Урок физкультуры окончился. Потные ученики и ученицы бросились по душевым. Мальчики в мужскую, девочки, естественно, в женскую. В мужской началась потасовка. Про ученика по имени Артём прознали, что он педик, и стали давать ему пинков по голой жопе. Белобрысый Артём был на вид намного моложе своих 18-ти лет, поэтому не мог постоять за себя. Как-назло, учителей поблизости не было, и заступиться было некому. Преследуемый распалившимися одноклассниками Артём выскочил из душевого зала в раздевалку, погоня продолжалась, дальше в холл. Из холла вели три двери, две в раздевалки перед душевыми и третья прямо в школьный коридор, полный учеников и учителей.

Выбежать голым туда было немыслимо, а в женской раздевалке, сейчас пустой, что было видно через открытую кем-то дверь, можно было попытаться запереться. Артём влетел туда и попытался закрыть дверь. Но справиться с напором разбушевавшихся одноклассников было невозможно. Пинки и затрещины продолжились. Разбили нос. И под конец, совсем уж разбушевавшись, его втолкнули в душевую к девчёнкам. Дверь сзади захлопнулась. Кто-то из учениц взвизгнул. Но всё-же нелегко было испугать современных старшеклассниц голым педиком. Постепенно, оправившись от неожиданности, они стали смеяться и дразниться.

- Артёмка-педик! Иди помой головку! Ха-ха-ха-ха-ха!

Рыженькая Даша, за невысокий рост прозванная "Кнопкой", выскочила вперёд и, пользуясь случаем, получала удовольствие от своего безнаказанного эсгебиционизма, выпячивала вперёд покрытый рыжим мхом лобок, переминалась с ноги-на-ногу, играя набирающими ширь бёдрами. При, казалось-бы, небрежных переваливаниях таза сбоку-на-бок, она ощутила более сильное, чем когда-либо раньше, напряжение в набухших, тревожимых внутренними сторонами бёдер губах.

Не все школьницы были так жестоки. Подающая спортивные надежды лыжница Катя, за рост и силу прозванная в классе "Терминатор", подошла и стала унимать идущую из-носу кровь свежей одноразовой прокладкой. Ей тоже было смешно и азартно от этого приключения, но всё-же она была сострадательна. Русская красавица архангельских кровей, высокая и стройная, с играющими от внезапного возбуждения мышцами длинных тренированных ног, она испытывала одновременно бурное веселье и материнские чувства к обиженному маленькому ростом Артёму. Тот стоял, пытаясь сообразить, что делать, прикрывая ладонями своё невеликое хозяйство и позволяя утереть себе кровавую соплю.

В продолжение артёмовых бед дверь душевой на мгновенье приоткрылась и в неё был вброшен кем-то из преследователей один из школьных артефактов, искусственый пластиковый член. Была такая дурацкая мода, приносить в школу эти члены и играть ими в "сифака". Членом начинали кидаться, попавший в товарища кричал что-нибудь вроде "сифиволк", "сифизаяц", когда, наконец, раздавался крик "сифилис", победа считалась окончательной.

Кидавший целился в затылок стоявшего спиной к двери Артёма, но рука придурка была неверна, и, пролетев над головой, член с громким шлепком врезался прямо в лоб склонившейся к Артёму Кате. После длившегося несколько мгновений молчаливого изумления душевая взорвалась обидным для Кати хохотом подруг. Разъярённая Катя схватила с пола злосчатный член и кинулась к двери, намереваясь вбить его по самые гланды в хайло обидчику. Но остановилась, лишь взявшись за ручку двери. Потому-что из холла послышался разъярённый рёв вернувшегося учителя физкультуры, подзатыльниками загонявшего обратно в мужскую душевую расходившихся учеников.

Вслед за грубым рычанием физкультурника послышался голос классной руководительницы. Цоканье её каблуков приближалось к двери. Катя отпустила ручку, отступила на шаг и спрятала руку с членом за спину. Ручка двери начала поворачиваться.

Артём в прострации всё продолжал стоять посреди душевой, прикрываясь ладошками. В последний момент его втолкнули в душевую кабинку.

- Девочки, у вас всё в порядке?

Лицо классной показалось в двери.

- Да, Мария Ивановна!

