По прихоти автора это единственная глава в повествовании, где нет эротических описаний. Сделано это с целью напомнить читателям – «После эпидемии» не просто сборник рассказов, а полноценная история с сюжетной линией, и секс здесь, хоть и занимает большую часть страниц, все же не является самой архиважной вещью в данном изложении, а значит, в некоторых местах можно обойтись без него.

Полежали мы так некоторое время, потом я начал задремывать, сквозь сон ощущая, как Рогозина слезла с меня, и легла рядом, умиротворенно положив голову мне на плечо, а теплую ладошку на грудь. Внезапно какой-то громкий звук вернул меня в реальность, заставив напрячься. За окном была ночь, однако возле окна со стороны улицы маячила какая-то фигура.

— Т-с-с! – прошептала капитанша, приложив палец к моим губам. – Ни звука.

Легко и бесшумно встав с кровати, она направилась к двери. Тихо щелкнул предохранитель пистолета, а потом включился свет, и Рогозина громко спросила:

— Кто там?

— Извините, - пискнул за дверью смущенный девичий голос. – Это обслуга, вам там звонят по городскому телефону, спрашивают капитана Рогозину. Говорят, какой-то не то майор, не то полковник из столицы, по очень важному делу.

— Наверное, кто-то из начальства, - Алина проверила телефон. – Ну да, мой разряжен, дозвониться не могут. Саш, жди здесь, я сейчас.

— Куда? – я приподнялся. – А охранять меня кто будет?

— Там снаружи мои люди, да и я быстро, минут на пять, обещаю, - быстро накинув одежду поверх обнаженного тела, она отперла дверь, и исчезла в ночи, выключив на прощание свет. Снова оставшись в темноте, я лег обратно, прислушиваясь к сонному дыханию Софии с соседней кровати. Надо бы посмотреть, сколько время, может утро уже, а никто так и не пришел по мою душу.

Но едва я потянулся за телефоном, как дверь открылась, и в комнату скользнула быстрая, гибкая тень, едва угадывающаяся в бледном свете луны, заглядывающей в окна. Я не успел даже вздрогнуть, как мне в шею впилось нечто острое, больно кольнув, словно иголкой. А в следующий миг на меня кто-то навалился, руки оказались прижаты к кровати коленями, а на лицо опустилась подушка. Я задергался, дрыгаясь изо всех сил, но кислород стремительно заканчивался, сознание отключалось, а мое тело начало проваливаться куда-то в глубокую пропасть...

Удар. Еще удар. Холодная вода в лицо, задыхаясь, я закашлялся, выплевывая ее. Кисти рук занемели, ноги не могли пошевелиться, голова разлеталась на кусочки от дикой боли. Перед глазами все расплывалось в разные стороны, но постепенно картинка обрела четкость, образовав знакомое лицо.

— Ну, привет, герой, - затянувшись сигаретой, Лера равнодушно стряхнула пепел прямо на пол. – Будешь?

Я замычал, и замотал головой. Язык во рту едва двигался, не давая произнести ни слова, а в горле пересохло, как в пустыне. К тому же, меня еще и подбрасывало, ударяя об металлический пол. Вокруг сомкнулись стены грузового микроавтобуса, который двигался на полной скорости куда-то в неизвестном направлении, тускло горели лампочки. Сама Лера сидела на жесткой скамейке, она же вроде как сиденье, а рядом маячили две головы, каждая закрыта черной маской с прорезями для глаз и рта, как у террористов. Я прикрыл глаза, второй раз в жизни ощущая сильнейшую слабость. Глупо. Господи, как же глупо все получилось!

— Эй, не спать, - легкий толчок в ребра туфлей заставил меня вернуться в окружающую действительность. Наклонившись, Лера бесстрастно изучала мое лицо, словно выделяя каждую деталь. – Помнишь меня?

Я молча кивнул.

