Мишка ехал на дачу к тёте Любе и ликовал! Ещё бы! Позади девятый класс, а впереди всё лето – свобода и безделье!
Тётя Люба была подругой детства матери, и раньше Мишка часто отдыхал с матерью у неё. Просторный дом и отсутствие у тёти Любы своих детей располагало к гостеприимству. Потом Мишка подрос и стал гостить один. Вот и в это лето она пригласила его в гости.
Тётя Люба отличалась спокойным нравом и не поучала Мишку по любому случаю, почти не нагружала делами. Конечно, он и сам понимал, что помогать надо.
Вот и сейчас его ждало купание, загорание, гуляние до утра (чему никто не препятствовал).
Конечно, были и минусы. Подруги у Мишки не было, и ему хотелось бы встречаться, но та компания, что собиралась на лето в деревне, никак не способствовала этому. То есть, сама по себе компания была весёлой, но девушки там были те ещё! Мишке не хотелось встречаться с дымящей, как домна, девицей, да ещё и матерящейся, как биндюжник. (Это выражения тети Любы.) Он не знал, как матерятся биндюжники, просто верил на слово.
Конечно, он не особо надеялся найти себе подругу, но хорошо провести лето – тоже неплохо.
Мишка спрыгнул с подножки автобуса на пыльную обочину, закинул за плечо сумку и радостно зашагал через поле к деревне.
Уже подходя к дому тётки, он увидел её в традиционном цветастом платье, стоящей в палисаднике и разговаривающей с какой то особой лет пятнадцати, в оранжевом сарафане и с толстой русой косой, которую она теребила.
— -А, вот и Мишка пожаловал! – Радостно всплеснула руками тётя Люба, когда Мишка подошёл к калитке.- Ну и вымахал!
Она всегда так говорила каждый раз, когда он приезжал к ней в гости.
— А это Катя. Помнишь?
И тут Мишка вспомнил, где он видел этот капризно вздёрнутый конопатый носик, длинные ресницы и потупленный взгляд. Два года назад он гостил здесь с матерью, и тогда же у тёти Любы гостила ещё одна её подруга с дочкой - капризной и взбалмошной Катей, которая за месяц достала всех, включая собственную мать.
— Ну что же мы стоим, пошли в избу! – Засуетилась тетя Люба, увлекая за собой ребят.
Дом был просторный, даже слишком. Строить его начал покойный муж тёти Любы, хмурый субъект, занимавшийся, даже очень усердно, «посудомоделированием», как говорила тётя Люба, отчего и умер. Теперь дом достраивался по мере поступления средств.
Пока они шли в дом, Мишка тайком разглядывал Катю. Немножко полненькая, но коса просто прелесть! И осанка, не в пример сутулящемуся Мишке! Да и грудь не маленькая для четырнадцати лет, насколько можно представить, если убрать (мысленно!) сарафан.
Мишке отвели маленькую комнату на «мосту», а Катя уже расположилась вчера в большой вместе с тётей Любой.
После обеда Мишка отправился прошвырнуться по деревне и окрестностям, заодно обдумав создавшееся положение. Если эта Катя будет вести себя, как в прошлый раз, то накрылся отдых! Конечно, можно попытаться закрутить с ней, но это тоже крайность, ничем не лучше дымящих девок. Тётя Люба по секрету сообщила, что Катя приехала с целым рюкзаком книг. Начитанная неприступность пугала Мишку так же, как запах табака от девушки.
Встретившись с несколькими приятелями и узнав, кто приехал, Мишка немного успокоился. Что будет, то будет. В крайнем случае, не буду обращать на неё внимания. Пусть читает, пока голова не опухнет.
Вечером, после помощи в поливе огорода, Мишка забрался на чердак. Здесь был свален весь стройматериал, который остался от постройки дома и который ещё мог понадобиться для этого в будущем. Побродив среди хлама, Мишка, как мог, навёл порядок и услышал скрип, который шёл из терраски. Её решила построить тетя Люба уже после смерти мужа, но денег довести до конца начатое не хватило, и терраска была пока без потолка. Его заменяли наваленные, как попало доски.
