— Licht, Tageslicht, Kostya!  — тормошила меня Ханна, толкая в бок и лопоча что-то по немецки.

Мы лежали с ней голые на полу возле входа в блиндаж. И через полуоткрытую дверь пробивался дневной свет. Немка не переставала говорить по своему, а я уставившись на полуоткрытую бронированную дверь блиндажа. Поначалу не верил своим глазам. Только спустя минуту до меня наконец дошло то, что мы вернулись домой из прошлого. Из опасного военного сорок второго года.

— Пошли дорогая выйдем наружу и подышим воздухом.  — сказал я лётчице, поднимаясь сам и беря девушку за руку.

Мы вышли с Ханной из блиндажа, держась за руки навстречу утреннему солнцу. Высоко в небе летел реактивный самолёт, оставляя за собой белый расплывчатый след. Но окружающий нас лес молчал, птицы в нём не пели. И это означало только одно, что мы сейчас находимся на острове посредине непроходимого болота. И то, что мы дома, вернулись в своё время. 

— Мы дома Ханна, дома. Хаус, хаус фрау, битте.  — закричал я от радости и поднял немецкую лётчицу на руки. Кружа её на весу по поляне возле блиндажа.

— Gut, gut, Kostya, lass mich gehen, Ich möchteко.  — залопотала по своему Ханна, похлопывая себя по лобку, где у неё располагалась пизда.

Я было подумал,   что немка хочет чтобы я ей засадил. Так как мы с ней были голые, и она видела мой стоявший колом член. Но девушка замахала руками, когда я было хотел ей присунуть встояка. И я понял что она хочет в туалет по-маленькому. И точно Ханна отойдя от меня на несколько шагов, раздвинула ноги и стала ссать стоя. Прикольно было смотреть как из бритой письки немки, вырывалась струя мочи. Она была по началу словно изогнута крючком. А потом выпрямилась и Ханна стала ссать как заправский мужик стоя. Меня жутко заводило когда я смотрел как ссыт моя мать Марина, тётя Оксана и Света. И как из их чёрных волосатых пизд, вырываются струи мочи. Но они ссали сидя на корточках, а немка ссала стоя как мужик,   и это было невероятно возбуждающе. 

— Komm zu mir, Kostya, komm zu mir, Liebes.  — позвала меня к себе гауптманша, отойдя от того места где ссала, к одиноко растущей возле блиндажа берёзе.

Ханна прижалась к её стволу спиной и похлопала себя ладошкой по пизде на лобку.

— Arbeit, Kostya, Arbeit... ( Работай, Костя, работай).  — смеясь сказала мне немка,   и я тут же кинулся к ней, потому что хотел её безумно.

Ханна была другой, совершенно не похожей на мою мать и остальных  женщин. Её кожа бархатистая, а глаза цвета неба, с которого это счастье свалилось на мою беду. Я понял, что люблю Ханну, люблю больше чем мать, Оксану и Свету. И только на ней на этой белокурой валькирии, я хотел женится,   а не на Свете.

— Oooh, oooyy, oh mein Gott, oooy Kostya.  — застонала Ханна, когда я вогнал ей член в её щелку чуть пониже лобка.

И стал засаживать немецкой девушке, доставая бедняжке до матки. Да так, что она своего немецкого бога вспонила. Нет точно, женюсь на Ханне. Ведь она всё равно теперь тут останется в Плетнёвке, а назад в блиндаж мы больше не пойдём. Думал я с наслаждением ебя немецкую аристократку стоя прижав её к березе. А то,   что Ханна была барских кровей. Так это чувствовалось по её холеному телу, бархатной коже, и надменному взгляду голубых глаз.

— Костя, ты совсем без головы что ли сынок? Куда вас трахаться понесло? Тут же кругом мины. Стойте где стоите, олухи царя небесного. — прокричала вышедшая из блиндажа Марина.

