Мне нравится ощущения, когда член стоит. Его даже не надо ласкать, эта приятная упругость и покачивания пульсирующей головки приятны сами по себе. Потом внимание отвлекается на что-то, и член начинает вянуть, но стоит только вновь о нем подумать — и он снова вырастает прямо на глазах, распространяя по телу приятную истому.

Так бывает, когда листаешь эротический журнал с фотографиями пышногрудных и не очень, но обольстительно обнаженных девушек. Так бывает, когда просыпаешься утром и идешь в ванную. Член покачивается в ритме твоих шагов, призывно предлагая себя для утренних утех.

Еще так бывает во время перекура. Не знаю, почему, но с первой же затяжки член моментально отзывается шевелением в трусах. Поэтому, если позволяют обстоятельства, в такие моменты я предпочитаю курить без трусов.

А когда ты куришь без трусов на балконе — всякое может случиться. Однажды, где-то за границей, я вышел на балкон отеля, чтобы перекурить. Стояло лето, было уже поздно, но полная луна освещала фасад здания довольно хорошо. Зная о манерах своего члена, я, особо не смущаясь, снял трусы и остался в одной футболке. Стоял на открытом балконе и курил. Член, как обычно, топорщился ввысь, с озорным интересом поглядывая из-под футболки на окружающий мир.

Ближе к концу сигареты я почувствовал на себе чей-то взгляд. Повернулся налево и увидел женщину на соседнем балконе, но этажом выше. Она тоже курила. Женщина оперлась всем весом на перила и даже не скрывала, что наблюдает за мной. Тень смущения пролетела сквозь меня и унеслась прочь. Я же повернулся к женщине лицом, одной рукой приподнял футболку, другой ухватил член у основания, и помахал им женщине такой себе своеобразный привет. Она улыбнулась и помахала мне в ответ рукой. Но дальше этого не пошло, так как сразу же она потушила сигарету и скрылась в своей комнате. «А зря», — подумал я, — «Дама хоть и не первой свежести, но выглядит вполне привлекательно. Могло бы состояться интересное знакомство».

Этот случай напомнил мне еще одну историю. Однажды я находился дома. Было жарко, и по своему обыкновению я разгуливал по квартире нагишом. Вдруг раздался звонок в дверь. Возбужденный любопытством, я все же по пути снял с двери ванной лёгкий банный халат, накинул его, запахнул на бедрах, но не стал завязывать, просто придерживал рукой.

Открыл дверь и обнаружил на пороге девчушку лет 20. Она была в легком цветастом летнем платьице, в руках держала какой-то блокнот, прижимая его к не очень выдающейся груди. Девушка была миловидной и старательно мне улыбалась. Видно было, что эту улыбку она считала своей самой обезоруживающей. Я тоже ей улыбнулся, не сказав ни слова.

— Здравствуйте! Я работаю волонтером при детском доме «Малыш». Я собираю деньги на благотворительность. И замолчала, продолжая улыбаться, словно ожидая моего хода. Я, видимо, в соответствии с ее планом, должен был сразу предложить некую сумму наличных, просто из любви к детям.

Вместо этого я отпустил халат, он распахнулся, и мой член, уже наполовину возбужденный, указывал своей головкой прямо в сторону девичьего животика.

Девушка опустила взгляд и увидела член. Ее глаза резко округлились, она ахнула и непроизвольно сделала шаг назад, готовая ретироваться с места событий как можно быстрее.

— Заходи, если действительно хочешь помочь своему детдому. Я сделал упор на слове «действительно» и, видно, мой властный тон произвел на девушку какой-то гипнотический эффект.

Она покорно вошла, а мне оставалось только закрыть за ней дверь.

— Давай, подержу, — одной рукой я взял блокнот, а другой легонько надавил ей на плечо.

Член, к этому времени, пульсировал на максимальном пике напряжения. Головка вздулась, уздечка натянулась, и даже появилась небольшая капелька предсеменной жидкости.

Девушка не сводила взгляда с члена. Это и понятно, она явно не рассчитывала попасть в такую ситуацию, и от застенчивости смотрела вниз, именно туда, где торчал мой член. Ну и здоровый девичий интерес тоже никто не отменял.

