- ...И тогда эти уёбки не придумали ничего лучше, как наслать на меня порчу. Средневековье какое-то!
Уёбки - это мой зять, его любовница и её мама. А это рассказ моей сестры о том, как и чем она жила последние полтора года. Сестра меж тем продолжала.
— Как же, завидный кавалер: с квартирой, с машиной, с накоплениями. А когда они узнали, что всё я перевела на дочь, быстро отстали от мужика. тёща кричала на всю улицу, что такого голодранца им не надо, сами такие. А на её красаву-дочку есть кандидаты побогаче моего мужа. И выперли его. И я послала куда подальше. Он какое-то время на работе жил, уж не знаю как. А потом приболел. Да сильно. Ну я и приняла его назад. Только вот живём мы с ним, словно чужие. Спим в разных комнатах. Он, то ли после болезни, то ли ещё почему, стал несостоятелен, как мужчина. Да мне его и не особо надо. Не могу я простить. Не измену - это у мужиков в крови. А то, что он согласился с их планами извести меня. Представляешь, я уже столько времени без мужика. Иной раз волком выть хочется. Скоро стану на мужиков бросаться.
Сестра приехала в гости за ого-го сколько км. Или вёрст. Давно мы не встречались. У каждого заботы, проблемы, работа. Причин много, а суть одна: потеря родственных связей. А тут известила о приезде. Номер поезда и время прибытия, так что встречай. От нашей деревни, где я сейчас живу, до вокзала, что в городе, более сотни этих самых км, и не все по асфальту. Но встретил, привёз, с дороги отправил в баню. А когда она, намывшись и напарившись, уснула после дороги, занялся хозяйством. Ну и вкуснятины приготовить не мешает. И вот теперь сидим на беседке, спрятавшейся среди черёмухи, едим шашлыки и запиваем вином. Вкусно! И она рассказывает.
— Так завела бы себе любовника. какие проблемы?
— Ты что? В нашем городе, при моей работе? Да меня с дерьмом смешают на второй же день.
Да, нравы в нашем городе несколько патриархальные. Мужику сходить налево даже, вроде бы, и за доблесть считается. А вот женщине...
— И что? Никаких вариантов?
— Абсолютно!
— Ну тогда в секс-шоп сбегала бы. Там игрушек этих пруд пруди.
— Думаешь, сестра у тебя такая дура, не додумалась? Не понравились мне игрушки эти. Не живые они. Так и мучаюсь.
Зная темперамент своей сестры, представляю, что ей приходится терпеть. Она у меня вроде спички: вспыхивает мгновенно и так же быстро гаснет. Не в том смысле, что желание пропадает. Просто удовлетворить её легче лёгкого. Ты ещё вроде бы и не начал активничать, а она уже кончила. Правда кончать может множество раз. Иной раз так подряд чередуются оргазмы. Откуда знаю? Мы же вместе росли, одну спальню на двоих делили.
— Тогда и не знаю, чем помочь. если только сам...
— Дурак какой!
Сестра даже вроде как и обиделась.
— Почему сразу дурак? Раньше ты так не говорила.
— Тогда мы были маленькие. Не понимали ничего. Да и я, честно говоря, уже и не помню, как это с тобой.
— А попка твоя, поди, помнит.- Похлопал её по заду. - Не единожды ты ко мне своей попой поворачивалась. И тогда тебе это нравилось.
— Перестань! Говорю же, что глупые были. Нельзя с братиком.
— Почему?
— По кочану. нельзя - и всё!
Ну, нельзя, так нельзя. А попа у сестры и правда знатная. Сама вот уже сколько лет сохраняет подростковую фигуру. Титечки небольшие, талия тонкая, плечи узкие. А вот попа из этого ряда выделяется. Приятной округлости и полноты, при широких бёдрах, крепких и полноватых ногах смотрится очень даже аппетитно и вызывающе. А отчего она такая стала, даже и не знаем. От того, может быть, что рано мы начали её использовать не по прямому назначению, вставляя в задний проход редиску. Так в то время называли мой половой орган. Он же член, он же писюн, он же хуй и ещё множество имён. А редиской стал за сходство головки с этим самым овощем. Такой же красный и упругий. И когда он влезал в попку сестрицы, скрываясь в ней и буравя глубины, наслаждение получали оба. Берегли целочку, как могли, потому попой и пользовались. Сколько она приняла в себя спермы - подумать страшно. Вот и раскормили.
