Время шло. Дни моего "отдыха" у родственников постепенно проходили за повседневными делами, скоро уже мне нужно было возвращаться обратно в город. По сути дела, в городе меня ждал целый ворох нерешённых дел и я мог уехать в любой момент, так как уже наотдыхался. Но был один человек, с которым мне не хотелось расставаться. По крайней мере так скоро. Я уже не один раз виделся с Юлькой, которая как оказалось, на лето приехала к родственникам, живущим на соседней улице из того же города, откуда приехал я. И каждая наша встреча заканчивалась таким жарким сексом, аж до боли в мошонке. Про предохранение мы даже и не думали - благо у меня никогда не было проблем с тем, чтобы вовремя вытащить. Я был удовлетворён во всех смыслах этого слова. Но это было... Конечно это было приятно, отлично, вполне естественно в конце концов! Но это было как-то не так волшебно, что ли... Объектом моих сладких грёз оставалась Катя. В одно утро я с удивлением заметил, что мне приснился сон про неё. Причём это был вовсе не эротический сон. За эти несколько дней я пару раз встречался с Катей. Увидев меня, она всегда подбегала ко мне, припрыгивая вокруг и улыбаясь. И в оба эти раза мы не занимались ничем таким, чем прежде занимались у меня дома и в амбаре на речке. Мы занимались всякой дребеденью, я играл с девочкой, и мне это действительно нравилось. Я очень комфортно чувствовал себя в компании моей подружки, а восемнадцатилетней я как-будто бы всё время что-то должен был. Но отказываться от секса с Юлей я не собирался. Всё-таки она красивая, миниатюрная, как раз в моём вкусе. Но характер-не по стать внешности-просто кошмарный. Такая типично городская девчёнка, у которой на уме только развлечения. Кстати, к моему увлечению Катей Юля отнеслась на удивление спокойно. Она даже рассказала мне, что когда то, когда ей было восемнадцать лет, к ней приехали какие-то дальние родственники - семейная пара с шестилетней дочкой. После обеда Юлины мама с папой и Анютины (так звали девочку) родители поехали на рынок затариться чем-то, а Юлю попросили присмотреть за Аней. Аня оказалась очень бойким ребёнком и быстро надоела Юльке. В качестве наказания Юлька стянула с девочки трусики (было лето и Аня бегала по дому в одних трусиках). Но разбушевавшаяся Анька и не думала о том, чтобы перестать доставать Юльку-хватала её за волосы, корчила рожи, бегала по всему дому, и в результате чуть не разбила стеклянную вазу с цветами, стоящую на подоконнике. Юлька решила отшлёпать негодную девчёнку, поймала её и положила к себе на колени лицом вниз. После пары несильных шлепков Юлька поймала себя на мысли, что краешек Аниных половых губок так прикольно выступает между её раздвинутых ножек. Ещё Юля заметила, то Аня была вся загорелая. Загар был равномерный, и попка и писька девочки были одного цвета с её спиной. (Юльке родители не разрешали даже в детстве на пляже быть без трусиков) Юля ещё ни разу не видела другой голой девочки, и поддавшись непонятному желанию запустила пальцы к Аниной писе и стала легко мять маленькие детские губки. Девочке стало щекотно, она забрыкала ногами и перевернувшись на спину на Юлькиных коленях, прикрыла ладошками письку. Странный холодок прошёл по низу живота Юльки, и она убрала Анькины руки от её промежности и стала гладить письку девочки так же, как довольно часто гладила себя ТАМ. — Анюта, а ты свою писю трёшь иногда пальчиками или ладошкой? Девочка хихикая ответила: — Не-а. А зачем? Юля оставила в покое маленькую письку и ответила: — Правильно, незачем. Хорошие девочки не трогаю себя там. А ещё хорошие девочки не бегают по всему дому и не достают старших. Ты же хорошая девочка? Так что давай, одевай трусики и иди, порисуй лучше. В тот день Юльке было стыдно, что она раздела чужого ребёнка, да ещё и спросила её о том, трёт ли она себе между ног. Ещё не хватало, чтобы девочка пошла к маме или папе и спросила, зачем это надо делать. А на вопрос, "кто тебе такое сказал" Анька однозначно показала бы пальчиком в сторону Юльки. Это тянуло бы на серьёзный выговор, а может быть и на битую попу. И в этот раз по-настоящему. Но всё обошлось-маленькая Анька по пришествии родителей получила большущую порцию эскимо и забыла про всё на свете. Но этот случай отпечатался в памяти Юли, и она рассказала мне его в первый раз, когда мы встретились с ней после той истории в амбаре. В тот день