Я включаю альбом Рамштайна негромко... И начинает звучать из колонок звериный их рок... Я абсолютно голая в полутьме и немного

пьяна... И я начинаю записывать эти воспоминания.

Вечером того дня я наконец встретилась с Иваном Дмитриевичем в баре. До этого я пару месяцев с ним переписывалась на сайте знакомств. Он был богат и стар. Жил он за городом в своём особняке и настойчиво предлагал мне пожить у него в качестве гражданской жены. Наверное, он предлагал это всем женщинам на том сайте...

Мы за приятным разговором незаметно нахуячились алкоголем. Иван Дмитриевич был своими повадками похож на пожилого пидора и совсем мне не нравился. Но я этого не выдавала и чарующе улыбалась ему, сидя напротив него за столиком. Мне нужны были деньги, и я думала о том, что неплохо было бы, если Иван Дмитрич будет регулярно меня поёбывать взамен за хорошие денежки.

Однако мне надо представиться читателям. Меня зовут Аня, я молодая красивая шлюшка без определённых занятий. Волосы у меня рыжие, прямые до плеч, ножки породистые словно у молодой лошадки. Я предпочитаю носить туфельки на каблучках и разные чулочки, а также коротенькое красное платьице. Трусы и лифон я не ношу.

Нахуячившись спиртом в баре, я распрощалась с Иваном Дмитриевичем, пообещав ему вскоре дать окончательный ответ. Затем я вызвала такси, а Иван Дмитриевич уехал к себе за город на своей машине с персональным водителем.

Пьяная и сытая, я вальяжно курила тонкую сигаретку сидя на переднем сидении, сбрасывая пепел на коврик. Таксист, лысый крепкий мужчина, вёз меня по городу и дружелюбно молчал.

Уже наступала ночь. Машина неслась по городу. И я решила пофлиртовать с таксистом. Надо заметить, что когда я пьяная — я становлюсь чертовски наглой и сексуальной блядью.

— Как вы смотрите на то, если незнакомая женщина которую вы подвозите, вдруг нагнётся и начнёт сосать вам хуй? — ласково спросила я таксиста.

Мужик самодовольно ухмыльнулся и ответил:

— Ты знаешь, как только ты приземлилась в мою машину, я сразу почуял что ты шлюшка. Как тебя зовут?

— Анюта, — с улыбкой промурлыкала я.

— А куда ты едешь?

— К себе домой.

Я глотнула ещё вискаря из бутылки и совсем перестала соображать что я говорю и делаю.

— Живёшь одна? — строго спросил таксист.

— Одна... снимаю квартиру...

— Ну и? Ты готова позвать меня в гости? И расплатиться ротиком и пиздёнкой за поездку? — спросил мужик.

Я покорно кивнула в ответ, встретившись с ним взглядом. Глаза у мужика были строгие и звериные, и я почувствовала себя покорной рабыней — вся теперь в его власти после сказанных неосторожных слов...

Одной рукой продолжая держать руль, он потискал меня за сисечку резко сдёрнув моё платьице с белого плеча. Я азартно облизнулась от удовольствия.

И вот мы приехали и пришли в мою квартиру. Я зажгла настольную лампу. Приятная полутьма образовалась в комнате.

Мы стояли близко друг к другу, и от него пахло бензином... Я тихо спросила:

— Как тебя зовут?

— Лёха. Вставай на колени, шлюха! — ответил он.

Я опустилась на пол, и он достал хуй. Поласкав его ствол несколько секунд пальцами, я потянулась ротиком вперёд и полностью приняла его за щёчку. Я покорно сосала хуй, а в голове гремела мысль — «какая же я дешёвая блядь»...

— А теперь встань на кровати раком, — приказал он через пять минут.

**************************************************

Итак, лысый таксист Алексей воспользовался тем что я по пьяни ему сама предложилась, и беспрепятственно выебал меня стоящую раком, сначала он драл меня в мою бритую пиздёнку а потом выебал меня и в жопу. Ммммммм!!!

Когда он кончил в шикарный мой зад, я перевернулась на спинку и с облегчением вздохнула, снова подумав, насколько же я красивая порочная ебливая и дешёвая блядь. Лёха достал свой смартфон и сфоткал мои ножки на память.

Потом мы отправились на кухню. В процессе секса я уже практически протрезвела, и мы решили попить кофе и поболтать.

Я сделала две чашки горячего кофе, мы сели за стол. На улице за окошком стояла городская прохладная ночь.

— Честно говоря, я не знаю зачем я здесь с тобой сижу. Я считаю, что ты обычная шлюшка. Таких в городе бродят тысячи. Вас, таких шлюшек, очень легко выебать и после этого потерять дальнейший интерес. Я предпочитаю порядочных женщин, — сказал мне Лёха.

В ответ я сказала:

— Ты не прав. Все мужчины любят шлюх. Порядочная женщина будет ломаться как целка... Ты месяцами будешь добиваться её как глупый олень... То ей нужен от тебя ресторан, потом она захочет модную шубу... Потом она скажет что ей нужен муж, и женит тебя на себе... Порядочные женщины слишком много строят из себя, словно её пизда — это несметное сокровище. Ну а когда вы поженитесь, она начнёт управлять тобой. Я ненавижу этих слабых мужей, которыми управляют эти порядочные жёны. Ты будешь отдавать ей все деньги, а потом смиренно выпрашивать у неё на бутылочку пива. Она будет решать, можно ли тебе посмотреть твой любимый футбол по телеку или нет. Мы, шлюхи, называем таких добропорядочных людей «баклажанами». Но ведь я же прекрасно вижу что ты не из этого числа! Ты лукавишь когда говоришь мне, что бляди — это плохие женщины! Мужчины как раз и любят шлюх!

— Ну, шлюхи бывают разные — умные и глупые. Умных женщин я очень люблю, — ответил Лёха, глотнув кофе.

Тут я вспомнила что люблю пить кофе и курить, и я стала дымить своей сигареткой, попивая крепкий кофе и разглядывая Лёху.

— Ты женат? — спросила я.

— Нет. Тебе сколько лет-то, шлюшка?

— У женщин не спрашивают возраст...

— Заткнись. Мне интересно сколько тебе лет.

— Мне двадцать семь. А тебе?

— Мне тридцать восемь.

— В твоём возрасте у всех мужчин как правило есть семья, — вкрадчиво заметила я.

— А я одиночка. И живу не как все, — грубовато отозвался Лёха.

— Ну, и ты всю жизнь работаешь таксистом? — спросила я.

— Нет. Когда-то я был менеджером. Был и бандитом. И ментом был. А потом я стал философом. В этом мире желательно быть вне всяких систем. Работа таксистом — наиболее идеальная для этого.

— То есть теперь работаешь сам на себя? — уточнила я.

— Конечно, — с довольным видом ответил он, допивая кофе.

Я задумчиво затянулась сигареткой и выпустила струйку дыма.

— Ты знаешь... Я настоящая шлюха и горжусь этим. Шлюха — это стиль жизни. Твой вариант выпадания из системы — водить такси. А мой вариант выпадания из системы — быть шлюхой, — произнесла я.

— А на какие деньги ты живёшь? — спросил он, — хотя я догадываюсь. Пиздой и ротиком торгуешь? Чертовски хорошо ты устроилась! Получать удовольствие от секса и при этом ещё и брать за это денежки!

— Хватит читать нотации. Ты лучше вслушайся сейчас в свои ощущения... Заметь, как нам хорошо сейчас общаться вдвоём... Мы словно знакомы были уже сотню лет, — сказала я.

— Возможно, — слегка улыбнулся Лёха.

Несколько секунд мы молча рассматривали друг друга, глаза в глаза.

— У тебя отличная фигурка и не глупые глазки. Я встречал красивых шлюх но с тупыми глазами, — сказал Лёха.

— Представляешь, есть у меня один знакомый пожилой мудак... богатый и одинокий... он предлагает мне стать его женой и жить в его особняке за городом...

— Ну а ты?

— Я этим вечером попросила дать мне неделю на размышления...

— А он знает что ты шлюха?

— Нет, — ответила я.

Я затушила белый и пожелтевший окурок в пепельнице. Мы немного помолчали, потом я сказала:

— Моя суть жизни — наслаждение. Я живу в поиске удовольствия. Я не люблю когда мне больно.

