Вот и настали первые дни января. Новый год уже отгремел, а экзаменационная сессия, ещё не начавшись, сдана автоматом. Не желая отсиживаться дома, я собрался и поехал на недельку-две (сколько терпения хватит) к троюродному брату в деревню. Брата зовут Иван, но я привык называть его Ваней. Мне 19, ему 22. Раньше Ваня жил со мной на одной улице. Росли вместе, проводили всё своё свободное время, особенно на выходных и каникулах. Но когда мне было 12, а ему – 15, судьба распорядилась нас разлучить. Вместе с родителями он уехал в Москву и наше общение сошло на нет. Потом Ваня поступил на эконом и, не доучившись, бросил и решил попробовать себя в агробизнесе. Для этого брат вернулся в нашу область и практически за бесценок купил домик с землёй в одной полузаброшенной деревне. Первый год оказался для него сверхприбыльным, что и укрепило его веру в успех начатого дела.

Ваня встретил меня на остановке, и мы вместе пошли пешком к нему домой. Погода была ясная и спокойная, снега было мало, поэтому мы довольно-таки быстро дошли. Его владения находятся практически в центре деревни, которая больше напоминала одну длинную извилистую улицу, растянувшуюся по склону холма и пересечённую оврагам. Как оказалось, Ваня жил не то, чтобы в доме, а в маленьком домике. В нём была одна комната, подсобка, прихожая и примыкающий к зданию сарай. Дом топился маленькой печкой, да и то, не весь, а только одна комната. И то, чтобы сэкономить на дровах, он разделил её плотной занавеской. Условия были как в бочке у Диогена. Но, надо заметить, было вполне уютно холостяцкое местечко, к тому же всего хватало. В этом была какая-то особенная атмосфера.

— Всё равно я один живу, а через год-два этот дом снесу и построю новый. Сейчас главное встать на ноги и вложиться в расширение бизнеса, — утверждал Ваня.

Перекусив, мы отправились осматривать его хозяйство. Впрочем, зимой осматривать особо и нечего. Кое-где собрали оставшийся снег под растопку, нарубили дрова и вернулись в домик. В комнате было достаточно тепло, а Ваня ещё и дров подкинул. Не стесняясь меня, он тут же переоделся в лёгкую домашнюю одежду.

— А ты чего не переодеваешься? Так и будешь как капуста?

Встав и сняв с себя одежду, я остался в одних кальсонах и футболке. Носки были влажными, штаны промёрзли, а по краям намокли из-за контакта со снегом. В моих планах было остаться в штанах, сняв кальсоны, но получилось ровным счётом наоборот. Вещи положил на рядом стоявший стул и принялся поправлять складки на кальсонах, так как я перфекционист и даже в таком виде должен выглядеть идеально. Пока я занимался складками, брат забрал у меня вещи и принялся их развешивать.

— Неплохо выглядишь, чувствуй себя как дома, – подбодрил Ваня, чувствуя мой дискомфорт.

Вечерело. Со связью и интернетом в здешних краях были нелады. Брат весь год агитировал местных, да значительная часть жителей пенсионного возраста и им хватает телефона да телевидения. Собственно, телевизор стал нашим главным спутником в эти дни. В первый вечер посмотрели первую часть «Один дома», после чего принялись идти ко сну. Накинув куртку, я отправился в уличный туалет. За это время брат успел постелил нам постель на его одноместной кровати.

— А нам не тесно будет? Может я на полу посплю?

— Ну да, помни, что ты не в городе. Печка через часа два-три начнёт остывать, надо будет опять подкидывать дрова. Пол быстро промерзает, так что будем спать вместе.

— Да, но как-то...

— Не помнишь, как в детстве спали вместе? В тесноте, да не в обиде!

Делать было нечего: оставшись в кальсонах и футболке, так и лёг под одеяло к стенке. Брат ушёл на улицу. Я всё пытался примирить себя с мыслью, что мне придётся с кем-то спать. Ваня вернулся, выключил свет и разделся. В темноте можно было разглядеть его голое стройное тело и свободные серые боксеры. Приподняв одеяло, он лёг рядом. Места в одноместной кровати двум парням было мало, поэтому, каждый из нас лег на бок в противоположную сторону, но даже в таком положении наши ягодицы временами соприкасались.

В комнате настала тишина. Только треск дров и гул разыгравшегося на улице ветра сопровождали нас в последние минуты перед сном. Но сон всё никак не наступал.

— Ты спишь? — поинтересовался у меня Ваня.

— Также, как и ты.

Он развернулся ко мне и спросил:

— Может тебе сделать расслабляющий массаж?

— Что? Эм.

— Ооо, знал бы ты, сколько я так тёлок тут помял, всем нравится!

— Ну так, это же твои тёлки...

— Да тут не в этом дело, массаж расслабит тело, благодаря чему ты быстрей уснёшь, — продолжал настаивать брат.

