— Слушай меня, - произнесла она сдержанным, но угрожающим тоном. - Ты уже не можешь выбирать, что тебе делать. Я добилась всего в жизни, что у меня есть, не потому, что была со всеми любезной. Я всегда получаю то, что хочу. Сейчас вот прямо передо мной лежит твое письмо. Также передо мной лежат все эти отвратительные фотки. Скажи-ка мне, ты дрочился, после того как нафотографировал себя?

Пауза.

— Д-да, госпожа.

Она рассмеялась.

— Я так и думала. А теперь, когда твой хрен уже не стоит, ты передумал. Не получится это у тебя. Я очень богатая, очень вредная и, как я уже тебе сказала, всегда получаю то, что хочу... Тем или иным способом.

Дэвид снова глубоко сглотнул, но не произнес ни слова.

— Я изготовила дюжину копий фото, которые ты прислал мне, и дюжину копий письма.

Теперь Дэвид уже обливался потом и дрожал. Он обхватил лоб ладонью и прикрыл глаза...

— Мы может проделать все это легким способом и тяжким. Легкий способ означает, что ты выполнишь в точности данные мной инструкции. В пятницу я отлуплю тебя в наказание за этот мелкий бунт... Есть еще и тяжкий способ... Я уже все проверила, Дэвид, и знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Не вынуждай меня посылать за тобой, чтобы тебя забрали ко мне. В противном случае тебе не понравится то, как они это проделают, а многие из тех, кто тебе близок, получат полный набор фоток и копию твоего письма. Ты окажешься здесь в любом случае. Можешь выбирать, какой из этих способов тебя устраивает!

— Пожалуйста, госпожа Донна. Не делайте этого со мной! Я не знаю, что на меня нашло в тот вечер. Пожалуйста!

— Вот-вот, именно так - умоляй! Мне очень нравится, как ты молишь меня! Теперь тебе придется делать это очень часто! Если будешь хорошим мальчиком, я, возможно, соглашусь на ту мелкую оговорку, которую ты высказал в письме. Но если мне придется организовывать твою доставку, то все уговоры отменяются. А доставка будет очень позорной. Это я тебе гарантирую! Да, еще одна вещь, Дэвид. Эта девушка с твоей работы, о которой ты упомянул... Кэти Сомерс? Тебе наверно интересно будет узнать, что мой менеджер по кадрам позвонит ей завтра, чтобы пригласить на собеседование через неделю с прицелом на то, чтобы дать ей работу в качестве одного из менеджеров по маркетингу в моей компании! Ха-ха-ха! Черт, если она покажет себя хорошо, я, возможно, возьму ее на эту должность! В дополнение к прочим обязанностям, она может также стать менеджером по голой заднице Дэвида!

— О, госпожа Донна. П-о-о-ж-а-а-а-луйста, не надо! Пожалуйста...

— Я тебя предупредила! И не забудь инструкции. Не заставляй меня посылать за тобой кое-кого. До встречи, Дэвид...

Он так и остался сидеть, прижав трубку к уху. Трубка молчала. Он медленно положил ее на место, и в глазах его заблестели слезы. Что же теперь делать? Он воспринял ее угрозы всерьез. Какой дурак - указал в письме телефонные номера и адрес. Даже подписался. Он не знал, сколько информации она на него накопала, но если она богата и имеет свою собственную компанию, то он бы не удивился тому, что она сумела узнать про него... Если не явиться к ней, то она пошлет кого-то, чтобы "забрать" его! Это было сказано так, чтобы он понял, что надо избежать такого варианта любой ценой. А по-настоящему повергло его в шок наступающее осознание того, что выбора действительно нет, и, начиная с вечера в пятницу, он будет жить у нее дома в качестве раба!

В ту ночь Дэвид спал плоховато, но утром проснулся вовремя, принял душ, побрился и поспешил на работу. Идя по коридорам, он оглядывался вокруг и был поражен тем, насколько же много женщин на самом деле работали тут. Раньше он этого не замечал. Большинство из них улыбались и говорили "Доброе утро!", когда он проходил мимо. Его секретарша Филлис положила на стол телефонограмму, полученную как раз перед его приходом.

— Привет, Дэвид. Этот звонок был только что.

— Спасибо.

— Сегодня ты не очень хорошо выглядишь. С тобой все в порядке?

— А? Э-э-э, нет... То есть, да... Все в порядке.

— Ты белый как привидение. Может быть, надо чтобы тебя осмотрели?

— Ага... В том-то и проблема, - пробормотал он себе под нос и, повернувшись к Филлис, сказал. - Нет. Я в порядке. Плохо спал. Спасибо.

— Так-так, это Дэвид! И к тому же вовремя. Очень любезно с твоей стороны! Надеюсь, ты не ждал здесь слишком долго. Соседи такие любопытные!

В руках она держала ошейник и поводок. Ошейник был узким, из черного металла, с выгравированной надписью "ДЭВИД". Она наклонилась и стала застегивать ошейник у него на шее. Пока она делала это, он сумел заглянуть в разрез ее идеальной отглаженной белой блузы. Ее духи пахли чудесно! Он почувствовал, как дрогнул его уже твердый член, когда ее пальцы застегнули пряжку у него под подбородком. Затем она взяла поводок и присоединила одним концом к ошейнику. Выпрямившись, она снова улыбнулась.

— Надеюсь, тебе нравится твой новый наряд. Отныне это все, что ты будешь носить на себе, даже когда у нас будут гости.

Она усмехнулась и, потянув за поводок, повела его, по-прежнему на четвереньках, в прихожую. Когда она закрыла входную дверь, до него донесся звук мягких шагов, и в поле его зрения оказалась девушка лет восемнадцати, блондинка, одетая в выцветшие джинсы и рубаху из плотной ткани. Она посмотрела на Дэвида и хихикнула.

— О, я, кажется, забыла сказать, что моя дочь Стэси прибыла домой из колледжа и пробудет здесь до конца августа.

Стэси улыбнулась и сказала ему "Привет", но Дэвид лишь покраснел.

— Будешь слушаться Стэси. На следующей неделе к ней приедет ее однокурсница погостить пару дней, и ты, я надеюсь, их позабавишь. Ты понял?

— Д-д-а, госпожа Донна, - ответил Дэвид, еще больше краснея.

— Опусти голову на ковер. Я хочу как следует разглядеть тебя. Раздвинь колени шире. Вот так! Х-м-м... Неплохо

Она потыкала его пальцами тут и там, как если бы обследовала домашнюю скотину.

— Мышцы слегка дрябловаты, но, я думаю, мы со Стэси сможем добиться, чтобы ты пришел в форму.

Дэвид простонал от стыда, когда она зашла прямо ему сзади, разглядывая его широко раздвинутые ягодицы.

— Оставайся как есть и повиляй задницей для нас со Стэси! Давай, чтобы тряслась. Я сказала, повиляй! Мы хотим, чтобы эта задница заплясала в воздухе! Ага! Вот так-то лучше!

