Часть 4

Прошло полмесяца, как я последний раз видел Нину, и вот в октябрьские праздники она забежала ко мне в гости. Видя её недовольство, я решил выяснить, что случилось. Она мне объяснила, что выгнала своего третьего гражданского мужа. Я попытался её успокоить и спросил,

– «Что я могу для тебя сделать?». На что Нина сказала, что не сможет это мне объяснить.

Немного помолчав, я спросил её,

– «Ты, наверное, ревнуешь меня к Наташе и поэтому злишься. Ты ведь мне сестра и должна понимать. »

Тут Нинка выдала всё, что и когда – то Наташа. Я был в шоке. Спать с Наташкой это ещё, куда не шло, хоть и у неё есть муж. А вот спать с сестрой это, ни в какие мои планы не входило. Видя, что откровенный разговор состоялся и Нинка выдала мне почти всё, что хотела, а может и больше того она начала ловить меня на словах и шантажировать. Меня испугать и поймать ей смысла не было, а вот досадить Наташе очень много и я сдавшись на её угрозы сказал,

– «Переговори с Наташей и если она будет не против то обговаривайте условия, а я приму ваше любое решение. »

Нинка обрадовалась и повисла у меня на шее, предварительно расцеловав меня. Уходя, она сказала,

– «Завтра мы всё решим с Наташей».

Я тут же набрал номер телефона Наташи и рассказал всё, чтобы не застала её врасплох Нинка. Наташа сказала мне, что давно догадывалась о том, что Нине хотелось попробовать, как такой член чувствуется внутри. Поэтому она и сердилась постоянно, когда у неё не было мужика, да и решиться на разговор с братом не могла. Наташа пообещала, что устроит всё в лучшем виде. Чтобы не было накладок они через два дня приехали ко мне и сидя за круглым столом обо всём договорились.

Разделив месяц на три части, одна из которых была моя для поддержания формы и отдыха, начался кошмар, о котором я даже и подумать не мог, но посматривая на свою сестру я часто любовался ею и часто сравнивал Нину и Наташу. Сперва, было всё здорово. Нинка была в восторге от моих размеров и выкачивала из меня всё, что могла, да и Наташа старалась не пропускать свои дни, но когда её муж был дома, для меня был лишний выходной. Приходилось глотать таблетки, чтобы быть всегда готовым. Нинка была очень ненасытная, поэтому и мужики от неё убегали, наверное, и если выходной выпадал в её очередь, то я готов был сам сбежать. Она давала мне таблетки возбудителя более сильные, чем Наташа. Перетягивала шпагатом яйца, а так же член и когда я уже не мог находиться сверху, она занимала моё место, а я просто лежал и наблюдал за ней. Многие дни для меня проходили без удовлетворения и наслаждения, а мой член выполнял функцию искусственного, чтобы доставить радость и кайф, моим наездницам.

Так продолжалось около полугода, пока Нинка не нашла четвёртого мужа и от него забеременела. Мы стали с ней видеться очень редко и наши отношения с Наташей вошли после марафонской гонки в нормальное русло. Мы встречались у меня дома, летом на природе, а когда её муж уезжал, совершали прогулки голышом. Мы занимались сексом на виду проходящих поездов, в кукурузе или подсолнухах, но обязательно рядом с дорогой, для экстрима. Всё было бы здорово, если бы не одна новость, которую Наташа принесла мне с таким печальным выражением на лице, что я подумал что – то случилось. Тут Наташа мне сказала,

– «Летом, когда отремонтируют квартиру в Москве мы с муже переезжаем туда жить».

Я тоже очень расстроился и не знал что сказать. Наташа предложила найти мне кого – нибудь, на что я ответил,

– «С моими то увлечениями, я сразу найду место в психушке или меня туда сдадут».

– «Ну тогда через месяц Нина родит, будешь помогать ей».

Всё это меня не устраивало. Тогда Наташа пообещала приезжать иногда, на что я ответил,

– «Хоть на этом спасибо, а то все меня бросаете, как непригодную вещь».