— Ну тогда терпи.
— И потерплю!
Вона как. С вызовом. Страдалица ты моя. Надолго ли тебя хватит? И не за этим ли ты приехала? Ладно, посмотрим.
Хорошо посидели. Пора спать укладываться. Сестру разместил в своей комнате, сам на веранде лёг. Место-то ещё есть, да на веранде прохладно. И вставать мне рано. Хозяйство спать не даёт. Всем с утра жрать надо.
Днём сестра, отстранённая мною от хлопот, ушла в сад загорать. Легла под яблоню. Она бы ещё под навесом разлеглась.В шутку посоветовал поберечься. Можно и обгореть ненароком. Приняв мои слова за истину, попросила намазать её кремом. Мне не жалко. Даже в радость. Лежит, спинка перечёркнута ниточкой лифчика, верёвочка от трусиков спряталась меж ягодиц. Загляденье. Начал мазать. Плечи, спина, попка, ноги. Повернулась на спину
— И здесь тоже.
Начал мазать перед. Честное слово,лифчик сам слетел, когда она поворачивалась. Если только совсем уж нечаянно задел бантик завязки, когда спину мазал. А рука в трусики скользнула не с какой-то низменной целью. Отнюдь. Просто хотелось намазать всё тело, не оставляя ни капельки без внимания. А вот как с меня штаны слетели и каким образом я оказался на сестре, так даже и не вспомню. И ведь сразу попал куда надо, не помогая руками. А она, обхватив меня руками и ногами, подаваясь навстречу, шепчет на ухо
— Дурак! Какой дурак! Я вчера ждала. Почему не пришёл?
Вот те на! Вот и пойми этих женщин. Вчера говорила, что выросли уже и в детство возврата нет, а сейчас я же и виноват. Так надо делать так, как делают деревенские фемины, изредка посещающие меня. Они твёрдо следуют заветам товарища Мичурина: Не ждут милости от природы, то есть от мужика, а говорят прямо, что им нужно и берут это нужное сразу, без намёков.
Давно у меня никого в гостях не было и потому сам уподобился сестре, вспыхнув и сгорев спичкой. Благо, что успела кончить, не опозорился.
Лежим на покрывале. Глажу её груди, ласкаю соски. Руку мою оттолкнула
— Не надо так.
— Чего это?
— Захочу.
— Ну и захоти.
Взялась рукой за вялую редиску
— А с этим что делать?
— Тогда в баню пошли, помоемся.
— Что, прямо так, голыми?
— А кого ты стесняешься? Забор у меня глухой. Да и на работе все соседи. Кто увидит?
— Тогда пошли.
Не стала собирать купальник, оставив его сиротливо лежать в ожидании хозяйки.
Пока сестра наводила себе воду, быстро ополоснул редиску. Она села на низенькую лавочку, сложила руки на коленях, выгнула спину. Прямо первоклассница примерная.
— Сто лет никто спину не мыл. Помоешь?
Ещё и спрашивает. Конечно помою. С радостью. Только вот села не совсем удобно, близко к стене. Пришлось зайти спереди и мыть спину, наклоняясь через её голову. Мою, стараюсь, а редиска болтается в такт движению. И сестрица старается поймать её ртом. замер, позволяя ей исполнить задумку. Поймала, всосала. Зря она так. Вот уже набухать начала, будто настоящая редиска после полива.
— А если захочу? Ведь спрашивать не буду, засуну.
Не отрываясь от приятного занятия промычала
— Угу!
Ну раз угу, тогда держись! Смыв со спины мыльную пену, подхватил под мышки, поставил. Намылив руку и поливая из ковша начал мыть её пирожок. Она трепыхнулась
— Я сама.
— Кто запачкал, то и моет.
Расставив ноги пробормотала
— Всегда бы так мыли.
— Могу и всегда.
Вымыл пирожок и подсадил сестричку на полок. Она ножки свесила, сидит.
— И чего ждём? Легла быстро и ножки мне на плечи.