Мишка подошел к доскам и в щель между ними увидел Катю, которая читала книжку, лёжа на старенькой кушетке. Она (кушетка) и издавала скрипы.
— -Миш, это ты там наверху?- Спросила Катя.
— -Да, разбираюсь понемногу. Бардак тут!
Наутро Мишка решил построить себе турник. «И осанка лучше будет, и в глазах Кати вырасту» -- подумал он и, спросив разрешения, вкопал за сараем два старых бревна, приколотив сверху черенок от лопаты. Турник получился косоватый, но для него приемлемый. Авось не завалится, он не Турищева!
Решив попробовать, он несколько раз подтянулся, потом поднёс ноги к перекладине. Почувствовав, что шорты спадают, он снял их и остался в одних плавках, потому что после занятий он решил сбегать искупаться и приготовился заранее. И только он повис, как из- за угла сарая вышла Катя.
— -Ой, я тебе помешала?- Она в нерешительности остановилась.
— -Да нет, я уже….--Он хотел привычно сказать «кончаю», но вовремя осёкся.— Заканчиваю. Пойдёшь купаться?
— -Нет, не хочу.— Катя бросила быстрый взгляд на его плавки и резко повернулась, чтобы уйти.— Вода ещё холодная.
«Чего это она посмотрела на мои плавки? Ничего особенного»- Думал Мишка, спускаясь к реке. — не оттопыриваются, чистые.»
Вообще Катя вела себя спокойно и неприметно. Она или помогала по дому, или читала, лёжа на раскладушке в огороде или в терраске. Общих разговоров у них особенно не было, и это никого из них не тяготило.
Вода действительно была холодной. Мишка наскоро искупался и прилёг на песок. С этим пляжем у него были связаны самые сильные эротические переживания. Пацаном поменьше он подглядывал за мелюзгой противоположного пола, купающейся без трусов. Но в прошлое лето судьба подарила ему настоящий подарок. (Даже через год при одном воспоминании Мишкин член мгновенно каменел.)
Хотя на пляже было немноголюдно, Мишка повернулся на живот, и, закрыв глаза, стал вспоминать.
Искупавшись, как сейчас, он лёг у самой воды. Рядом играла мать с двумя детьми: пацаном лет двух и девочкой лет одиннадцати, хрупкой и белой, как сметана. Они строили из песка замки, и это занятие показалось Мишке скучным. Он лениво слушал их смех, мечтая, как бы увидеть голую девчонку. Но тут его внимание привлекла та девочка, что играла с мамой и братом. Она то садилась на корточки, то плюхалась на песок, широко разводя ножки. Трусики купальника были в мокром песке и сильно оттопыривались. Наконец её матери надоело это занятие, и она пошла загорать, поручив заботу о брате девочке.
С того расстояния, где лежал Мишка, ничего не было видно и он, как бы невзначай, искупался ещё раз и лег рядом с детьми.
— А я могу выше сделать. - Сказал он девочке.
Он сделал высокий замок, а когда пацан сломал его - сделал ещё выше. Их мать иногда поглядывала на них, но молчала.
Трусики на Оле (так звали девочку) по прежнему оттопыривались, но увидеть её щелку не удавалось. Видно было только испачканный песком пах. Наконец Мишка уговорил Олю попробовать построить крепость. Она села на корточки, и, раздвинув ноги, принялась лепить. Мишка с колотящимся сердцем сел так, чтобы видеть край Олиных трусиков. Оля увлечённо лепила замок, совершенно не задумываясь о своей позе. Тут куча песка стала ей мешать, и она ещё сильнее раздвинула ножки. И тут Мишка УВИДЕЛ!!
Край трусиков оттянулся вниз, и стало видно узенькую щелочку, испачканную песком, но он не обратил внимания на это. Главное, что он видел девичью щелку, и не у мелюзги, а у почти взрослой девочки. Узенькая розовая полосочка начиналась на животике и проходила к попе, как бы превращаясь в неё. Мишка затаил дыхание, не в силах оторвать взгляд от этого чуда. Низ живота ломило, ноги свела судорога, и если это продолжалось бы ещё полминуты, то он спустил бы в плавки.
