Май месяц на дворе, а солнце печёт, будто июль наступил. Жара на улице. Жена делает тонкий намёк
— Готовься, в пятницу отдыхать на природу поедем. Повезёшь нас на берег.
Тоньше намёка придумать невозможно.
— Вас - это кого?
— Будто не понимаешь. Нас - это нас. Таньку, меня и Маринку.
Понятно всё. Моя семья. Танька - это младшая сестра. Маринка - подруга с детского садика. Обе не замужем, одинокие женщины. И потому одна на правах родственницы, вторая на правах подруги безо всякого стеснения обращаются ко мне за любой помощью. И мне приходится идти и помогать.Правда, стоит заметить, что принимая мужскую помощь почти как от мужа, от исполнения женских семейных обязанностей не отказываются. Расплачиваются за любую выполненную работу без слов снимая трусики. Думается мне, что о наличии у меня ещё двух женщин жена, если уж не знает точно, то догадывается. И получается, что я почти как тот султан, о котором пел Никулин. Из преимуществ можно отметить различные сроки наступления у моих женщин месячных, что способствует моему же спокойствию.
Подобрались же, как специально. Все три чем-то внешне похожи. Одного роста, русоволосые, фигуры различаются несущественно. А сестрички так вообще на одно лицо. Правда у Маринки титечки несколько меньше, зато бёдра шире и попа крупнее. Есть ещё некоторые различия. Жена бреет лобок на голо, не оставляя ни волосинки. Маринка делает причёску "а ля бородка Атоса". Танька убирает только лишние волоски ближе к пахам и подстригает растительность под единый размер, коротко, как причесон новобранца. Все три не рожавшие, так что и всё остальное, имею в виду вагину, у них примерно одного размера. Только у Маринки расположена ближе к попе, отчего её приятнее всего ебать раком, либо загнув ноги к её же плечам. Так, чтобы пиздёнка её развернулась.
Тогда и далеко в глубину проникаешь. Ей нравится. А жену с сестрой всяко, как придётся. К тому же не всегда и условия подходящие бывают. Помню как-то у нас на даче отдыхали, так пришлось Таньку в зарослях малинника ебать. Кусты колючие, суки, девки недалеко ходят, ягодки собирают. А что делать, коли и ей и мне охота? Бывает, что возникает такое спонтанное стремительное чувство. Да и прочих всяких случаев много было. Ту же жену в гостях у тёщи, когда вокруг спало множество родственников в различной степени опьянения. Можно, конечно, было бы выйти на улицу, только вот ебля в стоячку на морозе зимой ни в её, ни в мои интересы не входит.
Надо, так надо. Жена намекнула, муж расстарался. Правильное поведение. Главное намекнуть верным способом. И потому в четверг на мясной рынок заехал, мясо на шашлыки купил. Это в сказках принцессы эдакие эфемерные создания, питающиеся нектаром и пыльцой от цветов. Мои тоже могут потреблять нектар в качестве запивки к мясу. Хотя предпочитают вино. Можно коньяк. И водка не хило пойдёт. А так молотят мяско не хуже электро мясорубки. Только рёбрышки свиные на зубах хрустят. Потому и собаку не заводим, что нечем будет её кормить. После зубиков моей половины даже бродячие псы на косточки не реагируют. Даже запаха не остаётся. Потому и купил мяса много до неприличия. Из опыта знаю, что бывает мало, не хватает, а вот много, да чтобы осталось, бывает редко. Как и спиртного. Им не рулить и поэтому особо в дозах не стесняют себя.
Пятница, вечер. Машина, пофыркивая мотором, несёт нас к месту отдыха. Далековато от города, зато безлюдно, тихо и чисто. Мы туда постоянно катаемся. Бывает, что и по одиночке их туда вожу. Всё же на природе ебать подруг лучше. Чувствуется единение с прародительницей рода человеческого. Вот и приехали.
Девочки мои начали отмечать выезд на природу ещё в машине, для чего останавливался пару-тройку раз. Жажда замучила совсем. Это мне не можно, а им ещё как льзя. И приехали они уже весёленькие. Начали распаковываться. Палатка у меня одна, спать будем все вместе, да нам не привыкать. Лишь бы среди ночи не перепутать кого из девок с женой. Не могу предположить, как она к этому отнесётся. Так что поставили палатку, навес, вещи разложили. Я на заготовку дров, а девочки скатерть - самобранку накрывать.
