Их было три пары друзей – начинающий музыкант по кличке Найк со своей пассией-карикатуристкой, которую с ним свел друг из их компании без пары, приезжий черный студент со здешней дамочкой и парочка консерваторша и мечтатель. А встречаться они любили в клубе. Все таки, забраться в клуб лучше, чем бродить по улицам в дожди, хотя погода в столице лучше, чем в Питере. Но не особо.

Найк играл на улице со своей группой и думал когда нибудь без спонсора попасть на сцену, на что его пассия Нелли смотрела скептичечки. Однажды он решил, что им не хватает солистки и предложил ей петь с ними. Но она все время отнекивалась – ей это казалось слишком. Да и она хотела получать гонорар, а не подачки от прохожих. Тогда он сказал, что будет искать кандидатуру и вскоре такая нашлась.

У второй парочки свои устои – она никогда не думала, что сойдется с афроменом и залипнет на него. Но это произошло. Она любила говорить ему – Мой кексик. Однажды она сказала – О, мой шоколадный кексик.

Сей порыв он не оценил и сказал – Почему это шоколадный? Это что. Намек на черноту? Обязательно шоколадный надо было говорить! А я вообще не еда!

— Не надо искать подвох там, где его нет. Я же просто так сказала. О, мой Брауни...

— Это еще что?! -опешил тот. Подумал -Прямым текстом уже говорит. Кто есть кто.

— Запомни- ничего такого впредь не говорить. Иначе я уйду к другой. Благо столица большая. Есть из кого выбрать. И местных много. У меня на них чутье.

— Ну да, ты сам не местный – засмеялась Эля.

Тот хотел было рассердиться, то ее смех был настолько заразителен. Что стал смеяться вместе с ней и сел на стол, чтобы не упасть от смеха. Та же примостилась к нему и расстегнула ширинку.

— О, я так люблю бананы – говорила она – огромные и сочные бананы – продолжала она. –Хозяин банана не против дать жаждущей барышне немного покусать банан. Не нужно даже очищать. Как славно.....- и приступила к действию.

В процессе она называла его агрегат и огурцом и баклажаном и тому было очень смешно и одновременно кайфово.

— И никакой резинки. И жевательной резинки – говорила она.

Карикатуристка была довольна своими сюжетами и тем, что скоро должны открыть ее выставку – не без помощи отца, который снял ей помещение. Зато теперь все будет зависеть от нее. Никто не купит ей симпатию людей.

А вот мечтатель тайно мечтал о том, от чего бы его пассию отвернуло. Она могла бы ему и отсосать, но только в резине. А то, о чем он мечтал, послала бы вместе с ним. Поэтому он решил действовать женским оружием – намеками. Вот к примеру, оставил журнал на столе с закладкой именно на этой теме. Но она пройдя и заметив это, просто хотела поначалу выкинуть журнал, но не стала, а просто сделала вид, что не заметила. А сама подумала – Вот ужас, до чего дожили...И картинки еще рисуют разные.

И тут она на эмоциях взяла и выскребла эти четыре страницы. Словно их и не было. К тому же номера на них не проставили. И просто выбросила в мусорку. Но прежде решила узнать,  что же там написано. А там от женского лица была поведана история пробы с тыла. 

— Ну да, как правдиво! - скептически подумала она - да это явно писал кто-то от женского лица. В мусорку.

— Мда... – подумал он – номер не прошел. Так я и думал. Ей пока в лоб не скажешь, не дойдет. И то не факт, что сгодится. Эх, в кого я влюбился!

Ему тоже пришлось делать вид, что он не заметил пропавших страниц. Но не утихомирился. И решил поговорить с приятелем на данную тематику.

А тот сказал – Да что ты с этой нехочухой возишься! Просто заедь ей туда, как будто бы напутал. Да и все дела. Потом привыкнет. А так скорей пенсионером станешь.

— Сам пользуйся своими наставлениями – резко ответил он – тебе годится больше.

Тот лишь недовольно глянул - сам-то рассказал.

