Из всех провинции мне больше всего нравится Ворлакс. Во-первых, малолюдно. Это всегда радует. Во-вторых, цвета пейзажей. Завораживающие фиолетовые, сиреневые, лиловые сумерки, туманы, корявые вязы и березы, мерцающие волны запредельного моря, омывающие берег, искрящиеся в темноте прозрачные пруды. В-третьих, фауна. В отличие от многих других мест здесь из насекомых только лунатики. Я очень не люблю муравьев, богомолов и прочую хитиновую братию, а вот если к мерзким тварям вспомнить квакш из Алохи, разнообразных зомби Кведока, скорпионов и крокодилов Эндинополиса, то оборотни всего лишь двух видов и ночные кроги станут вашими любимыми трофеями. А из мистики тут только мориус. И то крайне редко.

И в-четвертых, деревня. Редко где можно найти такую старую гостиницу. С темным обеденным залом и тяжелыми деревянными столами, с огромным, всегда горящим камином, над которым висит чучело самого огромного оборотня за последние полсотни лет. С ненавязчивым сервисом, но вкуснейшей деревенской кухней. А то, что номера маленькие — это не важно. Главное — второй этаж, камин и теплая кровать. Воду же в принесенной ванне подогреть — на это много маны не надо.

Так я размышляла, отмокая в малюсенькой сидячей ванной, после долгого дня (или ночи, тут это неважно, все равно всегда сумеречно) зачистки на моррском направлении. Полный комплект мерцающей пыльцы для эксцентричного вождя из Триозерья, сотня шкур и когтей оборотней на продажу. И напоследок повезло — из вспоротого брюха предпоследней твари напарник вытащил Кольцо Оборотня. Такой подарок судьбы даже не ожидался. Но заклинание удачи сработало и можно было расслабляться в предвкушении предстоящих приятных приключений.

Так, вода все-таки остыла окончательно. Вылезла, устроившись перед маленьким камином высушила волосы. Вот что значит короткая стрижка, пара минут и ты похожа на человека. С каминной полки стащила нагревшиеся шерстяные носки (все-таки заметно холодом по полу тянет, значит за окном ночь) и задумалась над тем, чтобы надеть. Черную шелковую сорочку с кружевами и разрезами или же рубашку от фланелевой пижамы, темно-зеленой с вышитым на кармане котиком? Мда, если бы оставила перед поездкой длинные и светлые волосы, то однозначно был бы шелк. А к коротким ярко-рыжим возьмем пижамку. С котиками. И белые трусики. И капельки духов (мандарин, имбирь, жасмин, ландыш, кедр и мускус) — ямочка за ухом, запястье и лобок.

Захватить бутылку красного сухого вина, заранее открытого, чтобы подышало, и, притворившись невидимкой прокрасться по коридору. Легкий пасс рукой и дверь номера напарника неслышно отворяется. Шагаю внутрь комнаты и чувствую, что в под лопатку мне упирается кончик чего-то очень острого и холодного.

 — Вот однажды я тебя нечаянно убью. — ворчишь ты. — И кто в этом будет виноват? Твои дурацкие выходки?

 — Исключительно ты, мой дорогой друг. — помахивая бутылкой, я направляюсь к креслу у камина. — Да ты брейся, брейся. Я пока выпью.

Устраиваюсь поудобнее, закидываю ногу на ногу. Пижамка бессовестно открывает ноги во всей их красе, да и высокие носочки к окружающей обстановке подходят идеально. Смотрю на твою спину, ты заслоняешь небольшое зеркало, поэтому догадываться об успехах можно только по тому, как ты сдерживаешь ругательства. Вот интересно — существует ведь множество удобных средств для удаления растительности, а мужчины все продолжают пользоваться опасными бритвами. Или это суровые мужские ритуалы?

Отпиваю прям из бутылки и начинаю рассказывать об успехах нашего магазинчика. О том, что магические товары смели махом, а вот парные комплекты клинков и два дорогих щита так и не нашли своего покупателя. О том, что Гильдия торговцев бессовестно задирает комиссионные. Вообще, у частного бизнеса много маленьких проблем. В камине ярко полыхают дрова, вино начинает свое волшебное путешествие по организму, настроение слегка праздничное.

Наконец, ты откладываешь бритву, вытираешь лицо и поворачиваешься ко мне. Протягиваю тебе полупустую бутылку. Ты ставишь ее на камин и внезапно выхватываешь меня из кресла.

 — Много пить — очень вредно, — шепчешь мне в ухо. — Чему вас только в Академии учат.

 — Дуэль. — я пытаюсь дотянуться до вина. — Утром, однозначно, дуэль. За попрание прав и свобод личности.

 — Проиграешь. — ты ловко роняешь меня на кровать. — Ты всегда проигрываешь.

 — П"смотрим. — кидаю в тебя подвернувшейся под руку подушку. — Эт"мы посмотрим.

Подушка отправляется в обратный полет. Эх, не поймала. Ничего, еще одна есть!

Думаю, что малочисленные соседи удивляются дикому хохоту и адскому скрипу кровати и запечатываю стены безмолвием. Пусть их сну ничего не мешает.

 — Ну, все, сдаюсь! — я поднимаю руки вверх. — На милость победителя!

