Анекдот:
— Ну как там было, в санатории?
— Ужасно! Представляешь, мужчин было ну очень мало, и многие женщины уехали, так и не отдохнув!..
Глава 1
Наконец-то мечта моя сбылась. Сборы, деньги в займы, улаживание срочных дел, все это позади. И вот, наконец, я здесь. Здесь, — это на море. Море.
МОРЕ!!!
Я готова кричать это слово, стоя посреди пляжа. Дети остались дома с мужем, наконец-то, впервые, за n лет я абсолютно свободна.
Всего неделя. О Боже!
Всего неделю нет постоянного; мам это как…? Мам это что…? Мама, а можно…? Нет мужа с его грязными, разбросанными носками. Нет кастрюль, чайников, стиральных машин с грудой грязного белья, которого дети создают, просто в огромных количествах. Всего этого нет. А есть — только море, солнце, песок и, СВОБОДА. Теплая вода ласково плещется подо мной, я качаюсь на надувном матрасе и предаюсь блаженству, наслаждаясь последними часами своего коротенького отпуска. Всего неделя.
Но зато, какая это была неделя! М-м-м… Вечерние прогулки по пляжу, напитки в запотевших стаканах, музыка.
Как хорошо. Как приятно. Как…
— Девушка. — Слышу я вдруг, чей-то голос.
Мне очень не хочется выныривать из своих грез, в которые я погружалась все глубже и глубже, под размеренное покачивание надувного матраса.
— Девушка. — Уже более настойчиво обращался ко мне, чей-то голос.
Девушка? О как! Приятно, однако. Это мне? «Девушка», надо же.
Дожила до 37 лет и сподобилась, наконец. — ДЕ-ВУ-ШКА. А все же, какой приятный голос. Ммммм!
— Кхе-кхе. — Кто-то положил руку мне на бедро чуть выше колена.
О! А это уже наглость. То, что я уснула на надувном матрасе, еще не дает вам право лапать мою ногу. Эта гневная мысль заставила-таки, открыть меня глаза и придти в себя. Я ощутила себя лежащей на надувном матрасе, а вокруг, была вода и, торчащая над этой водой голова.
— Что вы себе позволяете. — Гневно воскликнула я.
Плавающая голова растянула рот в улыбке.
— С вами все в порядке?
— Да, а что со мной может быть не в порядке. — Ответила я поворачивая голову набок и вперяя взор в коротко остриженную голову, плывущую рядом.
— Нет, мне показалось вы, заснули и… — Голова замолчала и выплюнула воду.
— Вы кто? — Спросила я.
— Спасатель. — Коротко ответила голова.
— Спасатель!? А что, меня уже спасать нужно? — Я откровенно была удивлена.
— Я наблюдал за вами в бинокль и, заметил, что вы заснули, а матрас ваш, тем не менее, уже довольно далеко от берега, вы давно заплыли за буйки.
— Что!? — Я, наконец-то, решила поднять голову и осмотреться.
Плавающая голова была права, берег был уже на приличном отдалении. Я не на шутку струхнула.
— Ой! — Испуганно воскликнула я, и живо перевернувшись на живот, начала грести руками. Вот тетеря. Надо же так, а. Вот дура, — ругала я себя, — а если бы во сне свалилась с матраса.? Подумать страшно, с моими-то навыками пловчихи…. Матрас вдруг поплыл немного быстрее. Я обернулась через плечо и увидела, как из воды высунулись две мускулистые руки и упёрлись в матрас, подталкивая его. Голова плыла теперь, прямо за мной, и её глаза беззастенчиво с интересом, разглядывали мою, все ещё не плохую фигуру.
«А приятно плыть с таким движителем» — Подумала я.
Я, оторвавшись от гребли, провела руками по ягодицам и оправила купальник, который предательски норовил врезаться в моё, самое сокровенное. Берег приближался, я понемногу успокаивалась и вновь бросила взгляд через плечо.
«Интересно, — думала я, — а на каком теле эта голова?» — Воображение рисовало мне торс Посейдона.
Наконец мы доплыли.
Голова, теперь это было видно, перестала плыть и, очевидно, пошла ногами по дну, постепенно вырастая из воды. Вот уже появились плечи, покрытые равномерным, бронзовым загаром, мускулистые, широкие. Когда вода достигала «Посейдону» до пояса, я поняла, что не ошиблась в оценке и, не зря дала ему такое прозвище, он толкнул матрас сильнее и тот, выплыл на песок пляжа. Посейдон вышел на берег следом, и теперь, я могла разглядеть то, на чем плыла голова.
А плыла она, на довольно симпатичном теле.
Рельефная мускулатура, эффектно покрывала мощный костяк спасателя. Выпуклая грудь, крепкий торс, пресс кубиками. — Красавчик. Из одежды на нем только плавки. Плотные плавки, под которыми угадывалась главная мужская мышца. И, надо сказать, весьма развитая. На мгновение меня бросило в жар, а низ живота, предательски налился тяжестью. Да что же это. Всего полторы недели без секса и уже… или…
Нет, парень был действительно красавчик но, такую реакцию следовало ожидать от восемнадцатилетней скороспелки, а не от тридцати семи летней матери двоих детей. Светка, ну ты чего? — Задавала я сама себе, удивлённо вопрос. Я, встала и оглядела пляж; немного поодаль расположилась семейка:
«Моржики» — как я их назвала.
Женщина необъятных размеров, чьи складки на талии (если так, можно назвать слоновий торс) соперничали по объему с объемом груди. А в гротескных телесах, бесследно исчезал чёрный купальник. «Морж самец», лежащий рядом с ней, был не меньших, если не больших размеров, а невдалеке резвилось двое «моржат» которые, — я готова была спорить, переплюнут когда вырастут, по объёму, и мать, и отца. Катька, моя подруга, с которой мы были вместе, стояла метрах в пятидесяти от нас, и разговаривала с каким-то отдыхающим. Ну, Катька, ну нигде не упустит шанс пофлиртовать. Мысленно возмутилась я, отчасти завидуя подруге. Её способности быстро заводить знакомства.
Катерине было тридцать девять, но она, как говорится, была в самом соку; высокая стройная блондинка с абсолютно белыми волосами и, восхитительным загаром, плодом ежедневных посещений солярия. Безупречная Катина внешность, стоила её мужу немалых денег, но, Катя была выше всего этого, просто не заморачиваясь на такие мелочи как чьи-то деньги…
Катя, увлечённая беседой, лишь помахала мне рукой издали, и продолжала ворковать со своим собеседником. «Похоже, — подумала я, — сегодня я снова буду ночевать одна»
— Вы в порядке? — спросил меня Посейдон.
— Что? А, да, спасибо. Со мной все в порядке.
— Будьте осторожнее на воде. — Назидательно проговорил мой спасатель. О! Я мысленно назвала его; «МОЙ спасатель», хм, к чему бы это?
— Да-да, спасибо. Но вряд ли у меня будет еще один шанс утонуть, по крайней мере, в этом году. — Со вздохом закончила я.
— Да? А что же так? — Посейдон, не спешил уходить и явно искал повода продолжить разговор.
— Я уезжаю, послезавтра.
— Так быстро? — Удивленно вскинув брови, спросил Посейдон.
— Быстро? Я, здесь уже неделю…
— Так мало? — Спасатель покривил губы.
— Хватит. — Коротко ответила я, чтобы не впадать в объяснения, что на более длинный отдых у меня просто нет денег.
— Жаль. — Тихо проговорил спасатель.
— Чего жаль? — Спросила я щурясь.
— Жаль, что вы уезжаете. Честно. — Ответил он.
— Почему? — Этот вопрос меня, и, правда, заинтересовал. Я с интересом поглядела на своего спасителя.
— Ну, — начал он неопределённо, — я здесь каждый день работаю. — Он секунду помолчал, потом пожав плечами добавил; — вы купаетесь каждый день, я сразу приметил вас…
— И….? — Подтолкнула его я.
— В общем, вы мне понравились. — Закончил он.
— Да? — Удивилась я, — и когда же я, успела вам понравится? — Я забеспокоилась.
— Я вижу вас почти каждый день, наблюдаю… — Он не знал что говорить.
— Наблюдаете!? — Воскликнула я, уже возмущенно глядя на него.
— Ну да, вы, только не подумайте чего такого, я… просто… у меня работа такая. Понимаете.
— А-а-а, ну раз работа. — Я успокаивалась.
— Света. — Донесся до меня голос подруги.
— А, сейчас. Иду. — Я вновь бросила взгляд на Посейдона, — спасибо что спасли… и… — мне больше нечего было сказать, — спасибо, в общем, и, вообще-то я, замужем. — Зачем-то добавила я.
— Да, не стоит. Это, в конце концов, моя работа… — Его лицо расплылось в широкой улыбке. — И, вообще-то, я, тоже женат. — С кривой усмешкой добавил он.
— Ну, я побежала. — Бросила я ему, поворачиваясь.
— Давайте сегодня вечером, выпьем с вами по чашечке кофе, там, есть отличное кафе.
— Да? Знаете, я кофе, по вечерам не пью. — Сказала я, а сама подумала: «Тебя что, каждый день приглашают в кафе?»
— Ну, можем и мороженное поесть. — В его взгляде светилась, чуть ли не просьба.
