С чего всё началось? Наверное, с того, что мой приятель Олег несколько лет назад устроился ген. директором на частную фабрику по пошиву модной одежды. Хозяином там был действующий депутат от Якутии. Мужик он был не глупый и предприимчивый, а потому фабрика процветала и легко конкурировала с горами китайско-турецкого ширпотреба. Естественно, ни о каких швеях-москвичках не могло быть и речи. Весь цех был набит выпускниками профильных училищ Белоруссии. Молоденькие девочки жили по 5—6 человек в комнатах в общаге на соседней улице. Всё это находилось в районе Печатников-в то время жуткого, тупикового района, населенного в основном бывшими рабочими с АЗЛК и ЗИЛа. Депрессивный район, депрессивная публика. В общем, ни чего примечательного, если не считать целого рассадника белорусских девиц, шокированных размерами мегаполиса и богатством его жителей. Стоило их вывезти за пределы Печатников, как их глазки широко раскрывались и они понимали, что вот она..."настоящая жизнь», с клубами, развлечениями и кучей бабла...

Этим мы собственно и пользовались беззастенчиво и цинично. Вскоре, мы умудрились попользовать всех мало-мальски привлекательных швей-мотористок и поумерили свой пыл, но всё же, время от времени, навещали их, приглашая то в сауну, то просто домой.

И вот как-то я в очередной раз приезжаю в эти самые Печатники, чтобы забрать двух девушек на традиционные посиделки и на светофоре встречаю своего старого знакомого. Он не москвич, русский, но родом из Средней Азии.

Интеллигентная семья, попавшая в южные края по Совдеповскому распределению и так там и оставшаяся. Когда началась перестройка, Мишка подался в Москву, его сестра с мужем выиграли Грин-Карт и свалила в Нью-Йорк, а родители так и остались доживать свой век на чужбине.

Когда он только переехал из Ср. Азии мы с ним плотно общались одно время и даже вместе ходили по девкам, но потом он женился на молоденькой провинциалке и контакт между нами начал сходить на нет. К тому времени, мы не виделись уже года три.

Я выскочил из машины прямо на светофоре, мы обнялись и выяснилось, что они с женой теперь живут здесь, в Печатниках. Записав на скорую руку телефон и адрес, я поехал в общагу. С Мишкой мы договорились созвониться и посидеть на днях.

В общаге получился некоторый облом. Срочный крупный заказ и все девушки были заняты на производстве. В комнатах я обнаружил только в край простуженную Милу, с температурой и жутким кашлем. Мила наверное была единственной девочкой (из симпатичных), которую нам так и не удалось затащить в постель. Она была полукровкой, отец-дагестанец, мать-белорусска. Строгость воспитания, полученного от отца давала себя знать. Она охотно тусовалась с нами и с девочками, но ни разу не поехала ни в сауну, ни на квартиру. Единственное, что она однажды мне позволила, перебрав Мартини, это несколько глубоких и страстных поцелуев. Но уже на следующий день она пояснила мне, что единственное, что может между нами быть-это «серьёзные отношения».

На этом всё и закончилось, хотя я видел, что и она не железная и тянет её ко мне не меньше моего. И всё же она по-прежнему держала «стойку», хотя и я тоже особой настойчивости не проявлял.

Она несколько обиженно смотрела на меня, когда я на её глазах забирал на очередную гулянку других девушек. Иногда иронично что-то бросала мне вслед, намекая на мою половую неразборчивость, но и только...

В этот вечер видимо звёзды сошлись так, что уехать из общежития с девушкой я мог только в одном случае... если уговорю её. И тогда мне в голову пришла идея, пригласить её в гости к Мишке. Благопристойная молодая семья с маленьким ребёнком на руках. Да ещё и живущая через две улицы от общаги. Разговор, а скорее УГОВОРЫ, заняли больше часа. Она ссылалась на отвратительное самочувствие, на нелюбовь ходить в гости к незнакомым людям и т. д. и т. п. И когда я уже начал терять терпение и запал красноречия, она вдруг согласилась. Бывает... Кто его знает, что в такие минуты творится у молоденьких девочек в голове...