Обе женщины хихикали, глядя на то как голый зад Дэвида виляет и подпрыгивает, как будто на веревочке. Ему было невероятно стыдно, особенно из-за того, что на него смотрит Стэси.

— Ну, разве Кэти Сомерс не насладится этим зрелищем! - смеясь, проговорила Донна. - Кстати, ей назначено собеседование на утро в среду. Думаю, после этого я приглашу ее сюда на обед!

— Нет, пожалуйста! - взмолился Дэвид. - Все то, что я написал... Я на самом деле не имел это в виду. Я умру от стыда, если она меня увидит. Пожалуйста, не надо! Пожалуйста!

— Ха-ха-ха. Ну, уж нет, она тебя точно увидит! Это я тебе обещаю! Ты будешь выглядеть таким красавчиком, когда станешь ползать вокруг на поводке, а она будет смеяться над тобой! Может быть, ей станет противно и она уйдет, а может быть, ей просто будет очень приятно смотреть на то, как ты унижаешься. М-м-м... Я думаю, что заставлю тебя отшлепать самого себя по заднице перед ней!

Дэвид охнул и шмыгнул носом.

— Пожалуйста... По-ж-а-а-л-уйста! Не делайте это со мной. Мне так жаль, что я вообще написал это письмо. Простите меня.

Мольбы Дэвид, похоже, еще больше раззадорили Донну.

— Я дам ей копию твоего письма. Она получит большой кайф, читая его, особенно те части, где написано про нее! Я попрошу ее читать его вслух, а ты тем временем будешь стоять перед ней на коленях! Да, кстати, вспомнила. По-моему, я обещала отшлепать тебя сегодня вечером, не так ли?

— Не надо, пожалуйста, не давайте ей это письмо! Пожалуйста, не надо!

Донна уселась на стул с прямой спинкой в прихожей и похлопала себя по ляжкам, показывая, что желает, чтобы Дэвид взобрался и лег ей на колени. А он продолжал хныкать, не сдвигаясь с места. Это заставило Донну сердито ухватиться за поводок и притянуть к себе. Когда он оказался поперек ее колен, она попросила Стэси присесть перед ним и держать его руки вместе, чтобы не дергался. Гладкий белый зад Дэвида находился прямо перед ней, и она слегка погладила его ладонью, а потом подняла руку и принялась шлепать - сильно, не особо прицеливаясь и по обеим ягодицам. Дэвид не ожидал этого. Он был поражен тем, как это больно, и тут же стал извиваться и повизгивать. Член у него стоял как камень и, поскольку он извивался, стараясь увернуться от обжигающих ударов, терся о штаны Донны. Пока он так вертелся, его ляжки раздвинулись, и Донна увидела его яйца. А когда он начал умолять ее прекратить, Стэси, державшая его руки, захихикала.

Лупя его по заду, Донна читала ему лекцию, подкрепляя свои слова ударами. Она напомнила ему о том, что было в его письме, и сказала, что это вовсе не шутка. Его прежняя жизнь прекратилась. У него теперь нет ни работы, ни денег, ни одежды, ничего! Она владеет им и будет делать с ним все, что ей вздумается. Вот сейчас ей захотелось отшлепать его. А завтра ей, возможно, захочется поводить его на поводке по заднему двору! Вот ведь ее любопытные соседи наглядятся так наглядятся! Она со смехом рассказывала ему обо всех унижениях, которые запланировала для него, да еще поблагодарила за его письмо, которое подсказало ей немало новых идей.

Стэси смотрела ему в глаза и, дразня его, облизывалась, видя как у него на глазах выступают слезы. В интервалах между шлепками она сообщила ему, что ее мать всегда предупреждала ее: "Поосторожней с желаниями, потому что они могут сбыться". И вот теперь сбывались желания Дэвида!

течение последующих четырех дней Донна наслаждалась своим новым рабом на полную катушку. Она держала его, как и обещала, все время голым, на четвереньках и на поводке. Бедного Дэвида поддерживали в состоянии постоянного сексуального возбуждения. Ему не давали ни малейшей возможности помастурбировать себя, и Донна дала ему четко понять, что жестоко накажет его даже за попытку делать это. Она получала огромное удовольствие, пугая его угрозами выставить его напоказ самыми унизительными способами. Она грозила отшлепать его по заднице так, что она станет красной, а потом привязать во дворе. От этого он впадал в панику и начинал умолять не делать это, вызывая смех у Стэси, которая видела как мать подмигивает ей. Присутствие Стэси делало все это для Дэвида вдвойне унизительным. Она не особо много говорила и не требовала от него многого, но обычно она расхаживала по дому в джинсах и кроссовках и смеялась всякий раз, видя как он старается побыстрее проползти по полу на четвереньках.

Как-то раз Донна принялась ходить за Дэвидом по всему дому, лупя его по заду деревянной ложкой на длинной рукоятке. Дэвид старался ползать как можно быстрее, пытаясь избежать жгучих ударов, но Донна, в конце концов, загнала его в тупик прямо перед Стэси и била его бедную задницу ложкой до тех пор, пока он не разревелся по-настоящему. А когда Дэвид поднял взгляд, то увидел, что Стэси смотрит на него и слегка покачивает головой. Ей было это забавно. Лицо Дэвид стало почти таким же красным, как и зад.

Наконец, наступил вечер вторника. Донне не было нужды напоминать ему, что завтра утром в доме появится Кэти Сомерс! Дэвид снова начал умолять ее избавить его от этого испытания, но Донна продолжала дразнить его, рассказывая, как будет проходить эта встреча. А потом, как это она обычно делала каждый вечер на ночь, она поставила на колени, прижав лицо к полу и привязав руки за спиной к ошейнику, чтобы он не трогал себя ночью. К его ногам она привязала распорку, поставив в позу, при которой зад был направлен прямо вверх. На этот раз, однако, она подразнила его дополнительно, особым способом. Она играла с его членом и задницей до тех пор, пока Дэвид буквально не начал вибрировать. Он умолял ее позволить ему кончить. Его мольбы шли из самой глубины души, но она продолжала играть с ним, не доводя дело до конца, снова и снова. Так близко... Так близко к тому, чтобы кончить, но она всякий раз убирала руку в тот момент, когда он оказывался на самой грани. А потом она отшлепала его на ночь, как положено, и оставила как есть в комнате Стэси.

Стэси считала, что это очень интересно - когда на полу ее спальни находится связанный голый мужчина. Так открыто выставленный напоказ. Его красный зад все еще дрожал, а член торчал как железный. Стэси почти что видела, как в мошонке у этого мужчины, стоящего на коленях, прямо-таки кипит сперма. Она задала ему вопросы о его прежней жизни, до того, как он появился здесь, но его ответы, произносимые заикающимся голосом, прерываемые всхлипываниями из-за невозможности кончить, были едва-едва понятны.

