... Адан, отец Дэмиена, вытер пот со лба, который струился непрекращаясь:

— Крепитесь, мои хорошие. Осталось совсем чуть-чуть. Я уже вижу очертания города!

— Где?! — хором воскликнули мать и сын, вглядываясь в даль.

— Я ничего не вижу, — с отчаянием в голосе произнес Дэмиен. Отец уже не в первый раз подбадривал их так, когда они падали духом.

— Мне кажется, но и я что-то вижу... — еле дыша произнесла Алия. Её рот давно пересох, губы потрескались, но она мужественно заставляла себя пить воду как можно реже, оставляя запас для Дэмиена. Её муж вообще пил последний раз две ночи назад.

Адан был крепкого телосложения и был достаточно высоким. Алия и Дэмиен едва достигали его плеча. Поэтому он считал своим долгом расходовать меньше запасов на себя и больше давать сыну и жене. Их рацион был настолько скуден, насколько могли себе позволить припасы беженцы, которые потратили последние деньги на верблюда, который и вез их и без того небогатый скарб. Кишмиш и миндаль — это всё, чем питалась троица весь этот долгий и выматывающий переход. Но надежда на новую жизнь придавала сил и толкала вперед.

Несколько долгих ночей тому назад они покинули родной город, спасаясь от завистливых родственников, обвинивших семью в колдовстве. И хоть всем было понятно, что за обвинением стояло лишь желание завладеть торговой лавкой Адана, местный падишах властно огласил приговор — казнить мужчин из семьи, а женщин отдать в гарем.

Адан недовольно поморщился, вспомнив последние события и посмотрел на жену и сына. Дэмиен был еще мал, но уже проявлял смышленность во всём — он помогал в библиотеке местным ученым мужам, с удовольствием помогал мастерить всякое кузнецу, а в свободное время пытался учиться фехтованию, глядя как местная стража оттачивала навыки боя.

Алия же, несмотря на возраст и тяжелые годы, что предшествовали их успеху с лавкой, выглядела неотразимо. Даже сейчас, когда длительный переход из города в город потрепал их всех, её тело, слегка прикрытое лохмотьями, и горящие глаза зажигали пламя страсти внутри Адана, но он понимал, что пока семья не будет в безопасности — их близость лучше отложить.

На подкуп стражи пришлось отдать почти все сбережения, остаток же ушел на верблюда и курдюки с водой. Крохи, что остались после всего — ушли на еду. Уже перед выездом из города посреди непроглядной ночи их перехватил Маасир — старый знакомый Адана:

— Куда будете путь держать? — спросил он шепотом.

— Будем держать в аль-Калиф, что в десяти ночах отсюда, — также почти беззвучно произнес Адан. — Местный калиф славится своей справедливостью. Там нам будет лучше, чем здесь.

— Послушай, — заговорчески зашептал Маасир. — Есть чуть дальше еще один город — Икътар. Там правит один мой старый знакомый. Ты только шепни о том, что ты от меня — и он осыпет тебя почестями и богатством.

— Это же на три ночи больше пути! — тихо воскликнул Адан. — Моя семья может и до аль-Калифа не вынести пути.

— Вот тебе еще припасов, — всё также шептал Маасир, протягивая кожаные сумки с кишмишем и миндалем. — Держись Караванной звезды и через тринадцать дней ты и твоя семья будут вознаграждены!

— Спасибо, — сказал Адан, глядя в дружелюбное лицо Маасира. — Спасибо за всё, моя семья тебя не забудет!

— А теперь ступайте, пока вас не хватились.

Так Адан, Алия и Дэмиен покинули городские стены, захватив кое-какие пожитки и погрузив их на верблюда. С этого момента начался длинный переход, который занял у них тринадцать дней и ночей...

— Действительно, там что-то есть, — всё также хрипло сказала Алия, вглядываясь в даль. Дэмиен взобрался на верблюда и посмотрел в том же направлении — и правда, там что-то виднелось вдали.

— Маасир был прав! — торжествующе произнес Адан. — Теперь мы в безопасности!