Взвизгнув от предстоящего удовольствия, упала навзничь, ноги мне на плечи положила и попой подалась. Всё для тебя, любимый братик. И я, наклонившись,поцеловал меж губок этот пирожок. А она, для моего удобства, сама руками губки развела и придерживает. С детства любит именно это.
Не могу сказать, есть ли женщины, способные долго продержаться, когда их удовлетворяют таким способом. Мне не встречались. И сестричка продержалась недолго. Сжав голову ногами и вдавив руками её в пирожок, кончила. Едва расслабившись, улыбнулась, радостно сверкая глазами и потребовала
— Ещё!
И вновь язык порхал по малым губкам, по клитору, по входу, стараясь проникнуть в глубину. И вновь кончила. Соскочила с полка, встала, повернувшись ко мне задом, наклонилась, выставив попу
— Теперь так хочу!
Радостно заржав, всадил, по-другому не скажешь, в сестричкин пирожок редиску и попёр. И вновь она обогнала меня.
— Кончай!
— Ага! Прямо сейчас. А на вечер что оставлю?
— Ну ведь...Ой! - Это всунул слишком далеко. - Кончить же надо.
— Мне больше нравится вот так скользить в тебе. Тебе хорошо?
— Дд-ааа!
— И мне хорошо. Я ведь впервые так тебя...
— Ну! Ну! Ну скажи!
— Первый раз так тебя ебу.
— И я.
— Что ты?
— Первый раз так с тобой.
— Ну скажи, чтоделаешь?
— Ебусь с тобой так первый раз. Ой, как хорошо! Держи меня, сейчас упаду! Ноги не держат!
Подхватил на руки, положил на полок.
— Нет, не так! Не надо. Лучше им.
— Кем?
— Хуем! Доволен!
— Очень! Подвинься. К тебе заберусь.
Быстро повернулась на живот, приподняла попу. И с этой стороны хорошо.
— Нравится?
— Очень?
— Так бы и скользил в тебе, так бы и ебал эту твою пипочку.
— Да говори уж, маскировщик.
— Потом. А почему ты такая узкая? И рожала, и с мужем жила, а не разработалась?
— Скорее всего просто всё усохло. Ой! Ещё так! До конца! Сильно!
— А вот так? С проворотом? Нравится?
— Всё нравится. Ой, мама! Сейчас кончу! Уюй-ю!
Лежит, задрав попку, а я мою её пирожок, который пизда. Тащится.
— Ты так и не кончил.
— Вечер большой. Ты одеваться будешь?
— Конечно. не буду же голой ходить
— Платье?
— А ты как хочешь?
— Платье. И без трусов. А я изредка, а может и часто, буду прижимать тебя и вставлять. Ты не против?
— Вставляй. Почаще. Хоть нае...э-э..
— Да говори прямо.
— Хоть наебусь в волю. У меня полтора месяца отпуска.
За день несколько раз задирал сестре подол и вставлял. Везде. В смысле по всему двору и не только. Она сама крутила задом, выставляя попу напоказ и дразня меня.
— Сколько ты можешь? Искончалась уж вся.
— А я и не кончаю. Сам процесс нравится. Как в анекдоте. А вот откуда столько смазки, сама не знаю. Обычно у меня быстро всё высыхает.
— Сказать, или сама догадаешься?
— Соскучилась просто. Правильно?
— Правильно. Садись ко мне на колени, попрыгаем.
Беседка ходила ходуном, какие мы скачки устроили.
Перед ужином пошли в баню. И там не сдержался. сколько можно терпеть. С рычанием выплеснул в пизду сестричке всю сперму, что накопилась за день.
— Ого, сколько в тебе набралось! - Удивилась сестра, потрогав пизду рукой. - Просто залил. Даже не вошло всё. Вон по ляжкам течёт. Прямо производитель!
Спать легли вместе. Просто спать. Пустота внутри и усталость от целого дня ебли с короткими перерывами быстро успокоили. А вот утром, когда проснулись, и на боку сестрицу драл, как мартовскую кошку, и раком, и на спине лежала, и верхом садилась. Спустив лишнее, встал. Ей предложил полежать, отдохнуть.
— Нет, вставать надо. Из меня просто течёт. Всю постель залью.
— И что? Простыни есть, машинка тоже есть стирать. Лежи.
