У Ивана Ивановича отвратительная генетика. Все родственники по материнской линии едва доживали до семидесяти лет, а по отцовской и того меньше. Но, что интересно, все были талантливыми людьми: учёными, музыкантами, изобретателями. Сам Иван Иванович — полиглот. Знает более пятнадцати языков. На освоение нового языка ему хватало двух недель, но он решил, что этого достаточно, и не утруждал себя лишний раз: жизнь скоротечна, а тем более для него.

Работал он переводчиком при консульстве России в одной из стран Юго-Восточной Азии. Личная жизнь у него сложилась неважно. Детей с женой нарожали достаточно, и все они уже имеют свои семьи. Есть внуки. Когда ему исполнилось шестьдесят, то с женой, которая была моложе его на десять лет, стали возникать конфликты на почве интимной жизни.

Супружеский долг он стал отдавать все реже и реже и, наконец, вовсе перестал. Жена заимела любовника, потом второго... Иван Иванович решил с женой не разводиться, чтобы не быть посмешищем в глазах детей, а уехал работать за рубеж. Работа ему нравилась, с ней он справлялся легко. Было много свободного времени, и он ходил по музеям, библиотекам. Злачные места работникам консульства посещать запрещалось, да его туда и не тянуло.

Часто, сидя у экрана телевизора, он засыпал в своей квартире. Вот и сейчас, удобно усевшись в мягком кресле, Иван Иванович приготовился посмотреть передачу «По странам и континентам». Сквозь дрему он вдруг услышал такое, что сон мгновенно исчез. Диктор рассказывал, что на одном из тысяча шестьсот сорока островов Республики Филиппины люди живут до ста двадцати лет, и даже больше. Умирать в возрасте менее ста лет там просто неприлично. Такая смерть считается большим позором. Ученые пока не могут найти объяснение этому феномену, но предполагают, что этому способствуют целебные источники, богатые селеном, местные растения и, что самое главное, географическое положение острова, который находится в самом центре инфракрасных лучей, идущих от Солнца к Земле. Впрочем, аборигены считают иначе: все дело в сексе с островитянками, а они славятся своим темпераментом и плодовитостью. Роды в восемьдесят лет там правило, а не случайность.

Иван Иванович в свои шестьдесят пять давно уже позабыл о прелестях любви, и это его не очень взволновало, но сообщение о том, на где-то, на далеком острове люди могут так долго жить, его задело за живое. «Сколько мне осталось? — размышлял он, — лет пять от силы ещё моя генетика позволит, а дальше — конец». И решил он разузнать все о чудесном острове. «Чем черт не шутит, а вдруг?» — подумал он. И понеслось... Стал наводить справки. Работники консульства ничего не слышали об этом феномене, впрочем, владелец небольшого кафе, куда частенько Иван Иванович заходил выпить чашечку-другую кофе, рассказал много чего интересного.

— Туда невозможно попасть в качестве туриста. Остров закрыт для посещения. А вот в качестве трудового мигранта — пожалуйста! — рассказывал он. — Но работу вам предложат самую грязную или опасную: коренные жители — мусульмане, поэтому предпочтение они отдают выходцам из стран, почитающих Коран.

«Ну, у нас в России мусульман полно, Коран я читал несколько раз, — подумал Иван Иванович, — а с работой разберемся!». Он разузнал у своего знакомого, как попасть на вожделенную землю, купил билет, взял трудовой отпуск за все пять лет работы в консульстве и, окрыленный надеждой, отправился в путь. На работе сказал, хочет попутешествовать по островам...

В то знойное лето стихия преподносила много трагических событий. Было несколько кораблекрушений с многочисленными жертвами. Когда в положенный срок Иван Иванович не возвратился на работу — его посчитали без вести пропавшим.

Но вернёмся к повествованию. Через трое суток небольшой пароходик пришвартовался в уютной гавани. В миграционном бюро после тщательной проверки документов чиновники деловито спросили о цели его приезда.

— Найти работу, — быстро нашелся Иван Иванович.

— Знаете ли Вы испанский и другие языки?

— Знаю испанский и еще пятнадцать языков...

Получив визу для устройства на работу сроком на две недели, которая может быть продлена лишь после трудоустройства. Иван Иванович решил пешком пройти по улицам столицы острова. Она отличалась от других столиц разве что размерами домов и наличием минаретов. Отыскал гостиницу и, получив ключи от номера, лег спать.