мы занимались сексом не соврать часа два с половиной или даже три, и после четвёртого финального оргазма я был истощён. Да и Юлька сама устала, словно весь день в поле работала. Но этот её откровенный рассказ повёрг меня в новый приступ неконтролируемой эрекции, и, в общем, её несчастной киске пришлось нехило в тот день. Но всё-таки меня сладко тревожила мысль, не захочет ли Юлька повторить детские эксперименты с Катей? Мне и хотелось этого и не хотелось. С одной стороны-от одной мысли о том, как Юлька совращает Катю, как Катя, улыбаясь в стеснении, стягивает с себя шортики, у меня текли слюнки. А с другой стороны, мне не хотелось, чтобы Юлька развращала малышку. Если Катя станет со временем такой же в поведении, как Юля, то вся магия, так влекущая меня к девочке, рассеется как утренний туман в этом посёлке. Но мне не пришлось выбирать. За меня решил случай. Был четверг, полдень. Солнце стояло в зените и словно лыбилось с неба, как огромная довольная ряха. Дядя ушёл рано утром с мужиками на рыбалку, а тётя всё утро копалась в огороде, поэтому сейчас принимала сеанс послеобеденного сна. Я был во дворе-поправлял навес над местом, куда складывались брёвна. В принципе, я мог бы пойти вместе с дядей. Но я знал, что он идёт не на рыбалку, а бухать с мужиками по случаю дня рождения внука одного своего кореша дяди Лёвы. В том, что дядя с мужиками идёт именно на рыбалку была убеждена только тётя, поэтому она так мирно спала сейчас. Было очень жарко, и я был в шортах без майки. Поставив стремянку в нужное мне положение, я залез на уровень навеса и стал передвигать его в сторону, дабы он лежал ровнее. Услышав, как заскрипела калитка, я повернул голову в сторону входа на участок и увидел заходящую Юльку. Ленивый псина Черныш даже не удосужился гавкнуть хоть раз, ознаменовав бы тем самым пришествие гостя. Так и остался валяться к верху пузом, греясь на солнышке. Юля как всегда была при полном параде: белые короткие обтягивающие шортики, малинового цвета топик, естественно надетый на голое тело. Образ городской красотки на селе венчали белые туфли на шпильке и большие на пол лица модные очки. Юлька подошла, виляя бёдрами, к тому месту, где заканчивалась мощёная дорожка, тянущаяся от ворот к виноградникам, возле которых я и находился. Брезгливо и демонстративно Юлька огляделась вокруг и не желая подходить ко мне ближе, что вынудило бы её пройтись по земле среди опавших с яблони загнивающих яблок, хотя я был в двух метрах от неё, она скрестила руки на груди и уставила на меня свой нагловатый взгляд, который я почувствовал даже через её очки. — Очень мило тут у тебя я смотрю... Не хочешь спуститься ко мне? А то у меня туфли белые, а у тебя как-то не очень чисто тут... Кстати, нравятся?-Юлька кокетливо покрутилась на месте, показывая себя со всех сторон. Я спустился со стремянки, подошёл к Юльке, обнял, ухватившись за её отменные половинки попы. — Сама как думаешь? Супер! Ты просто как стерва. Тебе ведь нравится быть стервой, а?-спросил я и крепко сжал в руках её ягодицы. — Да ну и что? Сейчас ты если не стерва, то значит лохушка. А быть лохушкой меня как-то не прельщает, знаешь. — Дааа, ты у нас гламурная. Я уже хотел поцеловать Юльку в её сладкий ротик, но она легко выскользнула из моих объятий. — Так, это, чего я сказать хотела то? А, у меня на участке гамак отцепился от ветки, а хрупким девушкам тяжёлый физический труд противопоказан. Может быть... Придёшь поможешь?-нахалка уставилась на меня испытующим взглядом. — Да конечно. Главное не реши в один день, что хрупким девушкам противопоказаны и умственные нагрузки тоже. Не дослушав конец фразы Юлька зачастила: — Ну вот и хорошо! Я была почти уверена, что на тебя можно положиться! Теперь может быть проводишь меня обратно до ворот своего э-э "дворца"? Мы пошли по дорожке к воротам. Я обнял Юлю за талию и прошептал почти в ухо: — Тебе так идёт сарказм... Бросто борюсь с желанием тебя отшлёпать линейкой по самым... мягким... местам. Как в школе за непослушание. Мы вышли через ворота за пределы участка и встали друг напротив друга у дороги. Моя собеседница очень театрально прикусила нижнюю губу. — Ты знаешь, мне кажется, что далеко не со всеми желаниями надо бороться... Не успел я даже придумать, что сказать или сделать в ответ на это, как из-за поворота с шумом и песнопениями вывалился мой дядя в состоянии почти бессознательности, придерживаемый более благоразумным и, как следствие почти не пьяным своим другом Артуром. Издали, едва распознав меня, дядя заголосил хриплым басом: — О, Игорёк!!! Смари, Михалыч, племяш мой двух недель ещё не прожил у меня, а уже подругу нашёл! Да какую цацу городскую выцепил! Так держать, молодца!