— Ну, я не знаю… — Не очень уверенно начала я.
— Соглашайтесь, я угощаю.
— Хорошо, ждите меня здесь вечером в восемь, если я пойду, то приду не позже девяти, а нет… — Я не окончила, развела руками и, красноречиво замолчала.
— Ловлю на слове. — Посейдон игриво прищурил глаз.
— Ну, я пошла. — Я отошла на пару шагов и остановилась, резко обернувшись, спросила:
— А как вас, хоть зовут-то?
— Андрей. — Криво улыбаясь, сказал Посейдон.
— А я, Света. — В ответ представилась я.
— Я слышал, но всё равно, — очень приятно, буду ждать вас до девяти, идёт?
— Идет. — Кинула я уже на ходу. Андрей провожал меня искрящимися глазами.
— Что за красавчик? — Спросила Катя, когда я подошла к ней.
— Спасатель.
— Спасатель!? Ты что тонула? Или, он все же спасет тебя от глупости, которую ты называешь, супружеской верностью. — Катька озорно хихикнула и подмигнула.
— Дура. — Обиделась я, — я просто заснула на матрасе.
— А-а-а. — Лукаво протянула Катя, — а я, уж было подумала что ты, все же решилась использовать хоть один день от отпуска по назначению. — Катя вновь звонко рассмеялась.
— Да ну тебя! У тебя всё про одно… — Бросила я, шутливо, супясь.
— Эх, Светка, Светка. — Покачала головой Катерина, — Ты думаешь молодость она навсегда, вот, сколько тебе уже, тридцать семь? А ты, кроме Вани своего, и мужиков-то больше не знаешь. А мужики они что, они, любят тех, кто желание вызывает, в глаза бросается, и уж поверь мне, если твой заметит что, на тебя еще кто-то обращает внимание, он, внимательнее к тебе станет. Раз, ты не только ему нравишься, значит, ты еще ЖЕНЩИНА — а. Сечешь к чему я? Этот вон, — она кивнула головой в сторону «моржа» — гляди, как он нас глазами поедает, пока его слониха не смотрит.
— Нет, Катька, кроме шуток не секу я, к чему ты клонишь. — Разговор начал надоедать мне.
— Да его жена, вряд ли старше тебя, если еще не младше. — Не унималась Катерина, — думаешь, он не хотел бы, что б у его жены, такие формы были? — Катя игриво повела великолепными бедрами.
— Но, она же, не виновата, что…, что… её так много.
— Да ну тебя, зануда… — Не довольно отмахнулась Катерина.
— Ну а сама-то что? — я решила перевести разговор в другое русло.
— Вон погляди, какой красавчик. — Оживилась Катя, и показала глазами на высокого брюнета стоящего поодаль.
— Ничего. — Одобрила я.
— Вот, то-то. Мы с ним, сегодня вечером, в кафе идем.
— В кафе, и только? — Я лукаво прищурилась.
— Ну, — Катя рассмеялась, — а там как получится. — Она игриво покачала головой.
— А знаешь, меня тоже вечером в кафе пригласили.
— Да? — Удивленно вскинулась Катя. — Кто?
— Спасатель.
— Тот высокий? — Глаза Кати хищно сверкнули, но тут же, погасли. — И что он предлагает?
— Кофе попить.
— Кофе? — Недоверчиво щурясь, переспросила Катя.
— Да, кофе. Я ж не ты.
— Ой, не зарекайся.
— Кофе, только кофе. — Успокаивающим тоном повторила я.
— Ну а ты чего? — Катя даже немного подалась вперед, приблизив ко мне лицо.
— Сказала, что подумаю.
— Что!? — Удивленно воскликнула Катерина, — подумает она. Нам послезавтра отчаливать, а она, — «подумает»... — Искреннее негодование подруги, меня развеселило.
— Иди, дура. Потом мне, еще спасибо скажешь.
— Я подумаю. — Смеясь, подвела я итог…
ГЛАВА 2
Вняв голосу Катькиного «разума» я, все же решилась пойти вечером со спасателем съесть, по мороженному. Успокоив себя тем, что ничего грешного я, не совершу, если позволю симпатичному мужчине, угостить меня порцией мороженного. Я приняла решение пойти в кафе, дав себе твердую установку, что если этот «Посейдон» начнет переходить границы дозволенного, или, разговор пойдет намеками на продолжение вечера в более интимной обстановке, сразу же прекратить всякие попытки «совратить меня, с пути истинного»
Проведя «археологические» раскопки в своих вещах, я пришла к выводу; что мне «совершенно нечего» надеть. Однако, после повторных более дотошных углублений, нашлось-таки облегающее бежевое платье чуть выше колена. Под него я подобрала белое ажурное бельё, эфемерные трусики, и столь же невесомый лифчик. Естественно, демонстрировать его я, не собиралась но, как говорит моя подруга, Катя, «любая красивая женщина, всегда должна быть готова раздеться» — Красоткой я себя не считала, однако, не кривя душой, могла сказать, что была еще в форме.
У меня упругая высокая грудь, почти полного третьего размера. При росте сто семьдесят три сантиметра, я имела окружность талии шестьдесят семь сантиметров, что, само по себе хоть и немного отличалось от венериных стандартов, но было весьма привлекательно. У меня были пропорционально длинные ноги, а окружность бёдер в девяносто шесть сантиметров, всегда подстрекала моих коллег по работе, (а работаю я, преимущественно в мужском коллективе), говорить мне, подчас весьма нескромные комплименты. Своим отражением в зеркале я осталась, вполне удовлетворена. Мои остриженные под косое каре волосы цвета, «красное дерево» в особом уходе не нуждались, я лишь слегка прошлась по ним выпрямителем и принялась за наложение макияжа.
А вот, это - то дело, было более кропотливым и требовало гораздо больше времени и внимания и к восьми я, едва поспела. Катька ушла еще в четыре, чему я была даже рада. Я бы не выдержала все её «ПОЛЕЗНЫЕ» советы по способам соблазнения и рецепты обольщения, многократно проверенны ею.
Все это мне было не нужно. Я просто шла в кафе — посидеть, послушать приятную музыку, съесть по порции мороженного. Так сказать насладится последним вечером своего коротенького отпуска. «Хотя, — думала я, — Светка, кого ты пытаешься надуть? Признавайся, ведь этот «Посейдон» тебе понравился…» — Ну, да, такие мужчины, просто не могут не нравится женщинам.
Я вновь представила его на берегу, стоящего на песке в одних плавках. Крупные капли морской воды, стекающие по его мускулистому телу. Его скульптурный торс цвета красной бронзы. Этот его взгляд стальных глаз, волевой подбородок…
«Повезло же какой-то бабе» — Шевельнулась во мне завистливая мысль.
Я еще раз критично осмотрела себя и, подмигнув симпатичной довольно сексуальной женщине в зеркале, взяла сумочку. Я решила проверить еще раз её содержимое и, раскрыв её, стала перебирать все необходимые вещи.
«Так — констатировала я, — расческа тут, зеркальце, тушь, щипчики для бровей. Ножнички, две прокладки «на каждый день», связка ключей. Несколько мелких монет. Карандаш для бровей, карандаш для губ, карандаш для век; тени. Тушь; губная помада, сотовый телефон. Паспорт, Кредитка. Носовой платок, влажные салфетки, шпильки, заколки, булавки. Несколько таблеток «рени», платочек…» — Стоп! А это что!?
Я вытащила со дна сумочки блестящую упаковку. Я повертела в руке не весть, как попавший сюда презерватив, хотя, как он сюда попал, я, вполне догадывалась.
Катька! Это она его туда сунула, а кто же ещё-то.
Только она, могла подсунуть мне в сумочку самый нужный, на её взгляд, предмет. Она искренне считала, что не одна уважающая себя женщина, не должна выходить на улицу, без ЭТОГО. Я усмехнулась.
— Ну, Катька. Покажу я тебе. — Однако, повертев в руках блестящую упаковку, я ткнула её обратно.
Мало ли!
Главное, не забыть его перед вылетом выкинуть из сумочки, а то, вдруг муж найдет. Конечно, такое вряд ли могло случится, так как муж, никогда не шарил в моей сумочке и вообще, отношения у нас с ним были весьма доверительные. Мы, никогда не устраивали друг другу сцен ревности, из-за какой ни будь ерунды, или, взгляда брошенного в сторону противоположного пола, или комплимента и я, старалась что бы, так оно и оставалось. Но доверие мужа штука тонкая, я бы даже сказала — хрупкая. Потерять его легко, а вот заслужить потом повторно, практически не возможно.
Поэтому я старалась себя не компрометировать. Ни, словом, ни делом. По этой части, у нас бесспорным специалистом была Катя. Это той, удавалось крутить дела «амурные» считай, что на глазах своего «Отелло» и, выходить сухой из воды. Пожалуй, на примере Катерины, была наглядно продемонстрирована тщетность и, бесполезность ревности и постоянных выяснений отношений, по поводу её поведения. Ей, всегда удавалось убедить мужа в беспочвенности его подозрений, в своей непорочности и, целомудрии.
Хотя.