Но тут Оля перехватила его взгляд, резко сдвинула ноги, и, взяв за руку брата, ушла к маме.
Дождавшись, когда они уйдут, он зашёл в воду и выпустил бушующую сперму в ленивое течение реки. Потом, постояв немного, пытаясь унять головокружение, спустил ещё раз и поплёлся домой.
И сейчас, лёжа на песке, Мишка хотел сбросить излишки спермы в речку, но народа на пляже было много. Да и не уважал он банальную дрочку, предпочитая прижимать член к кровати, представляя, что лежит на какой- нибудь симпатичной девчонке. Правда, простыня постоянно была в серых кляксах, но удовольствие того стоило.
На «костёр», как говорили пацаны, идти вечером ему не хотелось. Перед ужином он смотрел телек, а Катя читала в терраске.
— -Заканчивай, и зови Катьку к столу.— Сказала тётя Люба.
Мишка решил сходить в туалет, а заодно и Катю позвать. Проходя мимо терраски, он услышал скрип кушетки. «Ну и рухлядь мебель у тётки»- мелькнуло у него в него в голове.
— -Кать, иди ужинать!— Позвал он.
Скрип прекратился.
— -Хорошо, иду.— Донёсся хрипловатый голос, как будто Катя бегала.
За ужином тётя Люба спросила, почему у Кати такие пунцовые щёки и нет ли у неё температуры, но Катя что то пролепетала в ответ и ушла опять читать.
— -Ей богу, свихнётся девка от книг.- Вздохнула тётя Люба.
Когда Мишка лёг в постель, он перевернулся на живот, прижал член к простыне и снова вспомнил Олю. Розовенькая полосочка, испачканная песком, представилась так ярко, что он, двинув членом по простыне пару раз, почувствовал, что «пошло». Боясь испачкать теткины простыни, он сдвинулся к краю, чтобы головка вылезла из-под одеяла, стиснул ягодицы, и в ночной тишине услышал тяжёлый стук падающей спермы на крашеные половицы.
«Надо бы вытереть» - подумал Мишка и уснул.
На следующий день тётя Люба сообщила, что нагрела воды и пора устроить помывку личного состава. Мишка, как мужик, будет мыться в летнем душе на улице, а они с Катей – дома. Мишка быстро вымылся, но в дом идти не хотелось. Он сидел за сараем и наслаждался закатом и сумерками, как вдруг его озарила идея!
Ведь окно, которое выходило в огород, было задвинуто занавесками не полностью (он сам это видел), и можно было увидеть, как моется Катя, если, естественно, повезет!
Мишка подкрался к окну и увидел полоску света, пробивающуюся между занавесками, но окно было высоковато, и он притащил из сарая ящик из-под вина - память о муже Тёти Любы. Встав на ящик, Мишка осторожно заглянул в окно.
Весь обзор загородила фигура тёти в халате, которая поливала из ковша Катю, судя по плеску воды.
Он уже извёлся, ожидая, когда тётка отойдёт в сторону, но она всё лила и лила воду на Катю. Наконец тётя Люба отложила ковш и, подав Кате полотенце, вышла из комнаты.
Сердце Мишки подпрыгнуло! Прямо перед ним, правда, спиной к нему, стояла голая Катя!
Она была прекрасна! Волосы прилипли к плечам, и она вытирала их полотенцем. От её попки с родинкой закружилась голова, и сперма потребовала выхода. Но Мишка надеялся, что она повернётся хотя бы боком. А Катя, как назло не торопилась, медленно вытирая своё чудесное тело. Она наклонилась, чтобы вытереть ноги, и он увидел между ягодиц тёмный ромбик. Невероятным усилием воли Мишка остановил сперматозоиды! (Эх, сейчас бы туда слить!!!)
Голова гудела, как после стакана портвейна на школьной дискотеке.
Но самое интересное было впереди. Катя продолжила вытирать живот, на как то странно. Когда она тёрла ниже живота, её плечи вздрагивали, и он чуть приседала.
«Замёрзла, что ли?» - Подумал Мишка. Нет, её халат лежал на кровати рядом.
А Катя продолжала тереть живот, насколько можно было судить по движениям её рук. Она чуть согнулась, и её попка мелко задрожала.
