«Ну, пожалуйста, Ван Ванич, сделайте нам такую милость!», председатель сельсовета едва не становилась передо мной на колени. «Вы же знаете, что сейчас никто не хочет жить на деревне, все бегут в город. А нам подзарез нужно заменить нашего фельдшера, ушедшего в отпуск!». «Ну, не знаю...», я пожал плечами, «вообще-то я приехал к тёще отдохнуть после учёбы в аспирантуре, а не снова работать». «Мы вам заплатим за полную ставку, а работать будете лишь на половину — 4 часа в день», женщина умоляла, «и работы там всего-навсего посидеть в приёмной. Сейчас лето и люди мало болеют — разве что кто-то руку сломает или косой поранится, так вы ему окажете первую помощь и отправите в больницу, вот и все дела». Наконец я всё же поддался уговорам и стал работать фельдшером на полставки 4 часа в день.

Первый день работы прошел скучно — ко мне никто не обращался. От нечего делать я стал проводить инвентаризацию приборов медпункта, смотрел, какие приспособления там есть, чего нет. К моему удивлению, медпункт был довольно хорошо оснащен разными устройствами, имелся даже гинекологический стул. Мое внимание особенно привлёк шкафчик с надписью «Клизмы», там находилась резиновая грелка со шлангом, два баллончика — большой, объёмом 400 мл, и маленький — объёмом 100 мл, а также коробка с вазелином и флакончик жидкого мыла, очевидно, используемый для добавления в воду, приготавливая раствор для клизмы. Судя по тому, что приборы не были сильно запылившись, их довольно-таки часто «пускали в ход». Клизма была самой любимой из медпроцедур, которых мне приходилось проводить с больными, особое наслаждение я испытывал, ставя её молодым, стеснительным девушкам.

Во время прохождения медпрактики в гинекологическом отделении, куда я сам упорно напросился, я уговорил врача не смотреть не одну девушку до того, пока ей не будет поставлена клизма. Конечно, пациентки протестовали и пробовали всячески выкручиваться от неприятной процедуры, уверяли, что живот у них работает как часы и не малейшей задержки стула не имеется. Однако мы с врачом оставались неумолимы и едва не насильно проклизмовывали каждую девицу, пришедшую к нам на приём. Как потом показывали результаты процедуры, в большинстве случаёв девушки нас обманывали — у многих из них кишечник был здорово забит старым, засохшим калом, от которого они сами, без клизмы, на вряд ли когда-либо могли бы избавиться. Я решил — если ко мне придёт на приём молоденькая девушка, неприменно, под любым предлогом сделаю ей клизму.

На следующее утро, едва я успел переодеться и сесть за столик, в дверях кабинета постучали. «Заходите, открыто!», я сказал. В помещение вошла седоволосая женщина, тоща за собой девочку с двумя светлыми косичками, одетую в светло красное платье. «Добрый день!», женщина сказала, «меня зовут Петрова Алевтина Андреевна, это моя 18-летняя внучка Тонечка. У неё что-то случилось с животиком — вздутый, побаливает, совсем нет аппетита. Боюсь, не слепая кишка ли это? Посмотрите её, доктор!». «Не надо меня так величать, я ещё не доктор, поскольку продолжаю учиться. Зовите меня просто Ваня. Вашу внучку я обязательно посмотрю. Снимай платице, Тонечка!». Девочка неохотно развязала пояс, расстегнула пуговицы и, с помощью бабушки, стянула через голову платье, оставшись лишь в розовых трусиках. Я заметил, что соски Тонечки уже начинают по немного набухать, и скоро ей придется носить лифчик. Живот у девочки действительно выглядел необычно большим и вздутым. «Ложись на кушетку!», я ей приказал.

