Отпуск Людмилы Михайловны длился два месяца. В течение всего этого времени она жила вместе с Катей на даче. Девушка выполняла всю работу по дому. ЛМ чувствовала себя практически аристократкой. Никогда раньше у нее не было столько свободного времени. Она наконец-то смогла перечитать свою небольшую библиотеку. Она подолгу смотрела телевизор, гуляла и наблюдала за Катей.

День их имел нехитрый распорядок. ЛМ вставала, шла в уборную на заднем дворе, потом возвращалась в дом. Вставая, она будила Катю, если та еще спала. Катя грела воду, заливала ее в умывальник, смешивая с холодной, затем готовила завтрак. Обычно это были бутерброды и яичница. Вернувшись из туалета, ЛМ умывалась. Катя накрывала на стол, женщина садилась и ела. Только после этого Катя умывалась и ела сама.

Если ЛМ хотела любви, она говорила что-то коротко, наподобие «Давай» или «Иди сюда». Катя становилась перед женщиной на колени, снимала с ЛМ трусы и лизала ей до ее удовлетворения. После того, как ЛМ кончала, Катя тщательно слизывала всю жидкость, сглатывая ее, и еще пару раз облизывала всю промежность так, чтобы та стала чистой, после чего надевала женщине трусы. По указанию ЛМ в доме и вблизи него Катя всегда ходила голышом и без обуви. Густой сад защищал дом от посторонних глаз со всех сторон, и никто не знал, что здесь происходит.

После завтрака они обычно одевались и шли на прогулку в поля или в лес. Они купались в реке или в одном из ближайших прудов. Пройдя приличное расстояние, где-нибудь в глухом месте, они занимались любовью. Один раз ЛМ захотела этого посреди поля, еще один раз это произошло на пашне. Иногда ЛМ гуляла одна, тогда Катя ждала ее дома. Она готовила или убиралась.

Возвращались домой они во второй половине дня. ЛМ ложилась отдыхать и смотреть телевизор. Катя готовила и накрывала на стол. После позднего обеда они отдыхали. ЛМ в это время обычно спала, Катя читала то, что задавала ей женщина, или уходила в центр за покупками. Потом ЛМ читала или смотрела телевизор, а Катя прибиралась. Она мела или мыла пол, стирала, носила с колонки тяжелые ведра с водой. Уборка обычно длилась до темноты. Вечером ЛМ выходила на прогулку одна до центра или просто прохаживалась вдоль улицы и общалась с соседями.

Они старались, чтобы соседи пореже видели их вместе. Для соседей Катя была родственницей ЛМ, которая гостила у нее.

После легкого ужина начиналось основное действие. В вечернее время ЛМ была наиболее активна. Обычно все начиналось с того, что Катя вылизывала ей ноги. По дому и по двору ЛМ ходила босиком, и девушка слизывала с ее ног весь сор. Ноги пахли, но не так сильно, как в городе, где ЛМ носила обувь. Потом Катя полоскала рот с мылом. Они целовались, Катя спускалась к грудям женщины, потом к промежности. За вечер ЛМ могла кончить несколько раз.

Все это длилось часа три. Затем они мылись в сенях над тазом. Катя носила ведра, смешивала воду и помогала ЛМ помыться, потом подавала ей вещи. В доме женщина носила только майку и трусы. Потом Катя мылась сама.

***

По возвращению в город Катя переехала к Людмиле Михайловне. Женщина сухо сказала ей об этом, отдала указание. Катя вначале тихо расплакалась, но потом подумала, что в сущности ничего плохого в этом нет. Следующие несколько месяцев Катя жила с ЛМ в ее городской квартире, вела хозяйство, ходила в магазины и удовлетворяла женщину.

Спустя некоторое время ЛМ приняла важное решение, и Катя повиновалась ей. Они ушли из института почти одновременно. ЛМ уволилась с работы. Как и тогда, когда она в первый раз сошлась с Катей, она понимала, что пути назад не будет. Но она и не хотела возвращаться. Катя забрала свои студенческие документы. Они вернулись на дачу.

Здесь женщине пришла в голову идея, как она выражалась, сдавать Катю в аренду. То, что организовала ЛМ нельзя было назвать прибыльным делом. Это предприятие давало минимальный доход. В летней кухне они организовали уютное местечко с большой кроватью, обеденным столом, телевизором и маленькой печкой.

ЛМ договаривалась с мужчинами. Это не был проходной двор, в основном приходили одни и те же люди: продавец Слава, холостой сосед из дома напротив, начальник железнодорожной станции, автозаправщик, сторож котельной. Изредка приходил мужчина лет шестидесяти, о котором Катя знала только, что он живет на другом конце села. Иногда из райцентра приезжал знакомый ЛМ средних лет. ЛМ удалось договориться даже с участковым, так что женщины чувствовали себя в безопасности. За ночь с Катей ЛМ брала около трех тысяч. Если мужчину устраивала пара часов, он платил одну или полторы. Для сельских жителей это были приемлемые цены. Катю покупали не чаще одного раза в сутки или в двое. У нее было время, чтобы отдыхать, заниматься хозяйством и удовлетворять ЛМ.

