Начало взрослой жизни

Часть 1

В пору моих далёких n лет, когда с родителями мы проживали в лётном во – енном городке, где нёс службу мой отец, а мать работала старшим бухгалте – ром в войсковой части, случилось то, о чём я иногда вспоминаю, возвращаясь в те бурные, для меня, годы моей юности. В ту пору я вдруг осознал положи – тельную сторону своего взросления, так как во мне впервые проснулся инте – рес к противоположному полу. Не могу сказать, что всё произошло в одно прекрасное утро, реальные навыки ко мне пришли позже, а те годы я прожил в постижении теоретических постулатов, подкрепляемых не редкими прак – тическими действиями в общении с женским полом. Мой юношеский инте – рес распространялся в своем большинстве на молодых женщин нашего го – родка, так как в них я видел всё совершенство физиологии и женского обоя – ния. Разумеется, первым объектом изучения особенностей женской физиоло – гии в части секса, для меня стала моя мать.

Наша квартира была всего лишь однокомнатным жильем в сфере комму – нального общежития. Вместе с нами жили две семьи, занимая по паре комнат, расположенных по коридору, приводящему к просторной общей кухне. Мои родители, в те годы, были сравнительно молоды, чтобы пренебрегать удо – вольствиями семейного секса. И прибегали к снятию сексуального напряже – ния регулярно, не слишком заморачиваясь моим присутствием, считая, что это является не столь вредным воздействием на мой подрастающий кругозор в данной области. В целях обезопасить слишком раннее половое развитие сына, отец требовал, чтобы я отворачивался к стене и засыпал. Только дож – давшись моего сонного дыхания, он велел матери раздеваться и ложиться к нему под одеяло. Но этот регламент не всегда соблюдался и свет тушили не – сколько преждевременно, о чем я не сожалел.

Надо сказать, что моя мать, повседневно занимаясь весьма нудной и скучной бухгалтерской работой, была довольно бойкой и темпераментной женщиной. В тишине засыпающего дома периодически раздавались утробные звуки, из – даваемые моими неутомимыми родичами. Им вторили схожие стоны и шо – рохи за стеной соседской квартиры, с разницей лишь в том, что их дети за – сыпали в соседней комнате. Шелест маминой юбки, спущенной с пышных бёдер возле моей кровати, до которых я мог вполне дотянуться рукой, но присутствие отца сдерживало мою решительность, и отвернув голову к стене, я, подавляя учащенный стук сердца, напряженно вслушивался в нарастаю – щий темп траханья матери моим отцом. Мелодичный скрип старой дву – спальной кровати, сопровождаемый шумным дыханием двух дорогих мне людей, приводили в крайнее возбуждение мою юную плоть. С размеренными шлепками тел, стоны моей матери постепенно перерастали в страстное мы – чание, отчего, мой член, зажатый в кулаке, пульсировал с намерением разря – диться тут же под одеялом. По истечению какого – то времени, частота шлеп – ков учащалась, стоны матери, перемешиваясь со страстными подвываниями обрывались, заглушаемые отцовским, хриплым выдыхом, внезапно всё сти – хало.

Тихий шёпот, шелест домашнего халата, наскоро наброшенного на голое те – ло, поспешные шаги к двери, свидетельствовали об окончании таинства ночи у моих родителей. Торопливые шаги по коридору к ванной, порой перекли – кались с другой парой женских ног, спешащих в том же направлении. Доно – сился короткий смешок соседок, усталый зевок отца и я постепенно погру – жался в тишину спустившейся ночи. Скрипнув дверью, тихо вернулась мать, и перелезая через засыпающего отца с усмешкой заметила:

– Вечно Зинаида выбирает одно время с нами, ведь договаривались чередо – вать дни. Хорошо, что Антонина не припёрлась к нам за одно.

– Ты у них кто? Начальница. Вот и пусть следуют субординации – отозвался сонным голосом отец.

– Коли на то пошло, их мужья твои командиры. Так что уж помалкивай стар – лей.