«Да ведь она дрочит!» - как молния, сверкнула мысль. Мишка слышал, что девочки этим тоже увлекаются, но чтобы увидеть такое!!!
А Катя терла руками живот всё быстрее, и её попка дергалась так-же, как у мужчины, загоняющем член в женщину. Мишка видел пару раз по видику.
Он оглянулся на огород. У соседского дома не было окон в их сторону, а его синий тренировочный костюм служил идеальным камуфляжем на фоне тёмного дома тётки. «Пора» - решил он и вытащил член наружу.
Катя, стоя на полусогнутых ногах, продолжала дергать попой в бешеном ритме, а Мишка направил член на дом и выстрелил в него шестью струями!
И как только последняя струя повисла на досках, он услышал голос тёти Любы:
— -Ну, что, оделась?
Катя накинула халат и вышла из комнаты.
«Тётка кайф обломала девке»-- усмехнулся Мишка—« вот до чего доводит чтение!»
Он постоял её немного, пытаясь справиться с возбуждением, потом осторожно спустил ещё раз на грядку с неизвестно чем и поплёлся спать.
Ночью он был, как бреду, представляя, как обнимет Катю и загоняет в неё желающий падать член. Наконец, он кончил (на пол) третий раз за день и провалился как в яму.
Проснулся он поздно и сразу подумал: «Ящик!»
Наскоро одевшись, он выбежал в огород. Тётка полола ту самую грядку с петрушкой (оказывается!). Ящика нигде не было!
— -Ну, что, соня? Завтрак на столе.— Лениво проговорила она, не разгибаясь и не глядя на Мишку. Он мельком взглянул на дом и увидел под заветным окном тёмные полосы.
Мишка целый день пропадал в деревне, лишь бы не попадаться на глаза тёте Любе.
Следующие дни выдались жаркими. Он купался, она читала на огороде, да ещё с такой невинной мордашкой, как-будто и знать не знает про онанизм! Глядя на неё, Мишка чувствовал возбуждение, но просто дрочить уже не хотелось. Необходимо было опять увидеть то же самое или такое же. Он хотел подсмотреть её в терраске, но Катя читала на улице. Ведь кушетка скрипела, а это хороший знак.
И вот, наконец, заморосил дождь! После обеда Мишка быстро забрался на чердак и подготовил место: чуть раздвинул доски над кушеткой для обзора и лёг, затаившись, на эти доски.
Катя не заставила себя ждать. Она взяла какую-то пухлую книгу и улеглась на кушетку. Повернувшись на бок, она положила книгу рядом на подушку, и, подперев голову рукой, углубилась в чтение.
Мишка уже подумывал, что зря всё это затеял и не будет Катька сейчас дрочить. Но как отсюда бесшумно уйти? Он продолжал лежать пластом, а Катя листала книгу с невинным видом. Мишка уже не верил, что несколько дней назад он выдел дёргающуюся попку этой тихони во время обыкновенного онанирования.
Катя повернулась на другой бок и раскрыла книгу в самом конце. Она стала гладить волосы, нервно теребя косу. Щёки её покраснели. Катя перевернула страницу и уставилась в неё остановившимся взглядом. Она расстегнула верхнюю пуговицу халата и, обнажив незагорелое плечико, стала его гладить.
Мишка заметил, что Катины ноги как-то странно трутся друг об друга. А Катя просунула руку в прорезь халата и стала мять грудь, томно прикрыв глаза.
Мишка жалел только о том, что не мог подрочить. Ему оставалось только прижиматься к доскам и не шевелиться.
Катя отложила книгу и достала из-под подушки простую тетрадь с ручкой. Раскрыв тетрадь, она стала быстро писать. Её ноги по-прежнему терлись друг об друга, а красные щёки выдавали возбуждение. Исписав пол страницы, она открыла тетрадь сначала и начала читать.
Мишка много отдал бы за то, чтобы узнать, что она там написала. Тут Катя расстегнула ещё одну пуговицу, и вытащила большую белую грудь с круглым выпуклым соском.
Мишка с трудом проглотил комок. Катина грудь была ещё больше, чем он представлял! Живот ломило жутко, и член ныл.
