Олеся лежала распростертая на мягкой кровати, прикованная цепями к спинкам за запястья и щиколотки, ее глаза скрывала повязка из черного шелка. Ее стройное гибкое тело лоснилось от пота, полные груди вздымались и опадали от тяжелого, прерывистого дыхания. На вершинках ее прекрасных холмов были закреплены прозрачные пластиковые чашечки молокоотсосов, внутри которых виднелись напряженные темно бордовые соски, покрытые капельками молока. На светлых подбритых волосиках лобка поблескивали капельки пота и любовного сока, щедро сеющегося из ее лона. Ее алая розочка призывно раскрылась и манила, влажно поблескивающими набухшими лепестками, из нее на ткань покрывала струйками стекала смазка (внизу расползалось мокрое пятно). С трех сторон он Леся стояли три девушки, одетые в легкие летние платьица. Они ощущали себя хозяйками положения. Плененная, млеющая девушка была в их полной власти, и они наслаждались положением сильного, получая неимоверное удовольствие, как от стонов наслаждения пленницы, так и от ее попыток сопротивляться.

 — Ну, что, готова к следующему сюрпризу, сладкая? — Лукаво поинтересовалась Виктория после нескольких минут передышки.
 — Не надо, хватит. — Выпалила Олеся пересохшими губами. — Достаточно. Отпустите меня.
 — О, нет, милая. Мы только начали с тобой. — Посулила Виктория. Она взяла со стола поблизости стакан воды и поднесла его к губам девушки. Леся жадно глотнула живительной влаги (пить ей хотелось просто безумно). Когда стакан опустел, насильница поставила стакан на место и переглянулась с подругами. — Тебе лучше?
 — Да... — Ответила Леся, более-менее приходящая в себя. Она искренне надеялась, что этим все ограничится и ее отпустят, но здравый смысл сурово констатировал, что ей еще многое сегодня предстоит. И от этого ей становилось страшно. Никогда еще Олеся не кончала так сильно (да еще с брызгами собственной смазки), как сегодня. Ее тело пребывало в сладкой истоме, после умелых ласк девушек, но разум был в смятении. Ее гетеросексуальная натура протестовала.
 — Думаю, пора тебе осмотреться. — Виктория осторожно сняла с ее глаз повязку. Олеся поморщилась от яркого света после блаженной тьмы, подаренной тканью, и огляделась вокруг.
Она лежала на широком ложе, покрытом ярко красным мягким покрывалом. К рукам и ногам от железных трубчатых спинок шли натянутые хромированные цепочки, и заканчивались они поблескивающими браслетами, охватывающими ее конечности. Комната, в которой она находилась, была очень просторной и хорошо освещенной солнечным светом, что лился из огромных окон с тяжелыми, красными занавесками. Все помещение было убрано в алых тонах, на стенах висели большие картины в шикарных позолоченных рамах. Рядом с кроватью, справа стоял небольшой столик, на котором был разложен черный кейс (его содержимое оставалось вне пределов видимости), с другой стороны находилось трюмо, на котором стояла бутылочка с небольшим моторчиком на крышке и тонкими трубочками, соединяющимися с чашечками на ее грудях, частично наполненная тягучим молоком. От этого зрелища Олеся зарделась и снова почувствовала смущение и стыд за свое положение.