– Отставить болтовню вольнонаёмная Пукина, давай спать…

– С такой – то фамилией не быть мне генеральшей, – вздохнула мать, – Тебе когда очередное звание светит, ко дню российских вооруженных сил или к восьмому марта?

– После февральских учений…. если прилично отбомбимся.

– Вы только в постели прилично бомбите, да и то не каждый раз.

– Скоростные режимы, перегрузки, напряженный график плановых полётов, – вяло перечислял отец и умолкал, засопев носом.

– Скоростник, спи уж…, – заключила мать, уткнувшись носом в отцовское плечо.

 Слушая материнские попрёки в темноте комнаты, я с надеждой на удачное расположение звёзд, уверовал в неизбежный шанс оказаться однажды в по – стели своей родительницы вместо отца, чем укрепил бы пошатнувшие стены моей семьи. Но надо ещё упомянуть о наших соседях.

 Две женщины: Зинаида и Антонина – жёны членов экипажа моего отца. Зинаида (отчества уже не помню), была женой майора Чемоданова Николая Ивановича – командира экипажа, Антонина – жена капитана Гусёнкова Дмитрия Сергеевича – второго пилота и Евгения (моя мать) – жена старшего лейтенанта Пукина Иннокентия Степановича – штурмана корабля. Словом, экипаж машины боевой подобрался в соответствии со своими фамилиями, далеко не дворянского сословия. Мужики весёлые, выпивохи и бабники, не взирая на неусыпный контроль, со стороны своих жён. Об этой троице в пол – ку ходили разные байки среди сослуживцев. Не одна официантка офицерской столовой или медсестра санчасти могла похвастаться перед подругами осо – бым расположением со стороны этих гусар.

В связи с частыми полётами на «обеспечение», вылеты проводились в ночное время суток, время нахождения в полёте по 10 – 12 часов. Порой бомбарди – ровщики шли параллельным курсом с американскими самолётами и какой – нибудь янки с издёвкой указывал пальцем на крыло нашего самолёта, где ос – тавался грязный след от маскировочной сетки, на что получал соответст – вующий жест от Чемоданова и обещание дать пизды – начальнику наземной службы подготовки к полёту. По возвращению на аэродром экипаж покинув самолёт, дожидался своего командира, пока тот оправлялся за передним шас – си, блаженствуя от самого процесса мочеиспускания на ночной прохладе. Но согласно регламента послеполётной разборки задания, начальник наземной подготовки полётов обязан получить замечания по работе техники в воздухе и он, козырнув писающему командиру экипажа бойко представился и осве – домился о замечаниях. Чемоданов с добродушным выражением на лице не прерывая процесса подтвердил отличную работу техники и переложив свой член из правой руки в левую с энтузиазмом пожал руку бойкому служаке под ехидные смешки экипажа и технарей.

Много всего можно вспомнить о доблестном экипаже, но мой экскурс в про – шлое посвящен их милым жёнам и роли, сыгранной ими в моём подростко – вом становлении, как мужчины. Как – то я стал невольным свидетелем кухон – ной беседы Зинаиды и моей матери. Разговор завела соседка:

– Слышь, подруга, у тебя как дела в плане секса с мужиком?

– Если ты о Кеше, бывали времена и получше, но боюсь, пора что – то пред – принять, – с досадой призналась мать.

– А ведь у меня та же история, – вспыхнула Зинаида, – бывало под утро едва угомонится, а к ночи его опять надирает. Как ты думаешь, может у них бабы завелись?

– На чужих баб у них не сил не времени, впрочем, все может быть. А вот как проверишь?

 Тут на кухню вошла Антонина и раздраженно швырнула в раковину ско – вородку, обдав соседок холодным взглядом.

– Щебечите подружки? Ну и как – всё по жизни хорошо да сытно? Ну хоть у кого – то порядок…

– Тонь, ты чего с утра такая, спала плохо? – спросила мать, – видать у нас троих одна проблема, и что с мужиками делать будем, этак мы верняк, как в резерве пребываем... Я вот что думаю девки. Мы друг друга не один год зна – ем, считай как сёстры. Может замкнём круг общения своих мужей?

