Хотя часы и мобильник остались в гостинице, сделав меня на какое-то время классически счастливым, но, судя по начавшему припекать солнышку, день приближался к своему экватору. Впрочем, до воскресного вечера оставалось еще очень много времени, которое надо было чем-то или кем-то занять. Вдоволь насытившись телесными утехами, организм требовал духовного общения.
Обсохнув под палящими лучами после водных процедур, я решил не искушать судьбу, хотя очень хотелось сходить взглянуть хоть одним глазком на пресловутого Гошу. Однако одно дело – пощекотать нервы себе, и совсем другое – нежным красавицам, радушно приветившим утомленного путника. Поскольку прогулка по тайге мне была заказана, надо было искать свое место под солнцем, и я отправился обратно к городскому пляжу, где предполагал найти не только компанию, но и заведение общественного питания. Пока голод о себе не заявлял, но рано или поздно это должно было произойти.
Вначале я двинулся вдоль обрыва, который ограничивал низменную плоскую часть долины речного разлива, но очень скоро мне надоело то и дело протискиваться сквозь густо переплетенные заросли кустарника. В результате поиска легких путей траектория моего движения стала извилистой и петляющей: то я выходил к самому берегу необычного моря, то скрывался в кустах, то пересекал песчаные полянки с зарослями не то травы, не то хвоща.
Когда передо мной оказался очередной обширный простор, решил пересечь его напрямик, однако идти по сыпучим пескам оказалось весьма утомительно. Выход из положения нашелся сам собой: на некотором удалении от берега проходила широкая полоса слегка влажного и плотно утрамбованного песка. Пройдя по ней метров сто, я заметил впереди расположившуюся на моем пути компанию загорающих, но сворачивать со своеобразной дорожки на целину желания не было.
Приблизившись, понял, что животом на подстилках и ногами в мою сторону распласталась под солнцем та самая троица родителей с сыном, которую на пути от пляжа я видел купающейся. Мои предположения об отсутствии одежд на всех членах семьи подтвердились полностью, но не это обстоятельство привлекло мое пристальное внимание. В их позах не было ничего неприличного, ноги загорающих были плотно сведены, и я предполагал увидеть исключительно выставленные напоказ ягодицы, при современной моде на стринги обильно заполняющие пространство общественных пляжей.
В связи с отсутствием каких-либо ожиданий моя походка была вальяжной и непринужденной, пока мой взгляд не упал на золотистые дыньки загорелой, элегантной и стройной матери семейства с темно рыжей копной волос на голове. Утонченность фигуры шатенки привела к тому, что даже плотно сведенные ноги в области бедер не соприкасались между собой, выставляя на обзор складки паховой области. Однако самое замечательное заключалось в том, что ее интимные губы были широко распахнуты, при этом темнеющий провал входа в пещеру страсти достигал величины трехкопеечной монеты советского образца.
Не знаю, что могло так возбудить лежащую передо мной женщину, едва ли супруги вели разговор на эротические темы при отпрыске, лежащем между ними. Возможно, она распалилась от мысли, что кто-то посторонний тайно любуется ее бесстыжей похотью сзади, во всяком случае, она не обернулась. Такое же отсутствие любопытства проявили и остальные члены семейства. Как медленно я не шел, наслаждаясь неожиданным эротическим подарком судьбы, но все хорошее кончается до обидного быстро, и обнаженное трио мгновенно осталось позади.
Впрочем, мой настрой на поиск духовного общения после этой встречи исчез как дымок при ураганном порыве ветра.. Состояние сытости оказалось мнимым, от одного взгляда на мечту гинеколога пресыщенный павиан завелся пуще малолетнего подростка. Если до этого я брел, глядя себя под ноги или любуясь красотами природы, после столь завлекающего сексуального призыва начал внимательно поглядывать по сторонам. Какое-то время местность была пустынна, и вдали уже показалось знамя нудистского лагеря, когда моя наблюдательность была вознаграждена.
Переходя с одной едва различимой тропки на соседнюю, я заметил мужчину, который сидел на пеньке между двумя кустами, держа в руках большой фотоаппарат с длинным объективом, который образно называют фоторужьем. Фотограф на отдыхе усиленно принимал вид человека, ожидающего автобус на остановке, но фальшивость его позы породила естественные сомнения, и, как оказалось метров через двадцать, не напрасно. На маленькой песчаной полянке, со всех сторон окруженной травой, лежало сочное обнаженное женское тело. Распластанная на узенькой подстилке плоть выглядела настолько аппетитно, что разбуженное ненасытное естество вздрогнуло и настойчиво заворочалось в тесных джинсах.
Женщина лежала на спине с закрытыми глазами, ее можно было бы назвать полной, если бы все необходимые элементы женской фигуры, включая бедра, бюст и талию, не присутствовали на своих местах. Не знаю, каким образом сформировалась такая удивительная гармония эротичности пышных форм и эстетичности изящных линий, но неожиданно открывшееся моему взору тело могло бы служить эталоном сексапильности.
Говоря о внезапном открытии, нисколько не грешу против истины: хотя подстилка с эротическим деликатесом располагалась не более, чем в паре метров от траектории моего движения, заметил я ее чуть ли не боковым зрением, практически уже проходя мимо. Крякнув от неожиданности, попытался как-то сгладить неловкость, связанную с нечленораздельностью речи, и добавил первое пришедшее на ум слово:
— Вполне.