С неких одолжением, я лёг на живот и дал согласие. Отодвинув одеяло, брат тут же уселся на мои бёдра, при этом впритык прижавшись к заду. Я оказался в каком-то неловком для себя положении. Ваня, наклонившись, принялся мять мне шею и плечи, разогревая тело. Его член, уже приставший в свободных трусах, тыкался мне прямо в анус, но мои трусы и кальсоны сдерживали эти удары. Я старался отвести все фантазии и постараться уснуть. Область массажа сходит всё ниже и ниже и дошла до поясницы. В какой-то момент массаж прекратился, Ваня слез с меня и лёг на своё место. Наверное, я должен был выразить ему слова благодарности, но тело так расслабилось, что я, не теряя настрой, тут же отрубился.

Ночью приснился какой-то странной сон. Мы лежим с Ваней в той же постели голые и наслаждаемся прикосновением наших тел. В какой-то момент я замечаю, что по комнате бродит свинья, иногда похрюкивая и повизгивая. Я говорю брату: «Что она тут делает? Прогони её!». Он отвечает: «Зачем её гнать, он тут давно живёт!» и пытается меня обнять и успокоить. Я встаю с кровати и начинаю гнать свинью на улицу. Она, пофыркав, вышла из дома.

— Вставай! Хватит спать! Просыпайся! Я завтрак приготовил! – слышу я в каком-то полубреду голос брата.

Открыв глаза, напротив себя я увидел брата в одних трусах. Он так близко стоял и при этом наклонялся, дёргая меня за плечо, что я ничего не мог видеть, кроме как области его прикрытого паха. Ванин член не стоял, но было чётко видно выступающий бугорок и торчащую головку. Убедившись, что я проснулся, он развернулся, что-то заметил на полу и наклонился. Его трусы обтянули всю задницу. Я не хотел вставать и мыслил на минималках: с одной стороны я смотрел на попу брата, с другой стороны – пытался отойти от приснившегося кошмара. На что-то большее меня всё ещё не хватало.

— Опять гвоздь вылез в доске! Тут гвоздь, не наступи, – сказал он мне.

Брат взялся за молоток и пару раз ударил точечно по гвоздю. Возможно, в действительности это было не шумно, но каждый удар молотком отдавался у меня в голове. Тут Ваня решил пройтись по всему, что неправильно торчит. Всеми усилиями я окончательно пробудил себя. Встав с кровати, я обнаружил, что у меня торчит утренний стояк. Как-то примять его результатов не дало. За окном носилась вьюга. Я уже хотел было одеться, чтобы пойти на улицу в туалет, но брат меня отвёл в подсобку и указал на ведро со снегом на дне. Теперь это наш сортир. Ваня ушёл, затянув за собой занавеску. Я спустил кальсоны с трусами и кое-как присел на ведро. Приступив к процессу, заметил, что занавеска была не до конца задёрнута и я могу быть замеченным в таком неловком положении. Брат, которого я со своей позиции видел, присел за стол, но так и не посмотрел в мою сторону. Закончив дела, я умылся и присоединился к трапезе.

Весь день, можно сказать, прошёл бессмысленно. Всё время мы смотрели телевизор. Попутно Ваня рассказывал о своих планах по бизнесу, а также о том, как он имел местных тёлочек, многих из которых лишил девственности. Впрочем, он уже успел пройтись почти по всем, поэтому скоро пойдёт на второй круг. По-моему, за день мы даже не выходили из дома. Ближе к вечеру решили вспомнить, как играть в карты. Сыграв несколько партеек, мы начали играть на желания. Если кто не захочет выполнять желание, то должен будет «сесть на бутылку». Впрочем, желания у нас сместились куда-то в сферу спорт (отжаться N раз и т.п.), поэтому бутылка не пригодилась, да и неизвестно, есть ли она, так как Ваня был трезвенником и ЗОЖником.

Лёжа в постели, посмотрели вторую часть «Одного дома». Когда фильм закончился, поочередно сходили в подсобку. Я, чтобы легче уснуть, решил снять трусы и остаться в кальсонах. Так и телу приятней, и между ног свободней болтается. В трусах я всё-таки спать не хотел, опасаясь замёрзнуть. Вдруг Ваня ночью вовремя не подкинет дров. Как и вчера, лёг у стенки. Ваня, остался в трусах и лёг рядом. Покрутившись, он начал мне объяснять:

— Слушай, я обычно без трусов сплю, привык к свободе. Ты же не против, если я разденусь полностью? Ты вчера после массажа сразу уснул, а я крутился...

— Без проблем, спи как удобно.

Ваня закопошился под одеялом и положил трусы куда-то в сторону. После этого он предложил мне повторить массаж, на что я согласился. Было всё тоже самое, только без трусов его член тыкался куда ощутимей и точнее. По завершению расслабляющего массажа я также моментально уснул.

