Глава 4.2

Молли бродила по пустому дому в пижаме, чувствуя себя потерянной душой. На пышногрудой блондинке было то, что она считала пижамой для маленьких девочек: рубашка с длинными рукавами и длинные пушистые штанишки, покрытые изображениями единорогов, какающих радугой. Когда она покупала этот комплект, то считала их забавными, игривыми. Теперь же ей казалось, что шуткой в них была только она сама.

Это была одежда для маленькой девочки. А Молли определенно уже ей не была.

Куда бы она ни пошла, везде были напоминания. В собственной спальне Молли вспоминала о себе и своём папе. Шлепки. Троганье друг друга. Или, если она предпочитала, то то время, когда она целовалась тут с Лекси.

В гостиной она думала о том, как трахалась здесь со своим старшим братом, пока Лекси помогала им. Остин был так близок к тому, чтобы кончить в ее незащищенную киску. Неужели он действительно собирался сделать это, пока их родители не помешали этому? Она так не думала — она доверяла своему брату — но в тот момент... Молли должна была испытывать отвращение при мысли о том, что она будет носить ребенка своего брата. Но единственное, что беспокоило ее в этой идее, это то, что вместо него, она не будет носить ребенка своего отца.

А разве это не хуже? Молли была умной девочкой. Она могла взвесить опасности с обеих сторон. С одной стороны, братья и сестры были самыми генетически похожими существами на планете. Рождение ребенка от брата было так же биологически безопасно, как смешение осы с гремучей змеей.

Но ее отец, посадивший свое семя в месте, которое он сам помог создать, должен был быть намного хуже, верно? Ну и ладно. Зачем пытаться соизмерять обливание себя керосином и глотание спички, с ударом током под водой? Обе идеи были в высшей степени глупыми.

Но ничто из этого не мешало сексуальным воспоминаниям Молли нахлынуть на нее, пока она копошилась в доме. Не говоря уже обо всех других местах в их жизни. В машине, отсасывая у отца. В церкви, когда её имели в жопу. Все те безумные вещи, которые семья вытворяла в кемпинге...

Молли чувствовала себя окруженной этими воспоминаниями. И в то же время очень одинокой. Ее отец и мать были на работе. Остин вернулся в свою квартиру. Обычно Лекси была рядом хотя бы часть дня, но в то утро старшая сестра Молли уехала в универ за книгами. Не то чтобы у Молли было много компании, когда Лекси была дома. Высокая брюнетка проводила большую часть времени в подвале, бегая на беговой дорожке. Обе девушки почти не разговаривали с той ночи, когда всех их, брата и сестер, застали за сексом друг с другом.

Все жили дальше. Кроме Молли, очевидно. Новое правило ее матери — больше никаких секретов — уже не действовало, если не было секретов, которые нужно было хранить. Молли собиралась в колледж, хотя у нее было еще много времени. Она ела холодные хлопья или пиццу из микроволновки. Ходила на прогулки. Читала книги, смотрела телепередачи. Каждый звук, который она издавала, казалось, отдавался эхом. Она ничего не делала и при этом чувствовала невероятную усталость. Была ли это депрессия? Молли так не считала, но думала, что Интернет может с ней не согласиться.

Молли уже собиралась вздремнуть, когда услышала, как открывается дверь гаража. Она все еще была в гостиной и сидела на диване вся внимание. Как собака, ожидающая хозяина. Это была Лекси.

Высокая брюнетка помахала сестре, когда поднималась по лестнице из гаража.

— Как дела в универе? — спросила Молли.

— Вообще-то, очень здорово, — ответила Лекси.

Молли прокрутила слова для сестры в голове. Хочешь посидеть и посмотреть телевизор? Хочешь пойти погулять? Хочешь заняться со мной сексом в своей комнате?

— Я пойду позанимаюсь, — сказала Лекси.

Молли со вздохом обмякла на диване.

Один за другим семья Кэмпбеллов входила в дом. Следующей была Кристина, затем Джеймс. Часть Молли хотела, чтобы ее брат тоже появился, но она знала, что Остин не придет. Семья не в полном составе — что было нормой до начала лета — это больше не казалось Молли правильным.