Произнесено оно было негромко, чтобы в случае чего не разбудить спящую красавицу. Впрочем, при желании этот невнятный комментарий мог быть проигнорирован ею, даже если она только прикидывалась дремлющей, но женщина неожиданно приоткрыла один глаз и так же негромко спросила:
— Вы что-то сказали?
— Говорю: вполне достойный объект для охоты,- я остановился и повернулся вполоборота к даме, зацепившей меня языком.
— А вы – охотник?- она продолжила допрос, не меняя позы и не открывая второго глаза.
— Возможно, хотя сейчас я имел в виду браконьера, сидящего в ближайших кустах.
— Там скрывается еще один?
— Да, с большим фоторужьем в руках.
— Вот как? А вы свое забыли дома?
— Зачем же? Я предпочитаю ловить дичь голыми руками.
— И не боитесь упустить?
— Упускает тот, кто боится.
— А собственная самоуверенность вас не пугает?
— Ну, это, как говорит современная молодежь, – уже полная дичь.
— Она выражается нетактично..
— Вы уж извините.
— Нужно говорить мягче – дичь в теле.
— О да, и еще в каком прекрасном теле.
— Судя по бойкости язычка, вы – действительно большо-ой охотник.
— Ну, вы тоже за словом в карман не полезете.
— А где мне их взять, карманы-то?
— Вот с этим у вас действительно серьезные проблемы,- нагло обшарив представленное на обозрение тело глазами, согласился я. Судя по превосходному состоянию кожи, женщине было слегка за тридцать, ее массивная грудь образовывала сопки, заметно возвышающиеся над слегка профилированным, но достаточно плоским для столь сочной фигуры животиком. Приковывающий к себе внимание лобок был покрыт редкими, светлыми и короткими волосиками, нисколько не маскирующими верхнюю часть щелочки, от одной мысли о которой бугорок на моих джинсах заметно подрос.
Пышная красавица спокойно и внешне безучастно перенесла беспардонный осмотр, перевела взгляд на мое ворочающееся в синтетической тесноте плавок чудовище и ехидно спросила:
— Значит, вы думаете, что проблемы у меня?
— Мне интересно, почему вас не сильно обеспокоило сообщение о фотографе в кустах,- попробовал я перевести разговор со скользкой темы.
— Папарацци бояться – на нудистский пляж не ходить. Знали бы вы, сколько маньяков бродит по кустам, в том числе, и с камерами. Кстати, вы не из их числа?
— Я? Возможно, из их.
— Шучу. Для маньяка вы слишком разговорчивы. У типичного маньяка – вкрадчивая походка, воспаленные глаза и рука, шарящая в плавках.
— Жестко вы их. Не хотел бы я попасться вам на язычок. Хотя…- я задумался и улыбнулся, осознав, что пауза получилась двусмысленной.
— А вы забавный. Вроде и спошлили, но придраться не к чему.
— Вообще-то я хотел сказать, что вам, наверно, виднее. Поскольку я не смог рассмотреть единственного встреченного маньяка, камера отвлекла внимание.
— Понятно. Намекаете, что каждый судит в меру своей испорченности.
— Даже и не думал. Кстати, а вы любой намек на интимную сторону человеческих отношений считаете пошлостью?
— По крайней мере, между незнакомыми людьми – любой, на то она и интимная.
— О! Значит, самый верный способ борьбы с пошлостью – знакомство. Меня зовут Максим.
— Даша. Хотя мне кажется, что вы несколько торопите события.
В это время солнечный зайчик из кустов с фотографом, к которым я стоял вполоборота, мазнул меня по лицу:
— Ну вот. Кажется, я тоже попал на прицел.
— Интересно. Вы заинтересовали папарацци или маньяка?
— Не думаю, что его заинтересовала моя персона. Скорее, наша беседа.
— Вы думаете, у нее есть продолжение?
— Подозреваю, что он на это надеется.
— Ну, а вы, конечно, не прочь подразнить воображение бедного фотографа?
— Пытаюсь представить, как бурно оно у него сейчас работает.
Моя распластанная собеседница соизволила, в конце концов, открыть второй глаз и внимательно осмотрела меня:
— Думаю, он был бы счастлив, если б популяция нудистского пляжа удвоилась.
— А вы?
— Мысль подразнить маньяка мне показалась интересной.
— Боюсь разочаровать и вас, и его: на фоне таких богатых форм и изысканных изгибов я буду смотреться бедным родственником.
— Если вы жеманитесь по поводу собственного веса, можете не волноваться – мне нравятся стройные мужчины.
— Хорошо, устроим нашему зеленому другу маленький стриптиз,- я без спешки расшнуровал и скинул кроссовки, стащил футболку через голову, расстегнул молнию и спустил джинсы. К этому моменту Даша, внимательно наблюдавшая за процессом, слегка приподняла голову, и, стоило мне снять вслед за джинсами плавки, улыбнулась:
— Вот теперь вы свой в доску.
— Моя роль исполнена, теперь ваша очередь,- я опустился на песок рядом с Дашей.
— Хотите увидеть стриптиз в моем исполнении?
— Зачем же? Просто подвигайтесь. Перевернитесь на живот. Сделайте вид, что заигрываете со мной. Соблазняете.
— Вот так?- неподвижное до сих пор тело ожило и с фантастической ртутной грацией перетекло в состояние пациента, приготовившегося к уколу в стойке на локтях. Верхние сопки в результате смены направления силы тяжести по высоте увеличились вдвое, но по объему они все равно значительно уступали вышедшим на свет холмам в нижней части фантастического тела. Нежно коричневый и слегка золотистый тон кожи, при всей смачности форм не ведающей о целлюлите, придавал филейной части женщины такое очарование, что я невольно сглотнул слюну:
— Не знаю, кого вы дразните сильнее.