Неугомонная. Просквознула мимо меня в баню, подмываться пошла. А я чего жду? Обещал ведь. И пока она шла к бане из туалета, налил воды, приготовился. А едва вошла, сразу взял это важное дело подмывания в свои руки. Она, присев, слегка придерживаясь за мои плечи, доверчиво подставляла самое сокровенное. Вымыл и пизду, и задницу. Балуясь, всунул в попу палец.
— У-у! А тут ничего не изменилось!
Сестра расслабила попу, присела, позволяя мне проверить что там и как.
— Ты прямо сейчас хочешь?
Рассмеялся.
— Милая моя! Да как с таким - показал на вялую игрушку, - чего-то хотеть? Теперь надо ждать, пока встанет.
— Ну и ладно. Я, честно говоря, сейчас не настроена на это. Слишком уж он у тебя возмужал.
— На что?
— Ну чего пристал? На это.
— Не готова дать мне в попу?
— Даааа!!!
И не ори так. Нет так нет. Сколько ты там говоришь у тебя отпуска? Так что успеем ещё.
Поцеловала, провела рукой по щеке
— Ты у меня самый лучший братик.
— А у тебя другого и нет. Ну, чего ждём? Домой идём? Завтракать пора.
Сестра вытянула руки
— Хочу так, на ручках.
Вон чего захотела. Нет проблем. С твоим-то весом. Подхватил на руки,понёс.
— Стой! Стой! А одеться?
— Малышке можно и голенькой.
Всё вошло в норму. Сестра кончала несколько раз в день и была этим довольна. Я обычно дожидался вечера и тогда уже отрывался на полную катушку, заставляя её просить пощады. Утром обязательно хоть чуток, да надо засадить. И днём, как только подставляла попку. не в том смысле попку, что прямо в зад давала, а в том смысле, что больше всего ей нравилось раком стоять. И в разных местах. Это её захватывало. Вечером после ебли часто даже не шла подмываться. На мой вопрос о том, не боится ли она последствий, сказала, что от волнений, либо от чего ещё, но у неё наступил ранний климакс. И теперь ей можно всё и всегда. И мы использовали это всё и всегда. В ход шло всё: руки, губы, языки. Сестрица с упоением сосала, я облизывал её. И мыться не было нужды, и так всё было вылизано, как у кота.
Недели через полторы поехали в лес грибов посмотреть. Походили, поискали и даже кое-что нашли. Сестра зашла за кустики. Мало ли что ей надо. Вообще-то она не стесняется снять трусики и помочится в моём присутствии. А вдруг сейчас не так захотела. И только подумал, что она чего-то задерживается, позвала меня к себе. Грибы нашла? Захожу за кусты, а она стоит на четвереньках, джинсы спущены до колен вместе с трусиками, голенькая попа торчит
— Ты вроде насильник-маньяк меня в лесу поймал. Что стоишь? Насилуй давай.
Как отказать в просьбе сестры. Изнасиловал. Несколько раз. Это она кончила несколько раз. Заставила и меня кончить. И не вытираясь натянула одежду. На моё недоумение сказала
— А где в лесу подмоешься? К тому же надо убегать, пока маньяк не передумал и не захотел ещё чего.
— Так и поедешь с полной пиздой?
— А что? Говорят полезно. Зато тобой пропахну.
Лежим вечером, спать собрались. Сестра голой попой на мне сидит, а я лежу на животе и тащусь. Она меня разминает. Плечи помяла, спину мнёт. До задницы добралась. Ягодицы разминает. чую вроде как уже и не ягодицы
— Эй! Ты чего делаешь? Ты ничего не перепутала? Это моя задница!
Шлёпнула меня по заду, заставляя принять прежнее положение.
— Знаю. Мужчинам после сорока обязательно надо делать массаж простаты. Ты когда его в последний раз делал? Никогда? Так я и думала. Терпи. Сейчас будет хорошо. В поликлинике это делают намного грубее и жёстче. А я ласково, нежно. А хочешь, я сразу и дрочить буду? Нет? Как знаешь.
А ведь в молодости она мне так делала. Пальчик в зад, а сама хуй надрачивает. Или сосёт. Это у меня переняла. Я тоже часто так её ласкал. Пока губы и язык по пизде ползают, пальцем в заднице ковыряю.