Стэси разделась, чтобы лечь в постель. Дэвид впервые увидел ее без джинсов или халата. Она раздевалась перед ним, а он стонал. Когда на ней остались только розовые трусики, она послала ему воздушный поцелуй, забралась в постель и выключила свет. Прошло не так уж много времени, и он услышал безошибочно узнаваемые звуки - она занялась мастурбацией. Она запустила руку под эти крохотные трусики и терла себя, тогда как он стоял на карачках с твердым торчащим членом. Он видел, как приподнимается и опускается одеяло, и слышал, как ее дыхание становится все более прерывистым. Она облизнулась и шевельнула головой из стороны в сторону, а потом кровать слегка задрожала по мере того, как она стала приближаться к своему оргазму. Наконец, она охнула, а кровать дрогнула еще несколько раз. Все! Она кончала, тяжело дыша. Дэвид слегка заскулил, когда ее дыхание выровнялось. Она успокоилась, и до него донеслось ее хихиканье. А потом она легла на бок, и еще несколько минут спустя он услышал ее мерное дыхание. Она спала.

Донна в своей ночной рубашке стремительно ворвалась в комнату. Она еще не успела уснуть, и, увидев, чем занимается Дэвид, ухватила его за ошейник сзади и выпрямила его тело с силой, которая поразила и ужаснула молодого человека.

— О-о! По-ж-а-а-луйста, госпожа. Я ничего не делал! Простите! Пожалуйста! О, Господи! Пожалуйста!

Его охватил жуткий страх!

— Да!? Мне просто не верится, что ты пошел на такое! Тебя предупреждали, молодой человек! Предупреждали, что будет, если ты попробуешь что-то в этом роде. Ты будешь жестоко наказан!

— Пожалуйста, госпожа, не н-а-а-а-до!

Пока Дэвид корчился на коленях и умолял женщину пощадить его, член у него похабно болтался между ног. Донна приткнула его голову снова к полу и подтянула зад выше. Распорка удерживала его ляжки раздвинутыми, и между ними болтались яйца. Донна встала и быстро прошла в свою комнату. Несколько секунд спустя он услышал, как она вернулась и встали позади него. Глаза Стэси, следившие за матерью, были широко раскрыты. Сначала Дэвид почувствовал на своем анусе что-то мокрое и прохладное, а потом ее палец. Он внезапно осознал, что Донна смазала себе пальцы вазелином и теперь смазывает его заднюю дырку! Затем ее пальцы куда-то подевались, и их сменил твердый округлый предмет. Он тыкался ему в анус, двигаясь вверх и вниз и вращаясь. Дэвид почувствовал, что его сфинктер уступил нажиму и этот предмет вдруг проникает внутрь него.

— Итак, ты хочешь кончить, а? Тогда посмотрим, насколько сильно ты этого хочешь...

Неожиданно Дэвид услышал зудящий звук, и в тот же самый миг предмет у него в заднице начал вибрировать. О, пожалуйста, нет! Она заткнула ему в зад вибратор! Донна подвигала вибратором туда и сюда несколько раз, а потом поводила вибрирующим концом по краю ануса, дразня его. Зудящий звук сводил Дэвида с ума! Одновременно он почувствовал, что на его твердый член что-то надели. Предмет проскользнул по стволу вниз, пока не оказался вплотную к яйцам, и неожиданно сжал основание члена! Дэвид инстинктивно понял, что это такое - кольцо на член! Оно не позволит ему выплескивать сперму, пока Донна будет обрабатывать его... И она его обработала! Дэвид хватал воздух огромными глотками, как утопающий, только что выплывший на поверхность. Все его тело содрогалось, а она мучила его вибрирующей штукой. Он бы душу отдал за то, чтобы кончить, но она ему не давала. Она просто продолжала обрабатывать его, возбуждая все больше и больше.

Я же тебе говорила, что произойдет, не так ли? Ты будешь наказан, раб. Только подожди до утра! Думал, что тебе будет плохо, когда окажешься перед Кэти Сомерс, а? А будет еще хуже! Когда я разберусь с тобой... О-о-о! Ни один мужик не бывал так опозорен, как будешь ты! Будешь вертеться и извиваться! Умолять будешь! Ты никогда уже не сможешь просто взглянуть на эту молодую женщину, не корчась от стыда! Только подожди!

— У-а-а-а-а! Пожалуйста! Перестаньте! А-а-а-а-а.....! Помогите!

Яйца Дэвида чуть ли не взрывались - такие они были полные. Несмотря на его вопли, Донна продолжала обрабатывать его чувствительный анус зудящим концов вибратора. Он умолял позволить ему кончить. Умолял Донну. Умолял Стэси!

— Ну, уж нет... Ты не кончить так легко! - воскликнула Донна, шлепнув его по ягодице свободной рукой и продолжая мучить. - Хочешь кончить, мальчик? А? Скажи мне, ты хочешь кончить?

— Д-д-а-а-а! Пожалуйста, госпожа! По-о-о-жалуйста!

— Ладно, ты кончишь, но не сейчас! Ты кончишь завтра перед Кэти! Будешь лежать на спине у ее ног. Свои ноги задерешь и откинешь назад. И разведешь в стороны. Широко-широко! Чтобы твои красные ягодицы были раздвинуты, пока ты будешь дергать себя за хрен, плакать и умолять ее позволить тебе кончить! Задница приподнимешь, а в дырку себе засунешь средний палец. Как будто твоя задница сосет леденец! Мы сделает фотки, которые можно будет отдать Кэти, чтобы она могла показать приятельницам! Вот как ты будешь кончать!

— А-а... Пожалуйста, дайте кончить, дайте мне кончить... - хныкал Дэвид.

Донна внезапно выключила вибратор и вынула его. Затем она расстегнула кольцо на члене и вместе с дочерью с улыбками стали наблюдать как Дэвид подергивается и скулит, продолжая просить дать ему кончить. Слезы струились у него по щекам, он плакал и то высовывал язык, то убирал. Его бедра тщетно изгибались, а широко раздвинутые ягодицы дергались в желании дальнейшего стимулирования, которое подтолкнуло бы его, наконец, через грань. Но этого не произошло.

— Спокойной ночи, Дэвид. Думай о завтра и о Кэти Сомерс! Приятных сновидений!

Донна взяла вибратор и встала, а затем повернулась и ушла в свою комнату. Стэси, все еще стоя на коленках перед Дэвидом, смотрела на него сверху вниз. Ее обнаженные груди торчали вперед, ляжки были слегка раздвинуты, а на розовых трусиках в самой промежности виднелось небольшое влажное пятно. Дэвид поднял на нее глаза и увидел, как она засовывает руку себе в трусы. Ее промежность находилась сантиметрах в десяти от его лица. Она начала вращать бедрами и тереть рукой в трусах вверх и вниз. Ее аромат был для него самой настоящей мукой. Он глядел на то, как она трет себя, слышал ее тихие постанывания, и его собственные бедра напрягались и шевелились, тщетно имитируя движения при сексе. Левой рукой Стэси медленно спустила трусики спереди, и Дэвид увидел ее волосы на лобке и то, как ее длинные пальцы ласкают киску. Со вздохом, извиваясь бедрами, она спустила трусики до уровня колен, широко растянув их. Теперь Дэвид мог видеть всю ее промежность, а когда она вращала тазом - то и часть ее зада. Она настойчиво продолжала тереть себя, и он увидел влагу, блестящую у нее в волосах. Стоны ее стали более отчетливыми. Дэвид теперь прямо-таки трахал пустой воздух, а Стэси следила за ним сощуренными глазами. Она еще постонала, глубоко вдыхая воздух, и затряслась. Несколько раз охнув, она напрягла ягодицы и кончила - Дэвид заметил, что ее волосы и пальцы стали мокрее.