Я набрал Мишке и договорился о нашем визите, потом часок погрустил, пока Милка принимала душ и наводила марафет. Наконец мы чинно взялись под руку и пошли по закоулкам Печатников, разыскивая Мишкин дом.

Встретили нас радушно. Мила очень быстро нашла общий язык с Мишкиной женой и они занялись годовалым отпрыском, всячески его развлекая и тиская. Мы с Мишкой готовили фирменный его плов (наследие азиатского детства), точнее, Мишка готовил, а я старался, как мог, помогать.

К восьми вечера всё было готово. Девочки уложили ребёнка, а мы накрыли на стол. Мишке я сразу сказал, что он должен мне помочь напоить Милу, иначе шансов на успех у меня точно не будет. Мишке два раза объяснять не понадобилось и он тут же спрятал поглубже в кухонный шкаф две бутылки белого, испанского вина и достал водку.

За столом было весело. Мы много шутили, развлекая наших дам и как из худого мешка, сыпали анекдотами и забавными историями из жизни. Девочки по началу не столько пили, сколько пригубляли свои рюмки с водкой, но потом пошли тосты, за которые им пришлось пить всерьёз. К двенадцати ночи все уже были в приличном градусе подпития и тогда Мишка вдруг взялся вспоминать наше с ним «огневое» прошлое и наши загулы с представительницами прекрасного пола.

Мила сидела в основном молча, хотя по блеску её глазок я видел, что и её заводят наши откровения. А Мишкина Ленка разошлась не на шутку и буквально клещами вытягивала из нас интимные подробности. При этом небольшая её грудь бурно вздымалась под белоснежной маечкой с Микки-Маусом, а голос постоянно норовил сорваться и в нём появились шриплые нотки.

Потом Ленка по собственной инициативе включила не громкую музыку и, схватив меня за руку, потащила танцевать. Это было несколько неожиданно и я почувствовал себя не ловко перед Мишкой. Тем более, что его женушка сразу прижалась ко мне всем телом и обвила мою шею руками. Мишке ни чего не ос

Я краем глаза посматривал за ними, но, в отличии от Ленки, ни Мила, ни Мишка себе лишнего не позволяли и вели себя в танце более, чем целомудренно.

И тут случилось то, что просто повергло меня в шок... Я почувствовал, как Ленкина рука легла мне на ширинку и крепко сжала через ткань брюк мою плоть. В кухне, где и происходило всё это действо, был полумрак и разглядеть подобные жесты было очень сложно, но сам факт Ленкиного поведения поверг меня, видавшего виды, в полнейший шок! Что ей взбрело в голову? Чего она хотела этим добиться? Дразнила меня? Заводила сама себя перед ночью с мужем? Пыталась пережить маленькое эротическое приключение? Или она всерьёз чего-то хотела от меня... Загадка...

В этот момент закончилась мелодия, Ленка приподнялась на цыпочки, невинно чмокнула меня в щёку и вдруг, обдавая моё ухо жарким дыханием, прошептала:

— Я тебя хочу!

Потом отстранилась и, как ни в чём не бывало, уселась на своё место. В голове у меня творился полный сумбур. Мне явно нужно было время, чтобы там всё разложить по полочкам, а главное, понять для самого себя, как я ко всему этому отношусь.

Мишке с утра надо было на работу и он предложил идти всем на боковую. Я понял, что с Милой у меня сегодня ни чего не выйдет, т. к. вместо того, чтобы весь вечер уделять ей внимание и «разводить» на ночевку в гостях, я занимался ерундой и теперь шансы, что она хотя бы просто останется были ничтожны.

Но вышло совсем не так, как я думал и помогла в этом Ленка.

Она взяла Милу за руку и повела в комнату, со словами:

— Пошли мужичкам постели стелить.