— Сами просили.
— Ничего, я постараюсь держать себя в руках.
— Будьте так любезны.
— Чем бы нам еще подогреть его воображение? Кстати, вы кремом не пользуетесь?
— Боитесь обгореть? Секундочку,- она протянула руку к сумке и вытащила флакон.
— Нет, не для меня. Для вас.
— Я уже мазалась
— Не ради дела. Спектакль чистой воды. Представляете, как разыграется у него воображение, если я вам спинку помажу?
— Хорошо, предположим, что солнце поднялось уже слишком высоко и надо укрепить защиту,- зачем-то сама себя убедила девушка и протянула сосуд мне. Я открутил колпачок, выдавил немного крема на пальцы и нежно провел рукой по золотисто коричневому шелку спины:
— Вообще-то, я не сторонник нудизма.
— Из этических или медицинских соображений?- Даше надоело упираться локтями, и она медленно опустилась на подстилку, положив ухо на ладонь лицом в мою сторону.
— Из эротических.
— Вас так сильно возбуждает болезненная бледность кожных покровов?
— Нет, конечно. Я понимаю, что умеренное солнечное воздействие благотворно сказывается на тонусе и общем состоянии кожи. Но если бы знали нудистки, как эротично смотрятся белые полоски интимных мест на загорелом теле? Насколько при этом повышается сексуальная привлекательность девушки, как манят к себе мужчин женские прелести, укрытые не только от посторонних глаз, но и от солнца. Хотя в вашем случае дополнительное повышение привлекательности угрожает серьезными нарушениями в мужской психике.
— Вот так. Гадостей наговорили и за комплимент спрятали.
— Каких же гадостей?
— Мол, все нудистки – дуры, не знают, чем мужиков заманивать надо.
— Почему все? Кто-то не знает, кто-то плевать хотел на мужиков, а кто-то на пляже голым телом как раз и заманивает.
— Это намек?
— Нет. Опять комплимент. Мимо такого знойного тела ни один мужчина спокойно не пройдет.
— По-моему, вы не столько втираете, сколько поглаживаете.
— Конечно. Мы же дразним маньяка-фотографа. Я делаю вид, что наслаждаюсь. Вы тоже изобразите, что получаете удовольствие.
— Вы уверены, что делаете вид?
— Не знаю. Игра затягивает. Иногда так вживаешься в образ, что уже трудно отличить лицо от маски.
— Лично мне ничего изображать не приходится,- Даша прикрыла глаза:- У вас такие нежные пальцы. Вы случайно не массажист по профессии?
— Музыкант,- вспомнил я последний концертный номер в ансамбле с дуэтом.
— Судя по движениям рук, арфист.
— Саксофонист,- слегка помассировав шейный отдел позвоночника красавицы, мои руки переместились вниз и беспечно порхали в нейтральной зоне между талией и бедрами, постепенно перебираясь из равнинной местности в холмистую.
— О, ваш инструмент так эротично звучит… по-английски. Судя по ловкости пальцев, это действительно ваше любимое занятие.
— Для сакса,- я произнес это слово по-американски невнятно:- помимо ловкости пальцев нужна еще импульсивность губ и проворность языка.
— Да уж заметила,- поскольку мои руки пересохли, я открыл флакон, выдавил еще немного крема, переместился к щиколоткам барышни и нанес крем на ее загорелые икры:- А мы случайно не переигрываем?
— Что вы. Кожу надо защищать от солнца по всей поверхности тела. Вы только представьте, как у этого папарацци в кустах сейчас работает воображение,- мои пальцы переместились с икр на нежные пухленькие ляжки.
— Я бы хотела представлять, как оно работает у вас.
— У меня? Да окружающая реальность такова, что любое воображение проигрывает за явным преимуществом. Сами судите, я ласкаю умную и красивую женщину с такими изысканными формами, что мне могли бы позавидовать все ловеласы и Казановы мира. При этом мы ведем беседу с такой тонкой игрой слов, что лучшие из гейш могут садиться за парты и внимать со всем прилежанием нашей словесной пикировке. Зачем мне воображение, когда я получаю такое фантастическое наслаждение в действительности?- мои пальцы начали неспешный, но уверенный подъем на филейные холмы со стороны обласканных мною ног.
— Напористо и смело, если не сказать нахально. Впрочем, засчитаем очередную попытку комплимента успешной. И все же, не соглашусь с вами. Я тоже получаю редкое удовольствие от нашего диалога, от ваших музыкальных пальчиков и даже оттого, что возбуждаю маниакального фотографа в кустах, но при этом мне никак не справиться с разыгравшимся воображением. Точнее, чем больше наслаждаюсь, тем сильнее фантазирую. Вас не смущает моя откровенность?
— Нет, она делает вам честь и говорит о редком сочетании красоты и ума. А пробуждение фантазий для музыканта – дело привычное. И если они рождаются не только у зрителей, но и у исполнителей, значит, мы достигли определенных высот в искусстве. Вы не хотите перевернуться?
— Зачем?
— The show must go on.
— Really?
— Вы же не хотите, чтобы папарацци в кустах заснул и замерз.
— На редкость убедительный аргумент,- улыбнулась Даша и, тем не менее, перевернулась на спину.
— Если позволите, я начну с рук,- новая порция крема из флакона переместилась на ладонь.