Ты наклоняешься ко мне и теперь можно целоваться, жарко, так чтобы не хватало воздуха, чтобы все нервные окончания сосредоточились на губах и кончике языка.

Кровать угрожающе поскрипывает под ногами, одеяло путается в них и потихонечку мы перемещаемся в горизонтальное положение. Я сверху, сквозь тонкую ткань трусиков чувствуется все увеличивающийся в твоих штанах бугорок. Несколько скользящих движений и, кажется, что еще чуть-чуть и штаны не выдержат. Ты пытаешься стянуть с меня рубашку, помогаю. В комнате определенно стало теплее.

Твоя шершавая ладонь находит мою грудь, гладит, пальцы зажимают и без того уже стоящие соски. Другой рукой ты пытаешься дотянуться до ремня. Слегка приподнимаюсь, и направляю ее на более полезное дело. Пальцами провести по влажной ткани трусиков, отодвинуть их с пути, и плавно и сильно надавить на клитор. Да, не легкие поглаживания, а сильно, даже жестко. Ну по крайней мере с невербальной коммуникацией у хорошего бойца проблем никогда не возникает. И можно на некоторое время растаять, отдавшись сильным и нежным рукам.

По позвоночнику снизу вверх пробегает жаркая волна дрожи, заставляет прогнуться назад, запрокинув голову. От внезапно взорвавшегося наслаждения слабеют колени. Глубоко вдыхаю, и чуть задержав воздух в груди, медленно выдыхаю.

 — Подожди, — убираю твою руку и сажусь рядом. На этот раз с ремнем не вышло никаких заминок. Наклоняюсь и губами скользнув по члену, глубоко принимаю его в рот. Плавно, сильно ласкаю языком. Несколько глубоких движений, отпустить, кончиком языка провести вокруг головки, и снова плавно принять. Движения чуть быстрее, ты сжимаешь мою ладонь. Напряжение и горячая жидкость наполняет мой рот. Глотаю и поднимаюсь.

 — Если бы я курил, — ты пытаешься усмехнуться.

 — А я вот все-таки выпью. — я слажу с кровати, подхожу к камину и неспешно пью. Думаю, что на фоне огня моя фигура выглядит вполне неплохо. Вино нагрелось и слишком отдает привкусом смородины.

 — Иди сюда, — ты залез под одеяло. Возвращаюсь в постель. Под одеялом тепло. Разгоряченные тела пахнут мускусом и внутренний голос подсказывает что вечер еще не кончился. Расслабленно лежать в обнимку, слушать, как успокаивается дыхание, как бьется сердце.

В голову начинают закрадываться различные мысли. Иногда думаю, что нужно было выбрать Свет, а не Хаос. Возможно, тогда было проще. Но отказаться от телесных желаний? (Специально для .оrg— BestWeapon.ru) От ярости, гнева, похоти, от всей темной стороны человека? Вряд ли. Я не верю светлым волшебникам. Мы честнее, мы платим за зло, которое творим. Зная, что это зло и что нас в итоге ждет. Накормленный до отвала девочкой в столице внутренний зверь согласно взрыкивает и снова засыпает.

Из рефлексии меня выдергивает поглаживание по щеке.

 — Ты уснула?

 — Нет. Думаю. Тебя совесть мучала когда-нибудь?

 — Совесть? — ты улыбаешься. — Меня? Давай об этом в другой раз.

Ты целуешь меня, я обнимаю тебя за плечи, заставляя навалиться на меня, вдавит в матрас. Почувствовать тяжесть живого человеческого тела. Это отвлекает, да.

Приподнимаю бедра, прижимаюсь лобком к твоему паху. Твое тело быстро реагирует на мое желание. Между телами не осталось ни капли свободного пространства. Целую губы, шею, плечи. Ты отвечаешь, дыхание учащается. Желание сводит живот судорогой. Кто сказал что секс — это только наслаждение?

 — Давай, — хриплю я. — Ну.

Ты при поднимаешься надо мной, опираясь на руки. Раздвигаю ноги и ты резко входишь в меня, вдавливая в матрас. Глубже, до самого дна. Сильные движения заставляют меня стонать от удовольствия.

 — Сделай мне больно, — шепчу я. Ты приостанавливаешься, с недоумением смотришь на меня.

 — Вот так, — я со всей силы полосую тебя ногтями по спине. Ты хватаешь меня за руки и прижимаешь их одной рукой к спинке кровати, а второй выкручиваешь сосок груди.

 — Дааа, — небольшая боль, но как вовремя. Оплетаю твои ноги своими и движениями бедер заставляю ускорить ритм до предельно возможного. Сердце бьется как сумасшедшее, в глазах темно, в ушах только шум и ритм, эндорфины переполняют кровь. Еще несколько секунд такой гонки и... Кончаем одновременно.

Лежим, как два кита на берегу. Мир вокруг выстраивается в привычную плоскость. Ты пыташься потереть царапины на спине, морщишься.

 — Шрамы украшают мужчину. — я улыбаюсь. — Лечить не буду. На память.

 — Ты останешься? — ты протягиваешь ко мне руку. — Кровать широкая.

 — Нет, — я встаю и ищу свою рубашку. — Нужно выспаться. Завтра в городе нас ждет много беготни. И дуэль, забыл?

 — Вредина.

Я усмехаюсь и закрываю за собой дверь.