Ночью мне снова приснился сон. Сюжет примерно тот же: опять та же самая комната, мы с Ваней лежим голыми и трогаем тела друг друга. Опять припёрлась свинья, но с ней было ещё семь свиней покрупнее. Моё намеренье прогнать было прервана пробуждением. Ночь. Темно. Я весь вспотевший и с замёрзшими конечностями. Ваня стоял у печки и, наклонившись, засовывал в неё дрова. Огонь светом играл на его паху. Свисающий вниз и болтающийся при каждом движении член, был нереально длинным, но в то же время не толстым. Его пенис чем-то напоминал шлаг и смотрелся непропорционально длинным для тела. Ещё в былые годы Ваня любил показывать мне свой длинный член и даже засовывал его себе в анус. Из-за разницы в возрасте у меня тогда ещё не началось половое созревание, поэтому я поражался тому, какая у нас с ним разница в длине. Но и сейчас я был поражён его длине. Также в свете мерцающего огня можно было рассмотреть его свивающуюся мошонку, в которой одно яйцо было чуть ниже другого и куст волос на лобке. С такими характеристиками Ваня мог бы стать порноактёром. Но сейчас он всего лишь топит печку.

— Проснулся? Что-то случилось? – спросил он меня, не смущаясь своей наготы.

— Да я что-то весь вспотел и замёрз.

— Ну, оно и понятно, я печку профукал. Иди тоже погрейся.

Я встал и подошёл к печке. Ваня отошёл в сторону и потрогал меня за футболку и кальсоны.

— Вещи у тебя влажные, нужно сушить... Раздевайся!

Я снял футболку и хотел было уже спустить кальсоны, да вспомнил, что трусов то у меня под ними нет, а так свободно щеголять, как Ваня, я ещё не был готов.

— А низ?

— Да и так сойдёт, — ответил я и пододвинулся ближе к печке.

Согревшись, я пришёл в себя, после чего мы с Ваней легли спать дальше. Оставшаяся часть ночи прошла без происшествий и, что приятно, без бредовых сновидений. Утром Ваня меня будить не стал, поэтому проснулся я сам. Брат что-то, стараясь не шуметь, делал в комнате. Я встал с кровати и потянулся. Так как под кальсонами ничего не было, мой утренний стояк стал в полный рост.

— Ооо, брат, да тебе надо срочно тёлку! — с иронией отреагировал Ваня.

— А ты организуешь?

— Это надо подумать! — он взялся за подбородок и сделал задумчивый вид.

Позавтракав, дождавшись, когда угомонится вьюга, мы с Ваней пошли на улицу собирать снег в вёдра.

— А зачем мы собираем снег?

— Как зачем? Растопим, будет вода.

— У нас же ещё есть вода. Зачем нам столько?

— Зачем? Мыться будем...

— Как?

— Вот так и будем, таз принесу. Это деревня! Тут нет душа и горячих ванн.

— Знаешь, мне не обязательно, я перед приездом помылся, — отговаривался я.

— Меньше рассуждай, собирай и быстрей пойдём домой.

Собрав снег в вёдра, мы принесли их домой и принялись растапливать. Но воду надо было ещё подогреть, чтобы ею можно было мыться. Тоже потребовалось время. Ваня где-то в пристроенном сарае раздобыл большой и широкий таз с ручками и поставил его посередине комнаты.

— Будешь первым! — указал он мне.

— Да брось, я уже у себя помоюсь...

— Мы спим вместе, надо поддерживать гигиену.

Ваня, указав мне на таз, сам стал смотреть в окошко куда-то вдаль. Ну, если он не будет на меня пялиться, то по-быстрому помоюсь и всё. Я снял с себя футболку и кальсоны, оставшись абсолютно голым. Как только я залез в таз с водой, Ваня задвинул занавеску на окошке, развернулся и подошёл ко мне.

— О, да ты ещё и бреешься! — с некой ухмылкой сказал Ваня, увидев мой бритый лобок и яйца. — А зад тоже бреешь? Раздвинь!

Схватив пальцами в районе ануса, я раздвинул ягодицы и даже немного выпер их, чтобы брату лучше было видно. Вообще, на мне не так уж много растительности, а та, что есть, слабозаметная светлого цвета. Поэтому тот же анус брею очень редко и исключительно в гигиенических целях.

— Я тебя помою, а то ещё расплескаешь воду, — сказал брат.

Он взялся за ковш и пару раз вылил на меня воду, а потом намылил меня со всех сторон. Он даже не постеснялся вымыть мне член с яйцами. Я получил от этого приятные ощущения, при этом член меня не выдал и даже не встал. После этого Ваня указал мне взяться за ручки таза и присесть в такую позу, как будто я готовлюсь к старту. Заняв эту позу, я понял, что полностью выставил на обзор свой анус. Он намылил ягодицы и стал просовываться у моей узкой дырочке, на что я, стоя в позе, выдал протест:

— Стой, дальше я сам...

— Я твой брат, мне можно.

Я хотел прикрыть рукой вход, но чуть не упал и, чтобы восстановить равновесие, снова схватился за ручку. В этот момент Ваня вдавил намыленный указательный палец и тут же проник в меня. Я оказался не то, чтобы в неловком положении. Мы переступили некую запретную черту. Я не имел реальных возможностей к действию, так как сам поставил себя в неуклюжую позу и не рассматривал манёвра для ног, стоя в тазе с водой. Из-за противостояния с братом мы могли разлить воду на пол.

