Ты такая маленькая по сравнению со мной. Хрупкая и изящная. И твои волосы и кожа пахнут полынью и мятой, я долго думала, что это все моя мнительность после твоих рассказов о степи, а потом увидела в душе, что у тебя там стоит горшочек с маслом и пахнет оно безумно полынно-мятно. Ты маленькая и хрупкая, но очень сильная, а еще смелая и уверенная в себе. Мне кажется, что я люблю тебя. А когда я узнала о тебе впервые, извини, но я целых два или три часа тебя ненавидела, а все из-за твоего мужа. Правда, тогда он еще не был твоим мужем, тогда он как раз становился из моего молодого человека моим бывшим молодым человеком. И те часы я тебя ненавидела. Ненавидела твое имя, означающее лунный свет, ненавидела мысли о тебе. А потом поплакала и успокоилась.

Я помню, когда он предложил познакомиться с тобой, он намекнул и я прекрасно все поняла, но говорила, что я просто познакомлюсь, я просто хочу сохранить между нами хорошие отношения. И твой первый приказ, и ты потом призналась, что это был действительно приказ. Ты не терпишь матерщины и не хочешь слышать ее от меня. А потом была сумасшедшая ночь из сплетения тел. Я не могла оторваться от твоих губ, сначала верхних, а потом нижних. А он на кухне готовил коктейли и слушал сначала твои, а потом мои стоны. И тогда я возненавидела его. На целый час. Я до сих пор ревную тебя к нему. Потому что он может шептать тебе о своей любви, а о моей любви ты запретила говорить. Слишком эмоционально все это проходит. Поэтому я просто говорю, что не могу без тебя, что ты мой воздух, ты моя жизнь. И после этих слов ты наказываешь меня невозможностью что-либо сделать, запретом на вмешательство. Я могу просто смотреть и не могу прикасаться, не могу целовать, не могу чувствовать тепло.

Я вижу, как его плоть полностью погружается в твою и как ты начинаешь на ней двигаться, вверх-вниз, вверх-вниз. Я вижу каждую деталь, несмотря на плохое зрение. Я вижу блеск влажной кожи, набухшие вены на члене в тебе. Я вижу, как твоя плоть раздвигается под напором извне. И я слышу. Как он говорит тебе «Люблю тебя», как ты стонешь и дышишь все чаще и тяжелее, а потом, с криками и громкими стонами, ты кончаешь и падаешь спиной на его мокрую от пота грудь. Его член выскальзывает из тебя, пока еще большой, но уже обмякший. Я вижу, как его сперма сочится, смешавшись с твоей влагой, из киски. Я знаю, что в моем взгляде дикий голод, но ты не обращаешь внимания. Несколько минут вы обнимаетесь, но ты находишь в себе силы и идешь в душ. И возвращаешься полынно-мятной и чистой. Но я так и не могу прикоснуться к тебе. Страшное для меня наказание, гораздо страшнее, чем физическое. В наших странных отношениях роли распределены еще до их начала.

Ты Доминант, ты Верхняя. Он твой сабмассив, твой нижний. А я... я в самом низу, ниже просто некуда. Его ты наказываешь только физически, плеть или стек, ремень или шнур. Меня же нужно унижать, чтобы получить тот эффект, который ты хочешь. Ты поняла это после пяти минут разговора со мной. Поняла и довела до той черты, когда девушка, у которой ты месяц как отбила парня, стоит перед тобой на коленях и умоляет о разрешении и позволении сделать тебе куни, а ты великодушно разрешаешь вылизать твои ножки. Я смутно помню ту ночь, затуманенную алкоголем и наркотиками. Но помню, как старательно вылизывала твои ступни и, как в награду за это, ты позволила все — таки довести себя до оргазма языком...
Я помню, как ты двигалась на нем, медленно и уверенно, как целовала меня в это время. Я помню, как ваши руки доводили меня до грани и чуть-чуть, но не окончательно, за нее, и как я, измученная, молила об окончании мучений. Но ты кончила первой, ему ты разрешила кончить после второго своего оргазма. Только после этого ты, лаская меня рукой синхронно с Его рукой, разрешила мне кончить.
Я проводила у вас вечера, выходные. Даже если ты запрещала мне все, недовольная моим весом. Я была готова просто сидеть у ваших ног и смотреть на тебя.

