Я отвел Тамару в туалет и стоял в тамбуре, ожидая своей очереди. В темном вагонном окне отражался джентльмен с благородной сединой, называемой в народе "соль с перцем". Седина меня не старила, наоборот, придавала шарм. Мне 55 лет, но тело в порядке (спортзал и бассейн три раза в неделю) , живот не выпирает, и ниже все "ок". Все мои подружки не старше тридцати, никакой виагры я знать не знаю, мне бы антивиагру!

Женщина вышла из туалета, застенчиво улыбнулась, и прошла в купе. Когда я вернулся, Тамара лежала, укрытая простыней. Ее спортивный костюм был аккуратно уложен в сеточку над полкой. "Барыня разделись и просють!", пронеслась в голове заезженная сентенция. Ну, что ж, приступим...

Я выключил свет и разделся. Присел на полку, снял с Тамары простыню, провел рукой по груди, поиграл сосками... Опустил руки на бедра и залез пальцами под резинку трусиков. Тамара приподнялась, давая возможность раздеть ее. Я снял трусики, нагнулся и понюхал ее заветное местечко. Это старый способ проверить чистоту женщины. Тамарина киска пахла запахом влажных салфеток для рук. В туалетах российских поездов, горячей воды отродясь не водилось и Тамара использовала салфетки, чтобы протереть интимное место.

-Тома, на полке не получится, слишком узкая... - прошептал я. - Давай по рабоче-крестьянски...

Тамара послушно встала, постелила на пол полотенце, чтобы ноги не мерзли, наклонилась и уперлась руками в столик. Мое копье давно было в боевой стойке. Я разорвал упаковку презерватива, надел его и воткнул копье в гнездышко. Тамара чуть слышно застонала. Я взял ее за бедра и стал трахать. Тамара текла, как из ведра, видимо, у нее давно не было мужчины. Мое копье потерялось в этом море и стало уменьшаться в объеме. Я взял руку Тамары и положил на свои яйца. Женщина поняла намек и стала перебирать пальцами яички.

Ирочка повернулась лицом к стенке. Ее одеяло сбилось и попка прижалась к ограничительной решетке. Я не удержался и погладил пальцами трусики девочки.

Что ты делаешь, старый хрен?!

От этого, вполне невинного прикосновения, мое копье тут же воспрянуло. Я ускорил движения, Тамара тяжело задышала...

Мои пальцы проползли под резинку трусиков Ирочки и коснулись щелочки. Меня пронзил мощный электрический разряд! Я кончил так бурно, как будто мне было не пятьдесят пять лет, а двадцать!

Тамара повернулась ко мне, поцеловала и обессиленно прилегла на полку. Я укрыл ее простыней. Тамара закрыла глаза и сразу заснула.

Я по-прежнему стоял посредине купе и держался за перекладину, а пальцы оставались под трусиками Иришки. Убрать руку было выше моих сил!

Состав начал замедлять ход. Сквозь неплотно прикрытые шторы, в купе проник тусклый свет станционных фонарей. Лязгнули буфера, поезд остановился. Стало слышно, как шумит дождь за окнами.

Ирочка зашевелилась на полке. Я отдернул руку и замер. Девочка повернулась ко мне и спросила шепотом:

-Дядя Аркадий, вы с бабушкой любились?

-Иришка, ты еще маленькая, чтобы про любовь говорить... - пролепетал я. Девочка села на полке, держась рукой за ограничительный поручень.

-Я не маленькая и все понимаю. У нас в поселке есть дядя Федор, он раньше к бабушке приходил и они любились.

-Не маленькая?! Сколько тебе лет?

-Тринадцать в январе исполнится!

-Тебе еще рано такие дела понимать! Иришка, спи, пожалуйста! - взмолился я.

-Не хочу, я выспалась. А можно я ваш нотик посмотрю? У вас фильмы про любовь есть?

-Про любовь? Да что ты понимаешь в любви?!

Нет, вы только представьте эту "картину маслом"! Стоит голый седой мужик, и разговаривает про любовь с тринадцатилетней девочкой, которой только что лазил в трусики!

-Ирочка, отвернись, пожалуйста. Я оденусь, потом ты спустишься ко мне и поговорим.

Девочка отвернулась к стенке. Я быстро стянул презерватив и бросил его под столик. Натянул трусы, "адидасные" штаны, надел майку. Взял девочку на руки и опустил ее на свою нижнюю полку. На мгновение, Иришка прижалась ко мне, и у меня в штанах начал разгораться огонь!

Тамара тихонько похрапывала. Я взял Иришкину простыню, заправил ее под матрац на верхней полке, а второй край простыни подсунул под матрац Тамары.

-Теперь у бабушки отдельная комната! - тихо сказал я. -А мы с тобой будем разговаривать. Только говори шепотом. Ну-ка, расскажи, что ты понимаешь в любви?