— Ань, дай ему попить, - одна из двух голов в маске оказалась рядом, а к моим губам прижалось горлышко бутылки с минералкой. Глотая ее без особого удовольствия, я, тем не менее, вернул себе способность нормальной человеческой речи.

— Да, Лера, я помню тебя, привет. Давно не виделись.

— Давненько, - она флегматично выпустила в потолок струю дыма. –Твоя начальница оказалась не такой уж и типичной блядской стервой, потом эти охранницы, чтоб им пусто было, потом еще капитан полиции. Столько людей мешало нам встретиться раньше! А ведь я скучала, не поверишь, но это так. Никак забыть тебя не могла, даже навестить тебя хотела, приватное обслуживание заказать, а ты взял, и сбежал, подлец эдакий. Неужели тебе ничуточки не волнуют мои чувства? Мог бы пойти навстречу, ведь знаешь, что я тебя тоже зацепила, каждый день меня вспоминал.

Она затушила сигарету в обрезке жестяной банки, служившем пепельницей, и продолжила вдруг изменившимся, уже более резким тоном:

— Ладно, Саша, давай-ка шутки в сторону. Бордель только начало, ты помог моему папеньке немного подзаработать, теперь поможешь и мне. Сейчас мы отвезем тебя в одно тихое, укромное место, и там ты окажешь мне одну, очень большую услугу. И я тебя очень прошу – не надо больше этих фокусов, ладно? А то ведь я и разозлиться могу.

— Что тебе от меня нужно? – странно, но стоит заметить, что страха я совсем не испытывал. Скорее, усталую обреченность.

— То, что тебе дано от природы, - обутая в туфлю женская нога прошлась по моему животу, и уперлась прямо в пах. – То, чем я уже один раз воспользовалась ради удовольствия, а теперь возьму ради личной выгоды. Мне нужна твоя сперма.

— А? – звучало это более чем неожиданно. – В смысле?

— В самом прямом. Но, к сожалению, нужна она не только мне, а еще миллионам женщин во всем мире. Готовься превратиться в большой денежный мешок, и заодно приготовься к рабству, потому что больше я тебя от себя никуда и никогда не отпущу. С этой минуты я – твоя Госпожа, усек? Ань, дай ему поспать, пусть немного отдохнет, бедняга.

Улыбнувшись своей зловещей улыбкой, Лера отвернулась, а к моему носу прижался носовой платок, смоченный какой-то остро пахнущей химией. На этот раз я не стал сопротивляться, а послушно вдохнул, сразу погрузившись в глубокий сон без сновидений.

*****************

Если вы читаете эти строки, то уже наверняка понимаете, что я все-таки смог написать все это, рассказав, как все происходило. Но это не значит, что все обернулось сразу большой удачей. Нет, сначала все и дальше было очень и очень плохо для меня лично.

Ехали мы долго, значительно дольше, чем меня везли Катя и Инна. Всю дорогу я провел в бесчувственном состоянии, только запомнились смутные отрывки, как меня несколько раз перекладывают в другие машины, а потом и вовсе во что-то, летающее по воздуху. Потом на мне волшебным образом появилась одежда, а сам я вдруг оказался уставшим и выжатым, как лимон, хотя совершенно не представлял, отчего, хотя имелись смутные подозрения.

Короче, окончательно я пришел в себя, когда меня несли на носилках по широкой, обсаженной каштанами алле, а справа высилось мрачное здание с деревянными, еще советских времен, окнами. А когда меня внесли в полутемный коридор, и моего носа коснулся запах лекарств, мой мозг моментально заработал на всю катушку, осознав ужас положения. Вот тут то и пришел страх.

— Помогите! – я задергался на носилках, но бесполезно – спеленали меня, как психически неуравновешенного, буйного пациента «дурки». – На помощь! Меня на органы забирают! Люди!