Но решил попробовать и вот, когда миссионерился, в порыве вынул агрегат и прижал его к закрытой двери, где его не ждали. Кто там говорил – стучите и вам откроют? Так вот, это не та история.

Ему было сказано – Веня, болван ты, болван. Не туда уперся.

— Это вышло само собой.

И тут же направила агрегат повыше.

Так ему стало понятно, что этот трюк не для него.

А Соня, которая следуя его пожеланию раскрепоститься, подумывала в качестве сюрприза применить позу сзади на корточках, теперь и близко не думала о ней – в такой позе доступ к заду еще больше и вероятность «сюрприза» с его стороны была еще выше.

Но опять, словно магнитом потянуло его агрегат не туда и она сказала – Ты опять? Тебе что, член на узел завязать?

— Да я и сам удивлен. А вообще, ты слишком зажата.

— Ничего подобного.

— А вот и нет. Со стороны виднее. Ну и что. Что я б тебе разок заехал. Все так делают.

— Не поняла, как делают?

— Раскрепощаются.

— Да ну – скептически заявила та – если бы так было, ты бы тут не изворачивался.

— Ну так это из-за того,  что кто-то слишком упертый. Как ты. Должна быть перчинка. Та самая, которая не горчит, когда ее совсем чуть-чуть, которая сдобряет близость, словно блюдо. С помощью которой все благоухает. Она, как пряная трава. Рано или поздно необходима всем и каждому по-разному.

— Давно ты изучаешь философию, философ? Или ты решил стать отменным занудой?

— Ты просто профан в сексологии. Я могу принести тебе книгу. Очень интересно и познавательно.

— Ну да, вот еще. Я лженауки не читаю – получил ее вердикт.

— Так что же, перчинки не будет...- пригорюнился он.

— Ну конечно нет. Соображай хотя бы, что несешь. Ей место в супе. А будешь еще о своих приправах говорить – не получишь ничего вообще.

И он решил, что рисковать не стоит. Все таки изменять в его планы не входило.

Но в следующий раз, когда она сказала – До чего ж у тебя большой член. – он добавил – Так вот, в чем дело. Я понял. Не волнуйся, я могу уменьшить. Если тебе это мешает, и мы сможем заниматься чем угодно.

— Ау! Изменять он собрался. Хотя, ты можешь и уменьшить длину и ширину конечно. У тебя тут явный перебор – сказала она, словно это был свет в окне надежды. Да и ты даже вообразить не можешь, что мне стоит перепихиваться с тобой, особенно в некоторых позах, когда ты упираешься.

Но она даже не думала, что он реально это сделает. Но настало время увидеть его обновленный прибор.

— Эээээ – только и смогла она сказать.

— Ну что, так лучше? Теперь не так уж и страшно. Не так ли? И мы можем делать, что захотим. Разумеется, дозированно. Свое условие я выполнил.

— Да не было никаких условий. Не выдумывай – ошарашила его она. –Решил. Что что-то там уменьшишь и все. Нетушки. Не в этом дело.

— Ах, не в этом! Понятно. Значит дело лишь в твоих закидонах. Вот в чем дело. Поверь, я не стану любить тебя меньше. Даже больше. Довольно заморочек!

— Да хватит уже. Хватит тебе нести одно и то же. Достал.

— Я не стану любить тебя меньше по-обычному.

— Ай. Да ну тебя.

— Ты не падешь в моих глазах. Все будет круто!

— Отвали. Проваливай.

Да, загонов у нее по этому поводу было множество – а что, если я снизайду до уровня тех, кого презираю... а что, если он будет относиться ко мне. Как к расходному материалу.. а что, если он обзовет меня при первой ссоре... а что, если он скажет – Ничего особенного. Я думал, будет лучше... а что... если он затянет процесс....и не отреагирует на мои просьбы.... а что, если он будет ухмыляться....И этих «а что» было так много. Что они просто опутывали ее, словно клубок ниток. А на другом конце был тот, кто говорил – Да ладно, нечего переживать. Ведь это круто. Если не понравится, то я остановлюсь. И она бы хотела перейти на этот берег, но течение мыслей, словно волны ей мешало. А она хотела, чтобы он восхищался только ее отличающей он него частью. Но что-то не сошлось.