Она послушно легла, и я начал пальпировать животик юной пациентки. Вскоре я понял, что признаков аппендицита здесь нет, значит, либо что-то не в порядке с «женской стороны», либо у девочки просто кишечник забит калом и газами. «Согни ножки в коленах и притяни их к животику!», я велел девочке. Она выполнила приказ, я приспустил с её попочки трусики. Моему взору открылась половая щель Тонечки, вокруг которой уже стали по немного расти светлые волосики. Девочка ужасно покраснела, видно её было очень стыдно от того, что чужой мужик смотрит на её прелести. Я тем временем намазал указательный палец правой руки кремом и приставил его к анальному отверстию девочки. «Тужись, Тонечка!», я сказал. «Что?», она не поняла. «Тужись, как будто ты сидишь на горшке и какаешь», я ей объяснил.

Девочка стиснула мышцы ануса, дырочка раскрылась, и я стал медленно, осторожно погружать в неё свой палец. Однако, уже пройдя пару сантиметров, он упёрся в твёрдую какашку и дальше не стал заходить. «Так, всё ясно!», я резюмировал, «причина твоей болезни банальна — запор. Сколько дней ты уже не какаешь, признайся?». «Я... точно не помню. Может три, а может четыре», ответила Тонечка. «Ну вот, видите», я укоризненно посмотрел на бабушку, «а вы, что, не замечали сами этого?»."Понятия не имела!», бабушка изумленно развела руками, «она ведь не малый ребёнок. Когда Тоня еще не ходила в школу, я подтирала ей попу и следила за стулом, но теперь она же сама справляется, и я не стала её контролировать. Думала, если что-то будет не в порядке, она сама мне об этом скажет». «Как видите — не сказала!», я резюмировал, «но ладно, будем преступать к лечению. Счас сделаем ей клизмочку, и наша Тонечка, надеюсь, быстро прокакается!». «Нет, не надо мне клизму!», жалобно завыла девушка, «дайте мне слабительного или поставьте свечку в попу!». «Поздно, дорогуша!», я ответил, «к таким мерам нужно было прибегать раньше, пока запор был в начальной стадии. Но ты тогда молчала, ничего никому не говорила. Теперь тебе сможет помочь только клизма и тол, боюсь, не сразу». «Я не хочу клизму!», закричала Тоня, вскочила на ноги и так же, со спущенными трусиками, бросилась к двери.

Но бабушка тут же схватила её за руку. «Ещё чего, бежать вздумала!», она сердито заворчала и изо всех сил хлопнула ладонью по голой попе внучки. «А ну быстро ложись обратно на кушетку!». «Не пойду! Не хочу!», Тоня начала биться в истерике. Я понял, что без моего вмешательства тут ничего не получится, поэтому подошел к девочке, схватил её за пазухи и потащил в обратном направление. Вдвоём с бабушкой после непродолжительной борьбы нам удалось уложить Таню на кушетку, повернуть на левый бок, согнуть её ноги в коленах и прижать их к животику. Так как девочка продолжала судорожно биться ногами и дёргаться, я вынужден был связать её конечности резиновым жгутом. Поняв, что от нашей хватки не удастся освободиться, Тоня перестала сопротивляться физически, однако начала очень громко рыдать и плакать. «Видно, тут нужен успокоительный укол», я констатировал. Быстро доставши нужную ампулу, я наполнил шприц лекарством, протёр правую полушарию попы Тони спиртом и вколол иголку ей в ягодицу. Девочка издала такой истошный крик, что казалось — ей режут горло. Я тем временем, не обращая на это внимание, не спеша ввёл ей лекарство. Уже через минуту или две Тонечка полностью успокоилась, перестала кричать, плакать и дёргаться.