И вся четверка, включая верблюда, с энтузиазмом двинулась по направлению города. Солнце уже успело скатиться к закату, когда наконец путники остановились перед входом в город, где путь их преградила городская стража. Несколько крепких закованных в латы солдат сжали покрепче своё оружие и грозно спросили:

— К кому путь держите?!

— К вашему калифу, — устало, но с радостью в голосе ответил Адан.

— Вход в наш город стоит три динара с каждого. Итого — десять динаров! — произнес один из стражников.

— Простите, но таких денег у нас с собой нет, — развел руками Адан.

— Ну тогда и катитесь отсюда!

— Но ведь Маасир сказал... — начал было Адан.

— Так вас послал Маасир?! — удивленно спросил всё тот же стражник. — Меня зовут Тибьян, следуйте за мной!

Пара солдат отделилась от стражи и замкнула процессию, что вошла в город. Первым гордо шел Тибьян, который улыбался и подзадоривал путешественников идти быстрее:

— Ну что вы там? Совсем ноги порастеряли за время путешествия? Ну ведь осталось немного.

Первый же квартал, в который они вошли, переступив городскую черту, встретил их ужасным смрадом — десятки рогатых животных, которых до этого Адану вообще не доводилось видеть, отмахивались от насекомых в загонах.

— Это наш дехканский район. Не переживайте, сам город вооон за теми стенами, — вновь улыбнулся Тибьян.

Группа дехкан преградила путь кортежу и заинтересовано посмотрела на новоприбывших. Особое внимание их привлекла Алия, которая смутившись от такого пристального взгляда спряталась за Адана.

— Здоровы ли твой скот и люди, Шараф, — традиционно для этих земель поприветствовал предводителя дехкан Тибьян.

Шараф утвердительно кивнул и спросил:

— Кто это?

— Это друзья Маасира, — ответил Тибьян. Шараф поморщился, оглядел путников и кивнул дехканам. Те расступились, открыв дорогу кортежу. Алия не могла терпеть тяжелого взгляда дехкан на себе и старалась как можно быстрее следовать за Аданом. Дэмиен же напротив, с интересом разглядывал грязных и оборваных дехкан, от которых несло потом и экскрементами зверей. В руках у тех были мотыги, да и то — весьма посредственного качества.

«Я и то лучше делал», — подумал Дэмиен глядя на грубо обработанные и давно уже тупые орудия труда.

Один из дехкан попытался броситься к Алии, но следовавшие за семьей солдаты тут же пронзили его пиками. Алия и Дэмиен в испуге вскрикнули, когда еще трепыхающееся тело отбросили на край дороги, и солдаты, как ни в чем не бывало, продолжили свой путь, замыкая шествие.

— Что это было? — спросил Адан после небольшой паузы.

— Работа здесь не из легких, — ответил Тибьян, немного помолчав. — Вот у некоторых и мутится рассудок. Но не переживайте, с дехканами, скорее всего, вы не будете видеться.

В полном молчании люди добрались до внутренних ворот. Стража, преграждавшая путь, мгновенно открыла ворота, услышав лишь слово, что прибывшие от Маасира.

Внутренний город смотрелся куда лучше. Здесь было много солдат, которые сновали туда-сюда. Некоторые из них выползали на четвереньках из местных харчевен, перебрав местной браги.

В отличии от пыльной грунтовой дороги, здесь улицы были вымощены камнем, вместо ветхих каменных строений, которые и домом не назовешь, здесь были отличные двухэтажные каменные дома, которые плотно, стена к стене, стояли вдоль улиц. Несмотря на обилие харчевен и солдат, воздух здесь был чистым и не отдавал нечистотами, как в родном городе Дэмиена.

Как бы предугадав мысли Дэмиена Тибьян сказал:

— У нас здесь так называемый «акведук», — пояснил он. — В каждом доме через отхожее место протекает вода, смывая всю грязь.

— А куда она течет потом? — полюбопытствовал Дэмиен.

— Не важно, — отмахнулся Тибьян. — А вот мы и пришли.

Расписанные золотом и украшенные драгоценными камнями ворота отделяли Дэмиена и его родителей от новой жизни. Стража на входе радушно встретила друзей Маасира и тут же провела в главный зал дворца.

