Я открыла дверь ключом и зашла в свою квартиру. Таксист хамовато вкатился вслед за мной.

Дома никого не было. Муж обещал задержаться на работе, сын сдавал сессию в Казане, а дочь готовилась к школьному выпускному и сегодня ее тоже рано ждать не приходилось.

— Давай, поживее, — произнес таксист, — а то могу и счетчик включить. Время-то, оно ведь — денюжка!

И он как-то глупо и нелепо загоготал.

— Сейчас, сейчас.

Я сняла туфли и босиком пробежала в зал.

Ну вот надо же так было глупо влипнуть с этим такси! Я совершенно осталась без налички. В кошельке лежали жалкие 50 рублей. А на карточке, когда мы подъехали к банкомату, денег не оказалось вообще! Дура, ну вот зачем я послушала мужа и привязала к карточке автоплатежи?! Ну вот зачем?! Сегодня первое число и не мудрено, что все остававшиеся деньги ушли на коммунальные платежи, телефон, газ и интернет. Деваться было некуда и мне пришлось предложить заехать за деньгами ко мне домой.

Это такси! Это грёбаное такси! Ну почему, почему именно мне досталось выбирать подарок шефу на день рождения? И конечно, в «Торговом квартале», где до этого, мы с девчонками по работе приглянули шикарный кожаный портфель, нужного презента не оказалось! Купили буквально у меня на глазах! Я чуть не разревелась от досады. Сев в такси, на котором я возвращалась с работы, я отвернулась к окну и к глазам подступили слёзы обиды.

— Чего, что надо было, того нет? — сочувственно произнёс таксист, большой, грузный мужчина лет 40—45.

— Нету, — вздохнув, ответила я.

— Куда теперь? Домой или ещё куда заедем?

— Давайте в «Палитру», там был один кожаный салон, может там что-то похожее есть.

— Ну, поехали...

В «Палитре» тоже не оказалось ничего, что могло бы сойти за солидный, кожаный и в то же время относительно недорогой портфель или кейс. Потом был «Сити-молл» и ещё пару небольших магазинчиков попадавших по пути следования. Ничего.

— Мы с вами уже на 500 рублей наездили, если что... , — тихо, но отчетливо произнес шофёр.

— 500?! — в ужасе вскрикнула я.

— А то! — водитель самодовольно улыбнулся. — Я тут с вами уже полгорода объездил, а бензин-то нынче дорогой!

Спорить было бесполезно. Я лишь обреченно вздохнула и полезла за кошельком в сумочку.

И там меня ждал пренеприятнейший сюрприз. Денег не было! Денег имеется в виду на подарок. Вот черт! Они остались в тумбочке. Как же она забыла, что выложила деньги из конверта!

И вот теперь у неё в руках пустой конверт, без единой бумажной купюры, а деньги на работе! Время было уже начало шестого и сейчас в офисе уже наверняка никого нет. Вахта от проходной отходила ровно в 17:10.

— Я... Я забыла деньги на подарок на работе, — как можно спокойнее сказала я. — Давайте снова заедем обратно к офису.

— К офису? — водитель присвистнул. Такой оборот дела ему явно не нравился.

— А на проезд-то деньги у вас, гражданочка, есть?

— Да, конечно, — я полезла обратно в сумку за кошельком, а там... Короче если не везёт, то уже крупно и во всём...

* * *

— Ну, что там? — гулко разнесся по квартире голос таксиста. — Что и дома денег нет?

Он снова глупо заржал.

— Ну, ты красавица вообще... Я даже не знаю, что и подумать?

Я обернулась. Таксист стоял посреди зала и хищно смотрел... на меня.

— Я... Они... Они здесь... Здесь деньги, — запутано стала бормотать я, копаясь в баре, где обычно мы с мужем хранили деньги.

Но денег не было...

«Вот чёрт! Ка же так? — промелькнула мысль. — Но они же были! Были ещё вчера!»

И тут я всё вспомнила.

Муж сегодня не просто задерживался на работе. Он сегодня проходил очередное ТО на своём чертовом Опеле. Мать моя женщина! И он, конечно же, взял последние 10 тысяч из бара!

У меня всё внутри опустилось...

— Ну?

Я почувствовала за спиной дыхание шофера.

— И где мои деньги?

— Понимаете, так получилось. Это просто недоразумение какое-то... Мне сегодня не везёт, но я заплачУ, заплачУ... Здесь нет денег... Я... Я займу у соседки.

И развернувшись, я, было, направилась к выходу из зала, к входной двери, но таксист резким и сильным движением схватил меня за руку и дёрнул к себе.

— Никуда ты не пойдешь, девочка, — его голос зарокотал низко, и я почувствовала, как меня стал охватывать ужас. — Ты меня совсем за дурочка приняла что ли? Сейчас ты пойдешь к соседке, закроешь дверь, вызовешь милицию. И как мне потом им объяснить, как я оказался в чужой квартире?

Его взгляд сверлил меня, и недоброе лицо приближалось ко мне всё ближе и ближе. Всё также, не отпуская мою руку из своей железной хватки, таксист с силой прижал меня к себе и прошептал на ухо:

— Мы найдём другой способ, расплатится, детка, не так ли?

— Что?! — взвизгнула я и каким-то чудом вырвавшись, бросилась к двери. Но таксист нагнал меня и, схватив сзади, прижал к своей груди.