Блондинка помогла матери приготовить ужин — маникотти и салат, и вся семья села за кухонный стол, чтобы поесть. Еще одно совершенно нормальное действие, которое до поездки на озеро казалось бы странным.

— Как работа? — спросила Кристина.

— Очень хорошо, — ответил Джеймс с полным ртом лапши. — Приятно вернуться в офис. Быть на совещаниях. Рассматривать бюджеты. А тебе?

— Прекрасно, — сказала Кристина, — Те же пациенты. Те же проблемы. Ты получила то, что искала в колледже, дорогая?

— Да, получила все свои книги, — сказала Лекси, — Плюс несколько других вещей, которые я не ожидала там найти.

— А ты, Молли? — спросил Джеймс, — Чем ты сегодня занималась?

— В основном я слонялась по дому, — ответила Молли так тихо, что она едва могла расслышать себя за звоном посуды.

— О, — сказал Джеймс.

— Это мило, — сказала Лекси.

Кристина поцокала языком.

— Что ж, я рада, что у всех нас был удачный день, чем бы мы ни занимались.

После ужина Молли помогла с мытьем посуды, затем поднялась в свою комнату и легла на кровать. Было только 7:30 — что за чудаки ложатся спать в 7:30? — но она не могла думать ни о чем, кроме сна. Неужели все так и закончится? Скоро она пойдет в колледж. Этот эпизод из серии ее жизни должен был закончиться. Она отчаянно пыталась найти кнопку перемотки вперед, чтобы перейти к следующему сезону. Сериал "Молли идет в колледж" был бы намного лучше того, что она смотрела сейчас.

Все казались такими увлеченными. Такими воодушевленными. Почему, когда все вокруг были счастливы, Молли должна была быть грустной? Она думала о последних нескольких неделях. Обо всем, что она сделала. Она знала, что должна была чувствовать себя виноватой за это. Так вот что она делала? Наказывала себя? На один момент, на несколько недель, Молли действительно нашла себя и делала то, что делало ее счастливой. И хотя семья могла притворяться, что это не так, Молли знала, что им тоже было хорошо.

И вот так Молли приняла решение.

Она встала и пошла в душ. Молли посмотрела вниз на свою белокурую шкурку в промежности и на мгновение подумала о том, чтобы побрить ее. Но потом эта мысль улетучилась. Лекси это шло, но Молли нравился ее маленький кустик. Это помогало ей чувствовать себя женщиной.

Молли вышла, вытерлась полотенцем и пошла в спальню. Она расчесала волосы и оставила их так. Затем она надела что-то простое: черную майку, которая никак не скрывала ее массивную грудь, и шорты, которые делали то же самое с ее объемными бедрами и попой. Она посмотрела на себя в зеркало. Да, это была "Молли на максимуме". Ей не нужно было ничего лишнего. Ее простая, ничем не приукрашенная сущность по-прежнему была лучшей версией ее самой.

Удовлетворенная, Молли прошла через холл и сильно постучала в дверь Лекси. Высокая брюнетка ответила. Она переоделась в свою тренировочную одежду, шорты и легкую футболку. Подняла бровь на свою младшую сестру.

— Привет, Молли, хочешь потусоваться? — спросила Лекси.

— Да, примерно так, — ответила Молли.

Если ее намерения не были понятны, Молли толкнула старшую сестру в грудь и усадила их обеих на маленькую кровать. Лекси могла бы отбиться от нее, но она даже не пыталась. Молли воспользовалась преимуществом, прижавшись губами к губам сестры.

От Лекси пахло потом и легкими духами. Ее губы были тонкими, не мягкими и пышными, как у Молли. Однако страсть ее поцелуев ясно говорила о ее привязанности. Молли не считала себя лесбиянкой. Ей нравились хуи, очень нравились. Но ей нравилось быть со своей сестрой. У Лекси не было крутых изгибов, но она все равно была женственной. Молли нравилось чувствовать, как маленькие груди сестры прижимаются к ее собственным. Ей нравилось тянуться в джинсики к Лекси и ощущать ее мягкую, теплую "бороздку".

Лекси перевернула их так, что она оказалась сверху. Типично. Теперь они обе были полуобнажены. Их руки лежали между голых ножек друг друга. Они не переставали целоваться с тех пор, как Молли вошла в комнату.