Но мои крики не возымели никакого действия, никто не выглянул, никто не отозвался. Леру и ее помощниц они тоже не трогали, те вообще их проигнорировали. Так что я закрыл варежку, поняв, что выбрал не совсем правильную тактику, сразу показав, чего я боюсь больше всего.

Все также в полном молчании меня внесли в помещение, очень смахивающее на больничную палату, и переложили с носилок на кровать с жесткой панцирной сеткой под матрасом. Потом одна из помощниц взяла меня в мертвый, профессиональный захват, и так держала, пока вторая освобождала мое тело от пеленальных пут, срывала с него одежду, и застегивала на ноге кожаный браслет с идущей от него цепью, другой конец которой был пристегнут к ножке кровати. Еще один браслет, но только электронный и без цепи, застегнули на другой ноге. Справились, козырнули, и вышли, оставив меня, голого и беспомощного, наедине с хладнокровной садисткой.

— Отлично, - взяв стоящий у стены стул, Лера развернула его спинкой вперед, и села. – Итак, Саша, добро пожаловать в мою клинику. Раньше здесь была больница, но кому они сейчас нужны? Эпидемия закончилась, мужиков больше нет, а это только у вас, если температура 37, так вы сразу завещание пишите. Мы, женщины, относимся к этому более спокойно.

Я никак не ответил на это заявление, только заложил ногу на ногу, пытаясь хоть как-то прикрыть причиндалы.

— Я, видишь ли, сама в медицине мало, что смыслю, но зато у меня хороший нюх на то, с чего можно поживиться, спасибо моему папочке за еврейские гены, - продолжила психопатка. – И когда я тебя увидела, этот мой нюх сработал моментально.

— Тебе моей квартиры мало было? – негромко спросил я.

— Представь себе. Квартира так, спонсорская помощь, спасибо тебе большое. Если исследования закончатся удачно, я верну тебе деньги за нее с процентами. Но ты сразу отдашь мне их обратно, вот увидишь, - Лера помолчала. – Как думаешь, для чего ты здесь?

— Совершенно не представляю.

— Даже несмотря на то, что я дала тебе подсказку?

— Про сперму? Тогда у меня есть вариант: ты будешь меня, выразимся так, «доить», а мои материалы продавать на черном рынке богатым женщинам для оплодотворения, так?

— Умница, - она снисходительно улыбнулась. – Ты даже не представляешь, сколько готовы выложить некоторые за несколько капель той густой белой жидкости, которую вы, мужики, так безбожно в презервативы сливаете, а потом их выбрасываете. Но ты станешь не только донором, это только часть дохода. Еще я провожу масштабное научное исследование, соперничая с некоторыми своими заграничными коллегами. Только у них все официально, а у меня нелегально, и поэтому я их опережаю. Если я выиграю, то получу известность, впишу свое имя в науку, и до конца жизни буду грести лопатой деньги, который мне будут давать на новые открытия. Оцениваешь масштабы?

— Смутно, - признался я. – Что же это за исследование такое интересное?

— Эпидемия, Саша, эпидемия. Главный глобальный вопрос всей науки на данный момент: что это за странный отборочный тур, где в финале дается шанс выжить? В чем его критерии? Почему ты не умер, и в чем разница между тобой, и скажем, моим бывшим любовником, который погиб от вируса? Почему именно тебе дали шанс, а не кому-нибудь другому, моему глупому неудачливому братцу, например? И самое главное – не получили ли вы что-то в награду? Не кроется ли в вас, выживших, какой-то секрет, послание, возможно даже предсказание новой катастрофы? Вот, какое исследование мы проводим.

— Если скажу, отпустишь меня? – в моей голове забрезжила безумная мысль. Лера прищурилась:

— Не отпущу, но если скажешь, то я не буду тебя уж очень часто насиловать, когда мне захочется. И гипнозом мучить тоже больше не буду.

— Ладно, тогда слушай: после эпидемии мужики получили способность увеличивать свое мужское достоинство силой воображения. Сам я этим не пользовался, но слышал, и даже видел результат. Довольна?

