Предупреждение для читателей следующей части “Истории одной шлюхи”

Несмотря на то, что события этой части будут значительнее драматичнее тех, что вы читали ранее в первой части ЖМММ, автор берет на себя обязательство максимально сократить, а к финалу и вовсе отказаться от использования сакральных корней русского мата -еб-, -хуи-, -пизд-, которые напротив активно использовались в первой части как раз с целью восстановить их прямое, первичное и чистое значение, которое теперешним использованием однокоренных матерных слов в языке, лишило их не только действенности, но и сакральности.

Теперь, когда в предыдущих главах эта задача выполнена (и вы можете видеть к какому эффекту это привело саму Леночку), думаю, что мы можем перейти к более привычному, не столь сильно сексуально заряженному языку, или, как называют такой стиль на этом портале, к лакированной эротике.

Несмотря на облегчение лексики глава повествует об очень трудном для переживания и практически недоступном к сопереживанию событии в жизни нашей героини: под влиянием перемен, произошедших с ней благодаря полученному сексуальному опыту она погружается в события, отстоящие на многие десятилетия и не укладывающиеся в голове. Эти события не будут называться напрямую, чтобы вам было легче читать о происходящем. Благодаря возвращению памяти шлюха Леночка потихонечку становится настоящим человеком. Многие читатели не верили в неё раньше, но теперь оценят её по заслугам.

Больница, куда мы приехали, больше похожа на фельдшерский пункт в каком-нибудь российском поселке. Здесь тесно, грустно и хочется поскорее уйти из этого места. Но в кабинете гинеколога приятно пахнет ромашкой и довольно уютно, а сам доктор весьма обходителен и нежен во время осмотра. Мне предлагают одеться и я слышу приглушенные голоса мужчин за ширмой.

— У нее гиперэмпатичность. Такое впечатление, что она своим телом забирает последствия от действий, которые испытали другие. К нам таких девочек из гаражей привозят, даже хуже...

Доктор говорит еще тише и я слышу только отдельные слова:

— отбойники... тиски.. солярка...

Сергей грязно ругается и уже громче доктор говорит в ответ:

— Да, работяги-импотенты, вместе со стояком теряют и мозги. Девчонки для них кусок мяса не больше, не люди, не дочери, не матери... куклы поиграться. Наверное, наслушалась таких историй. Но это все-таки соматическая реакция, а не физическая. Поправится быстро! Вот рецепт: тампоны с малавитом, алоэ-гель, спринцевание теплой крапивой и тысячелистником, пить крепко заваренную чагу с медом и полный половой покой!!! Через десять дней зайдите ко мне еще раз.

Мы с Сережей садимся в машину и я перевариваю услышанное. Нужно ли мне сказать, что я не слышала от кого-то то, что привело мою промежность в такое состояние, а видела это во сне? И что это были не рабочие из гаражей, а моя группа из сада, и куклой была я сама? Я прошу Сережу не трогать и рассказываю ему все сама, как есть.

— И сколько тебе лет ты говоришь в этом сне?

— Сережа, не заставляй меня повторять, я уже сказала. Мне противно. Невыносимо противно. Может нам лучше к психиатру? Может все мозги напрочь мне такой половой режим вынес?

— Уже! Да, я сам психиатр по образованию. Знаешь, что ты будешь теперь делать, вместо того, чтобы ездить на выезды и соблазнять мой домашний персонал?

— ???

— Записывать будешь свои сны, воспоминания, фантазии, и все, что в твоей жизни было связано с сексуальным опытом и отношениями с другими людьми в сексуальном контексте.

— Прикольно. То есть я уже пенсионерка и начинаю писать секс-мемуары?

— Если тебе так удобнее воспринимать это задание, можешь считать так. Для меня важно, чтобы ты максимально полно все записала, что в голову приходит. Ясно?

— Хорошо.

