Любка почему-то запаздывала. Я еще раз глянула на часы. Ладно, пятнадцати минут вполне достаточно, чтобы принять душ.

Сумку со снаряжением пришлось бросить в коридоре. Дверь ванной приоткрыла так, чтобы сумку было видно. Знаю я эти провинциальные гостиницы, не успеешь отвернуться, как чего-нибудь стибрят. А в сумке - тренировочный "Марголин" , спортивный костюм, косметика. Да и серебряную медаль жалко. Даром, что ли, перлись в такую даль, в эту таежную тьмутаракань? Главное, приехали не зря - у меня серебро, у Любки - золото. Хотя призовые пока не выплатили, но их главный спонсор - немолодой боров, выстриженный ежиком - пообещал, что, не успеем прилететь домой, как деньги будут ждать. Правда, этот самый боров предлагал еще и покувыркаться с ним в постели, дескать, тогда сумма призовых увеличится вдвое, а то и в трое. Но я отказалась наотрез. Не хватало еще устраивать оргии со спонсорами! Достаточно того, что после отказа спонсор пообещал меня проучить. Скотина, нашел чем испугать мастера спорта международного класса по стендовой стрельбе! Не выйдет, мы не из пугливых!

Душевая струя с нахлыстом стегала по спине. Я наклонилась, подставила под струю живот. Возбуждение держало тело в каленых щипцах. Пальцы то и дело ныряли во влажную расщелину, я облизывала их поочередно, чувствуя, как в глубине, словно пламя в топке, бушует пожар. Еще немного, надо потерпеть. Оргазм тем желаннее, чем дольше сдерживаешься. Я прикрыла глаза. Картины совокуплений поплыли перед глазами. Черт возьми, а ведь у меня даже своих воспоминаний нет. Приходится довольствоваться порнушкой. Вот он ложится на меня, ласково раздвигает ноги, входит. "Грубее!" - прошу я его. "Глубже!". Он, то есть, мои пальцы, подчинятся командам: раздвигают, входят, движутся. Еще! Еще: щее:

Скрипнула дверь. Я приоткрыла глаз, надеясь увидеть в проеме любкину глумливую физиономию. Но вместо нее увидела рожу незнакомого мужика.

Пальцы вылетели из щели, как пробка из шампанского.

- Вы чего? - рявкнула я, пытаясь задвинуть шторку.

Но мужик уже придерживал ее пальцами, оценивающе разглядывая мое тело.

- Подмылась? - участливо спросил он, заглядывая мне между ног. - И напрасно - Кеша любит, чтобы баба была в своем естестве. Так, Кеша?

В ванную вошел еще один амбал - здоровенный парень в спортивном костюме. Увидев меня голой, он загоготал.

- Угу, в собственном соку. Но ничего, Саня: - он потянул шторку на себя, - Мытая тоже сойдет. А сок мы и сами добудем: - он принялся скидывать штаны.

Я не знала, что сказать. Холод, стыд, страх владели мной по очереди.

- Немедленно выйдите! - из последних сил крикнула я, видя, как из бледно-синих, коротких трусов молодецкой булавой выглянул возбужденный мужской член. - Я буду кричать:

- Кричи, солнце, кричи! - посоветовал Кеша, перекидывая ногу через чугунный бортик. - Я страсть, как люблю, когда баба кричит. Тем более, нас здесь никто не услышит - ни милиция, ни спонсор:

Ах, вот оно что! Спонсор - мерзавец, негодяй! Вот он, сибирский характер во всем своем величии - коварный и непредсказуемый.

Булава уперлась мне в живот. Господи, какой у него громадный член! Он же разорвет меня на части. С таким молотом в цирке орехи колоть. Грецкие!

Сил сопротивляться не было. Орать - тоже. В этом сибирском ханстве все схвачено - помощи ждать неоткуда.

- А ну - ка, твари, назад! - спасительным громом с небес раздался знакомый голос.

Я приоткрыла набухшие слезами глаза. Мужики растерянно смотрели на черное отверстие ствола, который держала в руке Любка.

