Я стояла раком у большой кровати в спальне, а мой опекун Виктор ввел свой член на всю глубину в мою попку. Он начал ритмично двигаться вперед-назад постепенно наращивая темп, то практически полностью выходя, то врываясь насколько возможно глубоко в мою дырочку. Его бедра и яйца звонко шлепали о мои ягодицы, а я начала тихонько постанывать. Наконец он остановился и хотя его член все еще сидел во мне по самые яйца, Виктор пытался просунуть его еще глубже, не отводя член назад он наваливался на меня всем весом, делая круговые движения бедрами. Я думала, что он кончает, но нет, он резко вытащил свой фаллос, заставив меня взвизгнуть, смачно шлепнул меня пару раз по заднице и, схватив за талию, повалил на спину.

Он раздвинул мои ноги вверх и широко в стороны, что бы моя попка была максимально доступна для него, и вновь вошел в меня. Двигался он очень быстро и старался войти поглубже, а я вновь начала стонать. Я закинула руки за голову, ноги болтались в воздухе в ритм его движений, а он одной рукой сжимал мои бедра, а второй грубо мял груди. Его дыхание и ритм начали сбиваться от усталости, та была еще гонка — четвертую позу меняем, смазка давно высохла и попка начала ныть от напряжения. Наконец он остановился, хотя еще и не кончил, немного подумав вытащил член и встал на колени на уровни моих плеч. Он поводил своим членом мне по лицу, коснулся головкой губ.

— Полижи мне яйца — тихо произнес он, а сам начал надрачивать головку члена двумя пальцами. Я начала жестким языком лизать его мошонку, которая свисала прямо над моим ртом, поднялась чуть выше, облизав основание пениса и промежность, а потом вновь ниже. Заглотнула его мошонку полностью, играла языком с его яйцами во рту, ощущая вкус и запах гвоздикового масла, которое мы использовали как смазку. Я почувствовала как его член и яйца начали пульсировать, он отвел свои бедра назад и наклонил член, на мою грудь полилась струя горячей спермы. Виктор тяжело дышал, но продолжал дрочить пока не выдавил последние капли. Потом двумя пальцами подцепил немного своего семени с моего соска и размазал мне по губам, я облизала губы и мило улыбнулась.

Он довольный брякнулся на кровать и захрапел, а я подошла к столу с горящей свечой взяла мокрое полотенце из тазика и тщательно вытерла грудь и задницу, налила себе бокал вина и выпила залпом. Я почувствовала как капли спермы выступили на моем члене, который торчал как кол, хотя и был не такой большой, как у Виктора. Я собрала их пальцем и проглотила, сама не знаю зачем. Да у меня был член, но при этом была и большая, красивая грудь и женская, тонкая талия и звали меня Татьяна. Я одевалась и вела себя как женщина, таких как я в нашем обществе называют транследями. Я выпила еще бокал вина и легла на кровать рядом с Виктором, вновь погружаясь в воспоминания о доме.

Я родилась в бедной крестьянской семье, имя мне дали при рождении Томас, и с раннего детства я помогал с тремя своими братьями в поле и на охоте отцу, а наша мать с двумя сестрами занимались подсобным хозяйством, ухаживая за скотиной, готовя еду и чиня нам одежду. Жили мы не богато, как и вся деревня, поэтому приходилось много работать, что бы хоть как то свести концы с концами. Лишь в воскресение согласно церковным обычаям отдыхали, наше общество вообще очень религиозно и строго соблюдает правила, мужчины и женщины, жили в раздельных комнатах, даже муж с женой, так что мать с сестрами спали в одной комнате а мы с отцом в другой. Отец был главой семьи и мы все его слушались, особенно мать и сестры, ведь мужчины главнее.

В детстве я ни чем не отличался от своих братьев, разве только смазливое лицо с тонкими правильными чертами, за которое мать называла меня ангелочком, да нежелание тело набирать вес, за что отец называл рахитом, делало меня более женственным. Но начав взрослеть, я начал замечать, что у меня до сих пор не растут волосы на теле, но вместо этого, начала расти грудь и довольно быстро, так что скрывать этого уже было невозможно, она отчетливо выпирала из под рубахи. Однажды я услышал тихий разговор на кухне между матерью и отцом, я не мог разобрать их отчетливо, но понял, что разговор обо мне. На следующий день отец не взял меня в поле, а оставил дома, что было странно.