— Блин, да вытащи ты! – продолжал я выражать свой протест.

— Ты что, не моешь там? Чего так волнуешься?

— Это моё дело!

— Так, сегодня я тебя мою, хватит возмущаться. Давай быстрее, мне ещё самому мыться.

Последние слова чуточку внушали надежду, что Ваня действительно переживает за гигиену и относится ко мне как старший брат к непутёвому младшему. Он начал двигать пальцем вперёд-назад, потом подключил ещё один палец. Боли нет, но присутствовало какое-то ощущение униженности. При этом меня отчасти заводило то, что в тебе движется что-то не по твоей воле. Ваня временами задевал простату, из-за чего мой член с самого начала встал колом, но дрочить при брате я не решался. Эти приятные ощущения, пожалуй, и компенсировали моё унижение. В какой-то момент он закончил и доверил мне помыть мою же голову. Закончив мои водные процедуры, Ваня насухо меня вытер полотенцем.

Настала очередь брата. Мы подождали, пока новая вода разогреется. Себя мыть брат мне не доверил, я лишь иногда подливал ему воды. Свой анус он так энергично, как мне, не разрабатывал. Потом я подал ему полотенце и на этом наши водные процедуры закончились. Я хотел одеться свои кальсоны и лосины, но Ваня заявил, что их пора стирать. В чём же мне остаться? Ни в чём! Посидеть пару часов голыми, как вариант – под одеялом. Кое-как постирав вещи, Ваня повесил мою одежду сушиться, а сам прилёг ко мне.

Мы смотрели телевизор, но тут кто-то постучался в дверь. Брат, как-то нехотя, надел на себя одежду и направился к выходу.

— А как же я? — спросил его я, ожидая, что Ваня даст что-то из своего.

— Лежи тут, никто сюда не зайдёт.

Его слова меня не убедили, но деваться было некуда. Ваня открыл дверь, но дальше прихожей человека не пустил. Обменявшись репликами, гость ушёл.

— Ну вот, видишь, а ты переживал! — ободрил меня брат.

Уже не раздеваясь обратно, Ваня решил чем-то заняться по хозяйству. Когда наступил вечер, по телевизору показывали третью часть «Один дома», которая, впрочем, мне не нравилась, поэтому мы смотрели что-то другое. Ваня присел рядом и предложил снова поиграть в карты на желания. Вечер получился каким-то ностальгическим: мы вспоминали детство, наши детские игры, демонстрации писюнов и т.п. Когда в очередной раз победил Ваня, он предложил мне следующее:

— Слушай, тогда я себя сдерживал, потому что у тебя ещё не стоял, а потом мы разъехались. Понимаешь? Давай хотя бы сейчас попробуем заняться...

Я был не готов к тому, что брат выберет вот такое желание.

— Давай что-то другое...

— Нет, давай это. Или на бутылку сядешь?

— Да что у тебя за желание такое? Нормальные же раньше были...

— Никто не узнает, по-братски, мы тут одни.

Я ещё предпринял попытки увести тему куда-то в сторону, но Ваня был настроен на результат, а именно, на секс. Поэтому он был бескомпромиссен.

— Слушай, это моё желание, ты согласился играть, так не поступают, — продолжал он.

Брат был прав насчёт условий, место было укромней некуда, да и я сам неоднократно задавался вопросом насчёт того, что было бы, если в те годы Ваня добился бы своего. Так что, если есть возможность, хотя бы раз стоит попробовать это не с кем-то, а с близким человеком.

Сбросил одеяло, я очень неуверенно встал на четвереньки и прогнул спину. Брат намёк понял и незамедлительно скинул с себя одежду. Его член уже встал таким колом, что буквально прижался к животу. Ваня стоял сзади, оценивая меня и планируя ход дальнейших действий. «Давай уже быстрее!» — думал я про себя, а у самого уже ноги становились ватными и захлёстывало волнение. Так неприятно было палить кому-то свой анус. Но брат всё смотрел и смотрел. Я уже хотел сдать назад с этой идеей, но тут он подошёл к шкафчику и вытащил бутылочку с оливковым маслом, после чего вернулся и залез на кровать. Я направил свой взгляд вперёд, ожидая проникновения. Вдруг мне на зад капнула струйка вязкой прохладной жидкости, которая потекла вниз. Его палец коснулся моей узенькой дырочки, толчок, и он без труда проскользнул внутрь, раздвигая плоть. Ваня долго пальцем не водил, а вытащил его и затолкал остатки масла внутрь. Потом он принялся смазывать свой член. Брат снова слез с кровати, чтобы вытереть руки и принести салфетки. И опять он на кровати. Схватив меня одной рукой за поясницу, а другой – за плечо, Ваня подтянул меня к себе. Моя дырочка уткнулась в его головку. Процесс начинается. Теперь уже Ваня наступает на меня.