-сконцентрировав все свои силы на произношении этой фразы, дядя запнулся за камень и чуть не завалился на бок. Каким то чудом, будучи худым и мелким армянским типком, Артур с трудом удержал моего дородного, с нехилой пивной мозолью, русского дядьку. Было забавно слушать, как Артур, прогибаясь под 130 килограммами моего дядьки, бормочет что-то, проклиная свою тяжкую долю. — Мамочки, как тут у нас всё запущено... Вот с желанием напиться до синих помидор бороться нужно.-Юлька поцикала языком, приспустив очки и глядя на всё это зрелище. Я подбежал метров десять к этой парочке и перекинул тяжесть пьяного дядьки на себя, разгрузив тем самым несчастного Артура. — Ой мама, роди меня обратно, если мне ещё раз придётся такого кабана тащить домой...-Артурджян морщась разогнул спину и услышав треск затёкших суставов произнёс: — О, а ты жива ещё, моя старушка! Ну всё, я свою миссию выполнил, так что дальше ты сам.-сказал Артур и побрёл в обратном направлении, потирая спину. — Ага, спасибо, что донёс его!-взвалив мясистую руку уже почти спящего дядьки себе на плечо, я потопал к дому, почти волоча дядьку за собой. Подходя к воротам я заметил, что из калитки дома своей бабушки выбежала в красном сарафанчике Катя и встала рядом с Юлей. Юля положила Кате руки на плечи, пригнула голову и с ехидной улыбкой шепнула девочке что-то на ухо. После чего они обе дружно рассмеялись. Когда мы поравнялись, Катя перестала хихикать и сказала: — Привет! Юля посмотрела на меня, улыбнулась и ещё что-то нашептала Кате, но на этот раз Катя смущённо улыбнулась и сначала пожала пару раз плечами, а потом переглянулась с Юлей и закивала головой, всё так же улыбаясь. — Через час где-то приходи ко мне, у меня как раз родные поедут в город. Заодно и гамак повесишь.-крикнула мне в догонку Юля и пошла по дороге. Катя же опять забежала на свой участок. Волоча дядьку к дому я подумал: "Заодно и гамак повесишь?... А почему "заодно"? Мы же вроде не собирались ничего кроме этого делать... Или..." Прошло наверное с полтора часа, как тётя наконец перестала орать на дядю за очередное возвращение домой в состоянии, именуемом "в мясо". Хотя, похоже дядьке было всё равно. Он уже через двадцать минут после возвращения домой уже во всю храпел в спальне на кровати. И выслушивать причитания тёти пришлось мне. Вот я так и знал, что так будет. Наконец, когда вся эта кутерьма улеглась, и тётя пошла жаловаться на жизнь какой-то своей подруге, я сходил в холодный душ, переоделся и пошёл в сторону Юлиного участка. До него по главной дороге было минут десять ходьбы. Когда я подошёл к воротам Юлиного участка, я обратил внимание, на то, что на воротах стоит домофон. Как всё продвинуто, подумал я и нажал кнопку вызова. Да, судя по размеру ограждений участок был просто неприлично большим. После наверное двенадцатого гудка я уже было подумал, что зря пришёл, но Юля всё-таки ответила: — Это ты?-услышал я её голос через динамик. — А если не я?-спросил я. — Ну, тогда никого нет дома. А говорит - Москва.-по её голосу было понятно, что она сейчас улыбается. — Ладно, давай, Москва, открывай ворота. Гамак тебе чинить буду. — Ну, тогда входи.-дверь в воротах щёлкнула и приоткрылась. Я зашёл на участок и сразу заметил, как он отлично благоустроен. От ворот вела тропинка гравия, по краям которой стояли красивые цилиндрические светильники. С каждой стороны от дорожки на несколько десятков метров раскинулся ровно подстриженый густой газон. Асфальтовая дорожка вела от вторых ворот к гаражу на две машины, из которого сквозь не до конца прикрытые автоматические ворота виднелся амбальный белый Мерседес. Второе место пустовало, видимо на второй машине уехали Юлины родственники. Неплохо живут, однозначно. Гравийная тропинка упёрлась в плитку, которой была выложена просторная терраса. На ней стояли пара столиков под большими белыми зонтиками и диван-качалка. По правую сторону прямо на участке среди идеального газона, которого поливали многочисленные разбрызгиватели, рос ещё небольшой дуб. К одной его ветке, растущей метрах