«Ну вот, наконец можем приступить к выполнению клизмы», я довольно констатировал. Выбрав из шкафа большой клизменный баллон, я обмыл его водой из под крана, затем прополоскал его также изнутри; после этого налил в пол литровую кружку воду, добавил в неё пару капель жидкого мыла, всё тщательно размешал, сжал баллон и погрузил его «носик» в кружку. «А может воду следовало подогреть?», вдруг вмешалась бабушка, «когда я сама клизмовала Тонечку, то всегда это делала тёплой водой». «Не надо», я ответил, «теперь лето, и вода и так тёплая. К тому же, чем холоднее вода, тем сильнее она раздражает кишечник и, следовательно, улучшает действие клизмы». «Ну ладно, вы, доктор, сами лучше знаете», согласилась бабуля. Я обильно намазал наконечник вазелином, слегка нажал на грушу, чтобы выпустить воздух, и подошел к девочке. «Ну, Тонечка», я сказал, «советую тебе не зажиматься, а то больно будет». Двумя пальцами левой руки я раздвинул ягодицы ребёнка, а правой рукой стал медленно вводить девочке в анус наконечник клизмы. Это удалось сделать лишь на половину, затем он упёрся в твёрдые какашки и не стал дальше заходить. «Ну, что это за паршивая дырочка — не пропускает не туда, не сюда!», я усмехнулся, «ничего, счас мы её заставим работать!».

Сразу после этих слов я обоими руками изо всех сил сжал клизменную грушу. Её содержание под большим давлением булькая вошла в кишечник Тонечки. Девочка негромко застонала. «Вот такс!», я довольно проворчал и выволок наконечник из сраки ребёнка. Затем я стиснул вместе полушария попы девочки и сказал: «Лежи, Тонечка, спокойно 5 минут и глубоко дыши ротиком. Потом сядешь на горшочек и, надеюсь, покакаешь». «А где тут у вас горшок?», вновь спросила бабушка. «Там в углу стоит под шкафом медприборов», я указал рукой, поскольку вчера был хорошо изучивши обстановку кабинета. «Гм», проворчала бабушка, доставая горшочек, «по-моему, маловат будет, дома она таким пользовалось в дошкольном возрасте». «Ничего, если попочка будет немножко свисать», я ответил, «главное, чтобы из дырочки, кроме воды, ещё что-нибудь вышло бы». «А что, доктор, вы боитесь, что клизма не подействует?», недоумевала баба Алевтина. «Всякое может быть», я пожал плечами, «запор у вашей внучки не на шутку тяжелый. Помню, нам в мединституте преподаватель рассказывал случай про одну пятилетнюю девочку, которая чуть не умерла из-за интоксикации организма шлаками, поскольку неделю не была какавши. Клизма ей уже ничем не помогала.

Пришлось её твёрдый кал извлекать пальцами, затем ставить капельницу со слабительной жидкостью, а после этого долго и тщательно промывать кишечник сифонным методом воронкой. Короче говоря, бедный ребёнок здорово отмучался. Поэтому с запором шутить нельзя, надо его устранить как можно быстрей!». «Ну, я надеюсь, Тонечке клизма поможет и она сейчас прокакается», высказала мнение бабушка. «Я тоже на это надеюсь», я согласился. Девочка тем временем тихо лежала на кушетке и спокойно дышала ротиком. Она совсем не была похожа на ту химеру, которая бушевала ещё 10 минут назад и, которую мы с бабой Алевтиной еле одолели. «Укол хорошо подействовал», я подумал, потом взглянул на часы. Были прошедши где-то 4 минуты после клизмования Тонечки. «Ладно», я сказал, «подымайся, детка, на ноги и садись на горшочек!». Девочка медленно выпрямила ножки, опустила их на пол и села на горшочек, который под её попочку подсунула бабушка. Лишь в этот момент я отпустил её ягодицы.

Как и предполагалось, полушария попы девочки слегка свисали через края горшочка, однако анальное отверстие оказалось внутри него. Тонечка негромко пукнула и из дырочки начала выливаться водичка. Вслед за ней стала выползать бурая, твёрдая какашка. Вышев из дырочки на пару сантиметров, она вдруг застопорилась и не стала дальше вылезать. Девочка сильно сжала мышцы ануса, но кака всё равно оставалось в том же положение. Тогда я надел на правую руку резиновую перчатку, схватил какашку большим и указательным пальцами и, приказав Тонечке тужиться изо всех сил, начал тащить её наружу. Через несколько секунд нашими общими усилиями удалось кал сдвинуть с «мёртвой точки», и длинная, толстая, вонючая «сарделька» упала наконец-то в горшочек. Потом из ануса девочки снова вылилась вода, затем опять стала выходить кака, на сей раз уже не такая твёрдая, поэтому ребёнку, хотя и сильно тужась, удалось самому вытолкнуть её наружу. Лицо Тонечки было запотевши и покрывшись красными пятнами.

