Настя мыла посуду, когда я зашел на кухню и сел за ее спиной.

 — Как на работе? — спросила она, не оборачиваясь.

 — Нормально, — отделался я дежурной фразой и уставился на свою жену.

В свои 25 она умудрилась сохранить восприятие и непосредственность совсем еще молоденькой девочки, обладала фигурой, которая восхитила бы любого ценителя настоящей русской красоты, характером ангела, ну, по крайней мере, для меня. А своих мнений я стараюсь никому не навязывать.

Я смотрел и думал, как же мне повезло, что я живу с этим человеком, как мне повезло, что в любой момент я могу сделать то, о чем мечтают тысячи, встреченных ею на улице мужчин, окидывающих жадным взглядом ее грудь, которой тесно в любой кофточке, ее бедра, плавно скользящие под тканью тонких брюк, как они представляют себе эти несбыточные картины, как мечтают прижаться своим естеством, к этому прекрасному и родному телу.

Я медленно сполз с табуретки, встал на колени и прижался губами к маленькой полоске кожи между легкой домашней юбкой и вязаной кофточкой жены. Язык сам нашел упругую ложбинку, в том месте, где спина плавно изгибается, переходя в нечто более сладкое. Руки мои обхватили ее бедра, сминая тонкую ткань юбки. Настя замерла. Практически неуловимым движением ее тело качнулось ко мне, впитывая ощущения, вызываемые кончиком языка, медленно, круговыми движениями перемещающимся по телу.

Невозможно словами передать всю прелесть ощущений. Мои руки, через юбку ощущали гладкость кожи и упругость ягодиц, податливая ткань следовала за ладонями, которые массировали и ласкали то что она скрывала. Язык перемещался уже хаотично, следуя импульсам мозга, ослепленного нежным запахом чистой женской кожи. Кажется она стонала, мне было плохо слышно, так билась кровь в голове, да и другое место не пустовало.

Теперь уже однозначным, не оставляющим сомнения движением, моя жена оперлась на край стола, немного наклонившись, раздвинула чуть шире ноги и оттопырив попочку к самому моему лицу отчетливо и призывно мурлыкнула.

Мои руки уже были под юбкой. Они медленно поднимались вверх, открывая ноги на всю их длину, открывая голые ягодицы и манящий разрез между ними. Сегодня жена одела стринги. Меня всегда возбуждало сочетание сильных широких бедер жены и тоненькой полоски ткани, подчеркивавшей прекрасную женственность Насти. Алая ниточка терялась в темной щелке между полушариями и мне это показалось самым замечательным зрелищем на свете. Юбка уже больше походила на пояс, скрученный в районе талии и мои губы медленно, словно продолжая движение по ложбинке, начали скользить вниз. Прерывистое дыхание Насти было для меня музыкой, в такт которой я танцевал с ее кожей. Мой язык то напрягался, сильными ударами тараня нежную плоть, то мягко скользил и облизывал, мне хотелось вылизать ее всю, с головы до ног и всю эту страсть приняла на себя ее попа. Мои ладони сжимали бедра с боков, в то время как большие пальцы поддерживали две полосочки под ягодицами, легко массировали их, неуклонно сближаясь. Поцелуи, нежно касались кожи, легко передвигались по округлостям, стремясь к ногам, а в следующий момент я уже всасывал в себя ее плоть. Мне казалось, что вся половинка в этот момент может поместиться у меня во рту. Я готов был рвать зубами, откусывая огромные куски и эта жажда насилия в сочетании с огромной нежностью кружила меня, я уже не чувствовал пола под коленями, я не замечал, окружающего. В один из моментов я почувствовал, что напрягшийся член, который давно уже вырвался из трусов, прижался к ее обнаженной ноге и я как собачка начал тереться об нее, желая излиться, не соображая где я и что делаю. Огромное мое возбуждение передалось и ей, я слизывал маленькие прозрачные капельки, появляющиеся на коже жены, видел, как колышутся ягодицы в такт невидимым сокращениям влагалища. Я не добрался еще до ее писечки, а она уже кончала и хотела продолжать этот бесконечный оргазм.

