Как россыпь сверкающих драгоценных камней на бархате выделялся оазис жизни среди песков и тёмных призрачных скал лунного пейзажа. Крошечный по сравнению окружающей пустыней, по меркам людей он был целой страной, и малочисленные обитатели Луны населяли только небольшую часть разноцветных лесов и полей. Высокие здания давно забытых эпох пустовали, и цветы и вьющиеся растения покрывали древние каменные стены. Часть из них полностью скрылись под лианами, другие поддерживались в относительном порядке, но только несколько носили на себе признаки человеческого жилья. В самом лучше состоянии находилась высившаяся на краю фиолетового луга башня из розового мрамора, вокруг которой сверкали фонтаны.

Под тёмным фиолетовым небом, с белыми перьями облаков, где звёзды были видны даже днём, а вместо луны сияла куда более крупная бело-голубо-зелёная Земля, цвели огромные диковинные цветы, а зелёные растения, похожие на земные, смешивались с серебристо-белыми, ярко-синими и нежно-фиолетовыми, под цвет неба. Поляны и леса казались ухоженными, но нигде не было видно тропинок или иных следов пребывания людей. Только цветущие луга, аккуратные ровные кустики, и деревья слишком правильной формы для естественных.

И с одного взгляда на местных жителей становилось понятно, почему они не оставляли следов. С лёгкостью парившая прямо в воздухе совершенно обнажённая девушка не ступала на землю. Лаурелин, уже почти полностью лунная дева, плыла над ярко освещённой низким рассветным солнцем поляной. Длинный лунный день только вступал в свои права, но здесь всегда было тепло, как в жаркий летний полдень на далёкой тусклой земле, которую она оставила когда-то.

Женщина медленно парила в воздухе, и пыталась думать. В ней было мало мыслей, кроме как о Луихаде, единственном мужчине на Луне. Время от времени ей казалось, что она сравнивает его с другим, и тогда она грустнела. В такие моменты Луихад был особенно нежен с ней, а наполнявший её голову изумрудный свет смывал печаль, и она снова погружалась в веселье, царившее среди лунных дев. Со временем такие приступы накатывали на неё реже и реже, мысли постепенно таяли, а вожделение охватывало всё сильнее, и недалёк был тот день, когда оно полностью поглотит её.

Не помнящая земной жизни, Лаурелин как должное принимала, что им ничего не нужно делать, и они могли всё время придаваться танцами, песням и лесбийским утехам. Ниоткуда брались их украшения и тонкие полупрозрачные одежды, фрукты росли прямо на деревьях в полях и лесах. Получая всё без труда, лунные девы ни о чём не думали, кроме сиюминутных желаний, просто наслаждаясь своими жизнями здесь, как Луихад наслаждался ими. Вот и сейчас по внезапному порыву Лаурелин взвилась в воздух, и унеслась к высоким мраморным башням где-то там, в дали.

Лаурелин летела над садами и полями оазиса жизни на серебряной планете, а с тёмного фиолетового неба на неё смотрела огромная жемчужина Земли. Яркое солнце сверкало у горизонта, и до полного рассвета оставалось ещё много часов, за которыми придёт новый лунный день, который продлится две недели, прежде чем наступит столь же долгая ночь.
Лаурелин спустилась на фиолетовую траву. Туда, куда временами слетались все её подруги. Если на Серебряной Луне и было место, которое её обитательницы могли как-то выделить из прочих, то это было оно. Большой покрытый фиолетовой травой луг между несколькими башнями из белого и розового мрамора отличался не только расставленными без всякого порядка обелисками и каменными цветами, но и большими мраморными фонтанами, из которых выделялся один, окружённый статуями крылатых людей. Вместо воды из высокого круглого каменного цветка била прозрачная красная струя. Поток чистого лунного эликсира, легендарного напитка бессмертия, ради которого жители земли были готовы отдавать своих женщин Луихаду.

Бледные, прекрасные лунные девы слетались к фонтану каждый раз когда полная Земля вставала в зенит. Это была их единственная традиция. Почему так они не задумывались, просто привыкли и всё тут. На этот раз Лаурелин прилетела раньше обычного, одной из первых. Сам Луихад уже парил в воздухе высоко над фонтаном, словно бы не замечая ничего вокруг. Мелодичный смех возвестил о прибытии других лунных дев. Стайка девушек спускалась с фиолетового неба. Они как всегда весело смеялись, танцевали в воздухе.

Здесь, на этом лугу они по-прежнему оставались лунными девами, и не испытывали ни малейшего трепета перед источником своего бессмертия и вечной радости. Они просто не задумывались об этом. Не помня Земли, они не знали никакой другой жизни, и не могли и вообразить её. Слетаясь к фонтану, они по-прежнему веселились. Как и всегда, лунные девы были полностью поглощены вечной радостью, и не замечали ничего вокруг. Для них это был просто очередной весёлой оргией, так же, как и всё остальное. Они пили яркую рубиновую жидкость прямо из фонтана, набирая эликсир в бутылки, и разливая по бокалам. Девушки пьянели быстро, вернее, они всегда находились немного в таком состоянии, от зелий, которыми их поили на Серебряной Луне. Эликсир тёк рекой. Лунные девы веселились, пили рубиновый напиток, обливались им, и вообще всячески развлекались.

Лаурелин пила вместе со всеми, и вскоре её радость и сладострастие начали расти всё быстрее. Другие испытывали то же самое, их беззаботный смех раздавался над лугом. Оставаясь высоко в воздухе, Луихад с бутылкой в руках смотрел сверху на забавы своих девушек. Лунные жительницы визжали, радостно кричали, и перебрасывались бутылками эликсира. Несколько и вовсе плескались в фонтане, и красные брызги разлетались вокруг. Лаурелин плеснула зельем в одну из соседок, сразу промочив её белое платье, мгновенно облепившее тело. Совершенные нагие формы стали хорошо видны сквозь тонкую ткань, ставшую почти прозрачной. Та хотела ответить тем же, но Лаурелин одежду не носила, и ей было всё равно.

Веселье всегда переходило в оргию, хоть на лунных дев эликсир и действовал не так сильно, как на жителей Земли. Не потому, что они привыкли к нему, а потому, что их тела успели настолько пропитаться напитком, что девушки всегда чувствовали желание, и прибавка от новой дозы была не столь ощутима. И всё же их пронимало очень хорошо. Девушки визжали от радости. Несколько из них скинули платья, и обнажёнными взвились в воздух. Другим, включая Лаурелин, не надо было тратить время на раздевание. Они взлетели и закружились над фонтаном. Они целовались налету, гладили друг дружку, чем разжигали свои желания ещё сильнее.

И когда они начали трахаться между собой, Луихад спустился к ним. Сбросив одежду, он выбрал одну из не успевшей разбиться на пары стайки, и полубоняв начал подниматься. Товарки сегодняшней избранницы встретили это новым взрывом восторга. Они кричали от радости, и вереница девушек последовала за Луихадом. Прямо налету они ласкались, целовали аккуратные груди подружек, и шептали как сильно любят друг дружку и своего мужчину. Избранница крикнула громче всех, едва только Луихад проник в неё. Сладостно извиваясь в его объятиях, она бурно кончила раньше всех, затем ещё раз. И ещё.