 — Ну, как тебе, сладкая? — Слева от Олеси стояла Виктория, сложив руки на груди. На ней было все тоже короткое платье на тонких бретельках золотистого цвета. Она с улыбкой смотрела на подчиненную, наслаждаясь своей властью над ней. — Пора тебе познакомиться с моими подружками.
 — Я Лана. — Представилась девушка, стоящая справа от Олеси. Она была чуть ниже Виктории и еще более хрупкой на вид, чем Лесена начальница. Девушка была облачена в узкое зеленое платье, плотно облегающее ее стан и подчеркивающее чуть угловатую фигуру. Под тканью отчетливо виднелись торчащие острые груди чуть больше первого размера с темнеющими большими овалами сосков. Крутые бедра, узловатые пальцы и очень юное (и кстати весьма привлекательное) лицо, обрамленное длинными вьющимися волосами каштанового цвета, выдавало в ней подростка. На вид Олеся дала бы ей лет n—17.
 — А меня зовут Марго. — Промолвила медовым голосочком девушка, стоящая у Лесеных ног. Эта была выше и чуть крупнее Виктории, ее белое платьице не облегало фигуры, а свободно ниспадало, натягиваясь лишь на высокой полной груди девушки. Она была платиновой блондинкой с длинным каре и огромными карими глазами (весьма непривычное сочетание цвета глаз и волос, как заметила про себя Леся). На вид она была старше Виктории, но младше самой Олеси.
 — Прекрасно. Здесь собрались три малолетние извращенки, чтобы попробовать вкус настоящей женщины! — В сердцах ругнулась Леся, осознав, что она среди них самая старшая и сформировавшаяся физически, как женщина. Ее снова стал терзать стыд за то, как она позволила им себя трогать, исследовать самые укромные уголки ее тела, да еще и подоить, будто корову какую-нибудь. «Боже мой, как же это возможно? Неужели это со мной?» — думала Олеся отвернувшись в сторону, чтобы не видеть их похотливых взглядов.
 — Да, ты действительно настоящая женщина. — Виктория подошла поближе к Олесе и повернула ее голову к себе, подцепив пальчиками за подбородок. Их взгляды встретились. — У тебя прекрасное тело, особенно некоторые его части.
 — Отлично. — Леся скосила глаза, не желая встречаться с похотливым взором начальницы.
 — Когда я только пришла в вашу фирму, то сразу заметила тебя. Я хотела тебя все это время, но не знала, как подойти. А потом мне пришла в голову мысль о частном сыщике. — Виктория ласково погладила Лесю по головке, растрепывая темно медные взмокшие волосы. — И он помог с фотографиями. Здорово ты там тогда развлеклась, а?

 — Не твое дело! — Зашипела Олеся рассерженной кошкой. — Грязная извращенка!
 — А потом я узнала о тебе еще больше. — Будто не замечая ее негодования, Виктория продолжала свое повествование. — Узнала о твоем муже и сыне. Я долго планировала, как все сделать и, наконец, наступила та самая пятница. Помнишь ее?
 — Да тебя за это посадить надо! — Леся злобно сверкала глазами, сверля взглядом ненавистную начальницу. — В тюрьме тебе самое место, среди таких же, как ты!
 — Значит, помнишь. Я поняла тогда, что одного раза мне будет мало и решила, что мы можем повторить нашу интрижку. И тут, будто по заказу твой благоверный улетает. Я решила, что это знак свыше. И чтобы было веселее позвала своих подружек, чтобы и они смогли насладиться тобой, сладкая.
 — Ты ответишь за то, что сделала! Я пойду в полицию!
 — Подумай еще раз, прежде чем угрожать! — Лицо Виктории вдруг стала очень суровым. Она резко сжала ладонь в кулак, накручивая Лесены волосы на руку и подтягивая ее голову к себе. На лице плененной девушки отразилась мука. — Все что происходило и происходит, записывается. Только подумай, что будет, если я это все отправлю нужным людям! Ты поняла меня?!
 — Да... — ответила Леся упавшим голосом смирившегося смертника, борясь с болью. Виктория ослабила хватку.
 — Я буду делать с тобой, что захочу и сколько захочу. Если ты будешь вести себя хорошо, я буду считаться с твоими нуждами. А если нет, ты станешь моей личной шлюхой! Поняла?

 — Да. — Глаза Олеси начали поблескивать от выступающих слез. Она почувствовала себя ничтожной и беспомощной, накатила жуткая безысходность. Сейчас ей было все равно, что дальше произойдет.
 — Хорошо. А теперь, я сделаю тебя своей. — С этими словами Виктория обернулась к кейсу на столе и что-то извлекла из него. После нескольких секунд не ясной возни вне зоны видимости Леси, Виктория появилась перед ней снова. Ниже пояса ее платье вздымалось, будто она была мужчиной. Она с хищной улыбкой через голову стянула свое платьице и осталась нагой перед взором напуганной девушки.