Наконец, мой язык словно провалился. Еще, только что он отплясывал на спине и вот уже стремительными движениями скользит по расщелине женской попы, стараясь спрятаться, найти там свое место. Мгновение полета и он упирается в упругое колечко ануса, нет, не упирается — проваливается в него, в таком возбужденном состоянии смазка моей жены затрагивает и этот участок: она кричит! Инстинктивно пытается отодвинуться: нет, не пущу, пальцы судорожно сжимаются на бедрах, наверное будут синяки: ерунда, подтягиваю сладкую чашу к губам. Язык, такое ощущение — удлиняется, проталкиваясь внутрь, носом расширяю себе простор для действия. Она насажена на мой язык и судорожно извивается на нем, ноги ее подкашиваются, я держу, не даю ей упасть а сам лихорадочно вылизываю, проникаю, трахаю ее языком в задницу! Она раскачивается от моих толчков, пытается прижать руку к лобку, я бью ее по руке — не время! Рано! И только тихий стон, чье то жадное урчание (неужели мое?), сосущие и лижущие звуки сопровождают это действие.

Любимая моя! Как мал мой язык, как короток, как хочется мне пронизать тебя всю, овладеть тобой без остатка!

Мои руки уже гладят самое нежное место, внутреннюю поверхность бедер, такая кожа, такая нежная, ладони раздвигают пухлые губки и соединенные вместе большие пальцы проваливаются во влажную, горячую пещерку, ощущая ее судороги, ощущая ее сок, ощущая мягкую и нежную внутренность влагалища. Что-то мешает? Нет... не мешает, усиливает удовольствие, вместе с пальцами внутрь провалилась ниточка трусов, выдергиваю язык, теперь пухлое, словно вывернутое наизнанку темное колечко попы массируется трусиками жены, натянутыми до предела, пальцы ходят внутри, полоска ерзает туда сюда. Настя кричит! Конечно, ведь спереди массажная поверхность ездит прямо по клитору. Моя жена не из неженок, бывает я покусываю ее клитор, бывает массирую жестко — если не сказать — жестоко, а сейчас по его нежной поверхности ездит натягиваясь тонкая ткань, полоска сужается, мокрые трусики не выдерживают формы и полосочка превращается в ниточку, эта ниточка и елозит по клитору жены. Развожу ладони. Теперь большие пальцы находятся внутри, а ладонь одной руки ложится на лобок, в то время как другая разворачивается и прижимается к самой сладкой заднице на свете. Одним указательным пальцем я чувствую бугорок клитора, он уже как маленький парус восстал и кажется сам трется о трусики. Другой палец легко входит в вылизанное только что отверстие, сгибаю слегка указательный и большой, они трутся друг о друга, Настя уже не стонет, она положила голову на руки и пытается не заорать во всю глотку.

Несколько раз произвожу фрикции обоими пальцами, одновременно продвигая их вглубь жены, а потом резко отдергиваю руки, отшатываюсь и смотрю.

Она прекрасна, стройные плотные ножки сходятся вверху, на бедрах видна полоска трусиков, все остальное спрятано между ног, видна веревочка уходящая в глубину. Знаю, что если развернуть ее сейчас, то увижу веревочку на лобке, плавно теряющуюся в пухленьких губках. Настя стоит по прежнему наклонившись, выпятив попу в мою сторону. Мне хорошо видны губки влагалища, уютной подушечкой между ног они обнимают веревочку стрингов и слегка выпячиваются, открываясь наружу ко мне.

Когда я слегка лизнул между этих губок Настя закричала. Ее тело вздыбилось в сильнейшем оргазме, сок брызнул мне на язык и даже на ресницах я почувствовал теплые капельки. Ничего, зная свою жену, могу предположить, что сил у нее еще хвати. Ее многооргазменность всегда заводит меня и я не остановлюсь пока она не запросит пощады. Продолжаю облизывать заветные губки, язык самым кончиком скользит по шершавой поверхности трусиков, а боковые стороны его нежно касаются обоих губок жены.

Пора, трусики мне мешают. Но сниму я их по особому: просовываю пальцы во влагалище жены, глубже, цепляю потонувшую там резинку и начинаю тянуть вниз, к тому моменту, когда трусики мокрым бесформенным комочком падают на пол, по нежной коже Настиных бедер стекают крупные капли нового оргазма.

