— Так ты моя сестра? Очень интересно! — внимательно Осматривая стройную фигуру сорокалетней женщины, воскликнул Сергей Дмитриевич.

Смущенно переступая под его ощупывающим ее грудь нескромным взглядом, краснея, словно молоденькая девушка, она уточнила: — «Но, не родная сестра, а только лишь, троюродная».

 — Извините, меня Тоня. Я не слишком силен в семейной иерархии. Поясните мне, что это значит, троюродная сестра?

 — Понимаете, у Вашей бабушки была родная сестра, которая родила мою маму, а Ваша родная бабушка, родила Вашего папу. Моя мама и Ваш папа были двоюродными братом и сестрой. Затем, моя мама вышла, замуж и родила меня, а Ваш папа женился, после чего появились на свет Вы. Мы с Вами, дети двоюродных родственников, брата и сестры, значит, мы с Вами, являемся троюродными братом и сестрой.

 — Значит, наше родство может считаться довольно отдаленным?

 — Ну, разумеется. В царской России, двоюродным брату и сестре, даже было дозволено сочетаться браком. А уж троюродным родственникам, тем более.

 — Вы, очень доходчиво объяснили это мне. А я, убей меня, никак не мог уяснить всех этих запутанных семейных соотношений. Сейчас мне стало понятно, что мы с Вами, даже можем вступать, извините за откровенность, в интимную близость.

Антонина Федоровна, жарко вспыхнула. Он словно бы угадал ход ее мыслей, и слово в слово их озвучил.

 — Ну, что же Вы смущаетесь милая Тонечка? — Приближаясь к ней, вкрадчиво спросил он. — Ведь Вы тоже думали об этом? Я, верно угадал?

 — Что Вы! Я была очень далека от подобных нескромных мыслей! — Мучительно покраснев, жалобно воскликнула она.

 — Тоня, милая, Вы ведь только что сказали, что вы уже довольно давно одиноки, я тоже холостяк. Что же нам мешает наслаждаться обществом друг друга? Хотите, я покажу Вам свою спальню? Пойдемте. Пойдемте. Не стесняйтесь. Мы здесь одни, даже моя домработница сегодня выходная.

Увлекая за собой растерянную, слабо противящуюся ему женщину, он быстро завел ее в спальню, затем, не мешкая, принялся расстегивать на ней юбку. Судорожно схватившись за нее, она тем самым, позволила ему расстегнуть кофточку. Когда он распахнул ее, обнажив туго обтянутую красивую грудь, слабо ахнув от смущения, она выпустила юбку и закрыла ее руками. Взяв за нее, он потянул вниз, обнажив ее прекрасные, туго облеченные в трусы, крутые бедра.

 — Сергей Дмитриевич! Сережа! Что Вы делаете?! — Понимая, что он все равно разденет ее, жалобно спросила она.

 — Тонечка! Милая! Вы такая необыкновенно соблазнительная женщина. Неужели Вы думаете, что я так просто, могу упустить Вас?! Мы с Вами сейчас совершенно одни и нам ничто не мешает наслаждаться любовью. Я страстно хочу Вас. И, поверьте мне, сейчас Вы будете моей женщиной!

Не обращая внимания на ее стыдливое сопротивление, он расстегнул лифчик, и когда она подхватила его, стремительно снял ее трусы.

 — Вы чудо! Вы просто прелесть! — Дрожа от страсти, воскликнул он и, расстегнув ремень на брюках, уронил их к ногам.

Из его опущенных трусов упруго взметнулся вверх и прижался к ее мягкой промежности возбужденный член. Вздрогнув от его волнующего прикосновения, Антонина Федоровна поняла, что ее сопротивление будет лишенным смысла. Он все равно возьмет ее.

Оттеснив ее к кровати, он нетерпеливо уронил ее навзничь и, опустившись между ее широко раскинутыми ногами, ловко вставил член в ее половую щель.

 — Ты уже влажная внутри, моя милая сестренка, — взволнованно произнес он и со стоном наслаждения погрузился в нее.

У Антонины Федоровны, от наслаждения потемнело в глазах. Зачав по девичьей неопытности дочь, с той поры, она упорно избегала сексуальных контактов с мужчинами, недостатка в которых у нее не было. И, в сущности, переспав с мужчиной в юности, лишь один единственный раз, она до сорока лет сохраняла наивное девичье неведение об интимных отношениях между мужчинами и женщинами.