Утром купил газеты и стал читать объявления. Реклама предлагала все импортное. На острове ничего, кроме продуктов питания, не производилось. Автотранспорта, казино, ресторанов тоже не было — только рикши, велосипеды и слоны. «Прямо-таки позапрошлый век», — подумал Иван Иванович.

Банк рабочих вакансий ничем не обрадовал. Предлагались работы, о которых он понятия не имел. Вдруг взгляд его уперся в странное объявление: «Объявляется конкурс на замещение вакантных должностей евнухов в гарем его Превосходительства. Допускаются соискатели от 60 до 70 лет, знающие не менее пяти иностранных языков». Ниже Иван Иванович увидел номер телефона. Приятный женский голос быстро ввёл его в курс дела.

Оказывается, кастрированные евнухи к участию в конкурсе не допускались. Правитель острова не мог терпеть женоподобных слуг в гареме. Нужны были не потерявшие мужской внешности, но не способные на совокупление импотенты. Среди мужчин-островитян таковых не было — все они до глубокой старости сохраняли способность к зачатию. Поэтому приглашались только пожилые иностранцы.

Иван Иванович страшно удивился такому совпадению его возможностей с условиями предоставления работы. «Вот что значит появиться в нужное время в нужном месте», — обрадованно подумал он. В назначенный час его уже ожидали и стража беспрепятственно пропустила его во дворец Правителя. Слуги провели его в огромный зал, где на мягких подушках восседали бородатые шейхи. Распорядитель сообщил ему, что конкурс проводится в три тура на выбывание претендентов по олимпийской системе. С одной лишь существенной разницей — выбывает сильнейший, тот у кого импотенция не окончательная! Нужно было подписать своё согласие со всеми условиями. Иван Иванович так стремительно проделал это, что даже не прочитал мелким шрифт договора.

Претендентов оказалось в этот день пятеро: два китайца, англичанин, француз и он — русский. После завершения всех формальностей состоялся первый тур. Всех конкурсантов раздели догола, произвели медицинский осмотр, замерили антропологические данные и усадили на кушетки. Когда в зале погасла большая часть светильников и установился полумрак, заиграла чудесная музыка, кажется, из «Шахерезады» Римского-Корсакова.

Под звуки этой музыки в зал, что называется, вплыли шесть обнаженных красавиц. Их тела изгибались в изящных позах, имитируя вожделения соответственными телодвижениями. Затем они поделились на пары и начали языками и пальцами ласкать друг друга, начиная от пяток и кончая самыми интимными местами, при этом они издавали голосами звуки, подражая сиренам, соблазнявшим Одиссея в его морском путешествии.

Всё это продолжалось где-то около получаса, и в самый разгар этого спектакля за спинами соискателей вдруг выросло жюри и проверило наличие эрекции у них. Бедные китайцы были сразу отсеяны, как не выдержавшие испытания. На второй тур прошли англичанин, француз и Иван Иванович. После сытного обеда и непродолжительного отдыха раздетых конкурсантов уложили на кушетки.

Теперь задание усложнялось тем, что каждому досталось по две соблазнительницы. Причем, если одна из них имитировала секс с соискателем должности в разных позах, то вторая демонстрировала все на практике с появившимся партнером. Француз долго крепился, но в одной из поз соблазнительницы, не выдержал и вставил куда надо, без промаха, по самое не могу свою «шпагу», чем серьезно нарушил условия конкурса. В финал Иван Иванович вышел с англичанином.

Третий тур состоялся поздно вечером. Каждый конкурсант должен был выбрать себе партнершу на ночь из шести топ-моделей. Англичанин первым выбрал самую красивую и пышногрудую. Иван Иванович пошел другим путем и выбрал костлявую скромницу с грудью не самого большого размера с огромной бородавкой около носа. Она к тому же ужасно хромала, вожделенно виляя при ходьбе довольно округлым задом. Соискателей должности придворного евнуха развели по комнатам и оставили до утра с партнёршами. Естественно, вмонтированные в стены и потолок фотокамеры отслеживали все происходящее в комнатах, и ничего не могло укрыться от глаз наблюдателей.

По условиям конкурса пары должны лежать голыми в постели рядом. Иван Иванович сразу схитрил и лег с партнершей валетом, что не противоречило условиям конкурса. За день он очень утомился и сразу начал засыпать, но партнерша пресекла на корню его финт и сразу уселась на него верхом. Поелозив по его причинному месту своими гениталиями и не почувствовав никакого движения со стороны засыпающего партнера, она весьма активизировалась. Взяла в рот его беззаботно спящий небольшой хуишко и начала активно дрочить губами, но он абсолютно не реагировал на её громкое причмокивание.