Пришлось расширить маленький «гардероб» девушки. Катя встречала мужчин в ажурном лифчике, мини-юбке и легких туфлях. Она делала все, что хотел мужчина. Могла танцевать, делать массаж. Мужчина мог брать ее в рот, влагалище или попу. Иногда, с согласия мужчины, ЛМ наблюдала, сидя в стороне. В остальных случаях Катя должна была подробно ей обо всем рассказывать. Катя вставала на колени и, глядя женщине в глаза, рассказывала о своих и его действиях, его реакции и настроении. ЛМ в этот момент мастурбировала.

У рассказов была и другая цель. ЛМ воспринимала то, чем занималась Катя не только как заработок, но и как своего рода искусство. Она полностью контролировала действия Кати, объясняла ей ее ошибки и давала указания. Например, она научила Катю, что во время соития с мужчиной нужно временами сжимать мышцы влагалища, чтобы усилить его ощущения. Она вводила два пальца девушке во влагалище, чтобы ощущать, правильно ли девушка это делает, и говорила: «Сожми... расслабь... еще раз, сильнее... «.

Все деньги Катя отдавала ЛМ. Кате запрещено было тратить их по своему усмотрению, в том числе и на себя. ЛМ выдавала ей сумму и говорила, что именно нужно купить. Катя ходила в центр, иногда ездила на велосипеде. Она покупала продукты, хозяйственные товары, средства гигиены и контрацепции. Вещей у Кати было по минимуму: двое джинсов, юбка до колен, две мини-юбки, летние туфли и зимние сапоги, по четыре пары трусов и лифчиков, осенняя и зимняя куртки и зимняя шапка. Если какая-то из Катиных вещей изнашивалась, ЛМ сама принимала решение, нужно ли покупать новую. Только иногда Катя по своему желанию покупала себе жвачки и любимых конфет. ЛМ купила Кате дешевый мобильный телефон, который девушка брала с собой, когда ходила по делам.

Мужчины были в основном среднего возраста. Молоденькая девушка постепенно привыкла к их неторопливой деловой манере и немолодым, иногда обрюзгшим и неприятным, телам. К ней приходили в основном в конце рабочего дня. О ее комфорте никто не заботился, и девушке приходилось привыкать к запаху потных подмышек и ног, облизывать и сосать отвратительно пахнущие члены, иногда со следами и запахом мочи. Даже, когда кто-нибудь из них в редких случаях мылся, запах и вкус их смазки, иногда очень резкий, и сам факт насильного сосания члена малознакомого мужчины, приводил девушку в состояние отвращения и униженности. Впрочем, с ней обращались в основном хорошо, но, конечно, без малейшего уважения.

Они не знали о ее полностью подчиненном положении, о ее настоящих взаимоотношениях с ЛМ, но многое уловили неосознанно. Она «ставила» себя с ними именно как полное ничто, потому что по-другому, особенно в сложившимся положении, не могла, да и не умела. Она была тихой, запуганной и послушной. Всегда потупляла взгляд, опускала глаза в пол, никогда не возражала, была молчаливой, не разговаривала, если ее не спрашивали. Всегда терпела боль. После сеанса она всегда тихо и вежливо благодарила мужчину, будто благодетеля. Она боялась не угодить мужчине. Некоторые любили обзывать ее. Она всегда молчала, потупив глаза. Вся эта ее безответность и безотказность, вкупе с абсолютной доступностью, делали девушку в глазах мужчин вещью. Она ни разу не проявила

чего-либо, за что они могли бы считать ее человеком. Они и относились к ней с некоторой пусть и очень слабой, но бережностью, с какой, наверное, не относились бы к просто опустившемуся человеку.

Ее надо было немного беречь, но не для того, чтобы не причинить боль, не обидеть, или просто банально не испортить отношения с «сервисом», а для того, чтобы не повредить и сильно не амортизировать. Так берегут вещь, взятую на прокат. Одновременно во внешности и манерах Кати было что-то такое, что не позволяло проявлять к ней жалость. Ее глаза будто бы говорили всегда: это я во всем виновата, не нужно меня жалеть. Она сама позволила навязать ей эту роль вещи и не заботилась о своем комфорте или удобстве даже тогда, когда ей в этом ничего не мешало. У нее было три цели: сделать все, чтобы полностью удовлетворить мужчину, получить от мужчины денег для ЛМ, и во всем удовлетворить саму ЛМ.