Зайдя за машину, что особо их и не скрывало, переоделись в купальники, подставив телеса солнышку, убеждая меня, что майский загар самый полезный. Ему, загару то есть, видней. Эх, кабы такие купальники да во времена моего детства и отрочества. Тогда ведь тело купальщицы было больше закрыто, чем открыто. Зато сейчас пара ниточек, лоскуток на пизде и пара заплаток на сосках. Никакого простора для фантазии. Чего фантазировать, когда и так всё на виду. Проще уж совсем голышом ходит. дешевле. Да и кого стесняться? Все свои.
Не пойму вот я этих баб. Прячутся, прикрывают свои телеса, пищат, когда, к примеру, нечаянно войдёшь куда, а они там не то, что голышом, просто в одних трусах. И тут же полностью разденется, лежит перед тобой, в чём мама родила, пизду подставляет без стеснения. Или вот на даче в бане париться любят. Сверкают голыми жопами, лёжа на полке, пока я их веником обхаживаю. И в предбанник вылетают голышом. Зато потом начинают кутаться в простыни, будто от моего взгляда их тела пострадать могут, как от взгляда Медузы Горгоны. Странная, однако, логика. Ну да Бог с ней, с логикой.
Дрова заготовлены, костерок горит, скатерть - самобранка накрыта. Почему самобранка? Так сам бери, что к тебе ближе лежит, либо что по вкусу. Потому и самобранка. И мы все гамазом вокруг скатерти расположились в живописных позах. И вино налито в стаканчики. Не любим мы одноразовую посуду, классическую за собой таскаем. Хоть и утверждают, что одноразовая посуда удобнее тем, что даже мыть её не надо, предпочитаем всё же кушать и пить из нормальной. Почему вино? Так жарко. Водку оставили на вечер. Как и шашлыки. А сейчас на скорую руку то, что из дома прихватили.
Поели, отпали, расположившись в живописных позах. Дело к вечеру, становится прохладно. Ворча на то, что даже покраснеть не успели, не то, что загореть, девки потянулись менять купальники на более тёплые спортивные костюмы. В палатку пошли. Она, бедная, от натиска такой орды, ходуном ходит. Переоделись и к костру. А у костра по кругу бутылка вина. Молодость вспомнили, когда таким образом пускали бутылку дешёвого вина, на что денег наскребли. Я шампуры верчу - переворачиваю. С мяса сок стекает, в угли падает, дразнит запахами. Девки слюной давятся, но терпеливо ждут, однажды и насовсем признав за мной право называться гуру шашлыка. И вот он, король летнего загородного стола. И водочки под него.
Понимаю всяких там львов и тигров, которые нажравшись мяса, могут спать сутками напролёт. Тяжесть в желудке не позволяет шевелиться лишний раз. И разговор течёт ленивый. К тому же девки о чём-то своём, девичьем, спорят. С пьяным упрямством стараются перекричать друг друга. Апеллируют ко мне. Я сытый и пьяненький, благодушно соглашаюсь. Со всеми. Они психуют, начинают орать уже на меня. И с этим я полностью согласен. Только бы не кантовать.
Размечтался. Уже стемнело. Девкам приспичило посетить кустики. Идти одним в темноту - жуть! А вдруг бабайка за голую жопу цапнет? Они хоть и пьяненькие, а ещё кое-что соображают. так что всяко разно лучше идти под охраной. А кто у нас в роли охранника? Тут и гадать не надо. Вот он я, герой и защитник. Нет, собрались бы все вместе, одним разом проводил и всё. Вначале пара из Маринки и жены, а позже, едва привёл этих, сестра Танька поссать захотела. Я же не просто так провожаю, фонариком дорогу освещаю. Навернётся телушка какая пьяная, ногу сломает, просто ушибётся, что делать тогда? Так что лучше посветить. И когда они, жена и Маринка, заголив задницы, присели, посветил на них. А их верещание присёк словами о том, что в темноте на их задницы свободно может прыгнуть клещ, обычно боящийся света. Клещей они сами боятся. От луча фонарика задницы блестят, отражают свет.