Тут надо сказать, что Иван Иванович глубоко ошибся, выбирая худшую по внешности партнершу. Организаторы конкурса тоже, видимо, умели играть в шахматы и знали заранее действия конкурсантов. Они предвидели, что участник может выбрать самую непривлекательную, чтобы не соблазниться чарами красавицы. Поэтому выбранная им уродка была настоящей бестией в сексе. Она являлась чемпионкой острова по скорости доведения до оргазма своих многочисленных партнёров.

Понимая, что ее жертва осуществить секс не состоянии, она, видимо, хорошо зная анатомию, засунула свой, смазанный возбуждающим кремом палец в анус Ивана Ивановича. Его предстательная железа, слегка поражённая аденомой, никак не реагировала на возвратно — поступательные движения не только одного, но даже двух, сложенных вместе пальцев партнёрши. Бедная чемпионка чего только не предпринимала — увы, все было тщетно! Иван Иванович лишь слегка ухмылялся на все её инициации.

Видимо, поняв, что он в сексе полный ноль, партнерша нажала потайную кнопку. В комнате зажегся свет, и представители жюри зафиксировали его победу в этом странном конкурсе.

Оказалось, что наш герой выиграл не только престижную работу, но и жизнь!... Давая согласие на участие в конкурсе, никто даже не предполагал характера состязаний, думая, что это будет состязание на эрудицию, знание различных ритуалов и обрядов, но все обстояло гораздо серьёзнее. Дело в том, что проигравшие бесследно исчезали после окончания конкурса. Их отправляли в золотые рудники — туда, откуда не было возврата.

Утром следующего дня он был приглашен на аудиенцию к Правителю острова. Государь благосклонно принял Ивана Ивановича и подписал Указ о назначении его вице-евнухом личного гарема. В нем было 100 жен и столько же одалисок — наложниц. Сорок евнухов смотрели за порядком в гареме.

Часть вторая

Иван Иванович не сразу приступил к своим обязанностям. Первым делом ему предложили принять ислам. Поскольку он в душе был атеистом, то это его нисколько не взволновало. Имя Абдуррахман он выбрал для себя не колеблясь. Следующая процедура ему не очень нравилась, но и её он принял безоговорочно. Обрезание он перенес тяжело — возраст уже был далеко не юношеский. Прошёл курс обучения дворцовому этикету общения.

Наконец, он встретился с руководителем группы белых евнухов. В отличии от группы чернокожих евнухов — карагаларов, белые — акагалары, находились в более привилегированном положении и отвечали за внутренние покои гарема. Руководителя звали Фаттах-ибн — Франческо, но для краткости его называли просто — Фаттах. Это был довольно крепкий, смуглолицый, с окладистой бородой мужик.

— Абдуррахман, — начал он свою беседу с новичком, — ты отныне становишься моим заместителем. Обязанности твои будут не очень сложными. Ты будешь обучать наложниц повелителя иностранным языкам, а также иностранок, которых в гареме тоже достаточно, нашему языку. Кроме этого, будешь натирать благовониями тела подопечных и не допускать лесбийской любви между женами и одалисками.

«Работа непыльная и даже приятная», — думал Иван Иванович, но оказалось, была еще одна весьма ответственная и щекотливая обязанность, которую исполняли только белые евнухи. Поскольку из ста жён были, такие, которых Повелитель для своих сексуальных утех посещал весьма редко, а то и вовсе уже не посещал, отдавая всю свою мужскую энергию молодым одалискам, то акагаларам вменялось в обязанность скрашивать досуг этих жён, оказывая различного рода услуги, вплоть до интимных, естественно, в границах доступных евнуху-импотенту.

— Абдуррахман, — говорил ему Фаттах, — всем акагаларам, и нам с тобой в том числе, выпадает почётная обязанность оставаться наедине с женами Повелителя в их покоях и выполнять все интимные прихоти, которые могут у них возникнуть. Свои заявки на того или иного акагалара жёны выполняют в письменном виде, опуская заявки в специальный сосуд. Акагалар, получивший максимальное число заявок по итогам года, получает хорошие премиальные. Твой предшественник успехом у жён не пользовался, поэтому был уволен. Ты имеешь право первого посещения без вызова. Но после — только по вызову...