— Ты что же, сука, ещё и бегать от меня будешь? — вскрикнул он и, дернув за левую руку, бросил меня на пол, на ковёр.

Я бултыхнулась на задницу. Руку, за которую он дернул и на которую я приземлилась, поразила острая, резкая боль. Я сидела на ковре, в своей собственной квартире, нелепо раздвинув ноги перед человеком которого первый раз видела в своей жизни. Юбка задралась, выставив напоказ мои белые трусики и новые черные чулки.

Таксист пожирал меня глазами. Я чувствовала, как внутри его просыпается дикая, звериная, всепоглощающая животная страсть. Он не отводил взгляда от моей раздвинутой промежности, и злость на его лице стала сменяться самодовольной улыбочкой.

— Так мы найдём другой способ, расплатится, детка, или нет? — опять повторил он свой вопрос.

— Не называй меня деткой, скотина! — выкрикнула я ему.

— Ах, какие мы нежные! — высоким голосом, передразнивая меня, ответил он. — Не хочешь быть деткой? Но ты ведь ещё и не старуха? Выглядишь очень аппетитно. Сколько тебе? Сорок пять? Больше? Меньше? В Сорок пять — баба ягодка опять.

И он опять дико заржал.

— Сорок три, но это тебя не касается! Вали отсюда, гнида! Вали, а не то!..

— А не то что?

Он присел напротив меня. Улыбочка исчезла с его лица. Взгляд стал серьезным, холодным, стальным. Ужас вновь волной накрыл меня с головой.

— Слушай, детка, — последнее слово он произнес смачно и медленно, давая понять, что плевал на все мои просьбы и угрозы. — Ты мне должна. Не так ли? Денег у тебя нет. Но я не против пойти тебе на встречу и простить этот маленький должок. За услугу конечно.

Он поднялся на ноги. Я, по-прежнему полулежа, сидела перед ним, с задранной юбкой и разведёнными ногами.

— Не строй из себя целку! — продолжал он. От одного перепихона с тобой ничего не случится. Да и потом... глядишь, и понравится ещё!

Он снова громко засмеялся.

— Нет! — крикнула я.

Похоже, его терпение иссякло. Наклонившись ко мне, он схватил меня за обе руки, чуть приподнял и дернул к себе. С задницы, я переместилась на колени, ткнувшись носом в его пах.

— Не так быстро, детка, не так быстро! — забормотал он.

Перехватив запястья обоих моих рук своей огромной пятерней, второй своей рукой он начал лихорадочно расстегивать ширинку. В ужасе, я смотрела, как в нескольких сантиметрах от меня, из джинсов на свет, перед самым моим носом, появился большой, вставший колом мужской член.

Тем временем, удерживая мои запястья, таксист схватил меня за волосы и силой стал подводить к своему напрягшему члену, моё лицо. Я инстинктивно увернулась, и головка члена ткнуло мне в ухо.

— Детка, не зли меня, — голос таксиста был на удивление спокоен. — Соси и не дёргайся, иначе мне придётся применить силу.

Он попытался развернуть моё лицо, но я вновь увернулась, теперь уже в другую сторону и член снова ткнулся в меня, попав на этот раз в другое ухо.

— Сука, не хочешь сосать по-хорошему, будешь сосать по-плохому!

Насильник отпустил мои руки, схватил обеими руками мою голову и силой стал пихать в мой сомкнутый рот свой член.

— Рот открой! Рот открой, блядь! — заревел он. — Рот открой, сука!

Я уперлась руками в его бедра и попыталась вырваться. Но руки крепко сжимали мою голову. Видя, что мой рот по-прежнему сомкнут, таксист одной пятерней уцепился за мои волосы и дернул их назад и вниз, так, что моё лицо обратилось взором в его искореженную злобой харю.

— Не хочешь открывать свой поганый рот? А мы заставим, заставим! И не таких заставляли!

Второй рукой он ухватил большим и указательным пальцами меня за щёки и силой надавил на них. Как только от боли я раскрыла рот, он тут же впихнул в него головку своего члена.

Я пыталась закричать, но заткнутый членом как кляпом мой рот, издал только какие-то мычащие звуки.

— Заткнись сука! Заткнись и соси! — шипел таксист.

Чувствуя, что я не успокаиваюсь, он вытащил из моего рта член, снова дернул за волосы вниз и, как только моё лицо посмотрела вверх, не сильно, но довольно больно ударил меня по щеке.

— Заткнись, сука! Я сказал, заткнись и соси! Ты меня поняла?

Пощёчина отрезвила меня и я замолчала.

Таксист, тяжело дыша, смотрел на меня сверху вниз.

— Молчи лучше! Не доводи меня до греха! Иначе я могу взбеситься и тогда я уже не отвечаю за свои действия!

От страха и ужаса, на моих глазах выступили слёзы и я вся, обмякнув, чуть вздрагивая, зарыдала.

— И не надо плакать, детка. Так меня не разжалобить. Я не настолько наивен, чтобы поверить в бабские слёзы.

Его руки снова ухватились за мои волосы и неспешно, но уверено направили мою голову к его неопадающему, эрегированному члену. Я покорилась судьбе и когда губы коснулись пениса, послушно открыла рот, пропуская в себя большой член насильника.

