Районная поликлиника жила обычной жизнью медицинского учреждения. В коридорах противно пахло кварцеванием и хлоркой. Над входами в кабинеты горели красные лампочки с надписями «Не входить». Народ всех возрастов и сословий покорно томился в очередях.
— Улица красных фонарей, как же ты меня достала! – с чувством сказала стройная светловолосая женщина средних лет в открывающем ноги коротком чёрном платье.
— Успокойся, дорогая, - положил ей ладонь на колено сидевший рядом хорошо одетый мужчина в модных очках, - Всё будет хорошо.
— Даже не знаю, милый. Мне такого об этом понарассказывали…
— Ну, а ты бы не слушала. И потом, это всё-таки лучше, чем операция.
— Да, но почему всё хорошее у нас делается через задницу?!
Мужчина приобнял женщину за плечи.
— Не бойся, - шепнул он ей на ухо, - Хочешь, я буду тебя за руку держать?
— Вот ещё, - фыркнула она, - Тебя там только не хватало!
Красная лампочка над дверью кабинета погасла, и из него вышла худенькая заплаканная девушка. Всхлипывая и подвывая, она слегка зажатой походкой побрела прочь, прижимая к груди полудетскую красную сумочку. Мужчина многозначительно наклонился к своей спутнице.
— Похоже, твоя подруга не врала. Это действительно не слишком приятно…
— Спасибо, родной, успокоил.
— Кто следующий? – высунулась в коридор пожилая медсестра с сердитыми маленькими глазками.
Женщина поднялась с места.
— У меня направление на три часа.
— Заходите. Аппарат свободен.
— Минуточку…
Женщина обернулась к мужчине.
— Дождись меня, хорошо? А то мне сказали, что потом два часа за руль садиться нельзя.
— Хорошо, если ты вообще сидеть сможешь.
— Ну, ты остряк...
— Ни пуха, дорогая.
— К чёрту, милый!
Чмокнув мужчину в губы, женщина решительно одернула платье и шагнула в кабинет. Там её уже с нетерпением ждали. Высокий плечистый врач с аккуратной бородкой, в зеленом операционном костюме и зеленой шапочке бросил на неё внимательный взгляд, жестом пригласил присесть и углубился в изучение медицинской карты. Едва он начал читать, как брови его удивлённо поползли вверх.
— Светлана Рудольфовна, у меня к вам нескромный вопрос...
— Да?
— Вам действительно сорок два года?
Пациентка сдержанно кивнула и пожала плечами, словно извиняясь за свой возраст.
— В жизни бы не дал! – искренне восхитился врач, - Вы выглядите как студентка.
«Студентка» горделиво расправила плечи и небрежно закинула ногу за ногу, сверкнув стройными голыми ляжками.
— Ничего особенного, - сказала она, стараясь не подавать виду, что польщена, - Просто слежу за собой.
— Не скажите, Светлана Рудольфовна. Возраст такая штука…
Врач ещё раз восхищенно цокнул языком.
— Ну-с, приступим. Как вы себя чувствуете?
— Нормально.
— Сердце не беспокоит?
— Нет.
— Аллергия на лекарства есть?
— Да вроде бы тоже нет.
— К исследованию подготовились?
— В смысле?
— Клизму сделали?
Светлана Рудольфовна зарделась, словно ее спросили о чем-то постыдном.
— Да, - после секундного замешательства кивнула она.
— Какого объёма?
— Это вы у мужа спросите. Я не следила.
— Хорошо. Теперь измерим давление.
Пока ей наматывали на руку манжетку тонометра, Светлана Рудольфовна уже взяла себя в руки и лишь беспокойно покачивала мыском правой туфли. Всем своим видом она хотела показать, что совершенно не волнуется, но опытному врачу без слов было ясно, что она жутко нервничает.
— Я вижу, вы волнуетесь, – сказал он, прислушиваясь к её учащенному пульсу.
— Немножко, - призналась Светлана Рудольфовна.
— Не стоит так переживать. Конечно, колоноскопия – процедура не из лёгких, но сейчас вам сделают укол седативного препарата, и тогда...
— А без уколов нельзя? – встрепенулась женщина, не дав врачу договорить, - Я их с детства боюсь.
— Ну, Светлана Рудольфовна! Что вы, ей богу, как маленькая!