— Мы больше не разговариваем, — сказала Лекси.

Она продолжала тереть клитор Молли, и это было так приятно. Это была еще одна вещь, которая нравилась Молли в отношениях с девушкой. Лекси поняла это.

— Есть что-то конкретное, что ты хотела бы обсудить? — спросила Молли.

Она удвоила свои усилия на обработке пизденки Лекси, поглаживая ее клитор так, как, она знала, нравится ее сестре. Блондинка усмехнулась, когда тело Лекси отозвалось на ее прикосновения. Глаза ее старшей сестры слегка закатились. Губы задрожали.

— Э... э... Не останавливайся. Не останавливайся. АА!

Все тело Лекси напряглось, а затем выгнулось. Она упала на бок и на Молли. Задыхаясь. Ее взгляд отцентровался, и она поцеловала свою младшую сестру в щеку. Она снова начала тереть киску Молли, медленно и лениво.

— Что ты говорила? — спросила Молли.

Она не могла не хихикнуть.

— Что? О, ничего особенного, — сказала Лекси, — Просто мне кажется... не знаю... что ты не счастлива.

Пока она говорила, она похотливопотянулась. Как будто выжимала из себя последние капли оргазма. Она все еще гладила свою младшую сестру, но не так, чтобы быстро довести блондинку к тому месту, куда та хотела попасть.

— Ты разговаривала с мамой, — сказала Молли, больше возбужденная тем, что делала ее сестра, чем тем, что она говорила.

— Ебать маму, — сказала Лекси.

— Не сейчас, — сказала Молли, — Тебе должно быть более чем достаточно, чтобы... Черт, хватит меня дразнить.

Лекси озорно усмехнулась, а затем начала тереть быстрее. Ее тонкие пальцы порхали над пиздой Молли. Она нажимала на клитор, надавливала пальцами с идеальной силой, а потом — ОХ!

— ОХ! Ох...ебать! дааааААААААА!

Спина Молли выгнулась вверх. Она выгнула ноги, и наслаждение захлестнуло ее. Потом она упала спиной на кровать. Рука Лекси все еще была на её гениталиях, но Молли оттолкнула ее.

— Слишком чувствительно.

Девушки перелезли друг через друга, оставаясь обнаженными по пояс снизу. Молли чувствовала жар пизды старшей сестры на своем бедре. Ее собственная киска слегка поцеловалась с ногой Лекси. Они обнимали друг друга, как любовницы, которыми, по мнению Молли, они и были.

— Это то, что ты хотела? — спросила Лекси.

Она серьезно посмотрела сестре в глаза. Когда Лекси смотрела на кого-то, в ее взгляде была такая сосредоточенность, даже после секса. Молли завидовала этому напору больше, чем чему-либо другому в своей сестре.

— Вроде того, — сказала Молли.

— Это нормально. Чувствовать себя так. Мы все согласились, что это нормально.

— Не очень-то похоже, — угрюмо сказала Молли. — Такое ощущение, что вы все меня осуждаете.

— За то, что я проводила весь день дома, а не за это, — сказала Лекси, — Да ладно, Молли, мне не нужно было идти сегодня в универ. Но было так приятно выйти. Заняться делами.

— И это? — спросила Молли, лениво поглаживая голую киску сестры.

Боже, она все еще была странной на ощупь. Молли снова порадовалась, что сохранила свои волосики. Ей было интересно, захочет ли папа, чтобы она побрилась. Она знала, что сделает это, если он попросит, несмотря на свою неприязнь к подобным вещами.

— Это не взаимоисключающие вещи, — сказала Лекси, — Я могу пойти погулять, провести хороший день, а потом вернуться домой и все еще подурачиться с моей младшей сестрой.

— Хорошо, но я хочу, чтобы ты провела время со мной, — сказала Молли, — И нет, мы не пойдем на пробежку.

Лекси закатила глаза, но усмехнулась. Она поцеловала младшую сестру в губы и провела языком по ее шее. Затем потянулась к низу рубашки Молли, чтобы снять ее.

— Подожди, — сказала Молли, — у меня есть идея получше.