Я вижу ее влагалище, оно прямо напротив моих глаз, оно как живое шевелится, пульсирует тянется ко мне. Задерживаю дыхание. Ныряю в него. Сначала кажется, что ныряю с головой. Все мое лицо погружено в соки жены. Язык вытягивается в бесконечную струну, Нос раздвигает стенки и тоже помещается в пышущую жаром влагу. Я пытаюсь поднять голову, что бы и подбородок поучаствовал в наслаждении, открываю рот, сосу, пью, высасываю свою любимую, вылизываю ее, яростно трясу головой, все мое лицо доставляет ей удовольствие. Когда я выныриваю, Настю бьет крупная дрожь, ноги ее подламываются и она падает на пол. Когда я прихожу в себя от любовной ярости, вижу, что стою на коленях, раскачивая напряженным членом как копьем, а она лежит прямо под ним, внимательно смотрит широко раскрытыми глазами. Лежит на спине, кофточка не выдержала и тяжелые упругие груди выскочили наружу более чем наполовину. Розовые сосочки отсвечивают в вечернем солнце, нижняя часть полушарий спряталась в переплетениях веревочных шнурочков, стягивающих кофточку спереди. Настя сама вязала ее, она любит средневековье за его открытость: обнаженные ноги и бедра резко контрастируют с верхом, ноги раздвинуты и упираются в кухонную тумбочку, одна рука жены осторожно гладит там, между них, словно успокаивая разгоряченную плоть.

Тихий звук. Настя облизывает губы, толкается ногами и внезапно голова ее оказывается прямо подо мной, под яичками, с раскачивающегося вздыбленного органа падает капелька, секунду скользит по губам и исчезает слизанная быстрым язычком. А потом, этот язычок касается моих яичек. Я не помню сколько это продолжается. Мягкие, нежные движения языка, контраст ощущений теплой подушечки языка и холодок влажной, вылизанной мошонки. Яички поджимаются, необыкновенное чувство касается моего сердца, души, я люблю эту женщину. Она рывком переворачивается, становится на колени и вот уже теплое дыхание ощущается на головке. Она не торопится, нежно оглядывает его, дышит, изучает, словно в первый раз. Проводит пальчиком по всей длине, а потом, внезапно и очень нежно, верхняя часть головки скрывается между нежных губок жены. Такое неописуемое тепло, такая нежность, такой кайф! Я медленно оседаю, сажусь удобнее, опираюсь спиной на мягкий уголок, а жена, встает на раздвинутые колени, прячет мои ноги между ними и, прогнувшись, жадно ласкает мой член. Все глубже, глубже, я проваливаюсь, назад, опять глубоко, ее горло ласкает меня, ее губы сжимаются все крепче, словно в попытке высосать все изнутри меня, ее руки гладят меня голым половинкам задницы, приближаясь: стой, туда нет, не надо! Она насильно приподнимает меня что-то происходит, и я сажусь прямо на ее оттопыренный палец: нет! Ни на минуту не останавливается покачивание члена в глубине ее горла. Ни на секунду не остановила она движений: вот... сейчас, сейчас взорвусь, она отпрянула. Раздувшаяся головка предупредила ее и она остановилась за микросекунду до черты, выдернула палец, улыбнулась, не далась, когда я попытался пригнуть ее голову обратно. Тихий шепот: — Ну вот, а ты боялся.

Ну хорошо, теперь держись, нет, она меня еще не отпустила, прогнула спину, прижалась грудями к ногам, холодок по позвоночнику, влажной своей щелочкой, начала движение, вверх вниз, вперед назад, она дрочит об меня, смотрит мне в глаза и улыбается. Напряженные соски легонько трутся об меня, прямо передергивает, такое это удовольствие, она то прижимается ко мне и тяжелая грудь полностью ложится на меня, то приподнимается и я едва чувствую легкие касания. Распущенные волосы скользят по коже, дополняя контрастом своих касаний нежное дыхание сосков. Нога уже вся мокрая, Настины движения ускоряются, все быстрее, быстрее и вот она без сил падает на меня, лицом упираясь в грудь, сжимая изо всех сил ноги обливает меня своим соком, а член внезапно оказывается между роскошных грудей жены. Пот заливает ложбинку между ними и мой стержень двигается там совершенно беспрепятственно.

