Обратный спуск с колокольни, на удивление прошёл более гладко чем подъём на неё. Я спускался по винтовой лестнице без перил, держа в одной руке недопитую бутылку " шнапса".  Маруся шла за мной, и как и я, прижималась к стене колокольни не смотря вниз.

Девушка ни разу не оступилась, а кирпичи из под её сапожек больше не сыпались. И это обстоятельство, что спуск у нас прошёл лучше чем подъём. Я целиком и полностью отнес к проделками хозяина колокольни, "Плетнёвского" призрака. Он был доволен своей шутке, что до смерти напугал нас с Марусей наверху во время секса. И то что забрал у девушки её розовые панталоны.

Они чем-то приглянулись призраку полицая. Таких панталон ни у кого из наших женщин не было. А на колокольне я побывал с тётей Оксаной, со Светой и с Марьяной. И со всеми женщинами я занимался сексом на подоконнике. Но вот ни у одной из них призрак не забирал трусы.

А у Маруси забрал её смешные панталоны. Которые в начале века заменяли женщинам нижнее бельё. И если мы сегодня к вечеру попадём в блиндаж на острове, то розовые панталоны должны быть там.

Но вот зачем призрак полицая поменялся со мной пистолетами, этого я понять не мог. И если мой эсэсовский "вальтер", с выбитым человеческим черепом на рукоятке. Внушал мне определенный страх, и я носил его вынужденно. Так как это первое оружие которое мы нашли в Плетнёвке. В схроне устроеном кем то в сарае возле дома родителей Михалыча.

То именной " вальтер" с рукояткой отделанной слоновой костью. Вообще вызывал во мне ужас и брезгливость. Ведь я сам видел этот пистолет в костлявой руке скелета. Лежащего на нарах в блиндаже на острове. И сейчас мерзкий и страшный " парабеллум" из которого полицай Козин убивал людей. Лежал у меня в кармане брюк, и буквально огнём жег мне ногу.

— Иди сюда Маруся. Давай пять минут тут отдохнем и покурим...

— предложил я девушке, когда мы спустились с ней с колокольни. Прошли под аркой церкви, и вышли через поржавевшие от времени железные ворота на улицу. Я провел рыжую анархистку метров двести от церкви, держа её за руку. И свернул к первому 🏠 дому стоящему недалеко от храма.

В этом небольшом но сохранившем целые стекла на окнах, доме. Мы с Витьком и Мариной, на второй день нашего пребывания в Плетнёвке. Нашли велосипед, он стоял прямо на терраске, заваленный хламом и тряпьем. И сейчас в этот дом я повёл Марусю. Чтобы немного отдохнуть и успокоится от пережитого ужаса на колокольне.

И у меня возникло желание ещё разочек ей засадить. После первинтина хуй стоял колом, да и судя по блестевшим глазам бандитки из прошлого. Наркотик добавленный в немецкую шоколадку для танкистов. Действовал и на неё.

Девушка идя со мной, крепко сжимала мою руку, своей грубоватой ладонью. Натёртую об рукоять шашки. И то и дело посматривала на меня возбуждённым взглядом. Она хорошо кончила на колокольне. Но как и я, хотела ещё разочек догнаться. Перед тем как придти в отряд, где нам точно не даст потрахаться строгая атаманша Марьяна.

— Заходи Маруся, будть как дома, но не забывай что в гостях...

— шутя сказал я девушке, снимая оторванный Витьком замок, на двери терраски. В начале нашей жизни в Плетнёвке. Мы прошлись по всей деревне в поисках велосипедов и нужных вещей в хозяйстве. И посрывали "фомкой" все замки на домах и сараях. Расположенных вдоль единственной улицы в селе.

— Вот тут нам поудобнее будет и не так жарко как на улице...

— держа девушку за руку, я провел её через полутемные сенцы. В комнату небольшого деревенского дома, и усадил на кровать стоящую у стены. На которой висел гобелен с оленями у водопоя.

Такие ковры в советское время, часто вешали на стенах возле кровати. И в доме родителей Михалыча, в комнатушке за печкой где спала Марина. Висел аналогичный гобелен с оленями.

— А это что такое...?

— спросила у меня Маруся, вставая с кровати, подходя к телевизору стоящему в углу комнаты на тумбочке.

Как ни странно прежние хозяева 🏠 дома. Не забрали с собой особо ценный в советское время телевизор. Возможно он был сломан, и его не стали забирать. Или с жильцами этого дома что-то случилось. Во всяком случае создавалось такое впечатление что хозяева только недавно были и куда-то ушли.

Так как на столе стоял чайник, а рядом кружки и блюдца. Посуда в серванте была на месте и другие вещи тоже. И только запах затхлости и мышиных ссак. Говорил о том что в доме давно никто не жил. А люди однажды ушедшие из него, никогда сюда не возвращались.

— Это телевизор, что-то типа кинематографа. Только тут он показывает кино без пленки. Но сейчас его не включишь, так как нет электричества...

— ответил я девушке, сравнив телевизор с кинематографом, который был популярен в годы революции.

— Чудно как-то, этот ящик сам по себе показывает кино...?

— сказала Маруся, с любопытством осматривая небольшой чёрно-белый " Рекорд" брошенный или забытый прежними хозяевами.

— А этот дед седой, сюда не сможет придти...?

— спросила девушка, смотря мне в глаза, шальным и возбуждённым взглядом.

— Он сейчас в своем блиндаже на болоте. С друзьями твои панталоны рассматривает и шнапс пьет. А если и придёт в деревню, то ближе к ночи...

— я успокоил  анархистку, целуя её в губы взасос.

— Тогда давай ещё поебемся хлопчик. Не могу чешется внутри всё...