— Ах, ты об этом? – она разочарованно вздохнула. – Тоже мне, открытие. Про это мы уже давно знаем, и взяли на заметку. Продул ты свое счастье, теперь я буду тебя очень часто насиловать, и гипноз применять, если начнешь сопротивляться.

Тоже мне, напугала. Обслуживать одну девушку, пусть даже психопатку, вместо сорока пяти, но разных – пожалуй, тут я даже в плюсе буду. И еще кое-что меня успокоило.

— Если ты говоришь, что я тебе нужен, то ты не станешь меня убивать, правда?

— Солнышко ты мое, - цинично улыбнулась Лера. – Я не стану причинять тебе вред даже при всем своем желании. Ты – моя курочка, несущая золотые яички, причем с яичками в твоем случае аллегория фантастически правдоподобная. Вот только мне одно интересно...

Она подалась вперед, в ее глазах зажегся неподдельный интерес.

— Что же в тебе такого особенного, а? Дело не в сексе, сейчас девушки даже бомжа с улицы заберут домой, отмоют и оттрахают, так им сильно хочется. Нет, в чем-то другом тут дело. Чем-то ты меня зацепил, не так, как остальные. Я это чувствую, но не пиздой, а душевно. Что в тебе нашла твоя Карина Игоревна? А Марина? А капитан Рогозина? Кого они в тебе видят?

— Так может, это любовь? – издевательски предположил я. – Вам просто больше не в кого влюбляться, вот вы на мне и зациклились.

— Возможно и так, - подумав, согласилась Лера. – Только я никогда в жизни не влюблялась, так что достоверно не знаю, как это. Может, расскажешь?

— Я не знаю, как это выглядит со стороны девушек, знаю только, как с мужской стороны.

— Тогда нечего и начинать, - она поднялась со стула. – Смотри, на тебе два браслета, один с цепью, другой электронный. Пока ты в палате, ты остаешься закован в цепь. Будешь вести себя хорошо – мы удлиним ее, и ты сможешь беспрепятственно передвигаться по комнате. Будешь совсем умничкой – оставим только электронный браслет. Но только не попытайся после этого сбежать, а то квест начнется с самого начала.

— Уяснил.

— Завтра у тебя плотный график, у тебя будут брать всевозможные анализы, и вообще, изучать по полной программе. Раз в день, под вечер, к тебе будут приходить две девушки. Не пугайся, если они сделают тебе укол, так надо, чтобы ты на следующее утро проснулся свежим и полным сил. Я не хочу, чтобы ты мучился бессонницей, тоскуя по своей Марине, или проклиная все на свете, как в борделе. Ты мне нужен всегда бодрым, усек?

— Да.

— Туалет в конце коридора, звонок для вызова на тумбочке, еду и все такое тебе будут приносить сюда. Всем остальным я займусь лично, когда оценим твое состояние. И еще...

Она замолчала, словно решая, говорить или нет, потом кивнула головой сама себе, и продолжила:

— Я уже поняла, что ты у нас такой же циничный, как и я, поэтому скажу, как есть. Ты не просто курочка с золотыми яичками, ты с этой минуты еще и моя самая любимая игрушка. Особой потребности в сексе я не чувствую, но вод ощущение власти над мужчиной, как над послушным животным – мой наркотик. А беготня за тобой только усилила желание. Вопрос только в том, как ты позволишь с собой играть – добровольно, или под гипнозом. Решать тебе, так что подумай.

— А если я выберу первое?

— Тогда увидишь, что будет, - после этих слов она вышла из палаты, прикрыв за собой дверь.

*****************

Оставшись один, я несколько минут сидел на кровати, а потом потянулся к кнопке звонка. В палату никто не вошел, зато откуда-то из скрытого микрофона, явно закрепленного под потолком, донесся женский голос:

— Я вас слушаю.