Шла осень, и было уже прохладно. Я ходил в куртке, чуть выше колен. В ней было тепло и удобно, и если мой член выпирал, то было не заметно на улице. Тут Наташа предложила мне одну очень интересную идею, и я согласился.

Мы взяли ненужные брюки и обрезали верх, оставив штанины. Подшив их и вставив резинки, получились две хорошие брючины. Надев их, а сверху куртку не было видно, что все мои интимные части тела спереди и сзади оголены. Я попробовал так пройтись перед Наташей и она мне сказала, что ничего не видно, но нужно ещё подстраховаться на случай, вдруг резинка лопнет. Мы купили подтяжки и сделав их на всю длину пристегнули ими штанины. Надев на себя весь костюм, мы решили его опробовать вечером. Вышли на улицу, и Наташа шла за мной и смотрела, всё ли в порядке. Затем я шёл навстречу Наташе, и она проверяла всё ли закрыто. Когда мы убедились, что всё хорошо, то решили пройтись по городу и купить продуктов. Мы проходили мимо людей, и никто не подозревал, что рядом проходит мужчина – и у него под курточкой всё на голе, стоит лишь упасть или хотя бы потерять равновесие, как всё хозяйство вместе с задницей, предстанет на общее обозрение.

От этих мыслей член торчал и выпирал из – под куртки. Мне приходилось его придерживать руками, держа их в карманах. Наташе тоже было интересно моё новое ощущение и она засунув руку в карман убедилась в этом сама. Тут она сказала такую фразу, от которой я чуть с ума не сошёл,

– «Хочешь, я сейчас подниму твою куртку, и все увидят твой член и твою задницу».

А потом рассмеялась, сказав, что пошутила. Целый месяц я осваивал новую одежду. Ходил по улицам, в магазин, ездил на автобусе и даже ходил так на работу, только когда заходил в кабинет, закрывался изнутри и переодевался. После работы снова переодевался и шёл домой.

Постепенно мой член и яйца привыкли к холодным осенним температурам, и я ходил уже при 15 градусном морозе. Я смотрел в лица прохожих женщин и девушек и думал, что бы они сказали, если увидели меня в чём я одет, а стоило лишь кому то заглянуть снизу мне под куртку и всё….

Поделившись своими мыслями с Наташей, она предложила мне одну очень интересную авантюру и подумав сказала,

– «Это может тебе помочь в поисках единомышленницы».

Мы долго обдумывали, как всё это сделать и чтобы было безопасно и решили попробовать. Наташа согласилась помочь мне.

Я надел свой прикольный костюм, две штанины и куртку, на голове спортивная шапка низко надвинута на глаза. Вышли на улицу, и Наташа ушла далеко вперёд. Через некоторое время я пошёл ей навстречу. Рядом с Наташей шла какая – то девушка. Подходя ближе к ним, я расстегнул куртку и откинул полы в разные стороны и предстал перед Наташей и её случайной спутницей почти раздетый. Все мои гениталии и грудь были оголены и предстали перед взором девушки. Увидев это, девушка на мгновение остановилась, а затем, сказав несколько ласковых слов, отвернула в сторону и поспешила уйти. То же сделала и Наташа и догнав девушку завела с ней разговор. Осуждая меня и оглядываясь, они прошли метров двести, и Наташа свернула во двор. Всё это время я при каждом их повороте головы откидывал в сторону полы куртки, показывая своё хозяйство.

Потом мы вернулись домой, и долго смеялись над возмущённой девушкой. Дебют прошёл и удачно и не удачно. Мне не удалось расположить и заинтересовать девушку, но зато мы благополучно ушли.

С каждым разом отрабатывая всё новые приёмы демонстрации своих половых органов прохожим, и имея хорошую поддержку Наташи, у нас появились первые интересующиеся. В разговоре они хотели поймать меня и отлупить, раздавить мои яйца и растоптать мой член, чтобы не ходил и не тряс им. Уже появились некоторые женщины одинокие и лояльно настроенные ко мне. Я перед ними раскрывался уже несколько раз и они мне советовали, чтобы не отморозил. Была середина зимы, и мы решили перейти ко второму этапу поисков.