Жён, которых Повелитель даже забыл, как их зовут, оказалось около шестидесяти, но и конкурентов у новоиспечённого Абдуррахмана было двадцать человек. «Выбиться в лидеры, — думал он, — шансов маловато. Никакого опыта «оказания интимных услуг» без применения основного «инструмента» у меня нет». С женой секс у него был чисто рабоче-крестьянским в традиционной позе. Правда, однажды в командировке соблазнился в гостинице на телефонное предложение проститутки. Она добросовестно отработала сто долларов в разных позах, но от сексуальных излишеств он тогда отказался. Вот и весь сексуальный опыт!..

Но Фаттах пришёл ему неожиданно на помощь.

— Я дам тебе литературу, в которой хорошо описана мануальная техника, а также техника куннилингуса. Потренируйся на самой молодой, ей всего шестьдесят. К самой пожилой, которой семьдесят, пойдёшь после того, как приобретёшь значительный опыт. Учти, что одного из твоих предшественников кто-то из жён отравил каким-то ядом... Удачи!..

Надо сказать, что Иван Иванович был музыкально одарённым человеком. Он обучился игре на ситаре — многострунном щипковом индийском инструменте. Его учителем был известный ситарист Рави Шанкар, с которым он познакомился на одном из музыкальных конкурсов. Об этом инструменте говорят, что одной жизни не хватает для полного овладения техникой игры на нём. Он повсюду его возил с собою и играл ежедневно. В репертуаре была индийская и европейская классическая музыка, но он включал в него и популярные обработки народных песен.

Внимательно изучив подаренную Фаттахом литературу, он подумал: «Умирать, так с музыкой». Разучил несколько известных на острове песен, и уже было решился сделать визит в покои шестидесятилетней молодухи, но тут его заметила та, которая по плану, предложенному Фаттахом, должна быть в списке последней. Это была очень влиятельная при дворе Повелителя дама. Когда-то она имела высокий статус — — «икбал» и была фавориткой Повелителя, но с возрастом он к ней охладел... Статус её остался высоким — теперь она правая рука и помощница Главной правительницы гарема...

Вызвав Абдуррахмана вечером в свои покои, она обратилась к нему с просьбой:

— Абдуррахман, я часто слышу по вечерам чудные звуки ситара. Мне сказали, что это ты играешь... Я тоже играю на нем, но не так виртуозно, как ты. Не смог бы дать мне несколько уроков игры?..

— О божественная, Фатима Султан, припадаю к вашим стопам, я, ничтожный раб и червь, не могу вам отказать в такой незначительной просьбе...

Такой ответ Абдуррахмана заинтриговал Фатиму. Несмотря на видимую покорность и раболепие, она увидела в его глазах огонь мужского достоинства и самоуважения. Каким-то внутренним чутьём она почувствовала в нём не импотента-евнуха, а сильного

и уверенного в себе мужчину... Она давно уже смирилась со своим одиночеством. Дочь, которую по приказу Повелителя отдали замуж за крупного чиновника канцелярии острова, навещала её редко. Внуки и того реже. Она увлеклась игрой на ситаре и всё свободное время посвящала этому сладкоголосому инструменту, обучившись первоначальным азам по самоучителю, присланному ей почтой из Индии. Евнухов к себе не приглашала, отдаваясь административной работе. bеstwеаpоn.ru Абдуррахман сразу привлёк её внимание своей интеллигентной внешностью и эрудицией. Его лекции одалискам гарема, изучавших иностранные языки, были интересны и понятны, а звуки ситара, которые она слышала по вечерам, гуляя в дворцовом саду, её окончательно укрепили в желании встречи наедине.

Вызвав слугу, Фатима приказала ему внести её инструменты. Их было два. Когда Абдуррахман увидел эти чудесные инструменты, его музыкальная душа встрепенулась от желания поиграть на них.

— О, прекрасная, как луна в полнолуние, Фатима Султан, позвольте мне коснуться одного из этих великолепных инструментов...

— Абдуррахман, я с удовольствием послушаю твою игру...

Хлопнув в ладоши, она вызвала слугу и велела принести сладости. Усевшись на мягкие подушки, Фатима приготовилась слушать, а Абдуррахман, выбрав тот ситар, в котором было больше бурдонных, оркестровых струн, стал его настраивать. Обладая абсолютным музыкальным слухом, он без особого труда настроил инструмент и заиграл. Европейская музыка была для Фатимы почти незнакома, она даже не представляла, что на ситаре можно играть сочинения таких композиторов, как Бах, Моцарт, Шопен. Была совершенно потрясена, услышав «Серенаду» Шуберта.