Если бы мифы о том, что у мужиков от измен жен рога растут, то её Николай, уже не смог бы ходить, под тяжестью костной материи, коей обросла бы его голова. Но к счастью, это всего лишь мифы. Однако, как бы там ни было, делать из своего мужа «счастливого» обладателя подобного украшения я не собиралась. Поэтому, тут же забыв о Катькиной проделке, я ещё раз взглянув в зеркало, вышла из номера…
* * *
Было уже около половины девятого вечера, когда я вошла в маленькое кафе, что располагалось неподалеку от пансионата в котором, мы с Катериной обосновались. Маленькое помещение было битком набито отдыхающими. С одной стороны, меня это немного успокоило, а с другой, надежды на романтический вечер не оправдались. Я огляделась и сразу же нашла глазами, своего Спасателя. Он сидел один за столиком в углу маленького зала. Увидев меня он, встал, и приветливо улыбаясь, жестом, предложил мне занять место рядом с ним.
— Что желаете? — Спросил официант, видя, что я заняла свое место.
— Погодите. — Сказал Андрей и, обращаясь ко мне, произнес:
— Я хочу, предложить вам провести этот вечер в более подходящей для такой красивой дамы, обстановке…
«О комплимент! Я, обожаю комплименты. Но, к чему это он клонит, а»
… — Здесь недалеко, есть отличный ресторанчик, может, мы переберемся туда?
«Ресторан? Хм. Интересно, сто лет не была в ресторане. Думаю, ужин в ресторане еще не считается предательством»
— А это далеко? — Задала я вопрос чисто из приличия.
— Нет. На машине пять-шесть минут.
— А вы на машине?
— Да. — Просто ответил он, и мне показалось что он, немного рассеян.
Вдруг, неожиданно для себя, я услышала свой голос:
— Что ж, едем. — Мы встали и направились к выходу.
Мы подошли к довольно дорогой темно-синей иномарке, к сожалению, я не разбираюсь в их названиях, смогла только определить что это, явно спортивная машина. Когда мы подъехали к ресторану, было уже совсем темно и в свете неоновых вывесок и реклам, здание ресторана, мне показалось очень респектабельным. Когда мы вошли, я подумала:
«Если, на меня пытались произвести впечатление, то, это получилось» — Внутри впечатление того, что это, не абы какой, а очень приличный ресторан, только усилилось.
Мраморный пол, был таким гладким что я, боялась поскользнуться и, в нем, я отражалась как в зеркале, делая почти бесполезной длину моего платья. Заметив это, я невольно покраснела, мысленно благодаря себя, за то, что надела самое шикарное бельё из всего имеющегося у меня в наличии. Однако я поспешила сесть, так как ощущала себя немного скованно. Я прекрасно понимала, что для того, что бы в этом отражении разглядеть что-то нужно еще постараться, но…
Наконец мы сели за столик.
Возле нас сразу же, образовалась симпатичная девушка в очень коротенькой юбочке и, очаровательно улыбаясь, спросила нас, что мы желаем. Желания наши озвучил Андрей.
— Мартини и ваш фирменный торт, он, великолепен.
Девушка вскинула бровь, но, не произнеся больше ни слова удалилась.
— Вы здесь часто бываете? — Задала я вопрос, обратив внимание на его заказ.
— Я, да нет, — мне показалось, что он слегка растерян, — просто, у меня здесь знакомый кондитер, он… его торты, просто превосходны. — Вывернулся Андрей.
Спустя минуты две, к нам подошли сразу двое официантов, уже описанная девушка и худощавый высокий парень лет девятнадцати. Он принес торт на большом блестящем, словно серебряном подносе. В руках у девушки тоже был поднос со стоящей на нем кургузой бутылкой. Поставив торт перед нами, парень мастерски его разрезал, а девушка положила нам на блюдца по куску и вновь обратилась к Андрею:
— Что ни будь еще?
— Нет, спасибо, пока достаточно.
Девушка грациозно кивнула и ушла. Я была впечатлена, и чувствовала как, начинаю таять. Андрей плеснул в бокалы по чуть-чуть мартини и один протянул мне. Я приняла бокал и, поблагодарив его взглядом, пригубила напиток. Заиграла приятная музыка, торт оказался и в правду чудесным, нежным и, лёгким. После пары глотков мартини я, немного раскрепостилась и уже была не так зажата как в начале. Приятная музыка и романтическая обстановка, делали свое дело. Я уже с нескрываемым интересом смотрела на своего кавалера. В темно-русый «ежик» волос уже, прокрались отдельные седые волоски. По внешности, молодому человеку можно было дать не больше тридцати. Широко расставленные стальные глаза, тонкие губы, немного выступающие скулы. Как я уже и говорила, волевой подбородок, все это говоря по правде, приятно впечатляло и говорило о нем как о человеке, привыкшем чтобы, ему подчинялись.
Когда мы осушили уже третью порцию мартини, Андрей пригласил меня на танец. Я смутилась. Последний раз я танцевала пять лет назад, на каком-то семейном вечере с мужем. Заливаясь краской и тупя глаза, я все же встала, и мы вышли на середину зала, где уже кружилась одна пара. Андрей положил руки мне на талию, а я на его плечи. По началу, я танцевала, как говорится: «на пионерском расстоянии» Но, постепенно выпитое и романтика, сделали свое дело и я, не заметила, как оказалась прижатой им к себе.
Возражать было поздно, отталкивать не прилично, да мне уже не очень-то и хотелось его отстранять. При очередном повороте я вдруг явственно ощутила, как мне в бедро уперлось нечто живое и твердое. Я покраснела еще гуще, но одновременно с этим в голову пришла мысль:
«Значит я, еще способна кого-то возбуждать! Так, занятно. Но, что - же мне делать? Возмущаться? Это выглядело бы, по крайней мере, вульгарно и глупо. Ведь что такого происходит? По сути, ничего. Это природа, ведь то, что я вызвала у него такой рефлекс, делало мне только комплимент» — И я решила сделать вид, что все в порядке.
Однако что себя обманывать, ведь в порядке-то ничего как раз и не было. Я поняла это. Неужели!?
Упирающийся в ногу бугор, вызвал в моем теле ответную реакцию. Низ живота вновь налился тяжестью и жаром. «Ого. Светка!» — Увещевала я сама себя, но, чем больше я гнала от себя «грешные» мысли, тем сильнее ворочался в душе искуситель.
Мы кружились в полутемном помещении под завораживающе приятную музыку и все вокруг, постепенно переставало существовать. Его лицо было вплотную к моему и я, даже не заметила, как наши губы соприкоснулись. Я вздрогнула, по телу разливалась приятная слабость, такая как при первом поцелуе, ах, как давно же это было, я уже даже забыла эти свои ощущения. И тут неожиданно, вдруг вновь испытала их и теперь, должна остановить его?
Нет!
Права Катка, жизнь одна, и она проходит. Ведь что случится если я один раз, поцелуюсь с кем-то? Моя совесть протестовала. Но сладкие ощущения были мне так приятны, что я не торопилась прекратить его нескромный поцелуй. Легкий поверхностный, мимолетный поцелуй, перерос в глубокий продолжительный.
Он остановился.
Мы вновь сели за столик, но, наша беседа, так непринужденно лившаяся до танца, теперь, совершенно не клеилась. Я старалась не встречаться с ним глазами, он же напротив, искал мой взгляд. Оставив на столике довольно приличную сумму денег, он подал мне руку. Мы встали и я, как во сне пошла за ним к выходу из ресторана. Мы так и шли, держась за руки, как влюбленная парочка. Его машина стояла среди других припаркованная неподалеку. Рядом с большим тонированным внедорожником. Андрей открыл мне дверь салона и тут, я даже не успела понять, что произошло. Я слышала только, как щелкнула дверь джипа, ядовитое шипение, а потом, что-то твердое больно опустилось мне на голову и все исчезло…
ГЛАВА 3
Первым чувством, которое вернулось ко мне, была ужасная жажда. И лишь немного погодя я, осознала себя лежащей на чем-то холодном и твердом. Сделав над собой усилие, я открыла глаза.
— Где я? — Я не помню, произнесла ли я это вслух, но вдруг услышала голос:
— А, кажется, очухалась! — Говорил мужской голос.
— Да чего с ней будет-то. Баба здоровая на ней еще пахать можно. — Отвечал еще один гнусавый голос.
— Э. Дамочка давай, поднимайся, нужно тебя в порядок привести.
— Где я? — Это я произнесла уже вслух.
— В гостях, блин. — Уже грубо, рявкнул первый голос, который принадлежал коренастому мужчине лет сорока.
— В каких гостях? — Удивилась я.
— В сказочном гареме, твою мать. Вставай, и пошла!!! — Ехидно промямлил гнусавый.
Меня грубо потянули за руку, за дверью послышалась возня. Коренастый, и его напарник, парень лет двадцати пяти настороженно повернулись к входу. Дверь распахнулась, и в помещение вошёл мужчина в строгом черном костюме и, галстуке. По его внешности, в нем сразу узнавался житель аравийского полуострова.
— Привезли? — С сильным акцентом, строго спросил он.
— Да. — Ответил молодой.
Вошедший оглядел меня и, обращаясь к тем, двоим, коротко скомандовал:
— Помыть, переодеть, и к вечеру доставить в мою спальню. — Еще раз, бросив на меня надменный взгляд, аравиец вышел. Тот, что был старше, усмехнувшись, обратился ко мне:
— Слышала? Помыться, переодеться и быть паинькой, вот все что от тебя требуется, если будешь умницей, дня через два, тебя освободят, а нет… — Он красноречиво провел пальцем по горлу. — Хасан, шутить не любит.