Она скатилась с кровати, увлекая за собой Лекси. Они не стали одеваться, а просто вышли в коридор.

— Мама, ты не видела папу? — Молли спустилась по лестнице.

— Я думаю, он в кабинете, — крикнула Кристина из гостиной, — А что случилось?

— Мы с Лекси собираемся поебаться с ним, — сказала Молли.

— О, хорошо, — сказала Кристин, — Развлекайтесь!

***

Джеймс сидел в полумраке своего кабинета и пытался сосредоточиться на экране ноутбука перед собой. Этот гребанный PowerPoint (программа для создания презентаций — прим.пер.) не собирался работать за него, но, черт возьми, не было и ощущения, что он тоже собирается это делать. Он не лгал раньше: ему действительно было приятно вернуться на работу. Но сама работа убивала его.

Придя домой и обнаружив, что их дети трахаются в гостиной на полу в ночь их годовщины, Джеймс не почувствовал ни гнева, ни раскаяния. Он не боялся и не испытывал отвращения. Он почувствовал облегчение. Все это время он считал только себя сломленным — оказалось, что они все сломались. По иронии судьбы, именно признание того, что они все трахались, что это нормально — трахаться, наконец, помогло Джеймсу перестать это делать.

Он несколько раз останавливался перед комнатой Молли. Почти стучал. Они согласились, что заниматься сексом можно, так почему бы и нет? Ну, с Молли были определенные биологические соображения. Как бы Джеймсу ни хотелось слить своё семя в незащищенную вагину его младшей дочери, его мозг понимал, что это плохая идея. Но кроме этого, пока они занимались "безопасным" сексом, их ничто не останавливало. И все же Джеймс по-прежнему не стучал в дверь Молли.

Он думал о тех играх, в которые они играли. Вот как он думал о них: минет в машине. Шлепки. И... ну, и еще кое-что... что они сделали в церкви. Это все, что было: маленькая забавная игра, в которую они играли вдвоем. Это как Кэндиленд, только слаще, и с гораздо большими наградами. Он притворялся сердитым, она притворялась испуганной. Было ли это действительно весело только потому, что это было неправильно?

Из всего, что произошло, именно это заставило Джеймса задуматься больше всего. Неужели он занимался сексом с Молли только потому, что не должен был заниматься сексом с Молли? Потому что если это правда, то в сознании Джеймса все окрашивалось совсем по-другому. Тогда это не было неконтролируемой похотью. Это была не любовь.

Это был роман.

Это было нечто совсем другое и гораздо более опасное. Джеймсу нравилось то, что он делал со своей дочерью, он не хотел останавливаться, если быть честным с самим собой. Но он боялся потерять из-за этого свою жену. Трахая свою семью, он мог потерять свою семью. Боже, жизнь стала такой странной.

Видела ли Кристина это так же? Неужели у нее тоже был роман с Остином? По строгому определению это, конечно, была измена. Но у них было негласное соглашение, что эти отношения не подлежат огласке. Как если бы команда НБА каким-то образом подписала суперзвезду в качестве свободного агента, не засчитав это в счет потолка зарплаты. Все преимущества и никаких последствий. Но была ли эта карта "бесплатного выхода из развода" реальной или выдуманной? Супружеская пара спала в одной постели, но они не занимались сексом. Они даже не прикасались друг к другу, не считая целомудренного поцелуя на ночь каждый вечер. Кто именно тут прелюбодействовал?

Вместо того чтобы задавать этот вопрос, а тем более пытаться на него ответить, Джеймс снова встал на беговую дорожку жизни и побежал так сильно, что почти не замечал, что никуда не спешит. Он вернулся к работе. Молли собирала вещи в колледж. Лекси и Остин тоже пошли дальше. А Джеймс вернулся домой в пустой дом, в пустой брак, в незаполненную смыслом жизнь.

В дверь постучали, и Джеймс встал, чтобы открыть ее. В его кабинете было темно, солнце зашло, отвлекая от работы. Он все еще был в брюках и рубашке, как из офиса, но ноги были босыми, и пятки чесались о толстый ковер. Он все еще ненавидел эту комнату. Даже когда здесь было светло, он чувствовал себя мрачно.