в трёх с половиной над землёй действительно был прикреплён один конец гамака из белой ткани. Второй конец лежал на траве. Дальше начинался сад, повсюду были расположены клумбы. Видно было, что за участком ухаживают. И ухаживают регулярно. Не увидев никаких признаков жизни на улице, я зашёл в большой дом через открытые стеклянные двери-окна террасы, от которых отходили и слегка развевались на лёгком летнем ветерке опять же белые шторы-паруса. В доме вообще был фетиш роскоши и хорошего вкуса. Конечно, золота и белого мрамора я не увидел, но деревянный лакированный паркет и классная большая лестница, ведущая на второй и третий этажи компенсировали всё это, не создавая ощущения чрезмерной вычурности. В гостиной приятно пахло розами. Белые розы стояли здесь в таком количестве, что мне на секунду показалось, что я в цветочном магазине. Они были здесь везде - стояли в вазах, красовались с картин, был даже витраж с изображением двух белых роз, сплетённых вместе, подвешенный к потолку. Судя по всему, белая роза была любимым цветком хозяев, да и вообще белый цвет изобиловал тут повсюду. Я наконец смог закрыть отвисшую до паркета челюсть и услышал голос Юли, раздающийся со второго этажа: — Давай поднимайся сюда! Чего ты там ходишь? Я поднялся по лестнице, по пути не удержавшись и занюхав пару роз до одурения рецепторов. На втором этаже было очень просторно и светло из-за большой площади остекления. На этаже были всего четыре комнаты и двери во все из них были закрыты. Зал же продолжался вглубь особняка. Я пошёл по залу, повернул в единственно возможном направлении - направо и услышал хихиканье. Прямо передо мной в освещённом конце коридора у большого зеркала стояла Юля и сидела в кресле на коленях Катя. Услышав, что я подошёл, они обе повернулись. — Та-дам! Как тебе нравится?-Спросила Юля, показывая обеими руками в сторону Кати. Катька немного смущённо улыбалась, всё её личико было в макияже. — Это мне Юля сделала пудрой, тенями и помадой.-пояснила девочка. — Ещё ресницы кисточкой подвела.-уточнила Юля. На ней самой был привычный макияж, без которого я уже не представлял её. Но на Кате он смотрелся как-то совсем по другому. На её милом детском личике, ставшем сразу на несколько тонов розовее, очень чётко были вырисованы её голубые глаза, обрамлённые теперь уже ставшими длинными ресницами. Маленькие губки малышки блестели от слегка розоватой помады. И без того очень красивая девочка сразу стала как ростовая кукла из магазина игрушек. Конечно это было до умиления красиво, но всё-таки не естественно. — Вы обе просто супер. Мечта любого мужчины, поверьте мне.-выдохнул я. Обе девчёнки зарделись от такого комплимента. Юля ещё немножко поводила толстой кисточкой по Катиной щёчке, которую девочка с радостью подставила Юле. — Вот так. Теперь ты у нас настоящая маленькая мисс мира, правда, Кать?-Юлька закончила, положила кисточку в груду косметики на столике у зеркала и посмотрела, улыбаясь, на Катю. — Ага!-скромно заметила Катя, вертясь и смотря на своё отражение в зеркале. А я просто стоял и смотрел, оперевшись о стену позади меня. Зачем Юля привела домой Катю? Разве большие девочки дружат с маленькими? Это навело меня на кое-какие другие размышления. Чего хочет Юлька? Да и сдался ей этот гамак? Когда он у неё слез с ветки, у неё ведь ещё были дома родственники. Они что, такие шланги, что не могут залезть и поправить гамак? Хотя, живя в таких условиях, можно и разлениться в корень. — Ну так что, ты повесишь мне гамак? Видел же, где он? Там лестница стоит в гараже, если надо.-проинструктировала меня юная хозяйка дома и показала пальцем с длинным ногтём, покрашенным ярко розовым лаком в сторону гаража. — Очень гостепреимно. Гостей сразу работать заставлять.-сказал я иронически. Юля с Катей переглянулись. — Вот только повесь и приходи. Тогда можешь чувствовать себя гостем. Даже хозяином, если захочешь.-создалось ощущение, что Юлька хочет сбагрить меня из дома на какое-то время. — Всё, что пожелаешь, малыш. Да и я уже начинаю осваиваться у тебя дома.-я пошёл по коридору обратно, спустился по лестнице в гостиную, вышел во двор. Дошёл до гаража, по пути рассмотрев аббревиатуры на задней части Мерседеса. CL 600. Нихрена себе! Шестисотый! Герой анекдотов! Ай, хрен с ним! Сердце радостно трепетало в груди - они обе явно что-то замышляют. И это что-то наверняка придётся мне по вкусу. Я вытащил стремянку, донёс её до дерева. Пришлось развернуть её полностью и