Закончив, Стэси сунула свою мокрую руку под нос Дэвиду и велела вылизать. По-прежнему дергая в воздухе членом и постанывая, он повиновался и как щенок вылизал ей пальцы. Она смеялась, глядя на это.

— Спокойной ночи, Дэвид. Желаю выспаться. До встречи утром!

Стэси встала и стянула с себя трусики, а потом надела их Дэвиду на голову так, чтобы влажное пятно находилось как раз в районе его носа и губ. Потрепав его по заду, она забралась в постель. Минут пятнадцать спустя стало ясно, что обе женщины уже спят, но Дэвид по-прежнему двигал тазом взад-вперед, нюхая аромат Стэси. Он вспомнил о Кэти Сомерс и обо всем том, чем ему грозила Донна, и задрожал. Так он и всхлипывал, униженный, пока от усталости, в конце концов, не уснул.

На утро Дэвид проснулся с дико торчащим членом. Трусики Стэси по-прежнему находились у него на голове, закрывая лицо, и он совершенно не ощущал своих рук и ног. Ему вспомнились события вечера накануне и он стал ждать, пока, наконец, не определил по звукам, что Стэси проснулась. Она сладко потянулась и зевнула. Взглянув на Дэвида, она хихикнула, а потом спустила ноги на пол и встала. Совершенно обнаженная, она подошла, покачивая бедрами, к Дэвиду, и стянула трусики с его головы.

— Доброе утро, Дэвид!

Когда Стэси принялась развязывать его затекшие руки и ноги, Дэвид застонал. Немедленно вытянув их, он ощутил в них покалывание как от тысяч булавочек - к его конечностям медленно возвращалась чувствительность. Стэси сидела на корточках прямо перед ним. Ляжки ее были раздвинуты, а киска находилась в трети метра от его лица. Он просто не мог отвести от нее взгляд, и Стэси рассмеялась.

— Ты готов к завтраку, Дэвид?

Дэвид только простонал, по-прежнему не отводя глаз от ее раскрытой промежности.

— Давай, Дэвид. Полижи меня. Покушай мою киску. Старайся, а то отшлепаю...

Дэвид сунул голову ей между бедрами и высунул язык. Он почувствовал, что касается кончиком языка ее нижних губ, и его член слегка дернулся вверх. Несмело протянув вперед руки, он приподнял ладонями ягодицы Стэси, придвинув голову ближе, и стал лизать ее щелку, двигаясь снизу вверх.

— О-о-о! Да! Кушай меня, Дэвид. Ешь меня!

Стэси балдела от ощущения его рук на своем заду, а его язык вызвал выделение смазки из киски. Она заметила, что по мере того, как он все больше отдается лизанию, его зад начинает двигаться как при сексе. Получилось, что сам Дэвид был как бы голодающим, а ее киска оказалась сочным бифштексом. Он издавал сосущие и хлюпающие звуки, его напряженные бедра двигались в такт. Стэси завела руки ему за голову и стала теснее прижимать к киске. Мышцы у нее стали уставать от сидения на корточках, поэтому она просто села на пол, раздвинув коленки, приподняв бедра и продолжая прижимать к себе его голову.

— Попку тоже лижи, Дэвид! Как следует! М-м-м-м! Но и про киску не забывай. Лижи все. Сильнее! Быстрее! О-о-о-о!

Стэси обвила его голову ногами, напряглась и кончила прямо ему в лицо. Придя в себя, она схватила Дэвида за волосы и потерла лицом о свою мокрую промежность. Когда она, наконец, отпустила, его и встала, ее женский сок покрывал его нос и губы, а она потянулась, подняв руки вверх и демонстрируя ему свою стройную фигуру и твердые груди.

В этот момент раздался стук в дверь, и в комнату вошла Донна. Увидев Стэси и Дэвида, она догадалась, что произошло, и ухмыльнулась.

— Так-так, Стэси, тебе давно пора приступать к программе!

Стэси глуповато улыбнулась и ушла в ванную, а Донна прицепила поводок к ошейнику Дэвида и повела его в свою ванную.

— Пошли Дэвид. Нам надо сделать тебя чистым и презентабельным. Буквально через несколько часов здесь будет Кэти. Ты ведь хочешь выглядеть перед ней хорошо, не правда ли?

— О, госпожа Донна, пожалуйста. Умоляю вас. Пожалуйста, не показывайте меня ей. Я умру.

Дэвид смотрелся жалко, но это лишь дополнительно завело и без того уже возбужденную Донну. Она ласково шлепнула его по заду.

— Да ладно тебе, Дэвид. Я знаю, что на самом-то деле ты хочешь, чтобы она тебя увидела и посмеялась. Ты сам написал мне об этом в своем письме, помнишь? Здесь ты уже никак не отвертишься. Вообще-то тебе достанется гораздо больше, чем все то, на что ты напрашивался. Я предупреждала тебя, что я стервозная! Мне не терпится увидеть выражение ее лица, когда она впервые увидит тебя!

Она потянула за поводок и ввела в свою ванную, а там велела сесть на унитаз и справить естественные надобности. При этом она наблюдала за этим. Когда он облегчился и подтерся, Донна велела ему залезть в ванну и встать там на четвереньках, а потом пустила воду. Пользуясь намыленной губкой, она принялась мыть его. Встав на колени рядом с ванной, она разговаривала с ним, как если бы он был ребенком или пугливым животным. Она щедро намылила его между ног и ягодиц, стараясь добиться идеальной чистоты. Когда губка проскользнула у него между ног, чтобы привести в чистоту мошонку и твердый пенис, она заметила, что Дэвид вздрогнул. Ее порадовало, что она может проделывать с ним все это!

Убедившись, что ничего не пропустила, она взяла шланг и смыла пену, после чего Дэвид вылез из ванны и встал на колени на полу. Донна вытерла его полотенцем и велела лечь на свою постель лицом вверх, расставив руки и ноги в стороны. Под ним оказался лист пластиковой пленки.

— Мы хотим, чтобы Кэти наверняка увидела все, что у тебя есть, Дэвид, поэтому я тебя побрею.