После ужина мужчины остаются в кинотеатре, чтобы посмотреть свежее видео, как Рома обслуживал трёх итальянцев вместо вспыхнувшей меня, а я поднимаюсь в свою комнату, обстановка которой уже дополнена небольшим журнальным столиком и письменными принадлежностями. Хм... писать за ним можно только стоя на коленях. Наверное, так и задумывалось...

Иду в свою ванную и выполняю по очереди все процедуры: спринцовка в теплой воде, тампон с малавитом на пятнадцать минут, затем обильное увлажнение алоэ-гелем. Сейчас бы огурчик! Что?

“Бейби, бейби, вставь мне в жопу огурец - это прекрасная песня...” - звучит в моей голове голос молодого БГ, - “...но пока есть другие тексты и мелодии поважнее и получше, мы будем исполнять их.”

В моей голове вспышка. Я одна в своей комнате, в квартире, где мы жили когда-то с отцом, одна на своей кровати и я рыдаю, меня просто разрывает и бомбит. Рыдаю так, будто на моих глазах кого-то убили, и будто мои собственные руки в крови. Есть понимание, что нужно остановиться, успокоиться, но душевная боль, и еще какая-то непонятная новая саднящая в паху боль словно двумя когтистыми руками держат мое существо и я не могу сдержать рыданий.

Вдруг в комнату входит отец и садится рядом со мной на кровати, усаживая меня рядом и мягко обнимая за плечи. Но я не могу сидеть. Я снова заваливаюсь на живот и впиваюсь в подушку зубами, чтобы хоть как-то заглушить свои рыдания-стоны...

Отец обнимает меня, прижимает к себе и уговаривает как маленькую: “Ну, что такое? Что случилось? Давай, успокойся! Успокойся! Тише... тише...” И мне действительно становится немного легче, душевная боль отпускает, но сильнее впивается в тело боль физическая:

— Папа, папочка! Трахни меня! У меня там все болит!!!

— Да ты в своем ли уме девочка?

— Папа, я не могу этого терпеть.

— Дай я посмотрю. Дай я потрогаю тебя. Ладно, милая, ясно все.

Папа оставляет меня одну и через какое-то время возвращается с тарелкой в руках.

— Давай, открой ротик! - он вкладывает в рот корнишончик, а тот так уютно устраивается на язычке, тверденький, пупырчатый, но его можно посасывать как мороженое, и ощущать свежий сладковатый вкус.

— А теперь сюда, - и папа заправляет два очищенных гладеньких огурчика в вагину и попку.

— Так лучше?

Я киваю головой, так о-очень-очень хорошо. Спокойно. Наполненно. Нежно. Так даже можно уснуть.

А утром я первым делом съедаю хрустящий огурчик, который всю ночь грелся в моем рту. Как это он сюда попал? Я ничего не понимаю с утра, но с удовольствием съедаю теплый хрустящий огурчик, и ощущаю нежную судорогу проходящую от ног к макушке и обратно, волны неги накрывающие с головой. Чувствую позывы и бегу в туалет.

Тужусь, тужусь, тужусь и. .. Из влагалища выходит что-то круглое, похожее на яйцо. Подставляю руку. Огурчик?... Крепкий корнишончик, хорошо очищенный, почти горячий и ставший почти эластичным, поскольку его соки выжаты моим телом и смешались с моими собственными соками. Хочется и его съесть, но не рискую перейти через грань отвращения к самой себе. Он ведь был там!!! Но как он туда попал?

А облегчения все еще нет. Я продолжаю тужиться, но похоже, что массы в кишечнике как-то неверно сформировались. И тут меня посещает догадка. Я погружаю пальцы во влагалище и нащупываю то, что движется в кишке. Это еще один огурчик, и он идет не под тем углом. Слегка надавить, вот так... И огурчик выходит естественным образом с бульканьем опускаясь в сливное отверстие унитаза. Я встаю с горшка. Я чистая.