— Так рассуждают пустышки, — возразил таксист, — но на самом деле боль полезна. Лучше когда внутри живёт боль... Благодаря боли человек ощущает жизнь, а без боли человек — просто пустое тело.

Я изумлённо раскрыла глазки.

— Ты удивляешь меня. В твоих словах есть нечто правильное. Я впервые такое слышу, — призналась я.

— Давай, ползи ко мне. Я кину тебе вторую палочку, — властным голосом потребовал Лёха, похлопав ладонью по своему колену.

— Ты изменчив... То ты говоришь со мной дружелюбно, то зовёшь меня словно дворовую собачку, — сладко улыбнулась я.

— Закрой рот и ползи сосать, — повторил он.

И я поползла по полу к нему... Мне понравилось как он управляет мною.

И вот я снова сосу его хуй. Двигаюсь взад-вперёд, насаживаю свой ротик на его ствол. Хуй мгновенно начал твердеть и через минуту стоял уже колом. Я аж закатила свои блядские глазки, отсасывая хуй... Мммммм, как же я, сучка, обожаю брать в рот!!!

Но вот вскоре он взял меня за волосы и стал сам ебать в ротик. На пол капали мои слюни... я сладко и жалобно мычала стоя на коленях... и это продолжалось, кажется, целую вечность а не пять минут! О, как же я обожаю большой волосатый мужской хуй!!!

А кончил он мне на личико. Обильная сперма залила меня... и я побрела к раковине смывать его оргазм.

Потом мы обменялись телефонами.

— Ещё приедешь значит? — глядя покорными глазами спросила я.

— Приеду. Куда ты от меня денешься, — усмехнулся Лёха.

Потом я закрыла за ним дверь и упала в постель. День получился бурным, и теперь я уснула мгновенно и вполне счастливая...

Глава 2. Вермут.

Каждый день я просыпаюсь с мыслью начать новую жизнь — прекратить принимать наркоту, прекратить грабить и убивать, прекратить насиловать женщин и играть на деньги. Но меня затянуло, и для всех нас уже нет обратного пути. В тридцать лет я стал сумасшедшим отморозком, идиотом, подонком, ублюдком, и всё таки — принцем городского преступного мира.

И вот я вновь проснулся утром. Память постепенно хлынула в мозги — я вспомнил, что меня зовут Серёга по кличке Вермут. Я оглянулся неторопливо — не валяется ли в моей постели какая-нибудь новая облезлая кошка, одна из тех дешёвых шлюх, которых мы снимаем на трассах. Нет. Я был один в постели. Лучи солнца проникали в окна и звали прожить этот день. Сука, вечная безысходность! Каждый день шагаем всё ближе к смерти, и миллионы придурков и овец ещё и блаженно радуются в дороге!

Я встал и почесал жопу. Потом оделся и пошарил в кармане чёрных брюк. Там я нашёл пару тысяч рублей, и больше денег у меня не было. Но ничего, я грабану квартиру или магазин, и снова буду развлекаться.

Потом я выкурил первую сигарету, сидя на унитазе и рассматривая контакты в мобильнике. Мне нужен был друг, чтобы провернуть очередное дело. Друзей у меня было мало. Я, Литва, Гудвин и Малёк — вот и вся наша банда. Мы были звери. Мы зло этого мира. Мы вечно убитые героином, бензином, кокаином и амфетамином нелюди, гопники, последние твари. Нам плевать кого мы сегодня убьём, зарежем ради наслаждения или денег, кого мы изнасилуем, а потом выпустим жертве острыми ножами кишки!

У меня также есть пара друзей, которые не входят в банду. Один из них — человек по прозвищу Император. Он жестокий философ и духовный наставник. Много лет мы шагаем вместе в этом мире, но я до сих пор не могу понять — друг он мне или враг.

Я вышел из ванной, где я вылил на башку пару вёдер холодной воды, и прошёл на кухню.

Наверное, нет таких слов, чтобы описать, насколько же я люблю пожрать. Я просто обожаю вкусную еду. Заглянул в холодильник, но он был пуст — только кусок сыра я увидел там, и нетерпеливо позавтракал им.

Потом я стал звонить Гудвину. Наш рабочий день начался.

— Гудвин, где вы? — нетерпеливо спросил я.

— Где мы? — удивлённо пробормотал Гудвин.

— Да, придурок, мать твою, где вы?! — переспросил я.

— Мы закопались, — коротко ответил Гудвин.

— Глубоко закопались? — поинтересовался я.

— Метров на триста.

— Ну, так раскопайтесь и приезжайте ко мне. Надо продумать дело.

— Нет, Вермут. Мы грабанули офис и конкретно закопались на пару недель.

— А кто с тобой там?

— Я и Литва.

— А где Малёк?

— Поищи его, он вроде не закапывался.

— Ты заебал со своими раскопками, Гудвин! — заорал я в мобильник.

— Всё, не звони на этот номер. Менты нас ищут.

— А мне что делать теперь?

— Найди Малька. Проверните дело, срубите денег. И тоже закопайтесь. Всё, давай, Вермут, — Гудвин отключил связь.

Я набрал Малька, но его телефон был отключён. Тогда я набрал Императора. Тот тоже был не абонент.

Тогда я закрыл квартиру и отправился болтаться по городу.

И пока я гулял, незаметно пролетел день. А потом в цветущем парке в центре города я увидел красивую нищенку.

Я остановился рассмотреть её и задумчиво жевал спичку в зубах.

Она была прелестна, хоть и очень бедно одета. Белые локоны её волос падали на плечи, и она часто поправляла грациозным движением руки чёлочку на лбу. Она сидела в голубой блузке и в дешёвой длинной юбке. На ножках туфельки, на руках и на шее копеечные украшения. Своими зелёными глазками эта блондиночка с любопытством озиралась, вероятно в надежде встретить здесь богатого принца.

Я двинулся в её сторону и преспокойно сел на её лавочку рядом.

— Как поживаешь, Катя? — небрежно спросил я.

Девчонка оценивающе оглядела меня и состроила недоверчивую ухмылку на великолепных алых губках.

— Я не Катя, — возразила она категорично. О боже, какой голос я при этом услышал! Она говорила как настоящая кошечка, бродячая уличная кошечка, иначе говоря, она слегка хрипло но нежно промурлыкала.

— Я давно тебя приметил здесь, — продолжал я вкрадчиво и убедительно, — может проведем вместе вечерочек? Выпьем? Поболтаем?

Девица игриво рассмеялась и ещё раз пристально окинула меня взглядом.

— Я не против... но имей ввиду, на первой встрече ничего не будет, — предупредила она.

— Как скажешь, — не стал спорить я, — поехали ко мне?

Она помолчала и подумала.

— Куда? — решилась она после недолгой внутренней борьбы.

В голове моей мелькнула мысль — «сейчас привезу её, буду от всей души насиловать пару дней, а потом подарю ей тысячу рублей и выкину».

— Здесь недалеко, пойдём поймаем такси, — я взял её руку и потянул, отцепив её от лавочки.

И всё получилось точно по моему плану. Всё, кроме одной вещи — когда я выебал её до полусмерти, она уже ни в какую не хотела уходить. Хоть убивай её.

Но всё по порядку. Я привёз её на такси в своё логово, иначе говоря в одну из квартир, и запер дверь.

Затем я не долго думая швырнул эту красотку на постель с такой силой, что она запуталась в одеялах и в простынях и возмущённо закричала:

— Эй, прекрати!!!

— Раздевайся. Живо! Или мне твою одежду разорвать?! И попробуй только заорать — я тебе тут же зубы вышибу вместе с челюстью, — холодно и грозно заявил я, встав над нею.

Пару секунд она переваривала мои слова, испуганно взирая снизу жалким взглядом.

— О, господи... ну почему такое всегда со мной?... за что мне это... ты насильник, да? — со страданием в голосе спросила она.

— Я не просто насильник. Я закапываю в землю непослушных женщин живьём, — стараясь говорить серьёзно заявил я снова.

— О боже... вот я попала... пожалуйста, отпусти меня! Я прошу, ради бога, ради твоей матери! — жалобно захныкала девчонка, наконец освободив свою голову и руки из простыней.