— Хм… Скажите, это будет очень больно?
— Нет, что вы! Как комарик укусит.
— Я не об уколе. Я вот об этом.
Врач увидел, что женщина с плохо скрываемым страхом разглядывает чёрную трубу колоноскопа.
— Это… скорее, неприятно, - не сразу подобрал он слова, - Но раньше вас просто положили бы под нож, это куда хуже.
— Я понимаю, но разве можно пихать такое в задницу?!
Врач посмотрел на пациентку с живым интересом. Её немного пошловатая манера выражаться ему определённо импонировала.
— А куда же ещё прикажете его пихать? – подыграл он ей, - Между прочим, мы тут до вас девочку смотрели, так она даже не пикнула, а ведь ей всего 18 лет было!
— То-то она вышла вся в слезах.
— Разве? Но вы-то взрослая женщина, должны понимать…
— Спасибо, что заметили, - нашла в себе силы пошутить Светлана Рудольфовна.
Пока держится неплохо, подумал врач. Что-то дальше будет.
— Давление сто тридцать на девяносто. Плохо спали?
— Сын в институт поступает, - вздохнула Светлана Рудольфовна, - Сплошная нервотрёпка.
— Ну, и как успехи?
— Два экзамена сдал на пятёрки.
— Поздравляю. Снимайте трусики.
В глазах женщины промелькнуло замешательство.
— Снимайте, снимайте, - повторил врач, - Если стесняетесь, можете пройти за ширму.
— А платье?
— Ну разумеется, тоже. Вы же не хотите его помять?
Через две минуты Светлана Рудольфовна вышла к нему в застиранных матерчатых бахилах и коротеньком больничном халатике на голое тело с завязками сзади. Вид у неё был не слишком радостный.
— О-о, голубушка! – покачал головой врач, - Вы вся дрожите, это не дело… Надо было сразу вам укольчик сделать. Сестра, два кубика нитразепама!
В руке медсестры в мгновение ока оказался шприц. Укол подействовал быстро. Охваченная теплой умиротворяющей волной, Светлана Рудольфовна благодарно посмотрела на врача и почти радостно улеглась на кушетку. Будь что будет, решила она. В конце концов, с виду он приличный человек, такому можно разок и попку подставить... К ее приятному удивлению, введение шланга в анус прошло почти безболезненно. По мере его продвижения внутрь Светлана Рудольфовна ощущала лишь легкий дискомфорт, но все же это была сущая ерунда по сравнению с тем, что ей рассказывали подруги. Она уже решила, что самое страшное позади, как вдруг почувствовала нарастающую тупую боль и разливающийся по кишкам холод. Не в силах сдержать стон, она обернулась и разинула рот от удивления – вместо колоноскопа из её задницы торчал резиновый кишечный зонд с огромной стеклянной воронкой на конце. Держа воронку в одной руке, другой медсестра деловито пропихивала зонд вглубь.
— Что вы делаете?! – вырвалось у Светланы Рудольфовны, которой показалось, что он вот-вот войдет ей под сердце.
— Успокойтесь, женщина, - сказала медсестра, доливая в воронку воду, - Вас что, не предупредили?
Светлана Рудольфовна хотела что-то возразить, но от резкого спазма у неё перехватило дыхание.
— Ох! – резко выдохнула она, хватаясь за живот.
Врач осторожно взял ее за руку.
— Спокойно, спокойно. Дышите глубже, боль скоро пройдёт.
— Мне снова делают клизму, – не то спросила, не то пожаловалась она.
— Да, сифонную. Так надо.
— Но ведь я уже… мне уже…
— Думаете, этого было достаточно? Что ж, сейчас посмотрим…
Медсестра выждала около минуты и резко опустила воронку почти до самого пола. Из трубки в подставленное ведро брызнул не слишком аппетитный коричневый фонтанчик. Светлана Рудольфовна недовольно поморщилась. К фекалиям она всегда испытывала крайнюю брезгливость.
— Видите? – сказал врач, - Вас, голубушка, ещё промывать и промывать!