Две её подруги переглянулись и молча опустились на стулья.

– Женьк, ты собственно о чем?

– Об этом самом девочки, чтобы понятней было, объясню… Отловим наших мужиков на стороне и в порядке компромисса предложим им по три бабы на каждого, но только из круга не выходить и этими бабами для них будем мы сами. В противном случае, дети будут расти в неполной семье.

Зинаида пожала плечами и взглянув на подруг с сомнением протянула:

– А я может и согласная, а Тонь? Только, как это по – тихому всё сделать. Во – круг не все дураки. Да и твой Виталька (Виталька – это я) уже пялится на нас не по детски. Срамоты не наделаем?

За Виталькой присмотрю, мешать не станет, сынок видать, за нами наглядел – ся, – заверила мать, – дело за вашим согласием. Тут и мужикам в радость и мы не в обиде. Мы ведь не дуры – до ревности не доведём друг друга.

– Ну что же… мы согласны, давайте сделаем это, – решили подруги.

Да, подсматривать за родителями – одно дело и совсем другое, узнать о та – ком раскладе. Сейчас это бы прозвучало, как свинг, а по тем временам…. чистой воды поскудство. Ну да не мной задумано, не мне судить. У меня свои цели – до мамки добраться, а как это реализовать? Одно я тогда пони – мал твёрдо, что торопиться с этим нельзя.

Прошла неделя, мужчины были на ночных полётах, квартира опустела, со – седки укладывали детей спать, мать закончив дела на кухне пришла в комна – ту и стала стелить постель. По заведённому порядку мне полагалось повер – нувшись носом к стенке дожидаться, когда она оденет ночнушку, выключит свет и ляжет на кровать. Я добросовестно выполнял уговор и когда постель скрипнула под матерью, отвалился на спину.

– Чего не спишь сынок? – спросила она, – поговорить хочу с тобой.

Я упорно молчал, предчувствуя серьёзный разговор.

– Понимаю, – продолжала мать, – ты взрослеешь, у тебя появляется интерес к женщинам, хотя лучше начинать с ровесниц. Говорю с тобой об этом потому, что, видать, время твоё приспело. Зинаида с Антониной жалуются на тебя, слишком часто крутишься возле ванной. Ну допустим ты чего – то у взрослой женщины выпросишь, а что она может получить от тебя? Ты меня слышишь?

– Слышу. Скажи, что мне нужно уметь.

– Вот что, иди ко мне. Рядом ложись, трусы сними. Я тебе что – то должна объяснить, лучше будет, если это сделаю я. Об этом никто знать не должен, ты понимаешь, о чем я?

Я судорожно сглотнул и согласно закивал головой. Мать откинула одеяло и взяв мою руку, медленно опустила её на свою грудь. Сосок под моей ладо – нью постепенно твердел, пальцы нежно поглаживали округлость груди. Сво – бодной рукой я потянул край рубашки с колен матери и чем выше я её тянул тем чаще билось моё сердце. Пальцы коснулись густых волос на лобке и мать прогнулась, пропустив рубашку под собой. Она приподнялась на локте и стянула с себя ночнушку. Волосы рассыпались по плечам, голова коснулась подушки, мать порывисто вздохнула и прошептала мне в самое ухо:

– Сыночка, погладь меня везде и дай мне твоего малыша, я поиграюсь с ним.

Эта первая ночь с моей матерью осталась в памяти навсегда, как самое вол – нующее событие в моей жизни. Многое мне открылось на взаимоотношение с женщинами, на их психологию, индивидуальность. Но всё это я постигал не в один год и со многими женщинами в своей жизни. Но своё пристрастие к женщинам среднего и старшего возраста, я сохранил на долгие годы. За этой ночью, к моему разочарованию, продолжения не последовало, о чем бы – ло оговорено мамой ещё тогда, в минуты моего восторга от произошедшего между нами соития.