— Ты что, тупая?! — пришёл я в бешенство, — ты знаешь, что я делаю с особо тупыми женщинами?

— Что? — в страхе но с любопытством спросила она.

Я секунду раздумывал, что же ей такое зарядить в ответ.

— Тупых женщин... я не просто закапываю. Я их сначала закапываю, потом раскапываю, а потом снова закапываю! — угрожающе и деловито сообщил я.

— Вот я попала... ладно, только не бей меня... я знаю, что тебе нужно... я буду слушаться тебя, только отпусти меня после живую, хорошо? — кротко проговорила она.

— Вот это другой разговор! — одобрил я, — теперь слезай с постели и пойдём на кухню, выпьем по стаканчику перед сексом. Руку давай!

Я вытащил её с постели и повёл на кухню. Я почувствовал, что её всю лихорадит — девчонка по страшному дрожала всем телом.

Но я знал способ успокоить. На кухне я налил ей стакан водки и приказал выпить его.

— Я не смогу столько! — снова заныла она.

— Заткнись и пей. Не выпьешь — башку тебе отрежу, сука, — перебил я её.

И тогда она выпила в несколько глотков стакан водки. Красивое её личико вспыхнуло, глаза заблестели, и ей мгновенно стало хорошо.

Я понял, что для неё привычно пить водку. Я толкнул её легонько, и девчонка приземлилась на стул.

Став миролюбивая и спокойная, она подобно всем женщинам принялась рассуждать вслух.

— Значит, ты вот такой у нас? Опасный тип? А по нормальному не пробовал? Девушку себе найти... любить... ты даже не поинтересуешься как меня зовут и кто я? — промурлыкала она в жалкой надежде задобрить меня.

— Я же сказал, тебя зовут Катя. Будешь Катей эти два дня. Потом отпущу. А теперь сними одежду. Делай это неторопливо, Катя. Я хочу, чтобы ты голая сидела передо мной, — презрительно сказал я.

Она повиновалась без лишних кривляний и разделась.

— Как скажешь, — покорно сказала Катя и потянулась к пачке сигарет на столе.

Глава 3. Снова Анюта

Я снова бродила нетрезвая по каким-то тёмным дворам. И вдруг двое молодых юнцов встали грозно на моём пути. Малолетки! Грязные порочные уличные малолетки, самые опасные и жестокие преступники на этих улицах! Сердечко моё застучало, а пиздёночка тревожно заныла где-то под платьем.

— Стоять! Кто такая? — развязно и агрессивно толкнул меня один из них.

— Отвалите! Я младшая сестра Ильи Императора, вы не можете меня убить или насиловать! — еле выговорила я пьяными губами.

В ответ малолетки дико и дружно захохотали.

— Чего? Ты что, пьянущая?

— А она хорошенькая, Мамонт! Потащили её на стройку!

— Давай, бери её, Кривой! Позабавимся сейчас!

Меня обняли и поволокли. От кокаина и травы я туго соображала, как же мне спастись. С тем, что меня выебут, я уже смирилась.

Меня затащили на заброшенную стройку и стали оглядывать, а потом бесцеремонно потискали всю.

— Ну что, давай её повафлим в ротик, а потом выебем в пиздень и в жопу!

— Как тебя зовут, красотка? Жертва ненаглядная, — лаская меня, улыбнулся Кривой.

— Аня. Только не бейте меня и одежду не рвите, ладно? — примирительно сказала я.

— Раздевайся! И на колени! Будешь работать, шлюха!

Да, это была тяжёлая ночь. Они тискали, били меня, жгли моё тело сигаретами, давали мне члены в рот. Сначала я сосала по очереди, потом они с хохотом дали мне в рот сразу два хуя. Пришлось сосать, истекая слезами. При этом оба отморозка искренне и от души веселились и хохотали.

Потом меня поставили раком, похвалили презрительно мою жопу и стали трахать — Кривой насаживал мой ротик на свой хуй, а Мамонт обрабатывал меня сзади. Потом они обкончали меня по несколько раз — и на лицо, и на спину, и на причёску, и в рот, и в зад.

Наконец они насытились и ушли, оставив меня изнемождённую валяться на стройке. Что я чувствовала? Я плакала и упивалась этими слезами — ведь то были слёзы восторга скорее, а не боли! Страшное наслаждение, в сто раз сильнее из за унижения, да ещё и одурманенная кокаином и убитая травою. Адский коктейль!!!

Наконец я встала, вся в синяках и сперме, и медленно оделась. Что же, могло быть и хуже. Меня могли просто зарезать, а вместо этого меня потрахали так, что хоть и месяц теперь можно секса не искать! Чёртовы малолетки, умеют же насиловать дешёвых шлюх!

Еле передвигая ноги, я отправилась искать тихое кафе, где я рассчитывала выпить лимонада, перекусить что-нибудь вкусное и протрезветь. Стояла глубокая ночь.

Глава 4. Анна и Монтажники.

Анюта сползла с постели и набрала в мобильнике сама себя. Полчаса после этого она соображала, что она сделала. Потом немного отпустило.

Когда я сообразила, что Анюта это я, меня опять накрыло. Но уже не дозой наркотика, а просто одеялом, накрыло нежным солнечным пьянящим одеялом, и стало хорошо до полного изнемождения.

Я вышла на балкон, взяла мобильник и набрала Илью, моего старшего брата по отцу. Мне нужно было поговорить с кем-то, чтобы не сойти с ума от сильной дозы.

— Привет, клоун заморский. На проводе твоё чудовище, — внушительно и твёрдо сказала я. То есть прошелестела светлым ветерком над его зелёными полями травы.

— Ты отвечаешь за свои слова? Обоснуй, — медленно прошипел змеиный голос.

— Кто это? — прошипело ещё что-то.

— Нерешительность, — сказал голос.

— Библейский чёрт, — отозвался другой голос.

— Нет. Это Аня. Сестричка.

— В смысле?

— Без смысла?

— Как это?

Я молчала. Сейчас молчало не моё Я, а сама Аня.

И наконец убитый хохотом голос в полной непонятке произнёс:

— Я не понял. И я не просто не понял, а я даже не понял, что именно я сейчас не понял.

— Это Аня, ну чудище твоё несуразное, — слегка нежнее проговорила я в мобильник.

— Мммммм... ты. А чьё там ещё было грозное блеяние?

— Не важно. Но они сделали его важным.

— Не грузись. Да, они поняли что по понятиям твой ум не пробить, потому что у тебя он отсутствует. И они догадались засадить передатчик в твой разум. Тебя просто сделали серьёзной, малышка моя, сестрёнка тигриная.

— Приостановили? — улыбнулась я.

— Наверное, — ответил мой брат.

— Сейчас этот передатчик в их задницах. Они приостановили, но лучше бы они вообще остановили. Ты под героином? — спросила я.

— Я сидел под героином, но ты позвонила и я уже сижу под бензином. Привет, — улыбнулся он, и улыбка светила через мобильник по полной коммунистической программе.

— А ты? — с интересом спросил он.

— Я сегодня сбавила обороты и я под керосином, — любящим материнским голосом сказала я, — стою голая на балконе, курю сигару. На соседнем балконе работает бригада монтажников в маскарадных костюмах.

— Ммммммммммммм... сучка... я рычу, сжав зубы! — еле-еле разжал он зубы.

— Тебе удалось разжать все зубы? — с искренним интересом спросила я.

Брат глубоко замолчал, я стояла полчаса и спокойно ждала — я знала, что он делает. Он хохочет, но теперь невозможно разжать зубы, они люто сцепились.

— В тебя засадили серьёзность. Тебя соблазнили. Ребёнка соблазнили. И ты пошла и продолжала верить, что ты по прежнему добрая женщина. А в реальности ты соблазнила многих людей, но гораздо прикольней, что ты добралась до лидеров религий. Самых. Интересных. Религий.

— В результате? — вздохнула я словно кошечка в мобильник, который я сейчас облизывала, потому что это был не мобильник, а его ухо. Мне нужно было не ухо моего брата.

Я облизывала, потому что он однажды по пьяни признался, что свой героин он колет в ухо. В другие органы его уже не вставляет. Он даже пробовал колоть в правоохранительные органы — но его не вставляет, и я знала, что он вмазался в ухо, я облизывала и догонялась.