Таксист сперва несильно и медленно, но потом всё мощнее, с увеличивающейся амплитудой, начал вгонять в мой рот свой большой болт. Его огромный член заполнил всё пространство в полости рта. Во время фрикций, головка входила в моё горло и неприятно упиралась в его заднюю стенку. Совсем скоро рот наполнился слюнями, но я не могла их сглотнуть и они через полураскрытые губы потекли по подбородку. Раздались хлюпающие звуки, сопровождаемые моим постаныванием и глухим мычанием.

— О, молодец, детка! — удовлетворено выдавил насильник. — Мне это начинает нравится.

Его действия участились, и я подумала, что сейчас он уже кончит в меня и все мои мучения на этом закончатся, но тут он резко вытащил из моего рта свой член и удовлетворенно пошлепал его головкой по моим губам.

— Да из тебя может получиться отличная соска, детка! — произнес он, одаривая меня своей безумной и дикой улыбкой.

— А сейчас, — продолжил он, — возьми его за щеку. Хорошенько пососи, а потом прими и за другую щёчку. Меня так возбуждает вид оттопыренных щёк с членом внутри!

Он снова заржал.

Я не стала сопротивляться и взяла член в рот. Сперва пустила головку за одну щёку, потом плотно обвела член губами и неловко попыталась его пососать. Моя неумелость не осталось незамеченной.

— Хм, детка, да я смотрю сосать-то ты не очень обучена. Что ж так? Муж есть, а сосать не умеешь?

Я не отвечала. Вместо этого сделала ещё несколько корявых сосательных движений и переместила головку члена за другую щёку.

— Что молчишь, шлюха? Твой муж не учил тебя, как правильно сосать член? — громко и твердо спросил насильник.

— Нет, — ответила, вернее, промычала я в ответ, не выпуская изо рта член.

— Что ж, — натужно выдавил из себя таксист, — придётся видно мне заняться твоим обучением.

Он вытащил изо рта свой член и резко скомандовал:

— Ложись на диван, сука!

Я медленно встала. Ноги уже успели затечь, а правая рука по-прежнему болела.

— На диван, на диван, сука!

Он подтолкнул меня, направляя к находящемуся позади меня дивану у стены. Диван был раздвинут. Муж второй день ремонтировал замок, который заедал при раскрытии и закрытии нашего старого дивана-книжки, который давно было пара заменить новым, отвезя этот на дачу.

— На спину, сука! И головой ко мне! — снова скомандовал он.

Я легла на спину вдоль дивана, но таксист, схватил меня и, повернув на 90 градусов, положил мое тело поперек дивана, полусогнутые ноги при этом, уперлись в стену, а голова оказалась болтающейся в воздухе, свесившись с края дивана.

— Вот так, — удовлетворенно произнес таксист.

Теперь в моих глазах он стоял вверх тормашками, быстро скидывая с себя джинсы и трусы. Я попыталась приподнять голову, но таксист схватил одной рукой меня за волосы, присел и, поправляя член другой рукой, вогнал его мне в рот.

Я успела только издать охающий звук, как тут же его поршень усиленно заработал в моём рту. В таком положении член проходил намного глубже в горло и его немалый прибор полностью входил в меня, а мошонка ритмично билась о мой нос.

Слюни, сопли и слезы всё градом и одновременно полилось из меня. Я подавилась от особо глубокого движения члена в моё горло и изнутри меня вверх ко рту спазмом подступила рвота. Я замахала руками и задёргалась ногами!

Таксист тут же вытащил из моего рта свой толстый весь в выделениях член и безумно глядя на моё полупьяное, искаженное спазмом лицо, выдал увесистую оплеуху!

— Я те, блядь, блевану! Жрать будешь свою блевотину, сука!

Он встал надо мной и стал смотреть как я, медленно приходя в себя, перевернулась на живот и, опираясь на руки, попыталась приподняться. У меня мутило голову, глаза застилала пелена из слез, а изо рта продолжали течь и течь слюни. Наконец я уселась на диван и, не сдерживаясь, снова заревела. Такой униженной и оскорбленной я не чувствовала себя никогда! Эта сволочь, это ЖИВОТНОЕ, издевался надо мной как над последней блядью! За что? За что? За что?!

Но этот гад не дал мне отдыха.

— Сними свою блузку, дура. Иначе она будет вся в соплях, — слова как плевки вырывались из его поганого рта. — И юбку, заодно.

Он опять заржал.

Я механически, находясь в каком-то полусне, содрала через голову блузку, и, каким-то чудом, расстегнув с первого раза молнию на юбке, стянула ее со своих ног. Теперь я оставалась только в белом кружевном бюстгальтере, трусиках и в чулках.

— Красава! — удовлетворенно хмыкнув, дало мне оценку Животное. — Заебись тело, детка!

— Я... Я хочу в туалет, — тихо произнесла я. — Можно? Я только в туалет. Я... Я не сбегу...

Таксист самодовольно посмотрел на меня и выдавил из себя:

— Ссать захотела, падла? Ну, пойдем, я сам провожу тебя до туалета.

Он схватил меня за локоть больной руки и рывком поднял с дивана. Я вскрикнула от боли. Но Животное это не остановило. Он заложил мою руку за спину, а другой ухватил за волосы и потянул вверх. В итоге я оказалась в полусогнутом состоянии с торчащим вперед лицом.

— Пошли, сука! Если хочешь ссать, передвигай свои блядские ноги.