Как-то невзначай она сказала подруге – Слушай, а если бы тебе твой сказал предоставить ему в спальне то,  что тебе не нравится и не нужно, что бы ты сделала?

— Что бы я сделала? Да я бы его послала! И вообще, что тебя пробило на такие вопросы?

— Да, просто у знакомой ситуация такая...неоднозначная. Вот я и поделилась. Это родственница дальняя. Вот и рассказала мне.

— Слушай, чтобы что-то посоветовать я должна знать обстоятельства. Что еще ты знаешь?

— Ну вот., к примеру, он в позе миссионера вжался несколько раз пониже, вместо того, чтобы продолжить. И ей приходилось самой направлять его обратно.

— Ага, ну надо же... Какая же ей близкая эта дальняя родственница, что такое докладывает. Ты смотри! Это точно специально. Советую ей не стоять раком.

— Вот я ей тоже самое сказала.

— Конечно, в зад упрется только так. А потом будет специально долбить, как молотом посильнее. Лучше пусть так не становится. Я рекомендую ей быть наездницей. Это лучшее решение.

— Наездница, ну что ж – подумала она – попробуем.

А тот предложил ей потом – Слушай, раз уж я член изменил, не могла бы и ты пойти мне навстречу и уменьшить зад. Меня раздражают такие зады. Я хочу, чтобы твой зад был менее вызывающим.

— Мало ли, чего ты хочешь! – сказала, как отрезала.

— Если не хочешь идти мне навстречу, то хотя бы уменьши зад. А так выпячивать его просто подло!

— Я не узнаю тебя. А может и не знала вовсе. И в кого я влюбилась...Где тот Веня, верни мне его. Ты его двойник. И ничего я не выпячиваю. Лыбиться меньше надо.

— Это я, твой Венька. Которого ты обожаешь. Вроде как.- и подошел ближе.

— О да, Венька. Ты же знаешь, что я всегда старалась сделать тебе хорошо.

— Да, я это ценю.- и взял ее за выдающуюся точку.

Она взяла его в ответ и предложила – Можешь поработать языком.

— Ух ты, я согласен.

Она ждала, что тот станет искать клитор и всякое такое в этом роде. Но он окинув взглядом вульву прошелся языком по ней и вылизывал пониже. Там, где была область повышенного сжатия. Ей казалось, что она и ему услужила и себя не обделила. А после он сделал то, чего она совсем не ожидала – фистинга конечно в те времена особо никто и не знал, но ручная работа последовала – он, словно играя, взял складки вульвы и сказал – О, рот, я же рот. Я вам нравлюсь? Да, у меня нет зубов. Но это ничего. Мне и не надо.

— О, я засосусь с тобой – сказал он уже другим тоном и стал делать, что обещал.

— О, а это видимо язык. Все как во рту – изумился он. Значит, будет засос с языком.

Он решил не смотреть на ее неодобрительное выражение лица и продолжал ласку тем, что стал лизать лобок от края и до края.

— Ух ты, что за редкий темный лес! Я сейчас сюда полез. В следующий раз жду гладкости.

— Следующего раза не будет, если ты опять будешь дурачиться – заверила она.

И он, чтоб не упускать момент, одним движением руки перевернул ее. Вид сзади был потрясным. Его член тут же стал вибрировать.

— О, небеса, какие полужопия! - подумал он - Да это лучший вид на свете. Кто слепил это? Да этому творению место в музее. Гладкий треугольник был бы пределом его радости. если бы не это.

И он приступил к делу. Стал лизать сзади, одновременно лаская вульву. Спрятанную снизу. Ей это очень нравилось и она изредка оглядывалась, чтобы посмотреть на него, мило улыбаясь.