Перед каждым выходом Наташа ставила мне обезболивающий укол и при встрече со мной на улице, когда я расстёгивал куртку, должна была пнуть меня, по яйцам или куда попадёт. Появляясь каждый раз в разных местах, при встрече с прохожими девушками и женщинами идущими рядом с Наташей, я получал, когда показывал свой член, пинка в область паха. За вечер я получал до десятка таких пинков, и мы уходили домой. Наташу хвалили за смелость, а меня осуждали. Несколько шустрых девушек успели вслед за Наташей тоже врезать мне по яйцам, пока я вставал и убегал от них. Вечерами мы обсуждали диалоги и высказывания в мой адрес.

Но вот однажды после очередного показа мы собрались идти домой, и Наташа уже шла ко мне навстречу, как вдруг из прохода между домами вышли две женщины в возрасте тридцати – тридцати пяти лет и двинулись в мою сторону, постепенно догоняя Наташу. Всё получилось автоматически. Я расстегнул куртку и увидев меня Наташа начала ругаться на меня и пнула по самому концу. Две девушки, видя такую картину, вступились и тоже нанесли несколько ударов. Я встал и отбежав в сторону, продолжал показывать им свой член. Остановившись, они начали меня спрашивать,

– «Ты что дибил что ли, или тебе на своё хозяйство наплевать. »

Тут Наташа им сказала, что пинала меня, уже несколько раз и что мне всё равно не терпится. Дальше она рассказала им, что видела меня уже в нескольких местах и что я всегда перед прохожими расстёгивал куртку и показывал им свои гениталии.

Девушки посмотрели на меня, но я по прежнему стоял, широко раскрыв куртку. Было холодно, и они спросили у меня,

– «Ты случайно не отморозил свой конец?»,

На что я ответил,

– «Он у меня закалённый».

Они подошли ко мне все вместе и глядя то на меня, то на мой член завели разговор. Так мы договорились о встрече через неделю. После этой встречи у меня появились две новые знакомые, которые со временем узнав обо мне всё от Наташи, долго смеялись и удивлялись, что мы решились на такое, чтобы познакомиться.

В ту зиму я в таком виде больше почти не ходил, за исключением, когда это нужно было моим новым знакомым и Наташе.

С наступлением весны Наташа стала собираться к отъезду. Мы стали встречаться реже из – за её мужа и в мае они уехали. Моим новым девушкам очень понравилось развлекаться со мной, и они летом совершили со мной несколько походов обнажёнными. По сравнению с Ниной они были ещё более безшабашными и отчаянными. Меня им было действительно не жалко, тем более мои член и яйца. Я им нужен был лишь для снятия стресса и чтобы можно было на мне выплеснуть всю накопившуюся злость к кому – нибудь. Я знал, что это добром не кончится. Об этом мне сказала Наташа, когда приезжала в гости через год, но я не послушал её.

Однажды после очередной вечеринки Вера и Марина, так звали моих новых знакомых, оттоптали мне мои яйца, что передавили сухожилия и сосуды. Я обратился поздно с этой проблемой к Нине и пришлось мои яйца удалить. Они сейчас стоят в баночке со спиртом у меня в шкафу. Я их иногда показываю своим знакомым и сёстрам. После этого, когда удалили мне яйца мой член постоянно болтался и увеличить его в размерах можно было только за счёт опухали, поэтому Вера и Марина придумывали всё новые истязания, чтобы поддерживать опухлость. Я покупал обезболивающие уколы и лекарства пачками, потому что без них мне было бы не обойтись. Хоть как я мог терпеть и не чувствовать боли, но что они делали это было нечто.

Зная моё отношение к собственному члену, они долго и упорно пытались его уничтожить и делали это так, что в случае чего к ним нельзя было бы подкопаться. С одной стороны мне это было интересно, и я бы согласился сделать это ещё сто раз, если бы знал, что у меня вырастет новый. Но остаться без всего мне тоже не хотелось, да в принципе, зачем мне он такой и нужен – лучше уж вообще без всего с чисто выбритой промежностью.