— попросила меня Маруся, отрываясь от моих губ. Девушка подвинула посуду на столе в сторону, и легла на него животом. И мне оставалось только стащить с её жопы офицерские галифе, и спустить ей их на колени.

— А у тебя попец что надо Маша. Одно удовольствие тебя в неё иметь...

— сказал я девушке, назвав её настоящее имя, прижимаясь членом к белой жопе анархистки.

— Не балуй хлопчик. Я там ещё целочка...

— бандитка заводила жопой, когда я нажал залупой на её тёмно-коричневый анус. Который соблазнительно смотрелся промеж пухлых ягодиц.

— Так может ты позволишь мне её сломать...?

— спросил я у бандитки, вгоняя член ей во влагалище. Оставив на время её тёмно-коричневый анус в покое.

— Оойй, так хлопчик, так, ещё, ооойй...

— застонала Маруся, принимая в себя мой двадцатисантиметровый конец с крупной залупой. Девушка мне не сказала, ни да, ни нет. И её молчание я воспринял по своему. Продрав бандитку на столе минут пять, и как следует натерев ей ребристые стенки вагины.

За несколько секунд до того как кончить, я успел вытащить член из влагалища Маруси. И сунуть его в задний проход "хозяйке" Приазовья. Анархистка заводила жопой пытаясь вытолкнуть мой член из своей сраки. Но только сильней насадившись на него и поняв что она обреченна. Маруся успокоилась и даже стала подмахивать жопой, в такт моим движениям.

— Оох, оооййй, кончай быстрее хлопчик...

— завыла бандитка, в тот момент когда я спускал в её анархисткую срань. А девушка действительно была " целкой" в заднем проходе. Во всяком случае ни у кого из наших женщин включая немку Ханну. Не было такой узкой сраки, как у соратницы Махно.

То ли в те времена на заре революции. Не знали что женщин можно иметь не только во влагалище, но и в анус. А может Маруся сама не давала ебать себя в жопу. Но факт оставался фактом. Я сломал целяк в жопе у девушки из гражданской войны, и не жалел об этом.

— Мудак, я же говорила что у меня там целка...?

— не злобно говорила мне Маруся. Девушка терпеливо ждала пока мой член упадет в её прямой кишке. А я вытащу его вялого, из её попки. И только потом Маруся поднялась от стола.

— Ну, а я тебе её сломал заранее. Ведь во время прохождения " прописки" в нашем отряде. Вновь прибывших женщин, ебут как правило во все дырки. И тебе её всё равно бы сломали наши мужики. Мой брат Витёк, или Иван с Михалычем. А может это будут твои бывшие подчинённые, Юрко и Петро...

— ответил я девушке, смотря на свою залупу покрытую слоем желто-белой смазки. Засадить то в очко, я ей засадил. А вот чем обмыть себе член после анала и подмыться самой девушке. Я честно не подумал.

— Я согласна пройти вашу " прописку" но только не с Юрко и Петро. Этим гандонам я больше не дам...

— с вызовом сказала девушка, смотря на меня возмущенным взглядом. А я не стал ей перечить. Ведь решать этот вопрос не мне, а нашей атаманше Марьяне. Хотя та же Ханна трахалась только со мной, а " прописку" как положенно не проходила.

— Хорошо Маша, не злись милая. Я поговорю с Марьяной и ты пройдешь " прописку" только со мной, с моим братом, и Иваном. А Михалыч пусть бабку Зину ебёт...

— успокоил я девушку, взяв со стола чайник и открыл у него крышку. Но воды там не было, лишь только накипь на стенках.

— Да шнапсом обмоем Костя. Что его жалеть, у вас в подвале этой дряни навалом. А по мне лучше водки, эти 🍫 шоколадки будут...

— сказала Маруся, беря в руки " панцершоколадку." Которую я положил рядом с бутылкой немецкой водки и пистолетом Козина на стол.

— В ней наркота содержится. Так что ими особо увлекаться не стоит. А " шнапс" все же предпочтительнее. Так что давай Маша, обмой мне им член и оставь выпить по глотку...

— сказал я девушке, которая не удержалась, всё же отломила и положила в рот кусочек шоколадки.

— Хорошо, но только постой милый минутку. Я сейчас в этом шкафу шмон наведу, на предмет того, чем бы нам с тобой подтереться...

— сказала мне бандитка, шагнув от стола к кровати, возле которой стоял бельевой шкаф.

— Ты только посмотри Костя. Как раз мой размер, и не нужно будет у твоей мамы просить...

— воскликнула Маруся, открыв дверцу шкафа, и вытащив из него белые женские трусы. Они были простые без кружев, но новые с этикеткой. Судя по всему в доме жила молодая девушка, схожая по комплекции с Марусей. И у неё в гардеробе был не только запас новых неношеных трусов, но и лифчики и ночные рубашки.

— Ты и бюстгальтер тоже на сиськи одень милая. В нашем времени женщины носят вот эти вещи...

— сказал я Марусе, после того как она обмыла шнапсом мне член, подмылась им сама. И сняв с себя галифе, натянула на свою жопу новые белые трусы.

— Да на кой ляд он мне сдался этот хомут...?

— Маруся взяла у меня лифчик из рук и после некоторых колебаний. Все же одела его на свои шикарные сисяры. А я застегнул крючки бюстгальтера у неё на спине.

— Ну вот совсем другой вид. А ты глупая не хотела...

— сказал я Марусе, открывая перед ней по-шире дверцу шкафа, в которой было встроенно большое зеркало.

И в отражении на меня смотрела молодая девушка, стоящая перед зеркалом в белых трусах. И в чёрном лифчике, как символ чёрной анархисткой масти.

— Жаль что тут только белые трусы, а нет чёрных под цвет бюстгальтера...