Остальные ласкались между собой, парами, или тройками. А самые горячие летали в кругу вокруг любящихся Луихада с девушкой, целуясь, хватая подруг за груди, бёдра, и вставляя пальцы во влагалища. В центре круга Луихад трахал одну из девушек, и её страстные вскрики смешивались со стонами лесбиянствующих вокруг подружек. Ничто не могло сравниться с настоящим живым членом Луихада, но и умелые пальчики подруг могли приносить лишь немногим меньшее удовольствие. Девушки гладили и целовали друг дружку повсюду. А затем они сплетя венок из своих тел, крутились в воздухе над фонтаном как колесо из десятка девушек, каждая из которых вылизывала киску одной соседки, одновременно получая такое же удовольствие от другой. Лаурелин радостно хлопала в ладоши, приветствуя каждый оргазм, в котором выгибались девушки над ней. Лунные девы кончали одна за другой, и оргаистическая волна бежала по кольцу, нарезая одни кругза другим.

Девушки кончали раз за разом, пока не почувствовали себя полностью удовлетворёнными. И только тогда кольцо распалось. Сполна вкусившие удовольствия лунные девы мягко опустились на траву, а не участвовавшие в представлении немного успокоились. Часть улетели, другие ещё оставались возле фонтана, играя друг с дружкой. Лаурелин тоже осталась на траве, допивая небольшую бутылку эликсира. Веселье вокруг понемногу улеглось.

Затем Луихад взмахнул рукой, и пара лунных дев полетели к Лаурелин, и опустились на траву рядом. Женщина приподнялась в ожидании, что они будут делать дальше. Может, он придумал новую игру? Других мыслей у неё уже не возникало. Подруги переглянулись, смерили её взглядом. Одна разделась и подала ей своё платье. Женщина приняла одежду, и сперва вертела её в руках, прежде, чем сообразить, как удобнее натянуть её на себя. Она жила на Серебряной Луне так долго, как только могла вспомнить, и до сих пор не была одета. Впервые на своей памяти почувствовав на себе одежду, Лаурелин удивилась тому, что эти ощущения показались ей смутно знакомыми. Она немного напряглась, и откуда-то из глубин памяти всплыло самое первое её воспоминание: она не на Серебряной Луне, а на холме Земли, окутанная лунные светом, сбрасывает с себя одежду. Это платье ощущалось не так. Мягче и легче.

Лаурелин покрутилась на траве, чтобы все рассмотрели её со всех сторон. Может быть, её сомнения заметили. Лунные девы смолкли, замерли на мгновение, а затем снова скользнули к ней. Ладонь одной проникла ей под платье, гладя грудь, а мужчина подплыл совсем близко. Женщина подумала, не раздеться ли ей снова, и уступить ласкам подруги, но та не спешила продолжать. Вместо этого рука внезапно убралась, а девушки отступили на шаг. Луихад снова поднял свой золотой амулет, и тонкий луч изумрудного света вонзился в лоб Лаурелин. Она знала, что происходит. Это было первое, что она помнила в своей жизни: то, как Луихад впервые меняет её. Где-то в глубине себя Лаурелин понимала, что когда-то жила на той далёкой планете, висевшей в небесах, как огромный белый с голубым и зелёным, шар, но никакой памяти о той, другой жизни у неё не сохранилось.

Чувствуя, как из её головы улетучиваются воспоминания о тем, первом, разе на земном холме, женщина ощутила обычное в таких случаях возбуждение, и отдалась ему. Бурный оргазм потряс её почти сразу, и в себя она пришла уже не помня Земли. Она, по-прежнему помнила, что Луихад унёс её оттуда, и что все обитатели земли вроде бы носили одежду, но сами эти воспоминания ушли.

* * *

Долгие лунные дни казались короткими, а потом Лаурелин и вовсе потеряла представление о ходе времени. Она забавлялась с подругами до полного удовлетворения, потом спала где придётся на мягкой удобной траве, и снова пускалась в развлечения, всё охотнее отдаваясь лунным девам. Они принимали её как одну из них. В последнее время она начала реже спать с Луихадом, и теперь была одета. На ней было такое же платье из сверкающих нитей и лунного света, что и у прочих. Память о жизни среди людей исчезла, ей казалось, что она всегда жила на Серебряной Луне, зато зелья, которыми её поили, начинали приносить всё больше наслаждения с каждым разом.

Лишённая памяти о земной жизни, Лаурелин не могла сравнить, и не понимала, что снадобья, которыми поили её, старшие лунные девы, не походили на земные опьяняющие напитки. Они не гасили сознание, она и напившись их могла хорошо контролировать свои действия, но вместе с тем она переставала чувствовать усталость. Опьянение от лунных напитков приносило бесконечный восторг, и в такие минуты каждое её движение отзывалось наслаждением во всём теле. Выпив волшебного напитка, она танцевала до упаду, мерцающие огни далёких звёзд огни усиливали её чувства, и вместе с тем распаляли её желания. После зелий она отдавалась кому попало, и оргазмы тогда достигали невероятной силы.

Не замечала она и того, что периоды воздействия зелий постепенно становились всё длиннее. Она приходила в себя всё позже и позже после них. Луихад и старшие девы хорошо знали это. Пока Лаурелин смеялась и танцевала на лужайке в кругу дев, начисто забыв о земле, и отдаваясь их ласкам, Таниквинель незаметно следила за ней, наблюдая, как действие зелья захватывает девушку. Её смеси не походили на земные наркотики, к которым организм привыкал со временем, и тогда начинали требоваться всё большие и большие дозы. Нет, зелья старших женщин Серебряной Луны после длительного приёма встраивались в обмен веществ, и начинали действовать всё сильнее по мере того, как преодолевали действие естественных гормонов. Пройдёт ещё немного времени, и они начнут менять тело Лаурелин. Рано или поздно она не придёт в себя после очередной дозы. и тогда её уже не нужно будет поить зельями. Железы где-то внутри её тела сами начнут вырабатывать эти вещества, навечно подчинившие девушку, и тогда она станет настоящей младшей лунной девой. Она сможет летать вместе со всеми, не только над оазисои жизни, но и сквозь пустоту, а её груди дадут молоко, из которого старшие и делают свои зелья.

Лаурелин и сейчас оставалась самой любимой любовницей Луихада, выбиравшего её чаще, чем всех остальных лунных дев вместе взятых. Ей льстило такое внимание, а остальные не завидовали Лаурелин. Им было всё равно. Лунным девам было так же хорошо и с друг дружкой, как и с мужчиной. Лунные девушки только и знали, что играть и любить друг дружку. Когда-то, на далёкой Земле, у них были другие мысли и желания, но здесь они все исчезали.

С Лаурелин всё так и должно было произойти. Луихад гарантировал. Он давно держал у себя целую стайку девушек, и приобрёл большой опыт. Просто за долгое время, а не потому что часто крал жительниц Земли. Только иногда, когда ему особо приглянулась какая-то женщина, он решал забрать её с собой на далёкую луну. Дозы зелий они подбирали как раз так, чтобы девушка окончательно терялась в наркотических грёзах примерно к тому времени, как начинала надоедать Луихаду. Рано или поздно так происходило со всеми. С одними раньше, с другими позже. Луихад успел заметить, что не смотря на стёртую память, женщины постарше дольше остаются привязанными к своей родной планете, и потому предпочитал уносить с собой молодых, которых без проблем можно убедить принять свою новую жизнь.

Да, раньше со старшими женщинами часто были проблемы. Его первое приобретение, Тира, оказалась уже чьей-то женой, и ещё долго после того, как он унёс ей на далёкую луну, упорно бродила в печали, отказывала ему, и однажды даже попыталась сбежать с Луны на свою родную тусклую и блёклую Землю. Луихад был удивлён тогда. Он не понимал этого. Как можно цепляться за мертвенный холодный камень, который раньше был её домом, когда перед ней открылась вечная радость и красота серебряной планеты? Как можно так привязываться к одному мужчине, и не только даже не пытаться даже сравнить его с другим, но и упорно отказываться и от самих предложений на эту тему.

Потом, она, конечно, отдалась ему, и по-настоящему стала его девушкой-игрушкой. Первой из новеньких младших лунных дев. Потом Луихад нашёл себе других, забирая их с тусклой Земли и других планет. Тира долго сопровождала его в полётах между планетами. Но туда вниз Луихад решил взять её с собой не сразу, а только после многих, многих лунных дней. После того как она открыто попросила его о близости. Только тогда он счёл, что девушка совсем избавилась от земных привычек, и стала лунной девой.

Его первые подружки-любовницы просто привыкали к жизни на луне, а потом Таниквинель из любви к Луихаду подарила ему золотой амулет, и научила обращаться с ним. Им он и воспользовался, чтобы окончательно превратить Тиру в свою секс-игрушку. Это был первый раз, когда он переделал мысли девушки. Получилось плохо, «дорабатывать» её пришлось ещё не один раз, прежде чем результат удовлетворил его. Тира стала первой из младших, и долго была его спутницей, и подопытной, на которой Луихад и учился.

Позже, когда он собирал свою коллекцию девушек для удовольствия, Тира была забыта и брошена им. Она удалилась на Алую Луну, и растворилась где-то в её кристаллических глубинах. Со следующими девушками всё проходило гладко: Луихад набрался опыта, и менял их без затруднений. Обычно лишая добычу памяти, он просто делал их бисексуальными и более сговорчивыми, а в остальном оставлял как были. Только со старшими женщинами приходилось работать тщательнее, чтобы превратить их в настоящих лунных дев, открытых и доступных.

Лаурелин больше ничего не заботило, а её единственной любовью стала любовь к сексуальным играм с Луихадом и подругами. Она уже не волновалась о том, что не может ничего вспомнить о жизни на Земле, полностью поглощённая тем наслаждениями, которые ей дарили подруги, Луихад, и, наконец, напитки из фонтана. Она всё чаще сама просила о любви, по началу ещё несмело, но потом всё откровеннее и откровеннее. Она как-то узнала, что её память о Земле до сих пор храниться в амулете, но не интересовалась ею. Луихад быстро удалил из её сознания всякие желания вспомнить прошлое, и примерно тогда подумал, что женщина уже исправлена достаточно, чтобы он мог взять её с собой на Землю, не опасаясь, что снова оказавшись там она может начать упираться.

* * *

Они летели сквозь пустоту что чернее ночи. Луихад, первый в цепочке жителей Луны, нёс девушек за собой. У нескольких из них в руках были бутыли с эликсиром, который он договорился менять на девственность обитателей, а особенно, обитательниц, Земли. Лаурелин мчалась рядом с ним, думая, что для неё будет странно чувствовать в себе настоящий член кого-то другого. Луихад был единственным мужчиной на Луне.

Долгий полёт сквозь ничто между планетами привёл их в тень Земли. Луихад вёл вереницу летающих девушек вдогонку закату. Солнце скрылось за увеличивавшийся планетой, и они по спирали спускались туда, где среди темнеющих равнин было то самое место, откуда Луихад унёс её, казалось, вечность назад. Пустота сменилась земным воздухом, и Лаурелин вздохнула, ощутив земные ароматы. Другой воздух, не похожий на лунный, наполнил её лёгкие. Она летела следом за Луихадом, пока они спускались ниже. Они пронеслись сквозь облака, тоже не такие как над луной. Куда более плотные и тяжёлые, в них было труднее дышать.

Тяжёлые запахи земли не будили никаких воспоминаний в её тщательно очищенном мозгу. Они казались ей грубыми и ненормальными. Ей было странно думать, что она сама когда-то жила здесь, внизу. Она решительно не представляла себе жизнь на этой планете, просто не задумывалась об этом. Разве что ей было жаль обитателей Земли, вынужденных жить здесь, в этом тяжёлом воздухе и тусклоте. Хотелось поделиться с ними своей радостью, хоть ненадолго развлечь их.

На праздничной поляне их уже ждали. Десятки обитателей Земли радостными криками приветствовали их. Лаурелин было странно видеть среди них других мужчин. До этого момента Луихад был для неё единственным. Лунные девы слетели с небес с своём торжествующем сиянии, и закружились на поляне, танцуя с обитателями земли. Слегка отставшая Лаурелин ощущала любопытство. Ей было интересно сравнить земных мужчин с Луихадом. Обитательницы луны раздавали напиток жителям земли, и радостными криками приветствовали девушку в красном, Эяну, которая в эту ночь отдавала свою девственность Луихаду. Тот спускался с неба, налету посылая воздушные поцелуи земным девушкам.

Опускавшиеся на праздничную поляну лунные девы смеялись, и кружились на земёй, задевая траву ногами. Первые из них подхватывали попавшихся им земных жителей, мужчин и женщин, и пускались в танцы. Затем, потанцевав с земными мужчинами и женщинами, Лаурелин приметила себе одного, полулежавшего на траве землянина, чем-то похожего на Луихада, разве что куда более земного. Она удивлялась тёмным волосам жителей Земли. У них на Серебряной Луне таких не водилось, кроме как у старших. Как впрочем и мужчин кроме Луихада. Девушке стало ещё интереснее. Её подруги были все разные, как любовницы, а его было просто не с кем сравнить до этой ночи середины лета.

Да, она не простит себя если упустит такую возможность. Лаурелин опустилась на траву рядом с ним, и начала медленно раздеваться. Хотелось показаться перед земным мужчиной как можно лучше. Тесёмки легко развязались, и платье начало сползать с неё. Её до крайности возбуждало то, что она обнажается перед тем, кого впервые видит. Она была способна думать только об удовольствии, своём и чужом. Платье медленно соскользнуло с её тела, и она шагнула навстречу земному мужчине, который, как она поняла, был уже возбуждён, и хотел её. Прямо сейчас.

Не смотря на переполнявшее её желание Лаурелин почему-то промедлила перед тем, как шагнуть к юноше, и слиться с ним. Она не поняла, почему так произошло с ней. Может быть, какой-то фрагмент сохранившихся воспоминаний о земле помешал ей сразу отдаться этому юноше? Всего мгновение длились её сомнения, а затем она вся выгнулась, давая Тауно рассмотреть красоту её совершенного тела лунной девы. Взгляд земного мужчины ловил каждое её движение, и Лаурелин подчёркнуто медленно скользнула к нему, и опустилась рядом. Рука юноши протянулась к ней, и от одного его прикосновения Лаурелин словно пронзило разрядом. Ладонь Тауно проскользнула по её ноге от колена и выше, затем дотронулась до правой груди, и Лаурелин игриво улыбнулась.

Одежда жителя земли показалась ей грубой и жёсткой, но это было уже не важно. Женщина спустила штаны юноши, и на свободу вырвался его член, немного меньше, чем у Луихада, уже твёрдо стоявший и подрагивавший. Лаурелин перекинула ногу, и медленно опустилась на него сверху, ощутив в себе пульсирующий, горячий член земного мужчины. Усаживаясь на него, она подумала, что он не такой как у Луихада, и всё же какой-то смутно знакомый. Женщина выгнулась на нём, стараясь вобрать пенис юноши поглубже, и начала двигаться, сперва медленно, потом быстрее. Руки землянина легли ей на груди, прохладные ладони приятно дотронулись до твёрдых возбуждённых сосочков. Её горячая мокрая киска плотно охватила член Тауно, и Лаурелин ощутила пронзившую её острую волну наслаждения. Не такого, как с подругами. Да, с мужчинами бывает по-другому.

То быстрее то медленнее скакала Лаурелин на лежащем Тауно, сладострастно вскрикивая и приближаясь к оргазму с каждой секундой. Первый беззвучный взрыв заставил её громко вскрикнуть, и её крик гармонично слился с донёсшимся слева вскриком Эяны, в которую как раз проник Луихад. Тауно ласкал груди своей лунной любовницы, наслаждаясь не только оргазмом, но и самим действием. Лаурелин упала на него, и они обнявшись и не прекращая ласкаться и вскрикивать перекатились на траве, так, что девушка оказалась снизу. Тауно и Лаурелин страстно любили друг друга. Её опыт с Луихадом подсказывал, как растянуть удовольствие, и они наслаждались друг другом, пока у Лаурелин не наступил второй оргазм, затем третий. Они снова перекатились, и снова оказавшись сверху, Лаурелин скакала на Тауно так быстро, как только могла.

Четвёртый оргазм подряд взорвался в ней особенно бурно, и на этот раз распространился и на её любовника. Девушка кричала, растворяясь в пламени страсти, сжигавшем её изнутри почти так же, как и когда она отдавалась Луихаду. Член земного мужчины задёргался внутри Лаурелин, и она ощутила, как её наполнила тёплая влага. Не горячее семя Луихада, а просто тёплое. Эти ощущения показались ей смутно знакомыми, и у неё мелькнула мысль, что она занималась ещё сексом до того, как Луихад унёс её. Это удивило. Оказывается, жители Земли делают это и между собой, а не только с лунными девами. Лаурелин ещё пару раз подёргалась на члене Тауно, и упала ему на грудь, поцеловав точно в губы. Они отдыхали в таком положении несколько минут, пока Лаурелин не соскользнула с опавшего члена юноши.

Изумрудный взгляд Луихада, только что слезшего с земной девушки, поймал её. Тот присматривался к своему последнему приобретению, ища, не начала ли она что-то вспоминать. Но мысли Лаурелин были так же пусты, как раньше, а те, какие были, не привлекли его внимания. Женщина снова пустилась в пляс. Другие лунные девы тоже либо танцевали, либо придавались любви с жителями земли, с друг дружкой, с Луихадом. Лаурелин обернулась на того мужчину, с которым она впервые... изменила Луихаду?"Что это за странная мысль?» — Удивилась сама себе Лаурелин. Выбросив её из головы, она тут же исправилась. — «Конечно, впервые отдалась земному мужчине». На мгновение ей показалось, что она узнала одного из землян, забавлявшихся с её подругами, но затем это ощущение ушло.

Чувствуя, как семя земного мужчины впитывается в неё, Лаурелин снова пустилась в танец, но без обычной радости. Она не понимала, в чём дело. Может, запахи тусклой планеты так подействовали. Надо будет попросить Луихада избавить её от этих странных чувств. Пытаясь вернуть свою угасшую радость, она бросилась в танец с подругами, громко вскрикивая, кружа ближайшую девушку, и покрывая поцелуями её груди. Постепенно восторг снова охватил её, и Лаурелин вернулась в свои наслаждения, танцуя вместе с другими девушками, перепархивая от одной к другой, затем к земными девушкам и парням. Три подружки тоже были здесь в первый раз, и весело расспрашивали её, как было впервые с другим мужчиной. Лаурелин понравилось, и обрадованные этими словами, девушки вместе упорхнули к тому юноше, с которым она сливалась недавно.

Лаурелин хотелось ещё, и она кинулась в объятья земной девушки. Они любили друг дружку на траве возле стола с напитками, ласкаясь, целуясь и обнимаясь. Губки Лаурелин сперва нашарили сосочек землянки, затем целуя её снова и снова спускалась всё ниже, пока её не перехватила лунная с которой они продолжали такие же страстные объятия. Лаурелин чувствовала в себе пальчики подруги, деликатно ласкавшие её изнутри. Он этих нежных движений на неё накатил следующий оргазм, а когда она со стоном наслаждения опустилась на землю, её тут же подхватил один из мужчин. С новым приливом сил она пустилась в танец.

Танцы лунных дев перемежались сеансами сексуальных игр с земными мужчинами и женщинами и между собой. Лаурелин танцевала с прочими. Непрошеные воспоминания ушли, и постепенно её опять поглотили страсть и наслаждение, изумрудный свет амулета Луихада снова сиял у неё в голове, смывая мысли о прежней, земной, жизни и давая ей насладиться каждым мгновением в объятиях подруг. Жители Земли не отставали от них, придаваясь ласкам как между собой, так и с обитательницами Луны. Лаурелин впилась во влагалище подруги, одновременно получая такое же удовольствие от другой, затем снова танцевала на траве и в воздухе, и снова ласкалась с девушками. Они кружились всю ночь напролёт, и только эликсиры Луихада позволяли обитателям Земли выдержать всё это.

Но вот ночь заканчивалась. Земные люди постепенно уставали, и не смотря на зелья, один за другим они выпадали из всеобщего веселья, валясь на траву, и засыпая прямо здесь. Кое-кто впрочем, сохранил достаточно сил, чтобы плестись вниз по склону к своим домам. Одни только лунные девы и Луихад по-прежнему неутомимо танцевали на вершине холма. Лаурелин весело кружилась в танце, и рассталась с земной женщиной одной из последних. Девушка внезапно просто обмякла у неё на руках, и Лаурелин опустила её на траву, и вернулась к подругам.

Некоторые жители Земли ещё продолжали танцевать и трахаться с неутомимыми лунными девами, потом оргия затихла сама собой. У них просто кончались силы, и обитательницы Луны всё чаще оставались развлекаться друг с дружкой. Лаурелин всегда была готова продолжать, сил у неё по-прежнему оставалось бесконечно много, но было поздно. Приближался рассвет, и обитателям Луны приходило время покинуть землю, и вернуться на свою серебряную планету.
Девушки собирались, оставляя в большинстве своём уже уставших и засыпавших у них на руках жителей земли, и собираясь в круги и хороводы, поднимались в воздух. Только одна из жительниц Земли до сих пор танцевала вместе с ними. Окружённая кружащимся вихрем лунных дев, она полностью терялась в навеянных зельями грёзах, переставая осознавать, где она и что происходит.
Одна за другой лунные девы подхватывали с травы свою давным-давно сброшенную одежду, и собирались улететь. Лаурелин на прощание поцеловала землянина, с которым протанцевала последнюю часть ночи, и тот без сил опустился на траву сразу же, едва она только разжала руки. Заметив, что сброшенное ею платье подобрала другая лунная дева, она осталась обнажённой, когда заняла своё место в следующем кругу отлетающих.

Оказаться снова в воздухе было так приятно. Парить над землёй не чувствуя своего веса. Оставшиеся пока внизу протанцевали ещё немного пока последние земляне не повалились на землю от усталости. Парящая возле верхушки ближайшего дерева Лаурелин бросила последний взгляд вниз, где Эяна в кругу лунных дев до сих пор пыталась танцевать на подгибающихся ногах. Она осталась последней из землянок в танце. К немалому удовольствию Лаурелин, Луихад решил взять девушку с собой.
Когда-то так же он забрал и её саму. На сколько Лаурелин могла предполагать, её тоже унесли в один из таких праздников, она должна была считать, что понравилась Луихаду когда отдала ему свою девственность, но что-то мешало ей поверить в это. Лаурелин немного замешкалась, и это не осталось без внимания. Изумрудный свет его амулета впился ей в лоб, переплавляя мысли, и принеся уверенность, что да, она отдала свою девственность Луихаду, когда он забрал её как сейчас Эяну.
Закончив с Лаурелин, он с другой лунной девой взяли Эяну под руки, удивившись тяжести тела земной девушки, и вращаясь над поляной начали подниматься в воздух, отлетая следом за последними кругами обитательниц луны. Лаурелин летела в веренице лунных дев, держась за руку с другой, и радуясь что теперь ещё одна женщина земли присоединится к ним на Серебряной Луне.

Они взмывали с земли в небеса. Налету Луихад рассматривал смеющуюся в полусне на руках двух девушек Эяну, представляя, как она будет выглядеть в облике лунной девы. Искры волшебного света сверкали вокруг него, летевшего на крыльях несуществующего ветра впереди лунных дев. Позади начинал разгораться рассвет, и они увеличили скорость, мерцающим вихрем несясь над землёй вперёд, обгоняя наступающий день. Две подружки несли под руки засыпавшую налету Эяну. Девушки смеялись в своей вечной радости, которая полностью поглощала лунных дев. Ненасытные любовницы радовались и своей новой подруге. Оглянувшись, Луихад заметил, что они прямо на лету гладили груди девушки. Каждая новая любовница привлекала их, и не часто им выпадала такая радость. Скорость нарастала, но они не чувствовали встречного ветра. Рассвет остался позади, и Луихад с лунными девами поднимались всё выше в воздух.

Облака остались далеко внизу, и ведомые Луихадом летучие девушки устремились вверх, к небесам, и держась в тени Земли, помчались в сторону сиявшей среди звёзд полной луны. Воздух вокруг них похолодел, истончился, а затем превратился вообще в ничто не способное заполнить лёгкие. Но они дышали нормально и здесь, в пустоте. В озарявшем их лунном свете текла чистая магия. Лунные девы летели стремительно, куда быстрее, чем их могли бы нести крылья. Земля давно осталась позади, превратившись перед их глазами сперва в тёмную далёкую равнину, скрытую кое-где облаками, затем в шар в пустоте, и в узкий серп среди звёзд. Мчась сквозь пустоту к своей Серебряной Луне, они разогнались куда быстрее, чем это было бы возможно вблизи земли.

Луна росла прямо у них на глазах, превратившись в огромный шар, а затем и в серебристую равнину. Снова появившийся воздух затормозил их полёт, и спустя пару минут они уже со свистом неслись над лунной пустыней, туда, где высились мерцающие словно ледяные горы, окружающие оазис жизни среди бесплодных камней и песков. Они спикировали туда, навстречу поднявшимся в воздух лунным девами, которые не летали вместе с Луихадом на Землю.

Спустившись с небес на поверхность луны, покрытую лесами и полями, где местами возвышались хрустальные, мраморные, каменные, и металлические башни, росли незнакомые жителям Земли деревья и распускались огромные цветы, Луихад легко ступил на мягкий пружинящий под ногами мох. Здесь отдышавшаяся за время полёта сквозь пустоту Эяна попыталась собраться и придти в себя, оглядываясь по сторонам, и не узнавая ничего вокруг. Ей казалось, что это сон, навеянный большими дозами напитка бессмертия, и снова обмякла на руках лунных дев, засыпая по-настоящему. Луихад осторожно уложил её на мягкий ярко-синий мох у корней дерева, и сел рядом.

Лунные девы в основном взвились в воздух, поднимаясь выше чтобы присоединиться к своим подругам в хороводе над башнями. Они мелодично смеялись, навеки потерявшись в своих грёзах, и не чувствуя ничего кроме нескончаемого восторга и страсти.

Парившие в воздухе лунные девы поднялись к общему хороводу и их смех истаял в воздухе. Только искры ещё осыпались сверху.
Разве что несколько по-прежнему висели рядом. Лаурелин и те, что несли Эяну, остались когда прочие разлетелись по сторонам. Луихад облокотился на ствол дерева, и подбрасывая в руке свой амулет, думал о том, чтобы исправить девушку прямо сейчас, и бегло просмотрел её память. (Специально для .оrg — BestWeapon.ru) Удовлетворившись увиденным, он счёл, что Эяну можно оставить как есть: она не была замужем, как он углядел это в памяти других унесённых им женщин, и, наверное, не станет особенно сопротивляться своему превращению в лунную деву даже если её оставить как была. Это обещало быть интересным, у него было совсем немного женщин, которым он позволил помнить свою жизнь там, на тусклой бело-голубой планете.

Уставшая за ночь Эяна провалилась в сон. И она не видела когда навстречу вернувшимся скользнули ещё две из лунных дев, тоже в сверкающих искрах света, но всё же не таких, как спутницы Луихада, тёмноволосых. Они казались старше других. Обе были одеты в длинные пышные светлые юбки, украшенные разноцветной вышивкой и перевязанные широкими лентами. Другой одежды на них не было, и их аккуратные груди оставались полностью открыты.

Обнажённую Эяну представили перед ними с помощью двух младших, так как сама она едва смогла бы стоять. Третья темноволосая девушка, тоже обнажённая по пояс, вышла навстречу им, разглядывая её, и одобряя выбор Луихада.

Тёмноволосые женщины переглянулись между собой, затем отправили девушек к стекавшему с обрыва водопадику одного местного ручейка. Эяну тщательно обмыли, и уложили на слабо светившийся синий мох. Луихад опустился рядом с ней. Усталость окончательно взяла своё, и его последняя добыча проваливалась в сон, обрадовав этим старших: так с ней было проще работать. Таниквинель делала всё сама, а Лауихад только сидел рядом и время от времени касался грудей своего последнего приобретения, пока над ней колдовала женщина.

Лёжа на синем мху, Эяна постанывала в полусне под впивавшимися в неё лучами света. Три младшие лунные девы держали её руки и ноги. Не для того, чтобы она не вырвалась, а чтобы не дёргалась, и старшим было проще превращать её. Наполнявший Эяну лунный свет смывал усталость, а вместо неё снова накатывало наслаждение, пока под лучами света её плоть менялась, и вскоре девушка уже начала извиваться на мху в чистом удовольствии.
Первый оргазм взорвался в ней, затем второй и третий. Таниквинель уже просмотрела её память, и узнав, что девушка всегда была недовольна своей плоской грудью, сочла превращение ещё одним подарком для неё.

Наливавшаяся светом девичья плоть буквально текла, меняя форму. Это началось на четвёртом оргазме, превзошедшем возможное для нормального человеческого тела. Груди становились больше, наливаясь соком и желанием, талия стройнее, лицо едва заметно менялось. Девушка приобретала ту особенную нежную красоту лунных дев. Её ещё недавно маленькие груди не больше яблока уже приняли совершенную форму, и с каждым новым оргазмом увеличивались в размерах. Стоны наслаждения разносились вокруг пока её разум терялся в кипящем море охватившего её удовольствия. Эяну не лишили памяти, и она, пусть пьяная от эликсира, и тонущая в море удовольствия, продолжала осознавать происходящее с её бюстом. В следующие секунды она могла видеть поднимающиеся пики своих грудей, которые росли прямо на глазах.

Одна из лунных дев не отказала себе в удовольствии поиграть со своей новой, обнажённой, превращающейся подругой. Пока груди Эяны наполнялись соком и желанием, младшая принялась тискать их, и навалилась на разгорячённое тело Эяны, прижавшись к её грудям своими. Она чувствовала, как сисечки растут под ней.
— Ещё, ещё. — Стонала девушка, испытывая очередной оргазм.
— Давай, это поможет твоему превращению. — Шепнула ей на ухо лунная дева, забираясь на лежащую Эяну так, что грудями её едва ли не по лицу гладила.
Эяна припала к левой груди и принялась сосать, за что была вознаграждена потоком тёплого сладкого молока лунной девы.

Не допив левую сисечку, Эяна принялась за правую. И на этот раз высосала всё молоко, сколько его только было в груди новой подруги-любовницы. Это успокоило её. Раньше Эяну привлекали только мужчины, но сейчас в ней пробуждалось влечение к женщине. Груди, сосочки, были так приятны.
Девушки ласкали друг дружку. Сисечки Эяны выросли до просто огромных размеров, и с трудом верилось, что всего час назад ей даже не нужен был лифчик. Её бёдра уже стали мокрыми от обильно текущей смазки. Между ними тут же проникли пальчики одной из девушек, прекрасно знавшей что делать. Свет амулета Таниквинель отпустил тело Эяны, ставшее таким же великолепным, как и у других, и сконцентрировался на её голове. Старшая переплавляла чувства и желания девушки, делая её полностью бисексуальной.

Таниквинель наконец опустила амулет. Его свет погас и младшие все вместе принялись ласкать Эяну, превращение которой завершилось. Новая лунная дева отвечала подругам со всей своей страстью, предаваясь лесбийской любви.

Они ласкались долго, но цепочка оргазмов во время превращения и ласки подруг всё равно оставили Эяну неудовлетворенной, и ей хотелось чтобы это продолжалось и продолжалось. Когда обитательницы Луны отпустили её и разлетелись, она поднялась и оглянулась вокруг, ища с кем продолжить. Ей на глаза попалась одна задержавшаяся здесь. Эяна как была, так и пошла прямо к ней, оставшейся после того, как другие улетели, не сразу узнав давно пропавшую Лаурелин. Бывшая жена Киртиана, в полупрозрачном платье лунной девы, парила в воздухе над самой травой. Не говоря ни слова, и чувствуя в ней такое же влечение, Эяна просто подошла к ней, и принялась целовать, затем спустила платье опустившейся на траву Лаурелин, и взяла сосочик её груди в рот, принявшись сосать.
Она была другой. Молоко первой девы имело вкус мяты и сахара, а то которое дали груди Лаурелин, казалось шоколадом. Каким образом это получалось Эяна не знала, и не была уверена, что хочет знать.

Желая продолжения, Эяна не на мгновение не выпуская сисочек изо рта, уселась Лаурелин на колени. Пить молоко прямо из подруги было так... сексуально. При этом Эяна осторожно ввела сперва один пальчик в тёплую киску лунной девы, затем другой, и начала медленно потрахивать её.
Переходя от одной груди к другой Эяна сосала пока не стало очевидно, что молока больше не будет. Их пальцы по-прежнему ласкали киски друг друга. Лаурелин оказалась удивительно нежной и умелой любовницей, открытой и доступной.

Наконец Эяна почувствовала себя полностью удовлетворённой, и легла на траву. Оставшись в одиночестве, не считая Лаурелин, она впервые с того момента как попробовала напиток бессмертия, попыталась думать. Неожиданное окружение, встреча с Лаурелин... Та просто поднялась в воздух, без усилий паря над землёй. Снова вернувшийся к ним Луихад казался неутомимым. Лёжа на траве Эяна смотрела, как платье полностью соскользнуло с парившей в воздухе Лаурелин, и её обнажённое тело сверкнуло над травой когда он подплыл к ней. Её ноги легко раздвинулись, позволяя его члену проскользнуть внутрь, и они начали трахаться прямо в воздухе.

* * *

Здесь ей было нечем измерять время, кроме как лунными днями и визитами Луихада на тусклую планету, и она знала только, что прошли годы. Эяна до сих пор сохраняла память о Земле, и по-прежнему была его последним приобретением, и какое-то время самой любимой девушкой. Потом они практически расстались, и Луихад предпочёл проводить время с другими, в том числе с Лаурелин. Как Эяна заметила, бывшую жену Киртиана уже полностью захватили лунные зелья, и она окончательно перестала быть земной женщиной. Но она сама так и не ощущала в себе той вечной радости и страсти, которую видела в глазах всех лунных дев.

Сидя на полностью покрытым серебристым мхом камне, и не смотря на плавно опускавшиеся вокруг неё искры волшебного света, Эяна медленно перебирала складки своей тонкой короткой юбки, и думала, чего за многими лунными девушками не водилось. Серебряная Луна продолжала время от времени удивлять её. Эяна много не понимала из того, что видела. Чем она дышала в пустоте между планетами? Почему здесь всегда тепло, и днём и ночью, хотя солнце светит но не греет? Почему здесь день и ночь длятся так долго? Она спала много раз за один лунный день, и столько же за ночь. Сколько звёзд на небе, и почему они не кончаются, хотя время от времени опадают дождём на серебряную луну? И почему они такие разные? Те звёзды, которые Луихад принёс с Хрустальной Сферы, большие, они давно ярко сияют на башнях, а падающие во время звёздного дождя маленькие, и быстро гаснут.

Ещё Эяна задавалась вопросом, кто мог построить когда-то эти здания в оазисе жизни. Они все выглядели очень древними, камни выветрились и растрескались, и ни одна из лунных дев, не могла сказать ничего определённого. По их мнению, эти здания всегда были здесь, как холмы, леса и реки. Она сомневалась что это дело рук человеческих. Это строения были куда больше и величественнее, чем что-либо виденное ей на Земле, и никто из жителей Луны никогда не говорил, что люди способны построить такое. Сама мысль о том, чтобы сделать что-то руками казалась им странной. Лунные девы думали только о фруктах прямо с веток, неизвестно откуда берущейся одежде и украшениях, если они её носили, и сексе. Но не Эяна. Она так и не стала похожей на них. Её интересовало всё. Как-то раз она поставила Луихада в тупик простым вопросом, что находится за окружающей космос Хрустальной Сферой.

Она так и сидела в размышлениях, пока её не окликнул тихий голос. Две другие девушки медленно приближались к ней. Они отличались от прочих лунных дев. Такие же поблёскивающие, тоненькие и нежные, они обе носили длинные пышные юбки, и больше ничего. Груди обеих были меньше, чем обычно, но такими же аккуратными и красивыми. Обе виесто того, чтобы парить в воздухе шли по траве, что другие обитатели луны делали только изредка. Они, единственные здесь, кроме Луихада, носили обувь. Эяна не сразу узнала старших, которых не видела с тех пор, как они переделали её.

— Эяна, я давно наблюдаю за тобой. — Произнесла одна из них. — Летим с нами, я хочу кое-что предложить тебе.

Эяна поднялась со своего камня, и оторвалась от поверхности луны. Обе девушки взлетели чуть позже, и не говоря больше ни слова, со свистом понеслись над верхушками деревьев. Эяна мчалась следом за ними.

Они спикировали на фиолетовый луг возле фонтана с эликсиром. Там их встретили ещё несколько старших, которых она узнала ещё с воздуха по тёмными волосам, каких не бывает у других обитательниц луны. Как и в прошлый раз, на них не было ничего кроме пышных юбок и сандалий. Первая тёмноволосая женщина впилась в Эяну любопытным взглядом, рассматривая её, с не сексуальным, а каким-то другим интересом.

— Эяна? Ты и сейчас такая. — Произнесла тёмноволосая женщина. — Не часто мы видим, что Луихад забрал к нам сюда женщину, которая бы не растворилась в наркотических грёзах, стоило ей только начать пить зелья. Обычно вы все всего лишь игрушки для него, но есть и другие. Такие как ты. Такие как я. Когда в последний раз он приносил кого-то похожего на меня? Ой давно. Я обрадуюсь если мне будет с кем поговорить.

Эяна смотрела на них, хлопая длинными ресницами, и удивляясь, что нашла здесь кого-то похожего на себя. Она не ждала от лунной девы таких слов.

— Это Луихад когда-то собрал вас здесь? — Спросила она, уцепившись за шанс получить хоть какие-то ответы.

— Нет. — Тихо и ласково ответила женщина. — Это я воспитала его.

Старшая лунная дева улыбалась. В отличие от беззаботных младших, проводивших большую часть времени в танцах в воздухе и лесбийских играх, эти выглядели куда серьёзнее, и собраннее. Она, конечно, не напоминала людей земли, и оставалась лунной девой, но разница всегда оставалась заметной. В них не было обычного безудежного веселья младших, эти три казались старше и... взрослее. Эяне было трудно подобрать другое слово, хотя для бессмертных жителей луны возраст ничего не мог значить.

— Идём с нами, мне есть, что рассказать тебе. — Позвала она Эяну с собой.

Они полубежали полулетели к краю луга, возле пруда у подножья одной из башен. Цветущие вокруг густые заросли кустов и вьющихся растений делали это место почти непроходимым, и женщины взвились в воздух, пролетев над ними, и приземлившись на каменную стену, такую же древнюю, как и здания вокруг. Одинокая стена из белого мрамора выступала далеко в воду. Таниквинель подобрала свои многослойные юбки, и усевшись на край стены, начала рассказывать.

— Луихад живёт здесь очень давно. Ещё совсем маленьким мальчиком я забрала его с одной из внешних планет.

Старшая лунная дева вздохнула, глядя на звёзды, колыхавшиеся в небе полотнища холодного света, и кружившийся водоворот младших девушек. Эяна присела рядом, взяв её за руку и приготовилась слушать дальше. Разговор обещал быть интересным: с первых же слов старшая внезапно сообщила Эяне, что на других планетах тоже живут люди.

— Да, моя милая Эяна, я и мои подруги были здесь задолго до него или других женщин. — Говорила лунная дева. — Ты ведь уже задавалась вопросами, кто построил эти здания... Но нет, это не мы. Но я понимаю, это наши башни — творения рук человеческих, чем-то похожие на те, которые строят жители Земли. Мы не знаем, кто строил их, и просто живём в одной из башен, брошенных эпохи назад. Я рада, что ты заинтересовалась ими. Обычно девушки не задают вопросов. Им хорошо, только и всего. Ты ведь так и не стала похожа на «развлекушечки» моего мальчика? Они только и делают, что порхают, поют и трахаются. Может быть, ты окажешься больше похожей на меня.

Эяна молчала, не зная, что придёт в голову старшим на этот раз. В небе ярко светили огромные мохнатые звёзды всех цветов радуги.

— Моя милая Эянушка. — Продолжала лунная дева. — Я предлагаю тебе стать моей подругой и любовницей. Тогда я поселю тебя у нас в башне и скажу Луихаду, чтобы он не пытался менять тебя. Ты ведь боишся того, что он может влезть тебе в очаровательную головку?

Лунная дева полуобняла девушку.

— Таниквинель — это ведь ты? — Ответила Эяна. — Я немного помню тебя. Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей? Но чем это будет отличаться от того, что у мне есть сейчас, с другими девушками? Я ведь всё равно буду игрушкой, сначала Луихада, а теперь может быть, твоей.

Старшая в ответ отпустила её, и повернулась, заглянув прямо в глаза Эяны.

— Не беспокойся, моя миленькая. У нас ты сможешь заниматься чем угодно. Я всегда хотела понять природу волшебства наших лун и чужих планет, узнать, что находится за Хрустальной Сферой, посмотреть на миры, лежащие за внешними планетами, слетать к Солнцу, и посмотреть, как они светит и почему. А чего хочешь ты?

Эяна была в сомнениях, что ответить. «Чего же я хочу?» — Думала она. — «Могу ли я получить от неё всё, что

попрошу? Или она откажется давать мне что-либо по-настоящему важное?»

— Таниквинель, я давно поняла, что ты и твои подруги из башни здесь не просто так. Ведь это вы на самом деле держите серебряную луну в руках, а все прочие просто игрушки для вас. И Луихад, и девушки, и я. Мне это не нравится. — Эяна решила быть откровенной. — Я никогда не стала бы играть с чужими жизнями.

— Эяночка, им хорошо здесь, с нами. — Ответила Таниквинель. — Ты же знаешь, девушки счастливы. Они любят Луихада и друг дружку. И ты права, ты всё-таки не совсем похожа на меня. — Продолжала она. — Но ты всё же особенная. Твой разум уже должен был раствориться в навеянных эликсиром грёзах полностью и навсегда. Но ты до сих пор помнишь ту планету наверху, с которой пришла когда-то.

Эяна молчала, слушая слова лунной девы.

— Эянуленька моя милая, я думала, ты будешь просто ещё одной игрушкой моего Луихада, и долго не видела в тебе другого. Но наши зелья подействовали на тебя нет так... надёжно, как на простых девушек. Я не знаю, почему так произошло, но я предпочитаю оставить тебя при себе. Думаю, наш милый мальчик не будет против. У него много хороших девочек. Он долго и тщательно отбирал их на разных планетах. Ты можешь жить с нами, и заниматься чем захочешь. Попытаться раскрыть все тайны нашей Серебряной Луны. Может, тебе это удастся. Или может быть, отпустить тебя? Но нет, ты ведь не сможешь больше жить на земле. Разве что я могу отправить тебя на Алую Луну, где до сих пор живут мои подруги, покинувшие нас так давно, что я едва помню их. Жизнь там больше похожа на земную, но всё равно остаётся царством красоты и наслаждения... наверное. Я не знаю. Может быть, ты предпочтёшь это, но я надеюсь всё же, что ты будешь жить с нами здесь.

Она закончила, и ждала, что ответит девушка. Ждала довольно долго. Наконец, Эяна кивнула.

— Я остаюсь.

Произнеся эти слова, Эяна сама поцеловала подругу.

* * *

Звездопад озарял фиолетовый луг возле башни розового мрамора разными цветами. Луихад отсутствовал, но лунных дев собралось с десяток, и ещё столько же парили в воздухе над ними. Несколько тёмноволосых старших в своих пышных многослойных юбках мягко опустились на траву, а Эяна вышла вперёд в окружении трёх младших. Лунные девы медленно сняли с неё платье. Оставшись обнажённой, Эяна стояла перед ними всеми, пока тёмноволосая дева оглядела её, и после некоторой паузы, поцеловала в щёки, губы и соски. Последнее напомнило Эяне, что её груди так и не дали молока. Она грустила из-за этого, молоко лунных дев очень нравилось Луихаду, и она была бы рада отдать ему своё.

Таниквинель тем временем обняла Эяну, и погладила её по голове. Затем снова поцеловала её в губы, а другая принесла тонкие серебряные украшения. Когда она защёлкнула первое кольцо на правом сосочке Эяны, девушка негромко вскрикнула. Следом последовало второе колечко на её левый сосочек. Ещё три были вставлены ей в нос и уши, а последнее одна из младших дев защёлкнула на половых губках Эяны. Тонкие серебристые цепочки, соединявшие колечки, образовали ромб. Старшие лунные девы по очереди целовали её остро торчащие сосочки. Затем они защёлкнули браслеты на её запястьях, и такие же цепочки соединили их с остальными. На её пальцы были надеты серебряные кольца, соединённые с браслетами такими же тонкими цепочками. Две последние соединили ромб с ножными браслетами, к которым были привешены маленькие колокольчики.

Младшие девы снова по очереди поцеловали её в щёки, губы и сосочки её грудей, и торжественно вручили старшим.

— И ещё одна вещь, Эянушка. — Произнесла старшая, поднимая свою тонкую руку с украшенным рубинами браслетом. — Раз ты остаёшся с нам, Луихад, наверное, больше не тронет тебя. Так что...

На этот раз вонзившийся ей в лоб луч света был ярко-красным, как напиток из фонтана. Мысли таяли под ним как во время превращения. Так Таниквинель сделала её бисексуальной, столкнув с гетеросексуальности, и теперь, когда она уходила от Луихада к старшим, продолжила дело, толкая её дальше. Под лучом Эяна испытала очередной оргазм, и пришла в себя уже полностью лесбиянизированной. Закончив, Таниквинель обняла её, и взяла за руку.

— Ну же, летим, Эянуля. — Шепнула тёмноволосая лунная дева. — Летим к нам домой. Теперь это и твой дом тоже.

Эяна шагнула ей навстречу, от чего колокольчики на её ножных браслетах мелодично звякнули.

«Дом». — Подумала она. — Для лунной девы это была странная мысль: на Серебряной Луне у неё не было собственного дома. Девушка спала где придётся, большую часть времени либо порхала с другими, либо танцевала и играла с ними, либо отдавалась Луихаду и подругам. У этих тёмноволосых старших свой дом был, но она не связывало его с прежней, полузабытой земной жизнью и не видела его. Эяна ещё никогда не бывала там, в этом здании. В контраст с садами и каменными зданиями на поверхности луны, очень старыми и потускневшими от времени, эта башня выглядела новее, цветы и вьющиеся растения не поднимались выше основания. Составляющие её блоки розового мрамора оставались тщательно подогнаны друг к другу.

Таниквинель взяла Эяну за руку, и они взлетели. Они поднялись высоко в воздух, и мягко спланировали на широкий балкон одного из верхних этажей. Тёмноволосая лунная дева извлекла откуда-то из складок своей юбки тяжёлый золотой ключ, и отперла им массивную дверь внутрь.

Эяна замерла у входа, на несколько мгновений вглядываясь в проём, и пытаясь сообразить, что она видит. Изнутри башня тоже представляла собой величественное строение из золота, серебра, разноцветного камня и мерцающих кристаллов. Перед ней открылась круглая комната, сложенная из розового камня, и освещённая ярким светильником-звездой под потолком. Несколько предметов и тяжёлый мраморный стол показались Эяне знакомыми, напомнив полузабытую Землю.