– Как слышно? – мягкий голос проник через наушники в его уши, словно распространившись по жилам, заставив встряхнуться на миг весь его организм.

– Х – хорошо, – неловко ответил он. И кашлянул в микрофон, чувствуя, что горло его пересохло.

Его звали Виталием.

Ноленз – таким был её причудливый ник, несомненно, восходящий к классическим латинизмам, – была одной из многочисленных девушек или даже женщин, ведущих блоги на любопытном ресурсе, который Виталий не так давно для себя открыл. Ресурс этот концентрировался преимущественно на литературе, хотя отчасти уделял внимание даже столь странным областям человеческой деятельности, как алхимия и юриспруденция.

К какой возрастной категории её отнести, Виталий точно не знал, как не знал и к какой возрастной категории отнести себя.

Но строгое деловое создание в сером пиджаке с короткими чёрными волосами, смотрящее на него с аватарки, хотелось назвать не иначе как "девушкой".

Он уже давно общался с ней виртуально, хотя никогда раньше это не принимало столь личного окраса.

Он, собственно, общался на этом ресурсе со многими, обзаведясь уютным бложиком и сражая всех направо – налево иллюзией интеллекта, скопированного из сборничков фантастики и научно – популярных журналов, коллекционируя лайки и копя репутацию. Ноленз, однако, отличилась тем, что не только поставила пару одобрительных комментариев к особо замудрённым записям, но и неожиданно написала ему в личку, за чем последовало предложение сделать общение голосовым.

"Ты когда – нибудь использовал Skype? Это такой мессенджер, он позволяет говорить как бы по телефону".

"У меня нет веб – камеры", – признался Виталий.

Хотя, если б даже веб – камера у него и была, себя показывать он бы ни за что не решился. Нет уж.

"И не надо, – появились строки, – у меня тоже. Достаточно наушников с микрофоном. Просто мы сможем слышать голоса друг друга, так будет гораздо удобней".

Виталий не совсем понимал, почему.

Но не мог же он отказать девушке? Одной из тех, чьи аватарки вызывали у него полёт мыслей и даже действий, в которых бы он никогда не признался? Вообще, как можно ронять имидж добродушного интеллектуала со звёздами в глазах?

– Вот и прекрасно, – прозвучало из наушников с тенью удовлетворённости в голосе.

Помолчав чуток, она добавила:

– Мне понравились твои комментарии относительно мизантропии. Скажи, ты и вправду считаешь, что нейротехнологии могут привести к расщеплению человечества на отдельные стазы?

Вопрос этот продолжал высоколобую дискуссию, начавшуюся ещё в переписке, – дискуссию, из которой Виталий вынес убеждение, что собеседница и вправду держит его за интеллектуала.

– Считаю, – кашлянул он. – Это достаточно очевидно, тем более что и нынешнее человечество нельзя в полной мере назвать единым.

Он сам всё никак не мог отойти от осознания, что общается сейчас по голосовой связи с девушкой, да ещё такой строгой, деловой, авторитетной – которая ко всему прочему как будто считает авторитетным его.

– Мне тоже кажется, что ничто не вечно. – На том конце линии послышался лёгкий смешок. – Сторонники непреходящего несколько утомляют.

На несколько мгновений собеседница приумолкла

– Радует, что мне встретился не так давно твой блог. Я ведь чисто случайно обратила внимание на твои записи, они выделялись в ленте сообщества благодаря ядовито – зелёному аватару. Не будь аватарки, я бы пролистнула страницу браузера.

– О, я её нарисовал в Пейнте, – самодовольно признался Виталий. И тут же замолк сам – не сболтнул ли Штирлиц лишнее?

Вроде бы в Пейнте рисуют ламеры.

– Пейнт – нет? – в голосе собеседницы мелькнула едва заметная ирония. – Я и сама иногда пользуюсь им. Хороший редактор, хотя и некоммерческий, в чём – то удобней Фотошопа.

Виталий прикусил язык. Всё хорошо, она не догадалась, что речь об обычном Пейнте от Майкрософта.

– Аватарка – важная вещь по – своему, – продолжила Ноленз как ни в чём не бывало. – Она должна привлекать внимание, но не резать в то же время глаза, быть элегантной и стильной.

– Как у тебя, – удачно ввернул он.

Голос её утих на пару мгновений.

– Тебе нравится моя аватарка? Спасибо, конечно, но особо стильной я бы её не назвала. – Послышался лёгкий смешок. – Нет, правда, она тебе нравится?

– Очень, – признался Виталий. И, помедлив, осмелился спросить: – Это ты?

– Моё фото, уменьшенное в несколько раз и подрезанное по краям, всё как полагается в соответствии с требованиями ГОСТа.

Тут голос собеседницы разом стал вкрадчивей, обретя некоторую задумчивость:

– А почему тебя это вдруг заинтересовало?

Виталий помялся.

– Ну... интересно.

Она помолчала некоторое время. По слабым звукам, доносящимся с другого конца канала, создавалось впечатление, что она то ли пожёвывает губами, то ли сглатывает слюну, то ли пьёт кофе.