— сказал я Марусе, обнимая её сзади и ложа руки ей на плечи. Мне по началу нравились белые трусы у женщин. Когда я впервые увидел край белоснежных трусов под юбкой, у нашей соседки с верхнего этажа. Торгашки с рынка тёти Оксаны.

Но потом перешёл на чёрные. Витёк стащил у нашей с ним матери, её ношенные чёрные трусы. И мы их нюхали, и дрочили до пены. Пока Марина не отобрала у нас свои трусы, обозвав меня и брата извращенцами.

— Мне тоже чёрный цвет больше нравится. И у меня были чёрные кружевные панталоны. Но они износились, и пришлось снять с одной барышни в Александровске, розовые панталоны. И те, этот старик с колокольни утащил...

— сказала обиженно Маруся, жалея об своих розовых кружевных панталонах. Девушка стоя возле шкафа, ещё порылась на его полках. И к моему изумлению вытащила чёрную шёлковую ночную рубашку, с рюшами по подолу.

— А вот такой вещи я никогда не носила...

— воскликнула анархистка, одевая на себя чёрную ночнушку. И рубашка села на тело девушки по размеру. Приятно обтягивая её крупные груди и бедра.

— А так я ещё лучше смотрюсь...?

— засмеялась бандитка, беря со стола " парабеллум" призрака. И становясь с ним перед зеркалом.

— Ты настоящая атаманша Маруся. И тебе идёт черный цвет нижнего белья. Но не заводи меня милая, нам нужно идти. И положи пистолет на место. Если ты не хочешь чтобы седой старик с колокольни. Сюда за ним пришёл...?

— нарочно постращал я девушку, чтобы забрать у неё оружие. Я видел как загорелись огнём глаза бандитки. Когда в её руке очутился боевой пистолет. И кто знает что было у неё в голове? Я нутром чувствовал, как эта отважная атаманша из Гуляйполя. С трудом переносит то, что она очутилась сейчас в роли подчинённой. А не командирши какой была в своем времени.

— Тьфу, я и забыла что он его. На кой ляд эта пукалка мне сдалась? Мои наганы намного лучше...

— ответила мне Маруся, брезгливо ложа немецкий пистолет на стол. Я тут же его взял и сунул в карман брюк, от греха подальше. И за того что я не доверял анархистке из прошлого. Да и призрак полицая может обидеться. Увидев свой именной " парабеллум" в женских руках.

— Мне тоже наган нравится. И я попрошу Марьяну чтобы тебе их вернули. А сейчас давай допьем шнапс, и пойдем в отряд. А то нам уже скоро нужно будет идти в поход на болото...

— поторопил я девушку, и та стала одеваться. Оставив на себе чёрную ночнушку. Поверх которой анархистка одела, зелёные галифе. И белый парадный белогвардейский офицерский мундир.

— А ты молодец Костя. Так меня ещё никто из моих хлопцев не ебал. И я рада что именно ты мне целку в попке сломал...

— захохатала Маруся, обнажив ряд крепких белых зубов. Мы допили с девушкой прямо из горлышка, остатки шнапса в бутылке. Оставив её на столе. Закусили " панцершоколадкой, "и пошли на выход из дома в котором так хорошо потрахались.

И я попробовал тугое очко анархистки Маруси. В которое она не давала никому себя ебать. Даже своему начальнику Нестору Махно. А мне простому русскому парню дала. И за это я был готов носить милую моему сердцу девушку на руках.

— Ой, Костя. Отпусти меня малахольный...

— завопила Маруся, когда выйдя с ней на улицу из дома, я поднял девушку на руки и понес.

— Меня только в юности на руках носили. Сын местного лавочника в Александровске...

— сказала девушка, когда я пронес её несколько метров и опустил на землю. Так как Маруся была тяжёлой.

— А я простой парень и не сын лавочника. Но обязательно разбогатею и мы уедем с тобой Маша в Америку. Моя мечта посетить США, и посмотреть как там живут люди. Сходить в казино в Лас-Вегасе и прогуляться по Манхэттену...

— рассказал я девушке свою мечту.

— А я была в США в Бостоне. И даже работала там в местной газете "Boston Herald" журналисткой. Но в Америке без денег нечего делать. А вот с деньгами там масса возможностей. И я тоже как и ты Костя, мечтала побывать в Лас-Вегасе...

— ответила мне Маруся, задумчиво подняв голову. И с улыбкой добавила.

— А знаешь милый, мне надоело махать шашкой и скакать на коне. Я не хочу больше возвращаться к Махно в Гуляйполе. Тем более зная какой ужасный конец меня ждёт. И я умру молодой. Можно ведь как-то изменить мою судьбу, раз я уже попала к вам в другое время...?

— спросила Маруся, смотря в мои глаза умоляющим взглядом. Соратница Махно, узнав о том что её расстреляют " белые" в девятнадцатом году в Севастополе. Резко поменяла взгляды на жизнь. Да и какой смысл ей помирать молодой и здоровой.

Если " красные" всё равно победят. А с анархистами будет покончено. Не лучше ей наслаждаться жизнью и трахаться с молодыми парнями. Чем гнить в земле не дожив и до сорока лет.

— А знаешь Маруся, я думаю что можно. От того что тебя не убьют " белые" в девятнадцатом году, ход мировой истории не измениться. Ты не такая уж значимая фигура. Другое дело твой соратник Нестор Махно. Он и его отряды, оказывали значительное влияние на весь ход Гражданской войны на Юге России. С его смертью, " белые" возможно разбили бы "красных" на Юге. И "колесо истории" пошло бы в другом направлении...