Дэвид заныл, но с места не сдвинулся. Донна максимально укоротила ножницами волосы у него на лобке, а потом взяла крем для бритья и намылила это место. Взяв бритву, она тщательно удалила все волосы, и кожа у Дэвида там стала гладкая как у младенца. Донна взяла еще крема и повторила весь процесс с его ногами, руками и грудью. Управившись с этим, она заставила его перевернуться и удалила все волосы сзади, даже раздвинув для этого ягодицы, чтобы добраться до волосков, прятавшихся между ними.

— Слезай с постели, Дэвид, сядь на пятки, а руки сложи на груди.

Она принялась брить его лицо и шею. Сидя перед ней, Дэвид чувствовал, что тело у него как будто горит и покалывает. Его побрили в таких местах, которые никогда не подвергались бритью раньше, и теперь он ощущал себя еще более голым, чем раньше. Он стал совершенно безволосым, совершенно обнаженным, не считая головы. Усмехнувшись, Дона взяла ножницы и прихватила его за шевелюру.

— Не... Что вы делаете! - в панике крикнул Дэвид.

— Заткнись, Дэвид. Не заставляй меня повторять одно и то же, а то жестоко поплатишься, обещаю!

Губы Дэвид дрожали. Она хватала один клок его темно-каштановых волос за другим за другим и отстригала как можно ближе к коже. Он видел, как они падают вокруг него, слышал щелканье ножниц. Спустя несколько минут она взяла электрическую машинку для стрижки, как у парикмахеров, и принялась водить ею по голове, пока там не осталась лишь короткая щетинка. Донна намылила ему голову, и он ощутил, как по ней заскользила та же самая бритва. Стоя перед Донной, Дэвид уже не скрывал слез, а та, мурлыкая под нос веселую мелодию, обривала его наголо. Закончив, она велела ему встать на четвереньки и позвала Стэси показать ей свою работу.

Стэси вошла, как всегда в своих джинсах и майке. Увидев Дэвида, скорчившегося у ног матери, она согнулась от истерического хохота. Он был голый и абсолютно безволосый! На нем по-прежнему был ошейник с надписью "ДЭВИД", а мать держала прикрепленный к ошейнику поводок.

— Что ты думаешь, Стэси?

— Мам, а как насчет его бровей? Похоже, ты оставила кое-какие волосы.

Донна всплеснула руками.

— Точно! Дорогая, ты такая наблюдательная!

Две женщины присели перед Дэвидом и с помощью пинцетов повыдергивали волосы из его бровей. Дэвид немного вскрикивал и подергивался, но, в конце концов, все завершилось успешно. Затем Донна взяла карандаш для бровей и нарисовала ему новые "брови" взамен старых. В косметичке оказалось еще кое-что, поэтому она еще подкрасила ему губы влажной помадой и добавила чуточку румян на его и без того красные щеки.

— Шикарно, мама! - воскликнула Стэси, хлопая в ладоши.

Возбужденная всем этим процессом подготовки Дэвида к презентации, Донна ухватила бутылочку с детским маслом и натерла им всю его белую кожу, так что тело стало слегка блестеть. А Стэси покрасила ему ногти на пальцах рук и ног красным лаком. Покончив с этим, они заставили его доползти до двери шкафа, чтобы он смог посмотреть на себя в зеркало в полный рост.

— Господи, н-е-е-е-т! - захныкал Дэвид. - Пожалейте меня, пожалуйста! Не надо, чтобы кто-то меня увидел таким!

Донна схватила фотокамеру и принялась фотографировать его со всех ракурсов. Хорошо еще, что она не наложила ему тушь для ресниц, а то бы он ее всю испортил своими слезами.

— Кэти приедет сюда примерно через час... Дэвид, ты узнаешь это?

Дэвид поднял голову и увидел, что Донна держит за ремень его сумку. Она наверняка нашла в его машине. Он кивнул, все еще шмыгая носом.

— Разве я тебя не предупреждала, Дэвид, чтобы ты не брал с собой никаких личных вещей? Предупреждала?

— Д... Да, госпожа.

Донна открыла сумку и высыпала содержимое. Она швырнула его водительское удостоверение и чековую книжку в корзину для мусора. Туда же последовали его бумажник и личные документы, как не имеющие уже никакого значения.

Достав его семейные фотографии, она разложила их на полу перед ним. Тут были фото его матери и отца, обеих его сестер, его брата с женой, а также несколько снимком его племянниц - девяти, тринадцати и пятнадцати лет.

— Ну-ка, молодой человек, взгляни на эти фото! Это очень просто - сделать так, чтобы все, кого ты здесь видишь, получил полный комплекс твоих изумительный снимков, которые ты сам сделал, вместе с копиями твоего письма. Слышишь? Все, кого ты здесь видишь? Даже детишки! А еще я буду посылать им каждую неделю новые фото, чтобы они могли следить за твои падением!

— Н-е-е-е-т.... Пожалуйста, не надо, - отозвался Дэвид, всхлипывая, трясясь и отводя голову в сторону.

— Смотри на них, я сказала! А теперь я тебе скажу, что от тебя потребуется, когда сюда приедет Кэти. И если ты выполнишь все действительно хорошо, если сумеешь убедить меня в своей искренности, тогда, может быть, я не пошлю эти картинки. Не испытывай меня, мальчик. Ты уже один раз попробовал, и вот теперь меньше, чем через час, будешь расплачиваться за это. Не стоит недооценивать меня!

— О, госпожа, пожалуйста. Не позорьте меня вот так! Я... Я сделаю все, что вы скажете, но пожалейте меня, пожалуйста!

— У меня к тебе, Дэвид, нет ни малейшей жалости. Я буду унижать и позорить тебя в присутствии Кэти так, как тебе и не снилось! А теперь слушай внимательно. Я не потерплю ни единой ошибки...

Примерно час спустя Донна открыла парадную дверь и поприветствовала мужчину средних лет и молодую блондинку.

— Привет, Донна, это - Кэти Сомерс, - сказал мужчина. - Кэти, а это - Донна Лэвин.

— Здравствуйте, Кэти, рада встретить вас. Добро пожаловать.

— Мы с Кэти очень хорошо побеседовали в офисе, - сообщил мужчина. - Эта молодая женщина производит очень благоприятное впечатление. Я оставлю вас обедать, но мне самому надо вернуться в офис. Кэти, когда вы закончите, Донна поручит кому-нибудь довезти вас обратно. Приятно было побеседовать с вами. Спасибо, что пришли.

— Благодарю вас, мистер Ландовски. Мне было приятно познакомиться.

Ландовски удалился, а Донна провела Кэти внутрь и закрыла дверь. Они прошествовали в гостиную, сели и Донна стала расспрашивать Кэти о ее предыдущей учебе, работе и о жизненном опыте в целом. Побеседовав с ней минут двадцать, Донна откинулась на диване и улыбнулась.

— Кэти, я полагаю, вы наверняка гадаете, как это мы вышли на вас и пригласили на собеседование.

— Вообще-то да. Я догадалась, что кто-то назвал вам мое имя, но не собиралась спрашивать.

