Глава двадцать пятая.

Забавно. Словно я выиграла конкурс на лучший рассказ, отправилась в Париж и попала под машину. Подобно зашориной домохозяйке Кэти Палмер, героини из моей любимой старой голливудской комедии «Американская мечтательница», превратилась в Ребекку Райн — супершпионку! Правда, Кэти поклонница детективного жанра.

Хотя нет! Как насчет... Забыла! В общем, кто-то там, «...медленно расстегивает блузку Ребекки...»?!

Если не в супершпионку, тогда — суперманьячку! Вот, уже несколько дней, думаю только о сексе. Приличные женщины, так не поступают. Я уверена! Наверное. Раньше мысли об этом, как и оргазмы, у меня были довольно редки.

Как и Кети, по вечерам, или утречком, люблю нежиться в постели с книгой — мачо с голым торсом на обложке, любовным романом, написанным для нас — женщин! Или посмотреть мелодраму. Предпочитаю комедийную.

Супруг героини голливудского фильма «Американская мечтательница» — зануда планировщик, мало чем отличался от дальнобойщика, если только тем, что был героине мужем. Кети превратилась в Ребекку и нашла свою любовь, а в кого превратилась я? Под какую машину попала и что нашла?!

Для полной ясности рисую картинку! Я сижу на кровати, совершенно голая, думаю, бог весь о чем, — Кети Палмер, она же Ребекка Райн, да там ещё был злодей Виктор! Софи, присев предо мной в одной маечке и истекая влагой из открытой ко мне промежности, снимает с моей больной ноги компресс. Лёша, с только что обкончавшимся членом, пытается ей помочь, а она его отгоняет. Нежно отталкивая, ладошкой по нему же — опавшему члену.

Нет, я попала не просто под машину, как минимум под фуру-рефрижератор дальнобойщика! Полнейший дурдом! Нелька в подобных случаях восклицает: «Девочки! Чему удивляться, где работаем?!». Не в таких эпизодах, конечно, Неля так говорила, — сейчас был перегиб, неудавшийся авторский замысел, но мысленно я повторила её фразу, только без «девочки». Прямо перед глазами стоял мальчик и, что странно, мне не было стыдно, не съедало стеснение, я думала о Кети получившей приз за отличный рассказ...

— Вы, как хотите, а я под душ первая! — произнесла я, вставая, делая осторожный пробный шаг больной ногой.

Боли не было. Обогнув Лёшу, я понеслась в ванную.

— Стой! Танька! Я с тобой... — крикнула Софи.

— Догоняй!..

Танька! Как было приятно услышать. Мы втиснулись в маленькую комнатку и закрыли двери перед самым носом Лёшки. Прямо, как девочки! Он бурчал, когда Софи нажала кнопку на ручке, закрылась, а я глянула на себя в зеркало.

Волосы спутались, но лицо счастливое. Софи огладила меня по попе. Так сладко, не привычно...

— Соня? — поджимая ягодицы, произнесла я.

— Воду включи...

— Ага, сейчас...

Я крутанула краны, отрегулировала, переключила на душ. Софи скинула майку и забралась в ванну.

— Сонь?!

— Тань, перестань. Спрашивай уж!..

— Я всё время думаю о сексе...

— И что?

— Мне завтра на работу. Надо халат погладить, колпак накрахмалить, — носить одноразовые нам главврач не разрешает... Куча дел! Вас покорить нечем...

— И что?..

— А я стою, вижу в зеркало, как ты подмываешься и...

— Залазь...

— Нет, ты скажи: это нормально?

— Нормально...

— Ты и в правду, так думаешь? Или повторила? Я тебе: скажи! — ты и сказала!

— Нормально, если ещё пару дней...

— А потом?

— А потом — Новый год!.. Тебе больничный нужен?

Я взобралась в ванну и обняла мокрую Софи.

— Нет, Сонь... Можно, я тебя, так называть буду? Соней мне больше нравится.

— Называй...