Продолжая тискать грудь, Катя перелистывала тетрадку. Иногда её взгляд задерживался на чём-то, и тогда бёдра конвульсивно дёргались, как будто кто-то, лежащий сзади неё, всовывал ей член. Она теребила сосок, проводя по нему всеми пальцами.
Мишка уже давно готов был спустить, но хотел посмотреть продолжение.
Катя вяла в рот шариковую ручку, потом задрала подол халата и сунула руку с ручкой в розовые трусы. Мишка увидел, как рука быстро задёргалась в трусах. Другой рукой она судорожно тискала грудь.
Во время всего наблюдения Мишка не услышал ни одного стона, только скрип кушетки.
Видимо, ей надоел халат, и она его расстегнула. Затем, перевернувшись на спину, спустила трусы до колен.
Это был сон наяву! Мишка чувствовал какую то нереальность происходящего. Теперь он видел не только нежную белизну её большой, не по возрасту, груди, но и пупок, и складку на животике, и такую-же узенькую, как у Оли, щелочку, только с редкими светлыми волосиками по краям.
Видимо, в организме подростка есть механизм, когда возбуждение уже нельзя контролировать, и организм сам снижает его. Так и произошло с Мишкой, и сперма помимо его воли оказалась у него в трусах. Он сделал усилие, чтобы не дёрнуть ногами, и продолжал наблюдение.
Катя зажала между ног ручку, и стала быстро тереть ею щелку. Она то подбрасывала попку, то судорожно стискивала бёдра, иногда тихо взвизгивая. Движения всё убыстрялись, и Мишка подумал, что Кате пора бы уже кончить. Так и произошло.
Катя резко согнула колени, мелко задрожала, потом опять выпрямила ноги и вскрикнула, едва успев прикрыть рот ладошкой.
Мишка боялся вздохнуть. Такая удача выпадает раз в жизни! Член опять стоял, и, если бы не скованность положения, он давно залил бы весь чердак.
Катя лежала, закрыв глаза и закинув руки за голову, широко разведя ноги и выставив на показ Мишке свою щелку, ставшей ярко-красной и блестящей. На её лице была какая то взрослая умиротворённость.
После этого случая Мишка стал по-другому относиться к Кате. Признал её равной, что ли.
На следующий день, как только Катя с тётей Любой пошли на огород, он пошёл в терраску. Интересно узнать, от чего Катя так завелась?
Книга оказалась романом Золя, и Мишка не стал искать любовные моменты, чтобы не тратить время, а ту самую тетрадь нашёл тщательно спрятанной за книгами на полке.
Сев на кушетку, он раскрыл тетрадь. На первой странице было написано:
«МАРКИЗА»
Мишка перелистнул страницу, где молодой граф скакал на свидание к маркизе, чей старый муж был болен. Наконец он прискакал в замок маркизы.
— --------------------------------------------------------------------
….--Боже, как я скучала! -- Воскликнула маркиза, кидаясь навстречу графу.
Она бросилась ему на шею, и он обнял её так сильно, как уже давно никто не обнимал. Старый муж маркизы уже давно болел и не мог даже встать с кровати.
Она почувствовала биение молодого сердца и торчащий, как кол, член графа.
— -Любимая, нам никто не помешает?— Спросил граф, торопливо снимая с маркизы платье.
— -Нет, дорогой, муж нас не услышит, а прислуга ушла на базар.— Маркиза скинула платье и теперь расстегивала камзол графа.
Наконец они оба остались без одежды и легли на кровать маркизы.
Граф медленно целовал шею, руки, грудь маркизы, опускаясь к животу. Она стонала и чувствовала, что его ласки уносят её на небо. Маркиза раскинула ноги, и язык графа коснулся её напряженного клитора.
— --О, боже, я не могу уже! Возьмите же меня, граф!— Воскликнула маркиза, но граф продолжал ласкать языком её клитор и пылающие страстью губки между ног. Наконец она не выдержала, схватила графа за его вздыбленный член и притянула к себе. Раскинув ноги, маркиза вставила горячую дубину его члена в своё жаждущее любви влагалище, и граф осторожно засунул его до основания, почувствовав упругость её матки.