— В общем, мы узнали о вас от Дэвида Миллза.

Донна замолчала, чтобы дать Кэти время переварить эту новость. Она заметила выражение удивления на лице девушки, а также то, что та пытается скрыть его.

— Ну... э-э-э... Это очень мило с его стороны. На самом деле Дэвид уволился примерно полторы недели назад. Теперь я вижу, что он наверняка проходил собеседование у вас. Я счастлива, что он назвал вам мое имя.

— Дэвид здесь, - молвила Донна, снова наблюдая за удивленным выражением лица Кэти. - Вообще-то, он прямо сейчас находится в этом доме, в одной из комнат. Я приведу его сюда через пару минут... Кэти, Джим Ландовски сказал, что вы произвели на него очень большое впечатление. У вас вполне хорошие рекомендации. У вас не хватает опыта менеджмента, но мне кажется, что вы не подведете нас. Что до меня, так я попрошу Джима предложить вам должность менеджера по маркетингу. Думаю, вы справитесь на "отлично".

— Спасибо, Донна. Я очень польщена и, наверно, слегка удивлена, что вы провели все так быстро.

— Кэти, я собираюсь вам кое-что показать, но не уверена, как вы это воспримете. Прежде, чем сделать это, хочу заверить вас, что мы действительно очень заинтересованы в вас. Так что, даже если вы сейчас вскочите и выбежите из дома, наше предложение все равно останется в силе.

Кэти выглядела совсем сбитой с толку и даже слегка насторожившейся.

— Дэвид Миллз живет со мной в этом доме, - сказал Донна, и улыбнулась при виде того, как расширились глаза Кэти. - Он бросил работу, съехал с квартиры и в пятницу на прошлой неделе прибыл сюда, чтобы жить при мне. С собой он ничего не взял. Ему ничего не принадлежит, и, вообще-то, он сам принадлежит мне. Он сообщил мне о вас, и мне стало настолько любопытно, что я пригласила вас на собеседование. И сейчас я бы хотела, чтобы вы увидели Дэвида. Как уже говорилось, это никак не связано с предложением работы у нас. Это исключительно личное между мной и Дэвидом. Надеюсь, что вы отнесетесь к увиденному без предубеждений...

На лице Кэти отражались замешательство и настороженность. Теперь она поняла, что тут происходит что-то такое-этакое. Однако она оказалась не готова к тому, что произошло вслед за этим. Донна хлопнула в ладоши и крикнула Стэси, чтобы та привела Дэвида в гостиную. Обе женщины услышали громкий всхлип, за которым последовало перешептывание, а затем шлепок. Дверь распахнулась, и вошла Донна, державшая в руке поводок. Прямо за ней полз на четвереньках молодой мужчина, голый и полностью лишенный волос. Он глядел прямо на нее...

— Боже мой! Дэвид? - ахнула Кэти, прижав руку ко рту.

Дэвид в точности следовал указаниям. Хотя стыд прожигал его насквозь, кара за непослушание казалась ему столь жуткой, что о ней даже думать было страшно.

Кэти смотрела и не верила своим глазам, а Дэвид тем временем подполз к дивану, где сидели они с Донной, опустил голову и поцеловал туфли Донны. Затем он поцеловал туфли Кэти.

— Здравствуйте, мисс Сомерс. Я так рад, что вы сумели прийти. Сейчас мой зад будет отшлепан. Не желаете ли посмотреть?

Кэти посмотрела на Дэвид сверху вниз, все еще не веря, что все это происходит в реальности. Она бросила взгляд в сторону, на Донну, и увидела, что женщина внимательно следит за ней и улыбается. Кэти испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, это зрелище ее потрясло. Но с другой... Это было такое глубоко чувственное зрелище - видеть перед собой раздетого догола мужчину, да еще и начисто выбритого, на четвереньках и в ожидании наказания. То, что таким мужчиной оказался этот противный Дэвид Миллз, делало все это еще более интересным.

Может быть, уйти, подумала она. Да, наверно, так и надо сделать. Ведь Донна сказала, что предложение о работе останется в силе. Ясно, что Донна увлекается такими делами. Но, с другой стороны, уж что-что, а работать у нее будет не скучно! Кэти посмотрела на скорчившееся у ее ног жалкое существо... А затем у нее на лице появилась волчья улыбка...

— Какого черта? Само собой, Дэвид, мне очень хочется поглядеть, как тебе надерут задницу!

Она улыбнулась, взглянула на Донну, а потом снова переключила внимание на Дэвида. Донна посмотрела на Дэвида и мотнула головой, показывая тем самым, что он знает, что должен делать.

Шмыгнув носом, Дэвид развернулся на месте, задом к дивану. Он опустил голову, упершись лицом в ковер, раздвинул в стороны колени и начал вращать тазом и двигать им взад и вперед, как будто трахая пустоту. Его широко разошедшиеся в стороны ягодицы прямо перед развеселившимися женщинами, которые принялись ржать над этим "танцем". Он завел одну руку назад и стал шлепать сам себя по заду. Донна подгоняла его словами. Спустя несколько минут этого невероятного позора, он лег на спину прямо перед Кэти. Разведя ноги широко в стороны, он согнул их в коленях, так что ступни касались друг друга. Ухватил свой невыносимо возбужденный член пальцами правой рукой - большим, указательным и средним, он начал дрочиться, глядя прямо в глаза Кэти и умоляя, чтобы она его отшлепала!

— Не вздумай кончать, Дэвид, если не хочешь, чтобы мы перенесли это позорище во двор, - предупредила Донна. - Подожди, пока Кэти не даст тебе разрешения, и продолжай упрашивать ее.

Она дала Кэти лист бумаги - копию первоначального письма Дэвида - и попросила ее прочитать его вслух, пока Дэвид корчится у ее ног. Та хихикнула и приступила к чтению. Она смеялась и кашляла, читая слова Дэвида о том, как его будут шлепать перед приятельницами Донна и заводить, не давая кончать. А когда она добралась до части, касавшейся ее самой - "чтобы она видела мой позор... положит меня к себе на колени и будет шлепать... отдать меня ей на сутки... вечеринку с кем-то из сотрудниц" - она посмотрела в упор на Дэвида, который по-прежнему дергался и жалобно просил у нее разрешения кончить.

— Так вот чего ты на самом деле хотел? Всякий раз, когда ты на работе поступал со мной как самый настоящий засранец, тебе хотелось, чтобы я тебя отлупила?

Кэти разразилась жестоким смехом, а у Дэвида по щекам заструились слезы. А она отложила письмо и похлопала себя по ляжкам.

— Давай, Дэвид. Залезай сюда и ложись поперек. Я дам тебе то, чего ты всегда хотел! Ты от меня получишь то, что заслуживаешь, извращенный ублюдок!