— ответил я Марусе, думая что контрразведка "белых" в Севастополе. Могла и ошибиться, арестовав вместо атаманши Маруси, другую похожую на неё женщину. А сама легендарная анархистка, смогла уехать в Европу из Севастополя на пароходе с беженцами. И затем перебралась в Америку, где и прожила остаток дней, под чужим именем.

Из нашего отряда обязательным возвращением в прошлое. Было пожалуй только для Ивана, молодого бойца " РОНА". Если он не вернётся в свой сорок второй год. То тогда прервётся род Нефедовых. И не родиться муж тёти Оксаны, пузатый алкаш Михалыч. Которому Иван доводился родным дедом.

— Тогда будь всё время рядом со мной милый. И не дай этой суке Марьяне, отправить меня обратно в Гуляйполе...

— попросила Маруся. Смотря в мои глаза влюбленным взглядом. А я понял что эта умная и талантливая молодая женщина. Была бы для меня лучшей женой чем Света. Хотя Маруся старше, на момент её казни в девятнадцатом году. Ей будет тридцать три года.

А когда она была у Махно, то ей было тридцать один, или тридцать два года. Выходит что Маруся годилась мне в тёти и была старше минимум на четырнадцать лет. Хотя выглядела она молодо и ей на вид на дашь и больше двадцати пяти.

— Не волнуйся Маша. Я всегда буду рядом с тобой. И ты останешься в нашем времени навсегда...

— успокоил я молодую женщину, и взяв её за руку, зашагал с ней вниз по улице, к 🏠 дому где базировался наш отряд.

— И где вас черти носили Костя? Пора бы уже давно придти, а вас все нет и нет...?

— спросила у меня Марьяна, когда мы с Марусей вернулись домой. И попали как раз к обеду. Члены нашего отряда сидели кружком и ели гречневую кашу с тушёнкой. Большой котёл с которой стоял по центру. Суп наши женщины не стали варить, так как у нас не было картошки. А без картошки из одних макарон, это будет не суп, а те же макароны.

— Не ругайтесь госпожа атаманша. Мы с Марусей выполняли опасное задание. И едва не погибли на колокольне, ради общего дела...

— ответил я этой суке Марьяне. И рассказал ей и всем приствующим, что произошло со мной и с Марусей. Для наглядности вытащив из кармана брюк пистолет призрака.

— А кто разрешал вам еблей там вообще заниматься боец Нечаев...?

— возмущённо воскликнула Марьяна, поднимая с травы свою атаманскую нагайку. Глаза партизанки горели гневом, за то что мы ослушались её приказа. Не заниматься сексом до вечера.

— А ты забыла Марьяна, что призрак даёт добро, только после того. Как я трахну кого-то из женщин нашего отряда, на подоконнике колокольни. Ведь сама там же сидела и сношалась со мной. Перед тем как ехать искать клад, зарытый твоим ебарем Котовым в районе Тарасовки...

— ответил я Марьяне, и партизанка закрыла рот, сев обратно на траву под бок своего ординарца Юрко.

— Так это же " парабеллум" моего кореша Кольки Козина...!!!

— удивился Иван, увидев у меня в руке наградной пистолет своего товарища по "РОНА". Родственник Михалыча взял у меня " парабеллум" и стал пристально его рассматривать.

— Но тогда выходит что Плетнёвский призрак. И лежащий сейчас на нарах в блиндаже покойник Николай Козин, одно и тоже лицо... ???

— воскликнула Марина, которую однажды до смерти напугал седой дед, вышедший прямо из стены.

— Не факт мам, ведь могила "Плетнёвского" призрака неизвестна. Его повесили чекисты на колокольне, а куда делся его труп никто не знает. А Козин был убит скорее всего на острове, и лежит сейчас на нарах в блиндаже. Просто Плетнёвский призрак, тоже посещает этот блиндаж. И мог взять " парабеллум" друга нашего Ивана, и поменять его с "моим" эсэсовским " вальтером". Только не ясно с какой целью...?

— сказал я Марине, думая что призрак то и дело появляющийся на колокольне. Это тот полицай которого там повесили. А отряд Николая Козина, ещё после войны до сорок восьмого года. Сражался с советскими войсками, и был полностью перебит в лесу вблизи Плетнёвки.

— В любом случае нам нужно незамедлительно выдвигаться в район болота. Пистолет это знак, таким образом призрак даёт нам понять. Что именно сегодня нужно идти на остров. Возможно там этой ночью откроется " окно" для перемещения во времени...

— сказала моя мать, вставая с травы так и не доев свою кашу в тарелке. Следом за ней тут же поднялся её помощник Петро, молодой матрос в рваной тельняшке.

— Госпожа атаманша, разрешите мне начать готовить отряд для выполнения боевой задачи в лесу...

— спросила наша с Витьком мать у Марьяны. Ведь партизанка сместив Марину с атаманской должности. Назначила её своей заместительницей по боевой подготовке. А тётю Оксану, заместителем по снабжению.

— Разрешаю боец Нечаева, готовьте отряд по боевому. А вы боец Нефёдова, займитесь обеспечением отряда продовольствием на время похода...

— обратилась Марьяна к сидящей на траве жене Михалыча. Та уже доела кашу и о чём то вела беседу с бабой Зиной. Ханна и Света сидели рядом и не сводили с меня глаз.

Молодая ментовка ревновала к Марусе. А в глазах немки застыла тоска. Гауптман прощалась со мной, и уже завтра я расстанусь с ней навсегда.

— Слушаюсь госпожа Марьяна. Есть начинать готовить отряд к походу...

— ответила по военному жена Михалыча, с неохотой вставая с травы. А меня смех разобрал на эти игры в войнушку. Что моя мать, что Марьяна, были чокнутые, и прямо помешанные на власти.

