначительную паузу.

Сообразительный учитель протянул ему ещё купюры:

– Я вам очень благодарен.

– Ну, что вы! Куда столько? – но деньги взял.

– Я сейчас отпрошусь и подойду к вашей машине, – предупредил расстроенный отец:

Пересадив девочек в свой автомобиль, Вячеслав Иванович, молча, взял направление к своей матери. Забрав детские вещи, кратко успокоил встревоженную старушку:

– Пора закачивать гульки. Учёба на носу.

По пути домой выплеснул на провинившихся девчонок всё цунами негодования:

– Прёт от вас, как от паршивых сук, спермой и гандонами. До чего докатиться! Даже на уши не натянешь, – жестикулируя за рулём, он брызгал слюной. – В мои годы ваши ровесницы в куклы играли, зато вы, сопливые акселератки, за хлеб – двумя пальчиками, а за член – двумя руками.

– Ты сам виноват, – хотела оправдаться Даша, но не успела: опасаясь за разглашение тайны, отец притормозил и, резко повернувшись, отвесил ей пощёчину. Петрик бил по другой стороне лица.

– Для симметрии, – тяжело вздохнула дочь.

Ехали дальше молча. Высаживая Яну возле её дома, Вячеслав Иванович предупредил:

– Надеюсь, ты умная девочка и догадаешься сохранять молчание о ваших грязных похождениях.

– Не беспокойтесь, Вячеслав Иванович. Я, наоборот, боялась, что вы моим родителям расскажете:

Оказавшись дома наедине с отцом, пытаясь смягчить будущее наказание, непутёвая Даша бросилась ему в ноги:

– Папочка, дорогой, прости! Больше такого не повторится.

Сердце у того дрогнуло. Нежно гладя малышку, отец поучал:

– Учти: дурная слава всегда всех отталкивает. Женщина в жизни должна быть актрисой. Тебя природа наделила красотой. Осталось всего ничего – сделать вид культурной и благовоспитанной мамзель. Тогда мужики мотыльками будут все слетаться к тебе и падать перед твоими ногами, а не вытирать свои об тебя. Вам, бабам, необходимо только одно – выгодно выйти замуж. Карьера, деньги, комфорт – удел мужчин. Вот пусть они и напрягаются. Как же так случилось, что ты пошла по рукам?

– Тебя долго не было, – схитрила дочь. – Очень хотелось, вот и сорвалась.

– Сам виноват: тебя разбаловал и оставил без внимания. Отныне без моего разрешения – ни шагу из дому! О мужиках, кроме меня, забудь, – отец расстегнул ширинку. – Иди ко мне, моё солнышко. Мой дружок соскучился по твоим губкам:

9

Шли годы. Даша быстро взрослела. К тринадцати годам у неё сформировалась грудь третьего размера. Клитор тоже вырос: в возбуждённом состоянии вытягивался до шести сантиметров и своим стоячим видом напоминал пенис. Даша во время сексуальных утех с Яной достойно играла роль похотливого самца и со своей животной страстью почти всегда доводила подругу до экстаза. Ростом девочку Господь не обидел: баскетбольный – метр восемьдесят. С белокурыми кудряшками и глазами небесной чистоты, особенно в пышном, белом платье она была похожа на ангельское создание, в котором, к сожалению, никто не замечал таящегося бесёнка. В любой толпе выделялась красотка Даша и везде на неё обращали восхищённое внимание. Отец Вячеслав, на правах учителя анатомии продолжал усиленно проводить с дочерью всевозможные интимные уроки, Лишь одно было табу – обычное совокупление. Что – угодно и куда – угодно: в рот, в попочку, но ни в коем случае не во влагалище.

– Ну, почему? – обижалась дочь. – Мне ведь хочется. Если бы знал, как мне тяжело выслушивать ваши ночные с мамой стоны.

– Доча, вас же проверяют в школе. Как ты объяснишь медикам о потере девственности? А если мама потом узнает?

– Слава, какой ты у меня отсталый! У нас в классе половина девок порченых. Если мама узнает, я найду, что сказать. Сколько лет мы с тобой в писинюшки балуемся, а она даже ничего не заподозрила.

– Ну, хорошо, только кончать в тебя не буду, – согласился отец. – Не хватало тебе залететь. Одену презик.

– Нет, я не хочу с вонючей резинкой. Я хочу тебя чувствовать вживую. Кончай мне в рот. Уже привыкла.