залезть почти на самый её верх. Привязав верёвки потуже к ветке, я спокойным шагом занёс лестницу обратно на её место и вернулся в дом. На всё про всё у меня ушло минут десять. Интересно, этого было достаточно для их задумки? Я поднялся по лестнице и пошёл по знакомому коридору на втором этаже. Я зеркала никого не оказалось, зато одна из четырёх дверей на этаже была на половину открыта, оттуда были слышны перешёптывание и смех. Недолго думая я зашёл в большую светлую комнату и увидел картинку, от которой приятно потеплело внизу живота. Катя лежала на кровати на спине. Её ножки были слегка разведены в стороны, Катька улыбалалась, собственно говоря, как и всегда. Подол её сарафанчика был приподнят, правую ладошку девочка засунула в трусики и слегка потирала себя ТАМ, смотря на склонившуюся над ней Юлю, рукой показывающую в воздухе круговые движения, и будто бы спрашивала, "так?". Я честно говоря очень удивился, так как прежде вообще никогда не замечал за Катей такой яркий интерес к собственному телу. Обычно, яркий интерес к её телу выказывал я. Хотя с такой наставницей, как Юлька... — Просвещаем молодое поколение?-спросил я, присев рядом с ними на кровати. Катя почему-то сразу вытащила руку из трусиков и поправила подол сарафана. Будто бы я никогда не видел её без одежды... — Да судя по рассказам этого молодого поколения, оно уже кое в чём просвещено.-ответила Юлька и посмотрела на меня своими как всегда нагловатыми карими глазами. Я усмехнулся. — И если моя женская интуиция не подводит меня, то здесь не обошлось без твоего участия.-Юлька опять закусила нижнюю губу. Надо потом как нибудь сказать, что это ей очень к лицу. — И чему же обучила мою девочку ты?-спросил я у Юли, погладив Катю по шелковистым светлым волосам, заплетённым сегодня в две маленькие косички. Катя покраснела даже через макияж. — Мы учились правильно целоваться. Правда, Катюш? — Да, а ещё... — Ш-ш-ш! Мы же покажем, чему научились, правда?-Юля приблизила своё личико к Катиному. В ответ Катя слегка кивнула. Юля встала на кровати, оперевшись руками и коленками, выпятив на обозрение свою попку, одетую в белые шортики, приблизилась к девочке и их губки слились в поцелуе, смешивая помады совсем разных цветов. Видеть, как целуются девчёнки было просто необыкновенно. А если учесть, что одной из них 17, а другой n лет, то это был вообще вынос мозга. Юля целовалась умело, активно. Катя же нераскрепощённо и до ужаса мило. Хотя было заметно, что и она осуществляет кое-какие движения язычком, несмотря на то, что она, всё ещё немного стесняясь, отодвигала голову назад. Смотря на это действо я просто захлёбывался от желания присоединиться к этой парочке. Я неспеша подошёл к Юле сзади и положил обе руки на её попочку. Мысли были сконцентрированы лишь на одном. Я обеими руками активно мял Юлину попку через шортики, затем приспустил их и увидел практически ниточки её стрингов. Я с большим удовольствием медленно стянул Юлины шортики вместе с трусиками сначала до колен, а потом освободил её от них совсем. Юля развела ножки шире, словно по заказу, облегчая мне доступ к её интимным местам. Я запустил руку к её мокрой писечке, растянул пальцами в стороны её губки... Свободной рукой я гладил маленькую попку девушки... В тишине комнаты слышились лишь причмокивания губ девочек и моё шумное дыхание. Я водил пальцами по всей поверхности влагалища Юли, иногда теребил её слегка набухший клитор, залезал указательным пальцем поглубже в её сочащуюся дырочку, в общем игрался с ней как только мог... Разведя Юлины ножки ещё шире, я опустился на колени к краю кровати и глубоко поцеловал её юную плоть. Мне не нужно было разрешения-я позволял своему языку и губам наслаждаться Юлиной киской как угодно, то медленно проводя языком по малым губкам, то совершая частые движения кончиком языка по клитору, то губами лаская края Юлиного сокровища. Юлька, всё ещё не отпуская Катиных губ из плена своих собственных, стала постанывать, комкать руками белую простыню под собой, двигать своей попкой. Я насаживал молоденькую благодарную дырочку на свой язык, стараясь достать им до самых недр Юлиного тела, когда увидел, как девочки наконец перестали целоваться. Юля, положив свои ладони Кате на плечи, легонько пригнула её, и девочка легла на