Прямо сейчас бы потискал с удовольствием. Низзя! А хочется ззя. Танька всё это слышала и даже не капли не пикнула, когда я светил на её жопу, высвечивая даже струю мочи, поливающую траву. Сама просила лучше светить, отгоняя клещей. Эх, и Танькину жопу потискал бы с удовольствием. И даже больше, чем просто потискал. И презервативы есть, прихваченные на всякий случай. Точнее, они и не переводятся, запас постоянно пополняется. И часто заботами самих же девок.
Сидели долго. Бабы совсем закосели, развезло их. Жена и Маринка сдались первыми, полезли в палатку. Мы с Танькой остались сидеть ещё. Прижались друг к другу, накрылись одной курточкой, сидим. Смотрим на огонь, разговариваем. Я потихонечку титьки у неё нашариваю, запустив руку под курточку. Она шипит, что в палатке ещё не спят, шебуршатся, разговаривают. А мне-то что? Пусть не спят. Сейчас заснут. То ли я их не знаю. Запустил руку под резинку брючек со стороны задницы. Трусы Танька не надела, посчитав, что и костюма хватит. И правильно. Хоть на природе надо давать телу отдых. Жопа холоднючая. О чём я Таньке и сообщил. Она предложила согреть, раз не нравится. А как согреешь через штаны? Вот кабы штаны сняла, да голым задом ко мне на колени села, а я бы тоже без штанов, так враз бы и согрел. А иначе никак. Она подумала и решилась. Только поинтересовалась наличием у меня резинового изделия. Того, что предохраняет от нежелательной беременности. От различных болезней. И даёт возм
ожность обойтись без подмывания. А в походных условиях это несомненный плюс.
Влажная и тёплая пизда насадилась на хуй, привычно взяв его в плен. И начала пытать, как партизана, то соскальзывая с него, то загоняя в темноту и жар тесной камеры. И с разгона упирая его лбом, то есть головкой, в преграду. Да всё это с проворотом. Сидя лицом ко мне, обняв за шею, подскакивала, а титьки, выпавшие из расстёгнутой мною курточки, упирались мне в лицо, сами заталкивали соски в рот. И вот Танечка поплыла. Точнее приплыла. Укусив меня за шею на манер вампира, затихла, едва вздрагивая телом. Пизда сокращалась и трепетала, выталкивая свои запасы жидкости.
Танечка кончила, а мне ещё немного надо. Поставив её на ноги, наклонил. Она руками упёрлась в свои колени, выставила зад. Так приятно держаться за такую попку. А уж ебать в таком положении совсем в кайф. И я быстренько справился о своими проблемами. Пока стягивал гондон, Таня подтянула штанишки. Точнее, попыталась это сделать. Она хитрая, с одной ноги сняла штанину, а со второй не стала. Или не успела. И сейчас, держась за меня одной рукой, пыталась попасть ногой в штанину. Встав перед ней на колени, помог справиться с проблемой.
Забрались в палатку. Легли. Таня ближе к девкам, а я с самого края, обняв Таню и прижавшись к ней. Всё невинно, всё в пределах родственных отношений. А что руку запустил в штанишки, нащупав лобок и прижав его ладонью, так что из этого. Рука замёрзла.
Утро туманное, утро сырое...Так, кажется, поют в песне. А у нас с утра солнышко жарит во всю. Пока девки спали, расшурудил костёр, запарил чайник. Это вечером водка хорошо, а с утра лучше всего чай. А вот и они, выползают из палатки. И как, глядя на них, не вспомнить слова товарища Глеба Жиглова: ну и рожа у тебя, Шарапов! Едва выползли, бегом в кусты. А то! Жидкость требует выхода. А уж потом, даже не сполоснув морду лица, хотя вода вот она, рядом целая река, к костру, к чаю. Попили горяченького, проснулись окончательно. Нагрели чайник воды и все хором в кустики задницы мыть. А уж потом, после мытья жоп, к реке. Теперь можно и зубы почистить, и мордуленцию в порядок привести. Значительно потеплело и девочки избавились от костюмов, заменив их на ниточки купальников.