— Я знаю, ты всё можешь, но не нужно, Сонь. Девчонки обидятся. Знаешь, как у нас под праздник, — самый главный, любимый, волшебный, не любят больничных. У всех на него свои планы, мечты, надежды, а тут я — всё им спутаю...

— А нога?

— Совсем не болит! Ты просто колдунья...

Я неудобно переступила и так не вовремя сморщилась.

— Повернись, — проговорила она. — Спину ополосну...

Я повернулась, чувствуя на ягодицах горячие струи воды и её ласковые ладони. Меня никто так ласково не мыл, если только мама в детстве, но этого я почти не помнила. Можно ли сравнивать?..

Нет, необходимо отвлечься.

— Слушай, Сонь! Ёлку нужно купить...

— Выйдем из ванной. Позвоню. Тебе какую?

Я повернулась и, обмывая под душем грудь, спросила:

— Как какую?

— Мало ли, например, голубую ель,

— Сонь, ты чего?! Обыкновенную, зеленую-презеленую, с запахом хвои...

— С базара?

— Ага... — опустила я руки ниже.

— Тогда Лёшку пошлем.

— Он город плохо знает...

— Помылась? Вылезай...

Я покинула ванную, стянула с вешалки полотенце, обернулась, обыденно и привычно покривлялась у зеркала.

Софи омылась. Закинула ногу на край ванны, но поставить её на пол, между мной и стиральной машинкой, оказалась некуда. Соня хоть родилась не во дворцах, но явно уже отвыкла от минимализма архитектуры моей квартиры.

— Ой, как в одном полотенце выйдем? — всполошилась я.

— Как и зашли...

— Нет, я тебе сейчас принесу...

Я выскользнула из ванной комнаты, давая ей место. Лёшы не было. То ли он на кухне, то ли в зале. Быстренько порывшись в своих «закромах», я достала из шифоньера новое банное полотенце и тапочки, принесла, подала Софи.

Мы вместе проследовали в прихожую.

— Лёш, ты где? — спросила я.

— Здесь... — раздалось из зала.

— Марш в ванную! Свободна...

В общем, в любовных романах обычно описывают, как они разделись, а мы наконец-то оделись. Я в длиннополый шелковый халат, Софи накинула пеньюар, а Лёша трико и рубашку. Сели на кухне завтракать. В пакете, что принесла Софья Павловна, было столько экзотических сладостей и фруктов! Обожаю киви! Остатки охотничьих колбасок, я достала из холодильника только для нашего общего мужчины.

— Лёш, с двумя голыми бабами, ты не забыл про Новый год? — начала я, составляя грязную посуду в раковину.

— Нет, те... Тань, не забыл. Что-то надо?

— Надо... Ёлку...

— Так он, наверное, города не знает? — сходу включилась в игру Софи. — Не знаешь?

— Плохо...

— Позвоню-ка я Насте.

— Кому?! — произнесли мы с Лёшей, одновременно.

— Насте...

Софья Павловна снова потеряла свой телефон. А где тот, что она мне подарила? Неужели такое заразно?

Мы, наперегонки, пустились искать, чей найдем первым. Про сотовый Софи, — не свой, я вспомнила почти сразу, он остался под подушкой в спальне. Принесла с величавой укоризной в глазках, какая же ты растяпа Сонька!

Общее мытье в ванной сближает. Вы не знали? Обязательно проверьте мою правоту.

— Настя! Доброе утро, моя милая, — проговорила Соня, набрав номер. Лёша хотел покинуть кухню, но она жестом остановила — Ты сегодня свободна? Не сомневалась... Пару часов уделишь одному кавалеру? Какому? — она глянула на смущенного Лёшу. — Стеснительному... Очень... Да... Да... Тогда посылаю к тебе Игорька... Не прощаюсь...

На секунду Соня превратилась в Софью Павловну, женщину, которая знает, чего хочет и чего хотят от неё. Выбрав из списка другой номер, она снова поднесла сотовый к уху.

