Не часто сажусь на заднее сидение в такси, но сегодня именно такой расклад. В наушниках лёгкий мелодичный трек, в голове приятная уютная тишина. Напряженность прошедших дней отступила, логически разрешившись самым непредсказуемым образом.

Я должен бы гордиться или просто радоваться как ребёнок, но вместо того ощущаю легкое разочарование покорёнными «Эверестами». Привычное упорство в достижении желаемого расчехлить не потребовалось, разве что лишь на доли секунды. За меня все решил его величество случай и госпожа удача.

По улицами ночного города, освещенным придорожными фонарями, опустошенный и расслабленный на пассажирском сидении, еду к пьяным коллегам отмечать свой триумф.

***

Я вошла в банкетный зал, скинув с плеч лёгкий кардиган, и толпа из 200 малознакомых мне лиц взорвалась приветственными аплодисментами. В этот вечер мне пришлось выступать на сцене с предусмотрено заготовленной речью, беседовать с разными людьми о предстоящих и уже реализованных проектах и просто торговать презентабельным лицом на право/лево. Это все снаружи, но вот внутри...

Внутри шёл суд. Тысячи моих мыслей и доводов молниеносно сменяли друг друга. Я то и дело пыталась ухватиться хотя бы за одну, любую, чтобы остановить феерический калейдоскоп противоречивых настроений. Со скоростью света сменялись в моем сознании позиции абсолютного и всепоглощающего женского счастья и тотальной унизительной ломки собственного эго.

В детстве я была лучезарной и открытой. Мне повезло родиться единственным и очень желанным ребёнком в обеспеченной полной семье, где любви от обоих родителей досталось с лихвой. Маленькое, голубоглазое, рыжее чудо в веснушках было самым примечательным созданием на детских площадках.

В садике мне доставались главные роли во всех спектаклях и постановках, сольные партии в хорах, первые места в конкурсах талантов — я была маленькой звездочкой везде. Все взрослые любили меня и не упускали возможности потрепать веснушчатые щечки со словами «ты наша красавица, звездочка, маленькое солнышко!».

И вот однажды маленькому солнышку пришлось упасть с небес на землю. С первых же школьных дней «звёздочка» превратилась в «беззубое рыжее худощавое чудо» и стало насмешкой для остальных детей. Меня шпуняли и гоняли все. В активных играх на школьном стадионе только ленивые не пинали мне под зад, утрамбованные снежки один за другим летели прямиком в мою голову, мячи без конца стремились попасть туда же. Папины деньги, жутковатая для детского восприятия внешность и уже сложившийся амбициозный характер — сыграли со мной самую злую шутку из возможных. Так я и ловила тумаки, плакала в школьных туалетах на переменах, рыдала ночами в подушку и мечтала стать невидимкой, раствориться в серой толпе неприветливых и мерзких сверстников.

Коренные зубы выросли ровным рядом и к средним классам ситуация стала выравниваться. Веснушки теперь появлялись только к лету, а цвет волос заметно посерел. Позже, ближе к старшим классам, мама разрешила наносить лёгкий макияж и подкрашенные ресницы с бровями завершили мой Новый облик нормального подростка. В 10м Классе из «неказистого худосочного мальчонки» моя фигура наконец превратилась в стройную длинноногую лань и из далекого золотого детства вернулись комплименты и гордое прозвище «звезда». На выпускной бал пришлось выбирать из многочисленных предложений сопровождать меня и в торжественный момент я вышла под руку с самым завидным парнем нашей школы.

Надо ли говорить, что противоречивость условий формирования моей личности, остались в подсознании грудой комплексов и тотальным недоверием к оценке себя окружающими. Комплименты и восхищения других стали для меня пустым звуком и единственным компетентным критиком и воздыхателем для себя самой — была я сама. В самореализации, творчестве и бизнесе было намного проще.

Алексей задержался в офисе, но обещал приехать позже. Мы не могли выехать и появиться вместе, слухи и сплетни не заставили бы себя долго ждать, а мне, понятное дело, это совсем не в кассу. Вспышки пошлых воспоминаний то и дело розовели на моих щеках под скрупулёзно нанесённым макияжем и мириадами искр осыпались в трусики, обжигая Новым возбуждением и без того замученные мои гениталии. Я потихоньку цедила лёгкий цитрусовый коктейль и перекатывала в губах тонкую трубочку языком.

У бара наконец заметила хоть одну знакомую фигуру своей секретарши и направилась в ее сторону. Наташа эмоционально что-то рассказывала двум красивым девушкам и не сразу заметила меня:

— Он сказал, что я очень ему нравлюсь и он не может больше терпеть, — девушки слушали Наташу с выпученными глазами, улыбаясь во все 32.