Чувствуя моё отношения и видя моё настроение, как я смотрел на их истязания, Вера и Марина протыкали мой член иголками и вязальными спицами. Несколько раз воткнули в мою сосиску, так они называли мой член, вилку и смеясь говорили, что сырая ещё, плохо проварена, наверное, от старой коровы и долго смеялись.

Однажды, когда мы собрались у Марины, она часто оставалась одна, они привлекли к истязаниям кошку. Вера сказала мне, чтобы я лёг на стулья животом вниз и оголил свой член, после чего Марина чем – то его помазала и запустила в комнату кошку. Кошка ходила и мяукала, нюхая, где и чем пахнет, но вот она уловила запах и подошла ко мне. Мой член висел на высоте двадцати сантиметров от пола, и она начала его обнюхивать. Затем привстав на задних лапах, вцепилась передними и ухватила зубами мой член. Я видел, как впились её зубы и Вера с Мариной тоже видели, но ничего не делали, а только смотрели, что будет дальше. Кошка попыталась сжать зубы, но ничего не получилось и отпустив она повторила попытку ещё раз и ещё раз. Девчонки затаив дыхание, следили за ней, а зубы Марининой кошки впивались в кожу члена, пытаясь его откусить. Так как я не чувствовал боли мне было это тоже интересно, будто это происходит не со мной и я тоже являюсь зрителем. Когти, крепко впившись, держали член в лапах, не давая ему вырваться, а вот зубам он не поддавался. Когда очередная попытка не удалась, Марина позвала кошку, показав ей кусочек рыбы, и она, отпустив меня убежала. Этот эксперимент с кошкой Марина и Вера проводили ещё несколько раз, и всегда мой член оставался исцарапанным и искусанным, а когда заживало маленько, повторялось всё снова.

Но вот однажды Вера предложила лежать на полу животом вверх. В таком положении кошке будет привычнее, не нужно будет доставать добычу. Я согласился, и это обошлось мне небольшой травмой, а девчонки радовались от восторга. Навалившись головой на диван, я смотрел на кошку, которая учуяв запах села мне на ноги и стала кусать мой член. Вера и Марина сидели от меня по бокам и используя тоненькую палочку пытались отобрать добычу у кошки. Она урчала и вцепившись когтями в член не отпускала его. Зубы её врезались сквозь кожу в глубину и сжимали его, пытаясь откусить. Так постепенно хватаясь лапами то за палочку, то за член кошка оголила головку. Учуяв свежий запах рыбы, она вцепилась в нежную плоть головки и начала её кусать. Девчонки продолжали её дразнить, постоянно отвлекая от моего члена, подвешенным на верёвочке вместо бантика кусочком рыбы и поэтому кошка то отпускала головку, то кусала снова и снова. Они это делали специально, чтобы продлить игру и чтобы моего члена хватило надолго. Вскоре крайняя часть моего члена выглядела на подобии дуршлага.

После каждого укуса от зубов оставались следы, из которых выступали капельки крови. Я не знаю, сколько бы мы так играли, если бы Марина следила за тем, что делает её кошка. А тем временем, кошка улучшив момент, что её ни кто не дразнит, кусала выступающую часть на головке в месте соединения с основной длинной члена и откусила небольшой кусочек и стала глотать его. Мы все замерли от неожиданности и смотрели, как кошка лакомится моим членом. Проглотив откушенную часть, она снова устремилась к моему члену, но вовремя была остановлена девчонками. Вера и Марина увидев это сначала испугались, а потом смеясь начали спрашивать у кошки,

– «Ну что вкусный член у дядьки, ещё хочешь?» и держа кошку в руках стали подтаскивать её к моему покусанному органу. Отпускать её не стали и закрыли в другой комнате. Промыв ранку и укусы мы забинтовали член, и я пошёл домой.