— Ваша скромность производит благоприятное впечатление.
— Спешить не будем. Надо дать время фотомастеру разогреть воображение.
— Как трогательно вы заботитесь о ближнем.
— Еще трогательнее я забочусь о ближней,- намазав руку загорающей с моего боку, я положил ее кисть на подстилку, но не вдоль тела, а так, что она оказалась между моих колен. Когда я приподнялся и наклонился над Дашей, чтобы натереть кремом ее вторую руку, мой существенно удлиненный, хотя и свисающий вниз, любитель женских интимных прелестей коснулся пальцев красавицы. Девушка едва заметно вздрогнула, но ладонь не отодвинула.
Переходя от пальцев натираемой руки к предплечью и выше, я заботился о том, чтобы касания моей слегка увлаженной на самом кончике плотью пальчиков и ладони девушки были воздушными, неожиданными и не слишком частыми. Когда я начал натирать ее живот и грудь, к блаженно закрытым глазам добавился слегка приоткрывшийся ротик. Особенно тщательно я натирал сочный бюст красавицы, уделяя самое пристальное внимание соскам, не пожалев для них дополнительной порции крема.
— Что-то меня разморило на солнышке. Почти заснула,- попыталась Даша оправдать свое долгое молчание и то, что позволила мне явно переборщить с длительностью процедуры натирания кремом груди.
— Ничего страшного. Можете подремать. Остались ножки. Вы не могли бы их слегка раздвинуть, чтобы мне было удобнее?
— Не боитесь перевозбудить маньяка?- Даша приоткрыла один глаз.
— Не пугайтесь, я пересяду так, что ему ничего и видно не будет. Пусть его воображение поработает на повышенных оборотах.
— А ваше?
— Моему тоже не мешает слегка повкалывать.
— Смотрите, не перетрудитесь,- собеседница закрыла глаз и слегка отодвинула одну ногу от другой, но так, что длина открытой взору щелки практически не увеличилась. Не смущаясь малой результативностью попытки, я пересел к ступням женщины, добыл новую порцию крема из флакона и начал активно втирать его. С каждым движением моих ладоней стройные, хотя и слегка полноватые, ножки раздвигались на какую-то долю миллиметра, Дашины губы на лице раскрывались все шире, а в нижней части лобка обнажались все больше.
Вскоре порхающие пальчики легли на внутреннюю поверхность золотистых бедер, и сочная мякоть интимной щелочки открылась моему похотливому взору по всей длине. То массируя мышцы, то нежно лаская шелковую кожу, мои руки вплотную приблизились к самой запретной области женского тела, а красавица упорно прикидывалась спящей. Считая молчание знаком согласия, я намазал кремом лобок и паховые складки, коснулся пальчиком больших губ и легко проник между ними.
Внутри крем был излишен, природная смазка богато оросила лепестки складок, именуемых малыми губами, не говоря уже о приветливо распахнутой пещерке, куда легко провалились два моих пальца, притом, что за ними без проблем мог последовать и третий. Не встречая возражений от активно изображающей спящую красавицу Даши, я наклонился, поцеловал обнаженную нежную плоть слизистой губами, слегка поласкал языком и, понимая, что дальше сдерживаться уже не в силах, подвинувшись вперед, аккуратно ввел своего вздыбленного жеребца в стойло.. Как достоверно пышная нудистка не изображала дремоту, мой нахальный скакун был тут же плотно, словно рукой, охвачен по всему периметру внутренними мышцами женщины, что только прибавило ему стойкости.
Нависнув на руках над томно распластанным телом, я сделал несколько медленных возвратно-поступательных движений тазом, рот девушки раскрылся еще шире. Успешно завершив стадию стыковки, начал постепенно увеличивать темп и амплитуду колебаний. Однако в тот самый момент, когда острота ощущений стала выводить мое сознание в нирвану наслаждений, где-то за моей спиной раздался совершенно неуместный мужской вопль:
— Что же ты делаешь, гад?
Даша распахнула глаза и с возгласом «Ой» так резко свела ноги, что я едва успел выхватить своего жеребца из стойла. Обернувшись, увидел мужика с фотоаппаратом и суковатой палкой в руке.
— В чем дело?- стараясь не впадать в панику, спросил я.
— Эта сволочь насилует мою жену и еще спрашивает, в чем дело.
— Не понял,- бросил беглый взгляд на предполагаемую жертву и по выражению ее лица понял, что относительно их семейного положения фотограф с дубиной не врет:- Подожди, но ты же сидел в кустах все это время, пока я заигрывал с Дашей. Что тебе мешало остановить меня раньше?
— Одно дело заигрывать, а другое дело – совать свои грязные причиндалы туда, куда не следует,- мужчина, близкий мне по возрасту, но значительно более массивный, продолжал угрожающе надвигаться, хотя скорость его и снизилась, как только я вскочил на ноги. Впрочем, учитывая разбросанные по песку вещи, я был лишен возможности привычного в то утро легкоатлетического способа расставания с объектом страсти, мне оставалось маневрировать словесно:
— Хорошо, я понял, тебе нравится наблюдать, как с твоей женой флиртуют посторонние мужчины, но не нравится, когда они переходят определенные рамки. Но кто помешал тебе остановить меня вовремя?- похоже, мой вопрос попал в цель, обманутый супруг замер и мгновенно из жертвы превратился в обвиняемого, чем не замедлила воспользоваться его тут же приподнявшаяся на локте половина:
— Да, дорогой, а чем ты занимался, пока меня насиловали?
