-Илзе, мы хотим секса, - низко, с придыханием, сказал Артур. В глазах молдавского красавца отражался пляшущий огонек свечного огарка, прилепленного к крышке от консервной банки.
— Илзе, - повторил Артур еще более интимно и положил на голое колено девушки руку с длинными музыкальными пальцами,
— Мы со Сла-аво-ой хотим тебя-я, солнышко-о-о..
Именно вот так: "Со Сла-аво-ой", нараспев. Слава, то бишь я, сидел по другую сторону от Илзе и молчал. С самого начала я занял пассивно-выжидательную позицию, предоставив своему другу выступать в роли соблазнителя, для которой он, как мне казалось, подходил лучше.
Мерцающее пламя освещало несвежую газету, постеленную на перевернутый вверх дном деревянный ящик, придвинутый вплотную к нам; бутылку красного полусладкого и три захватанных граненых стакана. Тут же фальшивым золотом сияла консервная банка без этикетки, переполненная сигаретными бычками. Мы сидели рядком на топчане, покрытом тощим комковатым матрасом, издававшим кислый запах пролежней.
Мы - это я с Артуром и, зажатая нашими телами, латышская девушка Илзе, бесцветное создание 26-ти лет, с длинными русыми волосами и отсутствующим выражением лица. За пределами освещенного пятачка пространство строительного вагончика тонуло во мраке и казалось бесконечным. Где-то там, в его недрах, спала, укрытая телогрейкой, дочь Илзе, пятилетняя девочка Эрика..
— Илзе.. - влажно блеснув глазами, продолжил было Артур, но девушка мягко его перебила, обращаясь, впрочем, к нам обоим:
— Ребята.. ну я не знаю.. Меня, вдвоем, сразу?..
Я по-прежнему молчал. Но Артур, услышав неуверенность в голосе Илзе, почуял близкий успех своих дипломатических усилий.
— Солнышко, мы очень хотим тебя, - зачастил он, с силой сжав девичье колено и склонив голову к уху Илзе.
— Ну пойми нас, малыш, ну что тебе стоит.. - и далее в том же духе.
— Ну, не знаю, - обреченно протянула девушка. -Физически я, конечно, выдержу, но психологически.. Давайте, хотя бы, не сразу, а по очереди..
Глаза Артура полыхнули торжествующим огнем, когда он отстранился от Илзе и выразительно посмотрел на меня.
— Ладно, - сказал я, - пойду покурю. Оттолкнувшись левой рукой от топчана, а правой от девичьего колена, того, что не было занято пятерней Артура, я встал и, осторожно ступая по железному полу, дошел до выхода из вагончика. Сзади послышалась глухая возня. Я обернулся. Запустив пальцы в длинные русалочьи волосы Илзе, Артур жадно присосался к губам девушки. Другая рука молдавского секс-террориста орудовала под коротким подолом защитного цвета юбки. Я вздохнул и вышел из бытовки..
Тем летом нас, курсантов военного училища, направили на стажировку в Ригу. По прибытии на место наш взвод раскидали по трое-четверо в разные воинские части. Я, мой молдавский друг Артур и еще один персонаж, чье имя история не сохранила, попали в военно-строительный отряд, базировавшийся почти в самом центре столицы Латвийской, тогда еще ССР. Усталый майор с латышской фамилией и русскими именем-отчеством, Иван Михалыч Берзиньш, равнодушно нас оглядел и напутствовал:
— Ребят, вы, главное, на утреннем построении бывайте. А там, как хотите - в Юрмалу или еще куда.. Я ж понимаю, дело молодое. Но только так, чтобы на ночь - в часть. А то загуляете, ищи вас потом..
Мы воодушевленно переглянулись. Стажировка обещала быть насыщенной и плодотворной..
Следуя указаниям ротного, утренние построения мы посещали исправно. Затем солдат развозили на работы, а мы, переодевшись в гражданку, пускались во все тяжкие, которые только можно было найти в Риге, городе, формально еще советском, но по факту уже насквозь капиталистическом. Один из нашего коллектива вскоре переселился к каким-то своим родственникам, и в части стал бывать строго раз в день, чтобы утром засветиться на плацу.
А мы с Артуром продолжали жить в казарме, куда возвращались лишь затем, чтобы переночевать. Все остальное время мы, как голодные волки в поисках добычи, курсировали по улицам Риги и пляжам Юрмалы, в поисках новых и новых контактов с латвийскими девушками, просто ошеломившими нас своей доступностью. "Секс - еще не повод для знакомства", - полюбили повторять мы пресыщенно и стали считать признаком дурного тона повторное свидание с уже знакомыми девчонками.
В один из таких счастливых дней мы с Артуром сидели в сквере имени Кришьяна Барона, с ударением на первый слог. Кем был этот достойный товарищ, мы узнать так и не удосужились, для простоты перекрестив его в Красного Барона. С видом на бюст которого мы и расположились на скамейке, с пивом и сигаретами. Щурясь от нежарких лучей июльского солнца и вслух размышляя о том, как скоро соберется дождь. Дождь шел здесь каждый день. Пусть слабый, пусть короткий, но он был обязательным атрибутом рижской погоды, впрочем, не особо нас напрягавшим.
