Такая у нас традиция была: в конце лета уезжать на недельку, втроём, на дальнюю рыболовную базу. Там мы брали лодки и забивались в самую глушь, на острова, где ловили рыбу, пили водку и балдели от общения с природой. О нашей традиции в конторе знали все и открыто завидовали. В этот раз даже поступили предложения от некоторых наших дам: — А возьмите нас с собой! Сначала в шутку вроде, а потом уже и вполне серьёзно. Колебались мы недолго. Дамское общество в этих отшельнических условиях представлялось привлекательным и сулило кое-какие известные удовольствия. Собственно говоря, из трёх не обременённых семейством дам, которые вызывались нас сопровождать, две особого интереса не представляли, но третья, Антонина, была очень и очень. Антонина отличалась весёлым, разбитным нравом, симпатичной мордашкой, стройной фигурой и шикарной грудью полного четвёртого размера. Кроме того, не прочь была выпить и быстро пьянела.

 За пару дней до выезда  Рустам, Вовка и я собрались на рабочее совещание и после третьей принялись с увлечением фантазировать о грядущих перспективах на острове. После пятой было решено раскрутить именно Антонину на хорошенькую такую групповушку. А двух других отправить спать в отдельную палатку.

Увлечённо обсуждая детали, мы вдруг сообразили, что в полном мраке, ночью, в палатке, групповушка будет неполноценной, поскольку ни хрена не будет видно. А это лишало половины удовольствия. Поэтому было решено прихватить с собой хотя бы свечу.

 Самое смешное, что всё действительно реализовалось наилучшим образом.   Через три дня мы втроём, на трёх лодках, уже плыли по извилистым протокам, выбирая место для лагеря. Дамы должны были подъехать через два дня и всего лишь на сутки. Афишировать наше совместное предприятие в конторе не следовало.

Нашли отличный бережок, поставили палатки, разожгли костёр и налили по первой. В последующие полтора часа, пока не кончилась дневная норма водки, мы обсудили все возможные сценарии и виртуально оттрахали нашу Антонину вместе и по очереди во всех возможных вариантах. После чего отправились спать.

Два дня пролетели быстро. Ловили рыбу и раков, собирали грибы, натаскали сена под палатки. Готовились, словом!

 На третий день кинули на пальцах, кому ехать на пристань за дамами. Упираться на вёслах нужно было час, не меньше. Повезло мне, я оставался на хозяйстве.

Время тянулось медленно. Я уже и уху сварил, и дров припас, а их всё не было. Наконец, из-за дальнего поворота выползли две лодки. Едут!

Уже издали я различил, что вместо пяти человек в лодке только четверо. Очевидно, одна дама соскочила в последний момент. Лишь бы не Антонина! Когда они приблизились, моему удивлению не было предела. Соскочили, оказывается, обе наши второстепенные дамы, зато одна прибавилась: Лена Кондратьева. Вот уж кого я не ожидал тут увидеть. Мать семейства, примерная супруга, у которой и разговоров то было, что про борщи, детские прививки и её гениального мужа Мишу, доцента, преподавателя сопромата. Я с ней общался мало, мы были на «вы».

 — Не выгоните? —   неловко улыбнулась Лена, когда я помогал ей выйти из лодки.

 — Ну что вы, Лена! Добро пожаловать! — поспешил заявить я, невольно впервые пытаясь оценить её  как сексуальный объект. Вроде ничего, сиськи есть, жопа на месте. Только выражение лица какое-то постное. Забитая бытом обычная женщина.

Ну да бог с ней! Антонина, выпорхнувшая из лодки как птичка, видя мой обескураженный вид, успела шепнуть: — Она сама напросилась, я не виновата!

 День выдался жаркий, для начала полезли купаться. Конечно же, купальник на Лене был закрытый, но то, что можно было разглядеть и додумать, действительно было ничего. Зато Антонина! Чистые тебе «Спасатели Малибу»! Её бикини больше напоминал две треугольные почтовые марки вверху и одну  внизу. Шикарные сиськи выпирали из купальника по бокам, а посредине образовывали такую глубокую ложбинку, что туда хотелось спрятаться и там жить. Искупались, набросились на уху. Помимо солидного запаса  водки у нас, ради такого случая, была заначена бутылочка «Мартини». Пополам с водярой, для дам — самое то! Лена, как и следовало ожидать, только пригубила. Антонина лихо опрокинула три стопарика и очень развеселилась. Она заявила, что снова хочет купаться, на краю воды на бегу сдёрнула прочь верх купальника и, мелькнув  сиськами, плюхнулась в воду. Два моих кореша, тут же потеряв самообладание,  последовали за нею. Все втроём они поплыли через пролив, на остров, метров за 100.

