Какое-то время мне вновь пришлось пожить в общаге. Денег, к сожалению, едва хватило лишь на то, чтобы купить там комнату. Как-то в субботу ближе к вечеру в дверь моей комнаты осторожно постучали. На пороге стояла одна из тех девочек, что жили в соседней комнате. Одну из них звали, по-моему, Кристина, другую – Катя. Обе были из района, учились в каком-то училище в городе. Я никак не мог толком запомнить: кто из них кто. Надо заметить, хорошие девчонки. Считая не царским это делом, мне не хотелось выполнять определенные повинности, свойственные для общаги: разные там дежурства по кухне, коридору и прочие обязанности. Поэтому я и попросил девчонок делать это все за меня. Естественно, не за просто так, а за соответствующую оплату. Глядишь, им приработок, и мне хорошо.

— Дядя Женя, а вы можете помочь? – молвило юное очарование.

Вообще-то, меня Жориком зовут, то есть Георгием. Почему эти девчата меня дядей Женей звали?

До сих пор не пойму.

— Опять компьютер поломался? – попытался я угадать причину ее визита.

— Нет.

— Что тогда? – как бы сдался я. Не хотелось ставить человека в неудобное положение. Был еще вариант – занять денег. Но я ошибся.

— Помните, вы как-то сказали, что я могу к вам обратиться, когда я буду совершеннолетняя?

Я никак не мог вспомнить, о чем конкретно речь. Поэтому на моем лице отразилось полное искреннее недоумение.

— Можно пройти? – тем временем сказала девушка.

— Проходи, - правда, в тот момент я почему-то уже не был уверен в правильности своего ответа.

Прояснилось следующее. Относительно недавно у девчонок на «компе» слетела «винда». За помощью обратились ко мне. Тогда дома тоже была Катя. Пока я занимался восстановлением работоспособности их старенького компьютера, мы разговорились. И вдруг она ни с того ни с сего возьми и спроси:

— А почему вас называют енот-потаскун?

Я чуть со стула тогда не свалился. Однако!

— И кто же это меня так называет?

— Соседка Нина, - простодушно ответила девчушка.

Только я успел переварить эту информацию, как последовал еще вопрос:

— Еще она сказала, что у вас было больше женщин, чем людей живет в этой общаге. Это правда?

— Ну, это она малость приукрасила, - я скромно отвел глаза в сторону. – Может, разве что, с половину этого. Шутка!

Из достоверных источников мне было точно известно, что соседка Нина сама была бы не прочь замутить со мной. Но ей был нужен муж или, хотя бы, любовник на постоянной основе, со всеми вытекающими отсюда. Образно говоря, не сколько для тела - больше для дела. Скажем, по хозяйству помочь: у нее садовый участок с домиком был – там поработать. Половины счастья ей мало – хочет все сполна. Понятное дело, каждая мечтает о безмятежном счастье. А пока…

Я не был готов ни к тому, ни к этому. Я за свободный секс без обязательств! И без всяких «вытекающих отсюда». Правда, как-то я чпокнул ее по пьяной лавочке два или три раза. Но мы с ней потом решили: по пьяни - это не считается.

А случилось это как-то в праздники. Поздний вечер. Я пришел домой слегка поддатый. Пересеклись с соседкой случайно в коридоре. Она тоже была заметно навеселе. Разговорились. Слово за слово, она, возьми, да и брякни:

— Перепихнуться хочешь?

Мой ответ был вполне предсказуем:

— Хочу.

— Пошли?

— Пошли.

Тогда у нас это как-то мило по-соседски получилось. И второй, и третий раз случились по этому же сценарию.

И тут я спохватился:

— Постой… А тебе до всего этого какое дело?

— Ну… Если у вас было много женщин, значит вы умеете что-то такое, что…

Меня сильно смущало начало разговора. Даже если это и так, то в чем подвох!? Это шутка!? Розыгрыш? И я перебил ее:

— Стоп! Тебе что с того?

— Помогите мне стать женщиной? – выдала моя молоденькая гостья.

— В смысле!?

— Сделайте меня женщиной! – заявила она. И это, знаете, не выглядело просьбой.

— Ты это сейчас так неудачно пошутила? – малость придя в себя, спросил я. - Зачем тебе это?

— Надо!