— Тебе не больно, милая?— Прошептал он, чувствуя, что его орган попал в сладкий горячий плен её лона.
— Нет, что вы! Сильнее, прошу вас!- Маркиза обхватила ногами бедра графа.
Он сначала медленно, а потом всё быстрее стал загонять в маркизу своё копьё. Она вскрикивала при каждом его ударе, и матка сладко ныла от ударов каменного члена. Маркизе казалось, что она ослепла, а её живот был полон огня. Наконец она услышала стон, и на её живот обрушился огненный поток спермы.
— Ну что вы, граф, право, как юноша!- прошептала, задыхаясь, маркиза.- Я же вам ещё в прошлый раз разрешила спускать в меня!
— -Милая, я не хочу, чтобы ты забеременела! — граф нежно стирал простынёй белые, как снег, капли спермы с живота маркизы.- Ведь твоя репутация….
— -Я люблю вас!— вскрикнула маркиза,— и весь свет знает о нашей связи! Я хочу ребёнка!
Она встала и быстро оделась.
— Или вы в следующий раз дарите мне своё семя, или мы больше не увидимся.— Маркиза подошла к окну.— Вот так, граф……
— ------------------------------------------------------------------
Мишка перевернул страницу и перевёл дух. Красиво, ничего не скажешь!
Тут послышались шаги. Тётка и Катя возвращались с огорода пить чай. Он быстро запихнул тетрадь на место и пошёл убирать прополотую траву, пока женщины отдыхали.
После чаепития они вернулись на огород, а Мишка - опять в терраску.
— --------------------------------------------------------------------
….. Они ехали верхом в летнем лесу. Тропинка петляла среди деревьев и, наконец, вывела их к заброшенному охотничьему домику.
Внутри было темно и прохладно. Маркиза поёжилась и прижалась к графу. Он обнял её.
— -Что же вы медлите, граф? Прошу вас, начинайте, ведь у нас мало времени.
— -Я, право, не знаю,— замялся он,- здесь как-то неуютно, да и вообще - нет кровати.
— Граф, дорогой, зачем нам кровать?— Маркиза сняла платье и кружевные панталоны.- Раздевайтесь и садитесь на стул.
Он покорно исполнил приказ маркизы и сел на жесткий деревянный стул посреди комнаты. Член его, как столб, торчал вверх, и она невольно залюбовалась его сизой огромной головкой.
Маркиза уверенно села сверху на этот столб, засунув его сразу, одним движением, почувствовав, как матка растягивается. (По рассказам в свете, не все дамы чувствовали своей маткой член). Было немного больно, но маркиза многое отдала за такую боль. Годы, проведённые в браке со стариком, научили ценить твёрдость члена.
Она скакала на графе, как на лошадке. Он почти не двигался, только гладил её по волосам, плечам, и ловил губами весело прыгающие соски.
— -Простите, граф, но у меня устали ноги. Если вы не собираетесь спускать, то давайте продолжим стоя? – Маркиза встала, и влажный член с хлюпающим звуком вынырнул из её лона. Она встала к окну, и, положив руки на подоконник, нагнулась. Граф подошёл сзади, и, раздвинув руками пухленькую попку маркизы, нетерпеливо вставил член между ягодицами.
— -Осторожнее, граф, вы на ложном пути! - С нежной укоризной промурлыкала маркиза и осторожно направила ствол графа в нужном направлении.
Её стоны доносились из окна и были слышны в лесу, на никто, кроме птиц и двух лошадей, их не слышал. Граф изо всех сил загонял свой клинок в истерзанное во влагалище маркизы, а она уже ничего не слышала и не видела, только чувствовала неистовые удары его члена в свою матку.
Вдруг маркиза почувствовала, что ноги её слабеют, и, если бы не руки графа, державшие её, то она бы упала.
— Подожди, милая, ещё немного!— Он почувствовал, что сперма сейчас хлынет, и с силой притянул к себе маркизу, которая еле стояла на ватных ногах, конвульсивно дёргая попкой.
Наконец долгожданные живительные струи ударили ей в матку, и она почувствовала, как пульсирует член в её влагалище.