Вместо этого мать меня позвала в отдельную комнату, которая раньше была забита всяким хламом, а теперь там было убрано стояла одна кровать и сундук. Мать усадила меня кровать и открыв сундук, начала доставать женские платья.

— Знаешь Томас мой ангелочек — ты особенный — начала она разговор — ты не мальчик.

— Что как это мам — удивился я

— Послушай меня — продолжала мать — не пребивай, ты с детства очень красив, твое лицо, талия, а теперь и твоя грудь-женские, таких как ты называют у нас транследями. И ты больше девочка, теперь ты будешь одеваться как твои сестры и помогать мне по дому, а спать будешь здесь, у тебя своя судьба, другая чем у твоих братьев.

— Я не понимаю мам — ответил я.

— Ты все поймешь, а теперь давай тебя переоденем — и мать начала помогать мне раздеваться, мне было ужасно стыдно, ведь показывать свое тело противоположному полу было табу. Раздев меня мать помогала одевать женское — лифт, что бы, как она сказала держать мою грудь, подьюбочник, женские маленькие трусики и наконец платье. В таком виде она вывела меня из комнаты к моим сестрам, они заулыбались глядя на меня, а мне было ужасно стыдно я не выдержал и убежал в свою новую комнату и просидел там весь день. Вечером мать пришла ко мне и сказала, что вернулись отец с братьями и отец хочет меня видеть. Я не хотел выходить, но боялся ослушаться отца и медленно поплелся в общую комнату, братья рассмеялись увидев меня, сестры так же улыбались, я же потупил глаза и тихонько заплакал.

— Тихо — отец стукнул кулаком по столу — запомните у вас больше не брата, у вас есть сестра, ее зовут Татьяна и вы будете, к ней обращаться, как к сестре без всяких смешков, а теперь ужинать. Все молча расселись по своим местам за столом.

С тех пор все так и пошло — я осваивал женскую роль, занимался днем с сестрами по хозяйству, учился готовить, шить одежду, при чем работу мне давали самую легкую, и рядом всегда была мать. Поначалу она часто меня одергивала за неправильную походку или позу, в которую я сел, учила меня правильно одеваться, делать женскую прическу, пользоваться нехитрой деревенской косметикой и украшениями, вообще все делать по-женски, даже писать я начала сидя. bеstwеаpоn.ru За несколько лет и я полностью свыклась со своей женской жизнью, и не обращала внимание на редкие смешки за спиной, когда ходила в церковь или гуляла по деревне, только спала отдельно и в баню ходила одна.

Однажды к нашему дому подъехала богатая карета, отец тут же приказал мне идти в свою комнату, а других братьев и сестер прогнал на улицу. Я терялась в догадках, кто бы это мог быть и чувствовала недоброе. Через полчаса ко мне в комнату вошли этот старик, отец и мать. Старикашка был противный на вид, он с интересом смотрел на меня, потом сказал:

— Я должен осмотреть ее полностью

— Раздевайся — громко сказал отец

— Что — прошептала я

— Раздевайся живее дура — еще громче рявкнул отец

Я начала стягивать с себя одежду, сгорая от стыда, пока не остался в одном лифте и трусиках.

— Все снимай — отец начал злиться.

Я подчинилась и теперь стояла нагая посреди комнаты. Старик деловито осматривал меня, как скотину на базаре, обошел по кругу потрогал грудь и ягодицы.

— Она еще не была с мужчиной? — при этом вопросе он наклонил меня к сундуку и пальцами начал гладить мою дырку, а потом попытался ввести один из них поглубже.

— Нет, нет ни разу — ответила старику мать

— Что ж думаю она понравиться моему господину, я заберу ее завтра на обратном пути — и с этими словами вышел, а за ним и родители.

Я оделась, села на кровать и расплакалась, ко мне вошла мать.

— Мам что происходит,

куда он хочет меня забрать — сквозь слезы спросила я ее

— Помнишь я говорила, что ты особенная — мать заботливо обняла меня — пришло время тебе идти своим путем, тебе пора стать настоящей женщиной.