Позавтракали. Солнышко греет, река рядом, чего бы и не искупаться? Это я так подумал. И подумал зря. Попробовал водичку ногой. Вроде как тёплая. И я с разбега головой туда, в речку - кувырк! И сразу же вылетел, как ошпаренный. Получилось почти как в том мультике, когда волк грёб по сухому берегу. Я не капли не уступил ему. Догрёб почти до костра. И только лишь практически уткнувшись в него головой, осознал, что я уже на берегу. Бабёнки с любопытством рассматривали ебанька, решившегося на акт суицида через переохлаждение в воде. Им хорошо. Они приняли во внутрь немереное количество спирто содержащей жидкости в виде вина и теперь лишь лениво отмахивались от редких по весенней поре мух. Ну и отвлеклись на новое развлечение.
— Как водичка? - поинтересовался кто-то из них.
Я ответил, что водичка зашибись, одно плохо - теперь даже поссать ничего не найду. От холода всё свернулось, оставив одну шерсть. Им стало интересно. И они, пьянь несусветная, решили проверить, не обманываю ли я их. Гонки за дичью всей сворой, причём в качестве дичи выступал я, закончились победой охотников. Догнали, завалили, насели, придавив руки-ноги, стянули трусы. Жена, моя любимая женщина, на которую я так надеялся и которой так доверял, предала мои надежды и приняла самое активное участие в моей поимке. И мало того, когда поймали, взгромоздила свой зад мне на грудь, придавив ещё и руки. Маринка села на ноги. А Танька, сучка, которой я вот только что вечером отдал столько сил, удовлетворяя её страсть, трусы стянула. Присела, разглядывая, пизда близорукая
— Ой, девочки! И правда ничего не осталось! Всё спряталось!
Маринка посоветовала Таньке пососать, глядишь и встанет. И, ухватив её за голову, ткнула носом в самый лобок. Танька подскочила, с негодованием заорала, что Маринка, если уж предложила такое, могла бы и сама пососать. Будто они не сосали. Даже смешно. Каждая считает себя невинной. Только вот она, то есть Танька, сомневается в талантах Маринки. Даже ей не под силу взбодрить такое замёрзшее тело. И вообще, она, наверное, сама не берётся сосать, потому что совсем это делать не умеет. Теперь уж психанула Маринка и заорала, что уж она-то, если и не мастер, то кандидат в мастера точно. А моя жена успокоила их, предложив не ссориться, а доказать наглядно, кто из них лучше. Танька фыркнула, типа того, что и доказывать ничего не собирается.
А Маринка приняла вызов. И не меняя положения своего сидалища на моих ногах, просто наклонилась и взяла хуй в рот. Тем более, что законная жена и, значит, владелица этого самого хуя, разрешила. И какая же реакция должна была последовать в ответ на ласку женских губ и языка? Правильная реакция. тело моё ещё не отогрелось, а хуй поднялся, налившись до краёв силой и отвагой. Маринка с гордостью показала Таньке достигнутый результат. И со вздохом сожаления заметила, что вот пропадает такой стояк зазря. Оседлать бы его да и насладиться. Жена возмутилась.
— Вам дай пососать, вы уж и совсем отгрызть готовы.
Потом они начали препираться по поводу того, что ебля без любви возможна или нет. Если вот, к примеру, кто-то из них мне даст - это любовь? Или я кого-то выебу. И как расценивать это? В том смысле, что вот Маринка только что сосала мне хуй, так это с моей стороны измена или нет? И далее в том же духе. Причём, замечу, всё это сидя на мне. И мне надоело. Я взмолился
— Бабоньки! Милые! Вы бы слезли с меня и тогда уж обсуждали эти проблемы.
Вняв голосу рассудка, не желая мне смерти от раздавливания такими тушками, слезли. И спокойно пошли. Тут уж возмутился я
— Э! Э! Куда вы? А кто за собой прибирать будет?
Остановились в непонятках, смотрят: чего это он хочет?
— С меня кто трусы снимал? Вот и одевайте назад.
Дошло.Со смехом принялись натягивать трусы, больше мешая друг другу. Маринка и тут нашла момент подержаться за хуй, поставив его на двенадцать часов и старательно расправив в трусах.
Наготовил шашлыков, наелись от пуза. Да с водочкой. Солнце совсем сдурело, палит. Пришлось перебираться под тент. Я рискнул вновь окунуться в реку. Маринка пошла со мной. Две сестры лениво приподняли головы, наблюдая уже за двумя ебанутыми. Теперь, наученный горьким опытом, в воду входил медленно. Маринка за мной. Присела,окунаясь по плечи, с визгом вылетела из воды и полетела к костру. Накинув курточку на плечи, выстукивала зубами танец с саблями товарища Хачатуряна. Рядом я присел. Жена лениво спросила
— Ну что, не отморозил?