— Девушка, мне бы в туалет...

— Сейчас, - что-то пискнуло, и ошейник на ноге разомкнулся. – У вас ровно десять минут, чтобы вернуться.

Выйдя из палаты, я прошелся по длинному пустому коридору, крутя головой. Лера словно исчезла, а двери других палат – видимо, здесь когда-то было больничное отделение – оказались крепко запертыми, так увидеть, если ли здесь еще кто-нибудь, не оказалось возможным. Зайдя в туалет, я проверил единственную кабинку, открыл и закрыл кран с водой, и повернул ручку окна, чтобы открыть его...

Бац! Электронный браслет послал мне в ногу не сильный, но достаточно ощутимый удар электрическим током. Нога подвернулась, и я нелепо растянулся на полу.

— Вам запрещено открывать окна, - донесся тот же голос из микрофона, но уже в туалете. – Семь минут.

Матерясь, на чем свет стоит, я кое-как принял сидячее положение. Нога теперь слегка побаливала, а щекотка электричеством, я так понимаю, будет за каждую, даже самую мелкую провинность. Удобно ведь – зачем сторожить, если можно сделать так, что человек быстро и просто усвоит, что нужно быть послушным? Я ведь не враг сам себе, и умереть от остановки сердца точно не хочу.

— Пять минут, - напомнил голос в коридоре, когда я вышел из туалета. Вернувшись в палату, я сел на кровать, и снова надел на ногу ошейник. Замок тут же защелкнулся.

Шикарно, блин. Капитан Рогозина, что б ее! Вот только как они меня проворонили, если их там десять человек было? Или Лера овладела массовым гипнозом, и теперь может делать это еще и на расстоянии? Бедная Марина, бедная Дашка! Они ведь ждут меня, а я теперь здесь, и, похоже, навсегда. И клиенток, как в борделе нет, теперь точно никто не выкупит. И Лера будет меня постоянно на личном контроле держать, не как ее папаша. Может, даже женит на себе, и увезет куда-то в глухую африканскую страну проводить свои исследования на представителях местного населения. А может, такое провернет, что я подсознательно реально ее рабом стану, буду в ее ногах ползать, и на трусики ее дрочить, как куколд какой-то. Ей же это раз плюнуть, она больная на всю голову, и меня таким сделает.

Блин, блин, блин! Что делать-то, а? Сбежать не сбежишь, когда тебя током бьют, и весточку о себе не подашь. Может, голодовку объявить, потребовав послабления режима? Хотя бы браслет с ноги снять, этого для начала хватит. Ну, снимем, а дальше что? Все двери заперты, а палата, насколько я мог судить по быстрому взгляду в окно, находилась далеко не на первом этаже. Во, влип!

Дверь внезапно открылась.

— Уже соскучился, милый? – поинтересовалась Лера невинным тоном. В руках у нее был поднос, на котором дымились тарелки с едой, а еще она из дорожного костюма переоделась в короткий, обтягивающий топик. – А я вот решила тебя покормить.

Я подозрительно посмотрел на нее. Если не знать, то можно подумать, что это совсем другой человек – от циничной психопатки не осталось и следа, вместо нее заботливая, милая девушка. Но я-то прекрасно знал, что это просто очередная игра.

— Я не голоден.

— Зато я голодна, - отрезала она, суя мне в руки поднос. – Ешь, или я тебя заставлю. А я могу, ты знаешь.

Ну, понятно. И часа не прошло, чего и следовало ожидать.

— Ты мне туда что-то подмешала, да?

— Солнышко, ты что? – притворно ужаснулась она. – Как я могу, ведь я так тебя люблю, моя ты игрушка ненаглядная....

— Тебе самой не противно от этого?

— Ничуть. Жри давай!

А сама уселась рядом, на кровать, буравя меня тяжелым, немигающим взглядом. Я сглотнул, но попытался отстоять свою позицию:

— Я не могу кушать, когда на меня смотрят.