Дверь кабинета была заперта изнутри, чтобы никто не мог потревожить его во время работы. В последнее время Джеймс воспринимал это больше как часть своей тюрьмы. Как его наказание. Изоляция от людей, которых он любил.

Он открыл дверь и увидел обеих своих дочерей, стоящих в коридоре, на лицах которых не было ничего, кроме лучезарных, почти одинаковых улыбок. И их одежда... была сложена у их ног. Джеймс чуть не упал назад. Девушки ничего не сказали, они просто втолкнули его обратно в кабинет и усадили в кресло. Лекси закрыла за ними дверь. Молли щелкнула замком.

— Теперь тебя никто не спасет, — сказала блондинка, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал угрожающе. Обе девушки провели руками по телу своего папы, пока он сидел в своем кресле. Модель "Маркус" из "Икеи": лучшая покупка в жизни... очевидно.

Старшая дочь Джеймса поцеловала его первой. Лекси так хорошо ощущалась в его объятиях. Ее упругие мышцы и подтянутое тело. Тонкие губы, зубы, впивающиеся в его губы. Так требовательно. Желанно.

Следующей его поцеловала Молли. Ее мягкие изгибы словно таяли на нём. На ощупь его малышка так отличалась от своей старшей сестры. Мягкость её полных губ. Ее пухленькие... да всё. Волнующиеся под каждой его лаской. Пока его младшая дочь продолжала целовать его, Джеймс почувствовал, как Лекси расстегивает пряжку на его брюках и стягивает их вниз. Он приподнял свой зад, чтобы помочь ей.

Как только его член оказался обнаженным, удивительно мгновенно затвердевшим, Лекси обхватила его ртом. Взяв его мясцо полностью, она сосала и причмокивала изо всех сил. Молли, все еще нависая над ним, взяла его руки и положила их на свои огромные голые груди.

— Видишь, папочка, теперь ты получаешь лучшее из обоих миров, — сказала Молли.

— Мммм, — сказала Лекси, с полным ртом хуя. Джеймс не мог понять, было ли это счастливое согласие или расстроенное. Он стонал от удовольствия, держа свою младшенькую за её скульптурные сиськи, пока старшенькая исполняла ртом симфонию хуеотсоса. Мастерство и великолепие обеих было ошеломляющим.

— О, Лекси. Молли. Так хорошо. — Джеймс едва мог вымолвить эти слова.

— Он уже близко, — сказала Молли.

— Мммм, — сказала Лекси.

— Ну, не теряй его, — сказала Молли.

Она потянулась вниз и откинула голову Лекси назад. Член Джеймса выскочил на свободу, и отец с дочерью застонали. Молли не теряла времени даром: она схватила отцовский хер и направила его в свою киску. Медленно насаживаясь на него, она все время вздыхала, как чайник перед закипанием.

— Боже, как хорошо, — сказала Молли, когда отец вошел в неё членом "до дна". Это была не самая удобная поза, член Джеймса был выгнут под странным углом, но он был внутри его дорогой дочери, так что кого это волновало?

Он обхватил руками тело Молли и снова нашел ее сиськи.

— Папочка! — сказала она и захихикала: — Ты ими одержим.

— Мужчина знает, что ему нравится, — сказала Лекси, но это было явно наигранно.

Джеймс и Молли теперь сидели на офисном стуле. Они были связаны так, как никогда не должны были быть связаны отец и дочь. И все же это было так правильно. Молли начала двигаться вперед и назад. Ее киска скользила вверх и назад по папиному члену. Гидравлика кресла реагировала и оно подпрыгивало вместе с ней.

— Ун. Ун. Ун, — простонал Джеймс.

— О. О. О, — задыхалась Молли.

— Скрип. Скрип. Скрип, — скрипел стул.

— Это выглядит так сексуально, — сказала Лекси, затем обратилась к Молли: — Посмотри вниз. Ты можешь увидеть, как папин хуй входит прямо в тебя.

— Я знаю, это — ебать — так классно, — сказала Молли.

— Наш папа сотворил эту киску, — сказала Лекси, — и теперь она — его. И он засовывает свой хуй прямо туда.

— Это так неправильно, — сказала Молли.