Посмотрел в трусы, оттянув резинку
— Всё как в тот раз.
— Ну так дай маринке посоаать, отогреется.
— Маринке самой кто бы отлизал. Поди там всё стянуло от холода, целочкой стала, палец не всунешь. Вот бы посмотреть.
Девкам моя идея понравилась. Переглянувшись, синхронно поднялись, подошли. Маринка и мявкнуть не успела, как её завалили. Жена по привычке села ей на грудь, придавив и руки, Танька придавила ноги. Жена, повернув ко мне голову, закричала
— Что стоишь? - И, видя мою заторможенность, продолжила. - Трусы снимай!
Хорошо, что я понял, чьи трусы снимать. А то мог бы и свои снять. Привык жену слушаться. Наклонившись, стянул с Маринки трусы. Там и стягивать нечего. Название одно. Теперь мы с Танькой сидели каждый на одной из Маринкиных ног. Ну, и кто же будет проверять, как и что там у Маришки после купания. Жена поручила это мне, как самому независимому и незаинтересованому эксперту. И я осторожно сунул палец в пизду. Девки с придыханием
— Ну, как?
— Да как. Нормально. Тесно стало, правда от холода скукожилась.
Танька предложила
— А ты полижи. Она и разогреется.
Я возмутился
— А почему я?
И моя жена, в который раз предавшая меня, заявила
— А она кому сосала? Долг платежом красен. К тому же ты у нас единственный мужик, тебе и лизать. А то просто лесбиянство какое-то получится, если мы начнём при живом мужике друг дружку вылизывать.
Так, с этим прояснилось. Чтож, было у нас с Мариной такое. Да и с остальными было. Нового ничего нет. Но есть момент, требующий дополнительного прояснения.
— Милая! - С ехидцей жене. Получи ответку за предательство. - Если ты не забыла, я не умею на половине пути тормозить. Я же, если начну, не прекращу, пока она не кончит. И что теперь?
— Ну и пусть кончит.
— Ладно. А я?
— А что ты?
— Так у меня тоже встанет. Мне в кого кончать? В тебя?
Смолкла в раздумьях. Морщит лоб. Танька влезла с советом
— А в неё пусть и кончает.
Тут подала голос Маринка
— Вы что, решаете, как меня ебать будете? А меня спросили?
И мы хором в ответ, что её как раз никто спрашивать и не собирался, точно так же, как не спрашивали меня. лежи и терпи. Или расслабься и получай удовольствие. И Маринка смолкла, только лишь предупредила, что у неё опасные дни и в неё кончать нельзя. На что жена ответила, что у НАС в машине гондонов на сто Маринок хватит. И быстро принесла пакетик, продемонстрировав его Маринке.
Подложив под зад Маришке надувную подушку, придерживая её за бёдра, старательно водил языком по малым губам, по клитору, рисуя алфавит от А до Я. Чаще всего женщины кончали где-то в середине алфавита, не выдержав этой сладкой пытки. Девочки сидели рядышком и с интересом наблюдали за процессом. А я раздумывал, как потом будет реагировать жена, когда хмель пройдёт? И решил, что всё будет нормально. У неё козлячья натура, недаром родилась в год козы. Настырная. Если уж что в башку втемяшила, хоть дубиной по ней стучи. бесполезно. И тем более никогда и ни за что не признается в своей неправоте. Потому и спрашивал, уточняя все нюансы. Теперь, когда она так решила, будет считать это самым весёлым розыгрышем, шуткой, придуманной лично ею, щедростью к Маринке и ко мне. Но никогда и ни при каких обстоятельствах не укорит меня в измене.
Маринка разогрелась. Начала крутить задницей, постанывать. Да ещё Татьяна помогает, стянув с неё лифчик и лаская соски. Жена рядом сидит, пакетик с презервативом в руках вертит. Языком работаю, пальцами в пизде вожу. Маришка кончает. Ногами мне уши так придавила, что боюсь, как бы шею не свернула. И пизду прямо в рот старается втолкнуть.