«Отдохни, детка, немного, потом будешь тужиться ещё!», я сказал девочке и обратился к бабушке: «По-моему, можно снять ей жгут со щиколоток, она, кажется, больше брыкаться не будет». «Я тоже так думаю», согласилась женщина. Я освободил ножки ребёнка, на которых затянутый жгут был оставивши красный след. «Вот видишь, Тонечка, как ты сама создаешь себе проблемы. Не стала бы ты сопротивляться, разве мы тебя связывали бы? И ведь всё равно под конец мы тебя проклизмовали, как бы ты не психовала! Так что, впредь будь умней и не перечь взрослым!». Девочка на это ничего не ответила, лишь снова пукнула и выпустила из себя немного воды. «Как вы думаете, доктор, из неё всё вышло?», спросила бабушка. «По-моему, нет, нужно сделать ещё одну клизму», я ответил."Да, мне тоже кажется, что дополнительная клизма ей не помешает», поддержала меня Алевтина. Я взял в руки баллончик, поставленный на пол, стал снова его промывать и наполнять водой.

Бабушка велела Тоне подняться с горшка, вытерла внучке попу старой газетой, лежащей в углу кабинета, и сказала девочке: «Ложись, Тонечка, в той же позе на кушетку, счас будем делать тебе ещё одну клизму!». «Бабушка, а может не надо?», внучка слабо возразила. «Обязательно надо, и чтобы без фокусов!», бабуля строго пригрозила. Девочка послушно легла на кушетку, повернулась на левый бок и притянула ножки к животику. «Вот так, умница», похвалила её бабушка, потом спросила меня: «Доктор, а где здесь туалет? Я хочу вылить содержание горшка!». «Вот там, в коридоре, дверь напротив», я объяснил. Баба взяла дурно пахнущий горшок и унесла его. Я тем временем уже успел заново наполнить баллончик клизмы и намазал его наконечник вазелином. «Ну, Тонечка», я сказал девочке, «давай быстренько сделаем ещё одну клизмочку и вымоем тебе из животика все гадости, там застоявшееся!». Ребёнок мне ничего на это не ответил. Я снова нагнулся над Тоней, раздвинул и так уже приоткрытые её ягодицы и вставил девочке в сраку наконечник. На сей раз он вошел до упора без проблем.

Я стал медленно, плавно сжимать грушу, неторопливо впуская водичку в кишечки Тонечки. Девочка лежала очень спокойно, и могло казаться, что она даже не чувствует, что с ней сейчас происходит. Спустя где-то полминуты, баллончик опустошился. Не отпуская грушу, я извлёк наконечник и сказал ребёнку: «Вот, молодец, Тонечка, чтобы так всегда себя вела бы впредь, когда тебе будут делать клизму! Понятно?». «Да, понятно», девочка еле слышно пробормотала. Я снова сжал её ягодицы. Тут дверь кабинета открылась и вошла бабушка. «О, доктор, что я вижу — вы её уже проклизмовали!», она воскликнула. «Да, молодец, лежала спокойно и даже не пикнула», я ответил. «Это хорошо», бабушка довольно мотнула головой, «кстати, я, выливая горшочек, ужаснулась, какие твёрдые каловые камни в неё сидели. Без клизмы ей бы самой никогда их не выжать!». «Обычное явление при многодневном запоре», я сказал, «вам надо тщательней следить за работой её кишечника». «Постараюсь», согласилась бабуля, «я ведь не знала, что неё есть такие проблемы». «Ну, теперь будете знать!». «Да, буду!