— Не стоит так однозначно говорить о насилии,- внес поправку я.
— Ты сама могла бы отшить этого развратного мерзавца,- попробовал огрызнуться подсудимый, но эта попытка ему не была засчитана:
— Меня на солнышке разморило, он и воспользовался моей слабостью, а вот куда ты смотрел, это вопрос. И на кого. А может, ты перевозбудился, решил поиграть со своим отростком и забыл обо всем на свете?
— Ты чего?- деланно возмутился супруг, однако его растерянность и слабые актерские способности не позволили изобразить возмущение правдоподобно. Похоже, его благоверная попала в точку. Воспользовавшись семейными разборками и замешательством фотографа, заметно утратившего агрессивность, я подхватил плавки и натянул их на себя. Даша тем временем оборотов не сбавляла:
— Ничего, сейчас проверю, развлекался ты или просто заснул на посту.
— Что ты задумала?
— Маленький тест. Если мне удастся поднять твоего дружка, значит, ты не изменял мне со своей правой ручонкой.
— Но ты же знаешь, у меня порой… бывают проблемы…
— Знаю. Поэтому даю тебе с запасом, минут десять. И будет лучше, если у тебя получится. Ложись, защитничек,- пока красавица прессовала свою поникшую половину, я натянул джинсы, подхватил кроссовки с футболкой и успел осторожно отодвинуться метров на пять, однако происходящее на полянке заставило меня не торопиться с отбытием. Натянув футболку и зашнуровав кроссовки, чтобы впредь не оказаться в патовом положении, стал с любопытством наблюдать за развитием событий.
Даша отобрала у горе-фотографа камеру и палку, уложила его спиной на подстилку, стащила шорты с плавками и, встав на четвереньки, начала ртом и руками ласкать его не слишком стойкий супружеский инструмент. Нельзя сказать, что испытуемый сильно страдал, судя по всему, моя новая знакомая умела доставлять удовольствие мужчинам всеми способами. Муж-маньяк откинул голову и блаженно прикрыл глаза.
Воспользовавшись тем, что ему стало не до меня, я сделал несколько беззвучных шагов в сторону так, чтобы мужской торс полностью спрятался за обширными женскими бедрами. Судя по широко расставленным коленям и легким пульсациям едва распахнутой щелочки, Даша, в отличие от своего супруга, про меня не забыла. Преодолеть зов такой горячей и обильной плоти не смог бы даже самый праведный аскет из черных монахов.
Тихонько приблизившись к любезно предоставленным округлостям, я осторожно положил руку на бедро девушки, при этом ее спина слегка прогнулась, давая мне понять, что продолжение знакомства приветствуется. Воодушевленный приемом, я положил вторую руку на другое бедро и слился в долгом и страстном поцелуе со светло розовым источником пульсаций. Через какое-то время до меня дошло, что второе отверстие красавицы, которое я задевал иногда носом и верхней губой, реагирует на мои ласки даже сильнее нижнего. Стоило мне ввести в него палец, как Даша подогнула колени и еще сильнее изогнулась, всем видом своих далеко отставленных и широко разведенных бедер демонстрируя недвусмысленное приглашение в гости.
Помня о бешеном супруге, постанывающем под умелыми руками и губами барышни, я слегка приспустил джинсы с плавками, и освободил в который раз восставшего бунтаря. Выглянув из-за своего эротического укрытия, убедился в невменяемом состоянии кайфующего фотографа, обхватил свое мужское достоинство рукой и провел им по щедро смазанным интимным складкам прелестницы. На мою попытку заправить инструмент в ее основное отверстие красавица ответила однозначным отказом, резко уведя бедра вниз и в сторону. Желание дамы – закон, я положил руки на ягодицы, развел их в стороны и медленно вошел в ее хоромы с заднего крыльца.
Даше не нужно было время на перестройку, она даже прибавила обороты, амплитуда колебаний таза возросла, стоны супруга стали существенно громче. Я старался вести себя тихо, но когда испытуемый достиг апогея и начал захлебываться в волнах эрекции, не выдержал и вместе со струей семенной жидкости издал звук, напоминающий утробное рычание леопарда.
— Что? Опять ты? Совсем обнаглел? Вот сволочь,- распахнутые глаза фотографа были наполнены возмущением, однако утомленная супруга, навалившаяся сверху, не давала ему возможности подтвердить свое словесное негодование делом:- Постой. Он что? Кончил в тебя? Етить твою…- несчастный глава семейства от переполнявшего его праведного гнева и семиэтажного мата потерял дар речи. Он предпринял еще одну попытку аккуратно отстранить свою удовлетворенную половину, но та жадно обхватила неуемного возмутителя спокойствия за талию и томно прижалась к его паху.
— Не смею более утомлять вас своим присутствием,- я ловко подтянул плавки с джинсами и в третий раз за утро припустил по песочку от потенциальной опасности, на сей раз близкой, как некогда ранее. Не то, чтобы меня всерьез пугал гнев разъяренного подкаблучника – нежная шейка без труда повернет недалекую голову в правильном направлении и легко убедит в отсутствии рогов, не говоря уже об опасности залететь. Просто после всех этих неожиданных поворотов мне стало так хорошо и легко, что захотелось попрыгать и покувыркаться или, хотя бы, поноситься наперегонки с ветром.