Расслабилась. Я её по попе похлопал, показывая, что пора и рачком встать, ебать буду. Она поворачивается, задницу задирает. Жена, пока Маринка в позу вставала, гондон на хуй надеть успела, проверила, хорошо ли сидит и сама в Маринку хуй заправила. Даже под зад меня подтолкнула, вроде как направляя в путь: Давай, мол, не тормози. И я оправдал ожидания жены. Они с Танькой сидят, смотрят, как я Маринку раком напяливаю. Раскраснелись, глаза блестят, рты пораскрывали. Только что в трусы руки не засунули и дрочить не начали. Кончил.
Жена говорит
— Надо было Маринке в рот спустить.
— Чего это ради? - Это уже она отвечает.
— Того ради. Нехорошо детей жечь.
Я резинку использованную в костёр бросил, вот жена и пожалела.
— Вот сама бы и отсасывала.
— Надо будет - отсосу.
Успокоились все, лениво разлеглись загорать. Маринка, на замечание о том, что могла бы и одеться, ответила, что раз уж все хором выебли её, то теперь смотрите, как она ровный загар принимает. А все остальные пусть щеголяют отметинами от лямок. Жене-то чего, она разом и трусы и лифчик сняла. А Таньке как? Она бы тоже разделась,но не показывать же сестре, что её нагота для меня не новость. Как и моя для неё. И ведь все всё знают, а если не знают, то догадываются, а строят из себя невесть что. Девки давай Таньку уговаривать раздеться. Та ломается, но дала себя уговорить, разделась. Стеснительно отвернувшись от меня, сняла с себя всё и на живот улеглась, выставила задницу. Три белых жопы сверкают. Право слово, если бы только что не кончил, набросился бы. Смотреть больно на это торжество плоти. Да ещё и покачивают ими из стороны в сторону. Ноги разводят, пизду проветривая. Я в сторонке под навесом лёг. Полежал да и задремал.
Сквозь дрёму слышу, что девки о чём-то говорят. Прислушался, настроив локаторы. Девки по тихой грусти винишко потягивают, о своём, о девичьем беседуют. Маринка спрашивает о том, что раз уж она прилюдно мне дала и самое непосредственное участие в этом акте принимала моя жена, то не означает ли это, что и Маринка теперь имеет на меня права, как на мужа. А чего там? Мусульмане по несколько жён имеют и ничего. И жена соглашается, что да, теперь Маринка может давать её мужу без страха и упрёка, только не беременеть. А пристёгивать меня к работам они и так не стесняются. Только тогда пусть уж и кормит сама, когда принимает в гостях. А то получается, что мужик силы потратит не знамо где, а жрать будет дома требовать.
Интересно мне, а как они будут разруливать эту ситуацию, когда протрезвеют. Дальше слушаю.
Жена продолжает, что раз уж они с маринкой такие подруги со времён совместного сидения на горшках в детском саду, то её для подруги ничего не жалко. Но всё же пусть с мужиком обращается бережно, он ещё нужен не на год и не на два, на всю оставшуюся жизнь. Самой нравится. И в доме хорош, а уж в постели - сама убедилась. Вроде как Маринка раньше не пробовала. Хи-хи три раза. Тут Танька обиженный голос подала. Вроде как ей обидно стало, что с подругой делится, а с родной сестрой не торопится. Её тоже хочется стать женой. Пусть и не законной. Ей часто не надо, но всё же хорошо бы давать проверенному мужчине, да к тому же родственнику. И если для вступление в семью сестры надо прямо сейчас дать зятю, то она готова. даже трусы снимать не надо, и так голые все.
Только с мужика снять, он стеснительный, в трусах спит. Жена шикнула, что бы разговаривали тише, не будили общего мужа. Правда это шиканье по громкости вроде команд на плацу нашего старшины во время моей службы. А Таньке сказала, что она, то есть жена, всё же имеет приоритет перед ними всеми. И поэтому пока муж не удовлетворит её, о Танькиной пизде не может быть и речи. И тема закрыта. А вот как только муж ублажит жену, тогда она готова поделиться. Маринка сказала, что хотела бы на это посмотреть, как я жену удовлетворяю. И та ответила, что навряд ли я соглашусь, но она постарается сделать так, чтобы девочки понаблюдали. И причём прямо сегодня, как только я проснусь. Пришлось просыпаться. Дело-то к вечеру, потом ни хрена же не разглядят. А я на публику поработаю.