— Так правильно, — сказала Лекси, — папа дал тебе все, а теперь он собирается доставить тебе оргазм. Ты хочешь этого? Ты хочешь, чтобы наш папа заставил тебя кончить?

— О да, папочка. Пожалуйста, — сказала Молли.

Джеймс не мог видеть, где находится Лекси, но по тому, как двигалась Молли — по тому, как иногда кончики пальцев касались основания его члена, — он чувствовал, что Лекси теребит клитор блондинки.

Джеймс почувствовал, как напряглась пизда Молли. Она громко застонала и начала подрагивать.

— Вот так, малышка. Сделай это. Покажи папочке, какая ты хорошая девочка, — сказал Джеймс.

— Ой, папочка. Ох, ёбушки! Мой папочка заставляет меня... КОНЧАТЬ!

Молли напряглась, а затем упала вперед. Она и так сидела ненадежно, а теперь Лекси пришлось ловить ее, пока она не упала на пол. Обе девушки выглядели так сексуально, прижавшись друг к другу. Легкое тело Лекси обхватывало полные изгибы Молли.

Тугое сжатие вагины Молли, бурный поток её соков, вероятно, должны были спровоцировать и Джеймса. Он почувствовал, как оргазм сам устремляется к нему. Но когда его дочь упала, его член выскочил из её киски, оставив его на грани получения наслаждения. Хуй покачивался в прохладном воздухе, обрызганный белой пеной из киски его малышки.

Лекси, все еще державшая на руках обмякшую сестру, посмотрела вниз и увидела, в каком состоянии остался ее папа.

— Моя очередь! — сказала она.

Она мягко отпустила Молли, и белокурая девушка опустилась на ковер. Затем Лекси повернулась, согнулась в талии и подставила отцу свою идеальную розовую киску.

— Ты сама себя побрила, — сказал Джеймс.

— Правда? Из всего, на что ты сейчас смотришь, ты заметил именно это? — спросила Лекси.

Она игриво покачивала задом.

— Это очень непристойно, — сказал Джеймс, — оголять себя таким образом.

Он шлепнул Лекси по ее маленькой попке.

— О! — Лекси чуть не задохнулась.

Джеймс изучал то, что он сделал со своей дочерью, — розовый цвет, распустившийся по всей задней части попы Лекси. Он поднял голову и увидел, что Молли, которая теперь сидела, прислонившись к стене, понимающе улыбается ему.

— Ее нужно наказать, папа. За то, что она такая шлюха.

Молли, казалось, смаковала это последнее слово. Смаковала его во рту. Шлюха.

— Ты плохо себя вела, Алексис, — сказал Джеймс. Он подумал, что оступился, назвав ее так, но Лекси, похоже, не возражала. Даже наоборот, она как бы заворковала, когда отец использовал ее девичье имя. — Папе нужно тебя наказать.

Лекси ничего не сказала, но и не пошевелилась. Просто продолжала слегка крутить своей маленькой попкой туда-сюда. Как змея, готовящаяся нанести удар. Собственная "анаконда" Джеймса действительно хотела нанести ответный удар, но он решил пока что не мешать Молли развлекаться. Точно — веселье Молли. Джеймс встряхнулся и вернулся в реальность.

Он отпрянул назад и шлепнул свою дочь по заду. Не так сильно, как Молли, но достаточно, чтобы Лекси слегка подпрыгнула.

ШЛЁП!

— Ах! — Лекси снова пискнула.

ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП!

— О, папа, мне нужно выучить урок, — сказала Лекси.

Она подняла голову и посмотрела на Молли:

— Я думаю, тебе нужно вдарить мне этой большой... твердой палкой. Это единственный способ показать мне моё место.

Джеймс усмехнулся, представив, что его старшая дочь делает то же самое. Ее задок был румяным от его шлепков. Он потянулся вниз и нащупал её дырочку. Он должен был признать, что было что-то приятное в прикосновении к ее бритой коже. Это было неправильно и правильно одновременно. Как и многое другое, что он делал со своей дочерью.

Джеймс взял свой член, липкий от соков его малышки, и направил его в киску старшей дочери. Шлепки не только возбудили его, но и дали его члену возможность восстановиться. Он мог не кончить, как только прикоснется к Лекси. Однако эти дразнилки не помогли справиться с желанием кончить. Его член практически болел от потребности излиться.