— Игорёк?! Я знаю, что ты во дворе... Когда тебя должны сменить? Через сорок минут? Нет, — это долго! Поезжай к Насте и привези её сюда. Ты чье тело охраняешь, юноша?! Делай, что тебя велю я, а не мой начальник охраны! Ладно, ладно... Ой, расписал, словно ягоду-малину... Простила. Обернешься за полчаса, и говорить будет не нужно. Обещаю, никуда не выходить, двери никому не открывать... Всё... Жду...

Пока Софи разговаривала с охранником, я подошла к кухонному окну и, через застекленную лоджию, осмотрела пустой двор. Стояло лишь несколько, давно мне знакомых соседских автомобилей и «Ситроен» Софи.

— Он что ночь в подъезде простоял? — удивленно спросила я, пытаясь отыскать следы охранения во дворе.

— Кто? — не поняла Софи.

— Охранник...

— Не видать?

— Нет...

— Молодец! Прибавлю зарплату за то, что не забывает славную школу ЦК!

— Сонь, он же молодой! Какая школа ЦК?

— Зато я, далеко не молода, Тань. Эту школу невидимки выучила досконально, передаю опыт, делюсь им с молодежью... Лёша, чего сидишь?! Настя скоро будет. Одеваться, быстро...

Игорёк вернулся, обернувшись в рамках разрешенного. Мне просто стало интересно, и я засекла время. Через двадцать девять минут в моей прихожей Настя расцеловывалась с Софьей Павловной.

Алексей скромно стоял рядом в своем новом костюме, купленном тёть Тамарой на вещевом рынке. Конечно же, Лёша не выглядел, — совсем не выглядел, на фоне Насти, в легкой, подбитой пухом, модной американской куртке, — отороченный мехом капюшон, и джинсы той же фирмы, заправленные в зимние женские ботиночки на шнурках.

Но Настя, дружелюбно, улыбнулась, кокетливо перекинув на грудь волнистые локоны русалистых волос, и произнесла:

— Привет. Я Настя.

— Лёша, — ответил он.

— Мы едем?

— Идёте, Настенька, идёте... — ответила за него Софи.

— Как! Разве Игорь нас не подвезет до рынка?

— Он сменяется...

— Софья Павловна! Я же не думала что на машине... Замерзну... На улице холодно...

— Ничего, молодые, добежите...

Настя сморщила носик, вздохнула и покорилась.

Лёша накинул куртку, натянул на голову вязаную шапку, подобрал её вверх, от чего стал похож на персонажа из сериала «Бандитский Петербург». Я печально вздохнула ещё раз. Они вышли...

— Сонь... Давай, сделаем из Лёшки мачо...

— Зачем?

— Посмотри, какая Настя, и какой он.

— Нормальный мальчишка. Думаешь, это по моему велению Настя за него уцепилась?

— Не по своему же хотению!.. Лёша из деревни. Ещё и молчун. Двух слов за всю дорогу ей не скажет...

Софи внимательно на меня посмотрела, как бы изучая.

— Хотелось бы думать. Ну-ка выглянь в кухонное окно...

Через застекленную лоджию я увидела, как Лёша с Настей проходят по двору, она ухватила его под руку, а он ей что-то увлеченно рассказывает и машет свободной рукой.

Девчонки, если не поняли, повторю: не она ему, а он ей! Согласна, тогда разозлилась. Я и сейчас злая, когда об этом пишу.

— Сонь, — проговорила я, скрывая негодование.

— Да...

— Я им деньги забыла дать...

— Лёша свои взял. Я видела, как он совал их в пиджак...

— Соня, ты сегодня не занята?

— Для тебя — нет...

— Снова снег выпал, чистенько. Прогуляемся?

— Давай вечером. Поедем в один мужской клуб. Я тебе покажу то, что ты хочешь сделать с Алексеем.

— Ничего я с ним не хочу делать! — почти крикнула я.

Надо же, я хочу?! Всё, ни слова больше о мужчинах, женщинах, сексе, — в этой главе...