На троне сидел сам калиф — невысокого роста, растолстевший от постоянных пиров и отстутствия какого либо движения,

он своими толстыми пальцами с трудом мог за что-то ухватиться — обилие перстней на пальцах просто захватывало. написано для bеstwеаpоn.ru Традиционный тюрбан, украшенный золотом и самоцветами, венчал заплывшую жиром голову правителя.

— С чем пожаловали ко мне дорогие гости? — сладко запел калиф.

Тибьян вышел вперед и начал:

— Маасир шлёт тебе привет и просит принять этих дорогих гостей, как его друзей!

— Ах-ах, — защебетал калиф. — Маасир! Мой давний друг! Простите мне мою негостеприимность, но нужно уладить один маленький вопрос. Хотите ли вы остаться в моих владениях и жить под моим правительством?

Адан и его семья утвердительно затрясли головами. У них пересохло во рту, а ноги изнывали и просили отдыха.

— Вот, прошу, — протянул Тибьян папирус с непонятным текстом Адану. — Здесь написано, что вы соглашаетесь остаться в нашем городе на милость нашего великого и добродушного калифа. Капля крови скрепит наш союз и позволит нашему калифу заботиться о вас, как о своих подданых.

Адан протянул руку, которую Тибьян ловко проколол острием кинжала и капнул пару капель крови на папирус.

— Вот и всё, — улыбнулся Тибьян. — Добро пожаловать в Икътар.

— Ну что ж, ну что ж, — вновь оживился калиф, потирая свои ручонки. — Каждый, кто становится жителем нашего города, должен сделать подарок калифу, за это калиф щедро одарит нового жителя в ответ и даст соотвествующую роль!

— У нас немного всего, — тяжело вздохнул Адан. — Немного вещей и верблюд.

— Чудесно-чудесно, — затрепетал калиф, спрыгивая с трона. — А что там у вас по сумкам?

Адан показал пару книг, портрет Алии с маленьким Дэмиеном, свернутый в рулон. Да и посути, всё.

— Немного, но и немало, — произнес довольный калиф. — Я дарую тебе роль дехкана.

Адан удивленно посмотрел на калифа, содрогнувшись от воспоминаний о районе дехкана.

— Прости, милостивый калиф, — ответил Адан, — но моей семье будет страшно жить среди дехканов.

— Ничего-ничего, — опять защебетал калиф, — не стоит волноваться о них. Так как ты теперь дехкан — тебе запрещается иметь семью. Уведите его!

Адан попытался броситься к калифу, но его схватило четверо крепких солдат, и как тот не пытался вырваться, все попытки были тщетны.

— Твоя жена пойдет в мой гарем, — продолжал калиф, — а отпрыск твой... Мне нужен кто-то, кто будет меня переодевать. Прошлого слугу я просто заколол — он был нерасторопным.

— Ах ты ж шайтан! — заорал Адан.

— Ты сам подписал наш договор, — улыбнулся калиф, усаживаясь вновь на трон. — Уведите этого дехкана отсюда! Он портит мне воздух!

Алия бросилась к Дэмиену, но её, как и сына, быстро взяли в цепкие лапы городские стражники. Сопротивляющегося Адана выволокли из тронного зала, оставив Алию и Дэмиена, которые с ужасом ждали своего череда.

— Сорвите с неё лохмотья, — скомандовал калиф. Солдаты мгновенно содрали с Алии остатки одежды. Дэмиен отвернулся, он не мог на это смотреть. Калиф опять спрыгнул с трона и подошел к измученной и испуганной Алии.

Налитая грудь, которой бы позавидовала каждая вторая женщина на этой земле, правильный округлый животик, идеальный для танцев перед повелителем. Буйные черные волосы внизу скрывали женское лоно, которое знало лишь Адана и никого больше. Всю свою жизнь Алия хранила верность своему мужу, избегая других мужчин. Округлые бедра и попка — всё было на высоте. Такая наложница не только могла украсить гарем, но и даже стать в его главе.