— Только не вытаскивайте, граф, прошу вас! — прошептала маркиза, чувствуя, что его член слабеет. Она, что есть силы, стиснула член своим влагалищем, и граф остался в ней.
Стоять было неудобно, и маркиза, сев на подоконник, забросила ноги на плечи графа.
— -Ну что, граф, сможет ещё раз выстрелить ваша пушка? — Засмеялась маркиза и прислонила скользкую головку его опять твёрдого члена к входу в себя. Он вставил член в маркизу и замер.
— О, боже, как я тебя люблю!- Выдохнул он.
— -Если в вас осталась, хоть капля спермы, подарите мне её.— Еле слышно произнесла маркиза, и через пять минут сладкого истязания влагалища его копьём последние живительные капельки были уже в ней…..
Мишка перевел дух и сунул тетрадь на место. Да, у Кати талант!
Он хотел спустить Кате на кушетку, на тут снова послышались шаги.
Назавтра тётя Люба отправила их в магазин, который находился на другом конце деревни.
Дошли они до магазина незаметно, болтая ни о чём. В магазине было тесно, и Мишка встал в очередь, а Катя осталась сидеть на скамейке около магазина.
Набрав полные сумки, Мишка вышел из магазина и от неожиданности замер.
Катя сидела на лавочке, неестественно стиснув ноги и устремив застывший взгляд вдаль. Проследив, куда она смотрит, Мишка заметил недалеко двух собак, занимающихся продолжением рода. Само по себе это никогда не вызывало у него интереса, но то, что Катю это возбудило - сомнений не было. Руки, теребящие край платья, говорят о многом. А значит, ситуация возбудила и его. Но возвращаться домой с оттопыренными шортами было неловко, и он, как ни в чём не бывало, окликнул её и пошёл по тропинке, не оборачиваясь.
Он нёс сумки, а она шла за ним босиком, неся только босоножки.
Вдруг навстречу им выехал на старом велике Шурик-Левитан—сверстник Мишки, прозванный так из за хриплого голоса, вследствие перенесённого в детстве заболевания.
— -Привет, Михуил!— С ходу заорал он и стиснул Мишкину руку.— Сам-то как?
Мишка пожал плечами. В другой раз он бы не обратил внимания на слова Левитана, но сейчас его это покоробило.
— А чо на костёр не приходишь?— Не унимался Левитан.- Весело, музыка там, туда - сюда…. -Он заговорщически подмигнул и тихо прохрипел:
— -Хочешь, приходи со своей конопатой. Познакомимся.
Левитан закатился хриплым хохотом, а Мишка почувствовал, что кто-то как будто наполняет его кипятком. Он поставил сумки и без замаха ударил кулаком Левитана в нос.
Левитан икнул и упал, как мешок, на дорогу, вместе с велосипедом. Катя вскрикнула.
Мишка поднял сумки и пошёл дальше.
— Ты что, с ума сошёл?— Катя испуганно обернулась на барахтающегося в песке Левитана, утиравшего кровь с лица.
— -Ничего, не будет языком молоть.
Только дома он осознал, что произошло.
То, что путь на костер закрыт - это ерунда. Он ударил приятеля - раз! Он впервые ударил человека по лицу - два! Загадкой оставалось, почему он это сделал? Неужели потому что Левитан назвал Катю конопатой?
За этими мыслями он не заметил, как в его комнату вошла Катя. Он валялся после обеда на своей кровати, копаясь в собственном «Я».
Катя села на кровать у его ног.
— Спасибо тебе.— Тихо сказала она.
— Да ладно.- Мишка сел рядом с ней.
— Нет, я серьёзно, ты такой смелый…. И сильный.
Да, подумал он, турник не зря строил. А Левитан, хоть и выше, сразу завалился. Жаль, хороший вообще пацан, только глупый.
Катя сидела рядом, и от неё исходил такой необыкновенный запах, что голова у Мишки стала пустой, как пионерский барабан, а сердце зашкалило. А про член и говорить нечего.
— -А у тебя девушка есть?— Еле слышно произнесла Катя, глядя в пол.