Слушай, Тоня, впредь ты мне каждый раз будешь показывать то, что выкакаешь. И какать ты должна будешь каждый день! Ясно?». «Ясно», проворчала в ответ внучка. «Состояние кишечника человека можно определить также, введя палец ему в сраку», я начал объяснять бабушке, «если нет запора, то он должен свободно войти до упора. А при запоре возникают проблемы введения пальца из-за закупорости прямой кишки». «Да, дельный совет!», согласилась бабуля, «время от времени мне, наверное, придется позасовывать пальчик внучке в сракочку». «Однако это ещё не дает полной гарантии, что запора нет, если задний проход чист», я продолжал объяснять, «ибо запор может также возникнуть и в толстой кишке. Поэтому всё-таки надо следить, как часто и сколько ребёнок какает!». «Обязательно прослежу!», ответила баба Алевтина. «Ну, а ты, Тонечка, будешь показывать бабе то, что выкакала?», я спросил девочку. «Буду», она в ответ прошептало. «Молодец тогда! И учти — если не хочешь, чтобы тебе делали бы клизмы, сразу говори, если не можешь покакать! В начальной стадии запор иногда удается устранить касторкой и глицериновыми свечами», я просвещал ребёнка.

Так болтая, прошло 5 минут после введения клизмы, и я отпустил Тонечкины ягодицы, помог ей подняться на ножки и снова сесть на горшочек. «П-р-р-р!», раздался характерный звук опустошающегося кишечника, и из дырочки девочки опять стала литься водичка, а вслед за ней пошел размягченный кал. На сей раз он выходил легко, Тонечке почти не пришлось тужиться, чтобы его выжать, он сам небольшими,

светло коричневыми «сардельками» падал из сраки девочки в горшочек. Однако вонь была не особо меньше, чем после первого клизмования ребёнка, из чего можно было сделать вывод, что этот кал тоже довольно долго пролежал в кишках Тонечки. «Ах, бедный ребёнок, сколько гадостей в ней сидело, а я этого не заметила», сокрушалась бабушка, вместе со мной наблюдая за опорожняющейся внучкой. «Ничего, на ошибках человек учится», я её успокаивал, «зато впредь будете обращать на это внимание». «И как ещё буду!», заверяла меня бабушка. Тонечка продолжала какать в целом где-то минуты три, завершив этот естественный процесс долгой и громкой пукой. «Ну что же, я думаю, кишечник у неё наконец-то чист!», я вынес вердикт.

«Да, доктор, мне тоже так кажется», баба согласилась. Я помог девочке подняться с горшочка, его острые края были оставивши на ягодицах Тонечки ярко выраженные вмятины. Мы с бабушкой отвели ребёнка в ванную комнату, там долго с помощью шланга из под душа обмывали тёплой водой Тонечкину промежность и область заднего прохода, под конец вытерли всё сухими салфетками и велели девочке надеть трусики, которые были опустившись вплоть до её пяток. «Ну, Тоня, живот больше не болит?», я спросил ребёнка. Девочка отрицательно покачало головой. «Прекрасно!», я сказал, «можешь одевать платье и идти домой!». Девочка с помощью бабушки быстро оделась и почти пулей вылетела из медкабинета, со мной не попрощавшись.

«Ну вот, полюбуйтесь, какая она у меня», развела руками бабушка, «не то что «спасибо», даже «до свидания» не сказала. А ведь учила я её хорошими манерами неоднократно!». «Ничего, меня это не удивляет», я ответил, «когда я проходил практику в гинекологии, то девушки, по возрасту 1, 5—2 раза старше вашей Тонечки, после клизмы часто уходили не попрощавшись. Видно, так и не поняли, что делалось это для их же пользы. К тому же, существует ведь поверье не говорить «до свидания» врачам, чтобы назад не возвращаться». «Ну, тогда хотя бы от меня вам доктор, большое спасибо!», сказала Алевтина. «Да не за что!», я смутился, «я ведь только свою работу выполняю. Кстати, а как у вас самой с кишечником — проблем не возникает?». «Да вроде бы нет», пожала плечами баба. «Стало быть, какаете ежедневно?», я продолжал допытывать женщину. «Ну, не так чтобы ежедневно... но где-то через день какаю», слегка покраснев, ответила бабуля. «Это редковато. Вы же сами только что говорили внучке, что нужно какать каждый день. А сегодня, простите, у вас был стул?». «Сегодня...», баба задумалось, «нет, последний раз я ходила по большому вчера утром». «Ну, значит, прошло более чем сутки», я резюмировал, «и как вас, не тянет опорожнить кишечник?». «Как будто нет», Алевтина проворчала в ответ.

