Сумасшедшую Олю я драл долго и сильно – всю ночь: Руками!. .. Не возникло что – то у меня тогда особого желания входить неё своим половым членом. Эдакий, своеобразный влагалищный скептицизм, развился у меня на тот момент.

А познакомились мы так:

В тот дивный августовский день 20 – го числа 2000 – го года казалось, ничто не предвещало, ничего крайне необычайного. В тот день я отдыхал на базе "Алтайская бухта", что на побережье дивного Бухтарминского горного озера. Накануне там уже состоялся знаменитый первый концерт нового бардовского фестиваля "Алтайская струна", который должен был перерасти в нечто более грандиозное, и стать постоянным ежегодным фестивалем, мало чем уступающим по масштабам своим знаменитому Грушинскому. Фестиваль это особое действо и слово.

Скажу только, что, к великому сожалению, тот был первым и последним на этой базе отдыха, поелику барды капитально переругались с администрацией турбазы, потому, впоследствии и перенесли фестиваль в другое место, но под тем же, названием "Алтайская струна". Кое – кто, потом часто смеялся, вспоминая первый концерт на базе и с тех пор его стали именовать не иначе, как "Алтайская струя". Ну да ладно, об этом речь отдельная и особая:

Оленька сама подошла ко мне на пляже, мы узнали друг друга, разговорились о том, о сём, вспоминали, что уже встречались в одной компании три года назад ну и т. д. Оля, молодая женщина, 40 лет от роду, симпатичная, стройная, невысокого роста, с фингалом под глазом, уже точно не скажу, под каким. Сказала, что упала на перроне, при выходе с поезда. Ну, может быть, всяко бывает, мало ли?!

Тогда я ещё не обратил никакого внимания на странности в её поведении, всё стало ясно гораздо позднее. В общем, на день она куда – то исчезла, потом мы вновь встретились вечером, я купался и предложил ей присоединиться.

– Хорошо, – отвечала она, – сейчас я пойду, посмотрю, есть ли, у меня в моих сумках купальник:

Нормально, да?! Женщина сомневается, есть ли, у неё в сумках купальник: Уже тогда у меня закралось первое подозрении, что дело здесь не совсем чисто, а то и не шибко праведно, ну да ладно:

Возвращается, и говорит, что купальник она не нашла. Ну и ладно, так пойдёт искупнётся туда, подальше:

В общем, я возвращаюсь в свой домик после купания, некоторое время спустя мы вновь встречаемся, она жалуется, что у неё ноги болят. И я, естественно, предлагаю ей сделать массаж её ножек, поскольку уже возжелал её. Оленька соглашается, и мы приходим ко мне. Но Оленька притаскивает с собой четыре огроменные сумки и ставит их в моей комнате...

Что? Откуда? Куда и зачем ей столько вещей, если по её собственному уверению, она приезжала всего – то на пару – тройку дней на сам фестиваль?! Оленька начала что – то выдумывать о том, что у неё всегда с собой много вещей, ну и т. д. Ай, ладно, машу рукой, укладываю Ольгу на вторую постель, благо живу я один, и начинаю массировать её ноги, смазывая кремом для ног, это она сумела отыскать в необъятных пространствах своих сумок.

Постепенно возбуждаю её, и уже поглаживаю попу. : Затем предлагаю, выключить свет и, тогда она может всё с себя снять, и я смогу делать ей массаж спины и всего тела полностью.

– Да уже давно пора с себя всё снять! – решительно говорит Оля, и снимает с себя красную рубашку, я стягиваю с ней короткие бело – синие шортики: Стягиваю далее трусики... И дальше массирую уже её попу: И писю: Довожу Олю до экстаза и она уже стонет:

– Ну, когда же?? Когда???

Я отрицательно качаю головой:

– Нет милая, подожди. Я не буду входить в тебя, во всяком случае, сейчас... – И, запуская руку всей кистью в её письку, начинаю безжалостно сношать её:

Оля кричит, орёт, стонет: На простыню щедро льётся женская влага...

– Оооооо!. .. Аааааа!. .. Оленька изгибается в дугу, её тело сотрясает мощный оргазм:

Затем я пробую войти в её попку своим членом, но отчего – то не получается – Олина пока очень плотно сжата, но не в этом дело, помимо её сжатости у Оли часть внутренностей щедро вывернута наружу, попросту говорю геморрой, но не в острой стадии, потому, как геморроидальных узлов не наблюдается, а просто висит кожа широкими складками, закрывая вход в заветную шоколадную дырочку. Нужно сказать, что я большущий любитель анального секса и, потому пользуюсь любой возможностью освежить очередную женскую попку:

Оля постепенно очухивается, приходит в себя и говорит:

– Знаешь, кто ты? – и произносит строго по слогам: – Э – го – ист!

Ну да, знаю я, знаю: Вот почему – то не хотелось мне тогда входить неё, наверное, интуитивная брезгливость подсказывала мне, уже тогда, что не нужно заходить с этой женщиной столь далеко: Вот я и не зашёл: Спрашиваю:

– А анальным сексом ты пробовала заниматься?

– Пробовала, – отвечает, – но ничего не получается. Не входит.