— Где я, — тупо повторила я, но поняла, что ответа мне не дадут, и продолжила: — Зачем меня сюда привезли?
Вместо ответа, старший, рывком потянув меня за руку заставил встать.
— Идем с нами. И, не дури. Если не создашь нам проблем, будешь умницей, Хасан тебя без подарков не отпустит, а брыкаться будешь… — Он вновь красноречиво замолчал. Меня втолкнули в маленькую душевую.
— Раздевайся соска! — Рявкнул старший при этом стоя напротив и, очевидно не собирающийся выходить.
— Выйдете. — Сказала я, на что тот лишь ухмыльнулся и показал мне нож.
Я была в шоке. Происходившее разворачивалось так быстро, что я еще даже толком не осознала что произошло. Я нехотя разделась, повернувшись спиной к мужику.
— А ты, ничего, — цинично сказал он, — фигура классная, нужно выпросить тебя у Хасана, поиграть, когда он закончит с тобой.
Я, почему-то не оценила его комплимент, и, не поняла, что значит «поиграть!?»
Когда с водными процедурами было покончено, меня вновь втолкнули в тесное помещение без окон. Единственным предметом меблировки комнаты, являлся шаткий табурет стоящий посередине комнаты. Двери за мной закрылись и я, оказалась совершенно одна. Сев на табурет, я попыталась осмыслить все происходящее. И так: Меня похитили. Цели похитителей были туманны, но, вполне ясны. Но, ведь завтра утром — кстати, какой сегодня день? Я, должна вылетать домой.
Эта мысль, вдруг прожгла меня насквозь.
Я подскочила к двери и принялась колотить по ней со всей силы, но шум, произведенный мной, не возымел ни какого эффекта. Устав кричать и, колотить кулаками в запертую дверь, я опустилась прямо на пол, спиной прислонившись к двери. Я разрыдалась. Время тянулось медленно, я по временам впадала в какую-то прострацию, в голове, как ни странно было пусто. Я просто тупо глядела в стену, когда в комнатку вошёл давешний тюремщик, поглядев на меня сверху в низ, он скомандовал:
— Вставай. Пошли.
— Что вам нужно? — Удивляясь равнодушию своего голоса, задала я, бессмысленный вопрос.
— Иди, я сказал. — Теряя терпение, вновь прорычал тюремщик.
Мы пошли по узкому коридору, потом, поднялись куда-то наверх, по каменным ступеням и оказались в большом зале с окнами, наглухо завешенными плотными шторами.
— Сюда. — Меня потянули влево.
Мы остановились перед высокой дверью и мой сопровождающий, еще раз оглядев меня с ног до головы, открыв дверь, втолкнул меня в большое помещение посреди которого, стояла огромная кровать. У противоположной стены в кресле, сидел, положив ногу на ногу тот самый аравиец, только, теперь на нем не было костюма. На этот раз он был в красном шелковом халате.
— Милости прошу. — Он указал мне на кровать.
— Вы, очевидно, меня с кем-то перепутали, — воскликнула я, — я не девушка легкого поведения, я, обычная отдыхающая, мне завтра утром домой нужно. У меня там дети.
— Будете умницей, вернётесь утром в свой пансионат и ещё поспеете к самолету. — Он прищурился и разглядывал меня как кот мышь.
— Я не понимаю. — Воскликнула я, хотя прекрасно понимала, что ему от меня нужно.
— Я объясню. — Спокойно начал он. — Вы замужем?
— Да, только… — Он перебил меня.
— А где ваш муж?
— Дома. Он с детьми, его не отпустили с работы…
— А добропорядочная жена, никогда не поедет одна, ни куда без своего мужа, и тем более, не будет показывать свое тело посторонним. — Назидательным тоном начал он, и презрительно усмехнулся.
— Я не понимаю, какое отношение имеет мой отдых на море, к моему замужеству. И потом, как я должна была купаться, в одежде?
— Вы здесь одна? — Не обращая внимания на мои слова, повторил араб.
— С подругой! — Уже зло бросила я.
— С такой же, как и вы? — Он продолжал ехидно улыбаться.
— С какой? — Оторопело спросила я.
— Шлюхой. — Бросил он.
— С чего вы взяли что я, шлюха!? — Гневно воскликнула я.
Он откинулся на спинку кресла, и вонзил в меня свой взгляд.
— Вы замужняя женщина? — Так же спокойно вновь спросил он.
— Да. — Нетерпеливо бросила я.
— И вы здесь одна? — Продолжал свой допрос араб.
— Да! — С язвительными нотками ответила я.
— А ваш муж, с детьми дома?
— Да.
— Вы приехали сюда не в сопровождении мужчины?
— Ну и что!? — Этот допрос начал меня раздражать.
— Значит, вы шлюха. — Заключил он.
— С чего вы взяли? — Мой голос начал подрагивать.
— Все вы, шлюхи. — Со злостью кинул он. — Верная жена, никогда не поедет одна, оставив своего мужа дома с детьми. У нас женщины не имеют права даже показывать свое лицо посторонним, а вы, показываете не только лицо. Вы свободно снимаете с себя всю одежду. Вы, бросаете мужей, заводите любовников, делаете все, что вам захочется, у нас таких жен, забрасывают камнями! — Пока он это говорил, он постепенно повышал голос, и последние слова, он почти выкрикнул.
— Вот и ехали бы к своим женам, здесь вы что потеряли? — Борясь с дрожью в голосе, проговорила я.
— Мне нравится спать с замужними женщинами. — Ответил он.
— Ну, и искали бы себе таких, таких каких вы только что сами описали, почему я?
Он рассмеялся.
— Потому что вы, тоже такая.
— Но, почему!? — Недоуменно воскликнула я. Он подался немного вперед.
— Вы с легкостью согласились пойти с незнакомым мужчиной в ресторан. Флиртовали с ним. Танцевали и, заигрывали, а дома, как вы сказали, вас ждет муж.
— Ну и что, это всего лишь танец и пара рюмок мартини. — Негодующим тоном сказала я.
— Всего лишь!? — Он рассмеялся, — вы были пьяны, еще немного и вы, поехали бы с ним в его квартиру, или не так? — Я хотела возразить, но вдруг поняла, — он прав! Если бы Андрей предложил мне провести с ним ночь, в тот момент я наверно не отказала бы ему.
— Вот видите. — Прекратив смеяться, закончил он.
— Что вы от меня хотите? — Бесцветным голосом спросила я.
Он кивнул на кровать и криво усмехнулся:
— Секс, всего лишь секс. Признайтесь, ведь вы в своих мечтах грезите же иногда оказаться на месте наложницы в гареме. Почти у всех европейских дурочек, есть этот фетишь. Не так ли? Вот, можете считать, что мечта ваша сбылась! У нас женщины не так легкодоступны, как у вас, а я, мужчина… и богатый мужчина… и я, хочу секса с замужней европейкой. Всего-то!
— Так и нашли бы себе доступную, это что, проблема! Сейчас к вам туда много едет европеек любительниц сексуальных приключений. — Бросила я.
— Я не хочу просто доступную, которая сама ищет приключений. Не-е-ет. Хочу замужнюю, верную жену, такую у которой я буду один. Меня заводят женщины, которые наставляют рога своим лохам мужьям.
— Вы говорите глупости — верные жены не наставляют рога мужьям! Вам, придется изнасиловать меня, потому что я, вам не дамся сама!
— Вы так считаете!? Почти все, с которыми я был, они, поначалу, говорили так - же, а потом, были готовы ползать у меня в ногах только лишь бы я, провел с ними ночь.
— Вы о себе слишком высокого мнения. — Вдруг мной овладела злость.
Араб криво усмехнулся и, хлопнув в ладоши злобно, сказал:
— Что ж, поглядим.
Дверь раскрылась, и в комнату вошёл коренастый мужик.
— Отведите её в её комнату и… — он немного помолчал, — возможно, завтра, она станет сговорчивее.
— Постойте, как завтра! Я завтра должна улетать. — Возмущалась я.
— Я вас предупреждал, — сказал он, — согласитесь, завтра отправитесь домой, а нет. — Он криво ухмыльнулся, — тогда посмотрим… — Как то неопределенно закончил он.
Коренастый, вывел меня в коридор, и вновь повел по каменным ступеням. Оказавшись вновь в своей темнице, я уселась на табурет. Из моих глаз потекли слезы. Я, почему-то вспомнила детей, тот момент, когда они, стояли у турникета с мужем, провожая меня в аэропорту, они махали мне руками и дочка кричала:
— Мама, привези мне ракушки.
Я разрыдалась. Жажда вновь, с удвоенной силой, начала меня мучить. Я подумала, что совершила глупость, не напившись воды, когда принимала душ. А потом, вдруг подумала, что совершила глупость тогда, когда поддавшись на Катькины уговоры, согласилась пойти в кафе с незнакомым мужчиной. Дверь приоткрылась, и в комнату вошёл второй мой охранник, тот, что был моложе. Он сунул мне в руки бутылку с водой и один бутерброд и, не говоря ни слова, вышел.
— Немедленно выпустите меня! — Воскликнула я, но парень уже скрылся за дверью.