— Что тут смешного боец Нечаев? Ешь давай свою кашу и присоединяйся к остальным. И тебя это тоже касается боец Никифорова...

— сказала Марьяна, обращаясь к анархистке севшей на траву рядом со мной. Та зло покосилась глазами на Марьяну, которая была чуть постарше меня. Но ничего ей не сказала, а взяв из моих рук тарелку с гречневой кашей. Стала жадно её есть. А я последовал примеру Маруси.

Ведь не известно во сколько мы попадём на остров посередине болота. Да и паёк взятый из дома, в горло не полезет. Когда рядом лежат на нарах, шестнадцать скелетов.

— Юрко, какого хрена ты возле меня ошиваешься? А ну живо в подвал помогать парням таскать ящики с оружием...

— сказала Марьяна своему ординарцу, стеганув его для скорости нагайкой. И тот помчался к Марине, Ивану и Витьку в подвал. Михалыч в силу своего возраста в подвал не пошел. Старый алкаш вынес из дома винтовку " маузер" и шомполом чистил у неё дуло. А его жена с девчонками и бабой Зиной, собирали рюкзаки в поход.

Ложа в них в них запасы воды, которой не было в блиндаже. Фонари, и продукты, в основном тушёнку и немецкий консервированный 🍞 хлеб в банках.

Ведь в последний наш визит на острове, мы серьезно потратили запасы продовольствия в блиндаже. И было неясно есть ли там вообще сейчас что-то из еды, или воскресшие мертвецы всё сожрали? То что призраки пили шнапс и закусывали его 🍫 шоколадом было очевидно.

— Пулемёт с собой возьмём. Боец Нечаева, вы хорошо умеете обращаться с данным видом оружия. И по этому я назначаю вас и двух ваших сыновей Костю и Витю. В расчет на пулемет " MG-42"...

— сказала Марьяна, когда мы вынесли из подвала ящики с немецкой формой, ящик с "аусвайсами" и ящик с " рейхсмарками". И каждый из нас взял по " шмайссеру" с запасом магазинов с патронами.

В отряде нас было тринадцать человек. И на поверхность мы вытащили тринадцать новеньких " шмайссеров". По три магазина с патронами к каждому автомату.

Но Михалыч от автомата сразу же отказался. Так как у него было винтовка " маузер". И Иван его родственник, тоже не взял " шмайссер". Предпочтя немецкий автомат, советскому " ппш" на 72 патрона. С которым он в принципе к нам и попал из прошлого с Ханной.

— Зачем нам нужен ещё и пулемёт Марьяна? Мы что собираемся вести активные боевые действия? Наша цель сопроводить Ивана и Ханну в их время. И постараться найти твоего командира Котова. Не найдем, накупим у населения золота на рейхсмарки, и вернёмся обратно...

— сказал я этой оторве Марьяне. Не очень обрадовавшись переспективе, таскать на себе тяжёлый " косторез" весом в 12, 5 кг.

— По моему я решаю что нужно с собой брать, а что не нужно. Да и не беспокойся Костя. Я вам ещё хлопцев Юрко и Петро дам в расчёт, для усиления...

— сказала Марьяна, расхаживая перед нами в немецком офицерском мундире. С огромным черным маузером заткнутым за ремень.

— Марьяна права сынок. Вспомни как нам помог пулемёт когда мы с немецким спецназом " Бранденбург 800." Столкнулись на Плетнёвском косогоре. Так что возьмём с собой пулемёт, с ним как-то надёжнее. А в случае чего если он мешать начнёт, бросим...

— сказала Марина, и я с ней согласился. Кто знает что нас ждёт в прошлом?Может опять столкнёмся с фашистским спецназом. И тогда автоматы нам не помогут. А вот " косторез" способен остановить даже роту солдат противника.

Я где-то читал, что во время войны два расчёта немцев с " MG-42". Смогли сорвать высадку союзников на побережье Франции. До того сильна убойная мощь этого чудо - оружия.

— Марина и Оксана, вы как мои заместители, одевайте на себя офицерскую форму. А остальные оденут солдатскую...

— опять отдала команду Марьяна, раскрыв перед нами ящики с фашистской военной формой.

— Тьфу, эту гадость ещё на себя напяливать...

— ругнулась было Маруся, но осеклась под строгим взглядом черноволосой атаманши. Анархистка из прошлого боялась что Марьяна отправит её обратно к Махно в Гуляйполе. И по этому с неохотой но подчинялась.

— Да уж получше будет чем твоя белогвардейская. Как пугало в ней вырядилась...

— засмеялась Марьяна, поддав кованным сапогом, белый парадный офицерский мундир Маруси и её зелёные галифе. Анархистка переоделась в немецкую солдатскую форму, а свою одежду бросила на землю.

— Дочка права, на хера она нам нужна...

— сказала баба Зина, с трудом напяливая на свою толстую жопень, солдатские штаны.

— А ты карга старая куда намылилась? Оставайся дома с Михалычем. За лошадьми и за хозяйством присмотрите...

— предложила Марьяна, матери Светы.

— Без моего алкаша не обойдётся. Он каждый куст в округе знает. В прошлый раз мы по его зарубкам к блиндажу вышли. Да и потом это он сейчас пузатый и старый. А как попадет в прошлое, станет копией нашего Ивана. Молодым и здоровенным двадцатилетним парнем...

— сказала в защиту своего мужа, его жена тётя Оксана. Она полностью оделась в немецкий офицерский мундир. И выглядела очень красиво, в форме с орлом на груди. Женщина повесила себе на шею "шмайссер" на ремне, и была готова к походу.

— А я тоже хочу стать двадцатилетней девушкой. И всласть потрахаться с молодыми парнями. А ты Марьянка, меня тут оставляешь. Да и потом я лучше тебя знаю подходы в лесу. Где была база отряда " имени Щорса"...