Больше месяца они не доставали меня, и однажды увидев в магазине натряхнулись в гости. Увидев, что всё почти зажило, и что я был в настроении, они снова начали устраивать разные козни моему члену. Вере и Марине очень нравилось по нему ходить и протыкать его разными острыми предметами, а тот случай с кошкой они не могли забыть и ждали, когда снова могут это повторить. Марина мне призналась, что ей и её подруге очень нравится на это смотреть, как кошка кусает и вцепившись когтями пытается откусить кусочек члена. Их когда то обманом изнасиловали на одной из вечеринок и для них это своего рода ритуал мести мужскому половому органу в моём лице. Они знали, что мне всё это по барабану и использовали меня в виде манекена, вот поэтому и решили помочь тогда Наташе попинать меня по яйцам в нашу первую встречу. Я не удержался и спросил,

– «Так вы что, лесбиянки?». На что Марина промолчала, и мне стало всё понятно.

Через пару недель они снова заманили меня в гости к Марине, вернее всего, я сам пришёл по их приглашению, предварительно поставив себе пару обезболивающих уколов. Они жили от меня в двух кварталах. В этот раз Вера принесла свою кошечку. Она была чуть поменьше и почти такой же окраски. Всё началось так же. Марина обмазала мой член потрохами от рыбы, и я лёг на стулья, опустив член вниз. Верина кошка вела себя поагрессивнее, толи была голодная и вцепившись в мой член рычала, пытаясь откусить. Это ей не удавалось, и она практически повисала на когтях на нём и как бы пытаясь стащить на пол. Я слез и лёг на пол, навалившись головой на диван. Вера и Марина смотрели, как кошка терзает член на их глазах. Периодически они отвлекали её кусочком рыбы, чтобы протянуть время. Им не нужно было её дразнить, она сама, если не могла откусить отпускала член и кусала снова в другом месте, как бы разжёвывала его, что бы он был мягче. Мы все втроём следили за ней. Девчонки были в восторге. Вскоре ей это удалось и отпустив из когтей мой член кошка стала проглатывать небольшую откушенную частицу. Мы как заворожённые смотрели на неё и управившись с этим она облизала выступавшую кровь и начала кусать снова. Стояла полная тишина. Никто не хотел останавливать это зрелище первым и все следили за кошкой, которая в свою очередь продолжала жевать мой член, чтобы откусить следующий кусочек. Когда она откусила и урча от удовольствия стала проглатывать очередную порцию моего члена я не выдержал и сказал,

– «Так она на моих глазах съест весь член, и вы что ли будите спокойно смотреть?».

На что Вера ответила,

– «Чё те жалко что ли, нашёл что жалеть» и засмеялась.

На что я сказал,

– «Если бы он отрастал, то пожалуйста, а так как я по маленькому ходить буду».

Марина

– «А мы из тебя женщину сделаем» – громко смеясь, ответила в поддержку Вере.

Пока мы перекидывались фразами, кошка уже успела откусить третий раз и проглотив небольшой кусочек кожи, пыталась сделать это снова. Тут Вера её взяла и обозвав меня жадным дядей унесла в другую комнату.

После того как всё заживало мы повторяли всё снова. На члене у меня уже было больше десятка мест, где были откушены кошками небольшие кусочки кожи и головки. Это мне не мешало писать, а на другое я был уже не способен. Иногда Марина называла меня кастратом, но я на неё не обижался. Я каждый раз позволял кошкам откусывать маленькие кусочки и смотрел на девчонок, как они радовались, словно маленькие дети, играющие с котёнком. Меня это тоже забавляло. Я уже привык ко всем ощущениям и не боялся потерять небольшую часть своего члена. Я считал, что хоть так могу доставить радость двум девушкам, которые были обижены на всех мужчин.

Один раз я просто не стал останавливать эту игру и думал глядя на кошку, как она кусает и вертит головой пытаясь откусить очередную порцию. Мне было интересно, остановят ли сами девчонки своих питомцев и оставят что – нибудь на потом, или будут ждать, когда я скажу, хватит. Всё продолжалось уже больше часа. Вера и Марина по очереди выпускали то одну кошку, то другую. Было откушено и съедено уже несколько кусочков с головки и хорошо поглодана кожа, которая закрывает её. Мой член выглядел, как объеденный червями гриб боровик. Когда Вера унесла свою кошку, я закрыл головку искусанной кожей, надвинув её сколько смог. Маринина кошка накинулась на мой член обмазанный свежими потрохами рыбы и начала его кусать почти у самого основания. Он лежал на боку, и ей было так удобно его ухватить справа, прижав его лапой. Марина засмеялась и сказала,

– «Ну держись. Сейчас моя, откусит тебе его под самый корень».