С усилием Дэвид оставил в покое свой пульсирующий член. Он взглянул на Донну, которая кивнула ему, медленно поднялся и улегся на коленях у Кэти - Кэти Сомерс! Та подправила его, чтобы ей было удобней, и обхватила левой рукой вокруг талии - чтоб не дергался. Почувствовав, что его твердый пенис утыкается ей в ляжки, она решила, что надо будет слегка двигать его, что в процессе наказания он слегка терся об нее. Она занесла правую руку и с громким шлепком опустила на его поджарую задницу. Дэвид сделал извивающееся движение телом и потерся об нее своим членом. Она приказала извиниться перед ней и после каждого удара просить о добавке. Последовали новые и новые удары. Дэвид плакал - больше от стыда, чем от боли. Он извивался на ее великолепных ляжках, но она держала его крепко и продолжала экзекуцию, издеваясь над ним и подчеркивая, каким ничтожеством он стал. Со смехом она сообщила ему, что ей не терпится рассказать всем девчонкам на работе о том, что с ним стало. Если Донна позволит, добавила она, то вполне можно собрать кое-кого из них вместе у нее на вечеринку, а он будет у них мальчишкой на побегушках. То-то они все повеселятся! Только представить себе - учиться четыре года в колледже и еще два года вкалывать на работе, и все это для того, чтобы, в конце концов, стать голым рабом сильной женщины! Никогда уже он не будет водить машину, никогда не наденет галстук и не пойдет в офис и никто никогда больше не будет его уважать. Он проведет оставшуюся жизнь, лежа на женских коленях и извиваясь под ударами, или ползая на карачках и виляя голой задницей на потеху ее дочери и подругам. А сама Кэти будет иногда вспоминать о нем и смеяться, зная о том, что ему приходится терпеть.

— Кэти, с этой должностью вы получите еще один "бонус", - заметила Донна. - Если вы согласитесь и пойдете работать к нам, вас будут часто приглашать сюда - всякий раз, когда я буду устраивать вечеринки, чтобы продемонстрировать Дэвида. В дополнение к этому я с удовольствием буду раз в месяц отдавать его вам на сутки... Он будет превращаться в вашего личного раба, и вы сможете заставлять его делать все, что вам захочется. Пусть убирается по дому или ползает нагишом перед вашими подругами. Можете всю ночь возбуждать его или привязать и выпороть. На ваше усмотрение. Каждый месяц он будет вашим на одни сутки. Разве это не справедливо?

Кэти перестала лупить Дэвида, но тот продолжал плакать и извиваться, вынудив ее еще раз крепко шлепнуть его.

— Тихо ты! Я думаю! - прикрикнула она на него и задумчиво посмотрела на Донну. - Когда мне приступать к работе?

— Через две недели после понедельника устраивает? Этого вам хватит, чтобы подать заявление о своем увольнении заранее, как положено, и навести порядок с делами. А эту свою вечериночку вы можете запланировать уже на ближайшие выходные после этого. Я предоставлю вам Дэвида. Поручу кому-нибудь доставить его к вам вечером в пятницу. Можете продержать его у себя весь уикенд и привезти сюда обратно на поводке в воскресенье вечером. Я гарантирую - он будет очень послушным, сгорая от желания угодить вам. Как вам это?

— Потрясающе! Огромное вам спасибо! Мне просто невтерпеж показать Дэвида его бывшей секретарше! Она когда-то считала его таким милым. Некоторые из сотрудниц моего отдела тоже будут не прочь поглядеть, во что он превратился. Он, знаете ли, немного зазнавался, а теперь будет вылизывать им туфли и подставлять задницу под удары! Превосходная получится вечеринка!

Дэвид всхлипывал и дрожал на коленях у Кэти. Ее шерстяной костюм щекотал его левый бок, а член утыкался в обтянутые нейлоном ляжки. Он все слышал! Быть рабом Кэти! О, Господи! Это какой-то кошмар! Но боль в избитом заду подсказывала, что все это происходит на самом деле. На этот раз он и вправду сломал себе жизнь, и все из-за того проклятого глупого письма! Он выпустил сидевших в нем бесов на свободу, и теперь они его имеют по полной программе. Кэти снова принялась шлепать его, и он опять заплакал.

Когда она закончила, наступило время обедать. Кэти, Донна и Стэси сидели за столом и ели, а Дэвид ползал под столом, целовал им ноги и выпрашивал объедки. За десертом они заставили его выползти из-под стола и поплясать перед ними, оставаясь на четвереньках. Его красная задница виляла и крутилась в воздухе, а они пили кофе и посмеивались. Стэси все время снимала его фотокамерой, а Донна пообещала Кэти, что та получит комплект фоток через пару дней, чтобы показать их его бывшим сослуживицам.

После обеда они велели Дэвиду снова лечь на спину и дрочить член у них на виду. Ему пришлось упрашивать и Кэти, и Стэси, чтобы те позволили ему кончить. Его мольбы звучали очень жалобно, но они смеялись и делали фотографии. Постоянно облизывая губы и поджимая пальцы ног, он по команде засунул себе палец в задницу и стал просить, чтобы его показали на вечеринке у Кэти. В конце концов, когда зубы у него уже начали отбивать дробь, ему позволили выплеснуть свою липкую сперму наружу. Он должен был поймать ее в руку, но она по большей части растеклась по животу. А когда Донна велела ему вылизывать сперму с руки, он чуть не умер от стыда и унижения.

— Пора мне доставить вас обратно в офис, Кэти, - сказал Донна после этого. - Я скажу Джиму, что мы обо всем договорились. Не думаю, что у нас будут проблемы с вашими запросами насчет оклада. Вам надо заполнить кое-какие документы и взять почитать дома кое-какие документы.

— Спасибо вам, Донна, за это чрезвычайно хорошо проведенный день. Я с огромным удовольствием приступлю к работе у вас.

— Я тоже рада. Я сейчас отвезу вас обратно, а Дэвид прокатится вместе с нами... Пошли, Дэвид!

Сопровождая на четвереньках отправившихся наружу Донну и Кэти, Дэвид смотрелся очень жалко. Совершенно лишенный волос и голый, он в этот неплохой летний день все же ощутил холодок. Теплый ветерок обдувал его, и щекотал болтающиеся яйца. При ясном свете дня они заставили его проковылять за ними до принадлежавшего Донне "Линкольна" и залезть в багажник. Его всхлипывания доносились до женщин и оттуда. Донна завела машину и отвезла Кэти обратно в офис. После того, как Кэти постучала по багажнику и сказала Дэвиду "до свидания", Донна поехала домой, стараясь проехаться колесами по каждому бугорку на дороге.

По возвращении Донна открыла багажник, приказала Дэвиду вылезти и ползти на карачках к дому. Ему пришлось стоять в той же позе и ждать, пока Донна, поглаживая его зад одной рукой, другой возилась с ключами. В конце концов, она отперла дверь, и они вошли внутрь.