Абдуррахман играл вдохновенно, не глядя на гриф, а только на неё, на её прекрасное лицо. Тёмно-карие глаза Фатимы из-под длинных пушистых ресниц проникали взглядом в самые глубины его души. Он видел благодарные слёзы на них, и это говорило ему, что путь к сердцу этой женщины ведёт через музыку. Он давно отвык от женской ласки, забыл вкус женского поцелуя. Если не считать конкурсных истязаний, которым он подвергся в третьем туре представительницей прекрасного пола, то последний раз, когда его нефритовый стержень входил в глубину женской пещеры сладострастия, был лет пятнадцать тому назад.

Фатима по российским меркам была уже в преклонном возрасте, но по меркам острова у неё наступил период жизни, о котором у нас говорят: «Баба ягодка опять». Она была естественной брюнеткой, невысокого роста, с тонкой талией и красивыми руками. Шаровары скрывали ноги, но чувствовалось, что они у неё соответствуют по красоте рукам. Когда она взяла ситар и стала играть на нём, сбиваясь от волнения, он с большим вниманием выслушал её репертуар и сказал, что готов обучать её игре столько времени, сколько она посчитает нужным.

— Уважаемая, Фатима Султан, но для этого необходимо начать с нуля и забыть то, что вы уже играете. Это нужно для исключения неверных технических навыков. Они мешают дальнейшему прогрессу в игре. Согласны ли вы на это?..

— Абдуррахман, твоя игра настолько восхитительна и убедительна, что я согласна повиноваться всем твоим приказам. Отныне в ситаре ты мой господин, а я твоя рабыня... Согласен ли ты на то, что я отменю твою обязанность оказывать интимные услуги остальным жёнам и назначу тебя придворным музыкантом?..

— Несравненная, Фатима Султан, если вы примете такое решение, то вернёте мне человеческое достоинство и право мужчины выбирать ту женщину, которую он полюбит, а быть придворным музыкантом я очень хочу.

— Я не сомневалась в твоём согласии... А мужчина должен оставаться мужчиной, даже тогда, когда у него на руках остаётся всего один палец, — — загадочно улыбаясь, сказала она ему.

Расстались они очень тепло. Занятия решили начать со следующего вечера. В середине следующего дня его встретил Фаттах и дружески похлопывая по плечу сказал: «Ну, ты парень не промах!... Далеко пойдёшь, если Повелитель не остановит, рассказывай, чем ты так обаял Фатиму, что она приказала мне освободить тебя от посещения других жён?..

— Я буду давать ей уроки игры на ситаре. Сказала, что назначит меня придворным музыкантом, — ответил он...

— Вот и прекрасно, поздравляю тебя с назначением. Но ты остаёшься пока в моём подчинении... Будем работать...

Первое занятие с Фатимой прошло непринуждённо и весело. Абдуррахман старался её не очень напрягать, а она оказалась очень способной ученицей. Правильную постановку рук она моментально усвоила. Нотную грамоту она знала прекрасно. Два часа занятий пролетели незаметно. К следующему занятию он сочинил для неё несколько упражнений с подробными аппликатурными указаниями для левой и правой рук. Всё она усваивала моментально. А он, касаясь её рук и бёдер, поправляя посадку за инструментом, испытывал сильнейшее наслаждение от этих прикосновений.

Так, с каждым днём, действуя по принципу: от простого к более сложному, они продвигались в освоении техники игры. Фатима, почувствовав, что занятия приносят ощутимые плоды, стала еще с большим рвением относиться к занятиям, а когда они стали играть дуэтом, то их занятия превратились в небольшие концерты.

Абдуррахман чувствовал, что уже не мыслит себя без этих встреч с Фатимой. Когда-то он услышал на Родине песню со словами: «Вот и встретились два одиночества, разожгли у дороги костёр... «. Их «костёр» с Фатимой разгорался с каждым днём сильнее. Они давно уже перешли на «ты» и в перерывах между игрой беседовали на отвлечённые темы. Эти темы касались их прошлой жизни. Выяснилось, что она, как и он, уже пятнадцать лет не имела сексуальных контактов. Он всеми фибрами своей души чувствовал, что она хочет получить от него ласки, которые дарят акагалары другим забытым жёнам. И однажды он решился применить знания из литературы, которую давал ему Фаттах.

В один из вечеров, когда в её покоях осталась только одна служанка, самая верная и преданная Фатиме, с которой она делилась всеми сердечными тайнами и полностью доверяла ей, случилось то, чего они оба страстно хотели. Зашторив окна и погасив свет, в темноте будуара Фатима обняла его и стала страстно целовать.