Мила безропотно последовала за ней. Я не знал, чем это всё может закончится, но маленькая надежда всё же поселилась в моём сердце. А уж когда я увидел, как Мила идёт в душ с Ленкиной ночнушкой и полотенцем в руках, я понял, что мои шансы резко возросли, хотя ещё и понятия не имел «где и как» нам постелили.

Через минут десять Милка прошествовала из ванной в комнату и я услышал Ленкин голос:

— Миша-поросёнок! Вставай быстро и марш в ванную! Ты всех задерживаешь!

Я увидел спящего на ходу Мишку, который, сшибая углы и косяки, пробирался в санузел. Дверь за ним закрылась и тут же я увидел прильнувшую к двери санузла Ленку. Она дождалась, когда послышался звук льющейся из душа воды, а потом быстро зашла ко мне на кухню и прикрыла плотно дверь. Потом ни слова не говоря, она встала передо мной на колени, высвободила член и жадно впилась в него губами. Если честно, то мне уже было всё равно... Выпитое и её манипуляции во время недавнего танца, сделали своё дело и из двух головок работала сейчас только одна... нижняя!

Не могу сказать, что сосала она потрясающе хорошо. Скорее не умело. Плюс к тому, было видно, что она любительница просмотра порно и пытается копировать какие-то моменты, подсмотренные там. Она напустила кучу слюны и чуть отстороняясь, время от времени, яростно (как американские порно-дивы) плевала на головку моего бедного органа и тут же опять заглатывала его. Может кому-то это и нравится, но меня такое обилие тягучей слюны особенно не заводит.

Она старалась просовывать его как можно дальше и глубже в свой небольшой от природы ротик, захлёбывалась, но с упорством продолжала из себя изображать «порно-диву». Видимо, очень уж ей хотелось произвести на меня первое впечатление и дать мне понять, что в сексе она асс. Это выглядело смешно и, если честно, не слишком возбуждающе. Мой член, как я не старался думать о чём-то возбуждающем, начал медленно опадать. Чтоб не обидеть её и не оконфузится самому, я взял её личико в свои ладони и запрокинул голову вверх. На меня смотрели абсолютно безумные, полные страсти и желания глаза... Я понял, что подобную картину «яростного минета» она себе рисовала в своём воображении ни один раз и вот... наконец дорвалась «до запретного». Я пристально смотрел на неё, а потом её, всё перепачканное слюной личико, навело меня вдруг на одну мысль. Я чуть отвёл руку и не слишком сильно, но чувствительно влепил ей пощёчину. От неожиданности она отшатнулась, но я не дал ей опомниться и вторая пощечина припечатала её вторую щёчку.

— Что, маленькая шлюшка, нравится? — тихим, но властным голосом спросил я.

Она чуть испуганно смотрела на меня снизу вверх и не знала ни как себя вести, ни что мне ответить.

— Ты хочешь быть моей шлюшкой? Честно! — с нажимом на слово «шлюшка» спросил я.

И тут она чуть слышно, одними губами, произнесла:

— Да, очень хочу...

По щекам у неё непроизвольно побежали слёзы и она всхлипнула. Я грубо поднял её за волосы и потащил к кухонной мойке.

— Мойся, сучка! Сейчас Мишка выйдет. Всё остальное обсудим завтра, когда он уйдёт на работу.

Я вышел из кухни и зашёл в большую комнату. Картина, которую я там увидел, была прекрасна. На разложенном диване мирно спала моя недоступная красавица. Одеяло было только одно, да и диван был не особо широк. Её ножка, с аккуратной, маленькой ступнёй выбилась из под одеяла и я еле смог себя сдержать, чтобы не нагнуться и не поцеловать её узкую, изящную лодыжку.

В комнату зашел Мишка с полотенцем на бёдрах. Душ его немного привёл в себя и теперь он казался абсолютно трезвым. Он перехватил мой взгляд и аж причмокнул губами.

— Да... везёт же тебе с девками!