– Ты сыночка, не рассчитывай, что это и дальше у нас будет. Просто со вре – менем, у тебя всё будет замечательно, с другими ты в сласть налюбишься, а со мной, это, как для примера, ради чего жить стоит. Только не спеши с этим, всё в своё время. А за нашими взрослыми тётками ты не подглядывай, для них ты пацан и ничего от них тебе не обломится, только на неприятности на – рвёшься.

Время приближалось к весне, полк принял участие в учениях и отцовский экипаж успешно провел бомбометание по наземным объектам условного противника. В результате, мой отец был произведен в чин капитана, Гусён – ков стал майором, а Чемоданов подполковником. Столь приятное событие было достойно отмечено в кругу однополчан, с приглашением на вечер со – трудников женского пола из секретариата и медсанчасти. Застолье разверну – лось, с перспективой перерасти в гулянье за полночь. К полуночи народ стал расходиться и остались, только пара технарей, две секретарши и одна ме – дичка. Выпито было достаточно много. Кокетливый смех девиц с повизгива – нием гулко разносился по коридору штаба полка. Чемоданов и мой отец, раз – валившись в креслах ленинского уголка, чокались пластиковыми стаканчи – ками и под хохот секретарш, усевшихся к ним на колени поглаживали кру – тые бёдра девиц. Гусёнков, обхватив дежурную медсестру за поясницу, сво – бодной рукой тискал полную грудь захмелевшей женщины, периодически целуя её в накрашенные губы. В затуманенном мозгу Чемоданова с трудом формировалась идея уединиться с одной из приглашенных девиц от присут – ствующих сослуживцев. Перебрав возможные варианты и не найдя ничего лучше, как использовать кабинет командира лётного полка, он грузно под – нялся и значительно глянув на своих летунов, неуверенными шагами, при – хватив со стола вискарь и женщину, направился в соседний кабинет. Пройдя через приёмную, он распахнул дверь кабинета и приглашающим жестом от – правил хозяйку приёмной в направлении кожаного дивана, на котором сам не раз сиживал на совещаниях, среди собравшихся коллег. Теперь ему пред – стояло более приятно скоротать время на этом же диване с милой женщиной, готовой к любовным возлияниям с ним. Решительными действиями Чемода – нов привлёк к себе свою партнёршу, обхватив руками крупные ягодицы сек – ретарши. Та охотно приняла грубое ухаживание и сама расстегнула формен – ную блузку на своей груди. Николай Иванович порывисто переключил своё внимание и усилия на пышную грудь секретарши, освободив её от бюстгаль – терных чашек.

– Ну что Вы, Николай Иванович, к чему спешить, я не тороплюсь, да и Ваши ребята при делах…

– Давненько Ириша, я к тебе присматриваюсь, всё повода не было, а ты жен – щина моего калибра. Сейчас мы в этом убедимся без традиционных прелю – дий.

Чемоданов резко пригнул Ирину Васильевну к дивану и потащил к пояснице расклешенную зелёную юбку. Женщина упершись локтями в диванную по – душку обиженно оглянулась на нетерпеливого партнёра и попыталась разо – гнуться, но тот лишь сильнее придавил её к дивану и расстегнув брюки вы – пустил на свободу свой неудержимый ствол. Тут дверь приоткрылась и в проёме нарисовалась фигура новоявленного майора Гусёнкова.

– Вы чего ребята потерялись? – увидев в глубине кабинета развернувшуюся дислокацию, он втащил за собой упирающуюся напарницу Ирины Васильев – ны Верочку и глупо ухмыляясь, добавил, – в тесноте, да не в обиде командир.

– Другого места не нашел? Черт с тобой, стол ваш.

Ирина Васильевна, осознав сложившуюся ситуацию, при которой её будут трахать на глазах её подчиненной, остервенело стала отмахиваться от надви – гающегося позора, но спущенные на колени трусики ограничивали свободу в движениях и очередная попытка освободится от сильных рук Чемоданова вновь потерпела неудачу.