— ответила нашей атаманше, баба Зина. Бывшая в годы войны, связной в партизанском отряде.

— Ну ладно, тогда все идём на болото. Я думаю что за пару дней что мы будем в прошлом. Тут ничего не случиться...

— сказала Марьяна и подойдя к тачанке, обрезала длинным окопным ножом, вожжи которыми были привязаны лошади.

— Эх видно не судьба мне на тачанке покататься. Но ничего найдем ящик с золотом, и ты Юрко будешь меня на новенькой " волге" катать...

— сказала Марьяна своему адъютанту, смотря в след убегающим к реке вороным.

— госпожа атаманша, а гранаты эти тоже можно с собой брать...?

— спросил у Марьяны, бывший кучер Петро, открывая на земле ящик с " колотушками". Белобрысый матрос снял с себя свою рваную тельняшку. И переодевшись в немецкую солдатскую форму, стал вылитым "Гансом".

— гранаты берёт с собой только тот, кто умеет ими пользоваться. Не хватало  чтобы кто-то из вас подоравался сам. И подорвал своего товарища...

— строго сказала Марьяна, беря из ящика две гранаты с длинными деревянными ручками. И заткнула их себе за офицерский ремень. Следом за Марьяной, две гранаты взяла Марина. Так как она их уже бросала во время боя против немецкого спецназа.

Иван родственник Михалыча, тоже взял себе гранаты за ремень. И троица анархистов не побоялась взять из ящика по паре гранат. В отличии от нас, Юрко, Петро и их командирша Маруся. Воевали на фронтах Гражданской войны, и умели обращаться с оружием и боеприпасами.

Ханне гранаты были не нужны. Немка одела свой лётный китель с железным крестом. И взяла из оружия, "шмайссер" и компактный " вальтер ппк" который у неё был изначально. Когда она выпрыгнула с парашютом из подбитого "мессершмитта".

Я, Витёк, Света с тётей Оксаной и бабой Зиной. Не умели пользоваться гранатами и не стали их брать. А вот Михалыч взял две " колотушки" и засунул их себе в сапоги.

— С гранатами разобрались. Теперь бойцы, показываю как нужно стрелять и пользоваться автоматом...

— сказала Марьяна, обращаясь по большей части к анархистам. Кроме них, все из нас имели определенные навыки обращения с немецким автоматическим оружием. Во время боя с немцами на Плетнёвском косогоре. Света с тётей Оксаной, лихо строчили из " шмайссеров" пока не получили ранения.

Витёк стрелял из автомата в армии. А я хоть и не стрелял из " шмайссера" так как во время боя с немцами. Подавал Марине пулемётные ленты, для её " костореза". Но теоретически был подкован.

— Ого, вот это вещь!!! Нам бы в банду такие автоматы...

— воскликнула Маруся, разрядив из " шмайссера" магазин в сторону реки.

— Да на тебя овцу патронов не напасешься...

— засмеялась Марьяна, партизанка сняла с плеча свой "шмайссер". И ловко от бедра, " полоснула" короткими очередями. По кустам орешника, которые росли через дорогу.

Немецкий  автомат в руках ученицы Берия, ожил. И зло выплёвывал из своего вороненного дула, короткие пучки огня. А высокие верхушки кустов орешника, срезало словно бритвой.

— На курок сильно не нужно нажимать. И тогда автомат станет стрелять короткими очередями, экономя патроны. А так в бою можно сразу все расстрелять и останешься без боеприпасов...

— объяснила Марусе и всем нам, наша красавица атаманша. Немецкий офицерский мундир, очень шёл этой ладной и безумно красивой девушке. И сейчас она походила на эсэсовку из фильмов о войне.

— Вы мне мои наганы отдайте, я из них лучше стреляю...

— попросила у Марьяны, бандитка из Гуляйполя.

— Они в доме лежат на столе. Иди и возьми сама. Только толку от твоих "пукалок" в бою не будет ни какого. Мой " маузер" получше твоих " наганов" Маруся...

— сказала партизанка, доставая из за ремня, огромный чёрный пистолет. Маруся зло глянула на неё и ушла в дом искать свои наганы. А мы продолжили стрельбы.

Следом за Марьяной из автоматов стреляли Юрко и Петро. Анархисты так же как и их бывшая командирша. Опустошили сразу по магазину, не сумев стрелять короткими очередями.

Я тоже снял с плеча свой автомат, и с дрожью в руках нажал на курок. Целясь в кусты орешника через дорогу. " Шмайссер" моментально ожил в моих ✋ руках и задергался, а по кустам орешника прошли веером пули. Но стрелять как Марьяна я не смог, и у меня так же быстро закончились патроны в магазине.

Витёк мой старший брат хоть и служил в армии, и по его словам стрелял там из "калаша". Но выстрелив из " шмайссера" едва не перестрелял всех нас. Автомат в его ✋ руках дернулся и пули зацокали по крыше 🏠 дома, делая из неё решето.

— Блядь, вот же придурок. Вернёмся из похода, заставлю крышу чинить...

— сказала Марьяна моему брату, а стоящая рядом Марина, отвесила Витьку подзатыльник.

— Не ругайте его госпожа атаманша. Он в армии свиньями хвосты крутил. И в хоззводе два года прослужил...

— засмеялась наша с братом, мать. А Витёк стоял красный как рак от стыда. Хотя сам же виноват что не смог удержать в руках автомат.

— Совсем охренела дура старая? Кто же так стреляет...?

— воскликнула Марьяна, увидев что баба Зина, стреляла из " шмайссера" в сторону реки, закрыв глаза от страха.