Я вновь опустилась на табурет и поглядела на то, что он мне принес. Голода я, совершенно не чувствовала, а вот жажда мучила меня все сильнее. Положив бутерброд прямо на пол, я открутила пробку на бутылке. Понюхала, но вода, ни чем не пахла.
Осторожно пригубила.
Обычная вода, возможно, немного солоноватая, с каким-то странным привкусом напоминающая минералку из которой вышел газ, но выбора у меня не было, организм все настойчивее просил влаги, а первый осторожный глоток, только усилил желание пить. Сдавшись, я сделала полноценный глоток. Живительная влага, полилась в мои внутренности и я, уже не могла остановиться, полагая, что если меня хотят отравить, то не все ли равно, один глоток или пять. Я выпила почти всю воду и лишь утолив жажду, осознала, в какой сложной ситуации я оказалась…
ГЛАВА 4
Жажда понемногу отступила и я, вдруг почувствовала себя гораздо лучше. Это было странно, но, страх во мне совершенно исчез, сменившись мыслями о доме, о детях. Я с тоской думала о своих детях, вспоминала их проделки то, как я нервничала, когда они что-то делали не так.
Боже, как я была глупа!
Ведь все что мне тогда казалось важным, значительным, таким на самом деле не являлось. И вдруг я, с гневом подумала о том, почему я тут оказалась, и неожиданно для себя поняла: Во всем виноват мой муж. Это из-за его вечной работы, вечной занятости, я оказалась на этом море одна. Я начала завидовать Кате. Она молодец, не то что, я. Живет для себя. Делает что хочет, заводит новые знакомства, общается с тем, кто ей интересен. А я? А что - же я? Мне 37, а я, впервые на море! Что я видела в своей жизни? Я вышла замуж в 20 лет и с тех пор жила безвылазно в своем провинциальном городке. Где даже ресторана путного нет. Конечно, поэтому-то я и пошла с этим как его, — черт имя вылетело из головы.
Я, вздохнув, закрыла глаза, во всем теле ощущалась, какая-то странная легкость. У меня перед глазами вдруг ясно встал образ моего спасателя. Бронзовое тело, покрытое капельками воды, твердый голос и… Плавки. Вдруг, я явно представила его плавки, сильно выпирающие спереди и на меня, волнами стало накатывать дикое, почти животное возбуждение. Как он прекрасен, этот, Аполлон или Нептун, я запуталась в этих именах, героев древнегреческих мифов. И вдруг, за этим прекрасным, почти фантастическим образом, проступил другой образ. Образ, который вызвал во мне приступ неудержимого смеха. Это был мужчина средних лет в растянутой белой, отдающей желтизной майке, и семейных трусах в горошек. Сквозь выступившие на глазах от смеха слезы, я вдруг узнала этого мужчину.
Я, узнала в нем своего мужа.
Смотрела на его нелепую фигуру, прячущуюся за прекрасным изваянием Геракла и, не могла удержать приступы истерического смеха душившего меня. Боже, как же он был смешон. И с этим человеком я связала свою судьбу, как была права моя мать, когда говорила что он, мне не пара. Какой же я была дуррой! Вдруг, сквозь образы прекрасного Аполона и комичного мужика в трусах по колено, проступил чистый и, прекрасный образ арабского шейха, такой, каким он изображался в иллюстрациях к сказкам, которые я читала в далеком детстве. Читала и представляла себя прекрасной Жасмин или, Шахерезадой живущей в большом дворце с голубыми куполами с позолоченными полумесяцами, и фонтанчиками во дворе. С сотнями слуг, исполняющими любые мои прихоти. О. Как я мечтала об этом, а что получила в итоге. Тесная квартирка в «хрущевке», ежедневная скучная и никому не нужная работа и… и, секс, два раза в месяц!
Вдруг мысли о сексе нахлынули на меня как поток.
Боже, я живу уже 18 лет лет в браке, а полного удовлетворения так и не получила, ни разу. Ужас! А ведь годы - то идут. Что мне вспомнить из своей прошлой постельной жизни? Да нечего мне вспоминать. Права Катька, нужно было жить в свое удовольствие, делать то, что хочется. Я почувствовала как эти мысли, постепенно возбуждают меня. Мое тело превратилось в сплошную эрогенную зону. Я провела ладонями по плечам и, вдруг почувствовала острое желание, ощутила как мне, вдруг остро захотелось секса, как стало горячо и мокро внизу живота. Где-то на задворках сознания, полыхнула, но тут же, угасла, слабая мысль:
«Светка, да что же ты делаешь?»
Я встала, чувствуя, как дрожит мое тело от возбуждения. Мои руки легли на мои груди, пальцы нашли набухшие соски. Меня пронзил разряд высокого напряжения.
«Нет»! — Подумала я, — так не пойдет. — «Почему, ну почему я отказалась!?» — Мысленно восклицала я.
Я ведь могла испытать все чувства, о которых раньше могла только мечтать, мне стоило лишь; согласится. Неужели ради того, чтобы вновь увидеть своих детей, я, не пойду на то чего он от меня хотел? Мне вдруг вновь стало смешно.
Если ради того чтобы вновь увидеть детей мне придется переспать с ним, ха, я легко сделаю это. Конечно, сделаю, а чем я рискую? Изменить мужу? Его смешная фигура сжавшись, пряталась за широкими плечами Посейдона. Я вдруг сделала шаг вперед.
— Ха-ха-ха муженек, отойди и не мешай мне, я, ради того что бы вновь встретится со своими детьми, сделаю то, чего он хочет. И ты, мне не помешаешь. Муж, ха-ха, муж объелся груш, — пришла мне на ум, глупая рифма, произносимая всеми изменницами. Я зашагала, вперед отталкивая рукой смешную и жалкую фигурку мужика в семейных трусах, трусливо шнырнувшую за бронзовую статую Посейдона.
Я решительно толкнула дверь и она, открылась! Все это время, она была не заперта!?
«Какая же я дура! Сколько времени я потеряла, я ведь, могла давно быть с ним. О, теперь я не упущу свой шанс, нет. Я, иду! Я вернусь к своим детям, даже если мне для этого, придется заняться с ним, сексом!»
И вдруг поняла, я займусь с ним сексом, уже не только для того чтобы вернутся домой, нет. Я сделаю это, потому что хочу. Да, в тот момент, я дико хотела его, этого "Аладдина".
Я, дико ХОТЕЛА секса с ним!
Как во сне, шатаясь и держась за стену, я побрела в сторону каменной лестницы. У меня была только одна цель, и я, должна была достичь её. Мой "Алладин", мой сказочный принц, я иду к тебе. И с жаром в голове, понимала: я хочу ощутить его в себе. Как я хочу быть его игрушкой, как хочу его в себя.
Он сидел все в той же позе и в том же красном, шёлковом халате.
Его лицо расплылось в довольной и надменной улыбке, когда я, виновато тупя глаза, вошла в его спальню.
— Видишь. — Сказал он со своим божественным акцентом, — я, был прав, все вы шлюхи. — Я молчала, с наслаждением внимая его мелодичный голос. Соглашаясь со всем, что он говорил. Я вошла в комнату. Да в этот момент, я была готова терпеть его обидные слова, терпеть насмешки и издевательства, я хотела быть его шлюхой. Грязной потаскухой, и желала его горячее тело.
— Снимай платье. — Скомандовал он, а я поняла, что мне самой, вдруг захотелось раздеться перед ним. Предстать голой, перед этим самцом, чтобы он, любовался моим телом, поедал его взглядом. Заводясь всё сильнее я, покачивая бедрами, стянула платье через голову, отчасти сознавая, что творю что-то запретное но, от этого, лишь сильнее заводилась. Стоя перед незнакомым мужчиной лишь в одних трусиках и полупрозрачном лифчике, я чувствовала дикое животное возбуждение. Я, не отрываясь, глядела в глаза своего восточного принца и медленно снимала последнее.
О Боже! Ну, когда же он, подойдет ко мне!? Подойдет, чтобы овладеть мной, этой похотливой самкой текущей любовным соком под взглядом его черных глаз.
Он, ухмыляясь, поманил меня пальцем, и я как послушная девочка, подошла и, встала перед ним. Он встал, и все также, ухмыляясь, взял меня за грудь. Его прикосновение словно током пронзило меня, мои соски на груди до боли напряглись. Я была готова молить его овладеть мной.
— Все вы шлюхи, — говорил он, злорадно ухмыляясь, — здесь у вас, ВСЕ женщины шлюхи. Сколько вас было, скольких я поимел вас, таких замужних шлюх. Вы все, любите нас потому что, ваши мужики слабаки. Как хорошо, что есть такая страна, где все женщины шлюхи. — Говорил он все громче и громче, и я, с трепетом впитывала каждое его слово, соглашалась со всем, что он говорил. И чем больше он говорил, тем больше я ему верила. Считая его правым. А ведь и правда, еще ни когда я не испытывала ни чего подобного, еще ни когда не была так возбуждена.
Моим первым мужчиной был муж, все прошло не так как я, себе представляла, не так как писали в книгах и как показывали в кино.
Вместо романтической ночи, которой я, должна была лишиться девственности, было банальное совокупление на заднем сидении его недорогого автомобиля. Это случилось за месяц до свадьбы. Я не испытала ничего кроме боли, но тогда я все списала на неподходящую обстановку и, неудобное положение. Всё кончилось за три минуты. Все мои девичьи грезы, фантазии, все это разбилось о суровую реальность.