Пробежав метров двести, я понял, что опять поменял направление движения, в результате чего городской пляж с предприятиями общественного питания удалялся от меня со скоростью трусящего кабана. Нельзя сказать, что этот вопрос стал главным в повестке дня, но изрядная физическая нагрузка последних часов разбудила в недрах моего организма чувство легкого голода. И все же вопреки логике физических потребностей какая-то неведомая сила тащила поклонника пляжных прелестей в сторону от благ цивилизации.
Похоже, несмотря на очередную разрядку, мне захотелось еще хоть одним глазком взглянуть на манящий провал интимной пещерки матери нудистского семейства. Я понял это, лишь ступив на плотный песок знакомой дорожки и не обнаружив обнаженной троицы на месте нашей последней встречи. Разочарованный, прошел еще несколько десятков метров вдоль берега и остановился, бессмысленно вращая головой по сторонам.
Несмотря на явный идиотизм поведения, моя настойчивость была вознаграждена. У полоски леса, который в этом месте ухитрился спуститься в речную долину, приблизительно как раз напротив уже пройденного мной места предыдущего базирования группы обнаженных товарищей, над травой мелькнул голый мужской торс. Нельзя сказать, что я узнал поклонника семейного нудизма, но появилась надежда, что они не ушли совсем, а лишь переместились с палящего солнца в спасительную тень кустарника.
Правда, в сложившейся ситуации изображать праздного гуляку, пробирающегося через чащу, было нелепо, тем более что нудисты уже видели меня, хотя бы и со спины. Требовалась свежая идея, а для начала неплохо было выяснить, где разместилась их новая стоянка. Разведку решил провести из плотных зарослей, расположенных чуть выше по течению относительно того места, где заметил мужской торс. Поэтому, вместо того, чтобы вернуться по песчаной дорожке вдоль берега, я направился в сторону обрыва.
К счастью, кусты в этом месте были рассечены хорошо протоптанными дорожками, по которым было относительно несложно перемещаться с одной миниатюрной полянки на другую. Я старался передвигаться бесшумно, но порой приходилось раздвигать ветки, и их шелест выдавал доморощенного следопыта с головой. Борясь с очередным свисающим препятствием, неожиданно услышал странное шипение и, подняв голову, увидел девушку, знаками призывающую меня к тишине.
Она лежала животом на подстилке, занимающей почти треть очередной полянки, ногами в моем направлении, и напряженно рассматривала что-то в противоположной стороне. Моей скромной персоне было уделено менее секунды. В тот момент, когда я справился с веткой, ее голова уже поворачивалась ко мне шапкой темных коротко стриженых волос, возвращаясь глазами к гораздо более интересному объекту наблюдения, закрытому от меня верхними ветками плотного кустарника. На девушке не было топа, а белые шелковые трусики едва ли были бы приняты за купальник на общественном пляже, хотя в сухом виде они сохраняли относительную непрозрачность.
На какое-то мгновение я растерялся и замер, но лежащая в засаде наблюдательница, не поворачивая головы, подняла руку и жестом поманила меня к себе, выставив после этого вверх указательный палец, вновь призывая к тишине. Похоже, она меня приняла за кого-то своего знакомого, настолько естественным выглядело ее поведение. Впрочем, ничего удивительного в том, что она обозналась, не было. Солнце светило мне в спину, времени, чтобы разглядеть меня более внимательно, у девушки не нашлось, а моя голова при осмотре была наклонена и частично закрыта ветками.
Брюнетка была молода, лет около двадцати, и, хотя ее нельзя было назвать красавицей, стройные ножки в сочетании с небольшой, но рельефной попочкой производили очень приятное впечатление. Наверное, в другой ситуации малолетка даже не привлекла бы моего внимания, несмотря даже на то, что в ней присутствовала какая-то внутренняя энергетика. Однако пикантность сложившегося положения придавала ей особую сексуальную привлекательность, поэтому мне было трудно не откликнуться на ее зов. Опустившись сбоку и на пол корпуса сзади наблюдательницы, так чтобы ее самая выдающаяся часть оказалась в зоне ближнего доступа, я перевел взгляд на заинтересовавший девушку объект.
Сцена, открывшаяся под нижними ветками кустарника, действительно заслуживала особого внимания. Метрах в десяти от нас на песчаной полянке взрослая часть знакомой мне троицы увлекалась нежными поцелуями интимных мест друг друга. Их малолетний отпрыск, одетый совсем не по-пляжному, ошарашено наблюдал за родителями из-за кустов, которые находились слегка в стороне и чуть ближе к нам.
— Это их сын,- прошептала брюнетка, слегка повернув голову в мою сторону:- Он минут десять назад пошел на занятия какого-то кружка. Но, видимо, что-то забыл.
— Понятно,- едва слышно, чтобы меня трудно было узнать по голосу, ответил я.
— Тс-с-с.
Ситуация напоминала анекдот о расценках в публичном доме, где половой акт стоит сто долларов, наблюдение за половым актом – двести, а наблюдение за наблюдающим – триста. Учитывая, что я брал уже третью производную от процесса и при этом наблюдал за всеми участниками сразу, с меня можно было запросить и тысячу убитых енотов. Единственный недостаток позиции заключался в ее пассивности, но, как подсказывала интуиция, при естественном течении процесса эта особенность моего положения могла быть успешно скорректирована.
Похоже, знакомый девушки, за которого она меня приняла, был ее бойфрендом, едва ли бы она решилась демонстрировать и комментировать столь явно эротическую картину человеку, с которым не имела близких отношений. События на полянке разворачивались своим чередом, парочка от нежных объятий перешла к более страстным, а мальчик, придя в себя, стал поглаживать рукой бугорок, образовавшийся в верхней части брюк. Я не смог удержаться и положил руку на нежный шелк трусиков, брюнетка отреагировала с некоторой задержкой, но все же показала мне кулак.