 Я остался. Во-первых, бросаться втроём, как кобели за сучкой, было несолидно. Во-вторых, оставить даму, даже такую не слишком сексапильную, как Лена, одну, было просто невежливо. В-третьих,  я давно убедился, что выдержка, терпение и показное равнодушие в общении с женщинами часто приносят больше пользы, чем суета и выпрыгивание из штанов. Я налил нам ещё по рюмочке и стал иронически комментировать происходящее.

 А происходило следующее. Наша троица доплыла до острова и остановилась на мелководье. Остров этот представлял собой болотистый, топкий бережок, поросший стоящим в воде кустарником. Там не то, что трахаться, там даже ступить было некуда. Они  с  визгами побарахтались там пару минут, издали я даже видел, как из воды моментами выныривали голые сиськи Антонины. Было понятно, что они хотят её полапать, а она не даётся. Потом Вовка вдруг поплыл обратно. Он был зол и растерян. Резвясь в воде, Антонина смахнула с него очки и их тут же втоптали в илистое дно. К счастью, у него были запасные. Дальше продолжалось в том же духе. Периодически добавляя по стопарику, Антонина веселилась и динамила моих корешей до вечера. Дразнила сиськами, предлагала сыграть в бутылочку, в карты на раздевание,  потом отказывалась целоваться и раздеваться, словом — вела себя недостойно!   Я же неизменно сохранял равнодушное спокойствие и преувеличенно галантно общался с Леной. Похоже, Антонину это слегка раздражало.

 В сумерках, когда снова уселись у костра, все уже были порядком вымотаны. Особенно Рустам и Вовка. Тщетная погоня за сиськами их утомила. Да и пять  километров на вёслах  тоже, не хухры-мухры. Последнюю рюмку допивали уже в темноте. Лена первая ушла спать в дамскую палатку. Мы посидели ещё, но веселье быстро сходило на нет. Через полчаса мы вчетвером тоже отправились спать. Но уже в нашу, мужскую палатку. Вроде бы и наступил долгожданный момент, но настроения  было не то. Перегорели! Да и спать реально хотелось. Улеглись в затылок друг — другу: Рустам, потом я, Антонина и Вовка. Этот лицом к Антонине. Луна ещё не взошла, в палатке стояла тьма, что называется — кромешная. Я лёг в плавках, Антонина перед сном переоделась в халатик. Поначалу Вовка  вроде пытался  подлезть к Антонине, но она его послала. Типа, иди в жопу, я спать хочу! Вот гадюка, динамила, динамила, а теперь спать хочет! Минут 10 было тихо. Ни храпа, ни сопения. Но присутствовало ощущение, что никто не спит. Вдруг  Антонина медленно завела руку назад и стала меня нащупывать. Так же медленно я поймал её руку, она потянула мою к себе и уложила  на грудь. По-моему, моя тактика сработала. Я тихо и осторожно принялся массировать мягко-упругие, обильные сиськи Антонины. Мой член тут же встрепенулся и вскоре уже торчал, упираясь ей пониже поясницы. Снова задвигалась её рука, Антонина подтягивала халатик повыше, обнажая попу. Потом чуть придвинулась ко мне. Намёк был прозрачен. Я направил член в нужном направлении, нащупал вход. Там было мокро. Так же медленно и бесшумно я погрузил член  в горячее, скользкое влагалище. Всё это происходило в полнейшем молчании и полнейшей темноте. Чувство осязания заменило сейчас все другие чувства. Моё естество сосредоточилось исключительно в головке члена, медленно скользящего взад и вперёд внутри женского тела. Это было необычно и очень возбуждало. Мы были похожи на заговорщиков, участвующих в тайном сговоре.