Оказавшись в доме, Донна позвала Стэси, и все они втроем отправились в гостиную. Донна сняла с Дэвида ошейник, и почему-то это заставило его почувствовать себя еще более голым. Глядя на то, как на его лице все больше проявляется смятение, она велела ему залезть с ногами на обеденный стол и лечь так, чтобы его спина была в центре стола. Теперь он лежал плашмя на большом овальном блюде из серебра, которое холодило его голую кожу. Ему велели задрать ноги вверх, развести широко в стороны и согнуть, ухватив руками ступни. Донна вручила Стэси кусок толстой белой веревки, взяв себе такой же. Женщины подошли с боков и принялись надежно привязывать запястья Дэвида к щиколоткам, так что Дэвид оказался с похабно выставленной напоказ всем промежностью и задом, приподнятым на несколько сантиметров над поверхностью блюда. Его член был твердым и прижатым к животу, а круглые яйца висели в воздухе. Ягодицы оказались широко раздвинутыми, так что анус был хорошо виден. Стэси принесла кусок мокрой ткани из ванной и протерла ему всю промежность, пока та не стала безупречно чистой, а потом они вытерли его насухо полотенцем. Донна сходила на кухню и принесла поднос, открыла консервную банку и, напевая под нос, стала намазывать холодный и густой как паста луковый соус на его анус и широкую зону вокруг него, между ягодиц.

— Ч-ч-ч-то... вы д-д-д-елаете! - охнул Дэвид.

В ответ Донна шлепнула его по заду плоской стороной ложки, которой размазывала соус.

— Веди себя смирно и молчи, пока мы не закончили.

Дэвид тихо хныкал, а Донна продолжила намазывать ему зад холодным соусом, разравнивая его ложкой. Когда зад оказался полностью скрыт, она утрамбовала соус, а потом взяла зеленые оливки с кусочками красного перчика и, вдавливая в соус, выложила из них прямую линию.

Она открыла еще одну банку и стала наносить огуречную пасту ему на яйца и нижнюю поверхность слегка подрагивавшего члена, которая в данный момент была направлена вверх. Она наложила пасты, сколько сумела, и тоже украсила ее оливками.

Когда Стэси принесла полдюжины тарелок и чашек и принялась расставлять их на столе, Дэвид не смог сдержаться.

— В-в-ы ведь не пригласите никого... Вы же не можете... Ради Бога!

— Разве я тебе не велела не говорить ни слова? - резко перебила его Донна. - В наказание за это непослушание я привяжу тебя завтра утром на заднем дворе и отлуплю, а потом оставлю там на целый час. А сейчас заткнись!

Дэвид закрыл глаза и заплакал. Когда он их открыл, то увидел, что Донна выкладывает на серебряное блюдо вокруг его выставленного и приподнятого зада кусочки морковки и сельдерея. Стэси закончила сервировку стола и теперь ставила на него бутылку вина и бокалы.

— Ну вот, готово! - воскликнула Донна. - Дамы должны явиться сюда минут через двадцать. Посмотри-ка на него, Стэси. Ну разве не лакомый кусочек?

— О, да, мама! Давай сделаем несколько снимков, пока все не набросились на него!

— Превосходная идея, Стэси!

Донна притащила камеру и начала делать снимки стола с главным "блюдом" в центре, по ходу дела ехидно насмехаясь над Дэвидом.

— Вот так-то, молодой человек. Похоже, твое желание опять сбудется. Через минут пятнадцать четыре мои подружки придут на этот маленький девичник. Я пообещала им, что можно "немножко поесть и хорошо посмеяться". Для еды - овощи и соус-паста. А ты будешь хорошим посмешищем!

— О-о-о-о-о-о! - провыл Дэвид.

Крепко связанный, он не мог шевельнуть ни единой мышцей. Он был широко распялен на столе, как бы приглашая попользоваться собой, и мысль о том, что шестеро женщин будут смеяться над ним и пользоваться как соусницей казалась невыносимой. Он зарыдал, содрогаясь всем телом.

— Они все прочитают твое письмо, Дэвид. И они, несомненно, доведут тебя до дикого возбуждения, пока не вымажут весь соус. Я уверена, что как минимум пара из них, пожелает "вылизать соусницу дочиста"! Это будет так весело! Я в своем письме предупреждала, что могу быть самой настоящей стервой. А еще я предупреждала тебя быть поосторожней с тем, что ты сам пишешь. Да, молодой человек, ты думал не головой, а головкой, и теперь тебе придется расплачиваться за эту ошибку. И расплачиваться ты будешь всю оставшуюся жизнь! Вдумайся! Ты - мой раб, моя собственность. Я заполучила тебя полностью, со всеми потрохами, и с каждым днем ты будешь падать все ниже и ниже. Ты так красиво трепыхаешься на крючке, что у меня становится мокро кое-где от одной мысли, как здорово я тебя подцепила и какие штуки я буду с тобой выделывать! Все, мальчик, вся твоя жизнь теперь переменилась. Ты никогда теперь уже не будешь ходить на работу, нести ответственность за дела, никогда не будешь никому назначать свидания или куда-то ходить сам, по своему собственному желанию, свободно. Всю жизнь будешь моим голым рабом. Будешь есть, когда я тебе это позволю, гадить с моего разрешения, спать с моего разрешения и кончать в тех редких случаях, когда я потехи ради позволю тебе это. И ты будешь все время возбужденным и неудовлетворенным. Я всерьез говорю - по-настоящему озабоченным, с подергивающимся от похоти членом и стучащими зубами. Жалкий озабоченный раб. Ты станешь объектом всем злых и отвратительных фантазий, которые у меня уже были или будут. Всю жизнь над тобой будут смеяться и унижать. Я владею тобой! Завтра утром я тебя отлуплю и оставлю на виду на заднем дворе. На выходные приедет подружка Стэси, и ты станешь их игрушкой. Через неделю состоится вечеринка у Кэти, и тебя покажут всем тем женщинам, с которыми ты работал. Она заставит тебя извиваться, унижаться и молить о пощаде, а они посмотрят на это представление. А потом будет еще другие вечеринки и другие испытания. Будешь сидеть на кухне с расставленными ногами и тереться задницей об пол взад-вперед на потеху подружкам Стэси. Мы будем отдавать тебя на выходные ее и моим приятельницам. Ты будешь обслуживать наших гостей в кружевных трусиках и лифчике и просить их, чтобы они позволили тебе отдрочиться перед ними. Кто-то из них будет приводить своих дочерей, чтобы поглядеть на тебя, а тебя будут лупить до слез и каждый вечер укладывать спать плачущим и неудовлетворенным. И так - всю жизнь. Ты напрашивался на это, Дэвид. Не имеет значения, что ты был возбужден как черт, когда сочинял это письмо. Ты оказался достаточно глупым, чтобы широко раскрыться, а это все, что нужно такой женщине, как я.

Дэвид слышал у себя за спиной смех Стэси, и у него по щекам покатились новые слезы. Они были правы - он обречен. Может быть, все это - не то, что ему хотелось, но это то, о чем он просил. И теперь получает. Он лежал, связанный, распахнутый, жалкий, и ждал, когда зазвонит дверной звонок и появится первая гостья его госпожи...