Она поддалась на мой намек, опустилась на корточки и взяла член в руку. Ее рот был в опасной близости от головки, и мне потребовалось лишь небольшое движение бедрами, чтобы приставить член к ее губам.

Губки раскрылись, и член незамедлительно юркнул в щелку, как к себе домой. Девушка начала исполнять минет. Делала она это не очень умело, но и явно не впервые. Она боялась взять его в рот слишком глубоко, но зато активно помогала себе рукой.

Я сбросил халат, стал ногами пошире, упершись руками себе в ягодицы, и легонько подмахивал на малой амплитуде. Учитывая пикантность ситуации, оргазм надвигался с лавинообразной скоростью. Я не стал сдерживаться и мощные струи спермы вырвались из моего члена. На удивление, девушка не отстранилась и уверенно приняла все в рот.

Затем подняла на меня глаза, застыв в выжидательной позе.

— А ты умелая мастерица! — польстил ей, — Ванная вон там, если нужно, а я пока на кухню кофеек нам заварю, обсудим твою благотворительность. Я поднял халат, накинул себе на плечи и уверенно пошел на кухню, не оборачиваясь и больше не смущая девчушку.

— Да нет, не нужно, — девица тоже поднялась на ноги, — Мне пора, я пойду уже...

— Да? Точно пора? Ну ладно, заходи как-нибудь, — я обернулся и подмигнул девушке, которая уже ухватилась за ручку двери.

— Погоди, постой! — я метнулся на кухню, взял с полки бумажку в 1000 р., вернулся в прихожую, прихватив по дороге блокнот моей нежданной гостьи.

— Вот, блокнот свой не забудь. А это — для детишек твоих.

— Спасибо, — она вновь потупила взгляд. Видно, брать деньги за минет, под видом благотворительности, раньше не приходилось.

— Звать-то тебя как, незнакомка?

— Таня. Простите, мне пора, — и она улизнула за дверь, оставив меня смаковать это скромное «Таня» и раздумывать, увижу ли я ее еще когда-нибудь.

Сегодня у меня первый выходной и я собирался его провести на нудистском пляже. Я не очень люблю такие места с их нудистами. На публике мой член тоже непременно вставал, меня всегда возбуждала мысль, что можно находиться среди незнаковых людей, демонстрируя им свою наготу. Но одновременно это меня и стесняло, т. к. этика нудистов не приветствует открытое проявление похоти.

Однако я находился на очень пуританском острове, где повсюду висели таблички о запрете загорания топлесс, не говоря уже о полном оголении. И, якобы, этот скрытый нудистский пляж был единственным на всем острове, что, несомненно, притягивало своей запретностью.

На пляж я выбрался рано. Я вообще люблю встречать рассвет солнца у моря. Тем более, место было незнакомое, требовавшее хотя бы минимальной разведки.

Как я и предполагал, на пляже больше никого не было. Я даже начал сомневаться, а правильно ли я нашел место и тот ли это пляж вообще. Сомнения развеивала действительно некоторая труднодоступность и уединенность этого места — небольшой песчаный пляж был вплотную окружен крутыми рифами, к нему надо было спускаться метров сто по едва заметной тропе. Кроме того, как мне было известно, напротив этого пляжа, с другой стороны бухты, находился другой, большой, публичный пляж, с комплексной курортной застройкой. И именно эту картину я видел сейчас перед собой.

Я неспешно разделся, подошел к морю, зашел по щиколотки. Вода была очень спокойная и мягкая. Она нежно обволакивала мои ступни, обдавая ноги, да и все тело, утренней свежестью.

Солнце едва-едва показалось откуда-то справа, заставляя немного прижмуриться. Ласковое его тепло в контрасте с прохладой воды погрузили меня в медиативное состояние блаженства.

Так продолжалось несколько минут, после чего я сделал пару уверенных шагов в воду, погрузился целиком и поплыл, не поднимая головы, на одном вдохе. Выдохся, остановился, вынырнул, судорожно схватил ртом воздух, отряхнул воду с лица. Лег на спину и вновь ощутил это состояние невесомости, состояние абсолютно расслабленного тела и пустой, без мыслей, головы.