— В результате? В результате они в результате.

— Ты где? — прошелестела я, изображая грусть по тем, которые в результате.

— В ванной. Догоняюсь пеной, — отозвался он.

— По вене? — качнула я траву его молчания.

— По ноздре, — неохотно признался мой старший малыш.

— Брат... бригада монтажников смотрит... и сейчас их накрывает сексуальный ужас, — мягко сказала я, — Меня сейчас вставило настолько, что я познала понятие «сексуальный ужас».

— А серьёзность в голове, которой тебя приостановили и как таракана прибили? — медленно и очень нежно спросил он.

— Исчезла, — сказала я.

— Круто. Очень круто. Мммммм... малышка... скорее подогрей меня этим керосином, — жадно зашептал мой старший тигрёнок.

— Ты не знаешь жестокую правду. В эту секунду я говорю с тобой и догоняюсь героином.

— Не шути. Я подставил к мобильнику не ухо, а горло, — ответил брат.

— Горло... ты отправь мне по почте. Своё горло, — откровенно соблазняла я, ощущая в этот момент, что мой пышный голый зад грязно лапает бригада монтажников. Лапает взглядами.

— Ладно... хватит юмора и поговорим серьёзно. Самые наши важные вопросы, — очень жёстко вдохнул он, пытаясь прикоснуться дыханием к моей попе.

Я покуривала на балконе, светило солнце, щебетали птички. Где-то за чёрными тучами сознания.

— Давай. Поговорим серьёзно, — отозвалась я.

— Я уже не хочу керосина, мне нужно сильнее, — прошелестел мой мурзик так внезапно, что я просто изогнулась на секунду в позу. У монтажников не просто члены вскочили — их члены разорвали словно острые ножи ширинки их комбинезонов.

— Опилки. Есть барыга, у которого ещё осталось, разбирают моментально, — очень спокойно поблагодарила я моего братца за внезапное дыхание.

— А ты вхожа? Что там за опилки?

— Разных сортов, и приход творится месяцами. Но об этом потом... Я сегодня реально мягко говоря, остолбенела и упала в колодец, иначе говоря улетела в полные небесные океаны, — сказала я.

— Я прочитала про 50 лет правления советской власти, и когда я вдумалась, меня накрыло уже... никотином, — отчётливо призналась я ему.

— А если ты не права, и именно этот мир идеален? — тихо заговорил мой брат, — если всех уже давно осудили? Или смотри, сестрёнка — если в эту секунду идёт конкретная прослушка и проглядка? — шепнул он нежно.

— А её сейчас уже убили или добивают дубинами древних австралийцев, которые слезли с деревьев? — улыбнулась я ему и лизнула горло.

— Я связан по полной программе, но не коммунистической, а просто физкультурной, — неохотно признался он и задумчиво затянулся.

— Физкультурной... это в твой гараж поставил свой велосипед Майк Тайсон... но не будем о грустном. Что ты хочешь? — очень радостно я вновь прошелестела.

— Что хотел бы я? Хотел бы узнать, что ты хочешь, — ответил Илья.

— Что ты хочешь, Аня? — повторил мой брат, но говорил это уже не взрослый мужчина, а пятилетний ребёнок, вообще не знающий смысла.

— Сейчас я хочу одного только... и ты не поверишь... но накрывает так, что я бы даже протрезвела... — призналась я.

— Где сейчас все голоса, которые грузили тебя? — с диким интересом спросил пятилетний малыш, глядя снизу вверх на младшую сестричку.

— Их никогда и не было... это лишь наркота... — отозвалась я.

— Слушай, мне реально пофиг на всё и на всех... и на тебя...

— Не говори, — тихо перебила я, — Я поняла, ты равнодушен ко мне настолько, что за мою улыбку лично перережешь зубами горло президенту лучшего гольф-клуба...

— Нас накрыло, и незаметно душит, и на пару... Разгружай в одну секунду и одним ударом, — улыбнулся мой тигрёнок незаметно и печально.

— Мммммммм... тебя колбасит так же скверно? Нужно слезать с наркоты, давай на пару прокапаемся в наркологичке, — заговорила я.

— Давай... на первой встрече пустишь в жопу? — он задышал жадной надеждой самого великого интеллигента из всех знаменитых импотентов шестнадцатого века.

— Надо определиться, мой самый любимый... из самых лютых жеребят..."пустишь» или же «опустишь»? — зашептала я, краем уха ощущая, что монтажники там уже кончают друг в друга.

Мы замолчали и пару минут развратно подышали в мобильники.

— Братец, приход не просто лютый... я опьянела душно... ты? — спросила я, погладив волосы между ножек. От моего движения... монтажники застонали как разбитые параличами спины.

— Я опьянел настолько... что к тебе ползёт поцеловать тебя... уууууу... сука... душно но спокойно как в поле... чем ты это поле косила?

— Докажи... что это ты... а не горгаз... или они там охренели по полной программе и мне спуститься к ним лично? — лизнула я моего мурзика в сердце.

— Сука... нас накрыло... керосином! и он волосатый! Сука... уууууу...

Мы шептали это с братом умирая от наркоты и едва понимая смысл, а потом он вставил мне полчлена, но не в клитор и не в попу, а вообще в промежность. Я от восторга осатанела в сексуальном смысле.

— Я надеюсь, что твои не в теме? Или я сейчас хлопну своими тупыми веками, и их смывают в унитазы космоса а потом возвращают, чтобы уже полностью... слабею... неужели?... — спросила я, поставив ножку в чёрной туфельке на ящик с помидорами. Монтажники стали колотиться головами об стены.

— Да. Накрывает, как ни странно, сука, но в хорошем смысле... ты сейчас куда? — заговорил мой брат прощаясь.

— Я вчера купила чулки цвета поноса и прозрачное платье невесты... хочу пройтись и чтобы меня сняли... малолетки в грязной воронежской общаге, — зашептала я.

— Ммммм... жестоко и конкретно... тебя там могут разорвать на части... прощай, сестрёнка, но скажи... неужели дикие медведи от любви умирают? Что же там им заряжают красивые рыбки, которые у меня кончали в свои трусы ещё до того, как я входил в их ослепительно гламурные салоны?

— Да, ты воздействуешь неплохо... но ты не знаешь, что творил ещё один наш братец... этот психопат австриец.

— А что он делал с рыбками?

— Он их раздевал и связывал... и вставлял им член исключительно в уши... и трахал как правило до полной потери мышления... говорят, они потом вешались... почему? сама не знаю, — задумчиво и ласково сказала я.

— Напишешь как пороли малолетки... сучка, я теперь четыре года буду валяться после этого разговора, чтобы хоть немного отпустило... — говорил он быстро.

— Нет. Тебя ещё не накрывало. Но лови от меня поцелуй, я забрала визитку... и даже решила, что когда-нибудь прочитаю...

— Я в бурном трансе, Аня, что же тогда с нами сотворят опилки? — зашептал тигрёнок.

— Это верно. Но их нельзя принять по вене, для прихода нужно сыпать медленно на голову соседа по подъезду, и тогда вставит тебя... во все щели нашего великого мира.

— Расходимся, — сказала я, накинув рыжий короткий халатик на голое тело и уходя с балкона. Монтажники взвыли как волки.

Я выключила мобильник и положила на подушку...

Краем разума я понимала, что я просто под сильнейшей дозой наркотика.

Вдруг сладкая моя наркоманская жизнь превратилась из прикольной в чёрную безнадёгу...

Валялась целую неделю на полу и молилась богу наркоманов чтобы хоть немного протрезветь... таращит... но сомнения исчезли, солнце может не только светить, но даже резать. Лучами глаз печалью мира... лучше бы я в этот день не просыпалась. Я щепотка кокаина... и просыпалась... и сыплюсь в чью то ноздрю сверкая от смеха...

А потом настало утро. Я почувствовала, что протрезвела, и потащилась на кухню поставить кофе. Включила мобильник, смутно припоминая что с кем-то говорила сексуально...

Ах, да. Мой брат Илья. Такой же больной безнадёжный наркоман. Я глотнула горячий кофе и облизнулась, глядя в окно.