А он говорил – Чтобы спереди погладить, надо сзади полизать. Вообще-то это загадка такая. И я даже знаю ответ.

— Загадка. Хаха! – смеялась она под натиском его языка. Ей казалось, что она ощущает все его шероховатости на себе.

А он решил просунуть руки вниз, дабы взяться на еще кое-что выпирающее, но ей это особо не понравилось и он сказал - Ну вот, и это тебе не так. А я вообще хочет тебе там посмоктать.

 – Чего ? Нетушки. К тому же, я совсем забыла про домашние дела! А ну-ка. Встань с меня. Мне надобно пропылесосить.

— О, я бы тебя сейчас сам хорошо пропылесосил – мечтательно сказал Веня.

— Хватит на сегодня. Надо убирать – придумала она причину отказа.

Так ему пришлось уйти а она и не включала пылесос.

Мошонка была полна лавой страсти. Которую он так и не слил и которую пришлось изливать самому в процессе дрочки.

— Туда-сюда-обратно – тебе и мне приятно – повторял он слова неоднозначной детской загадки. И надрачивал минут так пять, когда пришел к себе.

А потом посмотрел передачу по кабельному каналу украинского производства на тему Как уговорить жену на это, это самое, что он решил. Ведущая толстуха, которая вечно бросала недовольные реплики в сторону гостей, которые были не против этого самого.

— Да уберите вы эту бомбу! -негодовал он. - Пусть засунет свое мнение туда, о чем сейчас там речь и не достает до конца передачи. А пара очень даже ничего. Интересно,  если жена согласится, они прямо в эфире это покажут, выключив свет? Наверное нет. Ей же подготовочка нужна. Сплошные разговоры. А вот заявления ведущей он выпал в осадок от того, что та заявила, что у нее есть друг-педик и тот уверяет, что не понимает, почему натуралы гуляют на заднем дворе, если у их пассий есть вареник. Нашла кого слушать! И еще добавляет, что будь сам натуралом, никогда бы не лез с такой просьбой к пассии. При этом,  вовсю пристает с этим к мужику, используя его не по назначению. Так мог бы хотя бы изредка, из жалости, матросить свою верную подружку. Это ж просто идеальный друг. Но нет, всё на словах. А словами траха не достанешь. И сам небось-то за очко свое трясется. Так он же просто как герой из одного романа, который через третьего вопрошал героиню - Ну как тебе, не правда ли, круто? Я стараюсь. дорогая. Мой меч доходит до тебя. И та кивала ему. И вообще, его не должно волновать,  что с бабами делают в спальне. Это их дело, а не его. Их же философия. И вообще, эти двое считают, что мужик для этого один пригоден. Я вот его пола. А это значит, что я потенциальный педик, и мне не нравится ход их мыслей.

А еще муж героини уверял,  что хочет этого лишь с ней. Та что он заржал,  как конь с мыслями - О да, братан, и у меня такая же проблема. И это нам никак не поможет. Мы скорее друг другу подрочим, чем получим это.

Дальше было самое интересное - они узнали с помощью голосования, сколько пар этим занимались - хотя бы раз. И получилось только 36 процентов. А в зале человек-то где-то восемьдесят.

— Да уж, это ж сколько таких, как я, которые бы занялись, но им отказывают. Проверили бы это, а то как-то не очень подробная картина - заниматься и хотеть вещи разные.

После  ведущей резонно заявили, что раз вот такие вот дружки так делают, то тут нет ничего такого. Но та уперлась и ответила - У них нет выбора.

— Ну-ну, толстуха. Если это выход, когда " нет выбора", то с бабами это замена в месячные. Да и при других обстоятельствах. Как же бесит, бляяяя!

А та парочка, посмотрев позы при данном трахе, позже за кадром сказали ожидаемо, что не намерены пока что это пробовать. И что всё обсудили дома.

— Я понял - это их "пока что" не закончится. Но ему хотя бы пояснили, почему нет. Зато цивильно.