— Ну как вам вечер? — вклинилась в шушуканье я.

— Алиса Андреевна! Мероприятие потрясающее!

— О чем вы тут? Я не помешала?

— Нет, что Вы! Наташа просто рассказывала, что наш художник, виновник торжества, обладает раааазными талантами, — высокая блондинка порядком набралась и хихикая с придыханием обрисовала суть разговора, картинно закатив глаза.

— Ну вот что ты меня сдаёшь? — такая же пьяная секретарша всем своим видом и интонацией сдала Алексея с потрохами.

Я охуела. Ушат ледяной воды, выплеснутый мне за шиворот, вероятно вызвал бы меньше физического дискомфорта, чем ее слова.

— Судя по представленным снимкам — фотограф очень горяч! — не выдав бури своих эмоций я поддерживаю этот ебучий разговор.

— Нам с ним очень повезло, ещё такого наснимает! — Натали заливисто смеётся и недвусмысленно пожимает оголенными плечиками. Шлюха.

— НАМ — несказаааанно. Прошу меня извинить, увидимся завтра, — я приобнимаю свою пьяную в дрызг помощницу и удаляюсь.

В холле звоню водителю с указанием подогнать машину к заднему входу. Не хочу. Не хочу ничего. Не хочу объяснять ничего и никому. Не хочу...

Что у меня в голове? Ну как вам сказать... В голове — ПОЛНЫЙ ПИЗДЕЦ. И скольких ещё идиоток, вроде меня, он ебет в нашем офисе? Да, круто ебет, не спорю, но приятно ли мне оказаться в длинной очереди за волшебной палочкой этого мужлана? Где я так нагрешила сука?!!!

И в номинации «ИДИОТКА ДНЯ» побеждает Алиса Андреевна!

Ком снова, уже в который раз за сегодня, подкатывает к моему многострадальному горлу и еле сдерживаемый клокочет между голосовых связок. Предатель. НИКОГДА меня больше не трогай!!!

Звонит телефон. Отец отвлекает меня деловым разговором от личных переживаний и просит вернуться, в зале ожидают важные гости.

***

Все выглядит роскошно: пирамиды из бокалов шампанского, вечерние длинные и коктейльные платья на красивых девушках, цветочные композиции на столах... эх, щас бы это все пофоткать! Я давно не занимаюсь репортажкой, но такое мероприятие с удовольствием бы осветил.

Народу слихвой, многие подходят поздороваться и поздравить, но в толпе глазами я ищу ее. Интересно, как мы «догуляем» этот вечер? По-любому будет держаться гордо и поодаль. Она не сможет не обратить внимание, я хочу найти ее, раздеть и выебать взглядом на публике так, чтобы она буквально чувствовала что я с ней делаю в своих мечтах. Моя сука. На твоей душе скоро будет красоваться мое клеймо.

А вот и она... деловито разговаривает со взрослыми дядями в дорогих костюмах. написано для bеstwеаpоn.ru Такая статная и чертовски красивая. Еще пару часов назад в моем кабинете приводила в порядок макияж, сидя на моих коленках голой попкой, как маленькая девочка. Смешиваюсь с толпой и наблюдаю, как леопард в тени, выслеживающий избранную антилопу. Пока она занята своими делами, я потихоньку делаю свои и народ начинает подтягиваться ко мне со всех сторон огромного праздничного зала.

Через какое-то время меня становится трудно не заметить и она смотрит прямо мне в глаза с... отвращением?! Тяжелый жестокий взгляд, сжатые губы и чуть вздернутые напряженные скулы... Что такое? Вот так ты успела всё с собой обсудить, когда я оставил тебя ненадолго

одну?! Я ни черта не понимаю! Как тебя подменило?

Она отворачивается и направляется в холл. Ок. Решила съебаться? Я нихера не понял, но потрудись обьяснить, тварь.

Потихоньку иду туда же, но так, чтобы ей было не заметно. Она сворачивает в женский туалет и скрывается за дверью. Я быстро прохожу по узкому коридору и пропускаю мимо себя удивленную девушку со словами «мужчина, это женский». Мне похуй, зашёл, притаился. Алиса гдето в одной из этих кабинок... Слышу звук слива... прижимаюсь спиной к стене... и на выходе из кабинки она встречается со мной взглядом через зеркало.

На секунду оторопев она было дернулась обратно, но быстро одумалась и взяла себя в руки. Взгляд в сторону снова стал жестким и колючим.