И мы все уставились на неё. Кошка урчала и её зубы, прокусывая кожу, врезались в подкожную часть члена. Ей это было не под силу, и она с помощью девчонок постепенно переместилась к головке, на которой уже практически не было живого места.

Мы ещё минут сорок следили за кошками, постоянно закрывая головку оставшейся кожей, и вскоре которой почти не осталось. Когда Вера это увидела, сказала,

– «Вот и обрезание крайней плоти сделали за нас наши кошки» и мы стали разглядывать. Действительно она была права. Так как член был перетянут у самого основания жгутом, чтобы не было кровотечения, можно было разглядеть обкусанные кромки крайней плоти, которые просто болтались.

Я ждал, когда девчонки всё остановят, а они молчали и веселились, радуясь очередному успеху кошек, которые в свою очередь продолжали уничтожать мой член. Всё произошло само собой, когда Маринина кошка, ухватив приличную часть обглоданной головки, откусила её и убежала с ней под стул. Она урчала и ела её, поглядывая на нас, чтобы не отобрали. А в это время Верина кошка, открыв лапой неплотно закрытую дверь выбежала и кусала мой член по средине. Она пытаясь его перегрызть, откусывала маленькие кусочки кожи и глотала их. Она продолжала обгладывать всё, что было ей доступно. Моя головка теперь выглядела, как обкусанное, со всех сторон, яблоко, а член вскоре, если не остановить сейчас, будет похож на очищенную от коры ветку дерева.

Вера и Марина поняли, что я решил идти до конца и остановили всё, убрав сытых кошек в соседнюю комнату. Промыв и забинтовав, оставшиеся 80 – 90 процентов члена, я ушёл домой. Спустя неделю я стал замечать, что что – то неладное происходит и мне пришлось обратиться к Нине. Увидев такую картину, она ужаснулась. Мой член, выглядел как сплошная короста, не хотевшая заживать. Поставив мне уколы, Нина отпарила всё засохшее в приготовленном растворе и осмотрела все подкожные сосуды и сухожилия. Пока она это делала, я всё ей рассказал, что со мной происходило за последнее время во всех подробностях. Нина только ахала и материла меня, на чём свет стоит. Хоть она и говорила мне раньше, что это всё может плохо закончиться, я всё равно её не послушал. Когда Нина закончила осмотр, а я ей почти всё рассказал, она мне сказала, –

«Дело плохо, порваны два сухожилия и какие – то сосудики, так же нарушено кровообращение, поэтому нужна операция. У нас, такие, не делают. В другом городе обязаны будут это расценить как членовредительство и расследовать, и тогда всем не позавидуешь».

Я спросил,

– «Что можно придумать?»

На что Нина ответила,

– «По тихому можно сделать ампутацию, ссылаясь на то, что собака покусала, а там по обстановке возможна пересадка, если найдётся донор и всё это надо делать быстро, пока не началось заражение. »

Тут Нина вкатила мне антибиотики, и ещё порцию обезболивающего. Мы ещё долго говорили, и я согласился на ампутацию в пятницу, когда не будет главврача, чтобы всё списать на бытовой несчастный случай.

Нина ушла, и я остался в раздумьях. Решил позвонить Марине и сообщить ей эту новость. Марина сначала молчала, а потом положила трубку. Мне показалось, что она была сильно напугана. Через час они вместе с Верой пришли ко мне. Девчонки действительно сильно перепугались, и я пообещал им, что не расскажу про них никому. Это их успокоило, ведь они были не причём. Я с детства стремился к этому и вот достиг, того чего хотел.