— А здесь никого нет. Ты же один здесь! Давай, ложечку за Госпожу.

Пришлось мне буквально впихивать в себя еду – кусок в горло не лез, и потому жевался с большим трудом. В этот момент я бы совершенно не удивился, если бы упал замертво – от Леры всего можно ожидать. Но в ее планы не входило убивать меня сегодня, поэтому она не сводила с меня глаз, пока тарелки не опустели.

— Отлично, - убрав поднос на тумбочку, она еще несколько секунд смотрела на меня, а потом вдруг притянула к себе рывком, и впилась в губы. Именно впилась, а не поцеловала – еще и прикусила нижнюю губу, и я вздрогнул, почувствовал во рту солоноватый привкус крови. Холодная женская рука поползла вниз, ухватила пенис, и сильно сжала его.

— Ну, и что ты решил? – поинтересовалась Лера. – Будешь ублажать меня добровольно, или опять задействовать гипноз?

Я отвел взгляд в сторону.

— Пошла ты!

— Значит, по-хорошему не хочешь, - констатировала она. – Так даже лучше – интереснее будет посмотреть, как ты ломаешься. На колени!

Я открыл было рот, чтобы в этот раз конкретно и ясно послать ее вместе с ее коленями в то место, откуда дети берутся... и не смог вымолвить ни слова. Все мое тело замерло, ни один мускул не шевелился, голова сильно заболела, появилось жжение в висках. Лера опять брала мой разум под свой полный контроль, подчиняя своей воле, и превращая в послушную игрушку. И, как и в прошлый раз, я не мог ей сопротивляться от слова совсем.

Хотя, знаете, какое-то отличие все-таки было. В прошлый раз и пяти минут не прошло, как я хотел Леру, хотел ее трахнуть, отодрать во все щели, заставить кончить – то есть, во мне поселилось дикое сексуальное желание, которым она умело манипулировала. Сейчас такого не было – тело слушалось, но мозг продолжал работать на своей волне. Наверное, причиной была любовь к Марине – ничто не могло перебить это чувство.

И Лера тоже это поняла – потому что равнодушное выражение на ее лице вдруг сменилось на удивленное.

— На колени, - повторила она, напряженно щурясь.

Я соскользнул с кровати, и уперся коленями в холодный пол бывшей больничной палаты.

— Отвечай, - Лера раздвинула ноги, демонстрируя мне во всей красе свою гладко выбритую вагину. – Хочешь меня?

Видимо, я должен был ответить: «Да, Госпожа, умираю от желания, позвольте мне овладеть вами», и так далее. Но я с ясной головой громко и коротко ответил:

— Не дождешься.

Лера вздрогнула.

— Этого не может быть... - прошептала она, и на секунду в ее глазах промелькнул испуг. Но тут же взяла себя в руки, и повысила голос: Это неправильный ответ, раб! Ты должен умирать от желания заняться со мной любовью, понял?

— Понял, - я дернул плечом.

— Уже лучше. Что ты понял?

— Что ты просто дура, раз думаешь, что я буду умирать от желания. Да я лучше ядовитого скорпиона трахну, чем тебя, психопатка ты бешеная.

Надо было видеть ее лицо – Лера до того разозлилась, что даже губу прикусила. Она явно такого не ожидала, а еще – совершенно понятно, что с таким столкнулась впервые. Видимо, я был единственным мужчиной, кто под воздействием ее способностей оставался непокорным, как и раньше. Это ее озадачило, но также и жутко заинтересовало, ясное дело, небывалый случай в практике.

— Любопытно, - она сдвинула ноги, и провела ладонью у меня перед лицом. – Да ты просто набит сюрпризами. Пожалуй, ты принесешь мне даже еще больше пользы, чем я думала. Ну-ка, устроим проверку. Кто я? Отвечай.

— Лера.