Она была голой,   и прежней сораколетней женщиной с огромным чёрным треугольником волос на лобке. Действие первинтина кончилось, а возможно он и не действовал в нашем времени омолаживающе. 

— Сейчас я палку сломлю и посмотрю вокруг вас, может в траве " лягухи" на растяжках стоят. — сказала мне мать, ломая тонкий орешник возле блиндажа.

И сломив палку, пошла с ней к нам, раздвигая траву как миноискателем. Марина права, подходы к блиндажу были заминированы. А я совсем про них забыл и не предупредил об минах Ханну?

— Ну вот,   и " лягуха" у вас под ногами молодёжь. Ещё шаг,   и вы бы на небеса вдвоём отправились. — Марина раздвинула палкой траву возле наших ног.

И осторожно вытащила из неё банку с торчащими рожками стабилизаторами.

— Сколько лет прошло,   а она как новая.  — произнесла моя мать, и размахнувшись бросила мину в болото.

И тут же раздался взрыв, а над болотом поднялся водяной столб.

— Ну вы в рубашке родились молодые люди. Если бы не я, то пополнили число мертвецов этого острова. Идите строго за мной, вслед в след. — приказала нам моя мать,   и мы пошли за ней с Ханной, держась за руки. Благодаря судьбу за то, что Марина вовремя проснулась и вышла поссать из блиндажа.

— Что за взрывы у вас тут Сергеевна?— спросил у моей матери Михалыч, вылазя наружу из военного укрытия полицаев.

Он опять стал прежним, с большим пивным пузом и пропитым лицом алкоголика. Вслед за мужем тёти Оксаны, вышла сама хохлушка. Тоже постаревшая, с чёрным волосатым лобком и отвислыми грудями. А за ней вылезла Света и родственник Михалыча, его дед Иван.

— Да вот молодые решили возле той берёзы потрахаться. А там мина была. Хорошо,   что я поссать проснулась, а то хана бы им обоим. — ответила Марина, садясь возле блиндажа на корточки ссать.

Рядом с ней пристроились и Света с тётей Оксаной. Ведь вчера выпили много шнапса. И наши женщины дружно поливали ссаками, траву под ногами. Выгоняя переработанный организмом шнапс наружу.

— Что смотришь на меня Ваня? Страшная я стала постаревшая? Теперь небось не будешь меня любить такую? — спросила Марина у родственника Михалыча.

Иван и Ханна, которые не знали, что в этом блиндаже происходят чудеса омоложения. С удивлением смотрели на постаревших на двадцать лет женщин и Михалыча.

— А вот не угадала Сергеевна? Ты мне такой ещё больше нравишся Марина. И теперь я верю,   что Костя твой сын.— Иван обнял мою мать,   и поднял её как пушинку на руки.

Сила у этого рослого и симпатичного парня была богатырская.

— Ну тогда неси меня в блиндаж одеваться и пошли поскорее в деревню. Затопим баньку и там мы с тобой потрахаемся. Я ещё лучше чем молодая ебусь.  — захотала моя мать находясь на руках у молодого парня, сына ей по возрасту.

А мне её блядский смех стал неприятен как и поведение. Даже не верилось,   что она так храбро сражалась. А сейчас ведёт себя как шлюха.

— У мёртвых оружие не брать. Забирайте своё,   что у вас есть. А их автоматы и пистолеты, пусть с ними останутся.  — сказал нам родственник Михалыча.

Иван решительно воспротивился тому, чтобы забирали автоматы у его павших товарищей.

— Вань, ну оно им ни к чему, а нам пригодится. Ведь в Плетнёвке сейчас кроме нас никто не живёт. А оружие нам для обороны нужно.  — уговаривала деда Михалыча, моя мать Марина.

И она была права, мертвым автоматы были не нужны. А вот нам,   они могли бы пригодится в глухой деревне для самообороны.

— Да есть в Плетнёвке оружие и получше этих " пукалок". Я в одном месте схрон соорудил на всякий случай. И там не только автоматы с патронами. Но и пулемёты, гранаты, мины с миномётами, и многое другое.— сказал нам Иван, одергивая на себе форму.