Взгляд Леси скользнул по девушке сверху вниз. Ее груди оказались очень красивыми (примерно второго размера, чуть заостренные, упруго стоящие, с нежно розовыми кругленькими сосками). На ней были одето что-то вроде черных трусов с ремнями и большим торчащим фалоиметатором, поблескивающим от солнечных лучей.

 — Нет! Я только с мужем эти занимаюсь... — Запротестовала Олеся, но Виктория не слушала ее. Она взобралась на кровать между ее ног, погладила все еще влажную пещерку девушки и по хозяйски раздвинув половые губы медленно вошла в нее. Леся натянулась, будто струнка, но не издала ни звука. Тогда Виктория начала поступательно двигаться, всаживая резиновый член в лоно беспомощной девушки на всю длину. Решив, что этого мало, насильница легла на Олесю сверху (ее соски коснулись горячей влажной кожи девушки и тут же напряглись, превратившись в два твердых зернышка) и принялась усеивать поцелуями ее шею. Леся изо всех сил пыталась освободить плененные руки и ноги, увернуться от влажных поцелуев и не обращать внимание на фалоиметатор внутри нее. Но тело снова начало подводить ее.
 — Ммм... — Стон непроизвольно вырвался из груди распаляющейся Олеси. Она очень старалась отрешиться от происходящего, дабы не доставлять насильницам удовольствия своей реакцией. Но ей не удавалось одержать верх над собой. — Ааа...
 — Ланочка, не стесняйся, потискай нашу гостью, она не против. — Дыхание Виктории начало сбиваться от постепенно ускоряющихся рывков, с которыми она задвигала резиновый член во влагалище сопротивляющейся Олеси. Лану не пришлось просить дважды. Она двумя быстрыми движениями освободила груди жертвы от молокоотсосов и принялась мять податливую плоть. Как только соски поднялись и потемнели, девушка с удовольствием присосалась к одному из них. Олеся тихонько взвизгнула и отвернулась в сторону, чтобы не видеть Лану, закусив нижнюю губу, дабы не закричать.

 — Она вкусная. Никогда раньше не пробовала женское молоко. Разве что в детстве. — Сообщила девушка, оторвавшись от теперь уже истекающего животворящей влагой соска Олеси. А затем обошла дергающуюся и слабо протестующую девушку с другой стороны и принялась за вторую грудь. Виктория тем временем ускорилась уже весьма ощутимо, от напряжения она раскраснелась и вспотела. Но все продолжала загонять фалоиметатор в лоно Олеси, играя на самых чувствительных струнах ее молодого возбужденного тела.
 — Ах... Ааа!!! Ммм! — Леся перестала сдерживаться и теперь громко стонала под напористой насильницей. Покрывало под ними насквозь пропиталось выделениями самой Олеси и трахающей ее Виктории, при каждом движении влага под ними хлюпала. Слышались сухие хлопки, когда начальница в очередной раз входила в подчиненную и сталкивалась с ней бедрами. По помещению разливался аромат секса.
 — Давай, сладкая. Кончай! — Виктория из последних сил яростно стала тиранить Лесену киску. Лана, не останавливаясь, мяла ее груди и наслаждалась все новыми порциями тягучего молочка. Вакханалия была близка к апогею. Олеся позабыла обо всем кроме резинового члена, доставляющего ей райское наслаждение, чужих губ и рук, терзающих ее пульсирующие возбуждением груди, и вожделенного финала, приближающегося к ей, подобно цунами.
 — Мммдаааа!!! — Вскричала, наконец, Олеся, в порыве экстаза выгибаясь дугой, и опала на кровать без сил. Ее тело мелко подрагивало, перенеся за сегодня неимоверно большие нагрузки. Дыхание из легких вырывалось сухое и горячее, опаляя лежащую на ней сверху запыхавшуюся Викторию.

