***************

— Ты обязательно звони!

— Да, конечно.

— Я сам тебе буду звонить!

— Обязательно.

— И приеду к тебе потом, в конце следующей недели.

— Хорошо.

— Я буду очень скучать...

— Угу.

Игорь еще что-то хотел сказать, но дверь Vоlvо закрылась, и автобус медленно отправился в путь, увозя с собой тоскливое лицо Игоря с грустными глазами. Оля улыбалась с видом «ну что ж поделать, такова жизнь, все будет хорошо». Ей было нелегко это делать, хоть ты пальцами придерживай губы в улыбке.

Рядом с Олей стояла ее подруга Маша и с изумлением смотрела на шоу с прощанием, которое устроила Оля, переводя взгляд с бедного уезжающего влюбленного юношу на уставшую подругу, лицо которой постепенно с удалением автобуса превращалось из умилительно-трогательного в «как все достало».

— Ну и любовь! А ведь приедет, — с оттенком предупреждения или даже угрозы объявила Маша.

— Черт, — выругалась Оля. — Похоже, придется валить отсюда в пятницу.

Подруги развернулись и пошли к своему корпусу дома отдыха. Тут же раздался звонок мобильного Оли. Она посмотрела на свой телефон, сморщилась, как от зубной боли, — это был Игорь — но ответила на звонок ангельским голосом:

— Алло.

— Я люблю тебя! Слышишь? Люблю! — Игорь был очень взволнован.

— Угу, — ответила Оля.

— Я обязательно к тебе приеду.

— Хорошо. Пока.

Оля отключила связь и, картинно изобразила страдание, и как она заплакала.

— Ну, даете, — чмыхнула Маша, покачав недоуменно головой. — Во любовь, блин.

— Да, блин. Еще бы полдня он не уехал, я бы его послала, у меня уже истерика. Просто, наверное, психанула бы так, что разбила бы что-нибудь о его голову!

*******************

Десять дней назад Оля и Маша приехали в дом отдыха. Им было по девятнадцать, студентки. У Оли дома остался парень, Олег. Все серьезно. Любовь, кажется. Однако Олеглегко и без вопросов отпустил свою девушку Олю в дом отдыха, просто вдвоем с ее подругой Машей. В принципе зная, что у Машки никого нет, и она довольно легка на подъем во всех смыслах.

«Съезди. Проверим наши чувства», — сказал Олег на дорожку Оле.

За десять дней отдыха созванивались они не часто — хоть и каждый день, но только утром и в обед.

Оля довольно быстро — буквально на второй день — завела отношения Игорем (конечно же тот был уверен, что это именно он снял первую красавицу пансиона, а не она его). Он был высокий, крепкий, симпатичный, заводила и"основной» в своей крутой, шумной и наглой компании молодых людей, которые заехали на отдых в тот же день, как и Оля с Машей.

Игорь и Оля сразу поселились у него в номере, выселив его официального соседа, благо это был его товарищ.

Маша все это время без особого разбора была с кем получалось, с кем хотелось «прямо сейчас». Почти всегда с разными. Выбирая «лучших» из желающих настолько тщательно, насколько это было возможно при наличииповышенного пивного градуса всегда у себя к вечеру.

По началу у Игоря с Олей все было идеально. Он умело, в меру нахально, ухаживал и развлекал, с ним было интересно.

Но потом он зачем-то влюбился в Олю. Причем крепко, по-настоящему. И у Оли сразу сработала обратная сторонадревнего и вечного правила «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Он ее стал тяготить. Ухаживание и обожание казались уже излишними. Не то, и не так. К тому же Оля не хотела, чтобы их дружба и отношения продолжались после пансионата — она сразу так настроилась, раз уж живут в разных городах. Да и вообще, замуж за него она не собиралась, с Олегом расставаться тоже намерений не было. Здесь на отдыхе развлечься, поймать кайф, разнообразить жизнь и разбежаться.

Последние сутки общения с Игорем Оля выдержала с трудом.

Его отъезд она восприняла с большим воодушевлением и облегчением, словно камень с груди свалился. Она была уверена, что в следующий его звонок она прямо скажет ему: «Адью!» Зачем себя мучить? Отдохнули и разошлись, как в море корабли. Она его не любит, никогда не любила и не говорила ему ничего про это, даже не намекала.