Он полностью оделся, как и все мы. И нужно было заметить, что немецкая форма была к лицу этому ладному и необычайно сильному парню. Но вот только советский автомат "ППШ" и пистолет " ТТ", которыми был вооружен " роновец". Смотрелись на фоне немецких орлов, как то противоестественно.

— Закуривайте, они получше вашего Мальборо" будут. — сказал нам родственник Михалыча доставая из нагрудного кармана зеленую пачку немецких сигарет "ECKSTEIN". И зажигалку похожую на " zipo" но только круглой формы. 

— Это из того немецкого обоза курево и у меня их десять ящиков. — родственник Михалыча, дал всем по сигарете и прикурить от своей немецкой ветрозащитной зажигалки.

Бойцы "Вермахта" такие зажигалки на фронте называли " вдовушками" за их надёжность и безотказность. На удивление, фрицевские сигареты действительно оказались лучше чем " Мальборо. " И по вкусу табака и по крепости. Хотя я раньше из книг о войне считал,   что все немецкие сигареты, это один сплошной эрзац- говно. Во всяком случае так утверждали авторы этих книг.

— Партизаны на немецкий обоз напали возле нашей деревни. Одну машину подорвали, а две других остались целыми, только водил и охрану перебили. Но мы их с Колькой Козиным и ребятами из нашего подразделения турнули от машин. Врезали из пулемета и партизаны в лес убежали, побоялись с нами связываться. Да и нас рота была, а они только на слабых нападали. Ну и решили мы с Колькой всё,   что было в машинах не отдавть немцам. А себе забрать и свалить всё на партизан. Тем более,   что немцев тогда в Локте не было. Их гарнизон в Брянске находился, а в райцентре только венгры и наша дивизия " РОНА" стояла. У нас в запасе ночь была, и к утру мы все машины под чистую разгрузили. Там не только оружие и боеприпасы были, но и жратва, шнапс, курево, форма и деньги, жалованье для солдат и офицеров. Ну мы с ребятами подумали и решили на всякий случай схрон сделать. На немца особой надежи не было, а кто знает как оно дальше обернётся? Да, и оружие они нам одни винтовки выдавали, а автоматы зажимали.  — рассказал " роновец" Иван, куря немецкую сигарету с необычайно " вкусным" и ароматным табаком.

— И добро из рюкзаков своих выкладывайте и ложите на место где взяли. У меня в схроне тоже такие шоколадки и таблетки есть. Нечего тащить их с собой из блиндажа. — командным голосом приказал нам родственник Михалыча.

И это не шутку взбесило мою мать.

— Вобще то я тут командир. И команды в своём отряде отдаю только я,   и никто другой. Я атаманша Мариша,   и требую уважения к себе и подчинения. Так, что вы двое, сейчас же присягнете мне на верность. Или я вас оставлю тут на болоте.— сказала моя мать обращаясь и к Ивану и к Ханне, правда к немке отдельно по немецки.

Полицай из прошлого удивлённо глянул на неё. Но перечить не стал, понимая, что перевес сил не на его стороне.

— Любо Мариша! —  произнес молодой " роновец" Иван, вставая перед Мариной на одно колено.

— Лубо Маруша!  — произнесла Ханна, тоже как и полицай вставая перед моей матерью на одно колено.

Но вставая с колена, немка по привычке ещё и зиганула. Вскинув руку в нацистском приветствии. За, что на неё тут же набросилась Света.

— Курва фашистская. Тут тебе не твой Адольф чтобы руки вскидывать. Атаманша Мариша, давайте её в блиндаже оставим. Пусть она в прошлое к своему Гитлеру возвращается.— обратилась к моей матери молодая ментовка.

Света видела в лице белокурой немки опасную соперницу на любовном фронте. И хотела от неё избавится любой ценой.