Лениво затягиваясь и прихлебывая местное пиво из бутылок с яркими, почти заграничными этикетками, мы обсуждали проходивших мимо девушек. Оценивая их привлекательность по степени приближения к тому, что мы называли "финский вариант". То есть, стройная худощавая фигура и - непременно - длинные, прямые и белые, как застиранное полотно, волосы. Присевшая на нашу лавочку молодая женщина этим критериям соответствовала не вполне. Волосы у нее были хоть и длинные, но скорее русые, а не белесые. Невзрачная светлая блузка без рукавов была слишком свободной, чтобы подчеркнуть достоинства бюста. Впечатление от внешнего вида девушки немного спасала короткая юбка, обнажившая загорелые бедра, когда их обладательница присела на скамью.
— Здравствуйте, ребята, - вежливо поздоровалась с нами то ли девушка, то ли молодая женщина; возраст ее навскидку определить было довольно сложно. Отсутствие косметики и мелкие морщинки в уголках глаз контрастировали с гладкой кожей ног и стройной фигурой.
Мы жестами и междометиями дали понять, что гостям рады всегда, тем более, таким.. Особенно старался мой друг и сослуживец Артур, высокий молдаванин со жгуче-черными волосами, черными же глазами и орлиным носом; классический латинский мачо, состоявший, как мне иногда казалось, из одних гормонов.
Знакомясь с девушками, Артур каждый раз разыгрывал один и тот же опереточный сценарий, неистово вращая глазами и мурлыча несусветно-заезженные комплименты. Удивительно, но в абсолютном большинстве случаев столь примитивная линия поведения срабатывала, укладывая вожделенную добычу к ногам (или в койку) страстного охотника за женским полом. Постепенно я к этому привык и научился вести себя на контрасте с Артуром - сдержанно, но многозначительно помалкивая. С тех пор наш тандем поражений на любовном фронте практически не знал.
Извинившись, Илзе (мы уже успели познакомиться) попросила сигарету. Когда она прикуривала от зажигалки Артура, к нам подбежала девочка лет пяти, отделившаяся от стайки игравших у фонтана детей.
— Мама, мама, дай денег на мороженое, там тетя продает!
— Познакомьтесь, ребята, это Эрика, моя дочь. Эрика, поздоровайся с дядями, - сказала Илзе, растерянно оглядев скамейку вокруг себя. Тут и я заметил, что сумочки при ней не было.
— Эрика, мы денежки дома забыли, - в голосе Илзе прозвучала скрытая горечь.
— Так давай вернемся и возьмем, - настаивала девочка.
— Нет, моя хорошая, домой мы не пойдем. Там папа, и он будет ругаться..
— Возьми, - протянул я Эрике купюру. Девочка вопросительно посмотрела на мать и, не услышав возражений, схватила деньги, вприпрыжку побежав обратно к фонтану.
— Илзе, а с чего это вдруг папа ругаться будет? - спросил я молодую женщину, грустно провожавшую глазами удалявшуюся детскую фигурку. Илзе вздохнула.
— Мы ушли из дома. Задолбал он меня. Как переехали сюда из Вентспилса, сплошные упреки. То не так, это..
А сегодня и вовсе договорился до того, что Эрика, мол, не от него. Ну, я схватила ее в охапку и ушла. Даже не взяла с собой ничего, ни денег, ни документов..
Мы с Артуром переглянулись. Ничего себе, поворот событий..
— Илзе-е.. - вкрадчиво произнес мачо-мэн, накрывая руку девушки своей. Меня чуть не передернуло. "Маньяк, - подумал я. Нашел время клеиться. Ничего святого у человека нет."
— Илзе-е, - продолжал Артур, - ну а что же ты теперь делать будешь?
— Вернусь к маме в Вентспилс, - она решительно встряхнула головой, с силой выпустив дым и бросив сигарету в урну рядом со скамьей. -Только сейчас я домой не пойду, - подвела черту девушка. -Он, когда злой, просто бешеный становится. Может и руку на меня поднять. Не хочу, чтобы Эрика видела. Пусть остынет. Завтра соберу вещи, и уедем. А сегодня.. вот, - Илзе, приподнявшись, достала из кармана юбки бумажный обрывок и протянула Артуру. Тот взял клочок бумаги, а я, перегнувшись через плечо друга, прочел: "Жилье посуточно". И номер телефона..
— Вот только денег нет, - с досадой обронила девушка. -Как я могла сумку забыть? Дайте мне еще сигарету, что ли..
Закурив, Илзе молча смотрела в сторону фонтана, где в толпе детишек мелькало пестрое платье ее дочери. Локти девушки были уперты в колени, подбородок она опустила на ладони; вся ее поза олицетворяла тягостное раздумье..
Артур медленно повернул голову ко мне и вопросительно поднял роскошные черные брови. А я так же медленно кивнул ему, для убедительности прикрыв глаза. Мы поняли друг друга без слов.
Накануне мы с Артуром провернули финансовую операцию, нехитрую, но существенно нас обогатившую. Неожиданно наткнувшись на неприметный табачный киоск, мы обнаружили в нем небывалое изобилие дефицитных, по тем временам, болгарских сигарет. Впрочем, тогда в дефиците была вся абсолютно табачная продукция, не только болгарская. Но этот киоск, который мы чудом разглядели среди прочих, грязно-развалившихся привокзальных построек, оказался для нас сущим подарком судьбы.
Закупив сигарет на все, имевшиеся у нас деньги, мы отошли на пару кварталов в сторону центра и выложили по одному образцу каждой марки на парапете у подземного перехода. Стоя рядом и многозначительно поглядывая на прохожих. Результат не заставил себя ждать - за полчаса мы продали все, с наценкой в 50 копеек за пачку. Деньги мы поделить так и не успели. Они, в виде скомканных бумажек и монет разного номинала, оттягивали сейчас нагрудный карман моей джинсовой рубашки, застегнутый на кнопку..
з