Неспешно, брасом, вернулся обратно. Вышел из воды, постелил пляжное полотенце у камня. Сел, опершись спиной об глыбу. Захотелось курить. Достал пачку сигарет, закурил. Как по мановению волшебной палочки, член тут же ожил и стал уверенно расти, перекатываясь по внутренней части бедра.

Я огляделся по сторонам — никого не было. Ну что же, момент вполне удачный. Первая за утро сигарета вливала в тело пьянящее ощущение эйфории, член стоял колом, почему бы не развлечься?

Свободной рукой я стал неспешно себе подрачивать. Оно и полезней будет сейчас пар выпустить, — пронеслось в голове, — Сейчас спустишь, не надо будет потом на живот переворачиваться.

Я дрочил и смотрел на противоположный берег. Там уже начиналась утренняя суета — появлялись первые посетители, какие-то негры разносили лежаки и устанавливали зонтики.

Не так уж и далеко к ним, — возникла мысль в голове, — При желании они могут и меня рассмотреть, и увидеть, чем я тут занимаюсь. Ну что ж, тем лучше! И волна возбуждения прокатилась от пят до макушки.

В принципе, регулировать продолжительность своих утех я уже давно научился и мог вызывать оргазм в любой момент по собственному усмотрению, но сигарета заканчивалась, да и сверху, на тропинке мне послышалась какая-то активность.

Я люблю кончать себе на живот. Это не только удобно в физическом плане — не надо никуда наклоняться. В этом есть и какая-то сладкая запретность и развратность. Иногда даже кажется, что кто-то другой, не ты сам, кончает тебе на живот, и тогда капли спермы обжигают кожу с еще большей сладострастностью. Иногда я даже любил кончать себе на лицо. Для этого надо было лечь на плечи и закинуть ноги за голову подальше. Тогда член находится как раз перед глазами, а поток спермы можно направлять по желанию куда угодно, хоть в рот. В такие моменты я жалел, что не обладаю достаточной гибкостью, чтобы дотянуться до члена языком, а еще лучше — губами. Правда, вкус собственной спермы мне не очень нравился, и резко обрывающееся сексуальное желание после оргазма всегда заставляли ее выплюнуть.

Одной рукой я охватил член чуть пониже головки, а пальчиками другой руки начал едва заметные движения по яйцам и у их основания. Этот прием всегда срабатывал, как спусковой гачек — член выстрелил очередью густой, белесой спермы, которая попала мне в ложбинку между грудью и понемногу начала сползать вниз к животу.

Я оглянулся. Действительно, как раз в этот момент по тропинке спускалась пара, мужчина и женщина. Оба средних лет, мужчина довольно подтянутый и опрятный, чего не скажешь о его даме. Лишние килограммы трусились на ее бедрах и животе, усложняя ей и так не простой путь.

Очень вовремя, — подумалось мне, — Если бы они не были так заняты спуском, то вполне бы заметили, чем я только что здесь занимался.

Чтобы хоть как-то прикрыть следы своего преступления, я размазал сперму по груди и животу, а руки обтер в песок. Ничего, тонкая пленка, которая после этого останется на моей коже, смоется при первом же заходе в море.

Член мой хотя и не совсем потерял в размерах, но все же увял и спокойно лежал себе на левом бедре, когда прибывшая парочка проходила мимо. От меня не ускользнуло, что и мужчина и женщина прошлись взглядом по моему телу. С упором на члене. Показалось даже, что женщина особенно пристально всматривалась в член, словно подозревая, что вот буквально только что он принес своему хозяину немалое удовольствие.

Они стали располагаться метрах в пяти от меня. Я же открыл книгу, но время от времени палился на своих первых соседей.

Как ни странно, но зонт принялась устанавливать женщина. Она достала из сумки подобие какого-то коловорота, и принялась активно ввинчивать его в пляжный песок. Мужчина же занимался покрывалами, доставал из сумки какие-то баночки с солнцезащитными кремами. В общем, полное смешивание ролей: то, что по моему разумению, должен был делать мужчина — делала женщина. И наоборот.

Когда же пришло время раздеваться — то и здесь меня подстерег очередной сюрприз. Они оба стащили с себя футболки, и пока мужчина взялся за шорты, его дама ловко сняла с себя лифчик, предоставив моему взору две полновесные, крупные груди, которые тяжело свисали ей где-то до середины ребер. Хоть мне нравится грудь другого типа, но и этой следовало отдать должное. Было видно, что она является особой гордостью ее хозяйки, которая, абсолютно никого не стесняясь, принялась ее ощупывать и поглаживать со всех сторон, словно проверяя, все ли на месте с последнего осмотра.