— Она отдала мне честь как отдают её в их армии. А тут никто не останется, все пойдут в деревню. Война для Ханны и Ивана, уже закончилась. — отшила к моему удивлению Свету атаманша Мариша, и забрала у полицая его оружие.

— Давай свои " стволы" мне Иван на хранение. Так надежнее будет. А то кто знает, что у тебя на уме. И ты дорогуша отдай автомат Косте. — обратилась моя мать по немецки к Ханне.

Лётчица успела надеть свой голубой мундир " Люфтваффе, " и тяжелые летные ботинки на ноги. На шее у валькирии, висел на ремне " шмайссер". Она не стала возражать и отдала мне автомат без особых уговоров. Смотря на меня влюбленными глазами. Ведь я только, что хорошенько её продрал возле берёзы встояка. А женщины и русские и немецкие, одинаково любят когда им приносят удовольствие и разрядку.

— Не доверяешь мне атаманша Мариша? — сказал с укором моей матери Иван.

Но отдал ей свой " ППШ", пистолет " ТТ" и две гранаты " колотушки".

— Так лучше для тебя будет Ваня. И для нас тоже. Да и не понадобиться тебе больше оружие. В нашем мире нет войны, и никто ни в кого не стреляет.— ответила Ивану моя мать, снимая с него ремень с кобурой где был пистолет " ТТ".

Надев его на себя, Марина заткнула за ремень две гранаты, а на шею  повесила автомат " ППШ".

— Вы настоящая атаманша Марина Сергеевна! — воскликнул восхищенный воинственным видом моей матери, родственник Михалыча. И он был прав, Марина действительно воинственно выглядела при оружии и гранатах.

— Оксана и Света, выкладывайте все из своих рюкзаков на место. А мы пока порядок тут наведем. Весь мусор, окурки и пустые бутылки с банками убрать на улицу. — отдавала команды Марина, но и сама приняла участие в уборке старого блиндажа, где мы бухали и еблись ночью.

— Сергеевна, разреши хоть пару шоколадок с собой в карман положить. А то может он все врёт и ни какого схрона у него нет. Да и он сгинил давно, или его после войны нашли.  — попросил у моей матери Михалыч, и та разрешила ему взять две шоколадки.

Но хитрый Толян, умудрился положить в свой карман, целых пять шоколадок с первитином. Незаметно для моей мамаши, а я не стал его сдавать. Так как, аналогично сомневался в сохранности " схрона" с оружием и продовольствием, оставшимся со времён войны, где-то в Плетнёвке.

— Свои вещи не забывайте забрать, и давайте на выход. Если не хотите обратно к немцам в сорок второй год попасть. — сказла всем Марина первой выходя из блиндажа. И моя мать была права. Ведь неизвестно через какие интервалы работает " машина времени",   в старом блиндаже на острове посреди болота? В любом случае находится в нем сейчас было опасно. Не очень хотелось вернутся обратно в сорок второй год, и угодить в руки фашистам которые наверняка устроили засаду. В том районе где находился выход из блиндажа в лес.

— Отряд построиться.— скомандовала Марина, когда все вышли из блиндажа.

И закрыли за собой тяжелую бронированную дверь. Сейчас никто из нас не смеялся на чудачества Марины. Потому, что узнали какой она командир. И как она заботилась о сохранении жизни своих подчиненных.

Построились мы по ранжиру. Первыми встали родственники Иван и Толик, как самые высокие из нас. За ними встал я, за мной Света, Ханна и Оксана, как самая низкорослая с краю.

— Бойцы Нефедовы, вы проявили мужество и отвагу,   и я объявляю вам благодарность. — сказала Марина двум родственникам, Ивану и Михалычу.

Моя мать подошла к ним и поцеловала каждого в губы.

— Боец Нечаев, вы показали себя как умелый войн, и я вам объявляю благодарность. — мамаша  поцеловала меня в губы в засос, и её поцелуй был сладок. И я  подумал, что в деревне пожалуй засажу матери.

