Когда они вышли от нее, на улице уже стемнело. Зажглись фонари, и все вокруг приобрело оттенок какой-то нереальности. Было холодно, изо рта шел пар, руки мерзли так, что не спасали даже перчатки. Он спросил:

 — Что будем делать?

Чуть улыбнувшись уголками губ, она, с секунду помедлив, сказала, глядя ему в глаза:

 — Сексом заниматься.

 — Только с тем условием, что все будешь делать ты.

 — Согласна, только ты будешь мне подчиняться.

 — Хорошо.

 — Тогда нам надо зайти в аптеку и в магазин.

 — Наверное, мне не стоит спрашивать, зачем?

 — Правильно, не стоит. И ты меня подождешь снаружи.

Это был ее вечер и, хотя сердце готово было выпрыгнуть из груди от страха, она была внешне абсолютно спокойна. Выбрав смазку и презервативы, расплатившись в кассе, она положила все в сумку и вышла в холод вечера.

 — Теперь в магазин.

Там ее интересовали в основном фрукты. Выбрав самую красивую ветку винограда, она улыбнулась. Эта часть будет ему хоть немного знакома. В пакет с виноградом она опустила взбитые сливки.

«Теперь все, кажется, ничего не забыла».

Когда они вошли в квартиру, ей показалось, что вся эта затея — ерунда и глупость, но в следующий момент она заметила, как внимательно он на нее смотрит, и решила все-таки продолжать.

 — Ну...

 — Ты не передумал?

Где-то в глубине души она хотела, чтобы он отказался, но с другой стороны, как же ей хотелось, чтобы все задуманное получилось, чтобы она смогла осуществить то, что так тщательно планировала и готовила, и главное, чтобы ему понравилось. Вот этого-то она и боялась больше всего, зная его уже несколько лет, она до сих пор не всегда с уверенностью могла сказать, понравится ему это или нет.

 — Да нет.

 — Тогда через 10 минут на тебе должно быть только это, — она подала ему небольшой пакет и вышла из комнаты.

Он увидел только, что она прошла в ванну, и услышал, как щелкнул замок.

Она смотрела на себя в зеркало и пыталась успокоиться. А вдруг он откажется, выбросит то, что она ему дала, и тогда все. Щеки и уши горели. Сколько она уже так стоит в ванне, боясь даже дышать.

Хотя, глядя на себя отстраненно, она понимала, что красива. Готовясь к этому вечеру, она вспомнила обо всем, что могло пригодиться и помочь ей. И теперь надо было выходить. Она последний раз оглянулась на себя, и попыталась взглянуть со стороны. Черный шелковый пояс, украшенный тонкой цепочкой в виде змейки обхватывал талию, придерживая ажурные чулки. Такая же змейка украшала шею, спускаясь к ключицам и окружая грудь. Черные тонкие полоски кожи только подчеркивали белизну кожи на груди, там, где не было загара. Она включала воду, волосы, став чуть влажными, завились. Подведя глаза черным карандашом, она провела по губам ярко красной помадой, в тон туфелькам. Их она надевала один раз, в тот неудачный день. Тряхнув головой, она отогнала неприятные воспоминания и взялась за ручку двери.

 — Пора, — сказала она себе и вдруг улыбнулась, подумав о том, как, чувствует сейчас себя он, ведь сценарий был ее, она знала, что ей понравится, то, что она сейчас увидит.

Входя в комнату, она продолжала улыбаться. Свет горел, занавески были задернуты. Он стоял посреди комнаты и то, как он выглядел, ей действительно понравилось. На нем не было ничего кроме черных кожаных и очень маленьких стрингов и такого же галстука, вокруг шеи шла точно такая же змейка, как у нее, только побольше. Он был немного возбужден, его возбуждение согрело ее.

 — Хорошо смотришься, тебе идет, — тихо произнесла она.

«Если он сейчас ничего не скажет, я просто развернусь и уйду».

 — Ты тоже выглядишь вполне неплохо, мне нравится. — Он замолчал.