«Плоховато!», я констатировал, похоже, что у вас тоже запор. Ну-ка, подымите платье и спустите трусики до колен!». «Ах, доктор, ну зачем вы...», баба начала возражать. «Не стройте из себя ребёнка, у вас же не n лет, как у вашей внучке», я строго перебил её. «Ну, ладно уж, раз вы так хотите», женщина неохотно задрала платье вверх и спустила бежевые панталоны до колен. Попа у неё была завидных размеров, к тому же, не морщинистая и с отвисшей кожей, как у большинства старух, а круглая и гладкая, почти как у молодых девушек, которым я ставил клизмы в гинекологии. Я опять намазал указательный палец правой руки вазелином, велел бабе нагнуться вперёд и положить руки на коленах, а сам тем временем, предварительно левой рукой раздвинув полушария ягодиц, ввёл указательный палец в анус бабы Алевтины. Поковырявшись там, я констатировал, что прямая кишка женщины пуста только в самом конце, а дальше лежат твёрдые каловые массы. «Вам, госпожа, тоже надо сделать клизму!», я сказал, извлёкши палец из бабушкиной сраки. «Не уж то?», испуганно воскликнула Алевтина.

«Да, видно, кишечник у вас давно не промывался. Когда вам последний раз делали клизму?», я спросил. «Ой, батюшки», баба покачала головой, «давным давно, несколько лет назад. Тогда мне в больнице оперировали грыжу, а перед тем ставили клизму. Я ещё пыталась убедить врача, что не надо, но тщетно». «Меня вам тоже не удастся в этом убедить», я усмехнулся, «видимо, вы из тех людей, которым нужно время от времени прочистить кишечник клизмой, иначе он плохо работает, равно как и вашей внучке!». «Так оно наверное есть», неохотно согласилась бабуля. «Ложитесь на кушетку, вы ведь знаете, в какой позе нужно принимать клизму! А я начну наполнять кружку Эсмарха», я сказал. «Доктор, а может в другой раз? Я боюсь, что Тонечка без меня заблудится, не найдёт дорогу домой!», стала упрашивать Алевтина. «Не говорите глупостей!», я рассердился, «ваш ребёнок ведь не психбольной, к тому же, вы живёте в этой же деревне. Тут негде заблудиться! Лучше признайтесь, что хотите откосить от клизмы!». «Ой, неохота!», смущенно призналась бабуля.

«Хотите или не хотите, всё равно надо!», я строго ответил, открыл кран и стал заливать воду в резиновый резервуар. Наполнив его почти до краёв, я добавил в воду соль и жидкое мыло, всё тщательно размешал, выпустил воздух из шланга, намазал наконечник вазелином, повесил кружку Эсмарха на штатив с колесиками и подъехал к кушетке, на которой сидела баба, опустивши голову и закрывши лицо руками. «Пани Алевтина!», я обратился к ней, «вам же было сказано ложиться на кушетку для принятия клизмы. Чего вы ещё ждёте?». «О, господи, стыд то какой... вы, молодой мужчина... будете мне, старухе, в сраку шланг вставлять», сокрушалась женщина. «В первую очередь я врач. И неважно, какого я пола и возраста. Приказ врача надо выполнять! Ясно?». «Ясно», прошептала в ответ бабуля. Она встала с кушетки, приспустила панталоны ниже колен, легла на левый бок и кое как притянула ноги к животу. «Колени ближе к подбородку, чтобы срака шире раскрылась!», я командовал. Баба пробовала выполнить приказ, но у неё ничего не получалось: «Не могу, сыночек, ближе, кости уже старые, не сгибаются», она оправдывалась. «Ну, ладно, и так хватит», я согласился.