- Ты чего, киса? - елейным голоском поинтересовался тот, кто только что тыкался мне в живот булавой.

- Мы ж просто пошутили! - добавил Саня.

Он хотел было повернуться, но Любка нарочито громко щелкнула курком.

- Еще одну движение - и станешь бабой! - тихим, но серьезным голосом произнесла Любка. - Я стреляю без промаха!

- Мы знаем! - подобострастно согласился Кеша.

- Видели: - добавил Саня. - Мы за вас болеем:

Любка усмехнулась. Рявкнула:

- Вылезай, чего там застыла!

Я вышла из ванной. Насухо вытерлась, оделась. Любка глянула на часы.

- До поезда - час! Успеем. Держи: - протянула мне пистолет и решительным движением стала снимать с себя одежду - джинсы, колготки, трусики.

- Ты чего удумала? - я держала теплую от любкиной ладони рукоятку пистолета и непонимающе смотрела на подругу.

Любка улыбалась.

- Если кто-то из них дернется, стреляй! Поняла? - голая Любка сделала шаг вперед, ухватила Саню за воротник и властным движением потянула его голову книзу. - Так, сибирячок, ну-ка, сделай гостье куниллингус!

Она села на бортик ванной, раздвинула голые ноги.

- Чего сделать? - плаксиво поинтересовался Саня, опускаясь на корточки.

- Лижи, сволочь! - тихо, но внятно произнесла Любка, хватая его за волосы и подтягивая лицо к раздвинутой щели.

Санина голова дернулась, но осталась на месте. Люба посмотрела на меня.

- А что, Маша, может, постреляем их на хер. Скажем, оборонялись, синяков друг другу наставим:

- А давайте я полижу? - предложил Кеша, который все это время так и продолжал стоять за спиной Любы в позе гипсовой статуи. - Мне это даже нравиться:

Люба презрительно отмахнулась.

- Тебя, теленочек, мы для другого дела приспособим: - она снова наклонила голову Сани к своему межножью.

На этот раз мужик покорно придвинулся к раздвинутым ляжкам. Зачмокал, как ребенок, сосущий соску.

Любка откинула голову, прикрыла глаза. Руку она продолжала держать на его голове, направляя ее по мере необходимости - влево, вправо, вверх. Через несколько минут лицо ее исказилось в сладкой муке.

Кеша радостно хихикнул. Мясистый, складчатый затылок Сани был багровым, шея налилась краской.

Любка несколько мгновений сидела молча, отдувалась.

- Лучший язык в городе! - наконец, одобрительно заметила она, поворачиваясь к Кеше - А тебя, голубь, видно, никто не любит?

- Почему же? - скривился Кеша. - Любят:

Любка покачала головой.

- По-моему, недостаточно. Верно, подлиза? - она строго посмотрела на Саню.

Тот испуганно дернулся.

- Ну, давай, поворачивайся задом, раздвигай ягоды.

- Чего? - фыркнул Кеша. - Какие еще ягоды?

- Жопу подставляй, мудак! - засмеялся Саня, успевший оценивший шутку Любки. - А вы чем его будете: свечкой, что ли?

Люба покачала головой.

- Нет, милый. Это же твой друг, так что займись им сам: Давай, поторопись:

Через мгновение в ванной раздался обиженный рев Кеши и радостные выкрики Сани.

Я отступила вглубь коридора. Смотреть на сношающихся мужиков было противно и: забавно. Саня, судя по ритмичному, умелому раскачиванию, делал это не в первый раз. Лицо его с каждым толчком крепких бедер становилось умиротвореннее, радостнее.

Кеша стонал. Но не мучительно, а напряженно, даже с удивлением. Может,

удивлялся, что не все в этой жизни плохо кончается?

- По-моему, они нашли друг друга: - сказала Любка, захлопывая дверь ванной. - А нам пора:

Я глянула на часы. До поезда оставалось совсем немного. Чуть-чуть больше, чем Сане и Кеше до долгожданного оргазма.