— Я – твоя Госпожа. Повтори!

— Ты – моя Госпожа, - повторил я.

— Допустим. Ты хочешь меня?

— Нет.

— Как нет?

— А вот так, - я развел руками. – Видно, не судьба.

Для Леры стало полнейшей неожиданностью, что я могу двигаться самостоятельно, и даже разводить руками. А я и сам не мог понять, что происходит – мой разум снова обрел контроль над телом, ощущая его так четко, как никогда раньше. Она вскочила с кровати.

— Заткнись! На пол, и лижи мне ноги! Ну!

— Я тебе собачка, что ли? Слушай, а ты точно экстрасенс? Просто с твоими способностями тебе только по базару ходить, да кричать: «Позолоти ручку, дорогой, всю правду расскажу!». Озолотишься, в натуре.

Этого она уже не могла вынести – злодейка, которая в прошлый раз имела надо мной полную власть; ненормальная стерва, которую я боялся, как огня; доминантка, которая подчиняла мужчин своей воле, и издевалась над ними в свое удовольствие – выглядела конкретно испуганной, и вся тряслась, то ли от злости, то ли от изумления. А я, почувствовав, что мне неудобно стоять на коленях, поднялся с нехорошей такой улыбкой.

— Не подходи ко мне, - прошептала Лера, начиная медленно пятиться назад. – Стой!

Но было уже поздно – осознание того, что ее гипноз больше на меня не действует, словно придал мне сил. Рванувшись, я опрокинул ее на кровать, и захлестнул цепью ее горло; Лера захрипела, испуг в ее глазах сменился кровожадной ненавистью. Вместо того, чтобы попробовать разжать мои руки, они что есть силы впилась острыми ногтями мне в спину, полосуя кожу. Кровь хлынула на простыни, я слегка ослабил хватку, и тут же получил сильный удар коленом в живот, от которого меня снесло на пол.

— Убью! – проревела психопатка, и теперь уже сама кинулась на меня.

А ведь реально убьет, видать, у нее окончательно шарики за ролики заехала. Но не успел я приготовиться, чтобы нанести ей какой-нибудь хороший, нокаутирующий удар – обычно я не бью женщин, но тут особый случай – как в глубине здания что-то взорвалось с громким треском, завыла сирена. Послышался топот ног, и крики:

— Никому не двигаться, полиция! Лежать!

Лера замерла в шаге от меня, ее глаза расширились, она буквально остолбенела, уставившись на дверь. А та не замедлила открыться, являя взору капитана Рогозину в бронежилете и с пистолетом в руках, за ее спиной маячили черные маски и шлемы группы захвата.

— Руки вверх! – рявкнула Алина. Лера медленно подняла к потолку ладони. – Валерия Смирнова, вы арестованы по подозрению в незаконной научной деятельности, а также нарушению статьи уголовного кодекса о правах выживших мужчин... Саш, ты как?

Я молча показал большой палец.

— Принесите ему одежду, - скомандовала Рогозина кому-то за своей спиной. – А этой – наденьте наручники, и тащите в машину. Наконец-то попалась, дрянь эдакая.

Я ожидал, что здесь Лера выкинут что-нибудь рискованное, но она молча позволила защелкнуть на своих запястьях стальные браслеты. И только тогда криво улыбнулась:

— Капитан, вы совершаете большую ошибку. Этот мужчина – мой жених, а мой отец...

— Будет сидеть вместе с тобой, - удовлетворенно закончила Алина. – «Крыша» его закончилась, не хотят люди из-за такой гниды с властью ссориться. Думаю, лет по десять оба получите.

— Я тебя, сучка, найду еще, - голос Леры снова зазвучал холодно и цинично. – Пожалеешь, вот увидишь.

— Обязательно, - ответила Алина с жуткой улыбкой. – Я пожалею только об одном – что не смогла тебя, гадину, раздавить раньше. Уведите ее.