— Ладно бойцы, мне некогда вас обучать стрельбе. Нужно уже выступать в поход, время поджимает. Будем надеятся что до стрельбы у нас дело не дойдет. Костя, Витя, а вы почему до сих пор пулемёт из подвала не взяли...?

— Марьяна строго посмотрела на нас с братом, и нам пришлось лезть в подвал за " косторезом".

— И ящики с лентами не забудьте прихватить...

— крикнула нам в след уже Марина.

— вот же бляди командирши долбанные. Навязались на нашу шею. Ничего я этой суке Марине припомню...

— ныл Витёк беря в руки тяжёлый ручной пулемёт " MG-42".

— Да не обижайся ты на нашу мать Вить. Она хорошая и ебётся от души. А в произошедшем ты сам виноват...

— сказал я брату, неся наверх два цинковых ящика с пулеметными лентами.

— Петро и Юрко, берите у Кости ящики с лентами, и будете отвечать за них головой....

— скомандовала Марьяна, когда я положил на землю два цинковых ящика с ручками. Битком набитых пулеметными лентами.

— Нужно сразу его зарядить, чтобы пулемёт был готов к бою...

— Марина вскрыла один из ящиков, и достав из него ленту набитую желтыми, длинным патронами. Ловко вставила её в пулемёт, открыв крышку " Мг-42". И с плеча держа в руках пулемёт, выстрелила короткой очередью по орешнику. Срезав начисто высокие кусты под корень.

— Витя, Петя, Юра, идите и насобирайте длинных ровных прутьев...

— попросила Марина, моего старшего брата, и парней анархистов, назвав их имена нормально по русски без оканья. А я стоя рядом, восхитился своей боевой мамой.

Бесстрашная воительница, в нежных женских руках которой ещё дымился ствол пулемёта. Марина в немецкой офицерской форме с погонами оберлейтенанта и с ручным пулемётом в руках. Смотрелась очень воинственно и красиво.

И киношные Рэмбо по сравнению с моей мамой, просто дети. Я вспомнил как во время боя с головорезами из " Бранденбург 800", на Плетнёвском косогоре. И наш отряд подвергся налету  штурмовика " Ю-88". Марина встала во весь рост держа пулемёт в руках. И меткой очередью срезала у " Юнкерса" крыло.

Простая русская учительница, с MG-42 в руках, завалила немецкий бомбардировщик. И это мне не привиделось, а было на яву. Так как случай уничтожения немецкого самолёта в окрестностях Плетнёвки в сорок втором году. Описан в донесении командира партизанского отряда "имени Щорса".

И этот документ хранится в Брянске в музее "Партизанской славы". Командир Котов, приписал сбитый моей мамой " Юнкерс" на свой счёт. Как и разгром немецкого спецназа вблизи деревни Плетнёвка. Да и кто мог подумать тогда, что это дело рук гостей из будущего, то есть нас.

— А зачем нам сейчас нужны палки боец Нечаева? Срубим их когда подойдём к болоту...

— раздраженным голосом спросила у моей мамы Марьяна. Этой суке не понравилось что Марина отдает команды вместо неё. Хотя сама же, назначила  бывшую атаманшу Маришу,  своим замом, по боевой подготовке.

— А затем госпожа атаманша, что в лесу полно "мин-лягушек". Они прячутся в густой траве и их можно найти только с помощью палок. Да и подниматься на бугор с палками удобнее чем без них...

— ответила партизанке Марина. И той не чего было возвратить в ответ. Марьяна не знала что после войны в лесу в окрестностях Плетнёвки. Действовал отряд из бывших полицайев под руководством Николая Козина.

Они понаставили в лесу немецких прыгающих противопехотных мин. И часть из них не была найдена саперами во время разминирования. И всё ещё ждала своего часа. Мы с Ханной чуть не подорвались на подобной мине - лягушке. Когда отошли от блиндажа чтобы потрахаться стоя возле берёзы.

— Держите палку Марина Сергеевна...

— сказал моей матери Петро, назвав её по отчеству. Вероятно Мариша успела кое-что рассказать о себе молодому парню, и он знал её отчество.

— Спасибо Петя, чтобы я без тебя делала...?

— ответила Марина парню анархисту в немецкой форме беря из его рук орешник. И поцеловала его в губы, за что и получила нагоняй от Марьяны.

— Это что за вольности такие боец Нечаева? Я не давала команду для личных дел. Отряд находится в боевом снаряжении. И всем следует строго выполнять мои указания...

— сказала Марьяна обращаясь ко всем нам. И с ней никто не стал спорить, видя что у девушки появились командирские замашки. Да и вела она сейчас нас в свое время, где мы будем уже по настоящему под её властью.

— Боец Нефёдова, вы как мой зам по тылу. Вам достаются финансы нашего отряда. Возьмите в доме рюкзак и наложите в него " рейхсмарок"...

— приказала партизанка тёте Оксане. Но хохлушка и не подумала идти в дом за рюкзаком.

— А где мне его взять госпожа атаманша? Все рюкзаки заняты с продуктами. Пусть каждый наберёт себе в карманы денег, и нам хватит...

— предложила чернявая торгашка, и Марьяна с ней согласилась. Да и тащить на себе рюкзак с деньгами не безопасно. Лучше будет что у каждого из нас в кармане будут пачки с " рейхсмарками".

— Неплохо бы и " аусвайсы" взять Марьяна. Вдруг мы на наших нарвёмся...

— сказал партизанке её бывший жених, полицай Иван. Он один не называл Марьяну госпожой атаманшей. Да и вообще родственнику Михалыча было все по "барабану". Ему предстояло навсегда вернуться в прошлое. И наши игры в атаманш, Ивану были смешны.

— Точно, Марина Сергеевна, вы можете их по немецки заполнить...?