Я продолжал с недоумением смотреть на нее. Видя мое непонимание, она чуть ли не в истерике воскликнула:

— Что тут непонятного? Займитесь со мной сексом! Трахните меня!

Правда, вместо слова «трахните» она использовала несколько иное слово, но смысл от этого не поменялся бы. Я не знал, что мне делать: плакать или смеяться. Я оторопело смотрел на нее. Все ли с ней нормально? Придя в себя, я тогда тихо спросил:

— Тебе сколько лет?

— Семнадцать. Совсем скоро будет восемнадцать.

И вот тогда я с нескрываемым облегчением, стараясь придать нашему разговору вид неудачной шутки, ответил ей:

— Вот когда будет восемнадцать, тогда и обращайся. И давай на этом тему закроем!

Признаться, я надеялся, что все давно позабылось, отшумело, отболело… Оказалось, нет. И вот она теперь пришла. Единственное, что я смог произнести:

— И?

— За меня уже не сажают, - очень просто ответила она.

Доводилось слышать, что первый половой акт – это первая веха на пути девушки к статусу «взрослая». А на самом деле, где для современной девушки проходит та грань между «еще не взрослая» и «уже взрослая»? Типа, «ты целуй меня везде…». Некогда считалось, девушка взрослая, когда ей исполняется восемнадцать лет. К примеру, законодательство очень даже четко расписывает: когда можно получать паспорт, выходить замуж, покупать коньяк или сигареты в магазине… Если честно, я просто любопытствую: с какого возраста девушка может заниматься сексом? Только не надо меня загружать рассказами о «тенденциях репродуктивного поведения» и «изменении уровня брачности»… К слову, фундаментальный ислам признает секс до брака уголовным преступлением. Что касаемо меня, то я считаю, когда научится варить борщ лучше, чем ее мама.

Не буду лукавить, иногда хочется такого девственно чистого, свежего… Глупо было бы отказываться от такого предложения. На всякий случай я предупредил ее, что у меня нет «резинки». На что она ответила вполне спокойно:

— Не надо.

Наверное, у нее на это были какие-то свои веские обоснования. Только она почему-то не хочет говорить о них.

Близость тела молоденькой соседки доводила до какого-то изнуряющего блаженства, когда я расстегивал ее кофточку и целовал грудь, прелестную и девственную, раскрытую с какой-то потрясающей душу покорностью и, как показалось сначала, бесстыдностью. Все в ней, от небольшой головки с короткой стрижкой и до маленьких босых ног, женских и вместе с тем совсем еще детских, было так пленительно, что даже я, впервые увидавший ее во всей прелести этой простоты, внутренне восхитился.

— Ну, скорее, что ли, - воровски прошептала она. В ее глазах читалось одновременно озорное любопытство и страх, который она тщательно старалась скрыть своей деланной бесшабашностью.

Мысли мои путались. Верх брала страшная сила телесного желания, переходящая в истому всего моего существа. Кто бы мог подумать, что эта нежная, доверчиво прильнувшая ко мне девочка станет так желанна. С ума сойти!

Но… Мы не должны... Я не должен... Это безумие! А ее руки уже обвились вокруг меня и не отпускали. Сомнения жуть как одолевали меня. Я спросил сам себя: «Ты хочешь вот так запросто отказаться от этого тела?». И не получил ответа. Я поднял голову и взглянул на нее, теряя последние остатки самообладания.

— Черт с тобой! – выпалил я в сердцах, вызвав некоторое недоумение на ее лице, и стал стягивать с себя треники.

— С чего начнем? – деловито поинтересовалась она, а у самой при этом лицо было красное-красное.

— Начнем с того, что вызволим из уютного заточения твои груди, даровав им свободу естества, - сглотнув, неожиданно для себя хрипло попытался соригинальничать я. В моей жизни подобное было в первый раз.

Я снова стал гладить и легонько сжимать ей грудь, не отрывая взгляда от ее глаз, наблюдая, как страх сменяется в них сладкой истомой. О, как словами обрисовать эти восхитительные кормила любовной страсти! Как неподражаемо прекрасны они, маленькие, округлые, плотные и пленительно белые творения природы! А как отзывается, как ласкает шелковистость их кожи! И венцы их, эти сосцы, сладостные бутоны! Я невольно поймал себя на мысли, что у меня даже слог поменялся, при воспоминании об этой красоте.