А теперь мой принц, вот он! Неужели я не отдамся ему? Нет, возьми же меня!
Как в тумане я легла на широкую кровать и, согнув ноги в коленях, широко их развела.
— Хочешь меня? — Спросил он надменно.
— Да. — Ответила я, теряя терпение.
— Проси меня!
— Возьми меня. — С нетерпением в голосе, произнесла я.
— Не так! — Грубо сказал он.
— Возьми меня. — Томным голосом попросила я его.
— НЕ ТАК!!! — Теряя терпение, крикнул он.
Я спустилась с кровати и, встав перед ним на колени, обратилась к нему еще раз:
— Возьми меня хозяин, мой господин я, твоя. — Где-то далеко, на самых задворках разума, я осознавала, что творю нечто нереальное, противное всему моему существу, но сейчас, мне было плевать на это. Ведь я, стояла на пороге самых сильных, самых незабываемых ощущений, рядом с которыми секс с мужем, выглядел как «запорожец» на фоне «Ягуара» И я, не могла запретить себе окунуться в эту сказку. Не могла, да и не хотела. Почему, с какой стати, я должна пренебрегать этим подарком судьбы.
— Попроси меня по-настоящему. — Произнес мой Аладдин.
— Да, мой хозяин. — Мне хотелось чувствовать себя его рабыней, игрушкой в его сильных руках. Его шлюхой. Я развязала на нем халат и, обнаружила, что под ним нет белья, его нефритовый стержень покачивался у самого моего лица. Он был огромен!!!
И я сделала то, чего он от меня ждал! С трепетом, и с вожделением голодной хищницы, обхватила я губами этот стержень, стараясь вобрать его весь, и почувствовала, что никогда в жизни, НИКОГДА, не держала во рту ничего вкуснее и, желаннее! Я всегда терпеть не могла фелляцию, меня от неё тошнило, считая это унизительным, НИКОГДА не поддавалась на уговоры мужа, а вот сейчас, делала ЭТО сама и, делала с УДОВОЛЬСТВИЕМ. Я делала это долго, с упоением, а потом, он потянул меня за волосы, толкнул коленом к кровати, и я вновь легла на постель, широко разведя колени. Когда он, вошёл в меня, я, готова была кричать от восторга, плакать от наслаждения и счастья, и даже, боли! Его стержень был так огромен, что заполнил меня всю. Растягивая, мне казалось, что он, вот-вот разорвет меня! Казалось еще движение и, он пронзит меня насквозь. Остатки разума во мне померкли, я подавила в себе жалкие попытки моего разума избежать его проникновения, напротив, я жаждала момента, когда смогу почувс
твовать в себе его животворящее семя. И я, с остервенением подавалась ему навстречу.
О да! Неужели! Его орудие, наконец-то, во мне! Восторг.
Мне кажется что, оно, настолько огромно, что, пронзает меня насквозь, заполняет полностью, еще секунда и, пробив мое лоно, достанет до сердца. Оно, приносит мне сладкую боль и, неземное наслаждение. Я, с трепетом жду, когда этот монстр заполнит меня изнутри своим семенем и, даст начало новой жизни во мне. Я хотела, чтобы он заполнил меня, желала этого, хотела и знала что это, случится. Я ведь еще могу забеременеть, могу выносить ребенка, ЕГО ребенка! Эти мысли окончательно сделали из меня животное, в тот момент, я была самкой, похотливой самкой, жаждущей секса и, оплодотворения. Горячий фонтан забил в меня и я, провалилась в пучины сильнейшего оргазма. Самого сильного за всю мою жизнь! Ощущения, пережитые мной в супружеском ложе, были ни чем, просто жалкой тенью, по сравнению с этой феерией. Это была фантасмагория. Головокружительное падение, и я, падала. Падала всё ниже, и уже не хотела взлетать. Я кричала и выгибалась, мои ноги тряслись, в судорогах я умаляла его не пр
екращать, мне казалось, что теперь, лучше умереть все равно никто больше, не сможет подарить мне такое чудо. И я кричала, и плакала, и требовала не прекращать, просила его: — Ещё, еще.
А он, довольно ухмылялся и говорил; что таких сук как я, только так и нужно иметь. Я извивалась на постели, когда он оттолкнул меня словно ставшую ненужной, использованную игрушку и хлопнул в ладоши, зовя кого-то. Рядом с кроватью появился Посейдон, он смотрел на меня презрительным взглядом.
— Выброси её, она больше не нужна мне. — Спокойно произнес мой Аладдин и, запахнув халат, вышел, даже не удостоив меня своим взглядом. Посейдон, склонился надомной и, заглянув мне в лицо, ухмыльнулся, потом на моё лицо опустилось что-то плотное и темное.
Всё это я, наблюдала словно со стороны, словно была лишь сторонней наблюдательницей секса Араба похожего на сказочного персонажа, и Русской замужней женщины-шлюхи, которая стоя на коленях, умаляла своего господина поиметь её. Потом, я почувствовала, как меня, куда-то повели, даже не помню, переставляла ли я ноги, я задыхалась, мне не хватало воздуха и в голове моей шумело. Кажется, я пыталась кричать, сопротивляться, мне не хотелось ни куда идти, но мой язык онемел, а тело не слушалось и горло не пропускало воздух. А потом, остался лишь безграничный, умопомрачительный стыд. Мне стало так стыдно, перед собой, перед мужем, перед детьми, даже перед этим Аладдином и его командой. Этим Посейдоном, что вел сейчас меня, держа за талию. Я хотела, растворится в воздухе. Смешаться с пылью на тротуаре, кануть на дно морское, исчезнуть из жизни. Но я, не могла ничего сделать, я превратилась в ничтожество, и даже меньше, я превратилась в абсолютное ничто. В субстанцию без тела, без р
ук, ног, сердца, в один сплошной стыд, который, я это понимала, мне уже не суждено пережить. И я, чувствовала что умираю, как гаснет то, что когда-то считалось Светланой, женой, матерью. Потом, кажется, меня куда-то везли, но этого, я уже почти не помню. Я умирала и чувствовала это, и ждала этого момента, даже не пытаясь сопротивляться тому, что затягивало меня в этот бездонный омут, в чёрную пучину, из которой, я и это чувствовала, мне уже не выбраться никогда. Я умирала и хотела этого, с нетерпением ждала того момента, когда моё сердце сделает последний удар. Но он не наступал, сердце по-прежнему продолжало медленно и тяжело биться. Откуда то, словно из другого мира, я слышала голоса, мне задавали вопросы. По-моему, я что-то отвечала, кто-то смеялся, меня толкали, трясли, и вдруг, я увидела себя со стороны. Я шла, по темной улице, абсолютно голая, проезжающие машины слепили фарами, сигналили. И водители, высунувшись в окна, кричали что-то, визжали, свистели. Идти становило
сь все труднее, я споткнулась, упала и начала захлебываться, по-моему я попала в воду, потом, наступила темнота. Я, как в спасение, провалилась в спасительную темноту и поняла, что это конец. Да это был конец, последним моим видением, стала голая женщина, лежащая в придорожной канаве. Мне показалось, что я умерла и сейчас, была даже рада этому…
ГЛАВА 5
… Если я умерла то, почему мне так плохо. Почему так мутит, почему у меня так кружится голова? У меня, что, есть голова? О Боже! Я слышу голоса, это что, ТОТ свет. Или, еще что то? Если я умерла, то почему я слышу голос Кати, чувствую лбом её прикосновение, почему меня знобит? Говорят в раю комфортно, или, это не рай, а что. Неужели ад. Господи, за что!? «А разве не за что» — Пронзила меня гневная мысль, «не ты ли ползала по полу и, протягивая руки, и давясь слезами, умоляла какого-то Араба, тебя поиметь. Да за такое, не то что в ад, а и…» — Мысли сорвались, я не смогла придумать, что-то страшнее, чем ад.
— Света, Света ты меня слышишь? — Катя гладила меня по лицу.
Я, хотела ответить и не смогла, губы, словно слиплись. Я с трудом приоткрыла глаза и, прямо перед собой увидела лицо Кати.
— Слава Богу, Светка ты жива! — Видя, что задрожали мои веки, оживилась Катя. — Ты меня узнаешь? — В голосе Кати чувствовалась тревога.
— Катя… — Наконец выдавила из себя я.
— Слава Богу, Светка. Я так боялась что ты, меня не узнаешь.
— Где я? — Задала я слабым голосом, резонный вопрос.
— В больнице, Светочка, ты не волнуйся, врач сказал с тобой, все будет хорошо, это отравление.
— Отравление?
— Да, Света, ты чем-то отравилась.
— Но я… — я хотела сказать, что ничего не ела но, вдруг, неожиданно ясно вспомнила бутылку с водой со странным привкусом. Это было как толчок, воспоминания вдруг навалились на меня так четко и ясно, я вдруг четко вспомнила, что со мной произошло, почти все. Но и от того что я вспомнила, мне стало так противно что меня, тут же стошнило. Меня рвало, выворачивая все внутренности, Катя держала возле моего лица пластиковую чашку и приговаривала мне как маленькому ребенку:
— Все, всё Света, всё. Уже хорошо, уже всё хорошо. — Я схватила её за руку и из глаз моих хлынули слезы. Я рыдала, и никак не могла остановиться.