— вежливо попросила мою мать Марьяна. Так как " аусвайсы" которые хранились в подвале в ящике, были с печатями но без имён их владельцев.

— Но у меня нет чернил и перьевой ручки Марьяна. Придётся шариковой их заполнять...

— ответила партизанке Марина, и взяв за основу " аусвайс" Ивана у которого он был подлинным. Шариковой ручкой по немецки, вписала каждому из нас. Его данные и где и кем был выдан документ. Хотя в " аусвайсах" не было фотографий их владельцев. Но это было лучше чем ничего.

После раздачи всем документов. Марьяна построила отряд по ранжиру. Первыми как самые высокие встали родственники Нефедовы, Иван и Михалыч. За ними моя мать и анархист Юрко. Потом мы с Витьком, Петро с Марусей, и тётя Оксана. А вот Света, Ханна и баба Зина, как самые низкорослые, замыкали отряд.

Но неожиданно воспротивилась немка. Она ни в какую не хотела идти в конце отряда и встала рядом со мной. Как и анархистка Маруся. И Марьяна махнула на это рукой. Лишь пройдя перед строем проверила у каждого автомат, ставя его на предохранитель.

— Бойцы, мы уходим с вами в опасный и полный неожиданностей путь. Но я как ваша атаманша клянусь. Что каждый из вас вернётся обратно домой...

— толкнула речь Марьяна, стоя перед строем с автоматом в руках. Девушка говорила искренне, а глаза партизанки горели огнём. И я переменил свое мнение о ней, как о чокнутой командирше.

— Госпожа атаманша Марьяна. Давайте на память групповое фото сделаем? В моем " палароиде" ещё есть два картриджа...

— предложила Света, и получила добро от Марьяны.

— Отряд, вольно...

— отдала команду партизанка, сама становясь по центру возле тачанки. Рядом с ней встал её адъютант Юрко, по другую сторону Марина с Петро. Я с Ханной и Марусей. Иван с тётей Оксаной. И Михалыч с Витьком и бабой Зиной. Все держали в ✋ руках " шмайссеры" и улыбались.

Света сделала снимок и из " палороида" выскочила цветная фотокарточка. На которой был весь наш отряд на фоне тачанки времён Гражданской войны. Только не было самой девушки. И Света дала фотоаппарат Витьку, а сама встала рядом со мной подвинув немного в сторону Марусю.

— Ты спрячь фотографии в доме. С собой их брать опасно, а когда вернёмся будет что вспомнить...

— предложила Свете моя мать. И та послушалась свою будущую свекровь, отнесла "палороид" и фотографии в дом. Где спрятала в закутке за печкой.

— Отряд стройся...

— снова раздался командирский голос Марьяны. И когда все опять построились. Партизанка отдала команду начать движение.

— Бойцы Нефедовы, ведите отряд...

— скомандовала Марьяна, становясь как и положено командиру с боку. Таким образом партизанка видела всю нашу небольшую группу. И в случае чего могла прикрыть шедшую позади бабу Зину.

— Витёк, я до леса понесу, а потом поменяемся...

— предложил я брату, взваливая на плечо, пулемёт " Мг-42". Юрко и Петро подхватили " цинки" с лентами, а девчонки закинули на плечи рюкзаки с продуктами. И наконец наш отряд после непродолжительных но утомительных сборов. Начал движение в сторону реки, от которой нам предстояло подняться по бугру в лес.

Там наверху в лесу находилось непроходимое болото, с островом посередине. И блиндаж битком набитый покойникам в форме бойцов "РОНА".

— Смотрите, смотрите. Вон тот лось горбатый опять стоит...!!!

— воскликнула Света, показывая нам всем на огромного лося с седым горбом. Это был призрак застреленного Мариной сохатого. Ещё вначале нашей жизни в Плетнёвке. Лось посмотрел на нас пустыми глазницами вместо глаз. И повернувшись пошёл от родника где мы его встретили к лесу, словно ведя нас за собой.

Михалыч шедший впереди отряда, уверенно вел нас по лосиным следам. И примерно через час мы стали подходить к болоту. То что оно скоро появится перед нами. Стало понятно по гнетущей, гробовой тишине вокруг.

Если в лесу когда мы в него вошли пели и щебетали птицы. То возле болота их пение разом смолкло. И нас всех охватило чувство тревоги.

— На дудке играет кто-то...???

— воскликнула Марьяна, шедшая сбоку от нас, контролируя с автоматом весь отряд. Она как командир всё время всматривалась. И вслушивалась в гнетущей тишине леса.

— Это пастушок играет. После войны в этом лесу, пропал мальчик пастух со стадом коров. Его полицаи на болоте повесили, а коров съели. Вот и ходит теперь неприкаянная душа молодого пастушка, и играет на дудке...

— сказал шедший впереди Михалыч, чем до смерти напугал Марусю, бабу Зину, саму Марьяну и парней анархистов. Даже его родственник полицай Иван побледнел. Они ведь не были раньше на болоте и не знали кто играет на дудке?

— Святые угодники. Спасите и Сохраните...

— перекрестилась баба Зина. А тем временем печальная мелодия шедшая от болота, только  усилилась. И казалось что таинственный музыкант вот, вот выйдет на нас.

Я слышал как щёлкнул предохранитель у автомата шедшей рядом со мной Маруси. Да и у меня рука потянулась к " шмайссеру". Хотя я знал что пастушок этот, висит повешенный на берёзе. И рядом лежит его рогатое стадо.

Но это было не в лесу, а на острове посреди болота. А пастушья дудка играла в лесу, заманивая нас, в губительные болотные топи. И в начинающем темнеть вечернем лесе. Звук пастушьей дудки, был особенно уныл, и печален.