Мужчина тем временем снял шорты и остался в одних плавках. Которые, как я вдруг предположил, снимать вовсе не собирался. И действительно, не оборачиваясь на свою подругу, он пошел к морю с явным намерением окунуться.

Женщина же, сидя на подстилке, принялась за шорты. Какими-то не очень грациозными движениями она их все же стащила и осталась в одних трусах. Затем встала, повернувшись ко мне спиной, нагнулась к сумке и принялась в ней копошиться. Эта картина принесла бы мне немалое удовольствие, если бы не одно «но». Все было прекрасно — и ее поза, и груди, которые крупными виноградными гроздьями свисали практически к ее локтям, тяжело покачиваясь из стороны в сторону при каждом малейшем ее движении. Этим «но» были ее трусы. Она носила стринги, и на ее большой, апельсиново-целлюлитной попе эти стринги выглядели очень неаппетитно. Я бы даже сказал — отталкивающе. Настолько, что мне расхотелось наблюдать эту сцену и любоваться ее грудями.

Я отвел взгляд и втупился в книгу. Прочитав страницу и совершенно ничего не запомнив, снова посмотрел в сторону женщины. Ее партнер к тому времени вернулся и, стоя лицом к морю, все же снял с себя плавки. Почему он не сделал этого до купания, осталось для меня загадкой. Боялся, что ли, рыбу-русалку поймать на свой живчик? Не понятно...

Ну, а барышня? А барышня тоже полностью разделась и лежала на спине, вытянувшись ногами в сторону солнца, и, следовательно, в мою сторону тоже.

Она закинула руки за голову, демонстрируя свои густые небритые подмышки. Ее груди расплылись по телу каким-то медузным желе. Слегка раздвинутые ноги предоставляли отличную возможность рассмотреть ее промежность. Но смотреть там было не на что, так как все было покрыто мочалкой еще более густых и курчавых черных волос. Что-то, конечно есть, в этой первобытной натуральности, в этом открытом протесте против гладеньких лобков. Какая-то женская сила, влекущая к себе, конечно присутствует в этой демонстрации настоящей женщины. В том, что она настоящая — сомневаться не приходилось. Я вспомнил ее уверенные движения, когда она вкапывала зонт, вспомнил, как, никого не замечая, она разделась, как легла с раздвинутыми ногами в сторону незнакомого мужчины. Даже ее стринги вспомнил! Да, определенно, она знала себе цену и считала себя красивой, ее поступки определяли ее как сильную личность, к которой я проникся уважением. Это то, чего так не хватает большинству женщин, даже самым привлекательным из них — они боятся сами себе признаться в своей красоте, они все время в сомнениях и жаждут ежесекундного подтверждения их женственности со стороны.

Мне даже стало нравиться ее немного грузное тело, с этой всей эпатажной небритостью. Такая себе муза в стиле Рубенса. И это при том, что подобный типаж никогда меня не привлекал. Но сейчас я хотя бы начал понимать, почему такие женщины могут кому-то нравиться, и проникся в этой даме еще большей симпатией.

Тем временем, народ подтягивался. Правда, в основном мужчины. Один даже разместился возле меня в непосредственной близости. Довольно красивое, подтянутое тело. И я все время ловил не себе его взгляды. Даже как-то неловко стало.

А потом появилась девушка в короткой джинсовой юбке и в укороченном черном топе. еtаlеs.ru Она была вся такая стройненькая, воздушная, ровненькая. Я ней аж залюбовался! Раздевшись, она оказалась в купальнике красного цвета, завязанного на бедрах на веревочки. Ее совсем маленькие груди стеснительно прятались где-то в глубине чашечек лифчика. Когда, так и не сняв купальник, она пошла в воду, я загляделся на ее фигурку со спины. Ровные, худенькие ножки, узкие плечики, острые локотки — все мне в ней определенно нравилось. Правда, и бедра были уж слишком заужены, так, что талию едва ли можно было выделить, как отдельный элемент ее фигуры. Немного бы пошире в бедрах — и был бы совсем мой идеал! А так какая-то мальчуковость присутствовала в ее фигуре. Дополняло это ощущения ее прическа — какое-то укороченное каре с длинной челкой наискосок. Зато личико у нее было довольно симпатичное, умеренный макияж подчеркивал правильные его черты. Правда, губы хотелось бы попышнее, но и они приятно дополняли и подчеркивали изящность ее фигуры.