Сложнее всего было давать в попу. Катя старалась успеть смазать отверстие смазкой. Она старалась расслабиться и терпела изо всех сил. Иногда она не успевала воспользоваться смазкой. Она не смела возразить или хотя бы попросить мужчину подождать несколько секунд, и, закрыв глаза и стиснув зубы, терпела раздирающие движения, пока его собственная смазка не делала их более гладкими. Впрочем, в попу ее брали редко. Только сторож любил делать это довольно часто. Иногда мужчины дарили Кате цветы или конфеты. Она отдавала их ЛМ. Автозаправщик пару раз приносил шампанское и пил его вместе с девушкой.

Один раз ее поймали на выходе из магазина четверо парней. Других людей вокруг не было. Она не кричала и почти не сопротивлялась. Они взяли ее под руки и отвели в заросли высокой травы. Разделась она сама. Они брали ее по очереди, вынимали и кончали в рот, она сплевывала. Члены у них сильно воняли потом и нечистотами, намного сильнее, чем у ее клиентов. Закончив, они забрали ее сумку с деньгами и продуктами и ушли.

Катя лежала и смотрела в небо. Она немного ощущала униженность, но обиднее ей было за заработанные ею деньги. Она уже почти утратила чувствительность к таким вещам, поимели и ладно. Главное, что не били.

Это был ее первый раз сразу с несколькими мужчинами. Внутри было больно и жгло. Она полежала немного, оделась и пошла домой. Дома она рассказала все ЛМ. Та хотела вначале сообщить участковому, но побоялась.

Кате показалось, что ЛМ сочувствует ей, девушка ощутила какую-то вымученную, слезливую благодарность. ЛМ расспрашивала ее, все подробнее. Она сняла трусы и принялась мастурбировать. bеstwеаpоn «Ты думаешь, я должна жалеть тебя?», сказала она и рассмеялась. Она принудила Катю опуститься на четвереньки, наклонилась над ней и жадно ощупывала ее попу и промежность. Потом она взяла ремень и принялась пороть ее одной рукой, одновременно мастурбируя другой. «Они получат тебя еще», тихо проговорила она.

Она договорилась с молодыми людьми на следующий день. Катя по ее указанию сходила в центр и нашла одного из них. Вечером трое из них пришли к ЛМ и Кате. Обычная плата их не устроила, ЛМ договорилась по пятьсот за два часа, и чтобы они брали Катю только по одному. Ночь для них была слишком долгим сроком.

Они, конечно, оказались самыми грубыми из ее посетителей. Катя каждый раз ожидала их со страхом. Она случайно сболтнула, что с ней можно больше, чем с обычной проституткой. Они брали ее грубо, придавливали к постели или вовсе ложились сверху всей массой, иногда били по губам. Вынести сразу несколько, одного за другим, было трудно. Внутри все горело, она хотела, чтобы каждый из них побыстрее кончил.

День рождения у Кати был весной. Лм пригласила на него всех ее посетителей, кроме молодых парней. Предварительно в общих словах она изложила Кате свой сценарий.

Катя встречала гостей у ворот. Она была совершенно голая и босая. Привыкшие к тому, что она раздевается уже в постели, мужчины были приятно удивлены. Они целовали ее при встрече, щупали грудь, с радостными возгласами похлопывали по попе и запускали руки между ног, некоторые даже засовывали палец во влагалище. Она провожала их и усаживала за праздничный стол.

Стол стоял во дворе перед крыльцом. ЛМ сидела во главе стола. Пока Катя накрывала на стол, ЛМ разговаривала с гостями на какие-то темы. Катя не слушала. От сервировки стола ее периодически отвлекал звонок в ворота следующего пришедшего гостя.

Когда пришли все, Катя разлила спиртное. Лм произнесла тост за Катю, прилежную ученицу и усердную труженицу. Несмотря на то, что мужчины ухмылялись и посмеивались, ей стало приятно. ЛМ почти никогда не хвалила ее, и сейчас, в состоянии крайнего стыда и униженности, девушка почувствовала, что нуждается в ее похвале. Участковый налил Кате стопку, и девушка выпила. Она давно не выпивала, ей стало тепло и весело.

Разговоры поддерживала ЛМ. Мужчины говорили с ней или между собой. Катя почти все время помалкивала. Все привыкли к тому, что она тихая и молчаливая, и почти не говорили с ней, только временами разглядывали ее грудь. К тому же они явно не знали, о чем вообще можно говорить с тем, кого они воспринимали как вещь, игрушку. Катя сидела с ровной спиной, выставив острые грудки вперед, как учила ее ЛМ, и выглядела очень привлекательно. Ветерок холодил ее кожу, и по ее телу пробегала мелкая дрожь, сосочки сжались. В какой-то момент она поняла, что собравшиеся мужчины воспринимают ее как не более чем часть интерьера или сервировки стола, и ее стыд немного поулегся. Сидящий рядом участковый одной рукой периодически ощупывал ее груди или опускал руку вниз и щупал ее между ног. Катя поняла, что у многих из них стоят члены.