Воронку наполнили доверху, и пытка клизмой продолжилась. Мучительно наполняя кишки водой, Светлана Рудольфовна молилась, чтобы она вышла из неё чистая, как слеза. Но увы – она была далека от идеала, и всё началось заново. После приблизительно пятой попытки она сбилась со счета. На смену эйфории пришла вялая покорность. Так продолжалось, пока рука медсестры не тронула ее за плечо.
— Женщина, вы заснули, что ли? Вставайте!
— Уже всё? – открыла глаза Светлана Рудольфовна.
— Какое там – всё… Вам на тот стол.
Так, подумала Светлана Рудольфовна, сейчас начнется ТО САМОЕ. Пластиковый шланг колоноскопа был вдвое толще кишечного зонда и в длину имел минимум полтора метра. Неужели всё это затолкают ей в попку? Удивительно, но страшно ей по-прежнему не было. Вместо этого она испытывала отрешённость и тупое равнодушие ко всему. Хороший укол, подумала она. Надо узнать, что за лекарство.
— Подогните правую ногу к груди, - попросил врач, раздвигая ей ягодицы, - Постарайтесь расслабиться и думать о чём-нибудь приятном.
Думать о приятном, когда в зад тебе въезжает товарный поезд, было трудно. Господи, да такого я даже мужу сроду не позволяла, подумала Светлана Рудольфовна. Просто газопровод какой-то в жопу запихивают! Правы были девчонки, форменный кошмар. Хотя, если забыть обо всём и стиснуть зубы, терпеть можно.
— Не слишком беспокоит? – склонился над ней врач.
— Как вам сказать, - бесцветным голосом ответила Светлана Рудольфовна.
Она всем телом ощущала, как внутри нее шевелится, раздвигая кишки, жирная черная змея. Хорошо, что муж не видит этот ужас, подумала она. Или ему, наоборот, стоило бы это узреть – глядишь, больше стал бы уважать. Сам-то, небось, давно бы уже криком кричал. А я уже почти привыкла, не без гордости подумала она. Но тут её ждал новый сюрприз. Ей показалось, что она вдруг стала раздуваться, как воздушный шар.
— Не делайте резких движений, - сказал врач, заметив её беспокойство, - Шевелиться будете, когда я скажу.
— Но у меня живот распирает! – пожаловалась Светлана Рудольфовна.
— Это всего лишь воздух, - врач ещё несколько раз качнул зажатую в руке грушу, - Потерпите немного.
Глаза Светланы Рудольфовны округлились. Ощущения были круче, чем при клизме.
— Ну, ну, ну… - не отрываясь от окуляра, легонько похлопал врач по её слегка вздутому животу, - У нас кишочки слиплись, мы их воздухом расправили… Вот так… А теперь пойдем дальше.
Он сделал резкое движение, и блестящий от вазелина чёрный шланг разом скрылся между её ягодиц на добрых полметра. Светлана Рудольфовна судорожно сглотнула, не зная, что ей делать – молчать, стиснув зубы, или звать на помощь. Несмотря на ласковый тон, врач шуровал внутри неё колоноскопом с остервенением сантехника, прочищающего канализацию. Толстый пластиковый шланг то немного вылезал наружу, то решительно скрывался внутри, и тогда Светлане Рудольфовне хотелось выть белугой невзирая ни на какие уколы. Был момент, когда она ощутила щекотное прикосновение бородки врача к промежности и поняла, что колоноскоп вошёл в неё весь. От стыда, боли и сознания того, что внутри неё сидит полтора метра толстого оптического кабеля, она едва не лишилась чувств.
— Что там хоть видно? – спросила она, когда шланг немного отыграл назад и ей стало чуть полегче.
— Пока не могу сказать, - не отрываясь от окуляра, ответил врач, - Надо осмотреть всё.
Он сделал несколько возвратно-поступательных движений в поисках нужной точки обзора. Шланг маслянисто елозил в женской попке. Пару раз Светлана Рудольфовна громко охала, словно получала тычок под дых. Потом откинула голову и в изнеможении закрыла глаза.
— Устали? – посочувствовал ей врач.
— Да, это слегка напрягает, - не открывая глаз, отозвалась она, - Подругам я бы такого не порекомендовала, разве что незамужним…
— У вас хорошее чувство юмора, - похвалил врач, вновь берясь за грушу.
— Для женщины, которую накачивают в задницу воздухом – наверное, - болезненно скривилась Светлана Рудольфовна, - Долго ещё это безобразие продлится?