— Бойцы Афанасьева и Нефёдова. Вы проявили чудеса мужества и героизма в борьбе с немецко - фашистскими захватчиками, и я объявляю вам благодарность. — Марина  пососалась с ними, и наконец очередь дошла и до немки.

— Боец Ханна Браун. Вы храбро сражались и достойны носить этот железный крест. — моя мать поправила висящий на груди у немки орден.

И поцеловала Ханну в губы. С ней Марина сосалась дольше всех, и у меня даже хуй встал, от того как они целуются. И заодно смех разобрал когда Марина ей крест на груди поправляла. Ведь неизвестно за что гауптман Ханна Браун, получила высшую награду " Вермахта "?  Может она мирные советские города бомбила на своём самолёте? Или на бреющем полёте расстреливала колонны беженцев? По нам немка же пустила очередь, когда мы на поляне в лесу стояли. Ведь мы были в гражданской одежде и не вооружены. Она это видела, и всё равно стреляла.

— Идите строго за мной след в след. Тут полно мин, и я не хочу чтобы кто-то из вас погиб. — приказала нам Марина.

И мы пошли за ней, стараясь идти вслед в след, чтобы не наступить на прыгающию мину - лягушку. Изобретение злого тевтонского гения. Именно немцы дали дорогу в жизнь этим прыгающим минам. До них никто такие убийственные для пехоты мины не делал.

Мы шли за Мариной как и стояли строем. Впереди моя мать, наша бесстрашная атаманша. За ней родственники Нефедовы, за ними Света с Оксаной, после Ханна и я с автоматом замыкал отряд. Немка старалась держаться возле меня, её Света невзлюбила. И могла умышленно толкнуть на мину. Хотя и сама может при взрыве пострадать, но разве это остановит ревнивую женщину?

— Слушай Иван, а за что твой друг Николай, повесил парня пастуха? — спросила моя мать у молодого полицая, когда мы проходили мимо висящего на берёзе скелета подростка.

— Да он то откуда знает Сергеевна? Это после войны было, а Иван с немцами в Белоруссию уйдёт в сорок третьем. — ответил за своего родственника Михалыч,   на её глупый вопрос.

— Обижаешь Сергеевна. Я мирных людей не трогал. И Колька Козин тоже. А вот партизан у которых оружие было в руках, тех не щадили. Тут все по честному, или мы их, или они нас. — сказал моей мамаше родственник Михалыча, крестясь на скелет подростка висящий на берёзе.

А я смотря на Ивана, думал, что  у него был выбор, пойти или в партизаны, или в полицаи. И он выбрал второе, стал изменником родины. Хотя я лично  не осуждал. Неизвестно как бы я сам поступил на его месте?

— Ну Михалыч, теперь ты родной веди нас через болото. — Марина уступила место спереди, мужу тёти Оксаны.

И он достал из штанов карту,   и повёл отряд по одному ему ведомой тропинке. По бездонной трясине, к лесу на том берегу. Наши палки были на месте, где мы их и оставили придя на остров. А две палки Ханне и Ивану, пришлось срезать в ближайших кустах орешника. Немка шла впереди меня и я постоянно её страховал. Чтобы та не оступилась и не утонула. Этого я не мог допустить,   мне так понравилась её писечка спереди. Необычное расположение влагалища у Ханны, вызывало у меня дикое желание. Да и стоя, было очень удобно трахать женщину.

— Слышите? На острове пастушья дудка играет ?  — испуганно вскрикнула Света, прислушиваясь к звукам идущим от старого блиндажа.

И где-то в том месте где висел на берёзе повешенный полицаями пастушок. Играла пастушья дудка, очень печально, словно прощаясь с нами. И мне показалось, что сам пастушок сейчас стоит на острове среди берез и осин. Смотрит нам вслед, играя на своей дудке. Не хотел бы я сейчас оказаться там в одиночку и повстречаться с призраком играющем на дудке. Подумал я смотря в сторону острова, от которого мы уже ушли на середину болота.