Дмитрий Сергеевич, не мешкая подхватил свою спутницу и усадил её на стол. Верочка осознав пикантность сложившейся ситуации осмыслила её по сво – ему, став свидетельницей позора своей начальницы, она сочла это во благо себе. Теперь той придётся считаться с ней во многом. Не мешкая Верочка сама подняла свою юбку и раскинув ноги притянула к себе майора, искоса наблюдая за Ириной Васильевной и Чемодановым на кабинетном диване.

Ирина Васильевна зыркнув на Верку, зло прошипела сквозь зубы:

– Рожу, сучка, отверни!

– В кои веки, да отворачиваться – ни за что!

Тем временем мужские члены на всю гуляли по влагалищам сотрудниц, вы – зывая в них достойную реакцию на усилия своих партнёров.

Дверь вновь приоткрылась и возник третий член боевого экипажа – Инно – кентий Степанович. За спиной у него покачивалась в хлам пьяная медсестра Анька, судорожно вцепившись в его плечо, требовательно прогундела:

– Ну Кеша, чё их искать, сами объявятся не дети же… А вот и они и давно уже делом заняты, а мы с тобой, как какашки в кадушке болтаемся!

– Ладно, уж тебе языком болтать, всю потенцию разом под корень. Садись на пол и восстанавливай. Анька послушно упала на колени и проникнув в шта – ны капитана, извлекла подвявший орган. Иннокентий Степанович расслаб – ленно опустился в кресло, закинув голову и перебирая в уме всех баб в своём полку, сделавших ему хоть раз минет.

Своевременно проинформированные одной из не приглашённых работниц офицерской столовой, моя матушка, совместно со своими подругами – со – седками, выждав необходимый интервал времени, когда основной состав гу – ляк разошелся из штабного вертепа, а в окнах кабинета командира полка за – жёгся слабый свет от настольной лампы, решительно поднялись на ступени штаба и направились по коридору. За ними неотступно семенил дежурный части, с мольбой в голосе пытаясь остановить надвигающийся семейный скандал.

– Маслёнкин, не трещи, нам только глянуть, всё будет тихо, – успокаивала его на ходу Зинаида.

– Женщины! Умоляю без скандала, ведь со всех звания полетят, под сокра – щение подведете. Не мне, не вам этого не надо, будьте благоразумны. Я сей момент всех выпровожу из штаба, а там хоть поубивайте их.

– Маслёнкин отвали от нас, – возмущённо воскликнула моя мать и отпихнула лейтенанта от двери кабинета. – Говорят тебе, что всё будет без скандала, сам не проболтайся, марш на пост салага!

– Антонина решительно потянула входную дверь, приёмная была пуста и то – варки проследовали к следующей двери, с табличкой должности, звания и фамилии командира полка.

Всё, что увидели жёны, остановившись в дверях, представить не сложно, возбуждённые мужья превзошли все ожидания допустимого в воображении своих жён.

– Ну что, долетались орёлики? – Пора на посадку с переходом к разбору полётов, впрочем, это уже дома, не будем смешить нормальных людей, – про – возгласила Зинаида и оглядев присутствующих гневно добавила, – попрощайтесь со своими дамами и через пол часа быть дома!

Выйдя из штаба на улицу, подруги переглянулись и довольные результатом первой половины задуманного плана, направились домой. Оставшиеся в ка – бинете, незадачливые любовники, постепенно приходили в себя. Женщины наскоро одевшись, приведя себя в порядок, с деловым видом покинули по – мещение, прихватив с собой недопитое спиртное. Друзья, переведя дух, в ус – коренном темпе собрались на выход и не обсуждая случившиеся поспешили к дому. Молчание нарушил Чемоданов.

– Значит, отпираться смысла нет, остается принять всё без возражений, со всеми вытекающими ….. Будем мужиками до конца. Другие соображения есть?... Тогда вперёд, на расправу.

Продолжение следует