Я рассказывала тебе о своем предыдущем опыте в Теме. Я дала тебе почитать свои рассказы, и ты удивилась наличию в них зоофилии, а я говорила, что это всего лишь фантазии, что, конечно же, я не хочу этого, просто фантазии о групповом сексе, зоосексе, изнасиловании — возбуждают. Ты смотрела мне в глаза и видела в них что-то важное и нужное для себя. Именно в тот день ты впервые одела страпон и занялась со мной анальным сексом. Не используя смазки, глядя мне в глаза, выходя из меня каждый раз, когда мне начинало это нравиться. Ты причиняла мне боль целенаправленно, входя каждый раз до конца, глубоко. Ты не позволяла мне уловить в боли удовольствие. Когда я расплакалась от боли, ты вышла из меня и приказала встать на четвереньки, а потом снова продолжила. Была только боль. Молчание, мои всхлипывания и непрекращающаяся ритмичная боль. Скоро должен был придти твой муж и ты сняла страпон, оставив его во мне. Ушла на кухню, вернулась, долго смотрела как я, не получив приказа так и стою на четвереньках, морщась от боли и кусая губы.

Сколько это длилось? Мне казалось, что часы, а оказалось всего сорок минут. .оrg Ты приказала мне не вставать и на четвереньках иди за ней в ванную. После душа ты смазала мне все-таки появившиеся трещинки мазью и вставила страпон обратно. Было больно, но гораздо легче чем утром. Я сидела на полу, возле стола, куда ты бросила сложенное покрывало, и смотрела, как ты, одетая только в фартук, готовишь, иногда ты дергала и выкручивала мои соски, иногда целовала, иногда позволяла впиться поцелуем тебе между ног. Но ты молчала и не разговаривала со мной. После звонка ты накрыла стол на двоих. Я почему-то подумала, что он не придет. Но Он приперся, с каким-то безразмерно-вульгарным букетом роз. А ты сказала, что тебе нравится, но я до сих пор считаю, что ты солгала. Он смотрел на тебя, обнаженную, восхищенно пуская слюни, бросал короткие взгляды на меня. А ты... ты... взяла железное блюдо, покрошила туда хлеб, налила суп, постелила на пол порванный пакет и поставила на него это блюдо.

— Мне было скучно и я решила взять собаку. Ты не против?

Он быстро включился в игру

— Нет. Она вроде очень даже дружелюбная. А как ее зовут?

Ты наливала суп в красивые, с золотом, тарелки. Резала хлеб. И обсуждала со своим мужем, как вы будете меня звать, совершенно не обращая на меня внимание.

— Я предлагаю назвать её Чапой.

Эту кличку ты взяла из моего рассказа. Что же ты увидела в них, что тебя так задело, почему ты стала меня так унижать? Я хорошо помню это чувство. Чувство стыда, ощущение было такое, что я сгорала от переполнявших меня эмоций. Ты взяла кличку из рассказа, в котором нижнюю назвали Чапой, держали в конуре, и она занималась только зоосексом. Ты знала, как на меня это подействует. Волна стыда смывалась волной желания и снова стыд. А вы продолжали беседовать о его делах, о том, как прошел его рабочий день. И занялись любовью. Он так и остался в своем костюме в полосочку сидеть на стуле, ты просто оседлала его. Ты была прекрасна. Волшебна. Он был счастлив входить в тебя, ловить твои губы. Он безостановочно шептал тебе «Люблю». Я так жутко завидовала, я ненавидела его, завидовала, бесилась. А когда он, не выходя из тебя, поднялся и поддерживая тебя за ягодицы, ушел в спальню, я расплакалась. Я могла уйти, но я не сходила с того узорчатого покрывала. Я сгорала попеременно от своего унижения, от ненависти, от зависти, от боли, от тоски. От своей беспомощности. Я царапала свои ноги, чтобы не рыдать в голос. Кусала губы. Но не двигалась с того дурацкого покрывала. Ты шла по коридору в душ. Заглянула и увидела меня в слезах. Подошла ко мне, погладила по голове

— Чапа — хорошая собака, послушная.

И я заплакала снова, но со слезами уходила боль, обида. Когда ты была рядом, когда прикасалась ко мне, говорила со мной, я была счастлива. И ты не пошла в душ. Я тщательно почистила тебя своим языком. Ты надела вывалившийся из меня страпон и снова занялась со мной жестким анальным сексом, и снова было больно, остро, ярко и на волне этой боли я вылетела в сабспейс. Ты знала, что делаешь.