— Нечему особо завидовать! Всё, что у нас с ней пока было — это пара невинных поцелуев.

Мишка искренне вздохнул и добавил:

— Зато у тебя всё самое лучшее ещё впереди!

Я скривился и сказал:

— Иди уже трахни хорошенько свою Леночку и уймись. Облизываешься тут, как мартовский кот!

Мишка ещё раз глубоко вздохнул:

— Она у меня хорошая и с темпераментом у неё всё в порядке, но даже «мартовским котам» надоедает сметана. Мне может рыбки хочется!

Я засмеялся от такого сочного сравнения:

— Ага, и рыбки съесть и на х... й сесть!

Мишка ещё раз вздохнул и ушёл к себе в комнату.

Я разделся до трусов и стал ждать, пока Ленка освободит ванную. Но она что-то с этим не спешила. Тогда я сам подошел к ванной и увидел, что дверь не заперта. Я прильнул к щелке и увидел, что она сидит на бортике, широко расставив ноги и ласкает себя.

Глаза полуприкрыты, один пальчик в ротике и она его усиленно сосёт. Сцена меня конечно завела, но зайти я побоялся. Скандал в мои планы точно не входил.

Наконец она довела себя до кульминации и первая волна пробежала по её худенькому, но очень ладному и хорошо сложенному телу. Я прикрыл дверь и вышел в комнату. Присел на самый краешек дивана и начал наблюдать за лицом спящей девушки. И тут, то-ли мой пристальный взгляд, то-ли неловкое движение вернули её в реальность из Царства Морфея. Она сладко потянулась, посмотрела на меня и улыбнулась:

— Ты спать собираешься или до утра так сидеть и меня охранять будешь? — как-то очень по-свойски и по-семейному спросила она. Как-будто мы живём с ней вместе уже ни один год и это обычное дело — спать вместе, под одним одеялом.

Я нагнулся и как можно нежнее и целомудреннее поцеловал её в теплые и сухие ото сна губы.

В этот момент в комнату вошла Ольга и даже в полумраке комнаты я смог увидеть, как молниями сверкнули её глазки. Она сухо пожелала нам «спокойной ночи» и плотно прикрыла за собой дверь в их с Мишкой комнату.

Я быстро ополоснулся и вернулся к Миле. Она сама откинула полог одеяла, пуская меня к себе.

Я очень аккуратно и нежно обнял её и прижал к себе. Через ткань ночной рубашки я тут же ощутил упругость её груди и меня буквально затрясло от волны, нет, скорее не возбуждения и желания, а нежности и благодарности за то доверие, которое мне оказывала эта девушка.

Она уютно пристроила на грудь мне головку с копной густых, тёмно-каштановых волос и, обняв меня левой рукой, прошептала:

— Давай будем спать...

И может именно так всё и получилось бы, если бы в следующее мгновение она не закинула на моё бедро свою обнаженную ножку. Ночнушка задралась вверх и то, что я почувствовал своим обнаженным телом, свело меня с ума. А именно, моя девочка была под ночнушкой без трусиков и волосики её интимной причёски защекотали мне кожу. Это было выше моих сил! Ну, а во-вторых, отсутствие трусиков и то, что она это намеренно продемонстрировала, говорило о том, что она и сама на что-то сегодня рассчитывает.

Мы начали целоваться, вкладывая в эти поцелуи всю свою нежность. Мы не спешили, еле касаясь губ друг друга, чуть прижимаясь к их мягкой, податливой плоти. Нам обоим нравилось растягивать удовольствие и не давать страсти завладеть нами. Вскоре всё-таки поцелуи стали более влажными и более глубокими, в них становилось всё меньше нежности и всё больше нарастающего желания.

Я чуть ещё задрал вверх ночнушку и плотно прижал своё бедро к влажной пещерке девушки, она застонала и впилась мне в губы глубоким, страстным поцелуем. Я понял, она окончательно «поплыла» и теперь уже просто пластилин в моих руках. Я сдёрнул с неё ночнушку и впервые ощутил всю прелесть и упругость её молодого тела. Её трясло... всё тело вибрировало и трепетало, а я упивался близостью с ней и продолжал ласкать всё, что мне попадалось под руки и губы...