На это я вновь обращаюсь к её попке и пробую пальчиками пробуравить Олин анус: Получается: И начинаю сношать Оленьку в попку: Вставить член в эдакую замысловатую задницу оказалось, действительно, проблематично и оттого пришлось просношать эту попу только руками:

Оленька громко стонет и охает:

А в перерывах она начинает рассказывать мне о том, что: Ну, в общем, она всерьёз занялась духовными практиками и теперь она находиться на телепатическом контакте с одним из святых! Вот, так вот, нате вам! Не больше, ни меньше!

– Старец Нектарий, – называет Оля широко известное имя православного святого. И начинает рассказывать мне, что старец выдаёт ей задания, как ей надо идти по жизни, и какая у неё серьёзная миссия в этом воплощении.

– Мне надо будет на следующий год в Питер съездить. А поехали со мной? Совершим духовное путешествие, это будет наше с тобой паломничество! Я делаю вид, что согласен и киваю. У меня уже начинают закрадываться серьёзные подозрения: Хотя, я признаю наличие парапсихологических феноменов, у меня есть знакомые экстрасенсы и, потому в возможность контакта со святым я верю. Но вот в её исполнении это звучит весьма неубедительно.

Дальше – больше: И вновь сношаю Ольгу в писеньку и в попу только руками. Брезгливость постепенно нарастает: Периодически мою в умывальнике руки после траханья Олиной попы:

А под утро настроение Оли меняется весьма существенным образом и она уже раздражённо говорит:

– Мне всё не нравиться! И отношение ко мне не нравиться: И, вообще, если хочешь уезжать уезжай, а я здесь останусь.

Я говорю ей:

– Оля, выходи, пожалуйста, мне надо домик сдать!

– Нет, я не уйду отсюда. Никто не может мне диктовать условия, где и когда мне быть!

Ну ладно, вольному воля:

А под утро мне уже надо было перебираться на другую базу отдыха, там меня уже ждали мои друзья и родственники. Я собираю все вещи, приглашаю администраторшу в домик для его сдачи и прошу:

– Можно там до вечернего поезда побудет моя знакомая? Ей сейчас деваться некуда:

– Что за знакомая?! – настороженно спрашивает администраторша.

Мы заходим в домик и тут:

– О, нет, эта женщина здесь не останется! – голос администраторши крепок. – Пожалуйте на выход!. .

И тут под напором мощногрудой русской женщины Оленька покорно готовиться к выходу и просит помочь ей вытащить её сумки.

В общем, я договариваюсь с соседом, и он меня отвозит на другую базу, где я продолжаю прекрасный отдых.

А вот потом: Вот потом, уже в начале сентября я узнал от моих знакомых сотрудников с базы, что там происходило дальше...

Оказывается ещё накануне нашего знакомства, Ольга заявилась в администрацию базы и сказалa:

– Вот там, по берегу базы живут в палатках девчёнки, и им надо дать: электроплитку, чайник, консервы и т. д. У них всё затопило дождём: Администрация, разумеется, косо смотрит на Оленьку:

– Простите, а вы кто такая?! И что значит, надо дать?!

У администрации уже закралось подозрение, причём, весьма, конкретное подозрение:

Впоследствии, выяснилось, что Оля своровала СЕМЬ сумок у разных отдыхающих! Причём, рано утром, накануне бардовского фестиваля она вывалилась из поезда и четыре здоровенные сумки, с которыми ей помогли управиться работники базы были УЖЕ сворованы ей ЕЩЁ в поезде! А потом у неё уже стало их семь! Она читала работникам базы стихи, надо сказать, что красивые, но с изрядной примесью психического расстройства: В общем, оказалась Оленька самой настоящей клептоманкой с элементами серьёзного психического расстройства.

А потом её решили вывезти за пределы базы подальше, погрузили её в машину, по – моему, уже предварительно отобрав все сумки. Повезли, в машине кроме Оленьки ещё водитель и ещё двое мужчин, которые поехали по делам. И тут Ольга выдаёт следующий перл:

– Ну, ладно, двоих мужчин я сразу обслужу – одного в рот, а другого во влагалище. Но вот, водитель, он же, всё видеть будет...

Мужской хохот, переходящий в истерику ещё долго сотрясал машину: А два года спустя, в октябре 2002 – го года я вновь её встретил уже в городе. Она пригласила меня к себе домой и. желая воспользоваться возможность дармового траханья, прихожу к ней:

Но: Но, что это была за развалина?? !!. Буквально за несколько дней она постарела на двадцать лет, еле ходила и несла какую – то чушь:

То она пойдёт в администрацию города и предложит свою помощь по делам молодёжи: То говорит, что ей нужно ещё девчёнку родить... И вот, тогда уже диагноз стал, действительно, налицо: Мне стало противно и я быстренько выскользнул из квартиры:

Что же, касаемо того, что учудили барды на базе, следствием чего и стал конфликт с руководством базы, то:

Судите сами: за те три дня, что барды с Барнаула, с Новосибирска, из Томска, с Питера и Москвы побывали там, они:

Наворотили кучи мусора: Выпили столько, что часть из них в автобус ГРУЗИЛИ, причём, в прямом смысле слова: Обрыгали всё, что только может обрыгать свободный работник сцены в свободном состоянии духа: Дрались друг с другом и с работниками базы: На предмет чего, вот не понятно: Занимались сексом прямо на лавочках возле входов в жилые корпуса: Да, да, прямо вот так, в свободном подпитии, сидят на скамейке мужик с бабой и трахаются у всех на глазах:

В общем, "Алтайская струя" получилась на славу: