Глава 3. Утро.

Ты приоткрываешь глаза и потягиваешься. Не смотря на то, что я ждал твоего пробуждения с рассвета, я пропустил тот миг, когда ты открыла свои прекрасные глаза. На фоне темной комнаты, они кажутся волшебными искрами на твоем слегка опухшем от сна лице.

Сладко зевая, ты проводишь глазами вокруг, ища меня. Когда наши глаза встречаются, ты улыбаешься и шлепаешь ладошкой по кровати рядом с собой, приглашающе и одновременно приказывая.

Улыбнувшись, я подхожу к тебе, давая себя обнять, мягко касаюсь своими губами твоих, но тут же отстраняюсь, держа твою руку в своей.

— Доброе утро, моя маленькая девочка, — мой голос звучит тихо, но достаточно, чтобы ты расслышала, и звук не резал слуха со сна. — Мне принести завтрак к тебе или тебя к завтраку? — мои губы расплываются в хитрой улыбке.

Вместо ответа ты снова откидываешься на спину и закидываешь руки на изголовье кровати.

— Завтрак ко мне, — с легким зевком отвечаешь ты.

Кивнув, я отхожу к столику. Зная твой ответ заранее, позволил себе принести завтрак загодя. К тому же, ты пока еще боишься, когда я ношу тебя на руках. Это даже мило, хотя мне постоянно хочется подхватить тебя на руки и нести на край света. Прямо-таки идея фикс.

Улыбнувшись этой мысли, я снял крышку с блюда. По комнате медленно потек запах бекона и слегка поджаренного хлеба. На тарелке покоится несколько кусочков жареного бекона, огромный лист салата, рядом аккуратно разложены тосты с икрой. Довершает композицию долька лимона на краю блюда. Рядом с едой стоит бокал из темного, почти черного стекла со слегка разведенным вином.

Аккуратно подняв столик, я направляюсь к тебе, успевая заметить, как твои глаза удивленно распахиваются. Самодовольно улыбаясь, я ставлю поднос на кровать.

— Завтрак подан, Ваше Высочество, — улыбка не покидает моих губ.

Довольно и благодарно улыбнувшись, ты принимаешься за угощение. Предложив и мне кусочек, но получив отказ, ты быстренько доедаешь оставшееся, и медленно отпиваешь вина.

Все это время я наблюдаю за тобой с легкой улыбкой, сидя на краю кровати.

Когда ты почти допиваешь бокал до половины, я аккуратно отбираю его у тебя и с улыбкой целую в щеку.

— Пока хватит, родная.

Взяв поднос, я отношу его обратно к столику и открываю ключом шкаф с оборудованием. Когда-то я повесил на него замок, чтобы просто сохранять все предметы на месте. Затем это стало нечто вроде кода — поворот ключа и начинается наша Игра, где кто-то правит другим. Сейчас же мне нужно кое-что другое.

— И кто из нас Верх? — спрашиваешь ты.

Я аккуратно достаю сверток.

— Сегодня у нас будет немного другое приключение, родная, — с легким вздохом предвкушения, я кладу сверток к тебе на кровать. — Одевайся только в то, что лежит здесь. А когда оденешься — допей бокал. Я жду тебя в машине.

Ты некоторое время смотришь на сверток, а когда я уже оказываюсь у двери, громко и капризно говоришь:

— Я не надену платье!

— А это и не платье, — улыбаюсь я и закрываю дверь.

Я знаю, что сейчас произойдет. Этот сверток я достал ночью, пока ты спала. Было не сложно, но я знал, что тебе понравится. Я знаю, что ты не любишь платья, но этот момент, когда я говорю, что это не платье — мне нравился, поэтому и завернуть его потребовалось соответственно.

Я спокойно надеваю пиджак, обуваю туфли и выхожу за дверь квартиры, прекрасно осознавая, что минут через десять-пятнадцать ты будешь готова. Только потому, что не сможешь удержаться.

Я считаю до десяти и выдыхаю, слыша твой радостный крик...

... Этот наряд я заказал специально для тебя. Да, он немного женственен, но подчеркивает твои формы, где нужно, а кроме того — не является обычным предметом женского гардероба. Красные чулки прекрасно сочетаются с красными же кожаными сапожками чуть выше колена, легкая тонкая юбка чуть ниже бедра в черно-красную полоску, черно-красная блузка скрывается в черной курточке с алыми швами. Легкие перчатки с обрезанными пальцами. И небольшая шляпка-вуаль с такими же красно-черными полосками. Этот образ довольно давно царил у меня в голове. Я знал, что ты его одобришь, когда наденешь. По одной простой причине — ты в нем просто восхитительна. И даже ты способна это признать. Отдельный аксессуар к наряду — маленький черный стек.

А в бокале, который ты с улыбкой допиваешь, чтобы сбить довольную и волнительную сухость во рту, ты находишь небольшое кольцо. По всему периметру кольцо украшено шахматной мозаикой из рубинов и обсидианов, создавая невероятную игру света и бликов на свету. И оно превосходно одевается на твой безымянный, оставленный мною еще ночью свободным, палец...

... Ты встречаешь меня возле машины и сама бросаешься мне на шею. Твои глаза светятся от радости.

— Это значит, «да»? — спрашиваю я, покачивая тебя на руках.

— Да!

Глава 4. Вечность.

Комната освещена несколькими свечами у стен. Темные плотные занавески на окнах не пропускают света. В комнате висел плотный аромат кожи и металла, сливающийся с запахом крови и спермы. Эта смесь запахов была настолько плотной, что казалось, из нее можно лепить тесто.

Ты оставила стоять меня около стены, накинув цепь, соединявшую наручники, на крюк выше моего роста. Мне приходится стоять на цыпочках, чтобы удерживать равновесие. Ты оставила меня на несколько часов в таком положении, и все мое тело уже давно покрылось потом от напряжения. Единственное, что на мне было надето — это кандалы, да шарик-кляп во рту.

По моим ощущениям уже давно закончилась вечность, как я стою здесь, голый, прикованный к стене, от которой тянет легкой прохладой, словно с издевкой, овевающей мое уставшее, покрытое потом, тело.

Наконец, дверь напротив меня приоткрылась. Яркий свет ворвался в комнату и ты, обнаженная, вошла, с довольной улыбкой наблюдая за мной.

— Соскучился?

Я молчу. А даже если бы и пытался что-то сказать — кляп бы мне не позволил.

— А я тут развлеклась, — ты подошла ближе, — пока думала, как тебя наказать.

В свете свечей я заметил, что твоя грудь покрыта спермой.

— Ты же не против, что твою жену имели трое чужих мужчин? — с самодовольной улыбкой ты провела пальцем по сперме на груди и облизнула кончик пальца. — Ммм... Вкусно, — ты прикрыла глаза, демонстрируя удовольствие. — Хочешь попробовать?

Не дожидаясь ответа, ты стерла ладонью сперму с груди и, выдернув кляп у меня изо рта, вставила пальцы мне в рот.

— Вылизывай! — свой приказ ты сопроводила пощечиной.

Послушно вылизав твои пальцы под пристальным взглядом, я чуть отстранил голову, выпуская их изо рта.

— Могу поспорить, тебе понравился вкус чужой спермы во рту, правда? — снова пощечина.

— Да, Госпожа.

Ты широко улыбнулась и, слегка раздвинула ноги.

— Значит, теплая она тебе понравится еще больше, — проведя рукой по клитору, ты запустила руку в киску и вынула измазанные спермой пальцы. — Вылизывай.

Я послушно выполняю приказ. Медленно проводя языком по твоим пальцам, я аккуратно собираю сперму с них, периодически сглатывая. Ты наблюдаешь за мной, я вижу, как это тебя возбуждает. Поэтому я стараюсь не спешить и растягивать для тебя это удовольствие.

Я слышу, как учащается твое дыхание, оно становится тяжелее.

— Ты молодец, — второй рукой ты хлопаешь меня по щеке. — Хорошо стараешься.

Я не отрываюсь от твоих пальцев. Остановиться сейчас — значит, разорвать магию действа. И ты продолжаешь завороженно наблюдать, как мой язык собирает с твоих пальцев влагу.

Когда я заканчиваю, ты хватаешь меня за подбородок и притягиваешь к себе. Цепь натягивается, боль выламывает мне руки, но ты тянешь мои губы к своим, и страстно впиваешься в них. От боли в руках у меня начинают течь слезы, а твои руки обхватывают меня и прижимают крепче к себе.

Когда из моего рта вырывается стон, ты отталкиваешь меня к стене.

— Тебе неприятно целовать меня? — сильный удар по губам. — Я, как дура, пришла, чтобы о тебе позаботиться, а ты даже не можешь меня за это поцеловать?

Взяв плетку, ты обрушиваешь на меня пять ударов, не глядя и не смягчая их. (.оrg) Стиснув зубы, я выжидаю, когда ты закончишь. В конечном итоге — лучше порка, чем вывернутые из суставов руки.

— Доволен? Получил, что хотел? — стиснув зубы, ты снова бьешь плеткой.

— Да, Госпожа.

— Что «да, Госпожа»? — твой крик глушит меня.

— Я лучше выдержу порку, чем вывернутые суставы, Госпожа. Я получил, что хотел, Госпожа.

Ты отбрасываешь плетку мне под ноги. Тяжелая рукоять бьет по пальцам.

— Останешься здесь, пока я не решу, как тебя наказать за твою наглость!

— Как пожелаете, моя Госпожа.

С гневным рыком ты дала мне пощечину и снова вставила кляп в рот.

— Подумай над своим поведением, пока меня не будет!

Резко развернувшись, ты ушла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Судя по всему, рано я счел вечность окончившейся. Похоже, вечность только начинается.