Через три дня у меня будет чисто и ровно между ног, как у девчонок. Что делать эти три дня, я не знал. Постоянно думать про предстоящую операцию я тоже не хотел. Да и тяжело это было и тут мои мысли рассеяла Марина;

– «Давай, на последок, покормим наших кошечек. »

Тут, не выдержав всего этого напряжения, встряла в разговор Вера;

– «Если бы мы знали, что всё так будет, то мы тебя ещё долго бы не отпустили в тот раз. » и подмигнула Марине.

Я заметил, что они взбодрились, но мои мысли где то летали и я только кивал головой на их вопросы, а когда понял о чём они говорят, согласился;

– «Не пропадать же добру, а почему бы и нет, кошки не должны голодать» – ответил им, и мы засмеялись.

Мы договорились о встрече в четверг, так как в пятницу в обед я должен был быть в больнице. Дверь мне открыла Вера, и началось всё как обычно. Я лежал на полу, Марина и Вера сидели рядом и мы пили пиво и болтали. Кошки тоже не сидели зря и поочерёдно кусали и жевали мой член в последний раз. Для запаха Марина постоянно смазывала его сырой рыбой и поправляла, чтобы он лежал удобнее для кошек. Часто делая перерывы, чтобы продлить удовольствие, мы все втроём просто веселились в предчувствии, что это наш последний раз и больше нам так развлекаться не придётся.

После усиленной дозы обезболивающего я ничего не чувствовал и только смотрел, как длинна моего члена постепенно уменьшается. У самого основания он был перетянут жгутом, чтобы предотвратить кровотечение, и я только чувствовал изнутри, как его тянут кошки, пытаясь оторвать или откусить кусочек десерта.

За первые полтора часа они полностью обкусали с него всю кожу и съели почти всю головку. Девчонки, как зачарованные смотрели, когда я лишался очередного кусочка своего члена и для размягчения они постоянно его протыкали вилками и другими колющими предметами. Я тоже не отрывал глаз от этого зрелища, ведь завтра уже ничего такого больше со мной не произойдёт и я Вере и Марине разрешал теперь всё.

Закончив с головкой, кошки начали огладывать сам член, то есть всё что им было под силу откусить. Мой член медленно, но верно уменьшался в длине и толщине. Я периодически ставил уколы. Марина и Вера подкармливали меня и безотрывно наблюдали за происходящим. Я не торопился домой и мои спутницы тоже не торопились всё это заканчивать и к вечеру, когда уже начало темнеть, Вера засобиралась домой, чтобы не волновать больную мать.

К тому времени от члена остался лишь небольшой конец, торчащий из – под низа живота, длинной сантиметра четыре, на котором не было кожи, а виднелся лишь разжеванная пористая ткань, из которой состоит член, с висящими на концах обглоданными кусочками. Картина была не для слабонервных, а мне это очень нравилось. Я был доволен, что мой член приносил пользу до последнего, пока не пал на поле «брани». Мне казалось, что я достиг того чего хотел и ни о чём не жалел. Я нашёл в себе силы и решился на это. Мы шли с Верой и болтали. Я провожал её до дома, а мой огрызок забинтованный висел, пока ещё в целлофановом кульке, в штанах. Мы шли медленно, и Вера мне призналась, что им меня не будет хватать, что было весело и интересно. Я тоже был с ней полностью согласен и не знал, чем послезавтра буду заниматься.

Рано утром Вера и Марина зашли ко мне, чтобы ещё раз посмотреть, на остаток моего члена, и подбодрить, а также передали привет от кошек. Нашли небольшой кусочек, недоеденный, и лежащий под столом. Я его положил в баночку с яйцами, на память.

Мой новый вид Нину шокировал, но она не подала вида. Моя легенда с собакой прошла на все сто. Операция прошла успешно и кроме шва у меня осталась небольшая дырочка от мочевого канала. Так было всё ровно и аккуратно зашито. Нина постаралась, чтобы не было всяких неровностей и опухлостей. Остаток, длинной четыре сантиметра, теперь лежит в одной банке с яйцами, как напоминание о прошлой жизни. Когда мы остались наедине с Ниной, она меня так отругала, что у меня даже уши покраснели от её слов. Я раньше такого не слышал от своей сестры.