Оля затосковала по своему Олегу. Наверняка, он остался и развлекался дома без нее по полной — ведь за все время ни разу не позвонил вечером. Если бы она не ушла в загулсама, не изменяла бы ему здесь, наверняка бы сейчас гораздо сильнее ревновала и нервничала. А так, у самой рыльце в пушку. Нужно просто постараться перестать думать, что он делал все это время. И будет продолжать делать, как минимум до пятницы...

Оле было тревожно, что она может потерять Олега. Нашел себе лучше, его окрутила какая-нибудь су... Чертова проверка чувств...

— Вот это да, ну и любовь! — прервала Олины мысли Маша, продолжая удивляться, куда у той зашла курортная интрижка.

Она никак не могла успокоиться, что в ее подругу так сильно влюбились на отдыхе, где по ее мнению сильные чувства не предполагаются:

— Так уже он тебя на руках прям носил, особенно в последние дни. Так уже вылизывал!

— Да, уж. Это точно. Вылизывал, — задумчиво повторила Машины слова Оля.

Маша вздрогнула и с неким умыслом повторилась:

— Так уж сильно облизывал-вылизывал...

— Угу. Это да-а, — устало покачала головой Оля.

Маша сделала паузу, размышляя продолжить ли ей уточнять заинтересовавшую ее тему, не выдержала и все-таки спросила:

— Вылизывал тебе что ли там?...

И кивнула головой в направлении низа живота подруги.

— Ну конечно, — пожав плечами, ответила Оля.

— Он что, тебе лизал... ? — не унималась Маша, выражаяискреннее и сильное изумление, при этом матом обозвав вагину подруги.

— Грубо, — сделала замечание Оля на то, как обругали ее гениталии. И уже сама с удивлением, разведя руками, добавила. — Ну да, конечно. Мне мои мужчины всегда целуют киску. Все и всегда. А что тут такого? А как иначе-то?

Оля пристально посмотрела на Машу. Та была смущена и заметно поражена услышанным.

Вообще-то они никогда раньше не обсуждали, как, в каких позах они занимаются сексом, что делают при этом, что делают им. Да, они практически всегда знали, когда секс происходит у подруги, но какой именно, раньше не уточнялось.

Для Оли было странным, что факт кунилингуса ей вызвал такое сильное удивление у Машки. Не вопрос в том, что все или не все ей лижут. А что это происходит у Оли вообще.

Подруги дальше пошли молча. Оля искоса поглядывала на Машу и догадывалась, что та в растерянности и под впечатлением от услышанного про лизание.

«Боже ты мой, ну что ж тут такого? Что это тебя такудивляет? У тебя же тысячи мужиков. Неужели... « — Оля боялась поверить в свое напрашивающееся предположение.

С течением дня интерес к загадке, делали ли Машке когда-нибудь куни, постепенно возрастал. Оля мучилась этим вопросом, ее так и подмывало спросить. Она пыталась вспомнить мужчин подруги и вычислить, кто бы потенциально мог ей это делать. Получалось, большая доля кавалеров Маши были подонки. Но ведь были и более-менее порядочные.

Вспоминая обнаженную Машу — совсем недавно ходили вместе в баню, — ее самое интимное место, Оля находила, что там все у Маши очень даже симпатично и сексуально привлекательно — аккуратно выбрито, все губки и клитор на месте, без изъянов и гармоничны. Пожалуй, нет повода не поцеловать и не полизать такую вагину. Неужели так никогда и не дошло до этого? Почему? Возможно, дело в самой Машке, а не в ее кавалерах. Загадка!

****************************

Оля и Маша ограничились по кофе и кусочку печенья на ужин и лениво расположились в лобби, других посмотреть и себя показать.

— А тебе целуют туда? Лизали тебе... ? — Оля сама испугалась своего вопроса, который все-таки слетел у нее с языка.

— Мне? Ну-у... — Маша отвернула лицо, но Оля успела заметить расстроенные глаза подруги. Вопрос явно зацепил за живое.

— Вообще-то нет. Не лизали. Ни разу, — поборов желание соврать, жестко произнесла Маша, не глядя в сторону Оли.

«Боже, какой кошмар! — подумала Оля. — У этой шлюшки уже может к третьей сотне подбирается количествомужиков, а ей ни разу... Бедненькая... Дуреха...»

Было очень жалко Машу. И не понять ее.

Даже пришла в голову Оле шальная мысль — снять кого-то для Маши и потребовать от него, чтобы он обязательно поласкал подругу орально.