— Проклятое место. Я больше никогда сюда не пойду. — сказала Света, крестясь в сторону острова.

И я со своей невестой был солидарен. Место на острове где полно небогребенных людей. Действительно проклятое,   и там даже птицы не поют,   и всегда стоит гробовая тишина.

— А вот тот кто нас сюда на остров привёл. Вон он стоит в лесу в берязнике! — воскликнул Михалыч, показывая палкой на фигуру седого лося, стоящего на том берегу в лесу.

Это был тот самый сохатый по следам которого мы пришли к старой сосне на краю болота. И он же нас вывел к блиндажу. Сейчас он стоял и смотрел своими пустыми глазницами в сторону острова. Но его я уже не боялся, лось не сделал нам ничего плохого. И постояв немного, сохатый изчез в лесу.

В дальнейшем дорога к дому прошла в целом без приключений,   и к вечеру наш отряд вернулся в Плетнёвку. Нужно было видеть физиномию Витька, когда он с "люгером" в руке вышел из дома на тревожный лай Найды. И увидел идущих среди нас, парня и девушку в немецкой форме.

— Все нормально Витя, они с нами. — успокоила сына Марина, и судя по его помятой физиономии. Витёк спал всё время пока мы сражались с фашистами в прошлом.

— А что, мои родители давно померли? — спросил у Михалыча его родственник полицай, осматривая дом и машины стоящие во дворе.

— Да в шестидесятых дед с бабкой померли. А мои в конце восмедясятых. Они ту все на погосте за церковью лежат. Завтра сходим помянем их если хочешь. — ответил Михалыч своему деду, который сейчас выглядел на тридцать лет моложе его самого.

— Девки, берите ведра и айда за водой в родник. Баню топить будем, да и вода нужна чтобы поесть приготовить. А парни пока в сарае доски с лаза в подвал снимут, и продукты с выпивкой достанут. Гульнуть охота и власть потрахаться. — отдала приказ Марина, и сама вместе с Оксаной и Светой. Прихватив с собой немку, пошла за водой в родник.

— Слушай Кость, не пойму кто это? Почему они в немецкой форме, и откуда у вас автоматы появились?— пристал ко мне с расспросами Витёк, когда я зашёл в дом ложить оружие. А Михалыч с Иваном, стояли во дворе о чем-то разговаривая.

— Это родственник дяди Толи, его дед Иван. А та девушка с белыми волосами, что с матерью за водой пошла. Немецкая лётчица Ханна. Мы нашли тот блиндаж на острове, и из него попали в прошлое. В сорок второй год, и вели бой с отрядом немецкого спецназа. Марина самолёт сбила из пулемёта, и нас чуть немцы не перестреляли. — ответил я ошарашенному Витьку, но брат мне не верил.

Несмотря на вещественные доказательства у меня в руках. И парня в немецкой форме стоящего во дворе. Я бы на месте брата тоже бы не поверил. Ведь машина времени существует только в фантастических фильмах и книгах. И нужно самому побывать в прошлом, чтобы в это поверить. Я был там и теперь знал, что машина времени это реальность. И она есть на земле в отдельно взятых местах.

— А зачем нам нужно доски эти ворочать? Что у вас там спрятано такое важное, что это нужно скрывать от посторонних? — спросил у меня полицай из прошлого, когда мы втроём, Витёк, я и он, стали снимать доски в сарае закрывающие лаз в подвал, где лежали украденные в магазине продукты, и немецкие тротиловые шашки.

Михалыча с нами не было, он со своим пузом не мог таскать тяжеленные доски и ушёл затапливать баню.

— Да жратва и водка там лежит, но это товар украденный нами недавно в магазине. И его спрятали боясь, что на нас выйдет милиция. — ответил я родственнику Михалыча,   таская с ним доски.

 Рассказал ему как мы ограбили магазин в Захаровке, под руководством атаманши Мариши.