Разглядывая эту красотку, я и не заметил сразу проявившийся к ней интерес со стороны моего члена. А тот, тем временем, уже изрядно набух и принял предупредительный полусогнутый вид, как бы угрожая в одно движение подняться во весь рост. Я засуетился, повернулся на бок, в другую сторону от прелестницы, которая так меня завела. И очутился практически лицом к лицу к уже упомянутому джентельмену. Тот явно принял мое движение на свой счет, так как улыбался мне уже совсем открыто, и видно было, что состояние моего члена не осталось без его внимания.

Я опять смутился, почувствовав себя какой-то десятиклассницей, которой намекают на продолжение после дискотеки. Член тут же потух, да это было и к лучшему. Я снова уселся поудобнее, уткнулся в книгу, полностью игнорируя проявленный к себе интерес. Ну один в один веду себя, как девочка-припевочка! — застряла в голове не очень приятная мысль.

А потом краешком глаза я увидел, как моя красотка (мысленно она была уже моя), возвращается к своему месту. Вся мокрая, с прилипшим к телу купальником, который, как мне показалось, даже стал немного просвечивать, с капельками стекающей по коже воды — о, угасшая страсть быстро вернулась, и я поджал ноги, чтобы снова себя не выдать.

Когда девушка проходила мимо меня, я обратил внимание на ее лобок. Он не был совсем плоским, с известным приятным глазу закруглением книзу. Скорее, он напоминал мужской профиль.

Не может быть! — я аж приподнялся от удивления, — Так может быть, это и не девушка вовсе? Вернее, не совсем девушка? Может, это транс-девушка? Ну и ну, никогда раньше не доводилось встречаться с такими!

На удивление, вполне обоснованная моя догадка не снизила интерес к этой персоне. И даже наоборот, усилила его, что незамедлительно отразилось характерной пульсацией в члене. Он явно пробивался наружу, чтобы самому еще раз рассмотреть то тело, что привело его в боевое состояние.

Девушка села на свое полотенце и, немного помедлив, сняла с себя лифчик. Под ним действительно скрывался лишь намек на груди. Вернее, по форме это точно были женские груди, но вот размер — таких маленьких я еще не видел! И мне вдруг мучительно захотелось ощутить эти груди в своих руках. Я живо представил себе, как бы лизал их языком, как бы посасывал твердые сосочки. А в том, что они стали бы очень твердыми, у меня не было никаких сомнений!

И тут я обратил внимание, что не один я такой исподтишка поглядываю на эту красотку. Мужчины со всех сторон то и дело бросали на нее оценивающие взгляды.

Девушка, конечно, это тоже заметила. Она повернулась, легла на живот, подставив руки под голову. На обозрении оказалась ее круглая, подтянутая попка. Вдруг до невозможности захотелось пощупать эту попку, помять, укусить, лизнуть, ощутить на вкус, прижаться к ней и больше не отпускать. Уж не знаю, почему, но красивая женская попа, да еще и в красивых трусиках, привлекает меня гораздо больше всех остальных сладких частей женского тела.

Несомненно, эти буравящие взгляды не давали ей покоя. Она вдруг встала, быстро надела лифчик. Затем также быстро собрала свои вещи и ушла. Но ушла не по тропе наверх, а куда-то в сторону близлежащих валунов. Поднялась на один, спустилась, снова поднялась. Шла довольно уверенно, видимо, там тоже была тропа. И вот, она полностью скрылась из виду за очередным валуном. Я даже привстал, чтобы ее разглядеть, но увы — больше ее не было видно.

Какая-то смесь разочарования с облегчением нахлынула на меня. Разочарование — что упустил шанс познакомиться с этой девушкой. Облегчение — что не надо теперь опять следить за членом. Он успокоился и скучно повис между ног.