Стало прохладно.Пошли одеваться. Девки то ли по пьяни, то ли решив, что перед мужем стесняться нечего, голыми задами сверкают. Безо всякого стеснения. Они и попить и поесть успели. Но всё же попросили вечером шашлыков сделать. Мяса ещё много. Будут вам шашлыки. Позже. А пока потянул жену в кустики, сам потянул. Она не противится, радостно соглашается прогуляться. То ли от съеденного мяса, то ли от выпитой влдки, то ли от созерцания голых женских тел, то ли от того, что отдохнул, немного вздремнув, только встал у меня колом. Я жену под попу подталкиваю, к кустикам направляю. А она шёпотом, слышным на том берегу реки, спрашивает, всё ли я взял, имея в виду резиновые изделия. Успокоил, что нам с ней хватит. И даже показал.
Идём. Слышу, партизанки таёжным не слышным шагом за нами крадутся. Глухой бы услышал. Отвёл милую совсем недалеко от стоянки, обнял, целовать начал. А ей не до поцелуев. Натерпелась. Ей скорее бы ебаться начать. Она с себя штаны стягивает, с меня тянет, сама старается всё в раз сделать: и штаны снять, и за хуй ухватиться. Кое-как сняла с моей помощью. На колени передо мной встала, в рот тянет. У неё ритуал такой, обязательно хоть не надолго, но пососать. Потом стала, наклонилась, попку выставила. Я присел и начал пизду вылизывать. А уж как разогрелась, попросила
— Дай! Дай мне его!
Ну я и дал. Драл с треском. Она кончила раз, потом второй. Попросила передышки. Она у меня, кстати, не такая уж и охотница до ебли. Нормально относится. Ей каждый день не надо. Это уж так, мне уступает, когда лезу. Иногда старается отделаться минетом. А я не кончил. Сделал вид, что бы милую успокоить, что кончаю. Она на этом деле повёрнута. Кто-то сказал, что мужчина от того, что не спускает, заболеть может. Даже раком предстательной железы. Вот она и старается меня выдоить, даже если и не хочет. Помог милой, штаны ей одел. Пошли назад.Девки ломанулись через кусты после бесплатного концерта так, что просеку сделали. Пришли к костру, они с невинными рожами сидят. Жена посмотрела, молчаливо спрашивая, всё ли прошло хорошо. Те кивнули в ответ: О, да! Нормально!
Вечером ели шашлыки, пили вино. Уже темно. Девки после столь бурно проведённого дня запросились спать. Я хотел ещё посидеть у костерка, так они меня чуть ли не силком затащили в палатку. Сучки. У них, оказывается, план созрел. И едва мы прилегли, они, посчитав меня уснувшим, начали план тот в жизнь претворять. Танька разделась. Совсем. Все трое, стараясь меня не потревожить, в пьяном усердии стянули с меня штаны. Если бы я был мертвецки пьян, и то бы проснулся. Но тут сплю, крепко закрыв глаза. В темноте палатки Танька нащупала искомое, присосалась, что бы поставить. А чего его ставить, он после жены ещё не упал. Опять же все трое начали натягивать презерватив. Ох, сучки, чуть не сломали хуй, так старались. И усадили Таньку на него. И та начала меня ебать.
А как иначе назвать действия женщины, сидящей на спящем мужике и пользующейся его бессознательным состоянием. Ну, вроде как бессознательным. Хотя я очень даже в сознании был. И даже придерживал Танечку за попку, о чём она "забыла" сообщить присутствующим. Непорядок, конечно. Двух драл раком, а Тане такой почёт. И я, вроде как проснувшись, вроде как принимая Таню за свою жену, не разобравшись в темноте да с пьяных лаз, снял её с себя и поставил раком. Две подруги мигом упали и притворились глубоко спящими. Даже всхрапывали. А я всадил Танечке и поехал по бездорожью.
Кончив, свалился на её спину, придавив к надувному матрасу. Она молчит, не пикнет. Не хочет раскрывать своё инкогнито. Полежал немного и сполз, рядом лёг, пожалел.