— Абдуррахман, — я тебя безумно люблю, — шептала она, — у тебя такие нежные пальцы, будь со мной смелее...

Это был прямой намёк на дальнейшие его действия. Когда их обнажённые тела сплелись на огромной кровати и поцелуи стали более жаркими, он ладонью руки сдавил её заросший мягкими волосками лобок, а затем стал круговыми движениями пальцев гладить её большие половые губы. Они сильно повлажнели, и он решил применить все тонкости куннилингуса, почерпнутые из литературы.

Ему удалось довести её до оргазма, но чувствовалось, что она хотела большего. Она гладила его вялый член рукой, касалась щекой его боковой поверхности, наконец, взяла в рот головку и стала языком её щекотать. Член вздрагивал, пытался затвердеть, но достигнуть нужной плотности так и не смог.

— Абдуррахман, я вижу, что ты очень огорчён, — когда они стали одеваться, — но знаешь, есть знахарь, который готовит снадобье, избавляющее мужчин от этого недуга. Попрошу служанку купить у него для тебя необходимое количество этого лекарства.

Через несколько дней служанка принесла снадобье с подробной инструкцией для употребления. Абдуррахман скрупулёзно выполнял все требования. Они были несложными, за исключением самого главного — не иметь половых контактов в течение месяца. Но и это требование они с Фатимой успешно преодолели.

Наконец, наступил вечер, когда они вновь решились на соитие. У Абдуррахмана появилась неплохая эрекция для его возраста. Он смотрел на свой торчащий колом член и готов был сунуть его немедленно в манящую щель Фатимы, но та прикрыла её ладонью.

— Милый, не спеши... Давай поласкаем друг друга...

Было всё, и куннилингус, и минет. Во влагалище Фатима категорически запретила ему кончать. «Не приведи Аллах, забеременею... Это смерть нам обоим», — решительно сказала она ему.

Прошло полгода. Абдуррахман играл на торжественных приёмах и праздниках в составе дворцового оркестра, аккомпанировал певцам и певицам, но каждый вечер спешил в покои Фатимы на занятия. Ситар такой инструмент, что на нем учиться играть можно всю жизнь. Но не только это заставляло их продолжать занятия. Они любили друг друга. Им было известно, что грозило им в случае разоблачения и тщательно предохранялись

Слава об Абдуррахмане, как о талантливом педагоге дошла до визиря. Он вызвал его к себе и предложил позаниматься со своими сыном и дочерью. Тот с благодарностью принял это предложение. С должностью евнуха Абдуррахман расстался давно и стал придворным музыкантом. Частые встречи с визирем заканчивались иногда беседами о международном положении. Он с ним подружился и обсуждал не только международные, но и внутренние дела.

— Ты в курсе, что у нас назревает «банановая революция»? — доверительно спросил он у Абдуррахмана? — Демонстрации с каждым разом становятся все более массовыми и агрессивными. Народ требует хлеба, зрелищ и бананов. Тюрьмы переполнены. Сажать демонстрантов уже некуда. Давай возглавим революцию и установим на острове президентскую власть...

— Я только за, — ответил Абдуррахман, — обещаю выполнить все Ваши поручения. Чтобы победить революцию — её надо возглавить...

Визирь, получив поддержку у большинства влиятельных шейхов, заседавших в Диване — высшем органе государственной власти на острове, начал плести дворцовые интриги. По большому секрету он доложил Правителю о том, что ситуация на острове вышла из-под контроля и в целях безопасности ему необходимо покинуть дворец. Правитель под предлогом дружественного визита, бежал со своими приближёнными в одну из стран Аравийского полуострова.

Таким образом, на острове свершилась бескровная революция. Визирь стал президентом, а Иван Иванович, он решил вернуть своё прежнее имя, стал министром иностранных дел новой Республики. Фаттах стал министром вооружённых сил. Гарем был распущен. Фатима стала свободной гражданкой новой республики. Свадьбу её с Иваном Ивановичем большой помпой отметили при дворце Президента и стали они жить поживать и детей наживать. Двух мальчиков ­ — близнецов Фатима родила в первый год замужества. Трёх дочерей — в последующие пять лет...

Иван Иванович в возрасте девяноста лет отправлен был с почётом на пенсию. Недавно он побывал в России в качестве туриста. Своих родных он уже не нашел, что не очень его огорчило — ведь там, на далеком острове, его ждали Вера, Надежда и Любовь — три дочери и два сына.