Пора было идти зарабатывать деньги в Интернет.

Глава 5. Самка Волкодава.

Мммммммм... какая чудная в городе ночь! Я брела по городу, гуляла, иногда ловила такси и каталась, а потом снова шла пешком по районам. И вот я прошла мимо псарни, там старый алкоголик Гена сторожил бродячих собак, которых покупали у этой конторы за полцены.

Я остановилась. Я обожаю секс, люблю мужские члены и за щёчку и в пизду и в попу, особенно когда меня отшлёпают словно школьницу, но охотничьи собаки моя особая страсть! Подошла к зданию и потянула на себя дверь.

Гена сидел на топчане в каморке, настаивал чефир и курил.

— Привет! — улыбнулась я. Мы были знакомы раньше.

— Привет! Чего ты шляешься по ночам, одетая как дорогая шлюха? — недовольно пробурчал алкоголик.

— Я тебе бутылку поставлю, хочешь? — зазывающе смотрела я.

— А что ты задумала-то?

— Разреши собак посмотреть. Недолго похожу там и уйду.

— Нет! Ночь на дворе! Дурочка, что ли? — сопротивлялся Гена.

Но потом он выпросил у меня на литр, успокоился и открыл мне двери.

В зале в клетках крутились и лязгали цепями собаки разных мастей. Шаги сторожа затихли, я осталась одна...

Я походила между клеток, потом нащупала выключатель, и зажёгся тусклый свет. Я выбрала огромного волкодава и остановилась рядом...

Вот картина! Размалёванная шлюха, я стояла и глазами соблазняла пса, а свирепый самец уставился на меня и вполне разумно смотрел. Дрожу вся от волнения, ведь где-то там рядом ползает сторож, а мне надо такую тему провернуть... Меня охватил порочный стыд от мысли, что застукают. «Смелей» — шепнула я, лизнув губки плотоядно...

А в сумочке у меня лежала купленная в секс-шопе специальная собачья мазь, очень дорогая штука для изысканных и избранных шлюх. Намазав сейчас ею тело и особенно там между ножек, я пахла как молодая самка, и волкодав встрепенулся и насторожился.

С трудом, но открыла я замок, потому что работа взломщицы была знакома мне с детства. Итак, клетка распахнулась, и я на четвереньках вползла к самцу. Если бы этот момент видели служащие псарни, у них бы крыша поехала... С лёгкостью дворняжки-сучки я несколько раз игриво пробежалась на четвереньках по клетке, ощущая дикое любопытство, предвкушая секс если он получится. Потом я встала раком, готовая трахаться, и осталась так стоять.

Цепь загремела, пёс важно двинулся ко мне, нос его уткнулся мне в попу, он нюхал меня и ворчал, сердце моё бешено колотилось, и вдруг я услышала свой собственный голос — пытаясь соблазнить самца, я похотливо застонала, словно упрашивая...

Дрожащими руками я плавно задрала платье на спину, выставив напоказ голый, широкий, трепещущий зад. Главное чтобы в этот момент не нарисовалась охрана, будет жестокий облом! Но пёс резко прыгнул и наполовину оседлал меня, целясь членом в дырочку, и при этом он по хозяйски рычал...

Как можно шире я раскинула ножки в стороны, чтобы расширить проход... Он скоблил мою спину когтями, старался войти, я трепетала, и вот собачий член целиком провалился в мой зад.

Меня трахала собака! Я суперсука! Я улыбалась и отдавалась волкодаву, исправно стояла раком, а он часто дышал и обрабатывал меня прямо как подругу детства...

Женщина отдавалась собаке и была бы не прочь даже постонать как потаскуха если бы не шухер! Я крепко закусила губки, остерегаясь разродиться матёрыми жалобными стонами и криками. Трахая меня, пёс беспощадно разрывал мне спину когтями, но адская боль лишь усиливала необычное наслаждение.

Меня однажды ебал пьяный тракторист из челябинского колхоза, но с волкодавом грех был куда изощрённее. Наконец собачья сперма брызнула мне внутрь, и пёс отпустил меня.

Я встала, поправила платье и пошла к выходу. Гена предлагал мне остаться и попить чайку, но я отказалась и отправилась дальше.

О, я была уверена, что Гена знал и видел мои шалости... он интересно посмотрел на меня на прощание, и я решила в следующий раз заняться сторожем..."Я конченая тварь!» — подумала я, удивившись сама на себя...

А ночь сегодня выдалась лунная и тёплая, словно в волшебных южных городах...

Глава 6. Жёсткий Секс.

Жалобно скрипела постель, тусклый свет настольной лампы освещал комнату, отбрасывая причудливые тени на стены. За окнами начиналась ночь. Поставив голую Катю раком и пошлёпав по миловидной заднице, я вогнал свой хуй в её узенькую пиздёнку и ебал её. Катя постанывала и плакала. Её груди висели и раскачивались, и я улыбаясь трогал их и тискал рукою, продолжая натягивать Катю размеренно и неторопливо. Иногда я шлёпал её по жопе, и девчонка громко вскрикивала. Но это было только начало.

— Тебе нравится? — я схватил её и тиская всю Катю проговорил ей сладко в левое ухо, — давай, котёнок, порезвись!

— Даа... думаешь приятно, когда тебя насилуют? — уныло выдавила Катя.

— Это я только разогревался. Встань на колени и возьми в рот!

Я поставил её и заставил сосать. Катя сосала сначала неохотно, но потом смирилась с ситуацией и стала трудолюбиво сосать, одновременно отлизывая головку члена язычком. bеstwеаpоn Потом я заставил её убрать руки за спину и стал яростно трахать её ротик.

Катя плакала, мычала и захлёбывалась, словно умоляя меня прекратить. Вечер определённо удался.

А потом я трахал её везде и во все места, и во всех позах. Бешено драл её на кухонном столе, закинув Катины хорошенькие ножки себе на плечи. Насиловал её в ванной под приятной струёй тёплого ласкового душа. Потом я жарил её на балконе, а потом снова поволок на кухню. Я связал Катю её розовыми трусами, бросил на стол и вошёл сбоку. Я натягивал беспомощную Катю, кусая её соски, облизывая её лицо, слыша как она в отчаянии скулит и хрипит.

Девчонка уже теряла сознание, но она повиновалась мне словно моя сучка. Я обрабатывал хуем её красивый зад, одновременно мучая руками её груди, а потом я стал засасывать её шейку, оставив там ожерелье багровых засосов.

— Серёженька, не могу больше! Отпусти!!! Пощади, Серёженька! — скулила и вопила Катя.

— Давай, сучка, давай! Ещё! Ещё! Стони ещё для меня! — довольно ворчал я, продолжая загонять ей в жопу член.

И лишь когда я кончил три раза — один раз Кате в ротик, следующую порцию в её несуразную и симпатичную попу и последний раз ей на голову — я наконец сжалился и отпустил Катю.

Катя помирала. Она свалилась со стола на пол и блаженно выдохнула, с трудом раскрыв мокрые губки:

— О боже... Серёженька... ты супер...

Я взглянул на неё и с довольным видом ушёл в комнату.

Через минуту я вернулся с её одеждой и швырнул эту охапку на пол.

— А теперь убирайся. У меня много дел, — произнёс я.

— Не прогоняй меня... Я сейчас кофе тебе сварю, потом квартиру убирать буду, — заговорила она, пытаясь подняться с пола.

— Я сказал — пошла вон, — повторил я.

— Ну подожди... ты мне кажется попу порвал...

— Мне плевать. Одевай свои шмотки и исчезни, меня после секса женщины не интересуют. Вот тебе штука рублей, возьмёшь такси и пиво.

Я сказал это и ушёл на балкон.

Я закурил сигарету и высунул голову, распахнув окна балкона. Стояла звёздная ночь, город затихал, редкие машины сигналили где-то на трассе.

Через минуту я почувствовал, как она робко прижалась ко мне сзади голым телом и лизнула меня в спину.

— Не стой голый на балконе ночью... ты простудишься, — кротко и тихо проговорила Катя.

Следующая её фраза убила меня.

— Ты как кофе пьёшь? Сколько тебе сахара сделать, Серёж?

