Обычный город. Обычная квартира. Обычные люди. Он и Она. Просто друзья. Ничего личного.
Он просто сидел за компом в своей комнате, играл в очередную эпичную игрушку и потягивал тёплое пиво. Из его комнаты разносился терпкий дымный аромат виноградного табака.
Она на кухне перемывала посуду. Иногда Его это удивляло – ведь есть посудомойка. А Она всё равно руками. Хотя у каждого свои заморочки.
Послышалось лёгкое шарканье голых ступней. Он вошёл на кухню. Они переглянулись, слегка улыбнулись друг другу и отвели обратно глаза каждый к своему делу: Она – обратно к раковине, Он – к холодильнику, из которого достал бутылку еле прохладного пива. Он поставил её на стол и замер. Не было слышно ничего, кроме плеска струящейся воды.
Через минуту, показавшуюся мгновением, Она почувствовала на своих плечах Его тёплые большие ладони. Они медленно скользили по Её рукам, до локтей и обратно к шее. В какой-то миг Он резко заломил Ей руки назад, выключил воду и повёл Её впереди себя вон с кухни.
Через несколько секунд они оказались в большой комнате с приятными пурпурными стенами. Он закрыл дверь, усадил Её полностью на мягкую кровать, сам на неё залез и, медленно приблизившись к
Её ушку, мягко и тихо проговорил:
— Тебе же нравится эта комната, верно?
— Да,- чуть с придыханием ответила Она.
— Я знал. Хорошо. А теперь вот что. Единственное, что я позволю тебе сделать – это раздеть меня. Но запомни: всё, что будет происходить далее, не будет от тебя зависеть никаким образом. Ты поняла?
— Да, поняла.
— Хорошо, - Он слегка лизнул Её мочку. – А теперь приступай, - Он причмокнул Её в шею и выпрямился.
Она сняла с Его носа прямоугольные, чуть закруглённые по бокам очки и положила их на тумбочку рядом с кроватью. На неё смотрели большие карие глаза, тёмные, глубокие, тёплые, внимательно следящие за каждым Её движением. Настолько пронзительные, что Ей становилось не по себе и даже стыдно при встрече с ними.
Затем Она начала расстёгивать Его рубашку, пуговка за пуговкой. Её пальцы почему-то волнительно дрожали. Когда рубашка была откинута в сторону, оголив Его торс, крупный и мужественный, дело дошло до штанов.
Легко справившись с ремнём, завязанным в небольшой узел, и расстегнув пуговицу с молнией, Она уже было принялась стягивать с Него джинсы, как вдруг Его руки схватили Её голову и резким движением насадили Её ротик на оголившийся напряжённый член. Она хотела вырваться, но силы словно в мгновение покинули Её тело, тем самым обрёкши Её на полное повиновение своему мучителю.
Он слегка спустил ладони и, пропустив пальцы между её распущенных шоколадных волос и впиваясь ими Ей в ушки, стал управлять Ею, двигая Её голову так, как Ему то было удобно: то быстрее, то замедляя, то ослабляя напор, то насаживая сильнее и глубже. А Она даже стонать не могла – столь активное движение Его члена в ротике не позволяло и звука издать.
Явно начиная доводиться, Он резко снял Её с себя и уложил на лопатки. Медленно нависая над Ней, Он схватился за её грудь и стал жадно мять её, любуясь лицом своей жертвы, которое корчилось от получаемого наслаждения.
— Хм, мешает, - холодно произнёс Он и стал тянуть за верёвочку на Её рубашке, которая вмиг превратилась в жалкую тряпку, спавшую с плеч и оголившую Её роскошную грудь.
— Так-то лучше, - по Его лицу проскользнула довольная ухмылка.
Он провёл пальцем по набухающему соску и тут же прильнул к нему пламенными губами, с яростью начал его сосать и покусывать. Одной рукой Он мял грудь, с которой так неистово игрался, а второй гладил под юбкой Её ножку, беспрепятственно периодически врываясь пальцами и Её мокрую горячую киску. Она стонала, и очень громко, и не могла сдержать свой стон. Она сняла резинку, державшую Его волосы, и откинула её в сторону. Он остановился, поднялся над Ней и с размаху ударил Её по щеке так, что кожа мгновенно покраснела.