Я, неуклюже переступая, почти ничего не видя вокруг себя из-за слёз застилавших глаза, направилась к туалету. Перед дверью, таксист остановил меня. Включил свет. И распахнув дверь, втолкнул меня в туалет. Я развернулась и, не замечая, что дверь не закрыта, стянула с себя трусики и грузно села на стульчак.

Животное стояло в дверном проеме, по-прежнему пожирая меня глазами. Я инстинктивно сдвинула колени, скрывая свою киску.

— Раздвинь ноги, сука! Я хочу видеть, как ты будешь мочиться! — приказал он.

Я никак не отреагировала на его команду, и новая оплеуха обожгла мою щёку.

— Раздвинь ноги, блядь! — уже заорал он.

От страха, боли, беспомощности и чувства полного унижения, я подчинилась и раздвинула ноги.

— Ахуеть! — услышала я какой-то далёкий голос. — Да ты бритая! Ебать мой хуй! Детка, да ты просто героиня моего романа!

Все его нелепые шутки звучали для меня как на другом конце галактики, я чувствовала только боль и своё унижение перед этим звероподобным существом.

— Ссы давай, — опять послышался его голос. — Ты же хотел ссать? Так давай ссы, сего тормозишь, проблядь!

И мои уши опять заполнил его безудержный, животный смех.

Я напряглась, и маленькая струйка потекла из меня. Таксист тут же затих, а потом, присев на корточки напротив моих раздвинутых коленей по-детски уставился на мою промежность, из которой вырывалась струя мочи.

— Заебательски... , — каким-то другим, непохожим на него голосом, произнес он. — Это мне нравится...

Тем временем я закончила и потянулась к рулону туалетной бумаги.

— Стой! — таксист перехватил мою руку. — Вставай.

Я непонимающе уставилась на него. Таксист поднялся на ноги и твердо скомандовал:

— Вставай, говорю!

Он, было, потянулся ко мне, но я отодвинула его руку и сама встала с унитаза.

— Теперь разворачивайся ко мне задом.

— Зачем?

— Разворачивайся, говорю, пока не схлопотала очередных пиздюлей!

Я развернулась и встала к нему спиной.

— Теперь нагнись над унитазом! Сильнее! Упрись руками в стену или бачок. Ну, давай, прогибайся!

Я, боясь очередного удара, со спущенными трусами и прямыми раздвинутыми ногами, сильно наклонилась вперед, уперлась, как он и сказал, руками в стену за бочком унитаза и выставила к нему свою голую задницу.

Сзади послушался шум. Я уже зажмурила глаза, ожидая самое страшное, но неожиданно для себя почувствовала на своей писечке... его горячий язык!

Боже! Он лизал мне! Его язык страстно вылизывал мою промежность. Жадно, он слизал те капельки, что оставались после того как я помочилась, облизал мои большие торчащие половые губки, залез своим языком в мою задницу и о, боже! Его язык, наконец, полностью сконцентрировался на моём клиторе!

Я взвыла, прогнулась ещё сильнее и стала в такт его движениям языка, нанизываться своим тазом на его лицо.

«Лижи, лижи, гнида! Лижи, кабелина! Лижи, мою пизду Животное!», — говорила я сама себе.

А наружу из меня вырывался только сладостный, стон. Я завывала как сучка, когда кабель ей вылизывает во время течки.

Между тем, язык и горячее дыхание воспаленного страстью мужчины отпрянули от моего клитора и им на смену, в моё влагалище проникли сперва два, а потом и три пальца руки. Сначала не спеша, а потом всё быстрей и интенсивней, Животное стало меня фистить. Моя задница заходила ходуном под его рукой. Я сама стала нанизываться на крепкие пальцы, которые глубоко входили в мою мокрую щёлку.

— Ох! — вскрикнула я. — Ещё!

Мой зверь от такого крика ещё грубее и сильнее стал трахать меня своими пальцами, потом остановился и я почувствовала, как в мою щель полез и четвертый его палец.

— А-а-а! — закричала я, но только сильнее надвинула свою вагину на его пальцы.

— А-а-а! — продолжала я, как ошалелая кричать и выть.

— Терпи, терпи, детка!

Он для упора ухватился второй рукой за мой широкий зад, и я почувствовала, как вся пятерня его руки полезла в моё разгоряченное влагалище.

— А-а-а! Бо-о-о-льно! — застонала я

— Терпи, терпи, детка, осталось чуть-чуть.

Наконец его ладонь с всхлипом вошла внутрь меня и боль резко ослабла.

— Ух! — выдохнула я.

Моё Животное, замерло. Ладонь остановилась в вагине. Насильник попытался распрямить свои пальцы, но упругие стенки влагалища не давали ему расправить сжатую «лодочкой» ладонь. После ещё одной неудачной попытки, его рука медленно поползла из моего тела. Узкие стенки выхода из влагалища крепко обхватили за запястье, но сила мужской руки оказалась сильней и его ладонь вышла из меня.

— Класс, детка! — восхищенно пророкотал мой изверг, — Просто, ахуительно! Попробуем ещё раз?

— Нет! — быстро и твердо, разгибаясь и разворачиваясь к нему лицом, ответила я. — Хватит! Я прошу. Мне больно. Не суй больше туда свои руки.

— Не совать руки? — насильник искренне удивился. — Хорошо. Я не буду совать туда свои...

Он выдержал паузу и закончил:

— Руки.