— Что со мной? — Спросила я, когда рвотные позывы прекратились и я, смогла вздохнуть.
— Ты отравилась Свет. — Голос Кати немного дрожал.
— Отравилась? Чем. — Я откинулась на подушку, в голове немного прояснилось и я, уже могла думать.
— Врачи говорят, что это какой-то алкалоид, вытяжка из каких-то ядовитых грибов.
— Что за чушь, Катя, я не ела ни каких грибов.
— Ну, не знаю, может, тебе подсыпали в еду или питьё, врач сказал, что этот алкалоид, вызывает галлюцинации и, ещё, — неконтролируемоё половое влечение…
— Что? — Но спрашивать смысла не имело, я итак все помнила.
— Ты что, ничего не помнишь? — Спросила Катя.
— Как я здесь оказалась? — Вместо ответа задала я вопрос.
— Тебя на скорой привезли.
— На скорой?
— Да. Полицейские вызвали, когда приехали по вызову, кто-то позвонил и сообщил что у придорожного кафе, по трассе, голая женщина кидается под колеса и пристает к водителям.
— Что-о-о-о!!?? — У меня был шок, такого я, уже не помнила.
— Когда они приехали, один из полицейских, случайно опознал тебя.
— Случайно опознал! Как?
— Помнишь, когда соседний номер обокрали, полиция приезжала, мы тогда с тобой, понятыми были, расписывались в протоколе у них…
— Ну.
— Так вот, один из тех полицейских, тебя запомнил, сказал, что у него память на лица хорошая, а ты, ему тогда понравилась…
Я вздохнула, меня снова мучила жажда.
— Катя, подай, пожалуйста, воды.
Когда я напилась то, спросила подругу:
— Кать, какое сегодня число?
— Двенадцатое. — Просто ответила Катя.
— Что!? — Слабо воскликнула я. — Двенадцатое! Но, мы же, еще вчера должны были быть дома. — У меня вновь закружилась голова.
— Поправляйся сначала. — Сказала тихо Катя.
— Но… — Я не знала, как сказать.
— Не беспокойся, твои, в курсе.
Мне стало плохо.
— В курсе чего? — Я чувствовала как, закладывает уши.
— Я позвонила твоему мужу, и сказала что ты, с отравлением попала в больницу.
— Что?
— Да, Света. Мы с тобой, отравились паленым коньяком, я вот видишь, еще ничего, а ты… вот. — Катя так правдоподобно сделала брови домиком, что казалось, она сама верит в то, что говорит.
— Ну, Катька. — У меня немного отлегло от сердца.
— А мне-то ты расскажешь, что с тобой стряслось? — Понижая голос, проговорила подруга.
— Позже Кать, ладно. Дай в себя прийти.
Катя села прямо и вынула у меня градусник из-под мышки, несколько секунд сосредоточенно глядела на него, потом, улыбнувшись, сказала:
— Ну вот, Слава Богу, и температура в норме, а то холодная, как рыба…
— Холодная?
— Ну да, врач говорит при интоксикации, часто наступает… эта как её… — Катя наморщила лоб, потом вскинула брови, видимо вспомнив, — «гипотермия», вот. — Выговорила она по буквам непомерно умное для себя слово.
— Надо этого Андрея найти. — Я вновь потянулась за стаканом.
— Ты пей, пей, врач говорит тебе жидкости, побольше нужно. — Катя помолчала, потом немного раздражённо сказала: — Да искала я его, понимаешь, ну не работает тут у них ни какой спасатель по имени Андрей. И вообще, их всего двое дежурных по пляжу и оба, уже пожилые дядьки.
— Значит? — Слабым голосом произнесла я.
— А то, и значит. Развели нас как провинциальных лохушек. Это я во всем виновата.
— Ты - то тут причем? — Удивилась я.
— Как причем. Ведь это я, подначила тебя с этим красавчиком в кафе пойти.
— Я сама пошла. — Проговорила я, чувствуя, что Катя, в чем-то права, если бы не её слова, я бы, так и не решилась пойти, в это чертово кафе.
— Все равно… — Вновь начала Катя.
— Брось Катька, кто ж знал, что так будет.
— А что все-таки было а? — Не удержалась Катя от вопроса.
— Потом Катюш, ладно? — Я закрыла глаза.
— Ладно. Я тогда пойду, позвоню, своих и, твоих успокою, а то, мой, уже прилететь собрался. Представляешь.
— Да?
— Да. Но я, сказала ему что бы не переживал, что со мной все в порядке, попросила его денег нам прислать на билеты.
— А с моим, ты говорила? — Осторожно спросила я.
— Говорила, тоже мечется, переживает, к моему ходил денег просил одолжить, чтоб за тобой приехать.
— Ну?
— Чего «ну»? Я позвонила, отговорила, ну зачем ему сюда лететь, меньше знает, спокойнее спит. Понимаешь.
— Ага. — Сказала я, еще раз подивившись Катькиной находчивости. — Молодец Катя. Тертая ты баба, все-таки.
— А-то. — Она озорно задрала свой и без того вдернутый носик.
— Ладно, ты лежи, я на улицу выйду, поговорю. Потом, опять приду. Ладно? — Она встала.
— Ладно Катюша, иди, моему привет передай, скажи пусть не волнуется я уже в порядке.
Катя криво улыбнулась и, подмигнув глазом, сказала:
— Не скучай тут без меня… — Она ушла, а я, осталась наедине со своими мыслями. Я слышала что, женщины подвергнувшиеся насилию, впадают в депрессию, но, как ни странно, я ничего подобного не ощущала. Да было противно, противно даже вспоминать то, что со мной произошло. Ясно как день; я была не в себе. Разве я, способна на такое? Представив себе лицо того Аладдина, я почувствовала вновь рвотный позыв. Собрав всю волю в кулак, я подавила его и сделала пару глубоких вдохов. Даже лежа на больничной койке вспоминая себя, всё то, что я творила, мне хотелось провалиться сквозь землю. Слава Богу, мы далеко от дома и никто из знакомых не видел меня в таком ужасном виде.
Ужас!
Это ж надо, останавливать машины и, приставать к шоферам!
УЖАС!!!
Потом, слабость взяла своё, я кажется, задремала. Проспала я наверно долго, потому что когда открыла глаза, за окнами уже смеркалось, а в палате кроме Кати, был еще один мужчина. Судя по костюму, под накинутым на плечи халатом, работник органов. Видя, что я открыла глаза, он обратился ко мне:
— Здравствуйте. Как вы себя чувствуете?
— Здравствуйте. Спасибо, уже лучше.
— Я, следователь. Сможете говорить, у меня к вам пара вопросов.
— Да. Думаю, да, только… — я сделала паузу, — я мало что помню.
— Ну, хотя бы что-то…
— Хорошо. — Мне, очень не хотелось рассказывать то, что со мной произошло. Поэтому прибегла к спасительной тактике, притворяясь, что ничего не помню. Но я чувствовала что, кое-что рассказать мне все - же придется, так мне самой будет легче. Я смогу как бы поделиться с кем-то своей ношей. Самое мне неприятное, я утаила, не стала рассказывать, как со мной происходили страшные и отвратительные вещи, как я, словно полоумная ползала по полу, умаляя это чудовище, теперь он мне ни кем иным, и не казался, «осчастливить» меня, пролить в меня свое семя, зародить во мне новую жизнь. Тьфу, как омерзительно! Как вспомню, так тошнит. И неужели это была я.? Неужели это могло произойти со мной. Боже, что я скажу мужу? Память услужливо возродила во мне, видение, картинку, ту сцену, где он, жалко дрожа в семейных трусах по колено, в страхе прятался за плечами прекрасного великана.
Боже!
Неужели, подсознательно мой муж, мне таким и кажется. Нет. Это не возможно, ведь он, совершенно не такой, я отказываюсь верить в то, что человек, которого я люблю, внутренне мне так противен. Это не возможно, это… Я терялась в своих мыслях, предательски всплывали в моем мозгу те нереальные ощущения, которые я пережила. Я понимаю, это было последствие наркотического опьянения, но… такое не забывается. Я, — я была в этом уверена, — еще не скоро смогу получать удовольствие от секса, все время, вспоминая, ту испепеляющую страсть, что я испытала.
— Вы можете описать лицо этого человека, который вам представился как, Андрей.
— Он, — я напряглась, — такой, он словно высечен из камня… — Я дала описание лица Посейдона, таким, каким я его запомнила, и добавила: — Волевое, чуть скуластое лицо, мускулистые плечи, красивые ноги и… и всё.
Я понимала, что этого мало, но больше я ничего не могла сказать о нем.
— Вы, не подвергались сексуальному насилию? — Немного тише спросил он.
— Я ничего не помню. — Солгала я.
— Хорошо, об этом, мне расскажет врач. Вас нужно проверить, возможно, вы просто не помните, во всяком случае, нужно проверить на ВИЧ и прочие вен-заболевания. Поймите меня правильно, но с вами всякое могло случится и, будет лучше, если вы… — Следователь не договорил, гневный взгляд Катерины заставил его замолчать.