Мне пару раз попадались такие назойливые шлюхи. И осталось врезать ей по лицу и выкинуть. Но сегодня... был не тот случай, подумал я.

— Ты останешься у меня? Ты хочешь быть мне как жена? — резким голосом спросил я.

— Да.

— Почему? Ты что, на голову ебанутая? Ты к каждому мужику так приклеиваешься, который трахает тебя?

— Я не знаю... — озадаченно отвечала Катя, — я только знаю, что ты зацепил меня по полной программе. Ты отнял у меня всю человеческую гордость... ты сделал меня послушным животным в этот вечер. И самое страшное, Серёж — мне нравится это. Другие тоже пытались так... но там было только отвращение...

— Что ты хочешь сказать? Что я сделал это с тобою красиво? — недоверчиво усмехнулся я, повернувшись к ней.

И я увидел, как радостно и покорно искрятся её глаза... зеленоглазая блондиночка, с чарующим телом и взглядом, и вся моя теперь!

— Хорошо. Уберёшь квартиру, сваришь мне кофе, приготовишь еду, постираешь одежду, помоешь полы. А если будешь надоедать — выкину тебя. Поняла? — сказал я смягчившись.

— Договорились. Ты оставишь меня у себя? — её печальное лицо озарилось измождённой радостью.

— А тебя искать не будут?

— Не будут. Я уже неделю как из дома ушла, — призналась девчонка и робко потянулась целовать меня.

Ну что же, я был рад. Спасибо тебе, боженька, подарил мне сегодня симпатичную соску! Хотя, я всё равно не удержусь и проиграю Катю в карты. Навряд ли такой людоед и отморозок как я, мог влюбиться и растаять. Я презирал женщин и эту тоже, но я оставил Катю, потому что это был человек моего преступного мира. Я подумал, докуривая сигарету: «Всё равно этот грёбаный мир сломает этот цветок, затопчет её, научит выживать, научит быть хищной крысой, бросит все её светлые смешные чувства в грязь.

И, если этого не избежать, то пусть лучше я это сделаю с ней. По крайней мере, я сделаю это красиво, чтобы она не ощутила дикой боли, когда превратится в такую же грязную суку как мы»

Я улыбнулся, шлёпнул Катю по жопе и отправил делать закуску к коньяку.

На следующий день но ближе к вечеру в сети появился Малёк. Я созвонился с ним, и через пару часов он пришёл в гости. Малёк был плотным пареньком небольшого роста, младше меня на несколько лет, с озорными серыми глазами. Он приволок с собой собаку на поводке — огромного чёрного лоснящегося волкодава.

Катя в это время мылась в ванной. Она вышла в красном халатике на голое тело, и я позвал её в комнату к нам. Девчонка очень обрадовалась собаке и стала осторожно и ласково гладить пса.

— Как его зовут? — улыбнулась Катя Мальку.

— Гордон, — ответил Малёк, располагаясь за столом.

— Это мальчик или девочка? — спросила она.

— Его мальчик тебе в ротик не влезет, — проворчал Малёк, — это самец.

— Катя, тащи еду и пиво из кухни. Организуй нам стол, — сказал я девчонке.

Я бросил на стол колоду карт, и Малёк стал их нетерпеливо тасовать.

— Наркота есть? — спросил лениво он.

— Нет ничего. Последняя тысяча в кармане. Пора идти на дело.

— Ну и? Кого будем выносить? Пару магазинов?

— Не торопись. Давай поедим, поиграем. Постепенно всё решим.

— А где ты взял такую сосочку? — глаза Малька плотоядно заблестели.

— На улице снял... она не сопротивлялась особо.

Вернулась Катя и поставила на стол тарелку с мясом и блюдо из креветок. Мы открыли банки с пивом и все трое блаженно глотнули холодного пивка.

— На что сыграем? — Малёк подбросил карты на ладони и посмотрел на горячую после душа Катю.

— Давай по пятьсот, — я бросил на стол деньги.

Мы разыграли партию, и Малёк проиграл. Я убрал его пятихатку в карман.

— Не спеши её прятать, — возразил Малёк и снял с пальца золотое кольцо. Катя с интересом наблюдала за нами.

— Ставь штуку против кольца, — заявил Малёк.

— Нет. Отыгрывай пятихатку, — возразил я.

Вечер неспешно двигался к ночи. Мы играли, выпивали, курили, ели креветки и мясо.

Потом Малёк проиграл всё что было, и огорчённо вздохнул.

— Закончили. Давай о делах, — потребовал он.

Катя прильнула ко мне и прошептала мне на ухо:

— Выиграй его собаку.

— Зачем она нам? — прошептал я в ответ.

— Выиграй! — настаивала она.

Я обратился к другу и сказал:

— Будешь отыгрываться, Малёк? Ставь свою собаку против сегодняшнего проигрыша.

— Против собаки ставь девчонку! — заявил Малёк.

— Хорошо, — сказал я.

— Нет!!! — воскликнула бедная Катя.

— Заткнись, — сказал я, — играем.

Раздали карты. Напряжённая игра в тишине. Собака валялась на полу и облизывала кость, Катюша с замиранием сердца следила за игрой.

Мне повезло — забрал в конце двух тузов и швырнул последние карты на стол.

— Сука, — проворчал Малёк.

— Не переживай. Девка поиграется с Гордоном пару дней, и я тебе его верну, — произнёс я, желая утешить товарища.

Потом мы взяли по бокалу пива и вышли на балкон обсудить денежные дела. Начиналась ещё одна звёздная ночь. Лето катилось к концу.

Глава 7. Плата За Квартиру

А ещё намного ранее, за неделю до встречи в баре с Иваном Дмитриевичем я наконец нашла себе квартиру. Вот как это произошло...

— Алло, я слушаю! — раздался голос с кавказским акцентом.

Ммммм... я даже заволновалась от возбуждения и растеряла слова. Я очень была не равнодушна к кавказцам.

— Я хотела бы снять квартиру. По объявлению звоню, — мягко и сладко проговорила я.

— Вы хотитэ посмотреть? — плохо выговаривая русские слова спросил мужчина.

— Да. Говорите адрес, и в девять вечера я приеду.

— А в чём вы будетэ одеты, как вас узнать?

— В красном коротком платье и в туфельках.

— Очэнь хорошо. Записывайте адрэс. Как вас зовут?

— Анна. А вас?

— А меня Джафар.

— Хорошо. Встречаемся в девять.

Я записала адрес и поехала вечером смотреть квартиру, чувствуя сердцем и попой, что меня там трахнут...

Его член был большой, но не огромный. Как раз в моём вкусе. Не люблю сосать маленькие члены, и обожаю, если ствол уже твёрдый и стоит когда начинаю брать в рот... Джафар стоял надо мной как скала — крепкий волосатый армянин. Ему хватило полбутылки вина, чтобы напоить меня и играючи раздеть догола во время обсуждения квартиры.

— Ты в ротик берёшь?

— Беру, — не сопротивлялась я.

— У меня возьмёшь?

— Давай попробуем, мой новый друг...

Я встала на колени, смело обняла губами его член и стала плавно ездить ротиком по нему, с наслаждением отсасывая. От возбуждения потекли слюнки, они капали с члена. Я набирала постепенно скорость, одновременно я ласкала голый сосок моей правой груди. Я сосала как развратная шлюха, мне очень хотелось насытиться хотя бы на несколько дней.

Я стала сосать глубже и ещё быстрее. Потом я решила отдохнуть от монотонного движения губ по стволу, и старательно стала ласкать и полировать ствол от яиц до головки язычком. А потом я стала обсасывать головку словно вкусный леденец.

Джафар стоял и деловито урчал, как дикий тигр. Время словно остановилось, я сейчас занималась тем, что любила в жизни больше всего — и спешить было некуда.

Как следует отсосав головку и тщательно вылизав её, я с улыбкой поцеловала самую дырочку головки и вернулась в первую позицию.

Я полировала губками его хуй, ощущая что в моих полузакрытых глазках сверкает блаженство... Так шли минуты, а потом я вообще забыла о времени, насаживаясь ротиком на его хобот. Джафар держал меня за голову и пощипывал пальцами моё левое ушко.