— Минут пять, может – десять. Потерпите, будьте умницей. Спешка здесь неуместна.
— Скорей бы уж… Там муж в коридоре совсем извёлся.
— А вы?
— Я-то привычная. Двоих родила.
— И как вам это по сравнению с родами?
— Нашли, с чем сравнивать… Главное, чтоб не зря мучиться.
— За это не беспокойтесь, всё осмотрим, ничего не пропустим. Алевтина Ивановна, помогите пациентке перевернуться на спину.
Теперь, лёжа на спине, Светлана Рудольфовна могла видеть сосредоточенное мужественное лицо врача. Он приветливо подмигнул ей, добавил на колоноскоп смазки и тот опять послушно заскользил внутрь, оставляя в кишках саднящий след.
— Надо попытаться осмотреть нижние отделы тонкого кишечника, - вытирая пот со лба, пояснил врач не то медсестре, не то теряющей терпение пациентке, - Повернитесь, пожалуйста, обратно на левый бок. Вот так… Дышите глубже. Алевтина Ивановна, дайте воздуха, плохо видно…
Снова зачавкала груша, и тошнотворное ощущение распирания усилилось. Светлана Рудольфовна застонала. То, что её всё время надували, как лягушку, не лезло ни в какие ворота.
— Сейчас, сейчас… - успокаивал её врач, свободной рукой поглаживая животу и ягодицам, - Неприятно, понимаю. Но вы потерпите, уже немного осталось.
Терпеть было практически невмоготу, но что оставалось делать – она ведь не могла просто встать и уйти. А между тем осмотр длился уже минут сорок, и вымотал её неимоверно.
— Вот и всё, - неожиданно сказал ей на ухо врач, - Вы молодец!
— Что?
Внезапно Светлана Рудольфовна почувствовала облегчение. Она обернулась через плечо и увидела, как врач вытаскивает колоноскоп, на ходу стравливая из него остатки воздуха. Неужели всё это только что было внутри меня? – в очередной раз ужаснулась Светлана Рудольфовна.
— Слава богу… - прошептала она, - Я думала, ещё немного – и мне конец.
— Знаете, вы еще спокойно себя вели, - похвалил её врач.
— Спокойно?! Да если бы не укол…
— Некоторые и после укола норовят со стола спрыгнуть.
— С этой хреновиной в жопе?! – прыснула Светлана Рудольфовна.
Теперь, когда неприятная процедура была позади, её настроение несколько улучшилось.
— Какая это вам хреновина?! – притворно обиделся врач, - Оптический стекловолоконный прибор, чудо отечественной техники!
— Чувствуется, что отечественной… Мне можно одеваться?
— Конечно.
Светлану Рудольфовну слегка качало – очевидно, это было последствием укола. Она даже не сразу попала ногами в вырезы стрингов. Да, за руль в таком состоянии определённо лучше не садиться. А сейчас надо было набраться смелости задать главный вопрос.
— Доктор?
— Да?
— Вы… что-нибудь у меня нашли?
Секунды паузы показалась ей вечностью. Словно в замедленном кино, врач деловито снял перчатки и маску.
— Ничего страшного, - с расстановкой ответил он, - Небольшая патология сигмовидной и ободочной кишки, предрасположенность к аппендициту – вы с этим поаккуратнее! – ну, и так, по мелочи…
— То есть… онкологии нет? – облегчённо выдохнула Светлана Рудольфовна.
— Злокачественной – нет. Но вот полипы в слепой кишке мне, честно, говоря, не нравятся. Не исключено, что через полгода осмотр придется повторить.
— Большое вам спасибо, доктор! Я обязательно приду!
Мир внезапно раскрасился для Светланы Рудольфовны всеми цветами радуги. Она вдруг ощутила острое желание расцеловать своего недавнего мучителя, только что в поте лица насиловавшего её в извращенной форме жутким полутораметровым агрегатом. Не для себя же он старался! Встав с кушетки, она сделала шаг к врачу и от души его чмокнула, не то случайно, не то нарочно попав прямо в губы, как недавно целовала мужа. Доктор немного оторопел, но… ответил. Она обвила его рукой за шею. Он не сопротивлялся, и на секунду ей показалось, что он нежно коснулся пальцами её открытых ягодиц…
— Погодите, гражданочка, целоваться, - наконец, опомнился врач, досадливо покосившись на вытаращившую глаза медсестру, - Вы хоть платье наденьте!