Как-то немного выпили, расслабились. Раздурелись. Меж нами давно уж никаких запретов, так что ничего удивительного в том, чем мы в этот вечер занимались, не было. на спине лежу, а она на мне скачет. То насадится, попрыгает, то совсем слезет,так играет. Пару раз пописать бегала. Вино наружу просится. Прибежала в очередной раз, опять сверху села. Потихоньку садится, осторожно. И не совсем в ту дырочку редиска лезет, не в ту норку попала. Я вроде как попытался что-то сказать, а потом подумал, что уж ей-то точно виднее, куда и что суётся. А она садится, вот совсем опустилась, замерла. Удивлённо приподняла брови
— Я думала больно будет.
— И как?
— Нормально. Подожди, не шевелись, я сама.
Сама, так сама. Немного покачавшись туда-сюда, слезла, встала раком, выгнув спину и выставив зад
— Потихонечку, ладно.
Давно же я не ебал сестричку в зад. Больше двух десятков лет. А вспомнилось сразу, будто это было вчера. Попа плотно охватывает конец, потом и весь ствол, с небольшим сопротивлением пропускает в себя. А через несколько неторопливых движений, привыкнув, расслабилась и всё пошло нормально.
— Туда мне спусти.
— Ты так хочешь?
— Очень.
Сестра сидит на корточках, недалеко от входа в баню и пукает, освобождаясь от спермы.
— Ну чего выставился? Иди воду готовь.
— Да приготовлю, успею.
— Вот и не смотри. Нечего. Иди, давай. А то больше не дам.
Существенная угроза. Надо идти. А вот и она, сама свежевыебанная в попу сестра. Это не я так придумал, сама так сказала. Причём вместо слова "попа" сказала несколько грубее.
Полтора месяца пролетели незаметно. Пора собираться в путь-дорогу домой. В последние два-три дня в нас будто бес вселился. У меня уже и не падает, хотя кончать нечем, выжат, как лимон. Даже хуже. Головку натёр, больно. Пизду смазываем кремом, потому что она тоже до мозолей натёрта. И всё неймётся. Меняем только позы и дырки. Вроде и удовольствия нет, а просто страсть какая-то животная. как алкаш зная, что будет болеть, тянется к очередной рюмке, как наркоман тянется к очередной дозе, так и мы не можем остановиться.
Едем в город на вокзал. Сестра кивнула на лесок недалеко от дороги
— Свернём?
— Тебе мало?
— На посошок. Ну давай свернём.
Свернули. Быстро стянув дорожные брючки и трусики, опёрлась на капот машины
— Давай
— А если кончу? Грязная поедешь.
— Давай, не разговаривай.
В машине нашлись салфетки, подтёрлась. И даже минералку использовала.
Отойдя в скверик ждём посадки. Пассажиров мало, станция транзитная. Сестра, прижавшись ко мне, залезла рукой в штаны и теребит конец
— Уй, ты мой сладенький! С собой бы взяла, да как вас разделить.
— А ты в секс-шопе закажи. Там по размеру могут сделать под заказ всё, что хочешь.
— Мысль! Ты почему раньше молчал? Значит так: приедешь домой,сфотографируй, измеряй и вышли мне заказным письмом. Я закажу. И буду тебя вспоминать. Сделаешь о чём прошу?
— Клянусь. А ты там у себя закажи точно по своим размерам пизду и вышли мне.
— Я и попу закажу и вышлю. А потом буду звонить и ты тут, у себя будешь ебать мою пизду, а я там буду ебаться с тобой. И будем переговариваться, чтобы знать, кто и что делает.
— У меня скайп есть.
— Во, а почему ты мне ни разу об этом не сказал?
— А ты мне время дала?
— Всегда я виновата. скайп даже лучше. Это что,посадка?
— Да. Пошли. Поезд три минуты стоит. Я в вагон не пойду.
Оглянулась. Рядом нет никого.
— Дура! Ну почему я его не поцеловала, пока время было?
— И я бы начал твою пизду целовать. Как раз бы уехала. Пошли уж.
Дома пустота. Только трусики сестры, которые она специально оставила мне на память, сиротливо висят в изголовье кровати. Теперь буду ждать звонка и переговоров по скайпу.