Очевидно, Лекси хотела того же. Как только головка Джеймса начала проталкиваться в нее, брюнетка застонала. Она начала двигаться назад, заставляя его входить в неё всё глубже.

Джеймс, как по волшебству, наблюдал за тем, как его член исчезает в пизде дочери. Лекси ощущалась иначе, чем Молли. Он не мог выразить это словами. Её киска была не туже, просто... по-другому тугая. Не более влажна, но по-другому мокрая. Было забавно ощущать контраст пизд своих девушек. На мгновение он подумал о том, чтобы позвать еще и Кристину, чтобы получить полный семейный спектр, но решил, что пока двух девочек более чем достаточно.

— Смотри, папочка, — сказала Молли, — Посмотри на нее — она так сильно этого хочет.

Блондинка, казалось, наслаждалась уязвимостью своей старшей сестры. Как будто сама не умоляла дать ей кончить всего несколько минут назад. Даже когда все остальное изменилось, соперничество сестер оставалось неизменным.

— Она такая нуждающаяся в хуе грязная шлюха. Так хочет ебаться с собственным отцом.

— Заткнись и потри мне клитор, — с рычанием сказала Лекси своей сестре.

Молли опустилась на одно колено и потянулась к тонким бедрам сестры. Джеймс не видел, когда блондинка вошла в контакт, но ему и не нужно было этого делать. Лекси сразу же дала ему об этом знать.

— О, черт, как приятно, — сказала она.

Его хуй теперь полностью находился в ее пизде, Лекси начала двигаться вперед-назад, словно пытаясь ввести его глубже. Как ни странно, стоя на получетвереньках, в очень покорной позе, Лекси имела больше свободы движений, чем Джеймс на стуле. Он мог только сидеть и расслабляться, пока его старшая дочь скакала вверх и вниз по его стволу. Не то чтобы это не доставляло удовольствия, но какая-то часть его самого хотела схватить эту мускулистую жопку и взять контроль в свои руки.

Звуки в кабинете превратились в череду ворчаний и стонов. Влажных шлепков хуя и пизды. Лекси охала и ахала с каждым толчком. Наслаждение пульсировало импульсами вверх и вниз по члену Джеймса. Даже Молли, казалось, увлеклась, просто подрачивая сестру.

— Ты должен засадить ей в попку, папочка, — сказала блондинка.

Лекси издала звук, похожий на смесь разочарования и страха.

— Может быть, в другой раз, милая, — сказал Джеймс, предчувствуя момент.

В какие неприятности пыталась втянуть его его маленькая девочка?

— Ты такая подстрекательница, — сказала Лекси.

— А ты такая шлюха, — сказала Молли. Опять это слово. Как будто она только что выучила его в этот день. — Кончаешь на хуе своего папочки.

— И это так хорошо, — сказала Лекси.

Джеймс был вынужден согласиться. Лекси вошла в ритм. Двигалась быстрее. Опускала голову. Экстаз овладевал ею.

— Ун, ун, ун, — ворчала Лекси. — Уже близко.

Лекси запрокинула голову, потянулась назад и ухватилась за ногу Джеймса, удерживая его на месте. Она практически села прямо — замерла, когда наслаждение охватило ее — затем упала вперед, снова выпустив из вагины член отца. Лекси лежала на полу в позе эмбриона, неконтролируемо трясясь. Как будто ее оргазм был потоком электрических разрядов.

— Оу, — сказала Молли, — а папочка-то не успел кончить.

Она все еще лежала на полу, откуда потирала киску свою сестру. Теперь она подползла и взяла член Джеймса в рот.

— А мы вкусные, папочка, — сказала она, правда, с набитым ртом ей не хватало нескольких согласных.

Молли покачивалась взад-вперед. Она показала немного больше мастерства, чем привык Джеймс. Она все еще не могла сравниться со своей старшей сестрой, как и ни одна другая женщина, но Молли научилась некоторым трюкам. Впрочем, это не имело значения. Он уже был так близко.