Утром девки со смехом мне рассказывали, как я ебал Танечку, спутав со своей женой. Я "смущался", делал попытки извиниться перед милой. Та махала рукой, объявив, что с сего дня я, по решению женсовета-триумвирата, являюсь мужем их всех. с вытекающими отсюда последствиями. В мои обязанности входит удовлетворять их телесные потребности (ебать), отдавая пальму первенства законной супруге. Помогать по хозяйству, что я и так делаю. И любить их всех, как одну. В ответ они обязуются заботиться обо мне, холить и лелеять. Обеспечивать мне комфорт и уют, сытное питание. И любить. Выполнять супружеские обязанности по первому требованию, не ссылаясь на головную боль и прочие нехочухи. От этого освобождает только лишь ежемесячное недомогание.
И беречь мои силы, не настаивая на геройских подвигах в постели. А так же в нашу семейную жизнь теперь входит не совсем уж частое, но и не редкое совместное занятие сексом. Для поддержания тонуса. Девочки поняли, что созерцание чужой ебли страшно заводит. И я имею право вот прямо с этого момента разложить любую из них по моему выбору и оттянуть, как мне хочется, на глазах у всех. Имеются в виду не все люди, а все три мои жены. В любой понравившейся мне позе. И раз уж у меня утренний стояк, о чём ненавязчиво намекают торчащие трусы, я могу начать использовать своё право.
Все три замерли, ожидая моих действий и моего выбора. Девоньки, милые, было бы у меня три хуя, сразу бы всех трёх раком поставил. А пока что выберу жену. Вы, конечно, тоже не чужие, но она, по вашей же классификации, старшая в гареме.
Ох, как же обрадовалась моя жена. не то, чтобы ей очень уж хотелось. Сам показательный выбор приоритета. Положил её в палатке на спину, в миссионерской позе, полог не закрыл, пусть смотрят. Она, немного полежав и даже активно подвигав задом, шепнула на ухо, что не особо расположена к сексу, но очень мне благодарна за выбор. А пока не хочу ли я заменить её на любую из оставшихся девочек? Желание жены - закон. А кто из девочек ляжет ко мне, совсем без разницы. Всё одно она у меня самая любимая. Благодарно чмокнув в губы, выскользнула из палатки, на ходу подтягивая штанишки, не надетые толком в торопях, позвала девок. Вроде они сидели где-то за сто километров. И сказала, что султан, тьфу, общий муж, ждёт кого-нибудь из них. Маринка сказала, что последней была Танька, так что пусть пока покурит. И смело легла под меня, задрав ноги.
После обеда начали собираться. Пора домой, выходные закончились. Заехал домой, высадив Таньку с женой. Поехал в гараж разгружаться. Маринка поехала со мной, помочь. Она сегодня у нас ночевать будет. У них отключили горячую воду, а перед работой не мешает помыться. Заехали к ней за вещами. И дома Мариночка раскрутила меня, выпросив чуть ли не со слезами на глазах, на порцию куни. И как же радовалась, как ребёнок новогоднему подарку, когда я старательно вылизал ей пизду.
Из гаража вернулись как раз к ужину. Из остатков маринованного мяса жена приготовила ужин. Поели, допив вино, пошли спать. Честное слово, секса не хотелось никому. И потому я, прижавшись к жене, заснул сном праведника. Девочки тоже уснули.
Утром прижался к тёплой попе торчащим хуем. Жена взяла его рукой, поводила по мокрой щелочке, приподняв ногу, но не впустила.
— Потерпи. Сейчас Таньку пришлю.
— А она захочет?
— Это не мои проблемы.
— А почему её?
— Маринка вчера последней была.
Опаньки. Жёнушка уже начала очерёдность блюсти. Прямо евнух в гареме.
— Пусть резинку возьмёт
— Не надо. Так кончай.
— А...
— Без "А". Женщине полезно получить порцию спермы. Подмоется.
Пришла Таня. Легла рядом. И едва я сжал титьку, с готовностью раздвинула ноги.
Три жены - красота, что ни говори.Но с другой стороны...
А с любой стороны. Три жены означает, что всегда есть разнообразие. На сторонних баб не тянет. Своих бы проебать. Правда и забот прибавилось ровно в три раза. Если раньше на какую-то просьбу можно было ответить отказом, теперь фигушки. Договор есть договор. А насчёт удовлетворения... Один мудрый человек сказал, что пока у мужчины есть язык и пальцы, он не может считаться импотентом.
В ближайший выходной поедем на дачу. Пора с консервации снимать, баню топить, девок парить. Ну, и ебать, соответственно.