— Да бедовая у вас мама братья. А я в Захаровку тоже похаживал до войны. Невеста у меня там жила, но сейчас она к партизанам ушла, а я в " РОНА" служу. И мы с ней по разные стороны баррикад.  — с грустью сказал Иван ложа со мной доски в штабель во дворе.

Мы присели на них на перекур,   и дед Михалыча угостил меня и брата трофейными немецкими сигаретами.

— Да хорош прикалываться чувак. Лучше расскажи нам на какой барахолке ты эту форму фрицевскую купил и сигареты? — засмеялся Витёк, услышав рассказ Ивана про партизан и невесту из Захаровки.

— А это ты видел щенок? Сквозь меня две пули партизанские навылет прошли. А вот  след от советского штык - ножа. — Иван снял с себя китель, и показал Витьку и мне шрамы от былых ранений и наколку " РОНА" на плече.

Но Витька они мало убедили, такие шрамы от ранений встречались и у войнов " афганцев." А наколку можно наколоть сейчас любую.

— Вань, а ты ему свой " аусвайс" покажи. — сказал я деду Михалыча, видя что Витька не убедили его шрамы.

Тот поднял свой китель с досок и достал из кармана немецкий пропуск. Точно такой же пропуск на оккупированной немцами территории Брянской области, был и у его товарища Николая Козина. Останки которого лежали сейчас в блиндаже на нарах.

— Ну что Витёк, теперь веришь что с нами боец " РОНА" сидит из сорок второго года? — спросил я у старшего брата, который ошалело рассматривал " аусвайс" Ивана с надписями на немецком языке, печатями и фотографией самого " роновца" в немецкой форме.

Такой документ нереально было подделать или где то купить на барахолке. В любом случае даже если предположить что " аусвайс " подлинный, и куплен у коллекционеров военной атрибутики. То он давно бы пожелтел от времени как и фотография в нём. Ведь с сорок второго года когда был выдан пропуск. Прошло уже больше полувека. А этот " аусвайс " который сейчас держал в руках Витёк. Был как новый и пах типографской краской. Ксероксов тогда ещё не было. И единственное место где могли изготовить такой пропуск, это был " Мосфильм".

— Автомат " ППШ " и пистолет " ТТ", что у твоей мамы были. Это моё личное оружие и я его отдал ей на хранение. — сказал Витьку, родственник Михалыча  забирая у него свой " аусвайс".

Хотя в нашем времени он ему был уже не нужен. Да и наоборот с ним было опасно ходить. Попади он с таким документом в милицию, его сочтут за психа и отправят в психбольницу на лечение.  Никто же всерьёз не поверит, что это военный преступник из прошлого и его нужно судить.

— А у той беловолосой девушки в немецкой форме. Тоже есть документы? — спросил у меня ошалелый Витёк.

Ему теперь верилось и не верилось что мы побывали в прошлом. И привели с собой оттуда двух человек парня, и девушку.

— Да есть, они у матери находятся в кармане. Её зовут Ханна Браун, гауптман 22-ой эскадрильи " Люфтваффе ". Из за неё мы с немцами схлестнулись и Ханна нас чуть не застрелила на своём " мессере". — ответил я старшему брату,   и рассказал ему подробности спасения немецкой летчицы. 

А так же описал ход боя с немцами, в котором наша с ним мать проявила настоящий героизм. И Витёк мне поверил, такое невозможно было придумать.

— А зря ты с ней связался Костя. Немки все триперные и шлюха она. Я эту Ханну несколько раз видел в офицерском клубе в Локте. Она всегда была со своими ебарями из " Люфтваффе ". Пили, гуляли  до утра. — сказал мне Иван, а я не успел ему ответить как пришли наши женщины с родника.

— Не поняла бойцы? Это, что это за перекуры вы тут устроили. А ну давайте быстро за работу. Все выпить хотя и поесть, а они лодыря гоняют курят. — разогнала нас Марина,   и мы принялись таскать доски из сарая на улицу.

— Ну и где интересно твой схрон с оружием находится Иван? — спросила у молодого полицая из прошлого, моя мать.