Цоканье каблуков возобновилось, стало стихать, затихло. Зато стало усиливаться хихиканье, превращающееся во всё более громкий смех. Несчастный педик, которого уже начинала бить дрожь, стоял меж трёх стен кабинки, а со всех сторон, поверх оградок и сбоков от них, торчали ухмыляющиеся лица одноклассниц. Даша вертелась перед Артёмом посреди проёма, наслаждаясь демонстрацией своего тела. Поворачиваясь то задом, то передом, она будто-бы случайно, трогая низ живота, подтягивала за рыжие волосы вверх кожу с промежности, и заметный бугорок оказывался на виду.

Катя тоже подошла, встала в проём, потеснив Дашу, и посмотрела. Артём сел на корточки, опустил голову и стал, наконец, задумываться о том, как жить дальше. Даша всё вертелась перед ним, подавшись вперёд, она случайно ткнулась бугром выпяченного вперёд клитора в макушку Артёма и, испугавшись от неожиданности, отпрянула назад.

Кате всё больше хотелось потереть себе там, где положено, поласкать себя, как это принято делать в одиночку. Но не могла-же она делать это при всех! Внезапно возбуждённая мысль родила изощрённый план. Она зажала тренированными ногами искуственный член, касаясь им возбуждённых губ и испытывая от этого небывалое ранее наслажение и ещё большее возбуждение, и под хохот подруг сказала:

-Артёмка! Помой мне головку!

Артём поднял голову и увидел перед своим лицом покачивающуюся пластмассовую залупу весёленькой расцветки. У наблюдающих за этим уже животы сводило судорогой от веселья и эротического возбуждения. Какая-то из школьниц пискнула, падая на карачки от смехо-сексуального экстаза:

- Артёмка! Пососи!

Артём окинул взглядом заходящиеся в нервном веселье лица и, собирая воедино осколки своей расколовшейся-было личности проявил протест против пренебрежительного к нему отношения. То-есть, начал старательно сосать.

Все вокруг затихли. Смех умолк. Смотрящие погружались в шок. Катя стояла, замерев. Её разум метался, стараясь разобраться в психологической необычности ситуации и в новых телесных ощущениях. Движения артёмовой старательно сосущей головы передавались через пластик прямо на самые чувствительные части катиного тела, на раздвинувшиеся половые губы и на клитор, на внутреннюю часть бёдер, зажавших член "нежными" мышцами. Когда ощущаешь чужие движенья, это совсем не то, чем когда ласкаешь себя сама. Катя даже побледнела и стояла застывшей мраморной статуей.

У Даши от волнения слегка подкосились ноги. Она прислонилась к надёжной опоре-к Кате, и не отрывая глаз смотрела, как светлые кудряшки активно сосущего Артёма то приближаются, то отдаляются от белокурых локонов катиного лобка с торчащим из-под них членом.

Состояние шока у Кати постепенно прошло. Она ощутила новые чувства. Ещё более сильное, чем раньше, яростное сексуальное вожделение, накопленное в активном, тренированном теле, и уважение и сострадание к страдающей личности Артёма. Наклонившись, она подхватила Артёма под мышки и рывком подняла его на ноги. Закинув ему голову назад за кудри, она впилась губами в его вафлерский рот, стараясь показать этим действием своё хорошее к нему отношение.

Теперь новые, необычайные чувства ощутил Артём. Никогда раньше он не был наедине с девушкой, тем-более с такой стройной и красивой, как Катя. И никогда доселе никто не целовал его в губы. Подняв непроизвольно руки, он внезапно ощутил в ладони упругую девичью грудь с затвердевшим соском. Теперь уже у Артёма внезапно подкосились ноги.

Не давая ему упасть, девушка приподняла его, что ей было не трудно, ибо он был невелик весом, а она хорошо тренирована. Прислонив его спиной к перегородке душевой кабинки, Катя продолжала целовать его взасос, одна её грудь испытывала новую для неё эротичность в чужой руке, сосок второй елозил по артёмову телу в вожделенном поиске приключений. Длинный искусственный член, продолжаемый удерживаться напряжёнными бёдрами, елозил своей головкой по артёмову лобку.

Внезапно руки Артёма крепко обняли Катю за плечи. Он также обхватил её ногами и насадился на торчащий вверх член. По душевой прокатилось громкое коллективное "ах".