Я стала сосать быстрее, стараясь принимать весь член в себя и достать губами до яиц. Потом я снова устала так работать и стала водить языком по крепко стоящему стволу. Затем я занялась яйцами Джафара, с наслаждением целуя их и засасывая в ротик. В рот мне попадали волосы, яйца пахли дорогими духами, и минет был великолепным.

Я даже не заметила, что сосу этот член уже второй час! Не каждая сучка способна столько поработать ртом.

Наконец я встала с колен, и Джафар обнял меня и начал ставить в позу.

— Ну что, квартира моя? Ты сдаёшь её мне? — выдавила опухшим мокрым ротиком я.

— Канэчно, твоя. Ты можешь первый месяц жить бесплатно. Но только я с друзьями буду тэбя ебать! Дай вставлю тебе?

— Нет, нет, нет! — улыбалась я, — я только сосать.

— Почему? Хочу трахнуть тэбя, милая!

— Ну вот, когда месяц пройдёт, тогда и повторим, и всё будет, — сказала я и поцеловала его в губы.

— Ты ведь будешь приходить... ммммм... проверять порядок в квартире? — обнимала я его.

— Канэчно, буду. Ты нравишься мне, сучка, — Джафар снова поставил меня на колени, и я продолжила сосать.

На этот раз я отсасывала и от удовольствия стала всё громче скулить и постанывать. Эти стоны возбудили его, и он сам стал двигать тазом и насаживать мой развратный рот на ствол. Я захлёбывалась и громко скулила, наслаждение было адски потрясающим и сильным, а он рычал всё свирепее, трахая меня за щёку.

Наконец он обильно кончил, залив мой ротик и лицо своим кефиром. Я была уже еле живая. Посмотрела на мобильник и чуть не упала в обморок — на этот раз я сосала ровно три часа! Не знаю, было ли такое в истории какой-нибудь потаскухи!

Я встала с колен и потащилась в ванную умываться. Радость была двойная — я нашла бесплатную квартиру и надолго удовлетворила себя, похотливую порочную и красивую хитрую сучку!

Этой же ночью я вызвала такси и перевезла свой компьютер и одежду на новую квартиру. Мне предстояло раз в неделю обслуживать Джафара и его друзей, но это меня не беспокоило. Квартира была однокомнатная, тесная и маленькая, но зато бесплатная.

И засыпая ночью я подумала: «Как же прекрасно быть настоящей матёрой шлюхой! О да, я настоящая аморальная, безнравственная, порочная, матёрая и развратная сука, и самое ужасное и сладкое — мне нравится быть ею!!!»

Глава 8. Секс В Машине.

Я теперь могла и хотела отдохнуть. Вечерний город оживлённо шумел, пьяные толпы народа гуляли, повсюду на улицах раздавался смех и весёлые голоса отдыхающей молодёжи. Я вышла из дома и села в заказанное ранее такси.

— Куда везти? — усталым голосом спросил пожилой таксист.

— На самую окраину города, — беспечно сказала я. Он немного удивлённо на меня посмотрел, но промолчал и завёл машину.

— Трудная смена сегодня? — улыбнувшись, спросила я мужчину.

— Да... ещё всю ночь буду ездить. Когда много клиентов, то устаю уже под утро, — душевно и мягко по-отцовски сказал он.

Он разогнал машину, и мы поехали по вечернему проспекту. Я вытащила из сумочки сигарету. Сука... я же бросила курить! Долго смотрела на неё, потом закурила и просто поплыла от блаженства. Но на пятой тяге вся радость вдруг исчезла, и я стала жалеть, что не сдержалась. Чтобы вообще не думать о своих проблемах, я заговорила с водителем.

— Работаете на фирму? И машина их? Не угадала? — вежливо спросила я.

— Машина фирмы, — охотно отозвался мужик, неторопливо управляя движением.

— И сколько нужно отдавать фирме по сегодняшним расценкам?

— Тысячу. Всё, что выше — себе.

— И хватает?

— Когда как, дочка... каждый день по-разному.

Через двадцать минут я вышла из такси на окраине города, машина развернулась и умчалась обратно, и я встала на трассе. Вечером было немного прохладно, а я была одета легко.

Чёрные туфельки, голые ножки, красная короткая юбка, светлая кофточка с глубоким вырезом. Мои голые груди были полностью открыты взглядам мужчин. Вобшем, внешний вид был что надо, а надо мне было хорошего секса в стиле вестерн.

Я стояла на трассе и голосовала. Машины останавливались, я начинала разговор, но все мужчины попадались какие-то усталые и аморфные, и тогда я извинялась и шла дальше по трассе.

Наконец остановилась очередная машина, и я увидела что-то похожее на то, что меня интересовало в этот вечер.

Водитель опустил стекло, я увидела черноволосого молодого усатого мужчину с круглыми холодными глазами, похожими на еврейские глаза, а точнее на армянские. Запутавшись в его глазах... я глуповато ему улыбнулась, встав в позу одинокой красивой лошадки.

— Вот это куколка! Привет! Тебя куда? — насмешливо и с интересом спросил мужчина, стреляя глазами.

— Ммммм... ещё не решила, — я сладко облизнулась и наклонилась к машине, облокотилась на дверцу и встала так, чтобы мои голые симпатичные груди висели, подобно вкусным плодам, и он хорошо мог их разглядеть.

— Ты что, отмороженная? А зачем машину ловишь? Решай. Я тебя куда-угодно могу. Прокатить, — улыбался он, зазывая меня властным взглядом.

Я сделала очень глупые и развратные глаза.

— Денег нет. А вообще... хочется за город прокатиться. Я с мужем поссорилась, и вот напилась слегка, — начиная дрожать от сладкого волнения, сочинила на ходу я.

Меня сильно качнуло в сторону... чтобы он убедился, что куколка напилась.

— Садись. Покатаемся бесплатно, — решительно сказал он.

Я мялась и стояла на месте.

— Ну и? Или тебя закинуть? Садись, красотка, — этот самец откровенно мне давал понять, что считает меня дешёвой глупой дурочкой, и поэтому всё будет в кайф.

Я наконец улыбнулась, наслаждаясь внутренним волнением и желанием, и села в машину. написано для bеstwеаpоn.ru Он нажал на газ, и мы полетели по трассе за город. В моей пизде под платьем сладко ныло волнение...

Он молчал и вёл машину, а я изображала пьяную доступную дурёху и увлекательно рассказывала ему о том, как тяжёло жить с неверным мужем, и о наших частых ссорах.

Машина остановилась наконец далеко за городом. Вокруг было тихо и темно.

— Вобщем, твой муж полный козёл? — равнодушно спросил мужик, заглушив мотор.

Я резко посмотрела ему в глаза.

— Знаешь-ка что... Мальчик наивный... Мой муж очень хороший и добрый! Это ты полный козёл.

Сказав это, я даже испугалась в следующую секунду, что перегнула палку.

— Ты охренела, овца? — спокойным ледяным тоном спросил водитель.

— Блин... прости... — забормотала я, причём искренне.

— Не прости... а простите. Соска!

— Простите... я перепила просто... много проблем, — заговорила я. Между ножек и сзади у меня обе дырки просто пульсировали и были мокрыми от предвкушения секса. Тело стало жарким, и я уже начала извиваться на сидении, не зная куда себя девать.

— Сейчас, сучка, я тебя буду пороть, — заявил он.

— В смысле... ремнём?

— Мммм... хорошая мысль. Ага, сначала ремнём.

— Только не бей по лицу, ладно? Муж увидит побои, у меня будут проблемы, — попросила я и заплакала.

Он очень строго смотрел на меня.

— Задери юбку, дура, — сказал он.

Я задрала юбку, открыв ему свои голые бёдра.

— Вот это круто... ты без трусиков? — ухмыльнулся мужик, рассматривая меня.

— Забыла... на вечеринке, — горячо продышала я, глупо держа руками задранную юбку.

Он как-то очень пристально на меня смотрел... и вдруг взгляд его стал равнодушным.

«Облом. Догадался» — вздрогнула я где-то внутри.

— Сука ты убойная. Специально меня разводишь на секс? Чтобы натрахаться? — улыбнулся он.

— А если и так... что с того? — вытерла я слёзы и недовольно закусила губки.

— Ну, ты... отчаянная. И часто так развлекаешься? Тебя ведь и прибить могут за такие шутки. Как тебя зовут?