Я решил снова искупаться. На этот раз поплыл вдоль берега. Заметил несколько лиц, приплывших с другой стороны. Явно для того, чтобы посмотреть на голые тела на этом пляже.

По правде говоря, смотреть больше было не на что. Помимо дамы с небритыми подмышками, на пляже было еще несколько полностью обнаженных женщин, преимущественно довольно зрелого возраста, и несколько молоденьких симпатичных девушек, которые загорали топлесс, стесняясь, видимо, снять и трусики. Мужчин было куда больше, любых возрастов и размеров, бритых и волосатых, спортивных и обесформенных, молодых и даже стариков. По правде говоря, именно мужская наполненность этого пляжа, с этими болтающимися между ног членами и яицами, придавали ему унылый вид. А у некоторых между ног болтались их же животы, что выглядело уж совершенно отвратительно. И даже прелестные груди девочек топлесс не исправляли эту картину.

Я прошел к своему месту. Ни одна из присутствующих дам не обратила на меня никакого внимания. Я подумывал о том, что пора собираться. Утвердился в этой мысли, когда поймал очередную улыбку своего соседа. Я одел шорты прямо на голое тело, собрал рюкзак, и уже было порывался подняться к тропе, как вдруг в голове зародилась шальная мысль — а не пойти ли мне следом за моей красавицей? Да, это прекрасный план! А вдруг ей просто захотелось спрятаться от этих откровенных взглядов? Так же, как и мне захотелось убраться от этого похотливого педика? А вдруг это прекрасный шанс познакомиться и таки выведать ее тайну? Да, определенно стоит пойти за ней! Решено!

И я уверенно повернул в сторону валунов, за которыми скрылась моя прелесть. Да, в моих мечтах она становилась все более желанной и все более красивой. И уверенность, что именно такой она и окажется в моих объятиях, только нарастала.

Я преодолел 3 валуна, но все еще никого не видел. Признаться честно, эти прыжки по камням изрядно поубавили мой пыл и идея проскакать по ним следующие полдня, пусть даже и за своей мечтой, уже не казалась такой воодушевляющей.

Как вдруг за одним из валунов промелькнул тот самый красный купальник! Показалось? Надо подойти ближе!

Я взобрался на очередную глыбу, и — о чудо — она стояла прямо подо мной! Без лифчика, но в трусиках. Стояла, закрыв глаза, подставляя загорелое тело солнцу. Я снова залюбовался ее точеными чертами. Но не хотелось, чтобы она заметила, что я подглядываю. Я специально пнул камень, который покатился вниз и плюхнулся в воду. Сам же начал спускаться.

Конечно, она меня и услышала, и увидела. И смотрела на меня слегка вопрошающим взором, как будто спрашивая, что я здесь забыл.

Я спустился, отряхнул руки, подошел к ней и прямо заявил:

— Буду откровенен, я специально пошел за вами.

Она молчала, ждала продолжения.

— Я вас еще на пляже заметил. Вы мне просто понравились очень.

— Я это тоже заметила. Вы пялились на меня так, что пришлось уйти.

Ну, кажется, разговор налаживается!

— Правда что ли? А я-то был уверен, что взглянул всего разочек! Но, по правде говоря, я там не один такой был, вы там всех мужчин просто очаровали!

— Но вам то больше всех надо, раз вы сюда явились?

— Понимаете, я тут впервые. Еще не осмотрелся, так интересно — поизучать окрестности! Хотя — ну что я несу! Это от волнения. Да, как я и сказал уже — действительно за вами пошел.

Замолчала. Мне нравится эта черта. Иногда молчание может выразить больше тысячи слов.

— Послушайте, а вас тут все

очень романтично! Скалы, песок, море. Такое уединенное местечко! Позвольте с вами тут остаться! Меня зовут Александр! И протягиваю ей руку.

Секунда раздумий, оценивающий взгляд — и она едва заметно стискивает мои пальцы своей ладошкой. Такой совершенно женский жест.

— Татьяна. Ладно уж, оставайтесь, куда от вас деться!

Итак, она звалась Татьяной! Я просиял!

— Танечка, предлагаю закончить с официозом и перейти на «ты». И вообще, меня Паша зовут. Александр просто звучит более представительно!

— Да ты шутник, Паша! — смеется искренне, по глазам видно.