— Но ведь я не такая как ты или сестры я не могу быть женой, рожать детей-тихо прошептала я

— Да не такая, понимаешь, наши обычаи строги к отношениям мужчины и женщины, по ним мужчина редко может овладеть своей женой и только в одном положении, а мужчинам это нравиться, им хочется чаще, больше и по-разному, поэтому богатые мужчины, их называют опекунами, помимо жен, заводят таких как ты для постельных утех. Так как на вас эти запреты не распространяются.

— Вы меня продали, я боюсь, я не знаю что делать.

— Не бойся твой опекун тебя всему научит, он вельможа, он богат, ты ни в чем не будешь нуждаться и работать не придется, и нам поможешь вылезти из бедности. Главное во всем слушайся своего опекуна, старайся угодиь ему и все будет хорошо — с этими словами мать ушла, оставив меня со своими страхами наедине.

На следующий день старик приехал и забрал меня с моими небольшими пожитками. Наш путь занял почти два дня, с непривычки путешествовать и волнения я сильно устала. Наконец, поздно вечером, мы подъехали к огромному особняку, где старик тут же передал меня леди Клавдии — жене господина Виктора. Клавдия привела меня в мою спальню и приказала служанкам принести мне еды и наполнить ванну. После того как я поела, она выпроводила служанок и сама помогла принять мне ванну, в деревне я мылась только в бане. Затем достала одежду и украшения и помогла одеться, хотя одеться это громко сказано-в итоге на мне было — два серебряных браслета на запястьях, серебряное колье

на шее с длинными цепочками, спадающими на мою грудь и частично закрывавшие ее, коротенькая, шелковая, то ли юбка, то ли пояс, едва прикрывавшая мою попку и гениталии и короткая, шелковая ночная рубашка. Клавдия усадила меня к зеркалу и занялась моей прической и макияжем, когда в комнату зашел мужчина лет сорока, слегка полноватый, но все же статный, одетый в дорогой расшитый золотом халат.

Клавдия тут же покинула комнату, а я стояла у зеркала, потупив взгляд в пол, я и так сильно волновалась всю дорогу и после приезда, а сейчас сердце колотилось с бешеной скоростью. Виктор подошел ко мне, пальцами за подбородок поднял мое лицо, я взглянула в его глаза, они смотрели на меня с интересом и вожделением. Он взял меня за руку и несколько раз покрутил меня на месте, а затем увлек за собой на кровать. Он понял. Что я сильно волнуюсь и налил вина, потом еще и еще, сам он сделал пару глотков, а я выпила уже 3 бокала. Пока я пила, он медленно гладил мои ноги, бедра, ягодицы, поднялся выше и начал мять грудь. Вино спьянило меня, но я все равно не знала, что делать и просто лежала как бревно. Виктор скинул свой халат, под которым у него ничего не было и стащил с меня ночнушку. Мы оба стояли на коленях и целовались, он жестко засовывал мне свой язык в рот, потом начал целовать грудь и сосать соски. Неожиданно он сильно укусил один из них, я аж вскрикнула от боли, а он положил меня на живот и начал мять мои ягодицы. Затем пальцами массировать мою дырку, ему нетерпелось, но моя девственная дырка не поддавалась. Тогда он устроил меня на четвереньки, взял масло в небольшом кувшине и обильно полил мне анус, после чего уже легко ввел средний палец и начал быстро трахать им меня, делая круговые движения и стараясь залезть как можно глубже. Мне было противно и больно, но я терпела. Наконец он вытащил палец, но не успела я спокойно вздохнуть, как почувствовала как моих ягодиц касаются его бедра, а в дырку уперся горячий, значительно толще его пальца, член. Он пытался войти в меня, но моя дырка была неприступной.

— Расслабь уже щель сука — он сильно шлепнул меня по заду, я действительно пыталась, что бы все прошло мягче, но не могла просто не знала как

— Что ж подождем — с этими словами он достал из прикроватного ящика три железных шарика, связанных между собой длинной, кожаной бичевкой, окунул их в масло и начал вводить мне в дырку. Один за другим он протолкнул все три, лишь короткая кожаная веревка свисала у меня с попки как хвостик. Зашли шарики довольно легко, я почувствовала как моя дырка будто расползается принимая их и неприятный холод металла внутри себя. Виктор лег на кровать и притянул меня к себе, взяв за волосы, мы несколько раз поцеловались, а затем так же за волосы он ткнул меня лицом в пах.