Левой рукой раздвинув бабушкины ягодицы, правой рукой я быстро ввёл наконечник ей в дырку и открыл кран. Вода заурчала по шлангу и устремилась в кишечник пациентки. «Ой!», она застонала, «какая холодная вода! Дюже неприятно!». «Ничего, зато полезно!», я ответил, «потерпите 2—3 минуты, а потом так прокакаетесь, что живот покажется на половину легче, чем был раньше». «Дай ты Бог, сыночек, дай ты Бог!», бормотала бабуля, «ой, как быстро поступает вода! Меня уже начинает распирать». «Дышите глубоко ртом! Вдох-выдох, вдох-выдох!», я учил бабулю. Она послушно задышала и на некоторое время замолчала. Я радостно наблюдал, как резиновая кружка постепенно уменьшается в размерах. «Ну, вот», я сказал, спустя где-то минуту после начала клизмования бабули, «ещё примерно столько же протерпите и клизма будет сделана». «Не знаю, вытерплю ли я», стонала бабуля, «живот мой уже сейчас вздутый и твёрдый как камень. Может надо прекратить клизму, а то кишки лопнут?». «Ничего у вас не лопнет. Лежите спокойно, дышите ртом и всё будет в порядке!», я уверял пациентку.

Тут я заметил, что наконечник клизмы начинает медленно выползать из бабушкиной сраки. Я стал придерживать его двумя пальцами правой руки. В животе у Алевтины что-то громко булькнуло и со свистом вышли газы из кишечника. «Ой, простите, доктор, мне так неловко», женщина покраснела. «Не волнуйтесь, всё в порядке, это естественный процесс», я её успокаивал. Вскоре кружка полностью опустошилась. Я закрыл кран, осторожно извлёк наконечник из ануса бабули, сжал вместе её ягодицы и велел ей полежать в той же позе ещё 5 минут. «Если бы вы знали, доктор, как мне сейчас какать хочется», скулила несчастная бабушка. «Знаю, и это прекрасно», я ответил, «но указанное время всё-таки надо подождать, потом сможете опорожняться». Баба на это согласно кивнула головой. Спустя указанное время я велел женщине осторожно выпрямить ноги, встать с кушетки, сам же продолжал держать сжатыми её ягодицы.

«Ой, доктор, а где я срать буду?», спросила бабуля, поднявшись на ноги. Я побежал в ванную, принёс оттуда тазик и сказал: «Присядьте над ним!». Бабушка еле успела слегка присесть, как из её сраки вырвалась огромная струя воды, неся с собой размытые какашки. «Хлоп! Пррр! Пук-пук-пук!», раздался характерный звук при опорожнении кишечника. «О, Господи, как полегчало!», вздохнула бабуля и вытерла рукой пот с лица. Она просидела над тазиком минуты три, вытолкнув из себя большинство кала, затем перебралась в туалет и продолжала опорожняться там. Лишь спустя минут 10 она наконец отправилась в ванную подмываться и подтираться после каканья, вызванного клизмой. «Ну, доктор, вы меня здорово прочистили!», она сказала, вернувшись назад, «я теперь не хожу, а летаю. Мне кажется, там была тонна дерьма. Огромное вам спасибо!». «Не за что!», я ответил, «приходите ещё, когда надо! И внучку вашу тоже приводите с собой!». «Придём, обязательно придём, когда понадобиться», уверяла на прощание бабуля. Но, увы, во время моего пребывания в качества фельдшера этой деревни, обе пациентки ко мне больше не пришли. Как знать, может работа их кишечников сама наладилась?