Я не люблю твоего мужа. Во-первых, он бросил меня, а во-вторых, он твой муж. Я дико ревную к нему. Особенно когда вы занимаетесь любовью, когда он покрывает поцелуями твою кожу, обхватывает губами соски, ласкает твою маленькую грудь. И входит в тебя. Снова и снова. Меняя позы, давая тебе передохнуть, он входит в тебя. Иногда, когда это слишком долго, и ты пересыхаешь, я увлажняю тебя языком. Тебя это заводит, и ты почти рычишь. И ему хватает нескольких толчков, чтобы ты забилась в оргазме. Если ты слишком устала, ты позволяешь мне вылизать тебя, а если силы есть, ты идешь в душ, а потом так же долго трахаешь меня. Всегда болезненно, всегда ярко, всегда расцарапав мне спину, всегда до слез. Но всегда до оргазма. С тобой я кончаю от боли. Не дополняя удовольствие болью, или наоборот. Присутствует только боль, одна боль, которая мгновенно сменяется вспышкой, и я проваливаюсь в это ощущение.

Я люблю тебя и от этого все проблемы. Я знаю, он знает, ты знаешь. Мы понимаем, что наши отношения это лишь всплеск, они закончатся, что вы уже на пороге нормальных семейных отношений. Когда у вас родится ребенок, тебе совсем будет не до меня. И это сводит меня с ума. Я упиваюсь тобой, как приговоренный перед казнью. Я не могу насытиться твоим вкусом. Но даже сейчас, когда его нет рядом, я постоянно чувствую его незримое присутствие. Я только дополнение, приправа, без которой можно обойтись. Я знаю, что я дорога тебе, но я не смогу быть с тобой просто друзьями. Я не смогу общаться с тобой и знать, что я не прикоснусь к тебе. В твоих глазах сострадание, но не жалость. В этой конкретной ситуации, ты не хочешь меня унижать, спасибо тебе за это. Спасибо за разрешение делать тебе куни, пока ты пьешь вечернее молоко с медом и специями, или утренний кофе. Ты такая худенькая и маленькая, что я хочу проглотить тебя всю и впиваюсь в тебя. А ты сжимаешь мою голову между бедер и и позволяешь моему языку двигаться там, где я хочу. Я всегда удивляюсь твоему нежному вкусу, твоей нежной коже, сама я не могу оторваться от тебя, и мне нравится, когда тебя трясет в оргазме. Когда ты кончаешь мне в рот. Люблю пить твою влагу. Ты божественна.

Ты моя богиня, я преклоняюсь перед тобой, перед силой твоего духа, перед твоим телом, перед властью твоего характера. Я люблю тебя. Сейчас, в сегодня, я люблю тебя и я наслаждаюсь каждой минутой, проведенной с тобой. Я не хочу думать о том, что мы расстанемся. Я упиваюсь тобой в надежде. что мне хватит этого на потом, когда я буду выть от тоски и одиночества. Ты лучшее, что есть в моей жизни.

Вчера, когда ты в темноте среди других людей, под палантином, ласкала меня, а я грызла трубочку, чтобы не вскрикивать, ты прошептала, что любишь меня. Моя душа до сих пор парит от твоих слов. А потом ты была то нежна, то жестока, то груба, то ласкова, то требовательна. И я не могла перестать доводить тебя до исступления утром, я не могла остановиться. Когда я уже уходила, ты приказала встать на колени и я не ослушалась приказа, и мой уже слегка уставший язык и затекшая челюсть были в твоем распоряжении. Я немного жалею, что ты заставила меня умыться и почистить зубы, я бы хотела ощущать твой вкус во рту и сейчас. Что я вообще здесь делаю? Когда ты дома, одна. Я делаю вздох и снова создаю образ важной большой тетки. Рабочий процесс, серьезное лицо и я пишу о том, как мечтаю сделать тебе куни. Сегодня нет никого, кто мог бы угадать, о чем я так стремительно строчу.

Мое божество, которому я принесу в жертву себя. Я хочу тебя снова и снова. Я хочу слышать твое дыхание и доводить тебя до оргазма.