Через несколько месяцев всё заросло, и лишь слегка заметный шрамы от швов виднелся внизу, где раньше висели яйца и член. Я постоянно брил все волосы, чтобы промежность была гладкая и чистая. Когда меня навещали Вера и Марина, то я им с удовольствием показывал и ходил перед ними нагишом по их просьбе. Когда в гости приехала Наташа, я её не видел уже четыре года, Нинка ей всё рассказала, и они пришли ко мне в гости. Они тоже захотели посмотреть на мой вид. Я заметил в глазах у них удивление и ещё что – то такое, что я объяснить не могу, когда они увидели чисто выбритую промежность, где не было ничего. Во время ходьбы я ощущал какую – то лёгкость и что мне ничего не мешает, «как плохому танцору».

Мы долго разговаривали, и я узнал, что у Наташи родилась дочь, как и у Нины и что ей исполнилось три года. Я был очень рад за них. Наташа спросила меня за разговором;

– «Если твоя жизнь могла начаться заново, ты изменил бы её или повторил бы всё снова?»

На что я ответил;

– «Если бы я мог иметь возможность отращивать оторванную часть тела, то я повторял бы это постоянно, получая от этого всё и даже больше, а повторить свою судьбу дважды или трижды я был бы только за, но только вместе с вами и ни чего не меняя. Тогда бы я вам позволял делать всё, что вы хотите».

Наташа поняла, что меня не изменить и спрашивать больше не стала. Вскоре она уехала. Через месяц я получил от неё приглашение на операцию по пересадке половых органов. Посоветовавшись с Верой и Мариной, я согласился.

Наташа постаралась и похлопотав за меня в Москве мне сделали пересадку от человека пострадавшего в аварии. Я теперь не отличаюсь ни чем, но со своими увлечениями закончил. Когда я свыкся с этой мыслью, что не смогу больше спать с девушками, а вновь пришитый орган является лишь атрибутом мужского пола и всё прочее теперь мне не грозит.

Сейчас мне уже за пятьдесят и я всё ещё работаю на этом заводе, на том же месте. Вера с Мариной иногда приходят меня навестить, и мы пьём чай, в общем болтаем. Они уговаривают меня на повтор с кошками, но я отказываюсь.

ПОСЛЕСЛОВИЕ.

После каждой встречи с Верой и Мариной, я вспоминал те чувства, которые испытывал, когда мой член ели и кусали кошки и когда я после операции жил с чисто выбритой промежностью. Тогда я испытывал, какую – то непонятную лёгкость, и мне было хорошо. Когда Вера и Марина меня начинали уговаривать, я думал, что мне даёт эта пришитая штука, которая не работает, а я боюсь её потерять. Однажды не выдержав их натиска, я согласился, и мы опять творили невесть что. За год мой новый член превратился в кусок обглоданного мяса, а из полу съеденной мошонки вываливались пришитые яйца и на сосудах висели, как новогодние шары. Каждый раз, я их помещал в целлофановый кулёк. Вскоре вся кожа была объедена кошками. Раны затягивались с трудом, причиняя неудобства. И я без особого сожаления, отдал оставшееся огрызки члена, на съедение кошкам. Им трудно было удерживать и кусать мои яйца. Они постоянно выскальзывали, и кошкам пришлось долго с ними возиться, пока не пришли на помощь Марина и Вера. Они их просто удерживали, воткнув в них вязальную спицу, не давая выскальзывать. Когда всё было обглодано и съедено, и лишь торчал перетянутый жгутом конец сантиметра два, я обратился с той же легендой к Нине и она, удалив мне всё, что ещё осталось, зашила и сказала;

– «На долго же тебя хватило, горбатого только могила исправит». И пообещала, что больше это делать не будет и Наташе сообщит.

Сейчас я живу без всего. Постоянно брею низ живота и промежность. Наслаждаюсь чувством лёгкости. Когда приходят Вера и Марина, смотрим снятый видео фильм, как меня во второй раз едят и огладывают мой член кошки и как колют острыми предметами женские руки и мой донорский член медленно исчезает в кадрах сантиметр за сантиметром.

Прошу не судить меня строго, разве я виноват что мне вот такая фантазия пришла в голову.