У Оли зазвонил телефон, разрядив неловкое молчание.

Это был Олег.

— А-а-а! — в радостной истерике запищала Оля, как будто она часа три безрезультатно играла в рулетку, и тут наконец выпало зеро, на которое Оля поставила кучу денег.

— Да, милый, привет, — снова Олин тот же ангельский голос, и только Маша могла определить, что сейчас он был абсолютно искренним.

— Привет, как дела? Когда уже приедешь? Я соскучился.

— Ой, я тоже очень соскучилась. Надоело уже здесь, скукота без тебя, — заворковала Оля в трубку. — Пораньше, наверное, сорвусь. В пятницу. Встретишь?

— Встречу, конечно. Жду с нетерпением в пятницу. Ты самая лучшая в мире.

— До завтра, звони почаще. Целую, любимая.

— Пока. Ты тоже звони, когда захочешь. Целую.

Разговор закончился, оставив Олю в размышлениях.

«Я тоже тебя люблю. Ты тоже у меня самый лучший... Хм, я у тебя самая лучшая... То есть не раз проверил и убедился опять, что я самая лучшая. Ну, ладно, что поделать. А я только раз (в смысле с одним) проверила, но этого хватило. Хорошо, что никакая сучка тебя не увела у меня. Не нужно нам больше устраивать отдых по отдельности и проверять чувства. Хочу поскорее домой!»

*******************

Оля переехала обратно в свой родной номер к Маше.

После девяти бурных ночей с Игорем у него.

Оля точно знала, что больше у нее парней здесь не будет. «Зуб даю, больше ни одного мальчика здесь!» — поклялась она сама себе.

Оказалось, по уже сложившейся традиции, в «их» сМашей апартаментах вечером начались шумные посиделки.

Это был не жилой номер.

Это был проходной двор.

Это была курилка.

Это был танцпол дискотеки.

Это была пивная.

Что угодно, но только не номер, в котором живут приличные девушки. Это напрягало Олю, которая долготерпеливо ждала, когда бедлам прекратится, и все выметутся вместе с Машей или без нее.

После десяти вечера Оля принялась подмигивать Маше и нахмурившись смотреть на нее, намекая, что всем пора закругляться. Маша соглашалась, утвердительно кивала и делала робкие намеки гостям, чтобы они уходили. Но это было явно непривычно для посетителей бара под названием «здесь живет Маша», ибо этот «бар» обычно закрывался хорошо если в четырех утра. Да и у Маши не особенно получалось быть серьезной — она бесконечно смеялась, толкалась с парнями, пила и курила. Никто не собирался воспринимать ее просьбы всерьез.

Наконец, Оля не выдержала и громко заявила свои права:

— Ладно, ребята, все. Поиграли и хватит. Мы будем спать.

Лишь пару парней удивленно посмотрели на нее. Всем остальным мальчикам и девочкам было до лампочки. Смех, громкие разговоры, писки-тиски продолжились. Оля растерялась. Нужно бы собраться с силами и устроить истерику. Но не получалось — не хватало духа и внимания людей.

Помощь пришла неожиданно — кто-то залез на тумбочку с бутылкой пива, поскользнулся и упал на койку Маши. Две ножки кровати громко хрустнули, и та, словно подбитый торпедой корабль, накренилась на правый борт. Это вызвало у всех бурный восторг. У всех, кроме Маши и Оли. Силы для истерики пришли, и Оля заорала матом, лишь изредка вставляя в свой крик приличные слова:

— Вы все задолбали!... Пошли все!..

— Вашу мать!... Где я буду спать! Пошли все... — Маша выступила с Олей одним фронтом, начиная догадываться, что у нее проблемы с ночевкой, и есть реальные перспективы спать на полу.

Гости перешли на шепот и тихое хихиканье, но начали скромно и безропотно покидать бар «У Маши» с ложным чувством вины, давясь со смеха от того, что сломали кровать.

Все ушли.

Наступившая тишина резанула слух контрастом.

Маша шмыгала носом, глаза были мокрые. Она попыталась поднять кровать и поставить ее на ноги, но тене держали, с хрустом подламывались, выставляя Машкиноложе под углом тридцать градусов.

— Блин. И как я буду спать. Суки.

Снова и снова Оля и Маша тщетно пытались установить койку, но ее ножки отказывались слушаться.

— Может подложить что-нибудь? Книжки... — предложила Оля.