Улыбка наползла на его довольную рожу и он, заговорщицки подмигивая мне добавил:

— Но туда можно засунуть что-нибудь и получше!

Повернув голову в сторону кухни, он кивнул мне, указывая на лежащие в вазе на столе фрукты.

— Как насчет банана в твоей дырочке?

— Моя дырочка не холодильник! — озлобленно отфыркнулась я.

— Правда? — он сделал нарочито удивленные глаза и твердо закончил. — А вот я так не считаю!

Схватив уже в который раз за запястье больной руки он потянул меня на кухню.

— Пойдем, детка! Накормим досыта твою пиздёнку тропическими фруктами!

Втащив меня на кухню, он толкнул моё тело на стул, а сам подвинул к себе вазу с фруктами.

— Как тебе этот... апельсин? А? — он взял в руки фрукт, понюхал его и, протянув мне добавил. — Твоя пиздёнка хочет апельсина? Нет? Правда? Ах, как жаль! Наверно он очень кислый и больно жжет соком своей шкурки твою нежную пиздёнку? Я прав, детка? Не так ли?

Я молчала.

— Хм. Что ж, тогда я могу предложить отведать пиздёнке яблока. Как насчет яблочка, детка? Оно полезно маленьким пиздёнкам. В нём так много витаминов.

Он поцокал губами, кивая из стороны в сторону головой, и засмеялся над своей плоской шуткой.

— Нет? Твоя пиздёнка не хочет яблочка?

Он положил яблоко обратно в вазу, развел в стороны руки и произнёс:

— Но в вазе, на ужин, большего ничего нет. А апельсины и яблоки ты не хочешь.

— Ой! — тут же, нарочито театрально воскликнул он. — Смотри, здесь, оказывается, есть ещё и бананчики! И как это я сразу его не заметил?

Он взял в руки банан и, закатывая глаза, издевательски выдавил из себя:

— Бананы самая питательная и вкусная еда для пиздёнок всех возрастов! Против такого банана, твоя пиздёнка, ну точно не сможет устоять!

Он снова заржал, но потом резко прервал свой смех и, схватив за волосы, с дикой силой дёрнул меня на стол. Я грудью ухнулась на стеклянную столешницу. Не давая мне очухаться, он молниеносно вставил банан мне во влагалище, затолкав его до самой матки.

— Ну что? Заебательский ужин, сука? Нравится? Банан лучше моей руки? Я тебе устрою, блядь такая! Считай, что теперь ты допизделась! Я тебя предупреждал!

Он вытащил банан из влагалища и вновь засунул его внутрь меня до упора. Потом ещё раз и ещё, и ещё.

Внутри всё горело, банан с чавканьем входил и выходил из влагалища. Я дергалась задницей от боли, пытаясь вырваться, но рука крепко прижимала за волосы мою голову к столу, а грудь его, которой он навалился на мою спину, сильно вдавливала вниз всё мое тело.

В какой-то момент мои вихляния задницей сделали своё дело и банан, выскочив из его руки, шлёпнулся на пол.

— Сука, — заорал он. — Ты что же делаешь, блядь такая? Сопротивляешься? Тогда получай обещанных пиздюлей, тварь такая!

И он с силой врезал мне своей ладонью по левой ягодице. Резкий хлопок огласил кухню.

— На, сука, на! — продолжал реветь он. — Получай, блядь ебаная!

За первым ударом на мою задницу обрушился ещё один, потом третий, четвертый. Я заверещала, сжала ноги, повиснув на крае стола, но удары продолжали сыпать на мою голую задницу.

— Опусти ноги, сука! — заревел он. — Встань на ноги, шлюха!

После ещё пары шлепков, мои ноги опустились на холодный кафельный пол.

Он прервал свои удары, просунул свою ладонь между моих ляжек и приказал:

— Раздвинь свои блядские ноги, шлюха! Шире! Ещё шире!

Я, ревя от жгучей боли в заднице, послушно расставляла ноги.

Наконец он удовлетворенно хмыкнул и нежно похлопав по заднице, подал знак остановится.

Тяжело дыша, я лежала грудью на столе, даже не догадываясь, что меня сейчас ждёт.

Тем временем, насильник, всё для себя решил, и его сильный удар ладонью накрыл всю мою промежность.

Я только охнула. Крик застрял в моём горле.

Не дав мне отдышаться, он с ещё большей силой повторил удар. Его большая ладонь вновь накрыла всю мою щёлку, да так, что кончики пальцев с болью задели и набухший клитор.

— А-а-а-а!... , — завыла я от боли. — Мама!..

Но, мои завывания, только воспалили его. Удары по промежности сменились ударами по заднице, потом опять по моей многострадальной щёлке и вновь по заднице.

Наконец, удары прекратились, он выпустил меня и я, как тряпка, сползла со стола на пол, бухнувшись задницей на итальянский кафель.

— Я предупреждал, — прерывисто дыша, заговорил насильник, — что сопротивление будет караться. И слов на ветер не бросаю. Тебе всё понятно?

Я плача, кивнула головой.

— Ну ладно, всё. Будем считать, что конфликт исчерпан.

Он поднял лежащий на полу банан, раскрыл его шкурку и откусил.

— Будешь? — он протянул банан мне.

Я отрицательно покивала головой.

— Хм, зря отказываешься. Он действительно вкусный, — и мужчина ещё раз аппетитно откусил кусочек.