Первый раз она кончила только от того, что я чуть прикусил её сосочек и оргазм её накрыл такой силы, что я испугался не эпилептический ли это приступ!

Я решил дать ей чуть-чуть успокоиться и пока больше не трогать её.

Когда она пришла в себя и её тело перестало дрожать, как осиновый листок, я начал перебирать её густые, тяжёлые волосы и шептать на ушко всякие «милые глупости». Она наклонилась к самому моему уху и тихо произнесла:

— Пожалуйста, будь нежен со мной. Всё, что со мной сегодня происходит — это впервые. Я очень хочу, чтобы сегодня у меня с тобой было всё, но только не спеши. Мне очень сложно...

И тут только до моего распутного мозга дошло, что эта девочка решилась сегодня отдать мне самое дорогое-свою девственность.

Но в это время мы услышали из соседней комнаты звуки настоящей оргии. Назвать это другим словом не поворачивался язык! Не помогала и плотно прикрытая Ленкой дверь. С начало это просто были стоны мужчины и женщины, плавно перешедшие в крики, а потом началось просто настоящее порно в исполнении наших недавних собутыльников. Толи Ленка это устроила нарочно, чтобы продемонстрировать «силу своего таланта», то-ли она так завелась со мной, а потом и сама с собой в ванной, что её понесло во все тяжкие. Мне и то стало как-то не по себе, а что в этот момент испытывала моя бедная девственница, я и предположить боюсь! Ленка, что называется, кричала «благим матом» и употребляемые ею выражения становились от раза к разу всё крепче и забористее.

— Выеби меня, милый, как последнюю шлюху!!!

— Порви мне мой блядский зад!!!

— Я хочу, чтобы мне было больно!!!

— Не жалей свою сучку, еби её, рви её...

От такого монолога мне тоже стало не по себе, а бедная Милка вообще зажмурилась и заткнула ушки руками. Потом, не отпуская рук от плотно зажатых ушей, села на кровати и выдавила из себя:

— Прости, но я так не могу. Можно я уйду?

Злость и раздражение вскипали во мне огромной, гневной волной, но я понимал, что изменить что-либо сейчас я уже не в силах. Тот «облом», который мы получили, исправить сегодня уже не реально.

Я кивнул Миле, мы собрали её одежду и вышли на кухню. Там я помог ей одеться и повёл её в общагу. Настроение было у обоих испорчено и тот лирический настрой, которым мы были оба пропитаны ещё пару часов назад, бесследно исчез в ночной оргии этой чёртовой парочки. Я поцеловал Милу в губы у дверей комнаты и молча ушёл.

По дороге обратно я костерил Мишку последними словами. Пока я дошёл до его дома, я завёл себя до такой степени, что решил устроить им обоим то, что они и заслужили. Когда я открыл дверь в квартиру, в душе лилась вода, а Мишка сидел абсолютно голый на кухне и жадно курил...

Я молча прошёл и сел через стол на против. На лице Мишки во всю были видны остатки той «нирваны», которую он недавно испытал. Голова у него соображала плохо и он «вбил последний гвоздь в крышку гроба моего терпения».

— Что, всё-таки не дала? — то-ли с искренним сочувствие, то-ли с некоторым злорадством спросил он.

Я молча привстал и со всей дури накатил ему в челюсть. Мишка рухнул как мешок с дерьмом. Видимо, попал я удачно. Он был без сознания.

Я достал сигарету и закурил. Что там было с ним под столом мне было фиолетово.

На шум из ванной выглянула Ленка.

— Сюда иди, шлюха! — с неподдельной злостью и угрозой в голосе гаркнул я.

Она поняла, что происходит что-то не то, что-то не запланированное и обернувшись в полотенце вышла в кухню.