Возможно, предположение об ее интимной связи с моим персонажем было несколько ошибочным, но атмосфера эротизма накалялась все сильнее, и я не стал убирать руку, застывшую на самой выпуклой и нежной части девичьего тела. Страстная нудистка тем временем опрокинула своего обнаженного партнера на спину и оседлала его мускулистые бедра, продемонстрировав и нам, и своему сыну распаленную плоть интимных прелестей. Самое удивительное, что она ухитрилась довести размеры своей распахнутой пещерки до габаритов советского пятака.
Впрочем, учитывая толщину инструмента, предназначенного для освоения ее недр, ее старания в части распахивания дверей можно было признать скорее недостаточными, чем избыточными. Все зрители, включая меня, затаив дыхание, наблюдали, как фанатичная мазохистка добровольно и медленно, со скоростью асфальтоукладчика, насаживала себя на кол. По мере погружения толстой орудия пытки в податливое женское тело попочка под моей рукой поднималась все выше и выше.
Впрочем, этому увлекательному процессу способствовало и то обстоятельство, что юный наблюдатель, расстегнув ширинку брюк, вытащил свой крохотный в сравнении с отцовским инструмент и активно елозил по нему рукой. Не желая отставать от старшего и младшего поколений, я расстегнул ширинку джинсов свободной рукой и спустил их вместе с плавками. Осторожно погладил шелк трусиков, вторую руку просунул в щель, образовавшуюся между девичьими бедрами и подстилкой, а губами прижался к боковой поверхности ближней ягодицы.
Соседка попыталась повернуть голову, но ускорение событий на главной сцене театра эротических действий не позволили ей осуществить задуманное, в результате чего я так и не узнал, хотела она меня обругать или подбодрить. Поскольку выбор остался за мной, рука снизу коснулась лобка девушки через тонкую ткань последнего предмета туалета, а верхняя ладонь заключила в объятия дальнюю из ягодиц, при этом большой палец медленно проник под слабенькую резинку трусиков.
На полянке движения женщины к этому моменту стали напоминали прыжки ковбоя на быке в американском родео, боюсь, что и ощущения она должна была испытывать схожие. Мальчик широко открыл рот и работал рукой со скоростью отбойного молотка, мою напарницу по наблюдательной позиции время от времени сотрясала крупная дрожь. Слегка отстранившись, я посмотрел на белую полоску ее трусиков сзади, ткань уже изрядно промокла, и откладывать дело в долгий ящик не стоило. Подцепив узкую часть нижнего белья пальцами обеих рук, оттянул ее назад и отвел в сторону, при этом активных возражений со стороны хозяйки не последовало.
Белый занавес скрывал чудесную картинку – из слегка разведенных в страстном призыве больших половых губ торчали светло розовые, чуть ли не светящиеся крупные и очень тонкие нежные лепестки малых. Приподняв бедра девушки и поставив ее на широко разведенные колени, я ухватил пальчиками эти воздушные крылышки бабочки и, аккуратно разведя их в стороны, провел языком по открывшейся расщелине. Сводящий с ума пряный вкус смазки едва не вышиб из меня сознание, в невменяемом состоянии я вскочил на колени и, не выпуская из пальцев прелестные складки, вложил свой клинок в страстно пульсирующие ножны.
Углубившись до половины длины в узкую девичью пещерку, нежно прижал розовые лепестки к жаркому телу вторгшегося мустанга. Потом максимально наклонил свой торс над спиной партнерши по сексуальному танцу и, замерев на мгновение, передал ей свое возбуждение серией пульсаций в распирающем юную плоть клинке.. Услышав стоны галопирующей на коле матери нудистского семейства, я приподнял голову и успел заметить, что мальчик убрал руку от осваиваемого прибора и с удивлением рассматривает мокрое пятно на своих брюках.
Однако сосредоточить внимание на других участниках эротического действа мне не удалось, потому что в этот момент мелкая дрожь корпуса под моими бедрами заметно усилилась. Стоило мне переложить руки на скромный девичий бюст, который даже в таком положении выступал вниз не более чем на пять-шесть сантиметров, тело брюнетки сотрясла мощная вибрация, после чего оно студнем расплылось по подстилке.
Вытащив руки из-под не дождавшейся меня партнерши, а инструмент – из ее узенькой щелочки, я взял девушку за бедра и решительно перевернул нижнюю часть тела лобком вверх. В результате ее торс оказался на боку грудью в мою сторону, так же, как и лицо с закрытыми от удовольствия глазами. Я стянул с малышки белый шелковый треугольник трусиков, и тонкий клинышек темных кучерявых волос на лобке стрелочкой указал мне на вход в область чувственных наслаждений. Посетившая юную зрительницу нирвана позволила мне беспрепятственно развести ее ноги широко в стороны, раскрыть полупрозрачные лепестки и ввести свой натруженный за это солнечное утро инструмент с лицевой стороны.
Бросив мимолетный взгляд на полянку, я обнаружил, что мальчик исчез, а удовлетворившаяся парочка, взявшись за руки, направилась принимать водные процедуры после жарких любовных игрищ. Впрочем, я тоже уже давно был на взводе, поэтому, когда мой каменный гость скорее ударил, чем уперся в какие внутренние органы расслабившейся прелестницы, физиологическая разрядка пришла и по мою грешную душу. Нечленораздельный звук, изданный сдавленными связками, совпал с захлебывающимся девичьим «охом», после чего я повалился на партнершу в любовном изнеможении.