— Спасибо, — сказала я, — я сдам все анализы, это мне самой нужно, я ведь, замужняя женщина, у меня дети. Мне не нужны сюрпризы. — Мне было тяжело говорить это, представить страшно, что если этот Араб, наградил меня чем то? Я лихорадочно вспоминала события той ночи и краем сознания увидела смутную картинку, мне показалось, как будто, на нем, была резинка. Это воспоминание, меня немного успокоило, но где гарантия, что он, был единственным.
Меня снова бросило в жар.
Следователь еще, что-то говорил, я по моему отвечала, но слов его не слышала, меня бил озноб, сердце бешено колотилось, и я понимала, что пока не увижу результаты анализов, я не смогу успокоится. Сразу же, как следователь ушёл, я обратилась к Кате:
— Катя, милая, позови мне врача.
Катя испуганно поглядела на меня.
— С тобой все в порядке? — Испуганно спросила она.
— Позови, Кать а.
Катя выскочила в коридор и на пять минут исчезла, потом вернулась запыхавшаяся со словами:
— Я вовремя, врач как раз домой уходил, еле догнала. У-у-ф. — Катя опустилась на край кровати. В палату вошёл симпатичный мужчина средних лет, он был уже без халата и с сумкой, через плечё.
— Что случилось? — Спросил он меня.
— Доктор, мне, — я бросила взгляд на Катю, та всё поняв, встала с кровати, и выскользнула за дверь. Я посмотрела на женщину, лежащую у стены, но та, или спала, или делала вид, что спит. — Мне нужно с вами поговорить. — Закончила я.
— Да, я вас слушаю. — Он поправил очки и слегка пригнулся ко мне.
— Доктор, мне нужно знать… — Я все никак не могла решится, он пришёл мне на помощь.
— Вы хотите знать, не подвергались ли вы насилию? — Если бы не его деловой тон, и полное отсутствие эмоций, то я, так и не смогла бы задать вопрос.
— Нет не это, это я и так помню.
— Да? А что же тогда? — Несколько удивленно спросил доктор.
— Мне нужно знать… не… заражена ли я чем либо…
Доктор сделал серьезное лицо и сказал:
— Результаты ваших анализов будут готовы только завтра, но, от себя скажу: По-моему, вам не о чем беспокоится, вас осматривал акушер-гинеколог и кроме легких механических повреждений влагалища, он ничего не обнаружил. Похоже, ваш насильник сам, очень боялся заразы или, боялся, что его опознают по группе спермы, не знаю, в любом случае…чужого семени в вас, не было. — Я вздохнула с облегчением. В голове вдруг образовалась полная пустота. — Забеременеть вам точно не грозит, а вот, насчет болезней… точно будет ясно, когда придут анализы.
— Спасибо доктор. — Выдавила я, чувствуя, как дрожит голос.
— Отдыхайте, набирайтесь сил и,.. — Он немного помолчал и окончил, — я бы не стал говорить мужу о случившемся… Мы мужики люди разные, бывали случаи, когда муж, узнав об изнасиловании жены, он… — Доктор замолчал не зная как окончить фразу, потом все же сказал: — Ну, не получалось у него больше, а бывало, что и наоборот. Это, дело личное…
— Спасибо, — поблагодарила я, — а можно будет ЭТО не вписывать в историю болезни?
Доктор поднял бровь, и понимающе подмигнув, сказал:
— Дождемся результатов анализов и если все в порядке, я… — он секунду помолчал, — мы не впишем это в вашу историю, думаю, это возможно.
— Благодарю вас. — Я постаралась изобразить на лице улыбку.
Доктор поглядел на часы и, бодро проговорил:
— Поправляйтесь, отдыхайте, всё будет в порядке, а мне пора. — Он подмигнул озорно глазом и вышел. В палату вошла Катя.
— Ну что, расскажешь теперь, как было на самом-то деле?
— Версия для следователя тебя не устроила. — С ироничными нотками в голосе проговорила я.
— Уж кто-кто, а я-то, точно знаю, что всё это брехня. Давай колись.
— Ну слушай… — И я рассказала ей всё, с самого начала и до того момента когда я, потеряла сознание.
Катька, слушала не перебивая, по временам морщась и делая мину отвращения, особенно когда я пересказывала ей содержание его «откровений» Когда же я закончила, Катя, проведя рукой по волосам, выдала:
— Да что бы я, еще раз с Арабом мужу изменила! Фу! Нет. Теперь с кем угодно, но только не с этими.
Мы поглядели друг на друга и вдруг рассмеялись…
ГЛАВА 6
Всю ночь я лежала как на иголках. Сон не шёл и под утро, я была абсолютно разбитая, словно не спала много ночей подряд да ещё, эта слабость, последствия интоксикации. Меня мучила жажда, но хуже всего меня мучила неизвестность. За окнами давно рассвело, а я, всё еще лежала в постели и даже не вышла к завтраку. Врач пришёл сразу после завтрака. Я пыталась по выражению его лица прочесть, с какими же новостями он пришёл ко мне. Он приветливо улыбнулся и поздоровался со мной.
«Так пока ничего» — Думала я, продолжая изучать его лицо.
Он встал у кровати, засунув руки в карманы халата, некоторое время изучал меня, потом присел на край койки, и, пощупав пульс, потрогав лоб, наконец, начал:
— Я ознакомился с результатами анализов вашей крови, и… — он сделал паузу, от которой у меня замерло сердце, — в вашей крови… — он опять замолчал, моё сердце, по-моему, остановилось, а я превратилась в одно сплошное ухо. Он взял меня за руку, и заглянув мне в глаза, сказал:
— В вашей крови, ничего не обнаружено. — Он говорил это медленно, с каменным лицом, от всего этого я растерялась.
— Что? Что вы сказали? — Он, еще секунду помолчав, растянул рот в улыбке.
— Вы здоровы, госпожа Коркина.
У меня зашумело в голове, и я почувствовала что падаю, хотя, я итак лежала. Врач продолжал любоваться произведенным эффектом.
— Здорова? — Наконец, выдавила из себя я.
Садист врач вновь стал серьёзным.
— Через три месяца вновь сдадите кровь, но, похоже, вам повезло. Повезло, что насильник был единственным мужчиной в ту ночь, и он сам, боялся заразы, не меньше чем вы.
— Теперь можете спокойно поесть, а то, цвет вашего лица мне что-то не нравится.
Он встал и, улыбнувшись, подмигнул мне.
— Поправляйтесь скорее, ваш муж наверно соскучился, по вам. — Он пошел к выходу но уже перед дверью, остановился, и обернувшись вдруг сказал:
— Знаете, а ваш муж, — глупец.
— Почему? — Удивленно спросила я.
— Отпускать без присмотра ТАКУЮ женщину…
— Какую? — Вновь не поняла я.
Врач криво улыбнулся и, взявшись за дверную ручку, добавил:
— Такую! — Он скрылся за дверью, а до меня только дошло, он сделал мне комплимент.
Я откинулась на подушку, но полежать в постели в это утро, мне было не суждено. Практически сразу же после ухода врача, в палату буквально ворвалась Катя и строгим голосом, но весело сказала:
— Так, больная. Вам положены прогулки по свежему воздуху и положительные эмоции.
Катя присела на мою койку, а я, сев вдруг прижалась к ней как к матери, обняв её руками за талию.
— Я есть хочу. — Проговорила я плаксивым голосом.
— Ну, вот и классно. — Воскликнула Катька, — сейчас мы с тобой пойдем в кафе и, позавтракаем, хотя, уже скорее обед. Но мы все равно будем завтракать, представляешь, я там вчера с официантом познакомилась, такой клевый парнишка. — Катя театрально вздохнула, — жаль, что мы завтра улетаем, а то…
— Эх, Катька-Катька. — В шутку нахмурилась я.
— А что? — Невинно спросила она.
— Мы улетаем завтра?
— Да. Если ты, не в курсе, тебя сегодня выписали.
— Да!? Я, не в курсе.
— Хм, а чем это вы тут с врачом занимались. А?
— Ну, Катька. — Только и смогла проговорить я.
— Давай одевайся, наводи марафет, и идем, нас ждут новые приключения.
— Катя, — позвала я.
— Да? — Она вопросительно посмотрела на меня.
— Спасибо тебе.
— За что!? — Она удивленно уставилась на меня.
— Ну, помнишь, ты говорила, что я ещё благодарить тебя буду?
Катя нахмурилась, вспоминая, потом её брови взлетели и она, засмеялась.
— Спасибо. — Повторила я, и тоже рассмеялась…
* * *
К счастью, приключений больше не было. Мы с Катей спокойно позавтракали, и весь остаток дня посвятили сборам в дорогу. Вечер мы провели в своем номере, распивая красное вино и вкушая фрукты. Так окончилось моё курортное приключение, на следующий день, я была уже дома. Муж, соскучившийся по мне, заключил меня в жаркие объятья, правда в эту ночь, мне пришлось его разочаровать, обмануть, сказав что у меня, «критические дни» и, избежать близости. Если честно, меня еще долго мутило от упоминания о сексе, но, это уже совсем другая история. Я не стала расстраивать мужа, говоря ему правду, Слава Богу, все обошлось. Я надеюсь, время залечит мою рану, пусть это останется моей тайной и загадкой для мужа, загадкой того, почему, меня ТОШНИТ, от Арабских сказок...
27: 09: 2012. КОНЕЦ.