— Раздвинь как можно шире, — попросил он.

Я перевёл руки назад, взялся пальцами в районе ануса упёршегося в него члена и принялся раздвигать ягодицы. Брат усиливал давление. Да вот всё, на мой взгляд, безрезультативно. Одна лишь нарастающая боль и осознание, что так дело не пойдёт. Ваня всё сильнее опирается мне на плечо и поясницу, всем телом сосредотачивая давление в одной конкретной точке. Мои ноги всё слабеют, сердцебиение учащается. Резкая боль, мгновенное облегчение и мощный выдох: головка прошла сфинктер и захватила первые сантиметры в анусе. От неожиданности я согнул ноги в коленях и чуть было не ударился ступнями об зад Вани. Убедившись, что головка действительно крепко засела в анусе, Ваня схватил меня покрепче и снова начал наступательные движения. Член уже не встречал сопротивления, сфинктер был бесполезен. Ванин член раздвигая мою плоть и продвигаясь туда, где до него не бывал другой человек. Брат остановился. Я, воспользовавшись моментом, спросил:

— Всё?

— Нет, только начали. Головка вошла.

— Как, только головка?

— Ну да, и ещё чуть-чуть. А ты что думал?

Я оставил ягодицы в исключительное распоряжение Вани и снова опёрся на локти. Брат сдал немного назад, но потом ввёл свой член ещё глубже. Назад. Вперёд. Назад. Вперёд. Движения были медленными и аккуратными, но уверенными, подобно тому, как разгоняется паровоз. Каждый толчок проникал всё глубже и глубже. Каждый толчок был быстрее другого. И вот, Ваня, держась обеими руками за мои плечи и касается лобковыми волосами моих ягодиц. Сделав ещё десяток входов, и он остановился. Я развернул голову и посмотрел в сторону Вани: его тело было вплотную прижато к моему заду. Там, где расходились мои ягодицы, торчал его кустик волос. И весь этот длиннющий шланг поместился во мне!

— Полностью?

— Полностью!

Ваня опять заводит свой поршень, в этот раз куда быстрее прежнего. Ушла прежняя боль и переживания. Стимулирования простаты и осознание того, что в тебе впервые долбится длинный член, накрывает невероятным наслаждением. Мой член стоял как кол. Его яйца, как маятник, бились о мои.

— Дрочи! Дрочи быстрее! — скомандовал Ваня.

Я моментально начал выполнение его приказа. Хватило десятка полтора-два движений, как мой член задёргался, очко судорожно стало сжиматься, а из из головки на кровать стали вылетать мощные залпы спермы. Её было раза в четыре больше, чем при обычной дрочке. После этого у меня сил совсем не осталось. Я даже ощутил какой-то сиюминутный стыд, представив себя со стороны.

Тем временем брат в последний раз насадил по самые яйца свой член, сделал последние несколько рывков, выгнулся и замер. Простояв так какое-то время, без лишних слов он вынул член и принялся его вытирать. Потом брат попросил меня не менять и стал таращиться на мою раздолбанную дырку. Ваня, судя по всему, загнал сперму очень далеко, поэтому нам пришлось некоторое время подождать. Как раз тогда, когда брат уже начал переживать из-за задержки, из моего ануса начала вытекать сперма вместе с накаченным воздухом.

— Знаешь, у тебя попа даже получше, чем у некоторых местных тёлок. Ты хотя бы бреешься и следишь за собой, а некоторые там совсем за собой не смотрят, — заявил Ваня.

После этого брат помыл свой член, и мы легли спать. Ваня чувствовал себя альфа-самцом и довольно-таки быстро уснул, а вот я ещё какое-то время мучался со своим раздолбанным анусом, который никак не хотел закрываться, создавая ложное ощущения нужды. Но, всё же как-то уснул.

Посреди ночи мой сон был прерван. В комнате было довольно-таки прохладно, но под одеялом достаточно тепло. Я встал с кровати и пошёл подкинуть дров в печку. Возвращаясь обратно, Ваня что-то промямлил, а потом сказал:

— Пососи...

— Что?

— Пососи его...

Я вернулся в кровать, залез под одеяло и обхватил пальцами его член. Он не стоял и ещё был мягким, поэтому я, ради интереса, решил попробовать взять его в рот полностью. Сначала я прикоснулся губами к головке. Она, как я и ожидал, была солоноватая, особенно в районе дырочки. Вспоминая, как в порно делают минет, я пару раз вылизал его головку, но не заигрывался, чтобы член не успел встать раньше, чем я возьму его полностью в рот. Однако, даже в таком состоянии этот шланг всё равно не поместился, поэтому, преодолевая рвотный рефлекс, я дошёл до самого лобка и упёрся носом в волосы. Всё это время Ваня понемногу постанывал. Я начал сосать ему член, который уже успел встать. Моей наградой должна была стать сперма, но тут Ваня пробормотал:

— Хватит, садись... садись на него.