Судя по всему, ей не очень понравилась длина моего рабочего инструмента, потому что малышка тут же начала упираться в меня руками, не давая полностью расслабиться после очередного оргазма. Откликнувшись на ее пожелания, выраженные мануально, я приподнялся на локтях, и девушка, симпатичную мордашку которой я увидел практически впервые, изумленно уставилась на меня:
— Ты кто?
— Думаешь, пришло время познакомиться?
— Я сейчас закричу.
— Что? Пойдем на второй заход без передышки?
— Людей позову.
— Зачем? Хочешь пригласить их на групповушку?
— Сдурел?
— Или хочешь рассказать, как позвала незнакомого мужчину полюбоваться на мастурбацию их мальчика?
— Мне показалось, что это Серега вернулся.
— Не думаю, что подобное уточнение добавит вам взаимопонимания,- в процессе диалога мое только что разряженное ружье вернуло себе боевое состояние, и плавные движения бедрами ускоряли процесс взаимопонимания ничуть не хуже слов.
— Прекрати.
— Почему? Тебе же нравится.
— Мы даже не знакомы.
— Максим.
— Лиза,- автоматически ответила девушка.
— Очень приятно,- двусмысленно прокомментировал я.
— Но я не хочу.
— Зато она хочет,- в отличие от хозяйки ее влажная киска с удовольствием отвечала на мои поползновения.
Девушка попыталась прожечь меня взглядом, вложив в него все запасы ненависти, однако ей не удалось удержать концентрацию на какое-либо продолжительное время, карие глазки брюнетки затуманились, и ротик приоткрылся навстречу моему поцелую. Пять минут спустя инициатива практически полностью перешла к Лизе, ее пылкая и страстная натура одержала верх в переносном и прямом смысле, поскольку в подражании нудистской парочке второй нирваны она достигла в позе наездницы.
— А что, если Сергей вернется?- спросила она минуту спустя, отдыхая на боку и поглаживая ладонью мою грудь и живот.
— Плевать. Надоело бегать от мнимой опасности. Хочу быть с тобой.
— Я тоже. Но не устраивать же глупых разборок. Давай сменим место.
— Давай. Только по пути зайдем куда-нибудь за продуктами.. Я зверски голоден,- мы оделись и сходили в магазин. Накупив всякой всячины, нашли еще одну уютную полянку, на которой устроились всерьез и надолго. Несмотря на значительную разницу в возрасте у нас оказались схожие вкусы, да и различия в мировоззрении не мешали с интересом прислушиваться к мнению собеседника. День на пляже пролетел незаметно, так же, как вечер в небольшом кафе и ночь в гостинице. Вечером по мобильнику прорезался пресловутый Серега, но получил настолько жесткий от ворот поворот, что более не досаждал нам своей персоной.
В воскресенье на берегу теплого пресного моря я рассказал подруге в подробностях мою субботнюю пляжную одиссею. Как ни удивительно, за какие-то сутки мы научились понимать друг друга с полуслова. Мы стали так близки, что когда она вызвалась проводить меня в аэропорт, я нисколько не удивился, хотя только дорога в один конец из Академгородка до Толмачево занимает почти два часа. Впрочем, и эти два часа пролетели так же незаметно, как и весь удивительный уикенд. Прощаясь перед входом в пропускник, Лиза посмотрела на меня долгим, изучающим взглядом, словно пыталась сохранить в памяти каждую черточку моего лица, и сказала:
— Надеюсь, тебе тоже удалось внести свой вклад в улучшение породы сибирских красавиц.
— Издеваешься, да?- я погрозил ей пальцем, на что она нежно улыбнулась, поцеловал эту милую улыбку и, помахав подруге рукой, прошел на посадку.
Потом, уже сидя в самолете рядом с эффектной длинноногой красавицей, бросавшей на меня осторожные, но заинтересованные взгляды, я глупо промолчал весь полет, поскольку из моей головы не выходили последние слова Лизы. Она была в курсе всех моих похождений в Новосибирске и точно знала, что никто из моих партнерш не рисковал оставить обо мне живую память; никто, кроме нее. Поскольку она отнеслась к нашим сексуальным играм без обычных для женского пола стенаний по поводу беременности, я решил, что она как современная продвинутая девушка прочно сидит на таблетках. После ее прощальной фразы моя уверенность рухнула, как карточный домик. Самое неприятное в сложившейся ситуации было то, что я не знал ни ее фамилии, ни адреса, ни даже номера мобильного телефона. Привычка минимизировать обмен информацией с подругами сыграла свою злую шутку…
***
Я лежал на постели, смотрел на раскинувшееся рядом знойное тело похотливой красавицы Нелли и думал о скромной, но очаровательной девочке Лизе. Я понимал, что упустил в Новосибирске самый реальный шанс прервать бесконечный поиск идеала женской красоты и обрести тихое семейное счастье, несмотря на двадцать лет разницы и тысячи километров расстояния между нами.. Конечно, хорошо быть опытным любовником, но порою глупость юности позволяет избежать грубых ошибок в интимных отношениях гораздо эффективнее, чем искушенная мудрость зрелости. И воспеваемый мною стиль жизни здесь не причем, наоборот, Игра требует творческого подхода и звонко щелкает по носу за автоматизм, наказывая любую бездумность или шаблонность поведения.