Он видел все вокруг: двух своих обнаженных дочерей. Хуесоску Молли с обозначившимся от минета двойным подбородком, ее невинное лицо, рот, полный его фиолетового пениса, ее огромные сиськи, раскачивающиеся вперед-назад при каждом обсосе. Лекси, лежащая на полу, тело которой все еще раскраснелось от послеоргазменного блаженства. Ее тугие маленькие сиськи и атлетическое тело.

Джеймс потянулся вниз и обхватил руками затылок Молли. Провел пальцами по ее белокурым кудрям.

— О, малышка, твой папочка собирается... собирается...

— Подожди, — практически прокричала Лекси, — я тоже хочу немного. Пожалуйста, папа. Давай поделимся.

Джеймс неохотно ослабил хватку на голове Молли. Блондинка выпустила его член изо рта и начала поглаживать его. Вверх и вниз. Направляя его.

Джеймс зарычал, когда первая порция спермы вырвалась из его члена. Белые брызги попали Молли прямо на грудь. Следующая струя попала на Лекси. Взад-вперед. Выплеск за выплеском. Молли была уверена, что ее папа расписывает своих маленьких девочек своей спермой, получая нечестивое удовольствие. Джеймсу было трудно держать глаза открытыми в экстазе, но он старался следить за каждым выплеском, попадающим на его девочек.

Джеймс потянулся вниз и схватил руку Молли, удерживая ее на своем стволе, когда удовольствие сменилось болью. Удовлетворение накатило на него. Он почувствовал, как размягчается его член в руках его дочери. Это было странно удобно и безопасно. Он сел и с любовью погладил Молли по голове. Лекси встала на свои слабые ноги и крепко обняла отца. Он чувствовал на ней запах собственной спермы.

— Спасибо, папа, — сказала Молли, — За наше особое удовольствие.

— Да, спасибо, папа, — сказала Лекси.

Джеймс чуть не рассмеялся. У него только что был секс втроем с его великолепными дочерьми, и они благодарили его.

***

Позже той ночью, после того, как девочки вымылись и оделись... После того, как они погасили свет и закрыли двери своих спален... После того как Джеймс почистил зубы, надел пижаму и забрался, кряхтя, в кровать... В общем, когда все закончилось, Джеймс перевернулся на бок и рассказал Кристине, что произошло. Она даже не подняла глаз от своего iPad'а.

— Я знаю, — сказала она, — Они сказали мне, что собираются это сделать.

— И это нормально? — спросил Джеймс.

— Ты ведь не кончил в Молли? — спросила Кристина.

На ней была очень консервативная пижамная рубашка, спускавшаяся до колен. Она надела очки, и свет экрана сделал ее лицо голубоватым. Это был очень странный контраст — то, что она говорила, и то, как она выглядела.

— Нет, я... — Джеймс сделал паузу.

Было странно быть таким непринужденным в вопросах секса, но в то же время чувствовать себя ограниченным в том, что он может о нём сказать. Сорок лет культурной индоктринации все еще впивались в него своими когтями.

— То есть, Молли подрочила мне, и я кончил на них обеих.

— Звучит неплохо, — сказала Кристина.

Сейчас она была внимательна лишь наполовину.

— Значит, все в порядке?

Кристина закрыла iPad и перевернулась, чтобы посмотреть на мужа. Он почувствовал, как на него накатывает отчаяние.

— Нет, конечно, это не нормально, — сказала Кристина, — Но сейчас мы находимся именно здесь, поэтому мы договорились: мы должны быть честны друг с другом.

— А ты...?

— Остин был в отъезде, а девочки, очевидно, были заняты тобой, так что... нет, — сказала Кристин.

— И ты не расстроилась, — продолжал спрашивать её Джеймс.

Он не мог остановиться. Он всегда был таким уверенным в себе человеком. Он знал, что это одна из тех вещей, которые Кристине в нем нравились. Но в этот момент он не мог подавить свою потребность в заверениях.

— Все в порядке, — сказала Кристина, — пока ты не обрюхатил нашу дочь, никаких последствий не будет. Это просто часть нашей жизни. Мне это не нравится, но я знаю, что не могу заставить тебя остановиться.

Она перевернулась на спину и снова открыла свой iPad.

Разговор был явно окончен. Джеймс вскоре уснул, удовольствие от отъёба своих дочерей пересилило чувство вины за все остальное.