С ума можно сойти от мыслей при виде сладостного скрещения, в том месте, где сходились ноги, внизу гладкого, круглого и белого животика. Я мягко отстранил руку, которой девушка прикрылась в первом порыве естественной застенчивости:

– Девочка, милая… Как ты сможешь чему-то научиться, если сейчас не раздвинешь для меня ножки?

Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза. Очевидно, что это был ее сексуальный дебют. Я увидел, как она несмело начала раздвигать ноги, смущаясь собственной наготы. Пришлось еще чуть надавить на ее ноги, так что они раздвинулись хотя бы еще на один безнравственный сантиметр шире. Продолжая ласкать, гладить их, принялся медленно, но неотвратимо подталкивать ее ноги, пока они не раздвинулись полностью.

Девичья нетронутая пися! Мед! Нектар! С чем еще сравнить такую прелесть? И от этого отказываться? А смысл!? Не я сейчас, так кто-нибудь другой потом сделает это. Так почему бы не мне это сделать? И с другой стороны, если рассудить, откажи я ей сейчас – на меня же еще и обижаться будет. Я стал успокаивать себя. Не обманом же, не силой я затащил ее к себе. Она сама пришла. Она взрослый человек, и знает, чего хочет. Я надеюсь…

Между тем, я заметил, неловкость, стыдливость ее быстро отошли, как только она ощутила всю пьянящую прелесть любовных ласк.

Какое-то мгновенье я еще стоял, склонившись над ней, неподвижно. Потом оперся на узкую кровать одним коленом и упал на нее, покрывая жадными поцелуями ее рот, глаза, шею. На это сжавшееся подо мною пока еще пассивное, но на все уже согласное тело, голые ноги… Я уже не мог более терпеть, но изо всех сил еще сдерживал себя. Решил так: пока ласкаю ее, а там видно будет, насколько решительно девушка настроена. События, из которых складывалось взросление, растягивались во времени. Но потом…

Я потирался о неё взад-вперёд между, по сути дела, её еще совсем девчоночьих ног до тех пор, пока она не стала сама неистово тесниться ко мне. Все… Наверное, это тот самый редкий случай, когда чем уже проход, тем приятнее его преодолевать. Боже мой! Член не просто обволакивает влажным теплом, а он оказывается плотно сжатым со всех сторон. И когда ты начинаешь еще двигать его взад-вперед, то получаешь ни с чем не сравнимое блаженство. Оно уступает по силе лишь тому моменту, когда наступает сладострастный финал.

Я то вводил член, то вынимал, вновь вводил, постепенно углубляясь, пока не достиг её девственного барьера. Она захныкала лишь тогда, когда я преодолевал его. Нежно, но безжалостно, я пробился сквозь него. В который раз, глядя на нее, про себя я задавался вопросом: «Зачем тебе все это нужно, девочка?». Но это, скорее всего, было больше для самооправдания…

Вот и распласталась она, став молодой женщиной. О, да! Этим вечером исчезла девочка, и еще одной молодой женщиной стало больше! А следы на белоснежной простыне… Это как кровоточащее подтверждение заклятия, возложенного на женский пол… Как там? Первый свой мед собирать с терниев.

Пронзенная мной, порванная, кровоточащая она все же была наверху блаженства и крепко сжимала в объятиях меня - виновника этого упоительного разора. Признаюсь, я чувствовал себя неким гуру. Собственно говоря, я и был для нее учителем. Но что я натворил? Боже, что я натворил?! Собственно, а что я натворил? Я теснее прижал ее к себе:

— Ты не будешь потом жалеть об этом?

Ответом мне был ее взгляд, полный обожания и любви.

Мы лежали, словно парализованные тем, что произошло, словно застывшие в грехе от наслаждения. Я знал, что при разрыве девственной плевы, как правило, бывает кровотечение. Но оно вскоре останавливается. В принципе, одного полового акта для первого раза ей было бы вполне достаточно. Но мне-то самому хотелось еще!

Она всхлипывала от избытка чувств. А пока я лежал и смотрел на нее, ожидая, когда она отойдет от испытанных ощущений. Почему-то вдруг из памяти всплыл анекдот…

Дочь накануне своей свадьбы спрашивает мать:

— Мама, как мне вести себя в первую брачную ночь с мужем?

— В смысле?

— Ну-у-у… Сразу дать или поломаться немножко?

— А что?