— Аня. А тебя?

— Геннадий.

— Очень приятно.

— Хочется мне тебя потрахать, сумасшедшая Аня, — он с нетерпением поглаживал вставший в брюках член.

— Не стоит. Я уже передумала, — холодно усмехнулась я.

— Что?! — возмущённо вскрикнул Гена.

— А вот и ничего. Надо было раньше... когда я хотела. Вобщем, если ты порядочный человек, отвези меня обратно в город, — заявила я.

— Это я порядочный? С вами, коварными сучками, я и сам жестокий коварный кобель!!! Живо лезь на заднее сидение, Аня, — он размахнулся и сильно ударил меня по лицу ладонью.

От боли я уже по-настоящему заплакала, из носа потекла кровь. Но соски мои не просто стояли, они торчали колом, словно две боеголовки.

Он затащил меня на заднее сидение и стал раздевать

усевшись на мне. Я отчаянно царапалась, чтобы ему жизнь малиной не казалась, а потом, оставшись полностью голая, я успокоилась и широко раздвинула стройные ноги.

Он был опытным, он не возился долго, а упёрся членом, нашёл пизду и уверенно заехал в меня. Я резко изогнулась и громко пронзительно застонала.

— Тащись! Громко! — зарычал он, схватил меня за горло и трахал, а я всхлипывала, переживая страшное но сладкое ощущение, что меня имеет случайный незнакомый самец. Но в следующую секунду я почувствовала, что меня вообще не трахают, а грязно и откровенно жарят. Он драл меня, порол меня, насиловал мою пизду, разрывал её и ебал. Я кричала под ним и захлёбывалась громкими красивыми животными стонами тонким голоском. Он улыбался и продолжал, а потом он развлечения ради запихнул мне в рот мою же юбку и продолжал насиловать.

Такого кайфа с мужиком я давно не переживала! Член его работал мощно и надёжно как поршень, я громко мычала и терпеливо выносила эту пытку.

На заднем сидении было не очень удобно лежать, но мы об этом просто уже не думали. Через сорок минут он яростно зарычал и бурно кончил в меня, и крепко обнял меня целуя и кусая лицо и плечи.

Постепенно мы успокоились и отдышались.

— Ухххх!!! Охуенно! — улыбнулся он мне. Наши лица были так близко, и момент был хорош.

— Ты прекрасен. Настоящий мужик, — прошептала я, глядя восхищёнными глазами в его довольные сильные глаза.

— Ещё встретимся, дурочка волшебная? — нежно спросил Гена.

— Слезь с меня... дай одеться, — улыбалась я.

Через час он привёз меня к дому. Я дала ему номер телефона и выскочила из машины. Город уже спал, на часах была полночь.

И вот я снова сижу в квартире и задумалась о жизни. Почему остальные женщины находят мужей, рожают детей и живут порядочно? И почему меня постоянно все ебут и насилуют? Мой ротик был опухший от отсасывания хуя. Моя пизда была раздолбанная, а жопа вся затраханная.

И вдруг я поняла — это путь в никуда. Сука, мне надо искать мужа и уехать вообще в другие края. В этом городе слава обо мне гремела наверняка уже по всем борделям!

Глава 9. Чёрное Платье В сетку.

... Огромный Хуй — как много в этом слове, для счастья женского слилось... как много в нём отозвалось...

Я всегда любила хуй за щёчку. Я любила хуй в пизду. Потом мою пизду уже разъебали хуями и она стала как ведро, и тогда я начала пороться исключительно в жопу. О да, мой роман необычен! Ведь эту книгу создаёт настоящая ебливая потаскуха и блядь, которую бог одарил творчеством!

Я потрясающе красивая, хоть и немного дурочка. Каждый мужик, будь то миллионер или грязный бомж, норовит потрогать меня за пиздёнку и поцеловать. Мои сисечки с юности растянуты мужскими наглыми пальцами до идеального размера.

Я не люблю сосать хуй в презервативе. Да, я рискую заразиться, но я не вижу смысла сосать резину. Я люблю сосать живой хуй а не резину.

Говорят что я ебусь в ротик просто по-королевски. Да и когда сама сосу хуй — у меня обычно все мужчины кончают уже через пять минут, не успев даже выебать меня в остальные прелестные дырки. Сосать хуй — это блаженство. Сосать хуй — это искусство. Больше всего я обожаю сосать стоя голая на коленях, ведь таким образом я ощущаю своё ничтожество и рабство, сладкое сексуальное рабство.

Я обожаю власть мужчины надо мною. Я люблю гулять по улицам полуголая, я выбираю в секс-шопах самые блядские платья. Я люблю своё чёрное платье в сеточку, когда моя шикарная и широкая попа практически голая...

Разумеется, вскоре во время таких ночных гуляний меня остановили менты. Ну как же эти самцы властные могли проехать мимо такой яркой потаскухи как я? И они привезли меня ночью в РОВД... попугали меня... поигрались со мной как волки с красивой мышкой... да, я испугалась... мусора, конечно, умеют загрузить человека! Потом они стали искать у меня наркотики. Мне приказали раздеться догола. Я покорно повиновалась. От страха и волнения слёзы побежали по моим щекам. Потом они надели на меня наручники и насмешливо стали лапать меня за все мои места...

Поигравшись со мной для разогрева, они и сами стали горячими. Я плакала и умоляла отпустить меня.

— Ну как же мы можем тебя отпустить, если ты нарушаешь закон? — сказали они мне, — ты проститутка, а это запрещено законом.

— Делайте со мной что хотите... — всхлипывала я, — только не сажайте меня. Отпустите меня!!!

Таким образом они развели меня на секс... Меня ебали в этом кабинете до утра. Сначала я по кругу всем троим сосала. Потом меня положили на стол и выебали в ротик. Потом меня по очереди выебали в пизду. Меня ебали и на столе, и на кровати, и на подоконнике, и на полу... Потом меня стали драть по очереди в жопу. Ебали меня жёстко, и я забыв про страх стонала как похотливая шалава!!!

Потом они меня поставили раком и стали пороть и в ротик и в пизду вдвоём. Третий самец в этот момент издеваясь целовал меня в спинку и лизал моё заплаканное личико своим бычьим языком. Ну а когда они меня перевернули и вогнали во все мои дырочки три хуя — я от ужаса могла только жалобно рыдать, а они насмешливо насаживали меня.

Наконец они все по очереди кончили мне в ротик. Я встала, но ноги мои сильно тряслись и я еле-еле могла стоять. Кое-как оделась и держась за стены выползла из здания.

Но после этого случая я ещё сильнее полюбила секс и мужские хуи — ведь я познала что секс это не всегда нежное наслаждение. Наслаждаться можно и когда тебя насилуют как грязную блядь...

Я люблю когда меня ебут летом на природе. Я люблю когда меня снимают на трассе, я обожаю сосать в машине на заднем сидении. А какая у меня любимая поза когда меня ебут? Ну разумеется раком...

Я люблю когда у меня рыжие волосы. Хотя я крашусь и в брюнетку и в блондинку. Я люблю носить красные чулочки. Их одевают лишь самые откровенные шлюхи и бляди. Но я люблю одевать и белые чулочки, если еду на свидание с властным мужчиной. Это возбуждает его! Ведь в белых чулочках я самая слабая. Из всех цветов белые чулочки делают женщину самой слабой. А ведь именно на женскую слабость у мужчин встаёт хуй. Впрочем, на обычную деловую встречу я одеваю более строгие чёрные чулочки.

Вот такая я. Творческая шлюха. Для чего я написала про свои приключения? Потому что в моей жизни есть едва уловимая прелесть, и я хотела поделиться ею с другими людьми.

Ну, и последние слова в этой главе — для моей аудитории читателей. Впереди будет история как я снова встретилась с Лёхой. Как мы поехали на шашлыки, но Лёха там напился и заснул, а меня вместо любимого Лёхи выебал его шеф, поставив меня голую к берёзке. Будет и рассказ о том, как меня заказали влиятельные зэки и я ночью поехала на свидание в тюрягу. Впереди будет много рассказов от меня. До новых встреч! Ваша Анна, героиня этой книги.

Конец Первой Части. Продолжение следует.