Катя перестала целоваться и изумлённо отстранилась, широко открыв свои серые глаза. Артём сначала чуть не упал от этого движения, когда его спина потеряла контакт с перегородкой душевой кабинки. Но потом, откинувшись назад, он вновь опёрся на перегородку, ухватившись руками за её верх, а ногами продолжая обнимать Катю. Изумлённая Катя инстинктивно подхватила Артёма под попу, чтобы он не упал, и теперь её руки держали движущийся таз, которым Артём стал совершать фрикции, всё больше самоутверждаясь в своей роли. Его маленький членик, качнувшись несколько раз, стал принимать вертикальное положение.

Толчками пяток обхвативших Катю ног Артём дал ей понять, что хочет, чтобы она тоже двигалась. И она стала это делать. Даша, опиравшаяся на Катю, от этих движений чуть-было не упала. Переместившись и прижавшись к боку Артёма, она всецело отдалась созерцанию происходившего перед ней действа.

В головах наблюдающих за всем этим школьниц уже бушевали эротические бури. Первой не сдержалась южная девочка Манана. С громкими прерывистыми стонами она стала ласкать сама себя, вприглядку, и вскоре уже, достигнув пика, опустилась на кафельный пол, удовлетворённая и опустошённая психически.

Артём тоже стал слегка вскрикивать, постанывать при фрикциях, хотя мог-бы и сдержать свои эмоции. Но решил сыграть свою роль как следует, раз уж начал, и старался вести себя "на публику" как можно эротичней. Смотревшие школьницы уже, видимо, все стали самоудовлетворяться, кто пряча свои движения за перегородкой, а кто и открыто.

Даша сама точно не знала, чего хочет, мысли в голове неслись стремительным калейдоскопом, она то хотела быть мужиком и трахать этого курчавого педика, то наоборот, чтобы зажатый в её кулаке стручёк быстро ласкал её клитор и набухшие губы, не привычное к вагинальному оргазму тело.

Даша, держа в одной руке маленький член Артёма, пальцами другой руки ласкала, трогала, будто изучая, его лицо. Висящий на перегородке душевой, как будто распятый, стонущий Артём казался юным Христом, что добавляло видящим это дополнительный экстаз.

Одна за другой, школьницы достигали пика оргазма. Но Катя держалась стойко. Её возбуждение нарастало всё сильнее, но одновременно рос и мужественный настрой на дальнейшее экстатическое продолжение секса. Одна из ног Артёма, то-ли случайно, то-ли нет, сползла немного вниз по катиной напряжённой ягодице и пяткой стала ритмично надавливать на слегка выступающие сзади набухшие губы, теперь полностью окружённые воздействием, снизу пластмассой работающего члена, сбоку сжимаемые напряжёнными мышцами бёдер, а спереди, вместе с клитором, толкающиеся при движении вперёд в артёмову промежность.

Наконец, наступила очередь Артёма, и он, вскрикнув уже без притворства, кончил в дашину руку. Душистые брызги, так действующие на женское обоняние, вылетели сквозь пальцы, заставив и Дашу придти к кульминации, и она застыла после этого, поражённая произошедшим приключением и стараясь удержать навечно в памяти все мельчайшие подробности.

Руки Артёма сорвались с перегородки и он-бы упал, если-б не спортивные реакции Кати. Она не позволила ему удариться о кафель пола, и, двинув тазом, вытянула его вверх, впившись опять своим ртом в его безвольные теперь губы.

Урок физкультуры был последним в этот день, и вскоре уже ученики шли по домам, после душевой. Даша шла, иногда натыкаясь на столбы и автобусные остановки и всё нюхала свою руку, будоража воспоминания запахом.

Артём шёл осторожно, от бурного секса у него болела жопа. Любовь к Кате постепенно вытесняла в его сердце былую любовь к учителю физкультуры.

А Катя не успела достичь окончательного оргазма в душевой. Поэтому она поспешила домой, схватила свои лыжи, одела длинную куртку, кинулась в лесопарк и там, как ей было привычно, на лыжне, достигла самоудовлетворения. Под воспоминания. И теперь ещё, при скоростном беге, ей помогал привязанный бантами под лыжными штанами член, украдкой прихваченный из школы.

11. 02. 2018