спину. Юля приподнялась, запустила руки Кате под подол сарафана и стянула с малышки белые трусики, скинув их на пол. Катя даже не сопротивлялась такой наглости, лишь слегка сведя ножки вместе. Но Юля не долго думая, подняла подол Катиного сарафанчика вверх и одним движением раздвинула ножки девочки. Катя улыбаясь предоставила свою голенькую писечку пальцам Юли, которые сначала не раздвигая губок стали нежно поглаживать по ним сверху, а затем, разведя в стороны края письки, принялись легонько массировать её внутреннюю поверхность. Теперь уже и Катя шумно дышала, её обнажённый животик вздымался и опускался. Я видел всё это, каждый раз на мгновение оставляя Юлино влагалище без внимания и бросая взгляд на кровать. Моя маленькая невинная девочка лежала на кровати, явно получая удовольствие от ласк Юлиных пальчиков. Катино личико, всё ещё в мэйк-апе, выражало некую сосредоточенность, хотя губки, на которых почти не осталось губной помады, открывались и закрывались каждый раз, когда девочка выдыхала. Я не мог больше сдержаться от желания поласкать Катю. Я встал с затёкших колен, приподнял Юлю и прошептал ей: — Может ты теперь и мне доставишь удовольствие? Юля коварно улыбнулась и встала с кровати. — И не забудь снять топик.-напомнил я девушке. Катя поняла, что я хочу уделить внимание именно ей, и села на кровати, смотря на меня ожидающим взглядом. Я лёг на спину рядом с девочкой, затем нежно приподнял её и посадил к себе на живот. Девочка улыбалась и смотрела мне прямо в глаза. — Ты теперь умеешь целоваться как взрослая... Покажешь мне, как ты это делаешь? Девочка кивнула один раз, нагнула головку и прикоснулась своими детскими губками к моим губам. Я решил дать ей немного воли и просто расслабился. Малышка чувствовала себя гораздо уверенней и раскованней, целуя меня, чем когда целовалась с Юлей. Её язычок легонько касался моего языка и губ, девочка периодически отстранялась от моего рта и целовала меня по детски-закрытыми губками. И я впервые заметил, что Катя закрывает глазки, целуя меня. Раньше когда мы целовались, девочка всегда смотрела на меня во все свои синие глаза... — Малыш, снимем тебе сарафан, хорошо?-спросил я её, когда она перестала целовать меня. Катя ответила "Ладно" и сама начала снимать его с плечика. Но я отстранил руки девочки и, расстегнув молнию на её спинке, стал медленными размеренными движениями стягивать с девочки её сарафан через верх. Катя как всегда, когда мы игрались с ней, не сопротивляясь подняла руки вверх, облегчив мне задачу. Более того, я заметил, что она сама сняла сарафан через голову и слегка отбросила его в сторону. Неужели девочка хочет, чтобы я поласкал её, обнял, прижал к себе? Неужели она теперь любит, доверяет мне, не стесняется меня?.. Моё сердце стало биться словно цилиндр в моторе Феррари, мчащегося на пределе мощности. Я сел на кровати, обнял малышку и стал на этот раз сам нежно целовать её губки, ощущая привкус карамельного ароматизатора, содержавшегося в её практически стёршейся с губ помаде. Целовал Катю как никогда нежно. Как никого больше не целовал. Девочка трепетала в моих руках как маленькая обнажённая фея. Она всё ещё не могла привыкнуть к совсем новому для неё ощущению поцелуя, но она больше не стеснялась так, как прежде, не боялась, что ей причинят вред. И я понял в этот момент, что абсолютно бессмысленно бороться с любовью к ней, которая внутри меня. Зло всегда можно перебороть. Но как отгородиться от светлого чувства любви к этому маленькому существу, если оно сильней всего на свете? Сильней ханжеских аксиом общества о том, что хорошо, а что плохо, сильней даже животной плотской страсти. Я понял это, когда осознал, что мне не нужно ради удовлетворения своей похоти лишать девочку невинности, тем самым в любом случае доставляя ей боль. Мне противна сама мысль о том, чтобы причинить вред Кате. Всё о чем я думал, это как сделать ей приятно. Я гладил Катю по её нежной коже, дышал её дыханием, чувствовал, как бьётся её сердечко у неё в груди. Я ощущал жизнь в каждой клеточке её организма, смело прикасался к каждому сантиметру тела девочки. Гладил Катину спинку, проводил руками по её груди, ножкам, попке. Конечно, резких движений и всевозможных страстных жестов я не допускал. Ещё не хватало смутить или испугать Катю чрезмерной страстью, совершенно не уместной в отношении хрупкой восьмилетней девочки. Нарочно очень медленно, наслаждаясь моментом, я снова лёг на спину, отпустил Катю и дал ей лечь возле себя так же на спину. Всё так же медленно я спустился чуть ниже и стал целовать девочку по всему её телу - начиная с нежной шейки, на которой я долго задерживаться не стал, так как Кате стало щекотно, стал опускаться всё ниже и ниже, целуя грудку, затем животик и маленький пупок. Поцеловав Катю последний раз на два сантиметра ниже пупочка, я опять приподнялся, поднял девочку, поставив её на коленки. Катя посмотрела на меня. — Не бойся, иди сюда.