— Слушай, раз мы оба с нудистского пляжа, я, пожалуй, разденусь, ты как?

— Да как угодно!

Ну и отлично. Я снимаю шорты, они цепляются за стоящий колом член, но все же со второй попытки их удается снять. Таня меня не видит, она так и продолжает стоять, повернувшись к солнцу.

Я решаю искупаться и заодно чуть поостыть, и с разбега бросаюсь в море. Опять заплыв на одном дыхании, опять радостное выныривание и отряхивание. Давай ко мне! — кричу ей. Не хочу пока, только из моря, — отвечает мне.

Ну не хочешь — как хочешь. Я выхожу из воды. Мой член хоть и не торчит, но ведет себя неспокойно. Я подхожу к ней, улыбаясь. С каждым моим шагом член все больше распирает. Она то смотрит мне в глаза, то опускает взгляд на член. Тоже улыбается. Мне нравится, когда она смотрит на мой возбужденный член. Мне нравится его демонстрировать. И такая эйфория во всем теле, ну вот просто сейчас оторвусь от земли.

— Экий ты пылкий, — Таня не может проигнорировать мое состояние.

— Ну ты же поняла уже, что я именно за тобой сюда пришел?, — я даже не пытаюсь осторожничать.

— Да уж, куда понятнее. Она разворачивается и идет к своим вещам. Приседает и достает из сумки пачку сигарет. О, она словно мои мысли читает! Курить хочется невыносимо!

Я иду следом, присаживаюсь полулежа на свою подстилку, закуриваю, и, не стесняясь, свободной рукой начинаю подрачивать свой член.

Таня тоже закуривает и не без интереса наблюдает за моими действиями. Она стоит, сложивши руки на груди и выставив одну ногу немного в сторону. Тоже, очень по-женски.

Я смотрю ей между ног, стараясь разглядеть, что спрятано под полоской ткани. Контровое солнце не позволяет удовлетворить мой интерес.

— Ну, покажешь ты мне, что у тебя там, под трусиками?

— А ты точно хочешь увидеть?

— Очень хочу! Ты же сама видишь, моя рука на члене ускоряет темп.

Таня медлит. Она даже немного занервничала и это заметно. Мне надо ей как-то помочь.

— Танечка, иди сюда, ко мне, — мой голос отдает хрипотцой.

Она подходит, грациозным движением садится возле меня. Я беру ее руку и кладу себе на член.

— Тебе же нравится это?

— Да.

— И мне, будь уверенна, тоже понравится!

Я подсаживаюсь к ней так, чтобы можно было ее приобнять, но и одновременно чтобы она могла ласкать мне член. Мои фантазии начинают сбываться, так как уже обе мои руки у нее на груди. Я прощупываю ее, словно пытаясь понять, а настоящая ли это грудь. Самая что ни на есть настоящая! Нежная, мягкая, немного прохладная, с восхитительным бархатным пушком! Я наклоняюсь к ее груди и заглатываю сосочек. Вначале он совсем маленький и вялый, но под моим языком начинает увеличиваться в размерах и затвердевать. У него восхитительный, какой-то карамельный вкус, и я едва сдерживаюсь, чтобы не вонзиться в него зубами!

Таня выскальзывает из моих рук, но только для того, чтобы наклониться и вобрать мой член себе в рот. Я постанываю от удовольствия. Поглаживаю ее спину, провожу под мышками и по внутренней стороне руки. Я знаю, это очень приятно и Таня уже сама подставляется под мои руки. Она в не очень удобной позе, поэтому выпрямляется, ложится на живот, и держит мой член у основании двумя руками, в то время как ее язычок отплясывает на моей головке виртуозный танец.

Я наклоняюсь к ее спине, так, чтобы руки доставали до попы, и начинаю обрабатывать попу. Все так, как я и хотел, за исключением того, что пока не могу ее целовать и кусать. Попа под моими руками мягкая, но упругая. Мне нравится мять ее через ткань трусиков. И так же нравится просовывать руки под трусики и мять голую плоть.

Она сосет очень мастерски. Я с трудом могу себя сдерживать. Кажется, она слышит мое тело, и стоит мне только что-то пожелать — она сразу откликается. Наверное, нет, наверняка, это лучший минет в моей жизни!