Минут через сорок Катя сменила блюда. Во второй половине дня, когда гости закончили трапезу, она убрала посуду. Следуя плану ЛМ, девушка вышла на крыльцо и попросила всех обратить на себя внимание.

Катя принялась танцевать. Она долго разучивала этот танец по видеоурокам. Мужчины притихли и с интересом смотрели на нее. Закончив танец, она торопливо убрала со стола. Вернувшись к столу, она встала около ЛМ и вдохнула, собираясь заговорить. Разговоры притихли. Все с интересом смотрели на нее. Она побледнела, потом немного покраснела, будто не она ходила голая перед несколькими мужчинами в течение последней пары часов. Она не смотрела на них. Заикаясь от волнения и стыда, она сказала:

— Сегодня я для всех бесплатно... Кто хочет, пойдемте со мной.

Мужчины оживленно заговорили. Пара человек похлопали в ладоши. Катя не смотрела в их сторону. Она обогнула стол и направилась за дом. Там, в тени деревьев, на траве был расстелен большой плед, на нем лежали подушки.

Катю имели по очереди. Пока один мужчина был с ней, ЛМ поила остальных чаем. Первым пришел участковый. Он делал все медленно и явно растягивал удовольствие. Ощутив себя в знакомой обстановке, Катя немного расслабилась. Он долго играл с ее сосками, затолкал ей в рот свои грязные и остро пахнущие носки, потом снял штаны и поимел ее. Рядом со стройной девушкой он казался огромным и неприятным.

У Кати было заготовлено все необходимое. После ухода участкового она торопливо прополоскала рот из бутылки с водой, подмылась над травой и обтерла его сперму влажными салфетками. То же самое она повторяла после каждого гостя. Рядом в траве на всякий случай была приготовлена смазка. Каждый мужчина был с девушкой минут по двадцать, из которых имел ее минут по десять — пятнадцать, кто-то быстрее. Пришли почти все. После третьего Катя ощутила, что ей нехорошо, влагалище болело, все тело ныло, но она терпела.

После этого праздника Катя долго убирала со стола и мыла посуду. Она едва держалась на ногах и передвигала ими. Закончив, она легла на ковер в комнате. Такого с ней раньше не делали. Она не могла спокойно лежать из-за болей внизу живота.

***

Катя, наверное, не любила ЛМ, но испытывала по отношению к ней какое-то иное глубокое чувство, что-то вроде собачей преданности. Ей вовсе не нравилось вылизывать вульву ЛМ или нарочито немытые ноги или удовлетворять ее, унижая себя. Вначале все это и само ее положение, которое она вполне осознавала, вызывало у нее отвращение, чувство униженности и страха. Конечно, не такое сильное, как в тот самый первый раз, и даже не такое, как в первую неделю. Катя понимала, что ее заставили, что она делает неправильные и отвратительные вещи. Но со временем эти мысли и чувства притупились и почти исчезли.

Девушка вдруг поняла, что ЛМ в своеобразной манере заботится о ней, что это симбиоз, пусть и совсем неравный. Еще не неизвестно, как без ЛМ Катя зарабатывала бы на жизнь. С другой стороны ЛМ повезло с Катей: Женщина почти ничего не делала, получала только удовольствие и деньги. Другую такую же покорную и безропотную девушку сложно было бы найти. ЛМ нравилось и то, что эта покорность была настоящей. Она видела, что Катя почти не получает от этого удовольствия, и ее это возбуждало. Катя постоянно переступала через себя и заставляла себя делать то, что она делала. Надо снова вымыть пол, а теперь облизать ноги ЛМ, а в этот раз расслабиться под потным отвратительным мужиком и улыбаться ему, как велит ЛМ. Постепенно она поняла, что не нужно думать о том, как все гадко, нужно сосредоточиться на том, как исполнить получше то, что от нее требуют.

ЛМ почти не хвалила ее, даже если Кате удавалось доставить женщине особенно сильное удовлетворение, не дарила ей подарков. Когда Катя удовлетворяла ЛМ, в центре внимания находилось тело женщины. Телу Кати ЛМ уделяла внимание только как средству удовлетворить свое тело. Главным рабочим инструментом выступал Катин язык, которым девушка лизала соски, вылизывала ноги и промежность женщины. Только иногда ЛМ развлекалась, засовывая какие-нибудь предметы девушке во влагалище или в попу. Она любила трогать Катины интимные места, но не во время секса.