Я люблю эту женщину, каждая частичка ее тела создана для меня, каждым своим движением она любит меня и доказывает мне свою любовь. Она привстает, я успеваю обнаженной головкой члена провести по напряженному соску груди, пытаюсь трахнуть его, засунуть в свою щелку... Опять тихий стон. Медленно, поднимается ее тело и так же медленно опускается вновь на меня. Я чувствую обволакивающее прикосновение мокрых губок на головке, чувствую, плотно обхватившие меня стенки, она садится на корточки и медленно, словно в трансе начинает приподниматься и опускаться, приседая на мне. Тело прогибается, грудь высоко поднятая скользит по губам, языку. Каждое приседание, надевает ее на меня, оставляет влажный след на соске левой груди, правой, левой, посередине. Совершенно ошалевший хватаю ее сиськи сдавливаю руками и засовываю в рот сразу оба соска, не помещаются, шире рот, засосать в себя, загрызть, прикусить, что бы она стонала от сладкой боли.

Она останавливает меня, перекидывает одну ногу, нарочно, задирая повыше, что бы мелькнуло перед глазами оно, потайное влажное место, перекидывает другую и вот она уже сидит спиной ко мне, упираясь в ноги, приподняла бедра: ждет. Секунду любуюсь обалденной задницей жены, а затем направляю член в цель. Она отклоняется подальше к ногам, напряженный член с трудом берет такой угол и железными своими стенками массирует заднюю часть влагалища, надо помочь. Облизываю палец, нет мало, просовываю его вместе с членом, а затем мокрый от ее выделений подношу к маленькой дырочке повыше. Во время очередного приседания она сама насаживается на него, палец мгновенно проваливается, сегодня не надо подготовки, ощущаю за тонкой стенкой себя. Начинаю другой рукой перебирать пальчики на ноге, гладить пяточку, жаль язык не как у хамелеона... тот вмиг бы дотянулся... Столь долгого издевательства она не выдерживает. Встает, разворачивается, скидывает с себя кофточку, успеваю только мазнуть губами лобок, садится обратно тесно прижимаясь ко мне, ее грудь скользкая от пота тесно прижалась к моей, ноги обхватили меня со всей страстью, я весь в ней, головка, наверное, упирается прямо в матку, а клитор, касается основания члена. Мы оба знаем — это все, дольше мы не выдержим. Медленно, глядя на меня, начинает она первые мягкие движения, целую ее шею, иногда достаю грудь. Кажется даже ощущаю плотный шарик клитора, прижавшегося к члену, скользящего по нему, массирующему меня. Улучаю момент и резко шлепаю ладонью по ее заднице, мгновенный вскрик, толчок, она выгибается в сильнейшем оргазме и я. Кричим одновременно. Извини любимая, больше не могу. Хватаюсь за ее бедра, резко насаживаю ее на себя. Спасибо, любимая! Выстреливаю в нее, погружаюсь все глубже и глубже, хочу засеять всю ее глубину, насаживаю и насаживаю ее на себя. Она падает на меня, густые волосы накрывают лицо непроницаемым шатром. Что-то шепчет. Люблю тебя Настенька, больше жизни люблю. Выключаюсь на минуту, ощущая на себе тепло, тело любимого человека.

Когда мы приходим в себя, она стоит с потупленным взором: — Извини, я уже не помнила себя.

Целую, целую любимое лицо, грудь, живот, ноги, стараюсь поцеловать там, нет, прикрывается ладошкой, смущается и убегает в душ. Голос оттуда: — Мы с тобой такие пошлые, наверное, всем соседям спектакль устроили.

 — Переживут, — машинально отвечаю я, глядя в окно.

Только сейчас до меня доходит, что я стою абсолютно обнаженный перед окном, освещенным ярким закатным солнцем, а в окне напротив вижу фигурку той девицы: опять?! И вдруг сердце замирает: она видела? Различаю силуэт, не успеваю смутиться, как она взмахивает рукой и уходит в глубину комнаты.

Сзади меня обнимают нежные руки, скользит по спине шелковая ткань халатика.

 — Хочешь я тебе его помою? — тихий жаркий шепот в ухо: — Ротиком?

Оборачиваюсь, гляжу в глаза.

 — Люблю тебя!