— Впрочем, — жуя, засмеялся он, — мой банан наверно оказался вкусней?

И он, обхватил рукой свой увядший член.

— Пососи его... нежно.

Он подвинул к моему лицу своей член, и мне ничего не оставалось другого, как вновь начать его сосать, ощущая, как быстро он начинает набухать под действием моих губ и языка.

— Мои уроки не пропали даром, детка, — с нескрываемым удовольствием, проговорил мужчина. — Сейчас ты сосешь намного лучше, чем в первый раз!

Тут он вынул из моего рта свой набухший член, пальцем приподнял за подбородок моё лицо и заботливо попросил:

— Открой по шире рот, девочка.

Я сделала, то, что он попросил.

— Это тебе, детка, — и он положил мне в рот остаток банана.

— Жуй.

Я начала жевать.

— Не глотай и открой рот.

Я прекратила жевать и нешироко раскрыла свой рот.

— Это тебе на десерт, — и он просунул в рот свой член, — Так намного вкуснее.

Я, чавкая как собачонка, вновь принялась сосать. Вкус банана смешивался со вкусом его полового органа, вызывая одновременно и рвотные спазмы и новые ощущения, которые к моему ужасу, были даже в чем-то приятны. Приятны своей отвратительной дикостью.

Взяв со стола второй, оставшийся банан, насильник поднёс его к моему лицу и заговорщически произнёс:

— Хочешь посмотреть, как ты будешь развратно смотреться с двумя бананами в дырках?

Я, не зная, что ответить, промолчала, продолжая сосать его член.

Таксист моё покорное молчание, принял за согласие и, вытащив изо рта свой член, который был весь в слюнях и пережеванных остатках банановой мякоти, подтолкнул меня к выходу из кухни.

Я поднялась и, пошатываясь, направилась к двери. За порогом кухни, насильник остановил меня и развернул к весящему в коридоре большому, во весь рост зеркалу. Со страхом предстоящего зрелища я взглянула на себя.

В зеркале на меня смотрела практически обнаженная, сжавшая колени и прикрывавшая одной рукой, чудом остававшиеся всё ещё в бюстгальтере, груди, женщина. Волосы её было растрепаны, щёки пылали алым цветом, а за размазанной и потекшей тушью угадывались большие зелёные глаза, до краёв наполненные слезами. Губы и подбородок были в слюнях. Я дрожала. Один чулок, где-то зацепившись, сполз до колена, и на нём виднелась пошедшая с передней части голени стрелка.

«Мамочка, моя! — только и подумала я. — Неужели это я? Неужели, это униженная, избитая, растерзанная женщина в зеркале, я? Я?»

— Смотри, детка, как хорошо мы с тобой смотримся! — оборвал мои рваные мысли голос насильника.

В зеркало вплыло его большое тело, с торчащим, не опадающим членом. Широко улыбаясь, он обхватил свободной рукой меня за талию, притянул к себе и прижался своей небритой щекой к моей красной от пощечин щеке.

— Детка, да мы созданы друг для друга! — искренне звучал его голос. — Посмотри, какая мы пара! Сказка!

Он развернул меня к себе лицом и с силой, от души поцеловал в губы. Я растерялась от такого неожиданного поворота, а он между тем, одарил меня ещё одним страстным поцелуем, потом развернул меня к зеркалу и, вытащив из-за спины руку, сжимающую банан, потряс им перед зеркалом.

— Два банана, детка! Тебя ждут два банана!

И его громкий смех залил коридор моей квартиры.

— Вставай на колени, — приказал таксист. — Боком, боком, чтоб и тебе и мне было видно.

Я послушно выполнила команду, но побоялась взглянуть в зеркало.

Между тем, мужчина продолжил:

— Теперь на карачки, детка, и повыше попку!

Я сперва оперлась ладонями в пол, но насильник, наклонившись, надавил мою голову вниз, и я была вынуждена встать на локти.

— Молодец, — удовлетворенно прокомментировал таксист. — Оказывается, можешь, когда захочешь, быть и послушной девочкой.

После этого, мужчина зашел ко мне сзади, присел и стал запихивать в вагину банан. Когда он полностью вошел в меня, приказал:

— Придерживай банан, детка, и подрачивай себя.

Я перехватила из его руки кончик торчащего из влагалища банана, и стала потихоньку делать им поступательно-возвратные движения.

Удовлетворенно хмыкнув, таксист переместился к моему лицу, встал на колени и, придерживая свой член, дал новое указание:

— А этот банан в ротик, детка.

Я приняла член в рот. Стоять на карачках, на одном локте, было неудобно. Я привстала, крепко обхватила свободной рукой член и громко причмокивая, стала сосать и мастурбировать мужское достоинство.

— О-о-о!... , — удовлетворенно простонал таксист. — Хорошо, хорошо! Продолжай.

Я стала сосать ещё активней, не забывая и себя дрочить бананом.

— Взгляни детка, — произнес насильник, — я хочу, чтобы ты тоже видела, какая ты у меня великолепная соска!

Я, насколько позволял всунутый в рот член, повернула голову и бросила взгляд в зеркало.

На этот раз, зрелище не вызвало у меня шоковой реакции, мало того, мой вид, стоящей на коленях взрослой женщины, сосущей член незнакомого мужчины и дрочащей себя бананом, побудил к приливу каких-то глубинных, низменных, порочных но в тоже время сладострастных чувств.