 — Прекрасно... — Виктория с видимым усилием слезла с кровати и уселась на кресло, находившееся поблизости. Со столика напротив она взяла пачку сигарет, достала одну и закурила, сладко затягиваясь белесым дымом. Олеся в полу беспамятном состоянии млела на кровати перед ней, Лана сидела на корточках подле кровати и рукой стирала капельки молока с губ, а Марго спрятала руку под платье в промежность и неспешно двигала ею там, созерцая Лесю. — Остался последний штрих. Пора и вам девочки, поразвлечься.
 — Я готова! — Лана вскочила на ноги и по-детски захлопала в ладоши.
 — И я... Причем давно. — Растягивая слова, промурлыкала Марго, не прекращая ласкать себя.
 — Отлично. Преподадим нашей гостье последний урок. — С этими словами Виктория сняла с себя страпон и передала его, улыбающейся в предвкушении, Лане. Девушка тут же принялась натягивать его на законное место. Марго же, резко прервала свои ласки, и быстро скинула на пол белое платье, оставшись нагой перед подружками. Лана, приладив страпон, как нужно, тоже разоблачилась и стала ожидать дальнейших указаний от Виктории. — Отстегивайте ее.
Девушки освободили Олесены руки и ноги от браслетов, но пленница даже не попыталась прикрыться или встать. Она была совершенно обессилена, все ее тело ныло от сладкой усталости, от низа живота волнами расходилось тепло. Виктория указала Марго на второй страпон, лежащий в кейсе, та без лишних слов достала и натянула его на себя (когда твердая внутренняя часть трусов коснулась возбужденной киски девушки, розовые соски, венчающие ее пышные, упруго стоящие холмики, напряглись). Начальница велела поднять Олесю — девушки повиновались. Они помогли Лесе подняться с кровати (она оперлась о спинку кровати и встала, легонька подрагивая, поддерживаемая под руку Ланой). Ее место на ложе заняла Марго.

 — Ланочка, усади нашу гостью поудобнее. — Проворковала Виктория. Лана осторожно подтолкнула Олесю к Марго и помогла ей снова влезть на кровать. Леся не пыталась сопротивляться или протестовать, она, молча, перекинула стройную ножку через лежащую девушку и, раздвинув лепестки своей розочки, насадилась на резиновый член, торчащий, подобно мачте корабля над морской гладью. Нежная плоть приняла в себя крупный инородный предмет и ответила несколькими струйками влаги на вторжение. — Завяжи ей руки за спиной, чтобы она не убежала.
Лана завела Лесены руки за спину и привязала запястья друг к другу черной лентой, как требовала начальница. Девушка все так же не пыталась противиться, просто сидела и ждала, когда Лана закончит. Когда указание было выполнено, повинуясь Виктории Марго взяла Олесю за бедра и, задавая направление, стала двигать фалоиметатором в ее влагалище. Леся, повинуясь рукам девушки, начала подниматься и опускаться в такт ее толчкам, увеличивая амплитуду. Между ног у нее снова захлюпало от вытекающих выделений. Олеся прикрыла глаза и отдалась волнам наслаждения, разбегающимся от ее киски по всему телу, из ее приоткрытого ротика послышались приглушенные, пока еще редкие, стоны. Лана, сидя за Лесеной спиной, обхватила ее груди и принялась сжимать истерзанные ласками соски. Олеся слабо попыталась освободить руки от импровизированных наручников, чтобы прикрыть свои, страдающие под натиском женских прикосновений, прелести, но ткань не поддалась.
 — Ах!!! Да!!! Да... — Несколько минут спустя, Леся, смирившись окончательно со своей участью, самозабвенно прыгала на Марго, стремительно приближаясь к очередному оргазму. В это время Лана продолжала терзать ее прелестные холмики, которые к этому моменту стали извергать из себя струйки тягучей белой влаги, прямо на грудь распаленной скачкой Марго.
 — Стоп! — Резко скомандовала Виктория. Марго нехотя остановилась, хотя это решение далось ей с трудом. Лана так же опустила руки и оставила Олесю сидеть на подруге, пытаясь восстановить дыхание. — А теперь, Ланочка, покажи Олесе, что такое двойное проникновение. Уверена, ей понравится.