— Ага, сейчас только из своей сумки достану полшкафа книг, которые я предусмотрительно взяла на отдых, — брызнула сарказмом в ответ Маша.

Оля тяжело вздохнула.

— Блин, пойду на улицу спать. На скамеечке, только газетку постелю. На стуле. На полу, — из Маши перла злость и отчаяние, слезы текли по щекам.

— Да, ладно, ложись со мной. Поместимся на моейкровати, не такие уж мы толстухи, — предложила Оля простое решение. — Завтра утром твою поднимем как-нибудь, лишь бы она потом простояла, пока мы номер сдавать будем при выселении.

Маша перестала плакать, лишь молча шмыгала носом. Явно идея была неплоха.

*****************************************************************

Девушки приняли вечерний туалет и водные процедуры, выключили свет и улеглись на Олиной кровати «валетом» — ногами к голове друг друга, чтобы занимать меньше места, чтобы было компактнее, чтобы «не толпиться», как сыронизировала Маша. Каждая под своим тоненьким одеялом.

В номере было не темно, фонарь напротив окна недалеко от корпуса светил в полную мощь и неплохо освещал всю комнату. Тоненькие шторки не спасали.

Олин сон испарился.

Рядом лежала повернувшись спиной подруга под своим одеялом. Снаружи были только ее ступни, старательно отодвинутые от Олиной подушки. Маша тоже явно не спала. Периодически шевелилась, то вытягивая ноги, то сгибая в коленках, то переворачивалась на спину, то снова на бочок.

Оля лежала спокойно и наблюдала, как постепенно Машкино одеяльце сползает к стенке. Маша закопошилась в очередной раз, подтянула колени и осталась полностью не накрытой. «Под шумок» Оля незаметно приблизила голову и начала рассматривать попу подруги в пижамных тонких свободных шортиках.

Сегодняшний разговор всплыл в мозгу Оли. Попа Машибыла совсем рядом, меньше чем в полуметре.

Маша почесалась, и свободные шортики оголили ее ягодицу и одну большую половую губку.

В голову Оли навязчиво полезли развратные запретные мысли. Она подвинула голову еще ближе к подруге и подтянула руку. Машина попа и половая губа была буквально в каких-то сантиметрах. Оля осторожно потянула носом воздух и почувствовала тонкий запах чисто вымытой писи подруги.

Машка затихла.

Сердце Оли бешено забилось, казалось этот стук слышен не только ей.

Оля вытянула палец, зацепила им край шортиков, осторожно потянула, оголяя вагину подруги, и замерла, ожидая Машкину реакцию. Было боязно, что сейчас Машка взорвется как вулкан, затолкает ногами, наорет и сбежит.

Но та не шелохнулась.

Оля залюбовалась обнаженными гениталиями подруги. Здесь было на что посмотреть и рассмотреть — Оля даже собственные прелести никогда не видела так близко.

Оля находила Машкин интим невероятно сексуально привлекательным. Она облизнулась, сглотнув набежавшую слюну. Какая у Машки красота!

Оля вдруг осознала, что если она сейчас не сделает попытку, больше такой возможности может не предоставиться вообще никогда! Лучше попробовать иполучить ногой по голове, чем остаться в нерешительности и — абсолютно точно — жалеть об этом потом всю жизнь.

Оля вытянула язык и самым кончиком, чуть касаясь, провела по большой половой губе подруги.

Маша не отреагировала никак.

Не спеша и все еще очень осторожно, Оля принялась нежно водить острым язычком по вагине подруги — обе большие губки... малые... дырочка... чуть

выше клитор...

Маша продолжала лежать не шевелясь.

Оля к языку добавила свои губы и получился уже полноценный поцелуй.

Она почувствовала во рту сок Машкиного влагалища.

Оля начала входить во вкус, поняла, что потекла сама, догоняя подругу.

В кромешной тишине постепенно стало слышно чавканье разошедшейся в кунилингусе Оли. Запах и вкус у Машки были прекрасны, они постепенно усиливались с потоком смазки.

«Пожалуй, процесс уже не обратим», — подумала Оля, оторвалась от вагины подруги и принялась стягивать с нее шортики.

Маша приподняла попу, позволяя освободить себя оттрусов, сама молча сняла через голову топик. Ее грудь красиво запрыгала, вырвавшись на свободу.

— Давай я внизу, — шепотом предложила Оля, и опустилась коленями на пол.