Нигде ничего не болит. Освобождение. Откуда эти огурцы во мне? Возвращаюсь в комнату, по дороге заглядывая в холодильник. В отделении для овощей огурцы корнишоны и длинноплодные, морковь, бананы. Вчера вечером этого не было. Отец что ли приходил ночью?

И тут я вспоминаю, что случилось ночью! Какой стыд! Я почему-то рыдала, откуда-то пришел отец и я точно помню, что пыталась с ним переспать, потому что мое нутро горело огнем. Так это папа сделал? А было ли между нами что-то еще? Я не знаю, что и подумать. С нетерпением дожидаюсь приличного времени и звоню. Длинные гудки, никто не отвечает. Через час звоню еще раз, потом еще и еще. Его номер не отвечает. Мог ли он уехать куда-то? Или после того, что было он не хочет ни с кем говорить? Не хочет со мной говорить?

В половине шестого звонок на мой номер. Это отец.

— Привет, малышка! Как ты там? Не потеряла меня? Я в четверг в Москву уехал, думал на сутки, не стал предупреждать. А сейчас ясно, что до вторника задержусь. Не волнуйся за меня. И как твои экзамены?

— Экзамены?! Папа! А ты разве не заходил ко мне сегодня ночью, вернее с утра?

— Нет, конечно! Как я мог? Где Ялта, где Москва?

— Но у меня полно овощей в холодильнике и. .. - Я не знаю как сказать об овощах внутри моего тела.

— И что? Какие овощи? В каком холодильнике? Доча, ты там не переучилась?

— Наверное, пап! Не обращай внимание! Все нормально!!! Я тебя люблю...

— Я тоже люблю тебя, девочка! Что тебе привезти из Москвы? Может, что нужно?

— Пап, ну не начинай! Цветочек аленький привези и сам возвращайся скорее. Мне рассказать тебе кое-что нужно, но не по телефону.

Ничего из пережитого я отцу тогда так и не рассказала. Впервые не рассказала, а ведь была приучена им с малых лет, садиться и выкладывать как на духу, что случилось, о чем подумала, чего испугалась, чем заинтересовалась. Но не смогла тогда.

И как вы себе это представляете? Пап, мне снилось, что у меня все болит и душа, и тело, а потом пришел ты и я умоляла тебя меня трахнуть, что было дальше не помню, но проснувшись, я нашла в себе три огурца и уверена, что их вставил туда ты? В принципе нормальный текст. Но произнести его я не смогла.

Огурцы, морковь, бананы - рекомендую. Вместо отцов и отчимов, братьев и сыновей. Это очень хорошие продукты, при умении обращаться с ножом принимают необходимую форму и размер. Цукини хороши, можно даже вырезать на них головку, если у вас умелые ручки. Рекомендую перед введением подогреть их в руках.

Можно использовать натуральные смазки, если понимаете, как это повлияет на вашу флору внутри. Но сам процесс подготовки овощей хорошо возбуждает и вашей собственной смазки может быть достаточно. С ними можно спать. Овощи и фрукты из влагалища можно потом и съесть, если вы чистая бактериально. Соки огурца, моркови и бананов не причинят вреда ни слизистой, ни внутренней среде. Эти средства всегда под рукой, всегда по карману, и всегда подгоняются под ваши уникальные индивидуальные потребности: ими можно ебаться жестко и нежно, так долго как вам того хочется, в той позе, которая вам всего дороже, а можно просто наполниться ими и отдохнуть от этой пустоты.

Я заканчиваю запись своего первого воспоминания, стоя на коленях перед журнальным столиком в своей комнате. Ну надо же! А я ничего этого не помнила и двадцать лет маялась с живым мужчиной без особой фантазии и деликатного подхода к женскому желанию! Сколько прекрасных огурцов было закатано в банки, хотя они могли найти для себя более эффектное размещение и принести значительно больше пользы для моего здоровья.

Продолжение следует...

после ваших комментариев и оценок. Без них нет смысла продолжать. Ведь это литература, а не мастурбация...