 Впрочем, вскоре что-то начало меняться. В палатке наметилось  невидимое

движение. Шорох одежды, невнятный тихий вздох, качнулась не в такт моим движениям Антонина. За спиной заворочался Рустам, кажется привстал. Чувствуя, что нашему тайному интиму приходит конец, я начал трахать Антонину уже не таясь, вгоняя член сильно и глубоко, безжалостно стиснув правую грудь. В этот момент в углу палатки чиркнула спичка и слабый огонёк осветил наше убежище. Это верный союзническому долгу Рустам зажигал свечу. Для моих, привыкших к темноте глаз, даже этого слабого света оказалось достаточно. Я розглядел смутный силует Вовки, стоящего на коленях перед лицом Антонины, и его член, входящий в её округлившиеся губы. Как же тихо умудрился, гад! И всё это в 20-ти сантиметрах от моего собственного лица. Дальше играть в прятки смысла не имело. Наш план начинал осуществляться. Мы с Вовкой синхронно вталкивали члены, я во влагалище, он в рот, а в углу надрачивал свой болт Рустам, которому пока некуда было пристроиться. Вид члена, погружающегося Антонине в рот, добил меня. Я начал раньше, раньше  и кончил. Правда, в последнюю секунду здравый смысл возобладал. Чувствуя, как  сжимается мошонка перед выбросом спермы, я успел сильно прижать пальцем точку между мошонкой и анусом. Китайские знахари называют её  «точкой удержания семени». Оргазм получается такой же сильный, но без спермы. Иногда это очень выручает, как сейчас, например. На фига нам залёты  с чужими бабами!? Да и продолжать потом можно практически сразу. Яйца-то полными остаются. Рекомендую!

  После того, как мои спазмы успокоились, я встал и полез вон из палатки. Рустам с энтузиазмом ринулся на моё место. Последнее, что я видел, это как Рустам переворачивает Антонину на спину, а она удерживает член  Вовки рукой, чтобы он не выскочил у неё изо рта. Свеча уже разгорелась, и в палатке было вполне светло. Надо перекурить и срочно возвращаться!

Ночь было тёплой, я сбросил путающиеся в ногах плавки, зажёг сигарету и уже вознамерился зайти за куст, чтобы отлить, как услышал звук молнии от второй палатки, где должна была спать Лена. Как оказалось, она отнюдь не спала. В свете уже восходящей луна я увидел медленно приближающуюся белую фигуру. Меня Лена пока не видела. Она как завороженная смотрела на нашу палатку. А посмотреть было на что. Палатка светилась изнутри и по её стенам плясали огромные отчетливые тени. Вот мелькнул силуэт стоящей раком  Антонины с кем-то, пристроившимся сзади. Вот её же профиль с членом во рту. Да и звуки, доносящиеся из палатки, не оставляли никаких сомнений, что там происходит жестокая групповая ебля. Лена, загипнотезированная спектаклем, остановилась в двух метрах от меня. Я замер, боясь её испугать. Потом решился, громким шепотом позвал: — Лена, это я, не бойтесь! Она вздрогнула, сдавленно вскрикнула, но тут же узнала меня и смутилась. — Я услышала, я думала... — она пыталась что-то объяснить, но замолчала. Я подошёл, обнял её за плечи. Мой голый вид её почему-то совсем не смутил. Некоторое время мы стояли рядом, глядя на японский театр теней. Он завораживал. Да и вся обстановка была какая-то сюрреалистическая. Луна, деревья, мы перед этой светящейся, как китайский фонарик палаткой. Неожиданно плечи Лены задрожали, она сдавленно всхлипнула, потом ещё. Я понял, что она плачет. — Лена, что такое? Ну успокойтесь! Не надо!

Я поцеловал её в макушку, прижал к себе. Она вздрагивала и плакала всё сильнее. Потом полился сбивчивый шепот: — Они... там... мой Мишка, он уже полгода ко мне  не  подходит... а я тоже женщина. Я думала, что может тут, приехала... а они... там... ! Я всё понял. Лена просто очень хотела ебаться. Назовём вещи своими именами! И теперь очень хотела в палатку, а её не позвали. Мог ли я, как джентльмен, не помочь бедной женщине. Не мог!