Но тут взгляд калифа скользнул ниже — на левой ноге у Алии был еле заметный шрам, как память о молодости. Калиф презрительно скривился:

— Она — ваша. И уберите отсюда этого мальчишку. Бросьте его пока в темницу!

Сопротивляющегося Дэмиена уволокли из зала, пока Алия голосила не прекращая на весь дворец.

Первый из солдат сбросил с себя доспехи. Перед Алией стоял высокий крепкий мужчина, тело которого покрывали множественные шрамы. Тот не скрывал своей похоти и желания, кивнув солдатам, чтобы те уложили Алию на пол и раздвинули ей ноги. Калиф от нетерпения потянулся за фруктами и стал торопливо поедать их, стараясь ничего не пропустить.

— Не ори, — отвесил Алии пощечину один из солдат.

— Не перестанешь ораять, — вторил ему калиф, — твой ребенок лишится головы прямо сейчас!

Алия умолкла и лишь тихо всхлипывала, когда первый солдат вошёл в неё своим членом. Лоно сжималось, не желая пускать в себя кого-то другого, но солдат был напористым и настойчивым. Навалившись всем телом, он всё же вошел в киску Алии, причинив последней массу страданий. На обращая внимания на подвывания и хрипение пленницы, мужчина входил и выходил из киски под одобрительное улюлюкание калифа и других солдат.

Алия откинулась и закрыла глаза. Нужно было хоть как-то пережить это. Каким угодно способом. Затем спасти Дэмиена и бежать отсюда.

— Да-а-а-а! — закричал солдат, извергая сперму в лоно Алии. — Готова подстилка! Следующий!

Следующий солдат даже не потрудился особо раздеться — навалившись всем своим весом на чуть живую Алию он вошел по уже смазанной дорожке и одобрительно воскликнул:

— А тут уже хорошо! Самка потекла!

Его член был больше, чем у Адана и у предыдущего солдата, глухой стон вырвался из груди Алии, когда солдат с размаху вошел в её киску, растянув её до предела. Своими огрубевшими руками он мял грудь Алии, причиняя ей и без того массу боли. Несколько движений, и он обессилено упал рядом с Алией.

— Кто еще там хочет? — спросил Тибьян, оглядывая солдат. Желающих было много, и они попеременно трахали залитую спермой киску Алии, щипая и трогая всё её остальное тело. Калиф удовлетворенно смотрел на всё действо, не забывая угощать сам себя фруктами. Его маленький член давно уже не годился для наложниц, а вот просмотр чужих унижений заставлял испытывать чувства, схожие с оргазмом.

Наконец, все солдаты довольные сидели вокруг Алии. Женщина уже не сопротивлялась и лежала в полубессознательном состоянии. Видя, что желающие закончились, Тибьян стянул с себя доспехи, явив всем своё отлично слепленное тело. Широкие плечи, мускулистая грудь и руки дополняли каменный живот. Все местные дамы как одна заглядывались на Тибьяна, зная о его красоте, но тот был непреклонен — его заводило лишь унижение новых пленниц.

Тибьян вошел в растраханную киску Алии, из которой ручьем лилась сперма — никакой реакции со стороны женщины не последовало. Высунув член из лона, Тибьян сделал такое, что заставило калифа от удивления даже отвлечься от любимых фруктов — после лона член вошел в попку пленницы. Слабый вздох раздался из груди Алии, но тело уже не сопротивлялось.

Все окружающие заворожено смотрели, как огромный член Тибьяна входит и выходит из узенькой дырочки. Такое сношение не то, чтобы было запрещено, но оно не поощралось. Тибьяна же наоборот, осознание того, что он сейчас у всех на глазах делает то, что никто до него в открытую не делал, заводило сильнее всего. Член с каждым разом всё глубже и глубже входил в попку, раззадоривая Тибьяна еще сильнее.

— Да, сучка! — рычал Тибьян. — Ты теперь наша подстилка!

Его крупное тело задрожало от оргазма и фонтан спермы залил и без того мокрую от спермы попку Алии.

— Забирайте её себе, — нарушил наконец молчание калиф. — Делайте с ней что хотите. А потом приведите мальчишку, у меня к нему будет разговор...