 — Что? — Олеся встрепенулась, услышав слова начальницы, обернулась за спину и встретилась взглядом с улыбающейся Ланой. Девушка мягко подтолкнула ее в спину, намереваясь уложить на Марго сверху, но Олеся вовсе не собиралась позволять ей это. Тогда Лана обеими руками уперлась в нее сзади, а Марго потянула Лесю на себя снизу. Под натиском двух девушек у обессиленной пленницы не было шансов, кроме того, ей предусмотрительно связали руки. — Нет!!!
 — Не бойся, тебе понравится. — Пообещала Лана, намазывая резиновый член вазелином, взятым из кейса.
 — Я даже с мужем этого не делала! Не надо... — В последней надежде взмолилась Олеся, пытаясь подняться.
 — Будет немножко больно... — Шепнула ей на ухо Лана и коснулась горячим и скользким фалоиметатором дырочки Лесеной попки (самой Олесе показалось, что он слишком огромный для нее). А в следующий момент Лана вошла, раздвигая резиновым членов сжатый сфинктер. Олеся взвыла и задергалась, но девушки удерживали ее, не позволяя встать. Лана стала вгонять страпон в ее девственную попку все глубже с каждым разом, вызывая судороги и крики пленницы. Затем и Марго присоединилась к их игре, они с Ланой стали по очереди входить в Олесю (одна трахала изнемогающую пещерку сопротивляющейся девушки, а другая обслуживала ее сзади).
 — Аааа!! Нееет!! Аамм... — Олеся никогда раньше не испытывала подобного. Ее насиловали совсем молоденькие девушки. Сначала они исследовали руками, губами и языками все ее тело, затем заставили ее давать молоко, хотя она почти не кормила ребенка грудью, а теперь еще и занялись с ней анальным сексом, чего она даже мужу не позволяла. Они трахали ее так, как до этого не удавалось ни одному мужчине. И Олеся не способна была бороться с бурей страсти, что бесновалась у нее внутри. Ее гетеросексуальность требовала немедленного прекращения происходящего, однако, все эрогенные зоны посылали импульсы неземного наслаждения в разрывающийся от ярких вспышек мозг. Стремительно приближался финальный взрыв (экстаз), каждое новое мгновение делало его чуть ближе, нагнетая и обостряя ощущения. И, наконец, момент настал. Олеся в последний раз вскрикнула, дернулась и улеглась на Марго, придавив ее к кровати. Этот очередной оргазм не был таким сильным, как прошлые, хотя девушки и доставили ей море удовольствия. Тело Олеси требовало отдыха, сейчас она не способна была даже подняться на ноги сама. Как только ее головка коснулась плеча Марго, Леся почувствовала, как проваливается в сон. Темная мгла поглотила ее, забирая волнения, удовольствия, переживания и мысли, унося с собой в неведомые пучины грез...

... Очнулась Олеся лишь на следующий день там же, где и заснула вчера. Осмотревшись, она поняла, что она здесь одна. На кресле были аккуратно сложены ее выстиранные и выглаженные вещи (сверху девушка увидела новенькие, белоснежные с кружевами стринги и в комплект к ним такой же бюстгальтер). На столе обнаружился изящный поднос с йогуртом, несколькими тостами, джемом, чайником и чашкой, а так же записка. Олеся подняла листочек бумаги и прочитала, написанное ровным красивым почерком послание: «Это было великолепно! Надеюсь, и тебе тоже понравилось. Все записи останутся в моей коллекции, на тот случай, если ты решишь все же обратиться в полицию. Однако, при других обстоятельствах я обещаю не портить ни твою семейную жизнь, ни карьеру — можешь верить мне. На столе завтрак (тебе необходимо хорошо поесть, чтобы восстановить энергию после наших игр). На кресле найдешь свои вещи и мой маленький подарок (раз уж наша игра закончилась). На выходе из дома тебя ждет машина, которая отвезет, куда скажешь. Жду в понедельник на работе. Целую. Вика. «...