— Сразу дам – подумает, что слаба на передок, легко доступная. Ломаться начну – решит, что фригидная.

— Доча, какая разница? Все равно в итоге вые…ет.

Мы лежали, изредка перекидываясь пустыми фразами, по сути, ни о чем. И вдруг я почувствовал, что меня снова потянуло к ней. А через несколько мгновений и она увидела это. Все! Посвящение в женщину закончено. Пора пожинать плоды! Надо сразу дать понять, что может быть все и по-другому. Конфетно-цветочный период рано или поздно закончится. Поэтому я решил: нехрен ей прививать иллюзию, что всегда будет именно так.

— Ты как? – спросил я ее.

— Нормально.

— Тогда еще разок?

Теперь можно хорошенько оттрахать эту новоявленную женщину. Естественно, я не стал все это говорить вслух, а просто, целуя ее, снова взгромоздился на нее.

По мере того, как мы увлеченно предавались плотским утехам, я почувствовал, какой силы пожар раздувается в ней. Молоденькая соседка оказалась способной ученицей! Надо признать, смелой и очень способной.

Уже изнемогая от желания, она всем телом подалась мне навстречу. Ее киска раскрылась и своими губами облегала кончик головки моего члена. Я чувствовал ее учащенное сердцебиение. Кровь стучала у меня в голове. И все же я не спешил войти в нее, держа ее на дистанции. Мне хотелось подольше посмаковать и понаслаждаться делом... Как вот теперь сказать? Она стала просить сжалиться над ней и поскорей войти в нее. Я услышал напряженный всхлип, по которому можно было легко определить, что девочка уже близка к разрядке…

— Тебе, наверное, пора идти? - спросил я. Мы лежали, отдыхая, уже около получаса. Говорить особо было не о чем.

— Нет, нет, - запротестовала она, лежа на моем плече и еще сильнее прижимаясь ко мне.

— Подруга твоя вечером во сколько домой приходит? – зачем-то я задал этот вопрос.

— А зачем она тебе? – настороженно поинтересовалась Катя. В ее голосе были слышны нотки ревности.

— Просто… Если хочешь, приходи сегодня попозже – еще побалуемся, - поспешил успокоить ее я.

— Хорошо! – услышал в ответ. Девушка оказалась понятливая. Засобиралась, приведя себя в порядок.

— Спасибо вам, дядя Женя! – сказала Катя, перед тем как закрыть за собой дверь. – Ни о чем не переживайте. Я никому ничего не скажу. И пусть это будет наша благодарность за вашу помощь нам.

Охренеть! Я, действительно, частенько помогал девчушкам. Иногда давал деньги взаймы до стипендии, а иногда и просто так. Но чтобы вот так отблагодарили меня!?

После ее ухода я решил заправить постель и, конечно же, под подушкой обнаружил... Откуда у них всех вот это – оставлять трусики? Естественно, и эти трусики последовали туда же, куда отправлялись все их предшественники – в мусорное ведро.

Вечером она не пришла. Почему-то я это и предполагал. Через несколько дней девчонки съехали, а вскоре и я решил, что хватит ютиться в общажной комнате – пора снимать квартиру.

А тем же вечером мне приснился сон. И как часто это бывает, все воспринимается так, будто это явь. Будто открывается дверь в мою комнату и вваливается ее отец. Прямо с порога орет:

— Гад!!! Лапонькой, бабочкой прикидывался! А яблочко созрело – червячком стал!? Да она еще и не созрела даже. А ты уже своим червячком… Да я тебя…!

Вдруг он метнулся ко мне, как я понимаю, явно не с целью меня в щечку поцеловать. И тут я просыпаюсь! Вот черт! Приснится же такое!

Больше мы с ней нигде не пересекались. Такой вот приятный случился нежданчик. Только я до сих пор недоумеваю, какая ей выгода от такой аморалки?

И на десерт для всех радетелей нравственности новость, некогда прозвучавшая на одной из центральных радиостанций, о сайтах по продаже и покупке невинности. Кстати, там же рассказали о какой-то несовершеннолетней «мисс» из России, отправившейся куда-то там за границу распрощаться с невинностью за восемьсот тысяч рублей! А может, баксов… Не помню! Как могут убедиться те самые радетели, право сломать целку сейчас тоже продается, и стоит оно не малых денег…

2720   3 15786    +8.33 [3]

Юмористические