— Я просто хотела вас отблагодарить, доктор, - надула губки Светлана Рудольфовна, - Вы не представляете, как я переживала!
Впервые за многие годы она чувствовала себя маленькой девочкой. А этот симпатичный дяденька, кажется, только что подарил ей весь этот мир на долгие годы. О своих самых страшных опасениях она даже мужу не говорила – зачем этому молодому жеребцу раньше времени знать, что его старая кобылка хромает на обе ноги и, того гляди, околеет? Вот и на это обследование она его притащила под каким-то пустяшным предлогом, он и знать ни о чём толком не знал. И вот итог, о радость, это не рак! Полипы, конечно, тоже не подарок, и с кровью из жопы надо что-то делать, но с этим люди до старости живут. Так что муженька придётся огорчить, наследство он получит ещё не скоро. А доктор, кстати, неплохо целуется.
— Извините за нескромный вопрос, - спросила Светлана Рудольфовна, - Но та девочка… почему она плакала?
Врач, задумавшись, потеребил щетинистый подбородок.
— Понимаете, не всем везёт так, как вам…
— Вы очень деликатный человек.
Врач промолчал. Он действительно был чертовски деликатен.
— Могу я узнать, как вас зовут? – вновь спросила она, - На талоне была только фамилия…
— Борис Владимирович, с вашего позволения, - улыбнулся доктор.
— А сколько вам лет?
— Тридцать три.
— Женаты?
— Увы…
Не сводя глаз с доктора, Светлана Рудольфовна медленно, как бы играя для него стриптиз наоборот, натянула на стройное загорелое тело маленькое чёрное платье и принялась неторопливо обувать туфли. Если о чём она и жалела сейчас, то лишь о том, что в кабинете торчала эта противная медсестра. Боже, как ему идёт эта бородка, какой у него потрясающий медальный профиль, как же я сразу не заметила! И рост не меньше метра девяносто. Уж мы бы… Я же ему уже практически отдалась. Я лежала перед ним на столе голая, и то, что он проделывал с моей попкой, не снилось ни одному жеребцу. Надо полагать, он по достоинству оценил мой богатый внутренний мир. Воображаю, что он там увидел. Возможно, он видел даже мою душу! От этой мысли Светлана Рудольфовна, как школьница, застенчиво, прыснула в ладошку. В самом деле, о чём думают женщины, когда жалуются на недостаток внимания мужчин к их внутренней сути? Едва ли о таком вот вторжении с тыла…
Наконец, был застёгнут последний ремешок. Бросив на Бориса Владимировича прощальный взгляд, Светлана Рудольфовна скованной шаткой походкой двинулась на выход. У самой двери она остановилась.
— Простите, доктор… Вы сказали – через полгода. А раньше нельзя?
— Да ради бога, - развёл руками врач, - Хоть через неделю.
Она готова была поклясться, что он ей подмигнул! Муж в коридоре тем временем беспокойно ёрзал на стуле.
- Ну, как ты? – нетерпеливо подскочил он к ней, едва она оказалась в коридоре, - Почему так долго? Что они с тобой делали? Тебе было больно?
— Ты слышал, чтобы я кричала? – пожала плечами женщина.
— Нет, но…
— Да успокойся, Серёжа, всё нормально, - улыбнулась Светлана Рудольфовна, - Меня всего-то промыли водой до горла, засунули в зад полутораметровую кишку толщиной в руку и накачали воздухом, словно резиновую куклу. Сущая безделица!
Она с гордостью похлопала себя по животу. Муж скривился, как от зубной боли.
— Света, ну зачем же орать на всю больницу…
— Я ору от радости. У меня ничего не нашли! Ну, почти ничего…
— Это замечательно! Но тебя всю шатает, Света.
— Это от укола. Вези меня домой. Я устала, как сволочь…
В машине она ехала в полузабытьи. Перед её глазами стояло мужественное лицо бородатого эндоскописта. «В следующий раз ты так легко от меня не отделаешься!» - мечтательно прошептала она и провалилась в безмятежный сон…
Хельга Траут, 2010 г.