– Я знаю, – наконец произнесла она, – что у многих парней к аватарам девушек не вполне однозначное отношение. Иногда эти аватары у них пробуждают фантазии, иногда – наводят на странные мысли.

Голос её стал слаще.

– Не знаю, как другие, а меня иногда немного будоражит думать об этом.

Интонации её доверительно снизились.

– Скажи, у тебя были фантазии при взгляде на мой аватар? Терял ли ты... над собою контроль?

– Т – терял, – помедлив, признался Виталий.

И почти сразу же ощутил, как щёки его горят, а паркетный деревянный пол осыпается у него из – под ног. Но делать что – либо было поздно.

Сказанное не вернуть.

Ему показалось было, что он слышит мелодичный смех Ноленз. Хотя если и так, то она сразу же оборвала его, вернув голосу торжественную серьёзность.

– Скажи, – она чуть кашлянула, – тебе ведь нравится заниматься этим, разглядывая аватары девушек на блогах? Не только мой, а вообще?

Он открыл рот. Закрыл и снова открыл.

– Нравится... – признал он.

Щёки его заалели пуще прежнего.

– Нравится – что? – голос Ноленз упал едва ли не до шёпота, став в то же время каким – то заговорщицким, почти интриганским. – Заниматься – чем? Ты бы мог произнести это вслух, ради меня, всей фразой в целом? Мне хотелось бы услышать, как ты произносишь это.

По звуку возникло ощущение, что она облизнулась.

– Мне... – Виталий закусил губу.

Неверно было бы сказать, что в голове его не проносились сонмы параноидальных мыслей. "Запишет мой голос на плёнку, чтобы дать послушать другим? А как она докажет, что это мой голос, а не её знакомого? Ведь я и зарегистрировался в Skype лишь только что, причём не под блоговым именем".

– Мне... нравится... м – мастурбировать... разглядывая аватары девушек... в блогах.

К концу произнесённой фразы Виталий был красный как перец, а руки его словно сами собою переместились под стол. Тем не менее, хотя третье слово прозвучало еле слышно, он уже начинал, как ни странно, понемногу об этом жалеть.

– Повтори, – сладко прошелестело в наушниках.

Виталий вывел на экран страничку профиля Ноленз, с её обсуждаемым аватаром.

– Мне... нравится мастурбировать, разглядывая аватары девушек в блогах, – выдохнул он.

Рука его почти не вылезала из брюк.

Послышался негромкий смех.

– Тебе понравилось, не правда ли? Не то, что ты делал, а то, что ты произнёс... Тебе было стыдно, страшно и сладко произносить это?

Она попала в точку, как бы это ни было странно. Брюки его раздувались, он благодарил все великие силы за то, что разговор их идёт не через клавиатуру.

– Очень, – почти охрипнув, признался он.

Ему показалось, что она снова облизнулась. Голос её стал медлительней, но в то же время и медоточивей.

– А чем ты занят прямо сейчас? Нет, – поспешно добавила она, – если ты не хочешь, то можешь не говорить. Но...

Ноленз элегантно сделала паузу.

В животе его что – то перевернулось. Она хочет узнать, чем он сейчас занят. Несомненно, она догадывается кое о чём, и жаждет это услышать в самых прямых выражениях.

– Я... разглядываю твой аватар.

– М.

Изданный ею звук проще всего переводился как "м". Интонационно его можно было бы перевести как "И?".

– Моя рука... сейчас в брюках.

– И? – На этот раз это было именно "и?".

Виталий невольно покраснел снова, ему никак не приходило в голову, что к последней фразе тоже могут затребовать уточнение.

– Он – на... – Он тщетно попытался сглотнуть комок в горле. – Сжимает ч – член...

Ну вот, прозвучало сакраментальное слово, хотя и вполне невинное, покуда речь о математике или КПСС.

Виталий умолк, тяжело дыша и лишь надеясь краем сознания, что теперь, когда разговор зашёл в подобную даль, отката из – за неудачного слова уже не будет.

– Я вижу, тебе и правда нравится моя аватарка.

В голосе Ноленз на сей раз не слышалось особой сладости, звучало лишь разве ровное удовлетворение, но всё равно от самого осознания, что строгая деловая леди с фотографии перед ним фактически разрешила, санкционировала мастурбацию на себя прямо в данный момент, Виталий чуть было не спустил в штаны молниеносно и непроизвольно.

– Скажи...

Голос собеседницы доверительно понизился снова. Почему – то у Виталия возникло ощущение, что она чуть вытянулась вперёд, сидя в наушниках перед экраном.

– Скажи. Тебе ведь нравится подчиняться совершенно незнакомой девушке? Произносить бесстыжие, – тут голос её чуть дрогнул, словно срываясь на смех, – постыдные вещи, следуя её воле?

– Безумно... нравится, – признал Виталий. Руки его были отведены от брюк, но колени так и поёрзывали в кресле.

– Тебя заводит, – шепнула она, – риск? Опасность компрометации... опасность позора...

Виталий открыл рот. И сглотнул слюну.

– Да...

– Тогда, – интонации её снова стали заговорщицкими, – я бы могла сказать тебе, как ты можешь сделать нечто рискованное. Сладкое, страшное и стыдное, пусть даже не более чем на минуту.