— Что?- Не сразу понял Мишка. – А, нет, не обзавёлся ещё.
— Тогда обними меня.— Ещё тише произнесла Катя.
— Что?- Опять вырвалось у Мишки.
— -Ну что ты всё чтокаешь? Глухой, что ли? — несколько обиженно сказала Катя и положила его руку себе на плечо. Мишка как будто остолбенел, боясь двинуться и спугнуть этот сон.
Катя обеими руками обняла Мишку и положила голову ему на плечо.
— - Ты когда нибудь целовался?— спросила Катя, и он еле удержался, чтобы не переспросить, отрицательно помотав головой.
— А ты?- Сквозь ком в горле спросил он.
— Поцелуй меня.- Вместо ответа прошептала Катя.
Он нагнулся и неловко чмокнул её в конопатую щёчку. Катя хихикнула и подняла лицо.
Мишка целовал её лицо и шею, не заботясь, умело он это делает или нет. Катя откинулась спиной к стене и закрыла глаза. Её халат чуть распахнулся, и он увидел краешек груди, кстати, без лифчика. Мишка помедлил и поцеловал Катю в разрез халата. Он ожидал возмущения, но вместо этого она расстегнула халат и опустила его с плеч.
Впервые он увидел женскую грудь так близко. Она была ослепительно белой и у сосков виднелись маленькие синие жилки.
Он не знал, что делать дальше, просто взял губами сосок, от которого восхитительно пахло, и время для них остановилось.
Мишка хватал губами то один сосок, то другой, а рука скользила по Катиному животу и ногам, правда, минуя трусики. Она уже давно сидела, раздвинув ноги, и тяжело сопела, закрыв глаза.
Он никак не решался залезть в Катины трусы, но она сама, как будто чувствуя его нерешительность, стянула их к коленям. Мишка опять увидел полосочку, по краям увитую кудрявыми светлыми волосиками, и испугался, что сейчас, как на чердаке, кончит в штаны. Но вроде всё было в порядке, хотя и на пределе. Сначала он аккуратно прикасался к волосикам, но Катя застонала, и он всё решительнее стал натирал её щелку, которая быстро встала скользкой.
Её попка ходила ходуном, вызывая жалобный скрип Мишкиной кровати, а трусы, стянутыё к коленям, мешали шире раскинуть ноги. Мишкина рука быстро скользила по Катиной щели, малиновой от возбуждения, а она схватила Мишкин член сквозь шорты и стиснула его. Голова её моталась из стороны в сторону, она то и дело вскрикивала, и Мишка подумал, что она кончит или раньше него, или с ним.
Но тут послышался звук открываемой двери. Это тётю Люба пришла от соседки. Катя мгновенно натянула трусы и запахнула халат.
— Поправь покрывало.- Быстро сказала она, выходя из комнаты. Щёки выдавали её с головой.— Но мы ещё не закончили, правда?
Мишка ошалело кивнул, пытаясь безуспешно поправить торчащий член. Ещё бы!
Пока тётка с Катей решали, какую рассаду отдать соседке, он пошёл к турнику. Член мешал занятиям, и он отложил их на потом. Чёрт, какой кайф сорвала тётя Люба! Хотя, если бы он наспускал в трусы, то неловко было бы перед Катей.
Тётка опять пошла к соседе, а он уселся перед телевизором, чтобы немного успокоится. Пощелкав по программам, он ничего не нашёл, и тут услышал голос Кати, который доносился из его комнаты:
— -Миш, иди сюда!
Катя лежала голая, бесстыже раскинув ноги и прикрыв соски ладошками. Солнце, светящее в окно, играло на её блестящей красной щелке.
Он лежал на ней, целуя конопушки и грудь, и медленно двигая членом по клитору. Но так продолжаться долго не могло.
— Кать, можно я уже….
— Что, ты же спускаешь, да?
Мишка кивнул, поцеловав её в носик.
— Ну конечно, что ты спрашиваешь! — она обняла его. – Только туда не попади.
Она почувствовала, как горячий поток ударил ей в щель, и потек вниз, на покрывало.
До прихода тёти Любы они ещё два раза успели «испачкать» кровать.
конец