Я был вынужден оставить член и свои надежды на причитающуюся мне честно добытую сперму. Вскарабкавшись на лежачего на спине брата, я уселся на его лобок. Смазку он не предлагал, поэтому я плюнул себе на руку, поработал со своим анусом и смазал его член. Состыковав его головку со своей дырочкой, а начал на него насаживаться. Войти в этот раз не составило труда и, судя по всему, масло всё ещё было на моих внутренних стенках, поэтому я достаточно плавно скатывался вниз, буквально поглощая в себе член бара. Как только я достиг основания, брат открыл глаза и дёрнулся. Но уйти с насаженным моим телом ему далеко не удалось.

— Ты это... что? — удивился он.

— Так ты сам просил. Я что-то не так делаю?

— Я?

— Да, мол, хватит сосать, насаживайся.

Брат всё это пытался переварить. До меня уже дошло, что он это говорил во сне и сейчас пытается отделить сон от реальности.

— А мне снилось, что я занимаюсь сексом с одной тёлочкой...

Оказавшись в неловкой ситуации, я решил не стоять на своём и слез с члена. Ваня какое-то время подумал и спросил:

— Так это ты мне сосал?

— Ну да.

— И сейчас сам насадился на член?

— Я думал, что ты сказал, но получается, что да, сам.

— Ничего, давай лучше продолжим, только ложись на спину.

Выполнив пожелание брата, я лёг на спину. Ваня слез с кровати, поднял мои ноги и развернул меня к себе. Я, поняв, что к чему, закинул ноги ему на плечи.

— Ты легко насадился?

— Вроде бы да.

— Значит смазка ещё есть.

Для надёжности Ваня плюнул себе на руку и смазал мне анус, а потом и свой ствол. Он опёрся руками за моими плечами, почти впритык прижавшись ко мне грудью. Поза оказалась для меня безвариантной. Головка уткнулась в мою дырку и сразу же миновала расслабленный сфинктер. По-моему, моя дырка за эти пару часов так полностью и не закрывалась. Ваня быстро набрал темп и был похож уже не на поршень, а на пружину. Первичная боль, длившаяся лишь первые секунды, быстро переросла в наслаждения. Подолбив меня в такой позе, он перекинул мою левую ногу через свою голову и приставил их вместе. В такой позе моя дырка стала чуть уже, но не на долго... Подолбив ещё пару минут, брат сделал пару контрольных рывков по самые яйца и наполнил мой анус своей спермой. В этот раз она стала вытекать почти сразу же за высунутым членом.

После я принялся дрочить свой член, который и без того уже выдавал жидкость. Было достаточно пары движений, как сперма понеслась по каналу и стала выстреливать мне на живот и грудь. Ваня, вымыв свой член, принялся вытирать свисающей с ануса остатки спермы и мою сперму. После чего мы, уставшие, легли спать. Он снова уснул первым, а я пытался свыкнуться со своей пульсирующей несмывающейся дыркой.

Утром я проснулся с мыслью всё-таки получить свою порцию спермы. Брат, сидя в трусах и футболке за столом, вёл какую-то свою бухгалтерию. Я встал, надел кальсоны и футболку, чтобы не провоцировать Ваню на дальнейшие действия, обратился к нему:

— Как насчёт минета?

— Тебе? – с удивлением спросил брат.

— Нет, тебе, — машинально ответил я, хотя, может надо было попробовать и для себя минет получить, но поздно.

— Да, давай! — ответил он и бросил все свои дела.

Облокотившись о стену, брат позвал меня к себе. Я спустил с него трусы и, без помощи рук, словил член своим ртом и начал обсасывать и вылизывать головку. Дальше я пару раз прошёлся языком по его стволу от основания до головки и в какой-то момент заглотнул член. Я, наверное, недостаточно глубоко сосал, поэтому Ваня стал руками насаживать мою голову на член. Пару рывков, и я уже полностью заглатываю весь член, утыкаясь носом в волосатый лобок. Засев в горле, член вырабатывал рвотный рефлекс и много слюны, из-за чего я начал банально давиться. Брат немного меня отпустил, но не полностью, давая лишь взять воздух и восстановить дыхание, потом опять насаживая на всю длину. На очередном подходе он, максимально прижав меня к лобку, резко отпустил. По дёргающемуся телу я понял, что пора открывать рот и получить свою порцию вознаграждения. Я не успел закрыть глаза, поэтому увидел, как первые струи спермы влетают мне в рот чуть ли не на гланды. И это мне очень повезло, что сперма не попала в глаза. Словив 5-6 залпов, мой рот был забит горячей солоноватой спермой, но Ваня всунул свою головку в рот и продолжил набивать меня спермой. Ей деваться было некуда: часть стекалась в моё горло, часть вырывалась в наружу. Последнюю свою жидкость он решил размазать мне по лицу, а я, всё проглотив, насухо вылизал его член.

— Чай? — как ни в чём небывало спросил Ваня.

— Да!