Вид Мишки поверг её в шок, она опустилась рядом с ним на колени, но я был слишком на взводе. Я подскочил и дал ей пинка такой силы, что она пролетела пол-кухни и врезалась в кухонный шкаф. От испуга и неожиданности она завопила, как раненная белуга, но две увесистые оплеухи заставили её заткнуться.

Дальше я только отдавал короткие команды.

— Раздеться, встать на колени, сосать...

Она послушно всё исполнила. Я чуть подождал, пока мой член обретёт упругость, потом положил её головой на грудь всё ещё не пришедшего в себя мужа, пристроился по-удобнее и начал грубо ебать её глубоко в горло. Она хрипела, давилась, но всё сносила безропотно. Тут начал подавать первые признаки жизни наш красавец. Его пухлые губки зашевелились и наконец он приоткрыл глаза. Он не сразу понял, что происходит, а когда наконец понял, его вырвало от нервного потрясения на лицо жены и мой многострадальный член.

Это взбесило меня окончательно! Я схватил его за волосы и нанёс два удара... Из носа хлынула кровь.

— Вылизывай, пидор, всё, что ты здесь натворил! Животное!

Я схватил его жену за волосы и ткнул её заблёванное лицо в его губы.

— Не бей! Я всё понял, я всё сделаю... — заныл полностью деморализованный муженёк.

Он проворно вычистил ей всё лицо, потом шею и волосы. Оставалось только вычистить мой лобок и член. Я сел на стул, широко раздвинул ноги и тихо сказал:

— Вперёд...

Он медленно, как в рапиде, подполз ко мне и замер. Скривил рожу, но уже через секунду его язычок полировал мои принадлежности. Его пухлые, какие-то не очень мужские губы так и манили к себе. Я поймал его за затылок и чуть подтолкнул. Дважды его просить не пришлось. Он очень бережно обнял своими губами мой ствол и начал опускаться и подниматься по нему. Руками он себе не помогал. Я посмотрел на Ленку. Она конечно была в полном шоке и смотрела на мужа с некоторой брезгливостью, но в глубине её серых глаз я заметил какой-то дьявольский огонёк.

Я решил, что не доставлю ей пока такого удовольствия и скомандовал:

— Быстро в ванную, сучка! Отмываться от блювотины твоего пидора!

Она послушно встала и ушла. И вот, что интересно, как только она скрылась за дверью, этот тип вцепился в основание моего члена рукой и начал наяривать с утроенной энергией и энтузиазмом. Я не ожидал такого поворота и решил его чуть поощрить. Поймал рукою его сосок и начал его пощипывать, сжимая и разжимая его грудь. И тут он непроизвольно застонал. Я взял его грубо за волосы и запрокинул голову наверх, чтобы увидеть глаза. Они были затуманены и говорили обо всём без лишних слов.

И всё же я не преминул спросить:

— Нравится, девочка моя!?

Он покраснел, как помидор, опустил глазки в пол и тихо выдавил из себя:

— Да, очень...

— Ну, тогда соси лучше. Мне пора кончить, сосочка моя!

Потом я решил над ним немного поглумиться и окончательно сломить остатки его мужского «я».

— Ну-ка, скажи мне, кто ты теперь для меня!?

Он вытащил член изо рта и чуть слышно пролепетал:

— Я твоя соска, твоя вафлёрша, твоя шлюха.

— Хорошо, продолжай сосать.

Пришла Ленка. Она чуть успокоилась и оправилась от первого шока. Теперь в её глазах было больше интереса и возбуждения, чем удивления и шока.

— Лен, а ты знаешь, что твоей подружке очень даже нравиться сосать? Что она того и гляди сама от этого кончит...

— Это правда? — спросила у мужа Ленка.

— Да, — еле слышно ответил он.

И в этот момент я начал бурно кончать в его пухлогубый ротик. Он так застонал и так глубоко заглотил мой член, что даже у Лены чуть глаза на лоб не вылезли от удивления.

Продолжение следует, если будет интерес...