«Я... Я хочу чтобы он меня трахнул» — эта дикая, безумная мысль накрыла меня. Накрыла с головой, всецело овладела моим сознанием, моим телом, моими чувствами и желаниями. От этой мысли, меня сперва бросило в холод, потом в жар и как током ударило в виски. Сердце словно провалилось в бездну, а из глубины моего тела, от туда, где обитало само женское начало, наружу, до кончиков пальцев рук и ног, до наливающегося сладострастным румянцем лица, до моей изгибающейся спины, до вздрагивающих плеч, до горячего пульсирующего клитора стала подыматься волна бешеной страсти. Моя рука с бананом в руке дернулась, банан выскользнул из влагалища, но я вместо того чтобы вогнать его обратно, прижала мокрой, в моих выделениях кожуре к набухшему клитору. В то же время, заглотнув особо глубоко головку члена, я другой рукой схватила мужчину за яйца и непроизвольно, дрожа и конвульсивно дёргаясь всем телом, с силой сжала их пальцами.

— А-а-а! — завопил насильник. — Сука, что ты делаешь?!

Вырвавшись из моих клещей, он вспрыгнул на ноги и схватил себя за яйца обеими руками.

— Сука, блядь, ты чё? Совсем охуела?

Он орал, брызгая слюной, и бешено смотря на меня сверху вниз.

Я отвечала ему пустым, заволакивающей пеленой взглядом, не в силах произнести ни слова, в то время как тело, постепенно затихая, продолжало дёргаться в конвульсиях.

— Сука! — ещё раз крикнул мужчина и замолк.

Отойдя от меня на несколько шагов, он, тяжело дыша, смотрел на моё успокаивающее тело.

— Ты... Ты, что? Кончила?

Я молчала.

— Ахуеть...

Вновь подойдя ко мне, он присел на корточки и заглянул в мои полупьяные глаза.

— Нет, да ты точно кончила.

..

Его лицо исказила странная ухмылка. Немного помолчав, он добавил:

— Что ж, пойдём, детка. Пойдём. Мы, во всяком случае, я, ещё... не кончил.

Он встал, и, дав помочь подняться, подтолкнул меня в сторону зала.

Я, чуть пошатываясь, вошла в зал и, остановившись посередине комнаты, развернулась к насильнику лицом.

— Ебать меня будешь? — с невесть откуда появившейся дерзостью, спросила я.

Таксист опешил, от такого неожиданного вопроса, но быстро взяв в себя в руки, ответил:

— Конечно, детка. Без ебли тут никак. Разве я могу оставить твою мокрую щёлку без удовольствия встречи с моим братцем?

И он хитро подмигнул.

— Мне лечь на диван? — вызывающе продолжила я.

— Фу, как это вульгарно, детка. Ну, ты же не шлюха. Что значит лечь на диван? Ты это так говоришь, как будто делаешь мне одолжение.

— А разве не так?

Я, не отрываясь, смотрела в глаза этого ничтожества. В его взгляде пропала усмешка. Он сжал свои губы, а потом взревел:

— На пол, сука! На колени! Блядь такая, ещё характер мне свой будешь показывать?!

Мужчина хлёстким ударом влепил мне новую пощёчину, потом схватился железной хваткой за мой подбородок, плюнул в лицо и с силой толкнул меня вниз. Я снова шмякнулась на задницу. Не дав мне прийти в себя, он легко, без всяких видимых усилий поднял моё тело, дотащил его до дивана и грубо бросил меня лицом вниз. Я грудью и животом плюхнулась на диван, ударившись коленями об пол.

Продолжая зверски реветь и изрыгать проклятья в мой адрес, насильник схватил меня за бедра, резко дернул на себя, и тут же я почувствовала, как его толстый член вошёл в меня.

Он хрипел, нанизывая меня на свой орган со всей силой, со всей своей звериной мощью. Член громко, с чавканьем погружался в вагину, глубоко, до самой матки.

Я билась в истерике, пытаясь вырваться из его цепких рук, но все мои усилия были напрасными. Мужчина неистово долбил меня, трахал меня со всей своей животной страстью. Иногда его правая пятерня отпускала захват, и тогда на мою задницу обрушивался сильный удар его руки. Я кричала, визжала, голос срывался, но гость продолжал и продолжал грубо насиловать меня. Казалось, мои крики и вопли только воспаляли его страсть, его агрессию. В какой-то момент, схватив валявшиеся около дивана мои трусики, он засунул их как кляп в мой широко раскрытый рот. Мой голос провалился, и только утробные подвывания и стоны продолжали изрываться из легких.

— Молчи, сука! Не дёргайся грёбаная потаскуха, блядь, стерва! Молчи, молчи, пока я не вышиб из твоей башки все куриные мозги! Я тебя выебу, выебу так, что ты сука неделю ссать не сможешь!

Его хуй ходуном ходил в моём влагалище. Внутри всё горело. Смазки явно не хватало, и каждый толчок отдавался болью во всём теле.

Продолжая трахать, насильник уцепился одной рукой за лямки бюстгальтера на моей спине и резко дёрнул на себя. Послышался хруст порвавшегося белья, застёжка лопнула, и лифчик соскочил с моего тела. Держа в руке порванный бюстгальтер, мужчина несколько раз стеганул им меня по спине, потом по ягодицам, затем отбросил его в сторону, навалился всем своим телом мне на спину, поддел ладони под моё лежащее тело и наконец, схватился своими огромными лапищами за мою обнаженную грудь.