Я умылся, дождался чая и съел вишнёвый пирог, который кто-то из местных принёс, пока я спал. Спустя время, как минимум через час полтора-два, восстановившись силами, мы попробовали поэкспериментировать. Начав с миссионерской позы, которую мы практиковали ночью, я пересел на него сверху на корточках. Когда я стоял стоя у стены, а Ваня долбил меня, кто-то постучался в дверь. Брат и не думал отвлекаться и продолжал меня иметь. Тогда стуки послышались в окно, завешенное плотной шторкой.

— Глянь, кто там, — останавливая заведённого брата, сказал я ему.

Он выдернул из меня член, одел трусы и велел мне, не одеваясь, лечь в кровать под одеяло, потому что он скоро вернётся и продолжит. Я так и сделал. Перекинувшись с кем-то парой слов, он вернулся ко мне и добил меня в позе раком.

— А кто приходил? — поинтересовался я, вытирая сперму, капавшую на кровать из моего ануса.

— Местный поп приходил...

— Хм, и что спрашивал?

— Да просил помочь ему убрать снег.

— Так давай поможем.

— Мы тут сексом занимаемся, какой ещё снег? Да и делать больше нечего?

— Ну, я пойду, может действительно помощь нужна.

Вытерев свой зад, так и не найдя трусы, я надел кальсоны, штаны, верх и вышел на улицу. Во дворе, полном снега, была тропинка на улице. Выйдя на улицы, я понял, что снег чистил не Ваня. Очищенная тропинка поворачивала направо. Я пошёл по ней и увидел, что за соседним домом была маленькая дореволюционная церквушка, лишённая куполов и прочих атрибутов, больше напоминавшая одноэтажное складское помещение размером чуть меньше домика брата. Но я не пошёл в храм, потому что дорожка вела куда-то дальше за поворот. Я догадался, что надо идти именно по ней. За то время, пока брат имел меня раком, священник довольно-таки далеко успел продвинуться.

Обогнув один поворот, я обогнул ещё один, потом ещё другой. Расстояние, на самом деле, не такое больше, просто из-за рельефа улица зигзагообразная. И вот там то я увидел человека в характерной чёрной одежде. Он заметил меня, остановился и смотрел в мою сторону. Я решил подойти поближе. На расстоянии каких-то метрах пятнадцати от него я услышал возникший из ниоткуда достаточно частый хруст снега и топанье. Пронзительный визг, удар по ногам, и я упал на что-то позади, потом меня перекинула на что-то ещё и вот я уже сбоку в снегу. Упав на руки, я успел увидеть, что это было стадо из восьми свиней. Они неслись гуськом по узенькой очищенной дорожке. Священник даже не собирался уходить в сторону. Впрочем, он был тем, кто её прокладывал, а дальше её не было и всё было в снегу. В считанных метрах от него ведущая свинья, пронзительно завизжав, резко свернула вбок и покатилась в овраг, а за ней и все остальные. Мимо меня пронёсся мальчик, видимо пастух, и обматерил священника.

— Вон, живы твои свиньи, не пришло ещё их время, — указал он мальчику в сторону оврага. Пастух, опять обматерив священника, побежал обратно по дороге.

Я наконец-таки встал и подошёл к священнику.

— Здравствуйте! Это Вам нужно помочь убрать снег?

— Да, помощь не помешает...

— Только у меня с собой лопаты нет...

— Ну, давайте я вот до того угла дочищу, а потом Вы поработаете, а я чуток отдохну, — сказал он.

Священник, как я узнал, звали отцом Иоанном. Но «отцом» его мне первоначально называть было уж сложно, так как выглядел он уж очень молодо, как будто ровесник моего брата. Однако, с его слов, он куда старше, чем кажется, к тому же у них вообще-то есть ограничения по возрасту и т.п., но местные ему не верят и не доверяют. Сам он тут пару месяцев и толком сколотить общину ещё не успел. Когда надо кого-то покрестить, машину осветить, отпеть, так зовут, а на постоянной основе ходить в храм народ не желает.

— Я, знаете ли, как в пословице, сам читаю, сам пою, сам кадило подаю! — с иронией заметил отец Иоанн.

— А зачем эту тропинку прокладываете? — наконец-то спросил я.

— Так сегодня же Рождественский Сочельник, вот и хочу, чтобы люди на службу пришли, для этого и делаем мы с Вами «тропинку в храм». Придёте?

— Как бы сказать, я не привык в храм ходить, посты не соблюдаю, заповеди тоже не соблюдаю, всё понимаю, да вот как-то...

— Так все мы грешники. Как говорилось в Священном Писании, «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». Ну, подумайте, а я пойду за второй лопатой и начну чистить улицу по другую сторону от храма.

Отец Иоанн вручил мне лопату и ушёл по своей дорожке. Я же продолжил начатое им дело. Когда я чистил напротив одного из домов, то его хозяин, наблюдая за мной, поинтересовался, кто я такой и зачем чищу.

— Чищу дорогу в храм! Сегодня Рождественский Сочельник, вечером служба будет, приходите!

— Делать мне нечего, как идти куда-то ночью. А за дорогу спасибо, пойду в бар, а то из-за этого снега было не пройти...