— Кто позволил тебе сделать это? – сквозь зубы процедил Он.
Она взглянула на Его лицо. Длинные русые чуть вьющиеся на концах волосы обрамляли Его прекрасное лицо. Глаза уже не смотрели мягкостью и добротой. В них горел огонь, жаркий и беспощадный, как у голодного обезумевшего зверя. Любуясь ими, Она не смогла держать улыбки, чистой и лёгкой. Она знала, что Он готов был растерзать Её, но Она не боялась и всецело доверяла Ему.
— Вот как? Тебе это нравится. Ну что ж, будь по-твоему. Но за любую приятность надо платить.
С этими словами Он сорвал с Неё юбку, расставил широко Её ноги и впился в Неё своим членом, не столь большим, но крайне пронзительным, сразу уйдя так глубоко, что Она невольно заорала что есть духу.
— Сегодня обойдёмся без презерватива. Ты настолько мокрая на сей раз, что с ним было бы глупо и не столь приятно.
Вдобавок Он вошёл в киску пальцем, вынул его и с наслаждением облизнул. Он стал двигаться, резко и сильно, словно желая разорвать свою непослушную девочку изнутри. Он кусал мочки Её ушек. И чем сильнее кусал, тем больше Она стонала и сильнее впивалась ногтями Ему в спину.
Через некоторое время Ему стало поднадоедать такое положение. Он положил ладони Ей на шею и стал сжимать их, медленно перекрывая Ей доступ к воздуху.
— Ну что, сучка, довольна? Нравится? Вижу, что нравится. Как же твоё личико мило корёжится, даже сильнее заводит. Так нравится?
Она сделала попытку ответить, но Он слишком сильно пережал горло: дышать хоть как-то можно было, но нельзя было издать ни единого звука. Вместо слов Она просто открывала рот в стараниях произнести хоть что-нибудь.
— Я не слышу! – настаивал мучитель, но ответа так и не последовало.
Он явно радовался, наблюдая за тщетными попытками несчастной девушки произнести в голос простое «да».
— Ты, я смотрю, не сильно разговорчива. Ну, ничего, Хозяин преподаст тебе пару уроков хороших манер.
Урок первый: всегда отвечай своему Господину, когда он что-либо спрашивает, - в этот момент Её щёку разразила сильная и громкая пощёчина. – Урок второй: всегда делай то, что Господин тебе приказывает, - новая пощёчина уже по второй щеке. – И урок третий, чтоб запомнила раз и навсегда: твой Господин – это Я!
Он сжал Её шею настолько сильно, что Она стала задыхаться. Она не чувствовала ничего, кроме того, как Его член долбит Её киску, заставляя Её сок выпрыскиваться наружу.
Когда Она уже почти потеряла сознание, Он остановился, развернул Её так, что Её голова оказалась у Него между ног, и приказал открыть рот. Абсолютно не соображающая, с диким звоном в голове, Она повиновалась. Он вошёл в Её ротик своим членом, обжигающе горячим и мокрым от Её сока, и стал усиленно двигаться, пробивая Ей горло. Одной рукой он жадно массировал Её клитор аж до боли. Её тело извивалось от столь страстных мук. Но вдруг перестало, когда белоснежная сладкая сперма вырвалась наружу и густой струёй начала скатываться в горло. Она облизала член полностью, пытаясь не оставить на нём ни единой капельки.
Он сел на кровать, стёр со лба холодный пот, опёрся локтями на колёни и, смотря вниз, тихо с трудом произнёс:
— Ну… вот как-то… так…
Она лежала на спине, тяжело дышала и не сдерживала довольной улыбки. Чуть придя в норму, Он, любуясь, посмотрел на Её уставшее лицо, осторожно и нежно погладил по волосам и также с улыбкой поцеловал Её лоб.
Через 10 минут они оба уже сидели одетые на диване и довольные, потягивая тёплое пиво и разнося по квартире терпкий дымный запах винограда, смотрели какой-то фильм. Всё как обычно.