Но мне надо ее остановить, иначе я просто кончу вот в сию же минуту, и все будет испорчено. Я хочу продлить этот момент наслаждения, это безумство вожделения, этот порыв страсти.

Я заставляю ее подняться. Она стоит передо мной на коленях, смотрит на меня немного из подо лба, лицо серьезное, губы полуоткрыты. Она тоже поглощена этой страстью. И ей тоже хочется продолжать.

Я провожу руками вдоль ее тела до бедер, нащупываю завязки и тяну за веревочки. Трусики еще на ней, но их больше ничего не удерживает. Я вынимаю трусики из-под нее, держу их двумя руками, а потом прижимаю к своему лицу. Я вдыхаю ее запах, перемешанный з запахом моря. Вдыхаю снова, и боюсь, что лишусь чувств, если сделаю это и в третий раз. Я ложу ей руку под колено, и начинаю вести выше, по внутренней стороне бедра. Моя рука нащупывает шарики ее яичек, и я даже не удивлен. Я ведь заранее знал, что так и будет. Ноготками я начинаю легонько царапать кожицу между ее яйцами и попой. Я по себе знаю, как это приятно. Потом захватываю кожицу ее мошонки и медленно подтягиваю на себя. Ногти при этом еще глубже входят в кожу. Она издает глухой стон. Я знаю, это одновременно и больно, и сладко, поэтому отпускаю кожицу, чтобы снова натянуть ее еще сильнее.

Потом я провожу рукой по ее яйцам выше, к основанию члена. Ее член тоже сильно возбужден, я чувствую, как он пульсирует. Провожу рукой по всей длине, большим пальцем надавливаю на головку, прижимая член к ее животу. Я его еще не видел, но знаю, что он очень красивый, такой же, как мой. Затем я обхватываю член рукой, и начинаю поступательно, вверх-вниз, основательно и медленно надрачивать. Так, что когда рука внизу, ее уздечка натянута, как струна, и она немного приседает, чтобы уменьшить напряжение кожи. А когда вверху — кожица закрывает ее головку полностью, выдавливая на поверхность капельку жидкости. Она глубоко дышит, в такт моим движениям, обнимает меня за шею двумя руками, полностью провисая не мне всем своим весом. Саму ее ноги уже не держат.

Я прекращаю и отстраняюсь от нее. Мне хочется увидеть ее член. Он очень красивый. Прямой, с изящной головкой, с небольшой впадинкой у основании. Я никогда бы не мог подумать, что буду так восхищаться другим членом! Я беру свой член в руку и начинаю тереться ним об ее член. Она тоже держится за свой член и помогает мне тереться. Затем она наклоняет оба члена так, что один упирается в основание другого, берет их оба в свою руку и начинает дрочить. Два возбужденных члена не умещаются в ее маленькой ладошке, и я помогаю ей, обхватив и члены, и ее руку. Другой рукой я глажу ее грудь, а она ласкает мне попу.

Затем мы оба прогибаемся, выпячивая члены вперед, головка к головке, яйца к яйцам. Наши руки обхватывают члены и надрачивают их совместными усилиями.

Все, больше я не могу сдерживаться! Я выхватываю свой член и, яростно его теребя, начинаю кончать. На ее живот, на ее член, много летит и мимо. Учитывая, что утром я уже кончал, я удивляюсь обилию спермы. Я еле сдерживаю крик. Я кричу, но только молча, и как далекие раскаты грома, что-то рычит в глубине моего тела.

Все, я кончил. Член еще подрагивает, но вместе с ним накатывает и привычная волна брезгливости, как это бывает сразу после секса.

Я вижу, что Таня меня понимает. Она тоже прекращает ласки, так и не кончив сама. Видно, что она немного разочарована, но старается это скрыть.

— Это у тебя в первый раз так? — первая начинает разговор.

— Да, и очень рассчитываю, что не последний, — продолжаю я.

— Я так поняла, ты здесь временно?

— Да, но по работе буду часто сюда наведываться.

— А когда улетаешь?

— Послезавтра.

— Значит, завтра ты еще здесь?

— Да, и очень хочу снова тебя увидеть.

— Вот и договорились, — и Таня бежит в море, поднимая вокруг себя кучу брызг. А я смотрю ей вслед и тянусь к сигарете.