Потом мне на встречу, чуть ли не в припрыжку, с возвышенности (дорога уходила вверх, снега там было меньше) неслась девушка, примерно моего возраста, может чуть старше.

— Привет! А ты из какого дома?

— Привет! А я вообще-то не местный, в гости приехал, номер дома не знаю.

— Ааа, интересно... А чего это Вы чистите снег?

— А это дорожка ведёт в храм! Сегодня Сочелник, приходите вечером в церковь...

— Ой, да я и не хожу обычно, но за приглашение спасибо, и за дорожку тоже, мне как раз в этом направлении. До свидания!

— До свидания!

Больше на пути я никого так и не повстречал. Чтобы дойти до крайнего дома, мне понадобилось ещё 2-3 часа. На обратном пути почувствовал сильную усталость и осознал, что я прилично вспотел и начал замерзать. Дошёл до дома, но дверь была заперта. Не хватало мне ещё, чтобы брат куда-то ушёл. Но нет, на мои стуки в дверь вышел Ваня и впустил меня внутрь. Он был не один. В кровати под одеялом лежала та самая девушка, которую я встретил, когда чистил снег. Она посмотрела на меня с улыбкой и сказала:

— Так вот кого мы ждали! Я тебя по дороге встретила, помнишь?

— А как же не помнить? Единственная девушка, которую я пока что у вас в деревне видел.

— А Ваня хотел тебе сюрприз сделать, а тебя всё нет и нет. Извини, я засиделась и уже спешу.

Она выскочила из-под одеяла и, не обращая на меня внимание, голышом направилась к стоявшему в углу зеркалу. Девушка обладала стройной фигурой с подтянутой попкой. На ней всё ещё были остатки загара и белые следы от купальника. В отражении можно было заметить скромную, но красивую грудь и кустик волос на лобке. Развернувшись к нам передом, она в спешке начала одеваться. Потом она поцеловала на прощание Ваню и, кокетливо посмотрев на меня, поцеловала и меня в щёку и ушла.

— Вот ты балда, я Дашку пригласил к нам, а ты, блин, снег чистить пошёл...

— Давай потом, я замёрз и устал, — сказал я.

— Не заболел? — спросил брат.

— Я прилягу, посплю часок и восстановлюсь. Вечером меня в церковь позвали. Рождество!

Я, весь вспотевший, разделся до гола, вытерся полотенцем и лёг спать. Ваня прилёг рядом со мной и временами меня отвлекла сожалением, что я так и не попробовал Дашку.

Проснулся я уже глубоким вечером. Почти бесшумно работал телевизор.

— Ты как?

— Более-менее.

— Ты, брат, переспал, уже почти 11 часов вечера.

— Мда, и уже и спать не хочу.

— Тогда давай пошалим, меня как раз стояк беспокоит. Давай, давай, переворачивайся, — подгонял меня Ваня.

Я, приходя в себя после сна и пытаясь что-то вспомнить, был перевёрнут Ваней так, как он захотел. Я всего лишь прогнулся в спине, чтобы тело размять после пересыпа, как брат понял это за знак к действию. Он лёг на меня сверху и прижался всем телом. Головка члена упёрлась мне в дырку, но пока лишь брат разлёгся на мне и не предпринимал никаких действий.

— Давай телек включим, — предложил он и взял за пульт.

Полистав каналы в такой позе, Ваня остановился на каком-то фильме и пошёл за оливковым маслом для смазки. Тут фильм заканчивается, промотка титров длится пару секунд. Начинается трансляция церковной службы в Храме Христа Спасителя. Диктор вводит в курс дела. Последние минуты перед приготовлением. С разных ракурсов показывают руководство государства в толпе детей, непростой люд в зале, накрашенных дам с дорогими телефонами, охранников с наушниками по периметру.

— Блин, забыл! — я вскочил и в спешке начал одеваться.

— Что? Ты куда?

— К отцу Иоанну в церковь!

Ваня, недовольный, сел на кровать и с вздохом посмотрел на телевизор. Одевшись, я распахнул дверь и оказался на улице. Темнота. Безлунная ночь. Столько звёзд на небе я ещё никогда не видел. Но надо было спешить. По дорожке, проложенной отцом Иоанном, я за считанные минуты добрался до церквушки и, тихонько приоткрыв дверь, вошёл. Внутри никого не было, и только один отец Иоанн сидел на лавочке под одной из икон. Он сразу заметил меня, отложил книжку и с улыбкой сказал:

— Тебя то я и жду!

В этот момент мы услышали хруст снега на улице у входа. Подождав пару секунд, мы так и не увидели гостя. Я решил посмотреть, что случилось. Открыв дверь, я увидел Дашу, ту самую, которая сегодня приходила к брату.

— Заходи, — пригласил её я.

— Я не знаю... А там никого больше нет? — прошептала Даша.

— А нам и столько хватит, — сказал подошедший к нам отец Иоанн. — Христос говорил нам: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Давайте же поторопимся, Христос рождается!