Сейчас, когда ее телом так неожиданно овладел опытный в постели мужчина, ее аскетически укрощаемая плоть мгновенно взбунтовалась. Ее длинные стройные ноги крепко обвили Сергея. Отрывисто постанывая, она толчками, резко заколыхалась под ним. Его член словно стремился пронзить ее тело насквозь, но ей не было больно, напротив, лежа под ним, она чувствовала лишь неописуемо сильное желание любви, жажду дарить ему себя, свои пылкие нежности и получать от него эти страстные сказочные ласки.

 — Боже мой! Тонечка! Девочка ты моя сладенькая! Какая же ты страстная и восхитительно приятная женщина! — Целуя ее пылающее огнем, такое прекрасное в любви лицо, лихорадочно бормотал Сергей.

Он осознал, что встретил, наконец, ту единственную и неповторимую женщину, которую готов любить до бесконечности.

Антонина Федоровна чувствовала себя счастливой, и изнеможенной от его пылкой любви. Ее сильное, стройное тело продолжало вздрагивать от затухающих приступов угасающего экстаза. Она не могла пошевелить ни руками, ни ногами.

 — Боже мой! Сережа! Милый! Ты выпил все мои силы, — едва смогла вымолвить она.

 — Тонечка, прелесть моя! Где же ты пряталась все эти годы? Оказывается, это тебя я ждал до сих пор. Искал и ждал. Но вот, наконец, дождался.

 — Я родила дочь, окончила пединститут, работала и растила ее. Сейчас, она студентка третьего курса педагогического института.

 — Я не слышу ни одного слова о твоих предыдущих мужчинах.

 — У меня, ни когда их не было. Однажды совершив глупость, я родила Ирочку и дала себе слово, что никогда не буду даже смотреть в их сторону. За исключением одного раза, после которого, когда у меня родилась моя дочь, у меня уже ни когда не было мужчин.

 — Как же ты, живешь без любви?! — Пораженный ее словами, спросил он.

 — Меня согревала любовь моей милой девочки. Ее мне было достаточно.

 — Сейчас, когда я узнал тебя, ты должна забыть о своем одиночестве. Отныне, ты, и только ты, моя богом данная жена.

 — Сережа. Неужели ты признаешься мне в своей любви и делаешь мне предложение руки и сердца? — С волнением спросила она, потому что боялась даже подумать о своем предстоящем одиночестве. Слова Сергея даровали ей надежду стать любимой и безгранично счастливой женщиной.

 — Разве ты еще не поняла, что я уже ни за что не отпущу тебя от себя? Я так долго искал тебя и вот, нашел, наконец. Теперь, ты моя законная супруга. Мы завтра же поедем с тобой в ЗАГС и вместе подадим заявление о бракосочетании. Я умолю работниц ЗАГСа, ускорить этот процесс. Мне не хочется ждать шесть месяцев. Ты должна немедленно стать моей супругой.

 — Ты, даже не спрашиваешь, соглашусь ли я?

 — Я, уверен, что ты непременно согласишься любимая. Такую страсть, которую выказала ты, имитировать совершенно невозможно. Я убежден, что ты также любишь меня!

 — Да, Сережа! Я обожаю, люблю тебя. Не знаю, как это получилось, но ты покорил мое сердце и... тело. Они принадлежат только лишь одному тебе.

 — Я был в этом уверен моя любимая жена. Ты моя жена?

 — Да, милый. Теперь, я твоя жена. И я счастлива, сказать тебе это.

 — Я обожаю тебя, любовь моя.

Накрыв собой ее страстно затрепетавшее тело, он снова овладел ею, и мгновенно позабыв об усталости, она с радостным стоном приняла его.

Как-то раз она ощутила недомогание и, пойдя в больницу на обследование, смущаясь, узнала, что она беременна.

От этой нежданной, очень радостной для него новости, с Сергеем Дмитриевичем едва не случился инфаркт. Он не мог поверить в то, что у его любимой жены, будет маленький ребенок, которого они совместно зачали в тот первый памятный для них, чудесный вечер.

15 февраля 2007 г.

Е-mаil автора: Sеvеrin809@rаmblеr.ru