Мы все сидели за столом в зале,   бухали и закусывали продуктами которые украли до этого в магазине. Правда перед этим помылись в бане, но раздельно. Сначала женщины, а потом мы мужики. Так решила Марина, потому, что совместное мытье в бане, переросло бы в порево. А в таком случае толком не помоешься. Сексом лучше всего было заниматься после бани хорошенько выпив и закусив.

— Так ты на нём и сидишь Сергеевна. Схрон под нами находится. — ответил нашей атаманше Иван, сажая её к себе на колени.

Он хорошенько поддал водки, закусил тушенкной и рыбными консервами с колбасой. И сейчас хотел секса с прекрасной атаманшей Маришей. Да и наша мать  похоже запала на молодого и красивого парня Ивана. Немецкую форму он снял и сейчас сидел в одежде которую ему дал Михалыч. В чёрном трико и в зелёной рубашке с коротким рукавом. Хотя штаны и рубашка с плеча его родственника, сидели на нем мешковато. Но по росту они были одинаковые. Ханна так же переоделась,   и сидела сейчас на диване в красивой белой маминой блузке и юбке, обнажив свои хорошенькие ножки. Девушка была  поддатой как и все и строила мне глазки.

— Ты хочешь сказать, что под нашим домом подвал есть?— удивлённо переспросил у своего деда муж тёти Оксаны.

— Да есть, но про него никто не знает. Кроме меня, моих родителей, и Кольки Козина с корешами. А тайну схрона мои родители унесли с собой в могилу. Да и Колька с ребятами в блиндаже уже давно лежит. — ответил своему родственнику Иван лапая мою мать за груди.

— Да, я сам лично в семидесятых полы менял по всему дому. И ни какого подвала я не обнаружил. У нас есть погреб на улице где мы картошку храним, и соленья и все. Больше никаких подвалов в доме и возле дома нет. — сказал с недоверием Михалыч, думая что его родственник из прошлого дурит всем мозги.

И единственное о чем жалел бывший алкоголик. То, что Марина заставила его выложить рюкзак с " панцершоколадками" в блиндаже на острове.

— Вот как раз и в погребе и есть вход в подвал под домом. Но он замаскирован, и его не сразу найдёшь. Завтра с утра мы туда и пойдём. А сейчас я хочу вашей атаманше засадить. — сказал Иван,    и потащил нашу с Витьком мать на диван.

Увидев это, Ханна моментально бросилась ко мне. Но её перехватила Света.

— Куда это ты сука собралась? — девушка стащила с лётчицы блузку и припала к её стоячим грудкам.

Ханна было зыркнула на меня, но я махнул ей головой, что мол это хорошо. И она тут же слилась в поцелуе в засос с моей невестой. Лейсбийские отношения у лётчиц " Люфтваффе " были не то чтобы развиты. Но имели место быть. И я был рад, что Ханна была склонна к " розовой" любви.

— Соси сука, подстилка немецкая. — приговаривла Света, окорячив сверху голову Ханны. 

А та не понимая, что ей говорит эта русская. Лизала у неё влагалище, лёжа на полу возле, печки. Иван ебал мою мать Марину на диване " по офицерски, " задрав ей ноги к себе на плечи. Член у полицая был большим и он реально доставал нашей атаманше до матки. Поскольку она хрипела под ним и стонала. Тётя Оксана, стояла раком возле дивана и ей засаживал в жопу Витёк. Только Михалыч и я никого не ебли. Муж тети Оксаны, запал на мою мать и ждал когда с неё слезет его родственник полицай. Бывший алкоголик слупил две шоколадки с первитином и его опавший от вина член, стоял как у молодого. А я смотрел как белокурая валькирия, вылизывает влагалище у моей невесты, лёжа на спине. И не удержался, чтобы не припасть губами к её сладкой немецкой писечке на лобке. И стал пить из неё вкусный любовный сок. Который тек у молодой гауптманши, толчками от возбуждения.