-поманил я её севшим от трепета голосом. Катя перешагнула меня. Теперь прямо над моей головой в нескольких сантиметрах была её попка. Я поднял руки вверх и пригнул малышку вниз настолько, что смог теперь наконец поцеловать её маленькую, раскрывшуюся в такой позе письку. После первого прикосновения моих губ к её писе, девочка слегка вздрогнула, но не отдалилась. Нежно массируя пальцами, губами и языком совсем ещё маленькое и безволосое, но уже такое симпатичное влагалище Кати, я чувствовал, как по её обнажённому телу пробегают едва уловимые волны дрожи. Ей нравилось... Отдав всё своё внимание Кате, я забыл про Юлю, которая судя по звуку, только что стянула с себя свой розовый топик, и воспользовавшись удобной позицией стянула с меня шорты вместе с трусами. Выпрыгнувший член, уже давно вставший на дыбы, моментально попал сначала к Юле в кулачок, а затем в её горячий ротик. Юля делала минет просто отменно, то засасывая половину члена в рот по максимуму, то оставляя во рту лишь его головку, по которой бешено скользила языком. Из своей "позиции" я не мог увидеть, как Юля пососав мне пару минут, залезла на кровать, а затем на меня, погрузив мой член на полную длину в свою сочащуюся киску. Пара пробных скачков, и Юлька запрыгала на мне как настоящая наездница, поддерживая мой член у основания в вертикальном положении. С таким обилием смазки с обеих сторон, мой инструмент мог легко выскочить из юлиного влагалища, так как та подпрыгивала каждый раз сантиметров на пятнадцать надо мной. Продолжая ласкать Катю и смотря прямо вверх перед собой, я заметил, что Катя иногда поворачивает голову назад, смотря в сторону скачущей на мне Юльки. Я снова поднял руки вверх, обхватил Катину талию и переместил девочку немного. Теперь её писька как раз находилась под самым удобным углом, чтобы мне можно было просунуть в её крохотную дырочку свой язык на полную, что я и сделал. Девочка почти сидела писей на моём лице. Мои губы и язык практически довели её до экстаза, руки гладили её несформировавшуюся, но от этого не менее прелестную грудь. Юля же томно стонала, по сути сношая себя моим членом. Через минуту я почувствовал, что Юля перестала на мне прыгать-видимо устала. Катя же наоборот, с каждой секундой дыша всё быстрее, стала ёрзать на мне своей попкой. Губами я почувствовал знакомые резкие и частые сжимания-разжимания влагалища девочки. Ещё с десяток быстрых движений языком по клиторку девочки, и Катя взвизгнула, несильно сжала ножки и задёргалась всем телом. Экстаз малышки длился несколько секунд, после чего она обмякла на кровати и частично на мне. Мне пришлось даже самому приподняться и снять Катю с себя, положив её полностью на кровать. Юля прилегла на кровати, гладя себя между ног и смотря на Катю, глазки которой слегка увлажнились, подмочив тушь на ресницах, а личико сияло довольной улыбкой. Но я не был удовлетворён недолгой скачкой Юли на мне, так что встал с кровати и подошёл к тому её краю, где лежала Юля, попутно скидывая с себя футболку. Юля посмотрела на меня томным взглядом и охотно легла на спину на самый край, свесив стройные ноги вниз. Я в нетерпении раздвинул ей ноги в разные стороны и ввёл член обратно туда, где он был минут семь назад. Интенсивно трахая Юлю под её всё нарастающие стоны и держа её ноги на весу, я наслаждался ощущением трения члена об узкие стенки влагалища девушки. Это продолжалось много минут, на протяжении которых Катя раза два или три бросала не слишком заинтересованные взгляды на наше действо и основное время просто отдыхала в метре от нас на кровати. Юля уже успела кончить один раз - я почувствовал это по совершенно характерным фрикциям её влагалища и громкому стону, и теперь была на грани второго оргазма. Я резко вытащил из её киски свой член, и сразу же засунул в неё свои указательный и средний пальцы. Ещё с пол минуты круговых движений пальцами, и Юля бурно кончила, огласив наверное весь дом протяжным стоном. Дав ей несколько секунд отдышаться, я потянул её за руку, тем самым заставив сесть на кровати. Сам же я отпустил её ноги и стоял на полу. — Теперь моя очередь.