Она медленно подошла к нему и коснулась его лица. Провела по волосам, коснулась губами его рта, спустилась ниже, слегка куснула за шею. Когда он попытался обнять ее, отвела его руки.

 — Ты же не хотел ничего делать сам.

Она опустилась перед ним на колени — стринги явно стали тесны. Она подцепила зубами край кожи и потянула вниз. Теперь на нем остался только галстук. Она улыбалась, глядя ему в глаза. Ей не было страшно, а хотелось продолжить, и она продолжила. Говорить не хотелось, казалось, что тишина помогает ей. Она взяла его за руку, подвела к кровати и положила на спину, достав из-за пояса заранее приготовленную повязку, завязала ему глаза и связала руки. Он ничего не сказал и, кажется, не был особо против.

«Ну вот, наконец-то, я могу делать, все, что мне хочется, и он на меня не смотрит».

Но странное дело, ей было даже немного обидно, что он не увидит, что она будет делать. Ну да ладно, попозже она его освободит. Она начала ласкать его язычком, при этом, не ограничивая себя. Она касалась губами его кожи, каждый раз ее поражало необыкновенное ощущение мягкости, нежности. Сама того не замечая, она начала ласкать рукой себя. Ей этого не хватало. Язычок двигался все проворнее, увлажняя не только член, но и заднюю дырочку: она готовила его к продолжению. Смазав ее, она ввела внутрь пальчик, потом еще один, она не торопилась, зная, что времени впереди еще много. Через некоторое время она почувствовала, что он расслабился и, смазав как следует дырочку, ввела внутрь вибратор. Потом перевернула его на спину, и сдернула повязку, но руки не освободила. Еще не время.

Когда его глаза привыкли к свету, он опустил глаза вниз: его взгляд охватывал всю ее. Как же ей хотелось, чтобы он сказал сейчас что-нибудь нежное, ласковое, возбуждающее. Он смотрел на нее, и ей стало под этим взглядом жарко. Она хотела его, но не так, как обычно, она хотела ласкать его тело, любить так, чтобы он наслаждался, чтобы испытал что-то новое. Но ей по-прежнему не хотелось нарушать тишину, поэтому она просто опустила голову, лаская языком и губами головку члена. Вспомнив про вибратор, она потянулась к нему руками. Он еще не был включен.

 — Непростительное упущение, — пробормотала она с улыбкой и включила его. — Ты хочешь видеть, что я буду делать?

Он только кивнул в ответ. Чтобы ничто не отвлекало ее, она подняла волосы наверх.

Проводя губами по его члену, она лишь слегка касалась его языком, но, не отрываясь ни на мгновение. Ее язык порхал как неутомимая бабочка над самым сладким и желанным цветком. Он подался навстречу ее язычку, и она взяла его. Она взяла в рот его член так глубоко, что он коснулся ее горла, и первый раз за все время она не закрыла глаза и не отвела взгляда от его лица. Ей иногда казалось, что он не моргает. Неохотно подняв голову, она с восхищением посмотрела вниз:

 — Живой, влажный, красивый и... вкусный.

Секунду спустя она осознала, что произнесла эти слова вслух. На его коже отпечатался алый след ее губ, он влажно блестел, словом, когда он попросил ее продолжить, она не заставила долго ждать. Не выпуская член изо рта, она ласкала руками его заднюю дырочку вокруг работающего вибратора, чуть нажимая на него, и немного вынимая. Скоро ей в горло ударила струя горячей спермы, и когда она подняла голову, несколько капель блестели на губах. Она выключила вибратор и, пока он приходил в себя, осторожно вынула его, потрогав дырочку.

 — Сегодня она нам еще понадобится.

Под его взглядом она выпрямилась и облизнулась, как сытая кошка, наевшаяся сливок, легко поцеловала его в губы, и спросила:

 — Понравилось?

 — Да...

 — Что ж, тогда после небольшого антракта мы продолжим наше представление, — сказала она, развязывая ему руки.

Продолжение следует...

Пишите Liоnnnnnnnn@list.ru.