Я завыла ещё сильней! Моё тело вжалось в диван. Я вся была в его власти, и ничто не могло мне помочь выскользнуть из его бешеной, звериной хватки.

— М-м-м... , — мычала я глядя в одну точку на стене за диваном, пока мужчина ебал, ебал и ебал меня.

Наконец насильник ослабил свою хватку, слез с моей спины и вытащил из вагины свой член.

— Сейчас, детка, подожди, — хрипло пробасил он.

Спешно прошлёпав от дивана до коридора и обратно, мужчина вернулся ко мне, снова пристроился сзади, и я почувствовала, как в моё многострадальное влагалище сначала вошёл член, а затем... Затем в мою уже сильно разработанную и потому расширившуюся дырочку протиснулся другой предмет, формой и размерами сходный с агрегатом насильника. То был брошенный мной несколько минут назад банан.

Между тем и член, и банан стали синхронно двигаться внутри меня. Я предприняла ещё одну неудачную попытку вырваться из под мужчины, но он тут же проворно схватил мою левую руку, скрутил её за спину и надавил на меня всем своим весом. Я завыла ещё сильней и уткнулась лицом в ткань дивана.

— Получай, сука! Получай, разъёбаная тварь!

Мужчина насиловал меня, учащая темп. Толчки становились всё сильнее. И член, и банан слились для меня в один огромный горящий поршень, который кувалдой забивал мою матку вглубь израненного тела.

Наконец, насильник громко взвыл, выпустил из руки банан, чтобы уже обеими руками со всей силой прижать мой зад к своему паху и конвульсивно задёргался. Внутри меня взорвался фонтан, член стал судорожно выплёвывать порции спермы. Мужчина тем временем продолжил натягивать меня на своей выстреливающий член, но его движения потеряли чёткость, став ломкими и хаотичными, как подёргивания эпилептика. Постепенно хватка его ослабла и вскоре, вытащив из влагалища свой член, он отвалился в сторону, устроившись на корточках, привалившись на диван.

— Заебись... — удовлетворенно заключил мужчина.

Я по-прежнему лежала животом на диване. Не было никаких сил пошевелиться. Всё что я смогла, это высвободить из-за спины свою руку и вытащить изо рта мокрые от слюней трусы.

Насильник поднялся на ноги, и несильно шлепнув по заднице, приказал:

— Сядь на диван, детка.

Я начала шевелиться и постепенно, приложив огромные усилия, мне наконец удалось покачиваясь из стороны в сторону принять сидячую позу.

— Оближи его, — снова скомандовал он мне, сунув к губам свой член.

Я обессилевшей рукой обхватила опадающий член и ввела его в свой рот. Сил на то чтобы его лизать или сосать не было, и я просто тупо держала член во рту.

Тем временем, мужчина обхватил мои груди и несильно сдавил между пальцами набухшие соски.

— Какая классная грудь! — восхищенно заметил он. — Эх, жаль, что до такой красоты руки сразу не дошли!

Вынув из моего рта член, он направил его к груди, но из-за дивана, который мешал приблизиться ко мне, это оказалось выполнить затруднительно.

— Встань на колени, — прозвучал его голос, тоном больше похожим на просьбу, чем на приказ.

Я слезла с края дивана и встала перед мужчиной на колени. Он вновь обхватил руками мою грудь и поместил между двух ее полных половинок свой мокрый, блестящий от спермы и моих выделений член.

Сделав несколько фрикций меж грудей, он снова подвёл свой член к моему рту. Я, взяв его в руки, на этот раз не стала вводить в рот, а только облизала головку. Потом выпустила член из руки и взглянула вверх, в лицо мужчины.

— Доволен? — еле слышно, сорванным голосом спросила я.

Насильник, довольно ухмыльнулся, но не ответил.

Отодвинувшись от меня, он поднял валявшиеся на полу трусы, надел их, потом также молча поднял и надел джинсы.

— Будем считать, что мы квиты, детка, — процедил он сквозь зубы. — Ты больше ничего не должна. Всё по-честному. Извини, если где-то погорячился, но ведь я предупреждал, что если станешь сопротивляться, то будет только хуже.

— Держи, — он вынул из заднего кармана джинсов и бросил к моим ногам свою визитку. — Если что, звони.

Он удовлетворенно хмыкнул и, развернувшись, неспешной походкой направился прочь из комнаты. Вскоре донёсся звук открывающейся входной двери.

— Пока, детка, — послышались прощальные слова мужчины и дверь захлопнулась.

Я присела у дивана и опустила голову. Подо мной уже скопилась целая лужица вытекшей из влагалища спермы, рядом валялся белый листочек визитки.

«Таксист Николай. Всегда подвезёт!» — красовался лозунг и номер сотового телефона.

Я взяла в руки визитку, медленно встала на ноги и, пошатываясь, направилась к окну, чтобы выбросить её на улицу, выдавить навсегда, из своей памяти, из покалеченного тела, эту ненавистную занозу-памятку всего случившегося.

Сделав несколько шагов, я обо что-то споткнулась. Взглянув под ноги, я увидела лежащую на полу сумочку. Присев, я подняла ее, раскрыла и, неожиданно для самой себя, сунула визитку в карман сумки.

13—23 марта 2016 г.