— Привет.

— Ты ошибся дверью. — она стряхивает воду с рук в раковину с таким видом, будто хочет сбросить меня со знаменитой скалы в Спарте.

— Плохо добралась? — я тянусь к ней и хочу заключить в объятия, но она уворачивается и отталкивает мои руки. Так... пришли к тому, с чего начали?

— Отлично. Дай пройти. — она небрежно отодвигает меня в сторону и пытается втиснуться в пространство между мной и стеной. Что за?!

Меня подожгло. Вулкан где-то в области солнечного сплетения проснулся и стал затапливать мое тело горящей лавой. Оглушительный шум в ушах, трансформирующийся в красную пелену перед глазами, вынес остатки самообладания. Хватаю ее за предплечья и с силой прижимаю к стене, раздвинув коленом ее бёдра. Она таращится на меня и в лице я отчетливо узнаю обиженного ребёнка.

— НУ И?! — она молчит, сопит, сжимает губы, хотя ей наверняка больно в местах прикосновений наших тел. — Пытать?!

В туалет заходит девушка...

— ВЫШЛА НАХУЙ! — вполне убедительно бросаю в сторону двери и дама в шоке вываливается обратно в коридор.

— Объясни, — я заебался смотреть на то, как в голове у себя она мучается непонятно зачем и непонятно почему, но совершенно очевидно, что причина всему этому — я.

В ее глазах, цвета марианской впадины, плещется гнев и опустошающая обида. Она совершенно точно никогда так меня не ненавидела, как сейчас. Да что уж там... никто так не ненавидел... Алиса будто хоронит меня, видит, как опускают гроб в могилу, а мертвым нет уже никакого смысла что-либо объяснять.

— Что тебе объяснить?

— Почему ты так на меня смотришь.

— А как должна? — неужели немая сцена окончена...

— Как на своего Хозяина. — совершенно серьезно отвечаю в ее удивленное лицо. Смена гримасы — уже збс.

— Ширпотреб — не мой уровень. — выплюнула Алиса.

— Твой уровень там, куда я тебя опущу, сука, или вознесу, — сжимаю кисти ещё сильнее и она шипит от боли. Меня начинает заводить ее запах, ее страх, ее боль и судорожные попытки сбросить меня с себя...

— Мне больно! Отпусти!

— Мне тоже. Твоя боль — моя боль, — я углубляюсь бедром в ее пах. Отстраниться ей некуда и преодолев лёгкую попытку «не пустить меня дальше», верхней поверхностью бедра чувствую ее пизду через свои брюки и ее крохотные трусики.

Она задирает голову, выдыхает тяжело и как-то обреченно со словами:

— Трахал Наташу, не хватило, решил доебаться мной? — почти со слезами она всё-таки выдавила из себя суть проблемы.

Я выдохнул полной грудью, осознав что это просто ревность... Типичная бабская ревность. А я уж было подумал, что все плохо...

— По нарастающей: сначала я ебал твою секретаршу, — забираюсь рукой к ней под юбку, без церемоний сдвигаю трусы в сторону и засовываю два пальца в ее пизду.

— Затем как шлюху... у себя в кабинете... я выебал тебя, — начинаю двигаться в ней, до упора засовывая и почти вытаскивая наружу пальцы. Жестко, отрывисто и не сбавляя темп. Алиса стонет и заливает ляжки выделениями.

— И буду ебать, пока мне не надоест, поняла меня, тварь?! — она всхлипывает и возит задницей по стене.

На последнем слове вышел из неё и шлепнул по пизде сверху. Половина шлепка пришлась вернувшимся на свое место трусикам. Черт, хотелось чётче. Сдвигаю ткань снова в сторону и дико разьебываю уже тремя пальцами мокрую любимую дырку.

— Следующим выебу кого-нибудь из совета директоров. — с ухмылкой выдаю в ее выпученные глазки и открытый рот. Отпускаю ее руку и вцепляюсь в напряженную до предела шею, слегка пережимаю ее и моя девочка задыхается от удовольствия, кончая у стены женского туалета. Ее ляжки, мою штанину и полностью всю ладонь залило стопроцентное доказательство ее кайфа.

— Придётся постараться, там только мужчины, — Алиса почти отдышалась и с игривой улыбкой посмотрела на меня, а я не могу не улыбаться, смотря на ее довольную обкончавшуюся морду.

— Если ты мне когда-нибудь надоешь — выбора не будет. Ни одной девке это не переплюнуть. — и я подтянул к ее лицу свою руку, полностью залитую спусканиной.