  — Они там, Лена, но я-то здесь! Она повернула ко мне заплаканное, ставшее вдруг очень милым и беспомощным лицо,   и как будто только сейчас заметила, что я голый, заметила мой покачивающийся,   уже подросший член, заметила, наверное, сочувственный интерес в моих глазах. Она охватила мою шею руками и разрыдалась, уткнувшись лицом мне в грудь. Потом подняла мокрое от слёз лицо, торопливо, задыхаясь и всхлипывая, зашарила руками по моему телу, поймала наполовину вставший член. — Серёжа, возьмите меня! Сейчас, прямо здесь, пожалуйста! Возьмите... грубо... !

 Как хорошо, что я «удержал семя»! Кончи я в Антонину  5 минут назад, просьба Лены могла бы остаться без ответа. Или с ответом пришлось бы повременить. А так, мадам, я к вашим услугам! Я начал было расстёгивать её халатик, но Лена рванула его,  пуговицы посыпались на песок. Выплыли белые в свете луны груди, немного отвислые конечно, но в тот момент показавшиеся мне суперсексуальными.

Я подхватил их ладонями, но не удержал; Лена упала на колени и торопливо набросилась ртом на мой член. Она сосала неумело, но жадно, до боли стиснув мне яйца.   Почувствовав, что член отвердел, она вскочила, повернулась ко мне спиной и сбросила халат. Её фигура напоминала гитару, зад был широким и круглым. Он призывно белел в лунном свете. Она нагнулась, я охватил её  бедра и одним ударом всадил до упора. Там было уже очень мокро. Лена охнула, подала зад выше и для равновесия ухватилась руками за угол палатки. Нечувствительно перейдя на «ты», она забормотала, задыхаясь: — Да, да, вот так! Сильнее! Выеби меня! Выеби меня!

Вот до чего доводит недоёб! Тихая, интеллигентная женщина, и такие слова. Впрочем, меня это только подхлестнуло. Конечно выебу! И я стал её не трахать, не иметь, не сношать, а именно ебать, от души, с диким желанием! Лена крутила задом, стараясь насадиться поглубже, и то ли всхлипывала, то ли охала так громко, что публика в палатке вдруг затихла. На свет появилась растрёпанная голова Рустама, который обалдело смотрел на раскачивающиеся прямо перед его носом  сиськи Лены. Но она уже ничего не видела! Через минуту, очень вовремя, она  забормотала: —   Серёженька! Кончи  в меня, не бойся. У меня спираль. Кончай!   

Слава богу, спираль! Можно больше ничего не удерживать. После первой же струи спермы Лена тоже стала кончать. Её било как при эпилепсии. Она с трудом удерживалась на ногах и стонала так громко, что уже все три головы высунулись из палатки и с большим интересом глядели на нас.

                                                                _

 Сон пропал и карты были раскрыты. Уже без всякой неловкости и стеснения мы совместными усилиями вытащили из палаток все одеяла и «накрыли поляну». Основным и единственным блюдом было свежее женское тело. Для начала, свободно и раскованно, мы устроили ночное купание при луне, после чего, освежённые, предались разврату на свежем воздухе. Мы пялили наших дам вместе и порознь, в классических и причудливых  позах, и казалось, этому не будет конца. Очень скоро выяснилось, что Антонина отлично сосёт, а Лена без проблем пускает в попку и любит, когда между сисек. Это решило проблему, куда девать семенной материал. Никто, к счастью, не залетел!

 Сморило нас только часа в три ночи. Закутавшись в набравшиеся песка одеяла, мы набились в одну палатку и наконец   — уснули.

 Спали долго. Наутро у дам обнаружились благодарные круги под глазами, а мы ощущали явную расслабленность. Нужно было опять плыть на пристань, возвращать барышень домой. Конечно, эти сволочи дружно заявили, что теперь моя очередь грести5 километров, тем более, что барышень только двое и вполне можно управиться одной лодкой. На пристани выяснилось, что «Ракета» опаздывает на час; дамы тут устроились на чёрном днище старой перевёрнутой лодки и мирно заснули. Я бы с удовольствием к ним присоединился, но боялся, что пропустим теплоход. Да и места на лодке было мало. Я смотрел на женские тела, которые всего несколько часов назад доставили нам столько наслаждения, представлял их голыми в соблазнительных позах и чувствовал, что с удовольствием начал бы всё сначала.

 Но нужно было расставаться. Ничего, девочки, я вас дома достану! Причём даже не знаю, кого захочу больше. Та сцена у палатки, с Леной... Такое не забывается!