-Все понимаю! Я сама часто влюбливаюсь!

-Надо говорить - "влюбляюсь"!

Иришка фыркнула.

-Вы, прям, как бабушка! Она меня тоже все время поправляет!

-А в кого ты влюбляешься? В мальчиков в школе?

-Не-а! Я в киноартистов влюбливаюсь... Влюбляюсь! - поправилась Ирочка.

-Еще я в дядю Федю влюбилась, который к бабушке ходил. Мы с ним даже целовались! Но бабушка это увидела, накричала на дядю Федю и прогнала его.

-Как целовались, в щеку?

-Нет, по-настоящему, в губы!

-Да ты, наверное, не умеешь целоваться! - подначил я девочку.

-Еще как умею! - возмутилась Иришка. Она быстро пересела ко мне на колени, обхватила шею ручками, закрыла глаза и подставила губы для поцелуя. Я обнял Иришку и поцеловал ее в пухлые сладенькие губки, содрогаясь от любви к этому ангельскому созданию.

Что я делаю! Такая любовь невозможна, немыслима, запретна!!!

Мое "копье" восстало и уткнулось в попку девочки. Ирочка слезла с моих колен, осторожно потрогала "копье" сквозь ткань и сказала:

- А можно посмотреть? Мне дядя Федя показывал.

Я не нашелся, что ей ответить. Ирочка приняла мое молчание за согласие. Она оттянула резинку "адидасов" , залезла мне в трусы и освободила "копье". Оно распрямилось и закачалось.

-Ка-акой большой... - восхищенно сказала девочка. Я опомнился и спрятал член в трусы. Прижал девочку к себе, поцеловал в ушко.

-Ирочка, так нельзя делать... - прошептал я.

-Почему? - удивилась девочка. - Дядя Федя мне давал потрогать.

Если бы в эту минуту дядя Федя попал мне в руки, я бы его задушил!

А сам что творишь, мерзкий старикашка?! !

Неожиданно, Ирочка легла на спину, стянула трусики и раздвинула ножки.

-Дядя Аркадий, а давайте любиться, как вы с бабушкой!

-А ты что, с дядей Федей так делала?! ! - ахнул я.

-Не-а. Он меня только целовал и гладил. А я хочу любиться как взрослые!

-Нет, солнышко, как взрослые тебе пока нельзя! Но если хочешь, я тебя тоже буду гладить и целовать.

-Очень хочу!

Я наклонился, и лизнул ее алый бутончик. Девочка вздрогнула. Я слизывал капельки смазки, вдыхая незабываемый запах писечки юной девственницы! Ирочка обхватила коленки руками и начала ритмично двигать тазом, приноравливаясь к движениям моего языка. Было очевидно, что она делает это не в первый раз. Дыхание девочки ускорялось, наконец, она всхлипнула, содрогнулась, ее ноги конвульсивно сжали мою голову. Через несколько секунд, Иришка разжала ножки и обесиленно распласталась на полке, закрыв глаза.

Поезд дернулся и стал набирать скорость, выстукивая извечную дорожную песню. С каждой минутой, состав приближался к Симферополю, где наши дороги с Ирочкой должны были разойтись навсегда.

Девочка уснула. Я накрыл ее одеялом и взобрался на верхнюю полку. Подушка пахла Иришкой. Я сжал ее (подушку!) в объятиях, и в этот миг принял решение. Я никогда не расстанусь с Ирочкой. Плевать мне на все условности и запреты!

Когда наш поезд пришел в Симферополь, я взял такси и мы поехали на квартиру сестры Тамары. Но дверь никто не открыл. На наш стук выглянула соседка. Она рассказала Тамаре, что последнее время присматривала за ее сестрой, а сегодня ночью той стало плохо. Соседка вызвала скорую, но по дороге в больницу сестра Тамары умерла. Соседка передала Тамаре ключи от квартиры. Тамара разрыдалась. Иришка обняла бабушку и тоже заплакала.

Когда женщины немного успокоились, я созвонился с хозяином дома в Коктебеле, сказал, что вынужден задержаться в Симферополе и попросил продавца подождать несколько дней.

Следующая неделя прошла в хлопотах - похороны сестры Тамары, переговоры с нотариусом и адвокатом, который должен был помочь в оформлении документов для получения наследства... Сестра Тамары детей не имела, а муж ее давно умер. Она оставила завещание, по которому ее двухкомнатная квартира должна была отойти Тамаре. Квартира давно не ремонтировалась, но находилась в центре и стоила не меньше ста тысяч долларов.

Прошло две недели. Вопрос с наследством стоял на месте. Адвокат отвечал уклончиво, мол, возникли некоторые трудности с оформлением наследства.