Машка развернулась поперек кровати и полулегла, опершись шеей и головой о стену.

Их взгляды встретились — Машка стеснялась и пряталатомный взор, Оля была сама решительность и горела желанием довести подругу орально до самой высшей точки.

Маша закинула ноги на плечи сидящей на коленках инициатору разврата, и та снова вернулась к поцелуям. Оля делала это, как больше всего нравилось, когда удовлетворяли орально ее — посасывала и облизывала клитор, добавила по очереди указательный и средний пальчики во влагалище, свободную руку вытянула вверх — к Машкиной груди и соску.

Маша постанывала и шипела от удовольствия. Оля почувствовала, что скоро подругу накроет, и добавила большой пальчик к Машкиному анусу. Да, это было то, что нужно. Словно спусковой крючок, палец в попе запустил оргазм.

Машка застонала в голос, выгнулась и принялась биться в судорогах, анусом как будто стараясь откусить большой палец Оли.

Через минуту спазмы у Машки закончились, и она начала вырываться — кульминация прошла, и уже касанияраскаленного клитора приносили дискомфорт слишкомсильной чувствительностью.

На первый раз хватит.

Оля убрала руки и губы, чуть отняв голову, посмотрела на искаженное оргазмом лицо подруги и легонько подула на вагину.

Маша приподняла голову и посмотрела на Олю — ее взгляд был полон изумления:

— Охренеть, как хорошо.

— Понравилось? — зачем-то спросила Оля.

— Охренительно, — Маша матом описала, как сильно она поймала кайф.

И по-деловому добавила:

— Давай теперь я тебя.

Девушки поменялись местами, только Оля зачем-то на кровать стала на четвереньки, чем озадачила подругу:

— А раком-то зачем? У меня нечем тебя трахать.

— Ну, да, — засмеялась Оля и развернулась, теперь была ее очередь смущаться.

Но Маше похоже понравилась стартовая позиция подруги, и она попросила вернуть, как было:

— Ой, нет, давай раком, так прикольно.

Оля снова перевернулась, уперлась локтями и выставила попу в ожидании.

— Обалденная у тебя жопа, — похвалила Маша Олю. — Жаль, что мне нечем...

— Рот же у тебя есть? — улыбнулась в ответ Оля.

— Действительно. Только ты мне подсказывай... — попросила Маша и принялась вылизывать вагину и анус подруги.

— Как минет — главное без зубов, — со знанием дела проинструктировала Оля.

— Мугу. Хавафо, — промычала в ответ Маша с полным ртом губ и клитора подруги.

И правда, было хорошо.

И еще Олю очень заводило то, что это ей делает грубиянка Маша, старается, трудится над ее вагиной.

Оля решила сама ласкать себе соски в процессе куни, ибо Машкины руки приятно гуляли по ее ягодицам и все норовили поскорее и посильнее залезть в анус — в дырочку влагалища попал Машкин нос и для пальцев там уже места не было.

Оля быстро кончила. Хорошо, что быстро, ибо Машку так интересовал Олин анус, что, пожалуй, три ее пальца в попе были и так многовато.

Оля села на кровать и со счастливой развратной улыбкой посмотрела на подругу. У Машки все лицо было в смазке, особенно смешно выглядел нос, которому досталось больше всего — он был весь в «соплях» Олиного влагалища.

— Иди ко мне, ты вся во мне, — предложила она Маше.

Маша приблизила свое лицо, и Оля облизала его полностью, как кошка котенка.

Они слились в поцелуе...

*******************

Ночь у подруг выдалась бессонной.

Они попробовали шестьдесят девять, наигрались с клиторами друг друга, нацеловались, нализались и натрахались пальцами...

До пятницы они вытворяли это каждую ночь, изучая свои тела, занимаясь поиском эрогенных зон, ставили рекорды по количеству пальцев во влагалищах и анусе. Маша победила в соревновании, кто больше в себя примет.

Оля нашла Машку гиперсексуальной — особенно удивила Олю способность подруги получать удовольствие от анала. Было достаточно Машку только «запустить» лизанием клитора, дальше уже можно было и без поцелуев только пальцами доводить до анального оргазма — Машкина попа с удовольствием принимала четыре пальца, и если бы они потренировались еще с недельку, возможно дошло бы и до анального фистинга...

Но пришла пятница, и подруги поехали домой — Оля к своему любимому, Машка к поиску грамотного любовника уже в городе. Или любовницы...