-сказал я и стал совершать возбратно-поступательные движения кулаком по члену, направляя головку в любезно открывшийся ротик Юли. Я даже не заметил, как Катя слезла с кровати и подошла ко мне, встав в полу метре от меня и зациклив взгляд на моём члене. — А можно... Мне потрогать?-спросила Катя голосом провинившегося ребёнка. Юля взглянула на Катю, раскрыв рот в удивлении. Я подумал и ответил: — Хорошо. Но только руками! В рот не бери. Катя кивнула и потянувшись ручками к моему члену, ухватила его посередине, провела ладошками по всей длине. Юля положила свои руки на катины и стала медленно двигать вверх-вниз, показывая, как правильно. Через пару секунд, увидев, что Катя поняла, Юля убрала свои руки, дав Кате самой поиграть с новой игрушкой. Было очень необычно ощущать на своём члене прикосновения маленьких ручек, но я не мог отделаться от ощущения, что девочке ещё всё-таки рановато дрочить член взрослому парню, и несмотря на весёлое выражение лица Кати и на все её "Ого!", я отстранил её от себя, и жестом попросил Юлю придвинуться. Юля нагнулась и несколько раз с нажимом провела по моему члену своими губами. Как всегда, в последний момент я вытащил член изо рта Юли и бьясь в бешеном оргазме стал стрелять в неё своей спермой, залив девушке грудь, животик и даже скомканную простыню вокруг неё... Было так до невозможности приятно, что я думал, что ещё минута и моё сердце вырвется из груди и убежит от меня по коридору с криками "УРРРРАААА!!!!" и "Мать твою, наконец-то!!!!". Я еле держался на ногах, так что схватился за белую штору, подвернувшуюся под руку, дабы не упасть. Штора, распрямившись, перевернула вазу с цветами, стоящую на широкой полке на уровне двух метров от пола. Ваза на удачу оказалась металлической, да ещё и без воды. Основная часть букета вчерашних белых роз полетела вниз, хотя несколько цветков, осыпая лепестки на полку, каким-то чудом остались в вазе, переставшей раскачиваться у самого края полки. — Вот пипец, я так и знала, что так будет!-недовольным голосом сказала Юлька. Я посмотрел вопросительным взглядом на неё. Но чуть не упавшая ваза её совсем не интересовала. Девушка стояла на полу всё так же без одежды и держала в руках скомканную простыню со следами моего "присутствия", снятую с кровати. — Это любимая шёлковая простыня моих дяди с тётей! Они только на ней любят сексом заниматься! Они же вернутся вечером! Вот теперь стирать придётся!!!-Юлька смотрела на меня обиженными глазами. — Зато теперь мы знаем, что не только они любят на ней сексом заниматься...-я постарался изобразить смешок. — Да ну тебя!-Юлька отмахнулась от меня и вышла, волоча по полу за собой "следы преступления" из комнаты дяди с тётей. Мне почему то не хотелось и дальше быть при Кате с торчащим членом наголо, я полностью оделся и уставший, прилёг боком на кровать. Оказывается, идея одеться пришла в голову не только мне - Катя уже одела сарафанчик и подтягивала трусики наверх, стоя ко мне спиной. Поправив одёжку, девочка подошла к окну, собрала розы и положила их на подоконник. Затем Катя подошла к краю кровати, забралась на неё и легла рядышком со мной, ко мне лицом. Я улыбнулся и притянул к себе малышку. Теперь Катя была совсем рядом. Я погладил её по волосам. Поцеловал в щёчку. Девочка посмотрела на меня серьёзными глазами и прижалась ко мне. — Какая же ты необыкновенная, Катюш, даже не представляешь... Внезапный поток летнего ветра забрался в комнату через окно, принеся нам на кровать белые розовые лепестки. — Классно! Как будто бы снег на Новый Год!-заулыбалась Катя, Убирая с головы один из лепестков. — Это точно...Знаешь, что я попросил бы у Деда Мороза, будь сейчас Новый Год?-спросил я девочку. — Не-а. А что?-смешно пожала плечиками Катя. — Чтобы мы с тобой никогда не расставались.-ответил я тихим голосом. — Никогда-никогда?-спросила Катя. — Никогда-никогда!-ответил я. — ...Я тооже!-протянула девочка. Чуть-чуть подумала и добавила: -Ну и ещё - целый набор Барби! ЕСЛИ ЕСТЬ ЖЕЛАНИЕ ОСТАВИТЬ ОТЗЫВ ИЛИ ПООБЩАТЬСЯ, ТО ПИШИТЕ НА ivanitto_ent@mail.ru

3357   2 34767    +7 [11]