— СОСИ

Я не знала как и начала просто целовать его ствол.

— Нет не так — начал обьяснять мне он — видишь головку оближи ее как следует, так, а теперь возьми ее в рот и обсасывай, не кусайся, обхвати поплотнее губами и плавно води ими, так теперь глубже, глубже.

Я хоть и с неприязнью, но старалась делать все, как он говорит, член у него был горячий и твердый, отдавал маслом и прелым телом. Эти старания немного отвлекли меня от ноящий боли в попки, где все еще были шарики.

— Так — продолжал Виктор, а теперь полижи яйца, сделай язык жеским, хорошо, теперь опять соси член.

Я старалась как могла, но все же не могла так глубоко заглотить его ствол, как он хотел и такой неумелый минет ему быстро надоел.

Он снова поставил меня на четвереньки и, потянув за шнурок, начал вытаскивать шарики, первый медленно, второй быстрее, а третий совсем резко, я вскрикнула, но все же почувствовала облегчение. А Виктор, не дав мне прийти в себя, тут же начал вводить член, но моя дырочка все еще сопротивлялась, а я невольно всем телом подавалась вперед, не давая ему зайти. Тогда Виктор скрестил мои руки у меня за спиной и, взяв их в свою руку, притянул меня к себе, не давая мне более отодвинуться. Я уткнулась лицом в подушку, а он вставил свой член мне дырку и победно, бесцеремонно пробил себе путь пока, пока его бедра не уперлись мне в попку, отвел назад, оставив внутри только головку и снова вперед до упора, так несколько раз постепенно наращивая темп. Я, уткнувшись в подушку, заскулила о т боли, что разозлило Виктора, он остановился, и не выходя из меня, взял мою юбочку и засунул мне в рот вместо кляпа. Сам продолжил, не зная жалости, наяривать мою попку. Темп его все больше нарастал, и все более резкими движениями он проникал все глубже и глубже. Наконец я почувствовала как, как горячая, густая жидкость ударила мне глубоко в дырку, Виктор остановился его член пульсировал во мне, выплевывая еще и еще спермы.

Наконец он вышел из меня, усталый лег на кровать.

— Налей нам вина — запыхавшись сказал он, я принесла вина и, устало легла рядом. Допив вино, он вновь начал целовать и гладить меня, начал массировать пальцами анус, а когда достал их, мы оба увидели на них капли засыхающей крови и спермы.

— Что ж целку тебе порвали — с улыбкой сказал он — надо закрепить урок.

С этими словами он встал во весь рост на кровати, а я перед ним на колени. Он вставил мне член в рот и, удерживая мою голову, начал меня трахать. Его член сначала мягкий, начал быстро твердеть и увеличиваться в размерах, у меня во рту, а его движения становились все резче и глубже, головка его члена уходила мне глубоко в глотку, мне становилось сложно дышать. Неожиданно я получила сильную пощечину.

— Не кусайся говорил тебе — я кивнула и хотела продолжить, но Виктор тут лег на кровать, а меня усадил на себя спиной к своему лицу.

— Возьми мой член и вставь себе в дырочку — я послушно взяла член и направила себе в дырку, но как только начала насаживаться поглубже, почувствовала боль и подалась назад. Виктор не стал ждать, он обхватил меня за бедра и натянул на свой член до упора, не обращая внимания на мои стоны, начал вращать мою попку по кругу на своем стояке. А потом за бедра начал водить меня всем телом вверх-вниз, задавая темп. Второй раз трахал он меня гораздо дольше, но я стиснув зубы терпела, пока наконец вновь не ощутила поток горячей спермы. Я слезла с него и прилегла рядом, попыталась улыбнуться. Он просмотрел на меня и улыбнулся в ответ.

— Ты мне понравилась Татьяна, будешь слушаться и все у нас будет хорошо — он одел халат и ушел, а направилась в ванну подмыться.

Если понравилось ставьте лайки и благодарите материально будет продолжение